ДУ/РА Килина Диана
— А Ларазеву только такая и нужна, — Лара вздохнула и смерила меня пристальным взглядом, — Да и тебе тоже, давай уже откровенно.
— Нет, мне кого-то покладистого надо, — фыркнул я.
— Это тебе так кажется.
— Думаешь?
— Знаю, Тимур, — закатив глаза, она похлопала меня по плечу, — Ты со скуки умрешь, если все будет, как ты хочешь. И сейчас наверняка от офисной работы волком выть хочешь, тебе же всегда на передовой надо быть.
Я промолчал, признавая ее правоту. С этим глупо спорить — когда Игорь был в Питере я занимался координацией розыскных работ, да и частенько сам пускался в погоню, если надо было. И я ненавижу костюмы, которые приходится носить в офисе. Особенно галстуки. Как удавка, честное слово.
— Так что не так с отчетами? — Лариса перевела тему, сворачивая по аллее.
— Не знаю. Могу съездить, забрать у Илоны и привезти тебе.
— А, давай. Я вечером посмотрю и отзвонюсь.
— По рукам. Тогда наберу тебя в течении часа. Номер то же?
— Естественно.
Махнув рукой, я развернулся и быстрым шагом пошел обратно — в сторону дома. Ключи от машины лежали в кармане куртки, поэтому не стал подниматься, а быстро запрыгнул в Гелик и сорвался с места, не удосужившись позвонить Романовой. Решил подождать, если ее не будет дома, благо еще не поздний вечер.
Илона
Натягивая теплые вязаные носки на ноги, я нервно дернулась и тихо пискнула от боли.
— Зашибись, — посмотрела на руку и благополучно сломанный ноготь на указательном пальце, — Иду! — крикнула, поднимаясь с дивана и кутаясь в кофту.
Звонок продолжал противно крякать. Посмотрев в глазок, чертыхнулась и открыла дверь.
— Что надо? — проворчала я — на пороге стоял Агеев собственной персоной.
Что-то он зачастил. Не к добру это.
— И тебе привет. Можно войти?
— Пожалуйста, — я впустила его в прихожую и прищурилась.
— Отчет у тебя?
— Да.
— Дай сюда.
Удивленно моргнув, я повела плечом:
— А тебе зачем?
— Романова, дай мне отчет. Сказал надо, значит надо, — он раздраженно закатил глаза.
— Ты не сказал, что надо, — побормотала я, — Сейчас.
Удалившись в комнату, возмущенно засопела, услышав, что Тимур разулся и прошел на кухню. На мою кухню, на секундочку. И загремел моим чайником, ставя его на плиту.
На моей кухне, повторюсь. Без приглашения.
— Вот, — я застала его у открытой дверцы холодильника, пристально разглядывающим содержимое.
Потрясла папкой в воздухе, но он лишь хмуро смотрел на полки. Тяжело вздохнул и громко хлопнул дверцей, а потом повернулся ко мне с очень-очень нехорошим выражением лица.
— Где продукты? — хрипло спросил, оглядывая меня с головы до ног.
Под его взглядом стало зябко. Я швырнула бумаги на стол — они звонко хлопнули и этот хлопок повис в воздухе. За ним следом воцарилась тишина.
— Илона, почем у тебя, блять, пустой холодильник? — Агеев прорычал это и двинулся в мою сторону.
Я шагнула назад и налетела на дверной косяк, больно ударившись плечом и взвизгнув от страха.
— В магазин не ходила, — вздернув подбородок ответила, но моя напускная бравада рассыпалась, когда Тимур, подойдя ко мне вплотную, навис надо мной на полголовы.
Меня забила мелкая дрожь; защищаясь, обхватила себя руками. И в этот вот, в самый блин подходящий момент, мой желудок подал голос.
Тимур разглядывал меня, словно я нашкодивший щенок. Молча, хмуро и совсем не по-доброму. Я попыталась смотреть ему в глаза, но через несколько секунд не выдержала и отвела взгляд в сторону.
Он вздохнул, а потом резко повернул мою голову за подбородок. От давления его пальцев я ахнула, а он с прищуром посмотрел на мои губы.
— Сколько у тебя осталось денег? — просипел Агеев, наклоняясь зачем-то чуть ниже.
— У меня есть деньги, — пробормотала, как завороженная глядя на его лицо — непривычно так близко и непривычно в деталях рассматривая каждую черточку.
Темные глаза и такие густые черные ресницы. Под стать им брови, одна из которых была словно порвана надвое — но вблизи кожа на шраме выглядела такой нежной и тонкой, что мне захотелось провести по ней пальцем. И губы, его губы, с тонкой сеточкой морщин в уголках, словно когда-то он умел улыбаться, но это было так давно, в какой-то другой жизни.
— Сколько?
— Чуть меньше сотни… — выдохнула я.
— Сотни рублей?
— Да.
— Дура, — прорычал Тимур, — Почему не сказала? Я бы аванс тебе оформил. Куда все потратила?
Я почувствовала себя маленьким ребенком, который сдачу с булки и молока растратил на конфеты и теперь отчитывается перед матерью. Опустила глаза в пол, ощутив, как к щекам приливает румянец и прошептала:
— За ремонт машины все отдала.
— Точно дура, — пробормотал, отступая на шаг, — Заеду через час.
Подхватив папку со стола, Агеев быстро вышел, оставив меня восстанавливать сбившееся дыхание. Только когда громко хлопнула входная дверь, я выдохнула и опустилась на стул, глядя на голубые языки пламени под чайником.
И что это было? Проявление заботы? Но с какой стати, учитывая, что мы друг друга на дух не переносим.
И почему мое сердце колотилось в груди, как бешеное, когда он сжимал мой подбородок пальцами? Почему шею и щеки зажгло от прикосновения грубой кожи к моей и почему у меня перехватило дыхание, когда он наклонился так близко, что я почувствовала его дыхание и аромат парфюма — типично-мужской. Терпкий и чуть резковатый. И какого, простите, хрена я решила, что он меня поцелует?
Господи… Я с силой хлопнула себя по лбу и поморщилась от боли. Бред какой-то. Не хотела ведь, чтобы он меня поцеловал. Чушь собачья — я даже не хочу представлять, что его губы могут коснуться моих. Да от одной подобной мысли мне стоит пойти и почистить зубы. Я и Агеев. Мерзость какая…
Чайник засвистел на плите. Решив, что повторной встречи с Тимуром все равно не избежать, я решила достать с верхней полки витринного шкафа сервиз, расписанный гжелью — подарок родителей на новоселье.
Эта квартира мне досталась в наследство от тетки — та своими детьми не обзавелась, а взять кого-то из детского дома, как мама не смогла — замуж так и не вышла. Я была не просто любимицей в семье Романовых — я была долгожданным ребенком. Хотя меня и удочерили в сознательном возрасте, у нас получилось найти общий язык сразу. «Мамой» и «папой» я стала называть их через полгода, хотя никто не настаивал. Виктория Александрова — тетя — баловала меня с первого дня, как я появилась в семье. Жаль только, что умерла она, едва мне стукнуло семнадцать. Страшное слово — саркома. Сгорела за три месяца.
Мама очень страдала — они были близки. В каком-то смысле их история повторяла нашу с Олей — родители, мои бабушка с дедушкой, которых я так и не узнала — тоже рано умерли. Мама никогда не говорила, но я думаю, что именно история с моей пропавшей сестрой подтолкнула ее на то, чтобы забрать меня из детдома. Я смутно помню то время, но точно помню разговоры воспитателей о том, что они с отцом хотели взять мальчика.
Дотянувшись до коробки, поставила ее на диван и принялась вытаскивать заварник, блюдца и чашки. Несмотря на бумагу, фарфор немного запылился, но после полоскания под проточной водой и тщательного вытирания посуда заблестела. Ярко-синяя роспись идеально подходила моей небольшой кухне — серая мебель, голубая плитка на стенах и полу. Накрыв на стол, я заварила чай и налила себе чашку, устроившись на широком подоконнике и смотря в окно.
Агеев появился через час — как и говорил. Я увидела его машину, а затем и его самого, когда он вышел на улицу и хлопнул водительской дверью. Словно почувствовав, что я наблюдаю, Тимур поднял голову и посмотрел на мои окна. Затем качнул головой и открыл багажник, доставая из него два пакета.
Мои брови удивленно приподнялись. Он скрылся в подъезде, я быстро допила свой чай и пошла в прихожую. Приоткрыв дверь, прислонилась к стене, слушая размеренный гул поднимающегося лифта и вздрогнула, когда кабина остановилась и на площадке послышались тяжелые шаги.
Агеев молча вошел в квартиру, потеснив меня. Держа пакеты, которые на вид были очень тяжелыми, он скинул обувь, просто потянув носками пятки и пошел на кухню, шелестя пластиком. Я посеменила за ним следом, скрестив руки на груди. Выкладывая покупки на стол, он тяжело дышал от бешенства — широкие плечи подрагивали, кожа на его куртке противно скрипела от каждого движения. Взгляд метнул молнии в мою сторону, когда Тимур повернулся, закончив свою благотворительную миссию.
— Завтра выпишу тебе аванс, — дрогнувшим голосом изрек он, — Поешь.
— Какая щедрость, — фыркнула я.
Агеев взревел. В буквальном смысле. Кровь отхлынула от моего лица, когда он впечатал меня в стену, поразительно быстро оказавшись передо мной. Одной рукой он сжал мое плечо, как тисками; а другой махнул перед моим лицом, тыча указательным пальцем:
— Ты… Ты… — возмущенно выдохнул он, — Маленькая, мерзкая дрянь. Да, я тебя на дух не переношу, — он полу-шептал, полу-шипел от ярости, а я в ужасе смотрела на него широко распахнутыми глазами.
Точно прибьет. Я никогда не видела его таким злым.
— Да, ты как заноза в моей заднице и все, о чем я мечтаю, это избавиться от тебя и больше никогда, блять, не видеть, — продолжил, размахивая рукой перед моим лицом, — Но это не значит, что я буду спокойно спать ночью, зная, что ты… — он запнулся и прикрыл глаза на секунду, — У меня есть совесть.
— Тимур… — опешила я.
— Я терплю тебя только потому, что Игорь попросил, Илона. Но даже несмотря на это, я не могу позволить тебе голодать, — выплюнул он, — Потому что ты, хоть и сука, но — женщина.
А затем он резко отпустил меня. Я едва устояла на ногах, понимая, что только его рука на плече удерживала меня от падения. Дуновение воздуха — и Агеев оставил меня одну на кухне, среди разбросанных по столу продуктов и пакетов из магазина «Пятерочка». В прихожей что-то громко хлопнуло и послышались матерные ругательства.
— Тимур! — вскрикнула я, выбегая за ним, — Подожди!
Я успела схватить его запястье, когда он опускал дверную ручку. От моего прикосновения Тимур застыл, и я тоже — впервые я позволила себе нечто подобное. Я видела, как поднимается и опускается его спина от частых вдохов и видела, что его фактически трясет от ярости.
Молча посмотрев на то место, где держала его, я подняла взгляд и сглотнула, когда он медленно повернул голову в мою сторону.
— Тимур, мне жаль. Я не хотела тебя обидеть, — заикаясь, произнесла слабым голосом.
Медленно повернувшись, Тимур посмотрел на меня, сдвинув брови. Я продолжала сжимать его руку, чувствуя, как под моей ладонью нагревается кожа.
— Я не сволочь, Романова, — проговорил он, продолжая сверлить меня взглядом.
— Знаю. Прости.
И я поцеловала его. В щеку. Быстро, торопливо и так неожиданно, что оба замерли. Я услышала, как воздух покинул его легкие, едва мои губы коснулись короткой щетины, которая появилась у него на лице к вечеру; и поняла, что сама перестала дышать на добрых полминуты.
Мы просто стояли и смотрели друг на друга. Я — широко распахнутыми глазами, на лице у Тимура же было какое-то странное выражение — сочетание шока и… Двойного шока. Его скулы медленно порозовели, а затем и покраснели — я с трудом сдержала улыбку — он стал похож на мальчишку.
Он стал похож на мальчишку и мне захотелось чего-то большего. Захотелось узнать, какой он внутри, вне этой оболочки человека, постоянно держащего все под контролем. Человека, который выводит меня из себя. Человека, которого я постоянно вывожу из себя. Захотелось узнать, как он разговаривает с матерью; кого он способен полюбить или уже любит; как он засыпает ночью и какой он, когда просыпается по утрам…
— Поешь, — прохрипел Агеев, медленно вытянув руку, словно мое прикосновение причиняло ему боль.
Он развернулся, дернул ручку и быстро вышел из квартиры.
— Спасибо, — успела прошептать я, перед тем, как громко захлопнулась входная дверь.
Глава 5
Я же знал, что всё этим кончится
Со всеми случается.
Всему цена — одиночество
Иначе не получается.
Страшно от слабости,
Страшно проснуться
Счастье без крайности
Мне бы к ней прикоснуться
Смысловые галлюцинации «Разум когда-нибудь победит»
Тимур, наши дни
Делая глоток, я посмотрел в монитор и покачал головой. Набрав номер Стаса, прижал трубку плечом и еще раз изучил данные об Александре Владимировиче Богданове, которые мне прислал мой бывший коллега.
— Алло, — пробормотал Стас, сняв трубку.
— Я сейчас кое-что тебе перешлю по электронке, можешь посмотреть?
— Да, конечно.
— Буду через пять минут.
Положив трубку, допил кофе и поднялся с кресла, поморщившись от тихого скрипа, что несчастное начало издавать где-то около двух недель назад. Подхватив кружку со стола. направился к двери, по привычке прислушиваясь — в приемной слышался тихий голосок Илоны — та разговаривала по телефону, и делала какие-то пометки в блокнот, когда я вышел из кабинета. Подняла взгляд и тут же опустила его, хмуро смотря в свои записи. Наверняка аккуратные, выведенные каллиграфическим почерком отличницы.
Чтобы дойти до комнаты отдыха, приходится немного петлять по коридору и, так ли иначе, проходить мимо кабинета ребят. Стас и Денис работают отдельно, а вот остальные сотрудники — те, кто на выезде и занимаются розыском напрямую — вчетвером в одном помещении. Едва звук моих шагов отразился от штукатурки на стенах, их голоса стихли; а когда я сам показался рядом, на меня уставились четыре пары глаз.
— Здравствуйте, Тимур Марато… — хор голосов оглушил перепонки, и я поморщился.
— Уже здоровались, — оборвал и прошел мимо, в надежде, что в кофеварке еще что-то осталось.
Терпеть не могу этот официоз, направленный в мою сторону. Все сразу вытягиваются по струнке, глаза делают честные-пречестные. А еще больше бесит, как они обхаживают Романову — комплиментами засыпают, и за талию самые борзые приобнять норовят, и вообще всячески отвлекают ее внимание от работы. Вот и сегодня утром Макс с полчаса терся возле стойки, до тех пор, пока я не гаркнул на Илонку, что жду от нее расписание. Да, расписание на следующую неделю она сделала еще во вторник, то бишь три дня назад. Что с того? Я забыл. Имею право — что я, не человек что ли.
Кофе в комнате отдыха не оказалось — сегодня по всей видимости не мой день. Поставив кружку, я устало вздохнул и побрел к айтишнику, чтобы обмозговать полученную от Старикова информацию.
— Привет, — прикрыв за собой дверь, шагнул к столу, заваленному каким-то технических хламом — Стас постоянно что-то придумывает и тестирует прямо на рабочем месте.
Тот коротко кивнул, смотря в монитор и нахмурился. Наверняка дошел до того же места, которое заставило меня точно так же свести брови вместе и непонимающе уставиться на строчки.
— Тимур Маратович, это же данные на мужа Ларисы.
— Да, — подтвердил я.
Стас удивленно посмотрел на меня:
— И зачем это нам?
Оглядевшись, я поискал место, куда можно было бы присесть. Суетливо дернувшись, Стас выкатил из-под стола небольшой табурет на колесиках и подтолкнул его ко мне.
— Недавно я встретился с Ларой, — плюхнувшись на сиденье, начал я, — Она сейчас живет у родителей с ребенком, — устало потерев переносицу, посмотрел на собеседника и вздохнул, — А вот теперь начинается самое интересное. Лариска сказала, что у него какие-то проблемы в бизнесе.
— Но дела у шиномонтажек идут хорошо, — пробормотал Стас, смотря в монитор, — Даже отлично, если судить по выписке из налоговой.
— Да. Более того, Андрюха сказал, что у Богданова есть связи в МВД — их крышуют официальные власти. Никаких заявлений о рэкете, вымогательстве и прочей херне. Стабильный, спокойный бизнес, приносящий неплохой доход.
— Странно, — протянул Стас.
— Странно, — эхом откликнулся я, — Что думаешь?
Пожав плечами, он поправил очки и взъерошил волосы на макушке. Повернулся на кресле и посмотрел на меня, затем снова покосился на монитор и снова уставился на меня.
— Может, приставить к нему кого-нибудь из наших? И я могу понаблюдать за передвижениями по городу. Это неофициально, естественно, — поспешно добавил он, краснея.
— Понимаю, что неофициально, не дурак, — фыркнув, я щелкнул суставами на пальцах и поднялся, — Сделай. Соберем информацию, а там посмотрим.
Я уже направился к выходу, как Стас меня окликнул:
— Тимур.
— Да?
— Ты думаешь это что-то серьезное?
Сделав паузу, я повернулся и пожал плечами:
— Нет. Думаю, это что-то банально-житейское.
— Связанное с..?
— Понаблюдай.
Илона
Октябрь быстро сменился ноябрем. Медленно, но верно приближалась дата моего отъезда. Я попросила отпуск у Агеева, и он молча подписал заявление. Это говорило только об одном — он знает о поездке. И он едет со мной.
Вполне возможно, что я расплакалась бы или зашлась истерическим хохотом от этой новости, но по правде я так сильно хочу увидеть Олю, что мне плевать на компанию Тимура во время перелета. А в Испании я просто буду его игнорировать, как и обычно.
После моего фокуса с поцелуем ничего не изменилось. Тимур по-прежнему в приказной форме требовал свой кофе; по-прежнему грубил и по-прежнему вел себя, как последний козел. Пожалуй, это к лучшему, потому что если бы в его поведении изменилась хоть толика, я бы не знала, что делать. Его поступок с покупкой продуктов и его слова никак не шли у меня из головы.
«Я не сволочь»: так он сказал. Вполне возможно, но почему его поведение всегда было и остается таким, что единственное желание, которое у меня возникает, это наступить ему шпилькой на ногу или хорошенько треснуть промеж глаз?
Телефон тренькнул, я не глядя нажала на кнопку селекторной связи и оттуда послышался голос шефа:
— Илона, зайди ко мне.
Не удосужившись ответить, отключила связь и поднялась на ноги. Поправила юбку, которая всегда задиралась от сидения на стуле и разгладила складки. Глубоко вздохнув, подошла к двери его кабинета и постучалась для приличия два раза.
— Сказал же — зайди, — рявкнули по ту сторону.
Фыркнув, рывком открыла дверь и гордо промаршировала к столу, стараясь стучать туфлями как можно громче. Вчера как раз набойки поменяла на металлические — даже ковролин не скрывает противный звук.
— Да, Тимур Мара…
— Сядь, — Агеев кивнул на стул напротив и поставил локти на стол.
Медленно села, с любопытством разглядывая начальника. Он бросил на меня короткий взгляд, и устало потер лицо ладонями, а потом вздохнул и откинулся на спинку своего кресла.
— Нам надо найти кого-то на замену, пока тебя не будет.
Кивнув, я поерзала на сидении, но тут же замерла, когда Тимур бросил взгляд чуть пониже моей груди. А потом самым наглым образом уставился на саму грудь. Он сглотнул и едва заметно тряхнул головой, а затем продолжил:
— Я хочу взять Ларису обратно.
Мой рот самопроизвольно открылся, и я захотела возмущенно зашипеть, но получился только хриплый возглас:
— Вы хотите меня уволить?
— Господи, Романова, да не хочу я тебя уволить, — вскинулся он, — Но у Лары…
Лары?
— … Финансовые трудности и ей нужна работа. Поэтому я позвал тебя, чтобы решить, как нам лучше поступить.
— Нам?
Тимур заткнулся и хмуро посмотрел на меня. Покачал головой и пробормотал что-то на татарском, едва слышно.
— Моя твоя не понимать, знаешь, — съязвила я, — Говори по-русски.
— Как же ты меня заебала… — протянул он, закрыв глаза и снова глубоко вздохнув, — Романова, я просто хотел спросить твоего совета. Ты можешь хоть на пять минут выключить режим стервы?
— Я не представляю, как в фирме могут работать два секретаря одновременно, — я пригладила юбку и пожала плечами, — Но, если я не устраиваю вас, как работник…
— Тебя, — перебил он.
— Что?
— Не устраиваю тебя, как работник. И ты устраиваешь, — он взмахнул рукой в воздухе, — По большей части.
— По большей части? — скрестив руки на груди, я смерила его гневным взглядом.
Или попыталась.
— У тебя скверный характер, — Агеев усмехнулся. — Но в остальном я не могу к тебе придраться. Мы оба это знаем.
Я фыркнула, но промолчала. Отдаленно эта фраза была похожа на комплимент.
— И как ты себе это представляешь?
— Лара по образованию бухгалтер, — Тимур пожал плечами и поднялся со стула, принявшись ходить по помещению, — Я подумал, что можно отказаться от услуг фирмы и нанять ее.
— И выплачивать ей зарплату на сэкономленные деньги, — закончила я, наблюдая за его передвижениями из одного угла в другой, — Мысль здравая.
— Думаешь? — Агеев остановился и неуверенно посмотрел на меня, — Но Сашка у нее совсем мелкий еще.
— Бухгалтерию можно вести и удаленно, — я поправила стопку бумаг, лежащую на столе, — В принципе ей нужно будет появляться в офисе пару раз в месяц. Самые тяжелые месяцы декабрь-январь, когда надо готовить годовой отчет. А так… Это вполне реально.
— Значит ты не против? — он снова уселся на свое место и посмотрел на стопку, которую я передвинула.
— Ты начальник. Я всего лишь подчиненная.
Он задумчиво хмыкнул, сцепив пальцы на животе, а затем поднял голову и ухмыльнулся:
— Мы, похоже, впервые разговариваем, как нормальные люди, да, хатын кыз?
Закатив глаза, я поднялась с кресла и отчеканила:
— Это все?
— Билеты видела? — натянуто спросил он.
— Видела.
— Тебя забрать?
— Сама доберусь. Надеюсь, нас рассадят подальше друг от друга.
— Я тоже, — пробормотал Тимур, — Позови Стаса и кофе принеси.
Тихо зарычав, я вышла из кабинета, хлопнув дверью. Быстрым шагом пошла в комнату отдыха и заправила кофеварку, приготовив кружку Агеева. Тот пил кофе лошадиными дозами и на него не было смысла тратить наш фирменный сервиз — все равно не оценит и через пять минут попросит добавки.
В помещение вошел Стасик — вовремя. Заметив меня, он покраснел и коротко кивнул.
— Кофе? — спросила я, потянувшись за второй чашкой.
— Ага. Если не сложно, пожалуйста.
— Ты хотя бы пожалуйста добавляешь, — пробормотала я, — Тебя Агеев как раз ищет. Все в порядке?
— Да, так. Одно дело есть, — промямлил он, потирая шею и краснея еще больше.
— Понятно, — почувствовав, что распространятся Станислав не собирается, я закрыла тему и поставила колбу на нагреватель. Аппарат тихонько зашипел и начал по капле выдавать бодрящий напиток, — К нам вроде Ларису возвращают.
— Да? — мне показалось, что я услышала в его голосе неведомые ранее нотки интереса, — А как же вы вдвоем?
— Агеев хочет ее бухгалтером взять. Только я ничего тебе не говорила.
— Нем, как рыба, — он изобразил закрытый на замок рот и улыбнулся, — Хорошая новость.
Я вскинула бровь, а Стас тут же принялся оправдываться:
— Не в том смысле, Илонка… Просто Лариса… Она такая, ну знаешь…
С каждым словом его лицо приобретало все оттенки красного цвета. Стасик промямлил что-то еще, а я не сдержала улыбку — смешной такой.
Щуплый, в очках в металлической оправе, постоянно взъерошенный и слегка сутулый. Типичный программист. Хотя, признаться честно, человек он хороший. Скромный, ответственный, вежливый. Конечно, девушки на таких не обращают внимания, а зря. Внешность вроде бы не главное, и в порядочности Стаса я не сомневаюсь. Да, не качок, но зато с мозгами. И вовсе не обязательно мужчине быть размером со шкаф…
Перед глазами тут же нарисовался образ Агеева в костюме. Затем образ Агеева в джинсах и футболке, что всегда туго обтягивала фигуру. Я сглотнула, вспоминая, как все мышцы виднеются, словно на ладони; или подчеркиваются пиджаком и рубашкой, давая лишь намек. Я даже не знаю, как мне больше нравится.
Стоп. Мне вообще не нравится. Он мне не нравится.
Налив кофе, я вручила Стасу его кружку, и мы вдвоем пошли к кабинету шефа. Открыв дверь, Стас пропустил меня вперед, и я послала ему широкую улыбку, которая тут же сползла с моего лица, едва взглянула на суровое лицо Агеева.
— Пожалуйста, — промямлила, поставив кружку на стол.
— Свободна, — отчеканил этот придурок.
Закатив глаза, удалилась, прокручивая в голове план мести. Идеи метались между солью (примитивно, но действенно), слабительным (жестоко, но изощренно) и растяжкой в дверях его кабинета (такого я еще не вытворяла). Замечтавшись, я представила, как шеф летит вниз, растеряв по дороге всю свою стать и грацию. Он совершенно точно растянулся бы на полу у моих ног, и я вполне могла бы придавить его каблуком. Где-нибудь в районе шеи. Не сильно, так, слегонца…
Вибрация мобильника прервала мою кровожадную фантазию. Вздрогнув, потянулась к ящику стола, где лежал личный телефон и посмотрела на незнакомый номер.
— Алло, — неуверенно протянула в трубку.
— Илонка? — пробасил мужской голос.
Отдаленно знакомый, но чей, хоть ты тресни, вспомнить не могла.
Читать бесплатно другие книги:
