Песни невозврата Клюев Евгений
Информация от издательства
Художественное электронное издание
Клюев, Е. В.
Песни невозврата / Евгений Васильевич Клюев. – М.: Время, 2018. – (Поэтическая библиотека).
ISBN 978-5-9691-1695-5
Новая книга Евгения Клюева – подарок тем, кто, снова и снова выкладывая в сети строки из его стихотворений, как бы обменивается неким тайным кодом, смысл которого – помочь найти друг друга в пространстве и времени. Код этот уникален: Евгений Клюев – один из очень немногих сразу узнаваемых мастеров, чьей поэзии всегда был присущ герметизм в самом высоком смысле этого слова.
© Евгений Клюев, 2018
© Валерий Калныньш, оформление серии, 2018
© «Время», 2018
Фрёкен Дежавю
Песни невозврата
В. С. С.
1. «Смотри, так выбывают из игры…»
- Смотри, так выбывают из игры,
- так покидают звёздные пиры
- кометою, сгоревшей в одночасье
- и выбравшей себе иное счастье —
- не быть среди счастливцев…
- так, смеясь,
- с дурной эпохой порывают связь
- и больше не хотят ни с кем общаться.
- Смотри, так оставляют всё как есть,
- так ничего не оставляют людям,
- тебе кричащим: мы тебя забудем,
- если уйдёшь… останься с нами здесь!
- Они не раз твою припомнят спесь
- и то, как занимался словоблудьем —
- способный, но избалованный весь.
- Так покидают толчею мирскую:
- ни жалобы, ни вздоха, ни следа,
- так молятся о том, чтоб никогда —
- чтоб больше никогда и ни в какую!
- И сдав кому ни попадя на съём
- просторную пустую мастерскую,
- так прекращают думать обо всём.
- Простившись – или даже не простившись,
- так просто исчезают с глаз долой
- и прячутся от жизни пожилой
- в четверостишьях – или пятистишьях,
- как в путаных предгорьях Ёсино,
- где встретить никого не суждено
- на белых тропах во всевышних вишнях.
2. «Ну вот… а что касается чужбины…
- Ну вот… а что касается чужбины,
- то – перестаньте-я-вас-умоляю:
- я слов подобных не употребляю
- и не хожу в подобные глубины.
- Весь пафос мой промчался стороной,
- И никаких развалин за спиной.
- А чем живу – да старою любовью
- одной… чей возраст роли не играет,
- но более о ней не пустословлю:
- чуть греет – вот и хорошо, что греет.
- А что она протёрта на локтях —
- так я ведь, как бы это… не в гостях.
- Дела? Идут… то есть контора пишет —
- от жалоб до ходатайств и заявок,
- при этом пишет набело, без правок,
- при этом пишет искренне, без фишек.
- А то, что кровью пишет иногда, —
- так ведь какое время, господа!
- Короче, я живу и припеваю
- небесную мелодию нон грата —
- и жизнь моя беспечна кочевая,
- и бесконечна песня невозврата
- в ту строчку, в то пространство, в то число,
- что остановлены на полусло.
3. «Один язык останется со мною…
- Один язык останется со мною,
- родной язык – всё прочее родное
- внезапно перестало быть родным.
- Вот как бывает, и рука немеет —
- немеет и отныне не умеет
- писать про сладкий и приятный дым
- отечества… нет дыма без огня,
- но это всё уже не про меня:
- я не пойду в огонь ни вместе с вами,
- ни ради вас, давно прошла пора
- играть с огнём, и не моя игра —
- игра с огнём, моя – игра словами
- вот хоть и в прятки, или в поддавки,
- или в лапту… мне, знаешь, не с руки
- влиять на расписание событий
- в краях, куда я больше не стремлюсь.
- Союз сердец или другой союз —
- не мой союз, любите – не любите.
- Я ни гроша – и сколько ни убавь —
- не дам за постороннюю любовь:
- мне как-то и не важно быть любимым,
- упоминаемым и дорогим.
- Но я смотрю с тревогою на дым
- отечества… огонь, огонь за дымом.
4. «Та жизнь, откуда начались стихи…
- Та жизнь, откуда начались стихи,
- прошла – а из того, что остаётся,
- и на одну строфу не наскрести.
- Но это всё такие пустяки,
- покамест есть звезда на дне колодца
- и не растаял леденец в горсти,
- покамест сердце бьётся и покамест
- мой карандаш порывист и смекалист,
- и на окне пылает остролист,
- покамест я при деле и покамест
- луна мила, и месяц зубоскалист,
- и чай имбирный крепок и английск.
- Покамест это так – о, я богат,
- и ночь нежна, и лёгок мой фрегат,
- и паруса в талантливых пометках:
- такой разноязыкий суррогат!
- А сам я отбиваюсь наугад
- от рифм – английских, датских и немецких.
- Прости меня, мой отчий край, прости:
- мне было слишком тесно взаперти,
- а было бы сейчас ещё теснее.
- И без меня там тесно, говорят…
- дарю стране свой полный невозврат,
- но всё никак не распрощаюсь с нею.
5. «Есть вещи незабвенные: они…
- Есть вещи незабвенные: они,
- обычно ничего не означая,
- лишь беспокоят… запах, привкус, цвет.
- Но мне-то что – я сделан из брони,
- меня не сбить с пути ни чашкой чая,
- ни запахом прохожих сигарет,
- ни именем, вколоченным гвоздём
- мне в память, не свернуть меня с дороги,
- ни в сердце запечатанным числом.
- Они мне говорят: пойдём, пойдём
- раскаиваться, подводить итоги —
- тут есть одно местечко за углом!
- Но этим непутёвым ремеслом
- давно мне заниматься не по чину:
- я кто? Я ветерок в сухой листве —
- и вовсе не затем оставил дом,
- а чтоб найти всему первопричину
- единственную… или даже две!
- Увидимся ли, нет ли – всё равно,
- пишите письма или не пишите:
- и получу, так после не найду.
- Есть вещи незабвеннейшие, но —
- но не теперь, не так, не на ходу,
- позднее, на санскрите… на самшите.
6. «В ту сторону я больше не смотрю…
- В ту сторону я больше не смотрю,
- а если и смотрю, то вижу худо —
- мне кажется, что вижу много блуда,
- но, может, только кажется отсюда,
- а может, я теперь такой зануда,
- а может… может, дело к ноябрю.
- Пропал, простите, всякий интерес —
- и даже интерес к кофейной гуще:
- всё сущее – оно на то и суще,
- чтоб гуща эта становилась гуще,
- а мы, ещё недавно всемогущи,
- отгадки отвергали наотрез.
- Где ничего загадочного нет,
- где просто всё как пареная репа,
- где призрак появляется из склепа
- с петлёй, которая – всем скрепам скрепа,
- там граждане в петлю шагают слепо
- и будущее тихо плачет вслед.
- Я не смотрю туда, а почему —
- я не люблю таких больших идиллий,
- кроме того, мы это проходили —
- при «Пионере» и при «Крокодиле»,
- и прародители нас прародили
- по образу и духу своему.
7. «Не как тогда, со скоростью улитки…
- Не как тогда, со скоростью улитки, —
- теперь я убегал бы без оглядки
- от этих мест святых, от этих мест,
- где, никого в лицо не узнавая,
- всех примирит порука круговая,
- и бог не выдаст, и свинья не съест.
- Не как тогда… когда я, как другие,
- пуще чумы боялся ностальгии —
- расплаты за ужасный неприезд:
- что никогда мне до скончанья света
- не будет ни ответа, ни привета
- из этих мест святых, из этих мест.
- Не как тогда… теперь мне за державу —
- за дежавю – совсем уже, пожалуй,
- не горько: я сложил с себя сей крест.
- Пусть там опять хоругви и парады —
- мне больше ничего уже не надо
- от этих мест святых, от этих мест.
- Что мы устроим… ах, что мы устроим,
- когда я вдруг назад вернусь героем:
- как выпьем чарку за Святую Русь,
- как зашумят высокие дубравы,
- как вновь мы будем молоды и правы
- в тот звёздный час, когда я не вернусь.
8. «Нет-нет, я ни за что не отвечаю…
- Нет-нет, я ни за что не отвечаю
- и ни на что давно не претендую —
- я, помнится, ушёл и запер дверь.
- Иду и ног не чую и не чаю
- нагнать в дороге строчку молодую —
- немолодую, может быть, теперь.
- Спиши меня в расход, маститый критик:
- я не в контексте, даже и не в теме,
- а просто совершенно не у дел —
- не трожь моих энклитик и проклитик,
- я паралитик, я не враг системе,
- я постарел, поблёк и поседел.
- Я заработал право на не-знанье,
- на не-решенье, на не-отношенье
- и на не-пониманье сразу всех,
- и вся моя работа – заказная,
- вся дорогая, я гоняю в шею
- халявщиков, ибо халява – грех.
- А кто и чем мне платит тут, на склоне
- дней, гор… и, как их, строгости и страсти, —
- моё собачье дело, господа.
- Тут весь вопрос в небесном эталоне,
- в дорожной шляпе и в дорожной трости —
- не в гордости… ну разве иногда.
9. «Сказать, что много есть чего сказать…
- Сказать, что много есть чего сказать,
- но не скажу, ибо не будет проку, —
- так это лучше вовсе промолчать,
- не затевать строку или абзац,
- не предаваться более пороку
- хождения в народ или в печать.
- Хотя ведь из краёв, где я живу,
- в народ не ходят, а в печать – тем паче:
- другие здесь, высокие, задачи —
- не тронуть ветку, не примять траву,
- не сдвинуть камень, не стряхнуть росу
- и паучка не тронуть на весу.
- Когда-нибудь потом, упав ничком,
- я стану веткой, камнем, паучком,
- комариком из здешнего болотца:
- пути судьбы чудесны и кривы —
- и милый странник, не примяв травы,
- посмотрит на меня и улыбнётся.
- Никто не возвращается к себе:
- пункт А не существует в пункте Б,
- и что ни пункт – то новая утрата.
- Но каждый раз рискуя головой,
- ты празднуешь последний праздник свой —
- волшебный, вечный праздник невозврата.
10. «Мне надо всё уже переводить…
- Мне надо всё уже переводить —
- не потому, что плохо помню глоссы,
- а потому что… новые колоссы
- и каждый день – очередной вердикт.
- Я сдался, мне уже не разобраться,
- где что у вас – особенно где братство.
- Я путаюсь в словах и словарях,
- я больше никакой не собеседник,
- я заблудился весь в моих осенних
- годах и мыслях, словно твой варяг —
- веками путешествующий в греки,
- заворожённый музыкой навеки.
- Простите всех, идущих стороной,
- простите всех, кто не идёт за вами
- и кто неподходящими словами
- смущает без нужды ваш рай земной:
- они исчезнут вместе с прочей скверной —
- как морок, как слуга ваш непокорный.
- А то ведь как… в краю покорных слуг,
- где каждый знает, что почём и сколько,
- где всё путём, где без сопливых скользко,
- где в будущность несётся грозный струг,
- возврат есть часть сценария измены:
- все прокляты, все квиты, все забвенны.
11. «Нам лучше друг без друга…
- Нам лучше друг без друга.
- Мой поход —
- он продолжается уже не год,
- не три, не пять, хоть, в общем, и не эру…
- но говорю я это так, к примеру,
- не вызывая никого к барьеру,
- особенно – забывчивый народ.
- Кто принял то, что я не смог принять,
- и принимает всё это опять, —
- они устали и хотят покоя:
- их надо пожалеть и всё такое,
- а странникам, как сам я, с их тоскою,
- не место там, где их отец и мать.
- Им место там, где больше нет родства,
- где облака, деревья и трава
- живут, хоть и все вместе, но поврозно,
- где думать больше не о ком и поздно
- хозяйничать, поскольку жизнь бесхозна —
- и бесполезно подбирать слова.
- Они везде, куда ни бросишь взгляд,
- разбросаны по тропам невпопад —
- и подобрал бы, только толку нету:
- носи потом их на себе по свету —
- расплатой за карету-мне-карету,
- за весь мой бесконечный невозврат.
12. «Наверно, я был создан покидать…
- Наверно, я был создан покидать —
- так, как другие созданы гадать,
- зачем и почему их покидают.
- Мы, покидающие, в меньшинстве,
- у нас зелёный ветер в голове —
- и пользы нет от нас, хоть и вреда нет.
- Нет ничего от нас и никому
- на свете… нас бы надо бы в тюрьму —
- да раньше, а теперь уж опоздали.
- Теперь уж мы не местные давно,
- всё решено и твёрдо решено:
- за нас горой стоят иные дали.
- Пусть кровью обливается навзрыд
- наш роковой и грозный невозврат,
- который никому уже не страшен,
- мы больше ничего не натворим:
- наш бунт как таковой неповторим
- на фоне тех же звёзд и тех же башен.
- Хоть и сказали «занавес!» – но мы
- уже не выйдем кланяться из тьмы:
- следы простыли все на дальних тропах
- в запутанных предгорьях Ёсино,
- где всё навеки преодолено, —
- крутите ваше старое кино
- и празднуйте невинность.
- Или опыт.
«Cо вселенной на ладони…»
- Со вселенной на ладони
- наподобье спелой дыни,
- здравствуй, здравствуй, цирк Бальдони,
- полный детской дребедени,
- детских сновидений…
- Вот вам птичка, вот вам рыбка,
- вот вам бубен, вот вам скрипка,
- вот вам кролик – вял как тряпка,
- вот вам клоун – глуп как пробка…
- до чего ж всё хрупко!
- Вот пушинка акробата
- к небу гвоздиком прибита,
- вот жонглёр литую биту
- шлёт наверх, как на работу…
- до чего ж всё круто!
- Здравствуй, старенькая тайна
- Барабаса-шарлатана,
- моё имя Буратино…
- всё на свете обратимо.
«Я всё забываю, что Вас уже нет…»
- Я всё забываю, что Вас уже нет, —
- простите меня,
- всё шлю Вам и шлю то отчёт, то привет —
- простите меня.
- У нас холодает тут день ото дня,
- но Кай, под окошком коньками звеня,
- считает, что нам холода не во вред…
- простите меня.
- Я всё с чепухой к Вам, в отчётах моих
- одна болтовня.
- А тот ураган – он давно уже стих,
- давно уже слёг:
- и больше уже не трепещет мой флаг,
- и выровнялся мой петляющий слог,
- и я, видит бог, обошёлся без слуг,
- слезая с коня.
- Я сильно привык уже к этой стране:
- крепчает броня.
- Я Вас беспокою, а надо бы – не…
- простите меня,
- что на небо лезу с моею тоской,
- а надо бы, видимо, дать Вам покой,
- да как-то покоя всё нет под рукой —
- простите меня.
«Вы о какой замене равноценной…»
- Вы о какой замене равноценной
- и о каком таком пути назад?
- Слышны удары топора за сценой,
- где старый мир и где вишнёвый сад.
- Пока мы тут с мешками и тюками
- по сцене, как в уже знакомом сне,
- блуждаем, век наш грустный, истекая
- слезами, мнётся где-то в стороне:
- он там, в союзе с местным авиценной,
- уверен, что недуг неизлечим.
- Слышны удары топора за сценой —
- чего же нам ещё, каких причин,
- чтоб наконец собраться и убраться
- (багаж проверив: плед, боа, жабо),
- покуда не вошли из сада братцы —
- братки – и нам не сделали бо-бо?
- И – ни противоядьем, ни вакциной…
- Но хорошо хоть то, что время есть.
- Слышны удары… нет, не здесь – за сценой,
- не здесь, за сценой.
- Всё ещё не здесь.
«Ах, дорогой калашный ряд…»
- Ах, дорогой калашный ряд,
- где место есть, но, говорят —
- тем, у кого другое рыло.
- А с этим рылом, господа,
- предупреждают: не сюда, —
- и, чтобы неповадно было,
- калашный запирают ряд
- от всех чужих… от всех подряд.
- Но в этом нет большой беды:
- мы помним прежние ряды
- калашные – и там, в оскале,
- другие рыла, бог прости,
- в почёте были и в чести,
- и всяких лишних не пускали,
- и тоже опускали взгляд,
- и тоже запирали ряд.
- Но есть ещё воздушный ряд,
- и есть ещё всевышний ряд:
- они ничьи, они свободны!
- И все, кто стал в такой, ничей,
- обходятся без калачей:
- аскеты, птицы, вагабонды —
- их, мирозданья на краю,
- апостол Пётр ждёт в раю.
«Мы просто забыли, как нас убивали…»
- Мы просто забыли, как нас убивали, —
- мы просто забыли, с какими словами,
- мы просто забыли, с какими слезами
- мы все замерзали.
- Мы просто забыли, как нас увозили
- из шумных гостей на бесшумной резине,
- мы просто забыли, как люди в шинели
- нас всех хоронили.
- Мы дети, нам память отшибли незнайкой,
- папановым волком, румяновым зайкой,
- зелёновым геной с сакральной игрушкой —
- в миру чебурашкой.
- С нас нечего взять – удивляться ли нашей
- тоске по заботливо нас доконавшей
- эпохе распада, эпохе смятенья,
- мы дети, мы тени.
- Найдём в сундуке буквари и тетради,
- кудрявый ребёнок с усмешкой во взгляде
- проступит из серого облака пыли:
- «Забыли? Забыли!»
«Виноват – или нет, виновен…»
Читать бесплатно другие книги:
Сегодня я хотел бы помочь Вам разобраться с вопросом, как качать ноги. Накачанные ноги всегда дополн...
Действие романа происходит в наше время в России и затем во Франции, Турции. Молодая девушка влюбляе...
Книга предназначена для читателей, знакомых с понятием финансовых рынков, практикующих трейдеров, ин...
Одна из ключевых фигур искусства XX века, Поль Сезанн уже при жизни превратился в легенду. Его биогр...
Пособие призвано ориентировать поступающих в юридические учебные заведения на получение системных зн...
На протяжении многих веков на Востоке используют для лечения исцеляющие точки и зоны, расположенные ...
