Хирурги Васильев Владимир

В этот день коблевский асфальт впитал в себя много: кровь, пепел и три куска железа, бывшие некогда пистолетами. Впрочем, пепел быстро развеялся на ветру.

3

Завтрак в ресторанчике совершенно не отложился у Ольши в памяти. Сеня и Енот жевали куксу как ни в чем не бывало. Паха почему-то остался в машине - его товарищи сказали, что "ему не обязательно".

Насытившись, заказали вина и долго сидели в полутьме зала. Сеня с Енотом явно не торопились, потягивая коллекционный херес и тихо беседовали, кажется, не по-русски. Ольша помалкивала. А что оставалось? Спутники ее церемониться не привыкли, если судить по последним часам...

Негромко наигрывала музыка, сначала старенький "Спейс", потом Крис Ри. Ближе к обеду налегли на что-то модно-танцевальное. Ольша поморщилась: не любила она слюнявые песенки прилизанных мальчиков-шоуменов. И чего народ с них так млеет?

Она даже не заметила, что произошло: Енот вдруг вскочил и произнес отрывистую фразу, словно коротко ругнулся. Сеня оказался на ногах лишь секундой позже. Оба они мельком глянули в окно; Сеня подхватил Ольшу под локоть и потащил к выходу. Енот на ходу сунул официанту веер кредиток и поспешил вослед.

У машины стояло четверо парней, один заглядывал в полуоткрытое окно и что-то втолковывал Пахе. Паха, соответственно, молчал, видимо уже довольно давно. Парни злились.

- Эй, ребята, - с неподдельной ленцой протянул Енот. - Чего к немому пристали?

Сеня успокаивающе поглаживал ольшину ладонь, но хотелось сжаться или исчезнуть, потому что скорее всего сейчас снова все начнут хвататься за пистолеты и палить друг в друга.

- Хорошая у вас тачка, - с нехорошей улыбочкой протянул один из парней, худощавый и длинноносый, как тапир. - Наверное, жалко будет, если кто-нить стекло раскокает. А?

- А кому мешает наше стекло? - Енот являл собой само благодушие, разве что не зевал в лицо длинноносому.

Длинноносый оскалился:

- Пойдем-ка потолкуем, умник...

- Пойдем! - даже обрадовался Енот. - Куда?

- Да вон, в тир хотя бы...

Невдалеке стоял крашеный в зеленое автобус, переделанный в пневматический тир еще при совке. Енот немедленно зашагал к полуоткрытой двери.

- И ты иди, чего уж там... - предложил длинноносый Сене. - Вместе с телкой своей...

"Гад!" - подумала Ольша и вдруг поймала себя на мысли, что злорадствует. Ибо не без оснований полагала, что ее новые знакомые сейчас разнесут автобус в клочья - и это еще в лучшем случае.

Сеня невозмутимо двинулся к тиру, по-прежнему придерживая ее за руку.

- Не бойся, - шепнул он. - Ничего они нам не сделают. Это лохи какие-то...

В тире покуривали еще двое типов, таких же неприятных, как и те, что приставали к Пахе.

- Постреляем? - предложил длинноносый, переламывая винтовку. - Кто лучше стреляет, того и тачка. Идет?

Енот молчал, выжидая чего-то. Длинноносый тем временем зарядил все пять ружей и выложил их в ряд на стойку.

- Ну, так что? - повторил он. - Постреляем?

Вскинув ближайшую к себе винтовку, он выстрелил. Сухо клацнула пулька и первая мишень - всадник на верблюде - закачалась, перевернутая. Второй выстрел - и из пузатой бочки с надписью "Пиво" вылез рогатый черт, сжимая трезубец.

Стрелял длинноносый неплохо: пять выстрелов, пять попаданий. Притом, что он почти не целился.

- Твоя очередь, - пододвинул он жестяную коробочку из-под ваксы, наполненную пульками. - Стреляй!

- Из этих пукалок, что ли? Ну уж нет! - ответил Енот и добавил: Паха!

Длинноносого снесло в сторону - в тир вошел Толстый и мрачно достал винчестер, со скрежетом передернув затвор. Ребята несколько присмирели.

"Ду-дут!"

Первый выстрел проделал в задней стене автобуса изрядную дыру.

"Ду-дут! Ду-дут!"

Сеня и Енот синхронно палили по мишеням из своих чудовищных пистолетов, не целясь и не меняя обойм - словно в рукоятках прятались миниатюрные фабрики патронов.

Внезапно повисшая тишина ткнулась в барабанные перепонки. Парни боязливо жались к металлическим бортам. Длинноносый, казалось, стал даже ниже ростом.

Вместо стенда с мишенями наблюдалась сплошная дыра с неровными краями, словно в злополучном автобусе разорвалась граната.

- Мы выиграли, - удовлетворенно, даже нет - радостно сказал Енот. Пока, ребята.

И вышел. Сеня вывел истерически хохочущую Ольшу на улицу, следом шагал Паха. Ольша продолжала хохотать даже в машине, успокоившись только когда Сеня заговорил с кем-то по радио.

После Сениного разговора все веселье мигом улетучилось - Ольша уловила это безошибочно. Что-то произошло.

Енот направил "Аз-Б'Ат" к почте и долго звонил по межгороду; Ольша ждала в машине вместе с Пахой. Сеня разгуливал вокруг, наверное, высматривал нежелательные хвосты.

Потом они вернулись в коттедж, где ночевали. Паха тотчас же повалился спать на веранде. Сеня и Енот, оба мрачные, как ночная тайга, сели друг против друга в комнате. Ольша боязливо забилась в кресло.

- Что со мной будет? - спросила она тихо. - Я даже не спрашиваю кто вы, лучше не знать. Но со мной-то что?

Сеня часто-часто закивал.

- Собственно, можешь не бояться. Найдем Завгороднего - и гуляй себе.

- А если не найдете?

- Найдем, - уверенно сказал Сеня. - Никуда он не денется. А тебя-то защитить мы сумеем, не сомневайся. Раз втравили, придется защищать. А это мы можем...

Ольша вздохнула:

- Я видела...

Последствия пахиной стрельбы до сих пор стояли перед глазами.

- Ты поспи лучше, - посоветовал Сеня мягко.

Ольша замотала головой - заснешь после такого, как же! Но Сеня вдруг протянул руку, заговорил о чем-то теплом и знакомом...

...и проснулась она только следующим утром. Ни Сени, ни Енота в комнате не было; Паха валялся на своей любимой веранде, словно манекен. Со вчерашнего дня он не двигался и, вроде бы, даже не дышал.

Потянувшись так, что хрустнул позвоночник, Ольша прислушалась к себе. Голова была легкой и свежей, а еще зверски хотелось есть. И не мармеладу какого-нибудь, а желательно мяса. Жареного. И побольше.

К коттеджу, жалобно скрипнув протекторами, подкатила иномарка, но не Сенина. Выскочила она из-за угла совершенно неожиданно, Ольша даже вздрогнула. Дверца уползла вверх точно так же, как и на "Северном ветре".

Взору явился парень - высокий, поджарый, естественно - в темных очках.

- Доброе утро, - поздоровался он приветливо. - Ты - Ольша, да?

Ольша кивнула.

- Где Сеня?

Ответить она не успела: Бисмарк и Енот рысцой вырвались из-за другого угла. На лицах их читалось выражение близкое к легкой панике.

Незнакомец открыл было рот, но его перебили.

- Проблема, Артур. Они сковырнули спутника-сторожа.

Вероятно, это было нехорошо. Ольша вспомнила, как вчера нечто из поднебесья поджаривало особо ретивых боевиков и сообразила, что лучше иметь над головой такого сторожа, чем не иметь.

- Не кипи, Сеня. А ты чего ждал - что они петь и плясать станут? Я бы на их месте точно так же поступил.

- Но это же война! Неприкрытая!

Говорили почему-то по-русски.

- Пойдем-ка в дом...

"Разведка! - решила Ольша. - Это западная разведка. Созвездие Змееносца, как же... Морочат голову. Вот нарвалась!"

Каким образом удрать Ольша даже боялась представить. Да и найдут ведь наверняка - вчера Сеня так солидно обещал найти скользкого и неуловимого Завгороднего. Отыскать перепуганную девчонку не составит для подобных спецов никакого труда. Документы ее давно уже изучены - идиоты они, что ли?

Хотелось выть от страха. Ранняя смерть совсем не входила в Ольшины планы.

Тем временем эта контора совещалась, даже не пытаясь скрыть что-нибудь от Ольши.

- Завгороднего нужно брать. Перебить этих его подручных, засаду устроить...

- Не клюнет он. Да и куда мы без сторожа? Пуля-то дура, как здесь говорят.

Енот нервно барабанил пальцами по столу.

- Пахе пули не страшны.

"Это почему же? - подумала Ольша. - Железный он, что ли?"

- А может плюнуть на соглашение? Вызовем модуль, пусть сядут, оцепят все вокруг. А? - предложил Енот, но особой уверенности в его голосе не чувствовалось.

- Не мели ерунды, - прервал его Сеня. - Настоящей войны хочешь?

- Пусти Паху с Хасаном, - не то попросил, не то приказал Артур. - Они уж отровняют всех как следует, невзирая на туземные пукалки...

"Хасану ихнему пули, по всей видимости, тоже до фени..." - растерянно решила Ольша.

- Я за Хасаном. У "Лазурного", минут через десять.

Артур тут же выскользнул.

- Пошли, - велел Сеня Ольше.

Она послушно встала, потому что перечить на ее месте осмелилась бы либо Мата Хари, либо полная дура.

- Я есть хочу... - жалобно вздохнула она.

- Пошли, пошли...

Енот взял ее за руку. Ладонь его была твердая и странно сухая. Паха вышел последним, заперев домик на ключ.

Они свернули за угол; у сениной машины топтались двое полицейских и трое в штатском. Поодаль виднелся желто-голубой джип с мигалкой.

"Нашли убитого и кто-то вспомнил машину, благо таких здесь больше нет", - догадалась Ольша. Почему-то казалось, что на этот раз убийств не будет.

Сеня сокрушенно вздохнул:

- Тьфу ты... Полиции как раз и не хватало...

Он нагнул голову и упрямо и независимо пошел к "Северному ветру". Ладонь легла на ручку двери.

- Минуточку, - сказал один из полицейских.

Сеня с неудовольствием обернулся. Енот невозмутимо открыл заднюю дверцу и запихнул Ольшу внутрь.

- Инспектор, у меня мало времени, - тон Сени был вполне миролюбивым и в меру неприветливым. - Мы поедем.

- Не раньше, чем мы вас отпустим, - столь же миролюбиво и неприветливо ответствовал полицейский.

Сеня полез на рожон:

- Вот уж не собираюсь с вами трепаться.

- Ты потише, - вмешался вдруг штатский, с виду - начальник. - Ты в убийстве замешан, понял?

- Да пошел ты, - процедил Сеня с таким презрением, словно перед ним был последний подонок. - Фраер хренов. Да-да, это оскорбление при исполнении...

Штатский вспыхнул:

- Взять!

Полицейские шелохнулись, но тут Енот дважды выстрелил в полуоткрытое окно; штатский и один из полисов тяжко осели на выгоревшую траву. Сеня тем временем зарядил второму штатскому в лицо, да так, что кровь брызнула, и тут же еще одному, вроде бы ногой. И опять: Ольша готова была поклясться так не дерутся! Движение скорее напоминало попытку устоять, сохранить равновесие.

Оставшийся полис схватился за кобуру, но Сеня потряс у его носа невесть откуда возникшим пистолетом с большим черным глушителем.

- Умолкни, приятель!

Приятель умолк, как ошпаренный. В ворота базы на полном ходу ворвался автомобиль Артура. Скрипнула резина, взвыли тормоза. Артур и еще один парень восточной наружности мигом выскочили, хлопнув дверцами.

- Перед "Лазурным" кордон, не проехать...

- Здесь тоже, - проворчал Сеня. - Зашевелились, работнички... Ладно, поехали, поглядим.

Артур обозрел валяющиеся тела блюстителей порядка; уцелевший полицейский, подняв руки, опасливо переминался с ноги на ногу у джипа.

- Толстый, - распорядился Сеня, - испорть им машину. И рацию не забудь.

Паха мрачно достал винчестер.

"Ду-дут!"

Хруст затвора.

"Ду-дут!"

Хруст затвора.

И так несколько раз. Он прострелил колеса и разворотил панель управления. Напоследок ткнул полицейского, что с ужасом взирал на этот беспредел, в бок и тот безвольно улегся рядом с разгромленным джипом.

Винчестер исчез, словно ледышка в пламени. Паха его сунул вроде бы в карман брюк. Эдакую махину - и в карман, р-раз! И все. А карманов на брюках у него просто не было, это Ольша знала точно. Несколько раз присматривалась.

Они съехали на дорогу и скользнули за ворота. У "Лазурного" и впрямь хватало полиции. Сеня с Артуром припарковались неподалеку, наблюдая за суетой у корпуса.

- Толстый, - скомандовал Сеня и Паха послушно толкнул дверцу вверх. Вылез. Хасан тоже выбрался из машины.

Ольша вытаращила глаза. Только что Паха сидел перед ней в своих коричневых брюках, футболке и кедах, а когда ступил на асфальт на нем уже красовалась форма лейтенанта полиции - новенькая, хрустящая, от ладных туфель до лихой кепки с кокардой-трезубцем.

Хасан был в форме сержанта.

"Дьявольщина! - Ольша до боли прикусила губу. Эдак и впрямь придется поверить в созвездие Змееносца. Никакие шпионы-американцы не смогут переодеться быстрее чем за секунду. И потом - летающая машина. Для Земли это тоже чересчур круто.

Неужели действительно чужаки?"

Вот теперь стало по-настоящему жутко. Ольша сжалась в комок и забилась в угол, подальше от Енота. Тот на нее даже не глянул.

В спину ей впилась какая-то рукоятка на дверце, но Ольша словно вознамерилась вжаться в тесную щель между сиденьем и обшивкой.

Спустя минуту-другую донеслись, вроде бы, приглушенные выстрелы. Сеня, не оборачиваясь, спросил:

- Кажется, взяли кого-то?

Енот сжал виски, посидел секунду и утвердительно замычал.

Вскоре показались Паха с Хасаном; заломив руки за спину одному из громил Завгороднего, они вели его к машинам. Полицейский из оцепления сунулся к ним, но Хасан потряс у него перед глазами блеснувшим на солнце жетоном и тот мигом отстал, козырнул даже напоследок.

Громилу усадили в автомобиль Артура. Ольша полагала, что Сеня пожелает убраться подальше от кордона; так и произошло, правда Ольша ждала спешки, а отъехали спустя минуту и без излишней суеты. Прокатили почти до причала и остановились в тени у парка аттракционов. Сеня с Енотом пересели к Артуру, с Ольшей остался только Паха. Он вновь нарядился в обычные свои брюки, футболку и кеды. Шорты, как Сеня и Енот, носить он почему-то не желал. Теперь она не пропустила момент переодевания: когда Паха садился в машину полицейский мундир на мгновение приобрел зеркально-стальной цвет и в две секунды "перетек", став футболкой и брюками. Кепка словно бы расползлась и впиталась в голову, что поразило Ольшу больше всего.

Пока в машине Артура совещались, Паха молча сидел впереди, изредка тихонько постукивая ногтями по лобовому стеклу. Ольшу он начисто игнорировал.

Сеня и Енот вернулись минут через семь, ведя пленного громилу.

- Ольша, сядь вперед, - приказал Сеня и она послушно пересела. Вообще, она старательно разыгрывала паиньку, хотя подмывало рвануть от "Северного ветра" с оной же скоростью, благо место людное. Но - не решилась.

Артур с Хасаном уехали вглубь молдавской зоны; Сеня повернул назад к кордону. Но у "Лазурного" они не задержались, покатили дальше. За "Кристаллом" Сеня притормозил.

- Проводи его, Толстый, - велел он негромко.

Паха вылез, извлек из машины громилу и мрачно достал винчестер. Как всегда - непонятно откуда. Выразительно мотнул головой. Громила неохотно углубился в посадку; сосенки, вымахавшие за три десятка лет, поглотили их, заслонив от глаз бронзовой колоннадой стволов.

Вернулся Паха один, с пустыми руками. Буквально через минуту. Спокойно сел рядом с Енотом.

- Все? - осведомился Сеня.

Паха без выражения кивнул.

Сеня нажал на газ. Асфальт, истертый тысячами босых и обутых ног, стелился под колеса; горячий полуденный воздух пел в раскрытых окнах.

- Сеня, - робко спросила Ольша, - а где тот тип?

- Паха его пристрелил, - равнодушно ответил Бисмарк. И взглянул из-под очков на Ольшу. - А что?

Ольша втянула голову в плечи.

Притормозили у "Черноморца". Ольшино сердце замерло - ее очередь? Или решили отпустить?

Нет. Сеня заглушил двигатель и повернулся к ней.

- Сейчас ты пойдешь к себе. Успокоишь Риту, ну, и Глеба с Юрием, если встретишь. Бери все свои вещи и возвращайся. Понятно?

Они все про Ольшу знали. Где живет, друзей и прочее. Ну, конечно, профессионалы... Стоит ли удивляться?

- Зачем? - не надеясь на ответ спросила она. Но Сеня с готовностью объяснил:

- Завгородний ночью удрал. В Крым - в Ялту. Мы едем туда же. Немедленно.

"Так-так. Одиссея продолжается."

Ольшу провожали Енот и Паха. Ритки в домике не оказалось, но дверь была незаперта. Ольша вошла; провожатые уселись на лавочку неподалеку от входа. Енот непринужденно плел Пахе какие-то небылицы об Антарктиде.

Она почти уже собралась, когда Енот умолк на полуслове, а спустя секунду в домик ворвалась Ритка.

- Где тебя носит? - без обиняков начала она. - Что за приколы - два дня черти-где непонятно с кем? Я тут с ума схожу... - в голосе Ритки звучало праведное, ничем не прикрытое возмущение.

- Я еду в Ялту, - тихо сказала Ольша.

Ритка вмиг почуяла неладное.

- Кто эти двое - на лавочке? - понизив до предела голос спросила она.

Ольша промолчала. Не говорить же - инопланетяне?

- Да объясни ты, - не унималась подруга.

- Они обещали меня отпустить.

В стену деликатно постучали, занавеска отодвинулась и в щель просунулась, поблескивая очками, голова Енота.

- Время!

Ольша взяла сумку и, на секунду встретившись взглядом с Риткой, вышла.

Не успели они отойти и тридцати шагов, как из-за домиков показался десяток парней; Глеб и Юра-Панкрат, понятно, сию процессию возглавляли. Этого Ольша и боялась.

- Минуточку...

Еноту и Пахе преградили путь. Кое-кого из "спасательного отряда" Ольша знала - волейболистов с НКИ, Максима Саенко, Боцмана, Вовку Наумова... Внутри что-то оборвалось: двое из созвездия Змееносца просто не умели останавливаться. Язык прилип к гортани, Ольша хотела вмешаться, но навалившееся оцепенение сковало ее, словно смирительная рубашка.

Поправив очки, Енот кивнул Пахе. Тот мрачно достал винчестер. Два негромких выстрела, заглушенных истошным Риткиным криком; с Юры-Панкрата и одного из волейболистов сорвало одинаковые желтые кепки с "кемелом". Ольша смертельно побледнела; но никто не падал, все продолжали стоять.

Паха наступил ногой на гильзы и спрятал свое оружие. Енот подхватил Ольшину сумку.

Ее друзей почему-то пощадили. До сих пор валили всех неугодных направо и налево, а тут - припугнули, и все. Она никак не могла понять почему? Не из-за нее же?

Когда Паха двинулся прочь, Ольша заметила, что гильз на асфальте уже не было.

До машины она дошла как в тумане.

4

- Если тебе что-нибудь нужно - скажи, мы купим.

Сеня небрежно вел машину и говорил с Ольшей; Енот читал свежий "Спорт-экспресс". Паха по обыкновению спал.

Ольша вяло кивнула. Ее спутники были мрачны, как Черное море в бурную зимнюю ночь. За исключением всегда безмятежного Пахи.

После стрельбы по кепкам они ненадолго заскочили в свой коттедж, Енот принес откуда-то две исполинские пиццы, а когда с ними расправились, сразу же стартовали в Ялту. Днем летать команда Бисмарка не решилась, поэтому поехали как все, по дороге. Правда, на редкость быстро, обгоняя даже прилизанные "Мерседесы" с одесскими номерами.

Неприятности начались уже на полпути к основной трассе: слева, уткнувшись смятым капотом в штабель бетонных плит, неловко приткнулась красная машина Артура. Внутри никого не было; Сеня, связавшись с каким-то Сластом, сказал, что Артур тяжело ранен, его унес Хасан на реабилитацию. Автомобиль кто-то повредил. Грешили, конечно, на Завгороднего и его боевиков.

С этой минуты Сеня и Енот сцепили зубы и погрузились в непонятный транс - лишь за Нечаянным к Ольше впервые обратились. А она все еще видела белое, как костюм теннисиста, лицо Юры-Панкрата, уставившегося на ствол пахиного винчестера. Самым парадоксальным было то, что она отказывалась воспринимать эту троицу как врагов, хотя они уже убили нескольких человек - ее, Ольшиных соотечественников. И сопланетников. Наиболее неприятен ей был Паха Толстый. Скала, закрытая книга, запертая наглухо дверь, а ключ выброшен много лет назад неизвестно куда. От него веяло холодом и бездной. Иногда ей казалось, что это вообще не человек, а манипулятор Сени, бездушный и исполнительный. Толстый сделай то, Толстый убери это. Не ест, не разговаривает... Сеня с Енотом выглядели совсем обычно, как сотни и тысячи людей вокруг, если бы не их фокусы. Впрочем, это как раз неудивительно: агент не должен выделяться из толпы, иначе это мертвый агент. Закон, единый для всех планет.

- Ты что, испугалась? - спросил Сеня странно родительским тоном. С заботой, участием, что ли? Сыграть такое не всякий актер сумел бы. Ольша вопросительно уставилась на него.

- А чего вы ждали?

- Не нужно нас бояться. Мы не приносим зла людям.

Ольша зябко поежилась.

- Как же... Я видела.

Положили человек десять и бровью никто не повел. И это называется "не приносим зла!"

- Если ты имеешь в виду боевиков Завгороднего, то их мы к людям не относим. Поднявший руку на себе подобного заслуживает лишь смерти.

- А полицейские? Они что, тоже не люди?

Сеня усмехнулся:

- Можешь не продолжать. Мол, семьи у них, жены, дети, родители... Я знаю. Но полицейских-то мы не убивали!

Он ловко добыл из-под тонкой джинсовой рубашки знакомый пистолет с набалдашником глушителя. Все-таки прятать оружие они были великие мастера.

- Это биопарализатор. Он не убивает, только обездвиживает на некоторое время. Полицейские около нашего домика давно очухались и, наверное, горюют у обломков своего джипа.

Сеня помолчал.

- Настоящее оружие только у Пахи.

- Этот его винчестер? - спросила Ольша.

Сеня уточнил, вновь делая непроницаемое лицо:

- Если ты имеешь в виду его пушку, то она выглядит под "снайдер", а не под истинный "винчестер".

- Какая разница! - перебила Ольша. - Стреляет что снайдер, что винчестер одинаково - насмерть!

Сеня вновь умолк.

- Послушай, девочка, - сказал он после минутного раздумья. - Ваше общество больно. А когда болезнь вцепится в организм, наступает время скальпеля. Никто не плачет, когда сталь вырезает пораженные ткани. И никто не не смеет называть хирурга убийцей.

Ольша в упор глядела на Сеню.

- Ваша хирургия больше смахивает на ампутацию.

- Нет, - Сеня покачал головой. - Ампутация делает человека инвалидом. А если мы пристрелим нескольких подонков, нескольких бандитов и убийц, обществу будет только лучше. Мы не собираемся оздоравливать все ваше общество - тут у вас такая помойка, что, боюсь, уже поздно. Но тем, кого эти уже не ограбят, не убьют, не унизят - им будет лучше.

- Круто, - констатировала Ольша. - Вселенские судьи. Но вас сюда никто не звал, между прочим, на нашу помойку.

Сеня поморщился: