Дом Цепей Эриксон Стивен

— Имперский Историк? «Боги, что за извилистый след». И почему он интересовался спасением Фелисин?

— Кульп назвал это несправедливостью. Но вы неправильно поняли. Не Фелисин спасал Дюкер, а Геборика.

Пелла тихо заговорил совсем иным тоном: — Если Дюкера хотят сделать каким-то предателем… ну, красотка, подумай дважды. Это тебе Арен. Весь город наблюдал. Видел Дюкера, проведшего беженцев в убежище. Он последний прошел в ворота, все видели. — В словах зазвучали неприкрытые чувства. — А Пормкваль его арестовал!

Лостару пробрал холодок. — Знаю, — сказала она. — Блистиг выпустил Алых Клинков из тюрьмы. Мы были на стенах, когда Пормкваль выводил армию на равнину. Если Дюкер пытался освободить Геборика, ученого коллегу, я не стану укорять. Мы идем по следу Фелисин.

Правд кивнул. — Вас послала Тавора, да? Вас и того Когтя внутри, слушающего Геслера и Буяна.

Лостара на миг закрыла глаза. — Боюсь, мне не хватает тонкости Жемчуга. Миссия должна была быть…тайной.

— Я не болтлив. А ты, Правд?

Высокий юноша кивнул: — Теперь это не важно. Фелисин мертва. Все они. Геборик, Кульп. Мертвы. Геслер как раз рассказывает ту часть.

— Понимаю. Тем не менее прошу никому не передавать. Мы продолжим работу, пусть ради обретения костей. Хм, их костей.

— Было бы хорошо, — вздохнул Правд.

Лостара двинулась к двери, но Пелла помахал рукой, привлекая внимание. — Вот. — Он показал костяшку, которую только что пробуравил. — Возьмите для себя. Носите на виду.

— Зачем?

Пелла поморщился. — Вы просили нас об одолжении…

— Ладно. — Она приняла мрачный дар.

Жемчуг показался в двери. — Лостара. Ты закончила здесь?

— Да.

— Тогда пора уходить. — Она видела по лицу, что он уже услышал о смерти Фелисин. Наверное, в больших подробностях, чем смог передать Правд.

Они молча возвратились по прежнему пути, вышли во двор и направились к воротам. Дверь со скрипом раскрылась; солдат Навроде помахал рукой. Внимание Лостары привлекла куча соломы, которая как будто шевелилась и непонятно почему оседала. Но Жемчуг только махнул рукой, приглашая поторопиться.

Отойдя от имения на порядочное расстояние, Коготь тихо выругался. — Мне нужен целитель.

— Хромота едва заметна, — отозвалась Лостара.

— Годы дисциплины, дорогая. Хотелось бы мне стонать. В последний раз я испытал такую силу при нападении семкийского демона, племенного божка. Эти трое — Геслер, Буян и Правд… в них не только цвет кожи необычен.

— Есть теории?

— Они прошли сквозь садок огня и как-то выжили, а вот Фелисин, Боден и Геборик — нет. Хотя подлинная их участь неясна. Геслер попросту решил, что они погибли. Но если нечто необыкновенное случилось с тремя моряками береговой стражи почему того же не могло произойти со смытыми за борт?

— Прости, мне неизвестны подробности.

— Нужно нанести визит на некое реквизированное судно. Объясню по пути. О, в следующий раз не предлагай оплатить чужие долги… пока не поймешь, велики ли они.

«О, в следующий раз оставляй чванливые привычки у двери конюшен». — Хорошо.

— И хватит искать подопечных.

Она бросила на него вгляд. — Ты посоветовал использовать чары, Жемчуг. Едва ли моя вина, что я очаровательней тебя.

— Неужели? Скажу прямо: тому капралу повезло, что ты встала между нами.

Она хотела засмеяться, но подавила себя. — Конечно, ты не заметил оружие под его койкой.

— Оружие? Я…

— Двуручный меч из кремня. Оружие Т'лан Имассов. Жемчуг, он, похоже, весит больше чем я.

Коготь молчал на всем пути до «Силанды».

* * *

Док тщательно охранялся, но для Жемчуга и Лостары явно было выдано разрешение. Им просто махнули рукой в сторону побитой временем палубы старого дромона, а потом деликатно оставили в одиночестве. И сам корабль стоял в стороне.

Лостара оглядела среднюю палубу. Сожжена огнем, запачкана грязью. Вокруг главной мачты сложена непонятная, покрытая брезентом пирамида. Паруса новые и явно взяты с других кораблей.

Стоявший рядом Жемчуг бросил взгляд на закрытую груду и хмыкнул. — Узнаешь корабль? — спросил он.

— Узнаю. Это корабль.

— Понял. Ну, это квонский дромон старого, до-имперского стиля. Хотя почти все дерево и детали с Плавучего Авалю. Знаешь о таком?

— Мифический остров у берегов Квон Тали. Дрейфующий, населенный демонами и призраками.

— Не мифический, и он действительно дрейфует, описывая что-то вроде извитого круга. Насчет демонов и призраков… что ж… — он подошел к брезенту, — вряд ли они так уж страшны.

Жемчуг сдернул покрывало.

Отрубленные головы были тщательно сложены лицами наружу. Глаза заморгали, фиксируя взгляды на Жемчуге и Лостаре. Блеск сырой крови.

— Как скажешь, — хрипло бросила Лостара, отступая.

И сам Жемчуг казался потрясенным, словно он ожидал увидеть не совсем это. Долгое мгновение спустя он нагнулся, коснувшись кончиком пальца лужи крови. — Еще теплая…

— Но… но это невозможно.

— Как и то, что проклятые штуки еще думают, или по крайней мере живут? — Он поглядел на нее и взволнованно махнул рукой. — Этот корабль — магнит. Тут слои и слои колдовства, впитавшиеся в дерево, в каркас. Оно давит на меня, будто тысяча плащей.

— Неужели? Ничего не чувствую.

Он блекло глянул на нее и снова посмотрел на груду отрубленных голов. — Не демоны, не призраки, сама видишь. Почти все Тисте Анди. Несколько квонцев-матросов. Идем, изучим каюту капитана — магия волнами течет оттуда.

— Что за магия, Жемчуг?

Тот уже двинулся к люку. Легкомысленный взмах руки. — Куральд Галайн, Телланн, Куральд Эмурланн, Рашан… — Он замолчал, резко повернувшись. — Рашан. А ты ничего не чувствуешь?

Она дернула плечом. — Там еще… головы… в трюме, Жемчуг? Думаю, я не…

— За мной, — рявкнул он.

Внутри — черное дерево, воздух густ и полон отзвуками насилия. Труп серокожего варвара пришпилен к капитанскому креслу тяжелым копьем. Другие тела повсюду, их словно сгребли, изломали и разбросали по сторонам.

Низкую каюту заполняло тусклое, не имеющее видимого источника свечение. Кроме пятен на полу. Лостара поняла, что там рассыпали отатараловую пыль. — Не Тисте Анди, — бормотал Жемчуг. — Должно быть, Тисте Эдур. Ох, здесь полно тайн. Геслер рассказал о команде на веслах. Безголовые тела. Бедные Тисте Анди на палубе. Но интересно, кто убил Эдур…

— И как это приблизит нас к следу Фелисин?

— Она была здесь, не так ли? Видела все это. У капитана был свисток на шее, он пользовался им для управления гребцами. Жаль, что он пропал.

— И без свистка корабль застрял тут.

Жемчуг кивнул. — Очень плохо, правда? Вообрази корабль с командой, которой не нужна еда, не нужен отдых. Которая не бунтует.

— Можешь забирать себе. — Лостара повернулась к двери. — Ненавижу корабли. Всегда ненавидела. А этот покидаю немедля.

— Не вижу причины отставать. Впереди долгий путь.

— Неужели? И куда?

— «Силанда» прошла через садки от места, где ее нашел Геслер, и снова появилась в нашем мире. Можно догадаться, что она пересекла материк от севера Отатаральского моря до Аренской гавани. Если Фелисин, Геборик и Боден спрыгнули по пути, они могли появиться где угодно по этой линии.

— Оказавшись в гуще мятежа.

— Учитывая, где им пришлось побывать, они могли счесть мятежные земли намного менее жутким местом.

— Пока не наткнулись на банду разбойников.

* * *

Девятая рота капитана Кенеба была созвана, чтобы произвести три построения на плацу. Предупреждений не было: просто явился офицер и приказал солдатам идти за ним скорым шагом.

Вначале вышли Первый, Второй и Третий взводы. Тяжелая пехота, всего тридцать солдат в чешуйчатых панцирях с кольчужными рукавами, в латных перчатках, с прямоугольными щитами и длинными мечами, тупые копья прикреплены за плечами, на головах шлемы с забралами и боковыми пластинами, «хвостами омара» сзади, у поясов кинжалы и корды.

Дальше пошла морская пехота. Четвертый, Пятый и Шестой взводы Ранала. За ними двигалась масса средней пехоты, от Седьмого до Двадцать Четвертого взводов. Доспехи тут были чуть полегче, чем у «панцирников», и солдаты были обучены работать копьями, стрелять из коротких и длинных луков. Каждая рота должна была действовать отдельно, опираясь на свои силы и взаимную поддержку.

Стоя перед взводом, Сержант Смычок изучал Девятую. Первое построение в качестве особой боевой единицы. Они ждали Адъюнкта в почти стройных рядах, говорили мало; ни один не пришел без мундира или оружия.

Быстро спускалась темнота, воздух стал благословенно холодным.

Лейтенант Ранал уже давно ходил взад и вперед перед строем морпехов. Чисто выбритые щеки лоснились от пота. Наконец он замер напротив Смычка.

— Ладно, сержант, — прошипел офицер. — Твоя идея, так?

— Сэр?

— Треклятые костяшки пальцев! Они появились у твоего взвода первыми — как будто я такого не замечаю. Теперь я слышу от капитана, что обычай распространился по всему легиону. В целом городе разграблены могилы! Скажу тебе так… — Он подошел близко, продолжив хриплым шепотом: — Если Адъюнкт спросит, кто ответственен за плевок ей в лицо, я не повременю и укажу на тебя.

— Плевок в лицо? Лейтенант, вы бешеный идиот. Ого, кучка офицеров вышла из ворот. Советую занять место, сэр.

Темный лицом от ярости Ранал занял пост перед тремя взводами.

Адъюнкт была впереди свиты.

Капитан Кенеб ожидал. Смычок обратил на него внимание еще на первом катастрофическом смотру. Малазанин. Прошел слух, что он из гарнизона внутри страны, побывал в бою, когда разбили его роту. Потом бежал на юг, к Арену. Смычок подозревал, что это путь труса. Вместо того чтобы умирать со своими солдатами, стал первым в бегстве. Вот так многие офицеры переживают свои взводы. Офицеры немногого стоят, был убежден сержант.

Адъюнкт переговорила с ним, капитан отступил и отдал честь, приглашая Тавору подойти к рядам. Но она двинулась за ним, протянула руку и взяла что-то, висевшее на шее Кенеба.

Глаза Смычка стали шире. «Проклятая костяшка!»

Женщина и мужчина снова обменялись словами, Адъюнкт кивнула и пошла к взводам.

В одиночестве, медленно, с непроницаемым лицом.

Смычок заметил, что она узнает кое-кого. Самого Смычка, Каракатицу. После невыносимо долгого игнорирования стоявшего навытяжку Ранала, она наконец повернулась к нему. — Лейтенант.

— Адъюнкт.

— Кажется, у солдат изобилие не предусмотренного уставами снаряжения. У ваших больше, чем в других ротах, мною проинспектированных.

— Да, Адъюнкт. Вопреки моему приказу. Я знаю ответственного…

— Не сомневаюсь, — ответила она. — Но мне он не интересен. Советую, однако, чтобы эти… побрякушки обрели некую упорядоченность. Возможно, их нужно размещать на поясе напротив ножен. Кстати говоря, поступили жалобы со стороны населения Арена. Для начала разоренные могилы и склепы нужно привести в первоначальное состояние… насколько возможно, разумеется.

Смущение Ранала было очевидным. — Разумеется, Адъюнкт.

— Вы могли бы уже заметить, — сухо добавила Адъюнкт, — что один носите… форму, не стандартную для нынешней Четырнадцатой Армии. Советую исправиться как можно скорее, лейтенант. А теперь можете распустить взводы. По пути доведите до капитана Кенеба, что он может выводить среднюю пехоту.

— Д… да, Адъюнкт, немедля. — Лейтенант отсалютовал. Смычок смотрел ему в спину. «Отлично сделано, подружка».

* * *

В груди Гамета щемило. Он с остальными офицерами ждал, когда подойдет Адъюнкт. «Это же чувство распирающей гордости! Кто бы не придумал ту идею, заслужил… гм, чертовского поцелуя, как сказал бы Каракатица. Они перевернули знамение.

Перевернули!»

Он видел в глазах подошедшей Таворы обузданное пламя.

— Кулак Гамет.

— Адъюнкт?

— Четырнадцатой Армии нужно знамя.

— Да, разумеется.

— Мы могли бы позаимствовать вдохновение у солдат.

— Вполне могли бы, Адъюнкт.

— Проследите? Будет готово ко времени завтрашнего выступления?

— Сделаю.

От ворот прискакал вестовой. Он сильно погонял коня и резко остановил его перед Адъюнктом.

Гамет следил, как солдат спешивается. «Боги, только не дурные вести… не сейчас…»

— Доложите, — приказала Адъюнкт.

— Три корабля, Адъюнкт. — Вестовой задыхался. — Только что вползли в гавань.

— Продолжайте.

— Добровольцы! Воины! Лошади и боевые псы! В доках хаос!

— Сколько их? — спросил Гамет.

— Три сотни, Кулак.

— И откуда они, во имя Худа?

Взгляд вестового скользнул туда, где были Нил и Нетер. — Виканы. — Он снова поглядел в глаза Таворе. — Адъюнкт! Клан Вороны. Вороны! Самого Колтейна!

Глава 9

Ночами выходят духи

из рек печали

и песок подрывают

под твоими стопами.

Пословица г'данийцев

Два длинных ножа на перевязи из выцветшей, расшитой завитками пардийских узоров кожи. Они свисали с гвоздя на одном из углов лавки, чуть ниже искусной работы головного убора шамана племени Кхеран. Длинный стол под навесом загромождали резные обсидиановые вещички — добыча из какой-то гробницы; каждая была заново освящена во имя кого-то из богов, духов и демонов. Слева, за столом и спиной сидевшего скрестив ноги на высоком стуле беззубого торговца виднелась отгороженная комнатка.

Грузный темнокожий покупатель долго изучал обсидиановое оружие, прежде чем легким движением руки подать знак хозяину, что готов торговаться.

— Дыханье демонов! — прохрипел старик, без всякой видимой системы тыкая узловатым пальцем в каменные лезвия. — А эти благословлены Маэлом — смотри, как их пригладила вода! Есть и еще…

— Что в той комнате? — пророкотал покупатель.

— А, у тебя острый глаз! Ты случаем не Чтец? Значит, можешь учуять хаос. Колоды, друг мой! Колоды! Ах, ох, разве они не проснулись? Да, всё заново. Перемены…

— Колода Драконов всегда меняется…

— Ах, но новый Дом! Ого, вижу твое удивление, приятель! Новый Дом. Великой силы, говорят. Трепещут самые корни мира!

Мужчина скривился. — Еще один новый Дом? Не сомневаюсь, какой-то здешний самозваный культ…

Однако старый торговец качал головой. Взгляд скользнул за спину покупателя, подозрительно осматривая рыночную улицу и всю ее невеликую толпу. Он подался вперед: — Я не при делах, друг. О, я верен Дриджне, как и все, и не думай возражать! Но ведь Колода не терпит пристрастий? О нет, необходимо равновесие ума и взора! Поистине… Ну, какими же истинами звенит новый Дом? Давай расскажу, друг. Во-первых, новая Свободная карта, являющая, что отныне Колодой правит Владыка. Арбитр, да? А потом новый Дом, разбросанные уголья. Благословленный? Еще не решено. Но не отметенный, нет! Все Чтецы узоров… Дом будет благословлен, никто не сомневается!

— И каково имя Дома? — спросил покупатель. — Что за трон? Кто предъявляет права на власть?

— Дом Цепей, друг мой. Что до прочих вопросов, ответы могут лишь породить смятение. Но скажу так: Трон, на который сядет Король — Трон, друг мой, треснул.

— Ты намекаешь, Дом принадлежит Скованному?

— Да. Увечному Богу.

— Другие, должно быть, яростно осаждают его, — задумчиво сказал покупатель.

— Можно подумать, но это не так. Нет, именно их осаждают! Не желаешь поглядеть на карты?

— Я могу заняться этим позже. Но сначала дай поглядеть те жалкие ножички на гвозде.

— Жалкие ножички! О! Нет, не жалкие, нет! — Старик развернулся на насесте, протянул руку и снял перевязь. Оскалился, покрытый синими венами язык мелькнул меж красных десен. — Ими недавно владел пардиец, убийца духов! — Он вынул из ножен один клинок. Лезвие было почернено, только посередине вилась серебряная змейка.

— Не пардийский, — буркнул покупатель.

— Я сказал, пардиец им владел. У тебя точно острый глаз. Они виканские. Добыты в Собачьей Упряжке.

— Дай погляжу другой.

Старик обнажил второй нож.

Глаза Калама Мекхара чуть расширились. Быстро вернув себе скучающий вид, он взглянул на торговца. Однако старик всё заметил и теперь кивал.

— Да, друг. Да…

Все лезвие, тоже черное, было украшено узором «вороньи перья», сплав в бороздках — серебристо-янтарный… да, сплав с отатаралом. Клан Вороны. Но не оружие простого воина. Нет, он принадлежал кому-то важному.

Старик вложил вороний нож в ножны и постучал пальцем по первому: — Этот зачарован. Как совместить с отатаралом? Просто. Магия Старших.

— Старшие. Виканская магия не Старшая…

— Да, однако покойный викан имел друга. Гляди, вот, возьми нож в руку. Прищурься. Этот знак — видишь, змея обвилась хвостом…

Длинный нож казался руке Калама странно тяжелым. Рукоять со слишком грубыми выступами, но викан обмотал ее кожаными полосками. Знак, впечатанный в металл около змеиного хвоста, был сложным выше всякого вероятия, учитывая размер руки, его наносившей. Фенн. Теломен Тоблакай. У викана поистине был друг. «Что еще хуже, я знаю клеймо. Знаю, кто именно зачаровал оружие. Боги подлые, в какие странные круги я вошел?»

Торговаться смысла не было: слишком многое он уже показал. — Назови цену, — попросил Калам.

Улыбка старика стала шире: — Как ты сам можешь догадаться, этот чудный набор — самое ценное мое достояние.

— Если только сын покойного воина Вороны не придет его забрать. Боюсь, он захочет заплатить не золотом. Я унаследую мстительного охотника, так что уйми жадность и назови цену.

— Двенадцать тысяч.

Ассасин положил на стол небольшой кошель. Хозяин развязал тесемку, заглянул внутрь…

— В этих диамантах тьма, — сказал старик чуть погодя.

— Именно тень и делает их особо ценными, сам знаешь.

— Да, поистине. Половины будет достаточно.

— Какой честный торговец.

— Редкость, да. Но в наши дни верность окупается.

Калам смотрел, как старик пересчитывает алмазы. — Потеря имперской торговли оказалась болезненной?

— Очень. Но положение здесь, в Г» данисбане, едва ли плохое.

— Как это?

— Ну, все у Бридиса, разумеется. Осада.

— Бридис? Старая крепость в горах? Кто там окопался?

— Малазане. Ушли из твердынь Эрлитана, Пан» потсуна и здешней — мы охотились за ними в холмах. О, ничего подобного Упряжке, но до крепости добралось едва несколько сотен.

— Но они еще держатся?

— Да, Бридис, он такой. Увы. Но готов поспорить, осталось недолго. Что же, дело сделано, друг. Хорошенько спрячь кошель, и да вечно идут боги в тени твоей.

Калам постарался скрыть улыбку, забирая перевязь. — И в твоей, господин. «Так и будет, приятель. Они гораздо ближе, чем тебе бы хотелось».

Отойдя недалеко от рыночной улицы, он помедлил, подгоняя застежку перевязи. Прежний владелец не отличался такой дородностью. Но ведь мало кто может похвастаться… Закончив, он надел перевязь и накинул плащ-телабу. Тот нож, что тяжелее, повис под левой рукой.

Ассасин продолжил путь по пустынным улицам Г» данисбана. Два длинных ножа, оба виканские. Один владелец? Трудно судить. Они в некотором смысле подходят друг другу, но разный вес может стать вызовом тому, кто решит ими сражаться.

В руке Фенна тяжелый нож мог казаться едва ли кортиком. Стиль определенно виканский, а значит, чары сделаны или в дар, или за плату. «Могу ли я представить викана, заслужившего такой дар больше, чем Колтейн — но тот носил один кинжал, без узоров. Если бы я знал проклятого Теломен Тоблакая получше…

Да, Верховный Маг по имени Беллурдан Пробей-Череп мертв.

Воистину круги, циклы. А теперь Дом Цепей. Проклятый Увечный Бог…

Это ты проклятый дурак, Котиллион. Ты был при последнем Сковывании. Нужно было вонзить нож в грудь ублюдку, верно?

Интересно, был ли там Беллурдан?

Ох, черт, забыл спросить, что сталось с пардийцем, убийцей духов…»

* * *

Дорога, вьющаяся на запад от Г» данисбана, оказалась выбитой до нижнего слоя камней. Очевидно, долгая осада привела к разорению и без того небольшого городка. Осажденным, скорее всего, приходится еще туже. Бридис вырезан в скале — давняя традиция окружающих Святую Пустыню одханов. Там нет специального подъезда, ни даже ступеней или поручней на утесе; тоннели внутри крепости уходят глубоко вниз. Из них добывается родниковая вода. Калам видел Бридис лишь снаружи — коренные обитатели давно его оставили, отчего напрашивается вывод об истощении колодцев. Хотя подобные твердыни снабжены комнатами для припасов, вряд ли бежавшие туда малазане нашли эти склады набитыми доверху.

Бедные ублюдки наверняка голодают.

Калам шагал по дороге. Сгущался сумрак. Он никого не видел на пути и подозревал, что обозы с провиантом не выедут из города до ночи, избавляя скот от дневной жары.

Между тем дорога начала забирать кверху, карабкаться по склонам холма.

Ассасин оставил коня у Котиллиона, в Королевстве Тени. В будущей работе главное значение имеет не скорость, а скрытность. К тому же Рараку не жалует лошадей. Почти все известные источники воды засыпаны и отравлены в ожидании армии Адъюнкта. Он знал, однако, несколько тайных, которые по необходимости оставили в чистоте.

Эта страна, подумалось Каламу, уже под осадой, а ведь армия врага пока не подошла. Ша'ик придвинула Вихрь ближе — тактика, в которой ассасин угадывал страх. Или Ша'ик специально делает не то, чего от нее ожидали? Может быть, она попросту заманивает Тавору в ловушку, в Рараку, где ее сила мощнее всего, где ее отряды знают местность, а пришельцы — нет.

Но в армии Таворы есть хотя бы один человек, знакомый с Рараку. Лучше бы ему все рассказать, когда придет время.

Наступила ночь, звезды засверкали над головой. Калам ускорил шаг. Он продолжал потеть под грузом тюка с водой и пищей, хотя воздух и стал холодным. На вершине очередного холма он различил огоньки лагеря осаждающих на фоне неровной линии горизонта. На самом утесе света не было.

Он продолжал путь.

В лагерь он пришел к полуночи. Шатры, фургоны, каменные очаги были беспорядочно разбросаны, формируя грубый полукруг перед отвесным закопченным утесом крепости. Повсюду виднелись груды мусора; переполненные выгребные ямы смердели, прогретые дневной жарой. Спускаясь с пригорка, Калам изучал ситуацию. Он решил, что осаждающих примерно пять сотен, многие — судя по мундирам — происходят из туземных солдат, служивших в малазанских гарнизонах. Местные. Приступов против крепости не было уже довольно давно. В стороне стояли неряшливо собранные осадные башни.

Его заметили, но появление незнакомца не вызвало ни возражений, ни даже особого интереса. Еще один боец против малазан. Несет еду с собой, чтобы не отягощать прочих — значит, привет ему.

Как и предсказывал торговец из Г» данисбана, терпение осаждающих на исходе. Почти закончены приготовления к последней атаке. Может, не завтра, но на следующий день. Осадные орудия долго стояли в пренебрежении — веревки растянулись, дерево потрескалось; рабочие начали починку, но без особой спешки, едва шевелясь на изнуряющей жаре. В лагере царило равнодушие, которого не могло скрыть даже оживление перед боем.

«Пламя здесь угасло. Они готовят штурм только для того, чтобы скорей разойтись по домам».

Ассасин заметил группу солдат в середине полукруга. Казалось, именно оттуда исходят приказы. Выделялся один человек в доспехах и мундире малазанского лейтенанта — стоя руки в бока, он распекал полудюжину саперов.

Рядовые разошлись за миг до появления Калама, без особого усердия направившись к башням.

Лейтенант заметил его. Темные глаза прищурились под ободом шлема. На шлеме был особый гребень. «Ашокский полк.

Стояли когда-то в Генабарисе. Потом отосланы назад, в Эрлитан, кажется. Худ сгнои ублюдков! Я-то думал, они останутся верными».

— Пришел поглядеть, как последним перережут горла? — спросил лейтенант, неприятно улыбаясь. — Хорошо. У тебя вид организованного и обученного человека. Видит Беру, в моей толпе таких маловато. Имя?

— Ульфас, — отвечал Калам.

— Похоже на баргастское.

Ассасин пожал плечами, сбрасывая тюк. — Не вы первый так подумали.

— Ко мне обращайся «сэр». Если желаешь участвовать в драке.

— Не вы первый меня подозреваете… сэр.

— Я капитан Ирриз.

«Капитан… в мундире лейтенанта. В полку тебя недооценивали, да?» — Когда начнется атака, сэр?

— Горишь желанием? Хорошо. Завтра на заре. Их там едва пригоршня. Вломиться на балкон мы сумеем быстро.

Калам поднял глаза на крепость. Балкон был всего лишь вступающей каменной «полкой», дверь на нем — едва ли шире плеч среднего мужчины. — Им только пригоршня и нужна, — буркнул он, добавив, — сэр.

Ирриз оскалился: — Едва пришел и уже мнишь себя знатоком?

— Простите, сэр. Просто мысли вслух.

Страницы: «« ... 1718192021222324 ... »»

Читать бесплатно другие книги:

Книга содержит описание приемов искусства йоги в свете нашего времени и современных знаний. Представ...
Говорят, первую любовь забыть невозможно. А если она была приправлена болью, разочарованием и предат...
Книга представляет собой современный роман, в котором главному герою предстоит решить, с кем из деву...
Книга голландского историка Шенга Схейена – самая полная на сегодняшний день биография Сергея Дягиле...
Праздник Рождества всем сулит веселые каникулы, хороводы вокруг нарядной елки и долгожданные подарки...