4,5 товарища Матросов Константин

– Но здесь же нет стульев, – верно подметил Сергей Анатольевич.

– Ах, точно, – директор легонько стукнула себя по лбу кончиками пальцев, – я и забыла, что вы у меня в первый раз. В углу стоит коврик, расстелите и садитесь.

Пожав плечами, физик поступил так, как ему посоветовала директор. Он взял из угла коврик, расстелил его напротив парт, и уселся в позе шаолиньского монаха, открывая путь для течения своей энергии ци. Пока Сергей Анатольевич возился с ковром, Раиса Ивановна вновь уселась за работу. Она заранее подняла палец вверх, чтобы Вульф снова подождал, пока она закончит.

Смотреть в кабинете было особо не на что, поэтому в ожидании приёма, Вульф наблюдал, как пожилая темноволосая женщина, лет пятидесяти пяти, небольшого роста, вооружившись письменными принадлежностями, бодро орудует ими.

Наконец, окончив очередной перерыв на работу, Раиса Ивановна вновь обратилась к Вульфу:

– Мне позвонила Инесса Павловна, и сказала, что вы очень неплохой физик, скажите, это так?

– Не совсем, – ответил Вульф, – я отличный физик. Это уже ближе к правде. Неплохой, это чуть лучше, чем плохой, то есть он как бы ни плохой, но и не дотягивает даже до среднего уровня. Я работал с физиками среднего уровня, я работал с выдающимися физиками, и могу сказать, что физик я очень даже хороший.

– Прекрасно, – кивнула Раиса Ивановна, протягивая Вульфу листок – тогда вас не составит труда решить данное уравнение?

Сергей Анатольевич бегом пробежал глазами по надписям на листке, и, не поведя бровью, выдал:

– Так и есть, бахнет, – подтвердил Сергей Анатольевич, – но лет через тридцать. К тому моменту неизвестно, как всё повернётся. Может, уже и закроют реактор, кто знает?

– Как я и думала, – погружённая в раздумья ответила Раиса Ивановна. – Вижу, вы разбираетесь в этом.

– Разумеется, – деловито кивнул Вульф, усаживаясь в уголке поудобнее – ядерная физика одна из областей моих интересов.

– Очень занимательно, – оценивающе произнесла директор. – Как это ни странно, но мало кто идёт работать в нашу школу, всех отпугивает внешний вид здания.

– И немудрено, – согласился будущий учитель, – выглядит она плачевно.

– Так чья это вина?! – возмущенно спросила Раиса Ивановна.

– Не знаю, – пожал плечами Вульф, – чья?

– Предыдущего директора! Даже имя не хочу произносить этой сволочи! Разворовал весь бюджет школы и свалил! И всё, пропал он, а Раиса Ивановна теперь сиди, отдувайся!

– А куда свалил? – поинтересовался Сергей Анатольевич.

– Так в тюрьме он, – удивлённо ответила Раиса Ивановна. – Школа же наша, в то время, при старом директоре, потихоньку умирала, но на все вопросы нам говорили, что государство денег не даёт, а проверить, увы, возможности не имелось. Проверки ничего не показывали, никаких нарушений не выявляли, но мы понимали, что что-то не так. Физрук наш, Вадим Денисович, расколол одну из бухгалтерш, она и созналась, что денег на среднее образование выделяют порядочно. Вадим Денисович поделился этой информацией со всем оставшимся коллективом, и мы такой гурьбой завалились к проклятому коррупционеру. Поначалу, он, конечно, упирался, что не причём, что совершенно не понимает, о чём мы, но суд Линча в лице двух разъярённых учительниц по математике и биологии повырывал у него все волосы с его лживой головы, и эта скотина созналась. Дальше прокуратура начала проверку, конфисковала всё имущество. К тому моменту школа уже была в предсмертном состоянии. Растраченные деньги нам обещали возместить, но как скоро это будет – неизвестно. Учителя поуходили со своих должностей в другие школы, почувствовав себя обманутыми. Ученики из многих обеспеченных семей тоже перевелись, как запахло жареным. А ведь наша школа была на третьем месте в городе по успеваемости! В итоге мы лишились спонсоров, лишились работников, новые сотрудники не очень стремятся идти к нам, хотя зарплата достойная, выше, чем в соседних школах! Если увеличим успеваемость, возможно, мы сможем добиться гранта или увеличения финансирования, в любом случае, перспектива, как говорится, не ясна и туманна. Жаль, конечно, что вы застали нашу школу в таком состоянии…

Директор погрустнела и снова уставилась в бумаги.

– Вы это бросьте, – начал ободрять директора Сергей Анатольевич, – нам ещё с вами работать! Конечно, если вы не шутили по поводу достойной зарплаты.

– Да нет, какие тут шутки, – вздохнула Раиса Ивановна. – Грант от министерства – наш единственный шанс заново отстроить школу, а для этого наша школа должна стать лучшей в районе! Задача не невозможная, но трудно выполнимая, в виду ранее названных причин. Поэтому, если вы согласны на такую зарплату…

Директор взяла один из бесконечного множества листочков бумаге у неё на столе, и что-то на нём написала.

– Ну, что скажите? – обратилась она к Вульфу, повернув листочек с суммой к нему.

Повисла тишина, Сергей Анатольевич тщательно обдумал над своим решением.

– Вы знаете, – начал он, – я, в принципе, неплохо знаю и математику, ведь всё-таки, как-никак, это родственные науки. Так уж и быть, я соглашусь на вторую ставку. Если всё уж совсем плохо, то я могу преподавать химию, астрономию…

– Нет у нас курса астрономии, – отрицательно покачала головой Раиса Ивановна.

– Напрасно, – нахмурился Вульф, – очень важный предмет. Раз такое дело, я сам лично готов буду его вести. За ставку, разумеется…

– Значит, вы согласны устроиться к нам учителем физики? – спросила директор.

Сергей Анатольевич закатил в глаза, что-то рассчитывая в голове, а затем утвердительно кивнул:

– Согласен, когда приступать?

– Приходите завтра, также, часам к десяти, – ответила Раиса Ивановна, – у нас состоится собрание перед учебным годом. Там как раз будут присутствовать старые учителя и новые, которых мы недавно приняли на работу. Познакомитесь с коллективом, а заодно, я расскажу вам о ваших обязанностях до начала учебного года. Школу будет необходимо привести в порядок, поэтому, частично эта работа будет переложена на вас. Работа, к сожалению, неоплачиваемая, всё по личной инициативе, ведь устроить мы вас сможем только с первого сентября. Но ничего, считайте это ещё одной частью вступительного экзамена. Так… Ну, вроде всё, ещё вопросы какие-нибудь есть?

– Нет, всё в порядке, меня всё устраивает. Надеюсь на дальнейшее сотрудничество. Единственное, о чём я жалею, так это о том, что сразу не пошёл к вам. Особенно мне приятно, что вы не относитесь с предрассудками к людям, которые лысеют?

– О чём вы? – непонимающе спросила директор.

– В смысле? – не понял Вульф, – Разве вам не звонила Инесса Павловна? Она пообещала, что порекомендует меня вам, но я уверен, что она не удержалась, и рассказала вам о моём недуге, точно так же, как до этого ей рассказал Николай Степанович.

– Так вы лысеете? – лицо Раисы Ивановны сморщилось ещё сильнее, она отодвинула стул подальше от Вульфа.

– Подождите, так вы не знали? – ошарашено спросил Сергей Анатольевич, начиная интенсивно покрываться испариной от полученного стресса. – Ну, вот за что мне это?! Нигде мне не рады!

Сергей Анатольевич начал глубоко дышать, директор тоже принялась восстанавливать дыхание после пережитого стресса.

– Ладно, мы оба погорячились, – наконец прервала молчание она. – В конечном итоге, всегда есть пересадка волос, или можно брить голову, в конце то концов!

– Вот-вот, – физик закивал головой, прешмыгивая носом – я тоже об этом всем говорю, но вы первая, кто послушал!

– Думаю, мы что-нибудь придумаем, а пока… Пока же у вас ничего нет?

Вульф наклонил голову, демонстрируя волосы на темечке.

– Вот и чудно! Просто отложим этот вопрос, пока он не начнёт назревать. У нас сейчас есть более важные дела, нам ещё школу восстанавливать!

– Хорошо, тогда я пошёл морально готовиться к встрече с новым коллективом.

– Как скажете. Если уж действительно собираетесь готовиться, то, может быть… – Раиса Ивановна провела руками по своему жилету. – Быть может, вы всё-таки погладите свою рубашку?

– Не знаю… – уклончиво ответил Вульф, оценивающе рассматривая рубаху. – Но не переживайте, я наверняка что-нибудь придумаю.

– Договорились, – кивнула директор, – в таком случае, до завтра. Помните, где выход?

– Разумеется, – подтвердил Сергей Анатольевич, – по коридору, до актового зала, в актовом зале третье окно справа.

– Странно, – удивилась пожилой педагог, – утром, когда я поднималась, лестница была в кабинете литературы. Может дети снова играются? Они иногда любят переставлять лестницу, потом ходишь по всем кабинетам, ищешь, ну, или на вахту звонишь.

– Надеюсь, они не начнут играть в свою игру, пока я буду по ней спускаться, – пожелал сам себе Вульф, – всего доброго.

– До свидания.

Воодушевлённый и окрылённый тем, что он таки с третьей попытки смог найти работу, да ещё и хорошо оплачиваемую, Вульф прошагал до актового зала, и обнаружил лестницу ровно там, где её и оставил.

Высунув в окно голову, и оглядевшись, Сергей Анатольевич ещё пару минут подождал возле спуска – прислушивался. Детских голосов, оповещающих о том, что опасность близко, он не услышал, поэтому, приступил к спускоподъемным операциям. Убедившись, что он крепко стоит на земле, Вульф отправился на стоянку. Пока начинающий педагог отсутствовал, а это всего около двадцати минут, кто-то уже успел засунуть рекламный флаер под дворники. Достав лист бумаги из-под стеклоочистителей, Сергей Анатольевич скомкал его, и выкинул в стоящую неподалёку мусорку.

Сев на водительское сиденье, он достал телефон и набрал свою сестру.

– Только не говори, что тебя и здесь продинамили, – мрачно поприветствовала брата Серова. – Я не хочу пить третий день подряд за упокой.

– Придётся, – радостно ответил Вульф, – меня взяли на работу!

– Мой дорогой брат, я уже начинаю опасаться за твоё здоровье. Такими темпами ты скорее посадишь печень, чем выпустишь свой первый класс.

– О, не переживай, – безразлично ответил Сергей Анатольевич, – такие частые посиделки у нас только лишь потому, что неделя для меня выдалась действительной очень стрессовой. Вспомни, разве раньше такое было?

– Один раз, – после некой паузы ответила Светлана Юрьевна, – когда мама умерла.

– Вот именно! Стрессовая ситуация! О чём я и говорю. Не переживай, никаких больше стрессов, с сегодняшнего дня будут лишь позитивные моменты, которыми я буду делиться с тобой каждый пятничный вечер.

– Не говори гоп, пока не перепрыгнешь, – скептически раздалось в трубке, – ты даже не провёл ещё ни одного занятия наедине с детьми, а уже говоришь, что всё будет в порядке. Эти маленькие сволочи, действительно, могут достать кого угодно!

– Всё будет в порядке! Я же власть, авторитет! Всегда можно им пригрозить им двойкой или исключением.

– Я рада, что у тебя всё схвачено, но всё-таки, советую не злоупотреблять со спиртным. А то так ещё окажется, что мы и завтра встречаемся, а потом, как это ни ВНЕЗАПНО, пятница!

– Разумеется, мы встречаемся завтра! Как-никак, завтра мой первый рабочий день. Он вообще-то не очень рабочий, так как работать мы начинаем с первого сентября, но я встречу свой новый коллектив! Множество новых лиц! Разумеется, я захочу это обсудить с тобой.

– Ты точно уверен в этом? Тебе следует беречь себя.

– Расслабься, ты же знаешь, что у меня высокая толерантность к алкоголю, он не влияет на меня почти! В смысле, я не пьянею, не страдаю с похмелья, всё в порядке! Кроме мерзкого привкуса во рту.