Сам себе палач. Как сохранить и улучшить свою жизнь Драган Светлана

Вся моя история освоения древних наук подвела меня к такому пониманию знаний, когда видны не просто болезни человека в папиллярном узоре ладони, а целые миры. Все подчинено неким формам, которые мы можем препарировать, прогнозировать, видеть в ретроспективе и даже алхимически управлять событиями. То есть мы разговариваем на языке предложенной нам своего рода виртуальной программы, мы все равно в ней находимся. На нас идет импульс, и мы его, не фильтруя, сразу же принимаем в расчет. Нам сказано: «Бойся!» – и мы боимся. «Разочаровывайся!» – и мы разочаровываемся. Мало кто задается вопросом: что с нами происходит? Точно такая же история происходит субъективно, влияя на каждого, и объективно – на весь мир. Она разбирается, как конструктор, и собирается, она позволяет многое перестроить, но нам это как бы недоступно. Это мощнейший инструмент, мы сейчас стоим на пороге и гадаем: воспользоваться этим или нет? Потому что эти знания, вообще-то, непростая штука, ими можно, как топором, голову рубить – или лес рубить, чтобы дом построить. Но многие чувствуют, что настал тот момент времени, когда тайны могут быть открыты и мир предстанет в совершенно ином свете. Мы сейчас контрастируем просто явно: есть люди, которые живут абсолютно неосознанно, мы даже не видим в их глазах какой-то энергии жизни, зерна души, что ли. А есть люди, которые в поиске, они могут ошибаться, но они ищут и находят путь, люди с явно живыми душами. Вот этот контраст заставляет нас делать выбор: либо мы выходим на новый уровень, либо мы уже не в состоянии развиваться дальше.

Когда погружаешься в прогнозирование экономики, а ведь экономика – это не голая система цифр и практических подсчетов, это абсолютная проекция той же самой жизни людей, – понимаешь: она управляема, она предсказуема. Есть такое понятие: Форекс,[5] биржа – это хитрая штука, прямо некий организм, в который многие пытаются внедриться. Ну, например, я уже рассказывала о Ганне, который нашел свою фишку и попытался ее использовать. Биржа говорит: «Хорошо, я тебе одному открою этот вход, пожалуйста, заработай деньги, вот тебе ключ». Но если ты, как вирус, внедряешься в нее и разглашаешь этот секретный код, то ты не позволяешь системе действовать непредсказуемо, так, как она хочет, и она найдет возможность тебя уничтожить любым способом. Потому что мало того что система сама в себе живет и все процессы в ней развиваются как в самостоятельном организме, вокруг нее еще несколько уровней – орбит. Вокруг биржи целая инфраструктура: «скорая помощь» для убитых горем биржевиков, здесь же учительствующие персонажи, брокеры, советчики, технические работники, информационщики – это особый микрокосм. Попадая в этот «организм», любой обладатель секрета становится вирусом, его разрушителем, просто тем, кто вмешивается в миропорядок.

И действительно, пришло время перестроения миропорядка, мы сейчас находимся именно на этом уровне. И это потому, что идет противоборство самых глобальных планет, не желающих считаться с тем, что мы об этом думаем, а это уже фактор коллапса. И мы все находимся в зоне этого импульса, поэтому общая картина жизни сейчас обрела такие драматичные формы.

Последний оплот

Тут важно сказать об одной интересной теме. Например, мы находим дольмены, пирамиды, мы им приписываем то действие каких-то механизмов, то действие каких-то передаточных станций, телекоммуникационных зданий, обсерваторий. Особенно забавно, что речь идет об обсерваториях в рамках наблюдений из любопытства… А на самом деле – какое там любопытство! За тем, как передвигаются планеты и взаимодействуют между собой, стоят события порой глобального характера. И тогда становится понятно, что можно предвосхитить их, предотвратить, уберечься или даже перенаправить эту энергию в иное русло. Именно это было решающим фактором для тех, кто строил пирамиды, строго ориентированные относительно звезд. Так, например, любой астролог использует так называемые таблицы эфемерид,[6] где указаны все движения планет на любой день и час. А за этим стоит и расчет событий будущего, и возможность влиять на него. Еще исключительно важным фактором в астрологии является географическая система координат. И вот представьте себе, что мы имеем. Мы имеем возможность не только предположить, в какой точке мира будут происходить те или иные события, но и предотвращать их, сублимировать эту энергию, если угодно. Вот вам и дольмены, пирамиды и особая геометрия построек. Это совершенно иной взгляд на энергии, природу, предопределенность.

И вполне можно предположить, что древние объекты – это инструменты влияния на событийность в глобальном масштабе. Потому что, скажем, наша Солнечная система устроена так интересно, что сама собой сформироваться она так не могла. Это уже общепризнанный факт, все уже об этом слышали. Но суть-то как раз в том, что это предсказуемый ход планет, это предсказуемость сюжетной линии, предсказуемость тех импульсов, которые будут на нас идти, а мы их не отражаем, не понимаем, мы тупо их проживаем и ничего не хотим об этом знать, мыслим штампами.

Пирамиды и прочие мегалиты позволяли с этими импульсами работать несколько иначе. Это как управление компьютером, создающим как бы волну жизни, условно говоря, сюжетную линию. Есть, например, рунические знания, руны, я сама их часто использую и знаю, что они работают уникально. Казалось бы, ну начертил ты там какие-то значки непонятные, и вдруг у тебя случился приток денег или ты вылечился за две секунды – а так бывало с клиентами, так срабатывало. Просто мы не осознаем, насколько важны не просто символы, а вообще движение любого объекта. Скажем, вот есть рисунок, есть геометрия. Мы можем нарисовать крест – и дело у нас пойдет одним образом, мы можем нарисовать две параллельные прямые – пойдет другим. Мы не осознаем, насколько важна геометрия – не только линейная, Евклидова, но и Лобачевского, есть и особая, сакральная геометрия – все для того, чтобы управлять жизненными процессами.

Смысл происходящего сейчас вот в чем: конечно же, существует некая группа. Как угодно можно ее называть: Клуб трехсот или Бильдербергский клуб[7] – это некая элита, мировое правительство, которое отнюдь нельзя назвать необразованным в древних науках. Оно-то как раз отлично знакомо с этой многовековой системой не только ценности, но и управления. Последний оплот, который стоит на очереди трансформирования, – идеология и конфессия: это они формируют генетическую структуру человека. В мире, пожалуй, только Россия несет в себе особый человеческий код с вмонтированным в него духом морали, человеческой этики, что позволяет нам носить звание Человек. Речь идет о концентрации этого гена на территории России. Хотя, конечно же, мы не единственные его носители. Но именно Россия с таким христианским подходом, где мораль и этика выстраивают определенный генофонд, определенную мысль, определенную структуру и общества, и человечности, на сегодня не только является оплотом мира с точки зрения нейтрализации агрессии, но и продвигает те формы бытия, где дух более приоритетен, чем деньги. Мы чисто физически остаемся первозданными, природными людьми. Но меняется конфессионный вектор – и меняются люди…

Мировая экономика приведена в некое специальное состояние, которое нам кажется просто разрухой. А на самом деле все доведено до такого коллапса, когда можно подчинить экономическим образом любую структуру, большую или маленькую, создать любой хаос, который, конечно же, управляем, и в условиях запугивания людей это становится абсолютно реально возможно. Если раньше люди, как свободные радикалы, еще что-то там такое делали, то теперь этой свободы не остается, и последней целью порабощения осталась только идея – практически душа человечества.

Неслучайно сейчас весь механизм астрологический так интересно «совпал»: две очень важные планеты, одна из них заведует вопросами конфессий, веры, потока, направленности вектора такого безостановочного, а другая – системой. Планета, которая управляет системой, попадает в зону формирования идеи, идеологии, как религиозной, так и просто политической. Эти планеты будут формировать необходимость кристаллизации такой жесткой структуры подавления, такого своего рода идеологического оружия, где основной компонент, конечно, религия. Почему ИГИЛ появился сейчас, почему началось это буйство? Потому что тема идеологии сразу стала понятна и актуальна – и оказывается, это так важно, как никогда! Но на самом деле он необходим для создания определенной турбулентности и чтобы задать вектор физической силе, кинетической энергии, если угодно. То есть необходимо запустить процесс. Итак, одна из этих планет – Сатурн, а вторая – Нептун, планета, связанная с верой в высшие силы.

Куда повернем?

Когда мы восхищенно смотрим, как синхронно плавают косяки рыб, – они же не спрашивают друг у друга: «Куда сейчас повернем?», они просто мгновенно все поворачивают в одну сторону, в другую, это поток, и они не противоречат друг другу. Это создает единый организм, единое пространство. Есть вот этот организм потока. Сатурн, формирующий систему, структуру, жесткий каркас, предполагает взять это все в свои руки и направить в жесткое русло, куда он хочет. А это значит, что свободный дух Нептуна, который нас – условно говоря, романтизируя это все – приводит к Богу, теперь приводит к поиску каких-то высших смыслов жизни, стремится обуздать Сатурн. То есть нам пытаются навязать определенный высший, кому-то выгодный смысл, чтобы окончательно подчинить и эту сферу на фоне глубокого кризисного состояния.

КОГДА МЫ НАХОДИМСЯ НА ПОРОГЕ: ПОНЯТЬ ИЛИ НЕ ПОНЯТЬ, ИГРАТЬ ИЛИ НЕ ИГРАТЬ – МЫ НЕ МОЖЕМ СЕБЕ ПРОСТИТЬ ТАКОЕ НЕВЕЖЕСТВО, КАК НЕПОНИМАНИЕ ДРЕВНЕЙШИХ НАУК В САМОМ ИХ ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ПРОФЕССИОНАЛЬНОМ И ГЛУБОКОМ СМЫСЛЕ.

Россия во времена язычества была самой мощной структурой, это была особая цивилизация. Почему? Это не вопрос веры и высших смыслов, это вопрос синхронизации с природными процессами, понимание языка самой природы, приятие и диалог с ней – иначе вариантов нет, она вас выбросит из жизни, и нечего с ней спорить. А христианство… В какой-то степени, я считаю, это несколько навязанная нам извне история, но каждому свое. Сейчас, когда мы подошли, по крайней мере внутри нашей цивилизации, российской, к пониманию диссонанса, стоит определиться. И вот мы ищем кого-то, чтобы нам кто-то что-то рассказал… Но никто не ищет ответы внутри себя.

Чем вообще хороша астрология? Когда ты туда смотришь как в зеркало прошлого и будущего – видишь свои поступки, видишь, что будет за это, что не будет, где ты правильно сделал или неправильно – тебе не нужен для этого поводырь, тебе не нужен судья, ты сам себе палач. Но это ответственность… Получается, что самостоятельность – синоним ответственности.

В будущее может быть включен только тот, кто в состоянии сформировать в себе некое магнитное ядро. Когда мы встречаемся друг с другом – а есть люди абсолютно какие-то незаметные, мы думаем, что они бездарные, или они бессильные, или они просто слабые здоровьем… Да нет же: у них нет силы притяжения, потому что нет цельности. А цельность возникает из самоидентификации и энергетического роста, а рост энергии идет с пониманием и уверенностью в том, что ты делаешь, с накоплением знаний, опыта, самодостаточности. И в этом смысле астрология, в частности, очень серьезная конвертируемая штука.

Сейчас все поляризовалось: реальная наука – ирреальная наука; реальная вера – ирреальная вера, все разделяется на части, становится контрастным. Вот в этом контрастировании сейчас явно идет серьезный отбор. И все вопросы – к себе. Не надо выходить на высший уровень, чтобы кому-то что-то кричать, заставлять и понукать, если каждый начнет понимать хотя бы суть, хотя бы себя. Морали не научишь! Но закон самосохранения никто не отменял. Поэтому, как только ты начинаешь понимать суть вещей, ты становишься защищенным, это как гарантия самосохранения. Это значит, ты начинаешь действовать в рамках условного закона природы: когда ты не выброшен, тебе комфортно, к тебе люди тянутся, потому что тянутся к тем, у кого есть магнетизм.

Я наблюдаю за людьми, которые смотрят мои передачи, просто смотрю и замечаю, что некоторые даже не особенно проникают в информацию: «Что-то есть позитивное, что хочется слушать». А суть в том, что если человек не в состоянии понять высшую математику, то он в состоянии искренне принять энергетику, а она сейчас является самым ценным фактором для построения последующей цивилизации.

Поэтому сопротивляться, противостоять новому переустройству словом, экономикой, деньгами – это все равно что остаться за бортом великого потока высшего закона, для которого это все тлен. Деньги – это старое оружие, которое, собственно говоря, сейчас уже теряет смысл. А вот отсутствие самости, самоидентификации – просто самоубийственно. Нас пугают чипированием, а чипирование – это некий эквивалент доказательства, что ты никто, в тебе нет индивидуальной энергетики, и не претендуй. Если у тебя эта энергетика есть, то, значит, ты особый класс.

Вопрос настоящей элиты – это ведь не вопрос: кто достиг финансового успеха или не достиг, а вопрос действительно энергетического плана. Элита сейчас – это те, кто сидят на базовом стремлении достичь желаемого с помощью власти денег. Для многих из них тем самым базовым знанием является каббала[8] и даже ожидание Машиаха, прототипа Антихриста в христианстве. Они же тоже в поиске, но своих высших истин. Но есть ряд людей, которые не в поиске духовном, а просто в поиске огромных денег… Тогда, простите, давайте разделимся, и не надо сокрушаться, что вы чипированы, условно говоря, или позволили с собой это сделать. Это не цинично, это условие номер один для выживания сегодняшнего и дальнейшего – аутентичность, самоосознанность.

Вся наша антропологическая тема – открытая книга. Я встречаю человека, а на нем все обозначено: кто он, что ценит, «куда идет». Есть, например, люди с тяжелыми ногами, если вы вдруг для себя спросите: «Кто эти люди?» – вы вдруг заметите такую закономерность: это те, кто особо нуждается в материальной стабильности, их устремления чаще всего направлены в сторону финансовой обеспеченности, это такой вот типаж. Есть люди с большим торсом и с худыми ногами – это означает потенциал, который не может стоять плотно и устойчиво на земле, не может обеспечить себе материальную стабильность и часто терпит фиаско в своих бизнес-начинаниях и не только. Тело формируется мировоззрением. Я это не однажды наблюдала. Все формируется мировоззрением: и жизнь, и здоровье… Все думают, что это какая-то частная история, вырванная из контекста, что ты банально подумал хорошо – и стал здоров. Но это и система, и комплекс условий, который позволяет тебе сначала быть собой, а потом уже на своем уровне формировать действительность. У каждого из нас свое кино, мы его крутим, не отдавая себе отчет в этом. И то еще не факт, что мы действительно пребываем в том пространстве, которое мы воспринимаем…

Допустим, смотришь руку – и видишь, что линия судьбы сейчас предложит паре развестись. И кто-то смог обойти эту ситуацию, а кто-то не смог и попал в этот водоворот, несущий с собой потери и расставание. На самом деле прогноз – это просто вероятность, а не приговор, или возможность сделать этот выбор, понимая молчаливый намек судьбы.

Мы запуганы словом «магия»

Мы можем строить жизнь, только понимая, что она нам предлагает. То есть какие-то вводные у нас должны быть. Если у нас есть вводные – у нас может быть план, если у нас есть план – у нас есть понимание и масса возможностей и совершенно магических вещей. Мы запуганы словом «магия», но мы можем рассмотреть это по-другому: разумеется, все взаимосвязано. Скажем, любая система может быть спроецирована на что-то, исправлена и вновь вложена в себя. Изменив любое наше привычное действие, мы начинаем менять систему и событийную последовательность, особенно если специально вкладываем смысл в это изменение. Например, проговаривая, что я меняю свою жизнь, и начиная ходить другой дорогой, скажем, из магазина домой, мы уже работаем с привычным алгоритмом нашей жизни, задавая новую программу.

Сейчас, как никогда, нам нужно глобально определиться: к чему мы идем, чего хотим достигнуть? Наверное, на пороге смены времен и цивилизаций очень важно понимать, что ты делаешь, куда идешь и как это скажется на мировых процессах, когда цивилизация находится на грани выживания… И любой частный, индивидуальный выбор вектора жизни имеет значение, любая брошенная в ноосферу мысль – на важном счету.

Биографический эпизод

К сожалению, я не сразу начала понимать, что информация не всем доступна. Прежде своим ученикам я давала то, из чего сама исхожу… Спрашивают: «Ну, что вы скажете? Что вы думаете?» – и я начинаю говорить прямо как вижу, одно из другого тяну, как цепочку. Но чувствую у учеников какие-то тормоза, будто бы у них перекрывается кислород для понимания моей логики и астрологической методики, в частности. Да у всех это есть – некое место, где мы перестаем себе доверять, и нам нужен поводырь – тот, кто научит ключевым фразам, и тогда эта универсальная формула будет работать всегда и везде. И мы замираем, каменеем, следуем какой-то неподвижной конструкции, программе, и это мешает пониманию. Но если мы не стесняемся самого себя взять в советчики, то, как правило, решения и понимание приходят очень быстро и четко.

В свое время, в начале, я занималась хиромантией, практиковала, как говорится, руками вплотную. Как я к этому пришла – странная история. Очень странная, действительно, даже уж не знаю, открывать ее или нет… Но без нее трудно будет понять целостность метода, так что вам я ее расскажу. Сейчас, когда я вижу человека целиком, могу нумерологически вычислить, астрологически проверить, физиогномически прочесть, хирологически[9] дополнить – это вообще единая система, я ее не фильтрую, не дроблю и не превращаю одно в другое, просто мне сейчас очевидна вся целостность этих древнейших наук как универсальная форма. За десятилетия практики моя убежденность стала стопроцентной: есть некий посыл свыше, есть единая матрица для каждого из нас.

Инициация

Итак. В самом юном возрасте я поняла, что, похоже, я чем-то владею – каким-то странным влиянием на людей. Это не было приоритетом для меня или чем-то значимым, это было как данность. Но как водится, в определенный момент времени со мной произошла какая-то странная штука. Я спала дома и вдруг проснулась от какого-то страшно неприятного гула. Звук был такой, словно вокруг меня огромный оркестр настраивает все инструменты одновременно, все тело ощущало что-то вроде высокочастотного воздействия. Это было крайне неприятно. При этом я не могу пошевелить ни рукой, ни ногой, вообще ничем. Физически ощущалось, что закручивается какая-то спираль, лицо стягивает… как будто неведомая спираль его втягивает в себя. Я думала, что у меня сейчас кожа просто слетит с лица. И мне уже казалось, что сейчас вот-вот я куда-то вылечу из этого пространства. Я уже была готова… Чудовищно неприятно – правда, боли не было, лишь какие-то ужасно неприятные ощущения. Подумалось: пусть это уже скорей случится, чтобы избавиться от этого дискомфорта. В результате меня все же втягивает, и я куда-то улетаю, лечу.

Помню отрывками все, что со мной было. Я где-то летела, какие-то очень странные города видела, в темноте, с конусами и башнями светящимися… Летала в разных пространствах, мирах, даже городах, мне показывали что-то… Все всплесками, очень отрывочно. А потом, я помню, со мной были два… человека – не человека, существа – не существа, которые разговаривали со мной так бесцеремонно, вроде того: «Если оказалась здесь, веди себя хорошо!» Я думала: «Неужели я произвожу впечатление такой неразумности, что есть повод со мной так разговаривать? Что я делаю не так?» То есть какая-то неосознанная тревога, и голос слышался абсолютно неживой, металлический такой. Вдруг я понимаю, что больше не вернусь обратно в свой земной мир. А дело было во времена, когда я только начала жить в счастливом браке и ощущала себя очень счастливой. Вдруг понимаю, что без любимого мужчины мне совсем не хочется оказаться где-либо. И вот только эта мысль у меня появилась – я вернулась на свое место, где спала. Смотрю, муж спокойно рядом спит, и вроде все по-прежнему, но со мной что-то стало уже не так. С этих пор и начали происходить все более странные вещи и события в моей жизни

Это были далекие 80-е, на самой грани больших перемен.

Первые практики

Прежде эзотерическая литература меня не привлекала, и в этом смысле особой просвещенности не было. Вероятно, я могла бы понять больше из того, что со мной случилось, если бы хоть как-то была просвещена в этом вопросе. Но тогда еще не было никакой информации, это же был СССР. Я как раз переехала из одного города в другой, абсолютно не была ни с кем знакома. Я, вообще-то, предполагала реализовываться в сфере телевидения, получила профильное высшее образование, и перспективы мои лежали в сфере режиссуры, что никак не сочеталось с происходящим. Не могу сказать, что я когда-либо была материалистом, но я не думала об этом, мне было так мало лет, как-то в это время о любви больше думаешь. Да и режиссерская карьера была на взлете. Но поскольку случилась любовь, мне пришлось переехать к мужу в другой город, где и нашли меня эти странные обстоятельства. Пришлось многое начинать с нуля в чужом городе. Но меня грела любовь, и я уже не стремилась к карьере, а пошла на местное радио просто монтировать передачи.

Однако там, в монтажной, со мной рядом оказалась одна очень странная девушка. Она-то вот как раз вся была в эзотерике. Она была крайне нелюдимая и неразговорчивая леди, с королевским видом, благородной осанкой и, в общем, даже внутренним содержанием такого же рода.

Так вот, после тех странных ночных событий с полетами я начала чувствовать руками все. Я видела и вижу сигналы, но тогда не знала, как это объяснить, думала, что, может быть, все люди тоже так чувствуют, просто не обращают на это внимания, может, им это не нужно… Но если я подходила к человеку, то буквально «видела» руками: где болит, что болит, и уже приходила информация, почему, что там происходит… В общем, все начало как-то меняться в моей жизни очень быстро. Отключается, например, картинка этого настоящего, и я вижу другое настоящее или то, которое совсем скоро придет. Такие вот начались переключения. Я стала чувствовать приход особых состояний, подобных тому, что со мной случилось тогда, причем я стала чувствовать именно лицом, кожей лица, как ни странно. Приход чего-либо невидимого стал физически мной ощутим. И тонкость понимания уже доходила до каких-то удивительных высот…

Я поделилась этими ощущениями со своей королевского вида коллегой, и она мне предложила: «Слушай, у меня есть люди, которые кое-чем занимаются, у них есть очень интересный материал». Мы чуть ли не молча, без слов, с ней общались, это так странно сейчас вспоминать… Она меня приводит к людям, которые мне дали некие рукописные тексты, тогда не было книг, переписывали чаще от руки. Тексты были связаны, например, с техниками выхода из тела, с гипнозом и прочими тайными на тот момент времени знаниями. Я это все читаю – и тут же все применяю на практике. Кстати, многие из них и до сих пор нигде не опубликованы. Гипноз удалось освоить очень быстро. Естественно, все очень вдохновляло, у меня еще не было никакой стратегии и ожиданий, но интерес был тотальный. И я начала практиковать, стала репетировать. А между тем моя коллега внимательно наблюдала за моими экспериментами, молча, с тем же самым прохладным королевским высокомерием, но без явного осуждения. При этом она ко мне испытывала какую-то подчеркнутую симпатию, я не знаю даже почему, но вот так было. Нужно сказать, что эта девушка была очень странным временным попутчиком в моей жизни, во многом сыграв решающую роль, и негласно стала источником удивительной информации, которая шла, можно сказать, через ее руки.

Как-то пришла наша радиоведущая и жалуется: «У меня проблема – угри». А я говорю: «Хотите, я вам помогу?» Я ее ввожу в особое гипнотическое состояние. Она впала в него молниеносно, в раппорт[10] включаю тему ее здоровья, его восстановления. При этом вижу причины проблем, чувствую их и как-то тоже разруливаю. Очень субъективный был процесс, да и вообще универсального шаблона в этом не существует, у каждого свои первопричины для проблемы и, соответственно, свои пути их решения. Заодно думаю: проверю-ка я так называемую постгипнотическую память. Закладываю ей такую программу: «Завтра в 17 часов вечера вы ко мне придете и принесете…» – что-то там типа анальгина. «Сейчас я вас разбужу, и вы об этом помнить не будете». А королева наша сидит за дверью, монтирует, но слышит все это.

В результате на следующий день ко мне прибегает ведущая ровно в 17 часов с невидящим взором, начинает искать что-то в сумке, и мы обе с коллегой понимаем, что она ищет. Она говорит: «Я хочу что-то вам отдать, а вот не помню что…» Я говорю: «Наверное, анальгин?» Она говорит: «Да-да-да», – и, не спрашивая зачем, она достает таблетки.

Коллега-королева аж побагровела от возмущения «беспределом», который я творю… Я понимаю, что ее симпатия боролась с осуждением. Мне трудно понять, но, видимо, это как-то ее морали противоречило, настораживало. А у меня в юном возрасте на волне таких открытий и не возникало вопроса: можно или нельзя, вопрос о внутренней этике еще не был для меня так актуален. Я ведь искренне этой женщине хотела помочь и помогла, а побочная проверка возможности постгипнотических действий была лишь безобидным экспериментом для меня, пробой своих возможностей.

Ключ «Светлана Драган»

Дальше ситуация развивалась с некоторыми личными подробностями. Тогда за мной рьяно ухаживал один человек из высшего руководства этого телевидения, но я ему дала от ворот поворот. Вдруг он приходит и говорит мне:

– Что ж это вы так умело делаете вид, что такая вот неприступная? А я вдруг в книжном магазине вижу: висит ключ, а на нем написано: «Светлана Драган».

Я возмутилась: не знаю, какой такой ключ, почему там написано мое имя и что это значит: типа, доступна… Город, в котором я жила, был совсем не мегаполисом, но в нем каждую неделю по местному телевидению шла очень модная передача, называлась «Зеленая лампа», в ней принимал участие продавец из того самого книжного магазина. Мы были не избалованы какими-то особо интересными передачами, а тут такая передача, да и ведущий по городским меркам – звезда. Я пошла в этот магазин полюбопытствовать. В том-то интрига, что он личность известная, а меня же никто не знает. Вижу – действительно, висит ключ, а на нем написано: «Светлана Драган». Я говорю продавцу:

– Извините, пожалуйста, а вы не подскажете, вот этот ключ, где «Светлана Драган» написано, – это что?

Он ответил:

– Да это ключ там от чего-то – не помню от чего, от шкафа, допустим.

Я спрашиваю:

– А Светлана Драган – это кто?

Он говорит:

– Ой, вы знаете, это такая девушка, она волшебница, говорят, излечивает все чудесным образом! Вот я хочу ее найти и…

Я его перебила:

– А это, в общем-то, я…

Так мы познакомились, и он рассказал:

– Знаете, у меня есть начальница, она очень больна, вы не могли бы ей помочь?

Я согласилась.

Все шло какими-то странными, непредсказуемыми, на мой взгляд, прыжками, как будто бы меня сама судьба находила. Приходит ко мне та начальница с жалобой на сильнейшую боль в спине. Я провожу с ней всего один сеанс гипноза. До него она с трудом поднималась с постели. И тут она начинает бодро вскакивать, затеяла стирку, тогда, опять же, все было очень банально, ручками стирали. Она в восторге от моей помощи. Слух распространяется быстро, и вскоре обо мне узнает весь город. Тогда экстрасенсорика была очень модной – это было время Чумака[11] и Кашпировского.[12] Если где-то находился свой Чумак или Кашпировский, то, конечно, все были счастливы.

Дальше на моем горизонте появляется крупный меценат, серьезный бизнесмен, который сообщил мне: «Вы знаете, у меня есть медицинский кооператив, я бы мог вам предложить вариант сотрудничества. В первой половине дня вы у меня в качестве Мюллера, как-то всех тайно проницаете: кто есть кто, а во второй – хотите, лечите, хотите, экспериментируйте, что угодно». Ну, я говорю: «Хорошо, только я Мюллером не буду у вас работать, можно я просто как целитель пойду в ваш кооператив?» Он говорит: «Да, конечно». Все выглядело очень мило, казалось симпатичным, в общем, даже без каких-либо подвохов и тестирований, скажем так.

Прихожу я в этот кооператив… Там меня встречает персонаж, сильно напоминающий Никиту Михалкова, ровно с таким же тенором и манерами. Первая встреча у нас не получилась: видимо, я вызвала у него интерес совсем не рабочего толка. Я ушла разочарованная.

На обратном пути ко мне подходит какой-то молодой человек в попытке познакомиться. А у меня свой интерес, я всех незаметно тестировала рукой. Я протягиваю руку, сканирую его. Он со мной разговаривает так мило, и я уже открыто протягиваю к нему руку и говорю:

– Слушайте, у вас же легкое ранено, а здесь вот…

Он попросил:

– Уберите руку, мне плохо.

Я убираю руку, он говорит:

– Да, действительно, я был в Афганистане, получил ранение…

Он в шоке, естественно. Тут внезапно какая-то компания собирается вокруг нас, оказывается, это его товарищи явно криминального толка, с весьма сомнительными намерениями в мой адрес. Он их останавливает: «Не надо, не трогайте ее, это особенный персонаж, я вам все потом расскажу…» И меня тут же отпустили. Такие были странные вещи.

Обстоятельства сложились так, что я вновь встретилась с владельцем того кооператива по его настоятельной просьбе. Он мне говорит: «Ну ладно, не обижайся. В общем, давай приходи вот тогда-то, тогда-то, у нас есть главный психотерапевт города, он с тобой побеседует, и мы там разберемся уже». Я бесстрашно согласилась – его предложение у меня не вызвало никаких сомнений.

В договоренное время я пришла в этот медицинский центр. Тогда, повторюсь, все необычное было невероятно модно, сидели толпы людей: кто-то к мануальному терапевту, кто-то к психологу… Я села со всеми вместе, сижу себе тихо, не привлекая внимания. Сама руку так тихонько слушаю… Рядом сидит парень. Я говорю ему: «Вам только что аппендицит вырезали» Он на меня так посмотрел: «А откуда вы знаете?» Я ответила: «Чувствую». Для меня это не было каким-то открытием, мне казалось, что это все легко: протянул руку – и все ясно, просто почему-то никто не пробовал.

Вдруг поворачивается ко мне пожилой мужчина в модном кожаном пиджаке:

– Вы Светлана Драган?

– Да.

– Ну понятно. Пойдемте поговорим. – Он понял, кто я. А я поняла, что это и есть главный психотерапевт города. – Ну что ж, давайте посмотрите, что со мной.

И стоит, не снимая своего кожаного пиджака, я на него смотрю, а сама рукой сканирую и говорю:

– У вас повышенная кислотность, с почкой проблемы, был перелом плеча, – и еще что-то такое сказала.

– А вот и ничего не угадали.

«Странно, – подумала я. – Ну нет, так нет, но вроде руки меня никогда не обманывали…»

Но тут вдруг заходит тот товарищ а-ля Михалков, с блестящим взглядом, и кричит мне, а тогда это было круто:

– Ты в моем лице, а я в твоем выиграли «Форд»!

Тогда такая машина считалась верхом успешности. Это значит: «Ты все угадала правильно». Потом заходит и сам психотерапевт:

– Вы знаете, я, честно говоря, поражен. А у вас есть медицинское образование?

– Нет.

– Как жаль, вы бы сейчас могли таких высот достичь, давайте что-то придумаем…

Мне надо было иметь хоть какой-то документ, чтобы работать в нетрадиционной медицине. Тогда такие дипломы давала одна Джуна,[13] только она имела право выдать документ, позволяющий легально работать. Но для этого нужно было быть хотя бы медсестрой… В результате только что продиагностированный психотерапевт говорит:

– Давайте сделаем так: я напишу, что вы учитесь в мединституте, мы вас отправим к Джуне. В общем, вы там сможете получить этот диплом.

Путешествие к Джуне

Повезли они меня к Джуне. Это, конечно, отдельная история, но все в одной книге не опишешь. Москва меня встретила тоже странно: мы остановились в гостинице оборонного значения, там была некая женщина управляющая. Попутно я избавила ее от многолетнего энуреза, чем несказанно впечатлила. Она, в свою очередь, пригласила меня на время обучения пожить у нее. Каково же было мое удивление, когда утром я увидела из окна очередь из статусных тогда «Волг». Ажиотаж и интерес к моим способностям предвосхитил все мои ожидания.

Меня просто рвали на части… Тогда в особом почете были директора известных магазинов, в квартирах ящиками стояли какие-то недоступные товары и продукты – дефицит. Мои новоиспеченные покровители меня привели на какой-то склад продуктов, которых я просто не видела прежде, вооружили огромной сумкой… Естественно, я не просила ни у кого ничего, но это было удивительно, их щедрость не знала границ. Они говорили мне: «Слушай, давай оставайся, мы тебе здесь все устроим. Вечером пойдем в „Националь“». Я: «Ребята, мне даже не в чем пойти». – «У нас есть платья». Они же такие достаточно своеобразные, не грубые, а с определенным стилем торгово-денежных отношений, который был им свойственен во всем. Свой колорит, свой определенный лексикон, сленг, своя клановая атмосфера. Они ко мне так расположились, что одна из королев этого «высшего» сообщества, а она была очень больна астмой, сказала мне слегка свысока: «Вылечи-ка меня». А я, видимо, все-таки где-то осознавала, что нужно ей дать понять, мол, я обладаю некими возможностями и силой. Я усадила ее и говорю: «Вы сейчас вжаты в стул и не можете подняться». А у меня очень мягкое всегда выражение лица, то есть это никак не гармонирует с тем, что я делаю в гипнозе. В результате она не смогла подняться, чем была крайне поражена: она, такая мощная фигура, кричащая на мужчин, командующая там, я не знаю, ордой каких-то рабочих, – и вдруг вот такая вот история… В результате я смогла ее освободить от астмы. Я тогда, честно говоря, сама не понимала, как это все происходит, и откуда у меня такая самоуверенность взялась? Но у меня не было возможности сопротивляться: у судьбы на меня были свои планы, и она вела меня, не спрашивая моего согласия.

Цель была достигнута: диплом Джуны получен, и я уехала домой, где началась моя бурная лечебная деятельность, которая длилась несколько лет и была для меня самой неожиданно уникальной и успешной. За дверями моего кабинета толпилась куча людей, запись ко мне была на полгода вперед… Это не создавало во мне никаких, опять же, амбиций и высокомерия, только давало мне некий опыт и обширнейшую практику. За столько лет встреч с людьми я видела очень много странных историй, самых разнообразных и удивительных… Некоторые расскажу вам, опуская имена.

Ищите книги по хиромантии!

Например, мне была дана забавная подсказка: изучить хиромантию. Как-то я вышла из дома в надежде пополнить свою библиотеку новой литературой по очень интересовавшей меня в те времена теме нетрадиционной медицины. Подходя к книжному киоску в надежде найти какое-нибудь новое издание, я вдруг услышала голос, как будто какая-то женщина, похоже пожилая, подошла ко мне и говорит: «Я знаю, что вы ищете: вы ищете книги по хиромантии». Я себе думаю: «Какая глупость, она считает, что если ее что-то интересует, то и меня это должно интересовать?»

Но уже на следующий день тема хиромантии просто встала передо мной, как лист перед травой. Судьба, подмигивая, уже приготовила мне следующий сюжет с эпохальным в моей жизни поворотом. Ко мне пришла лечиться девушка и принесла статью некоего человека, который описывал уникальные истории, связанные с прогнозированием по руке, удивительные. Сейчас не помню его фамилии, больше она мне не попадалась… Но тогда меня это поразило до глубины души. И я, конечно, подумала: «Боже, почему я не откликнулась на тот голос, а вдруг… Почему она мне это сказала, как она знала?» И теперь все свои силы я бросила на поиск книг по хиромантии. Забегая вперед, скажу: самыми ценными из них являются те, что изданы очень давно и написаны авторами, давно ушедшими в историю. Это я поняла позже, по мере продвижения моего опыта. А пока я стояла на пороге знакомства с первой своей книгой по хиромантии, которая тоже пришла ко мне по чудесному стечению обстоятельств.

Лечение педагога

И тут со мной следующий случай происходит. Еще когда я училась в институте на режиссерском факультете, у нас был один жесткий строгий педагог – Надежда Яковлевна. Очень такая партийная, что ли. Времена были уже смутные, но американские джинсы все еще вызывали у нее сомнение в политической ориентации, поэтому она меня просто возненавидела за мои джинсы «Rifle». Не однажды она пыталась завалить меня на экзаменах, но безуспешно. Тем более что это уже чуть ли не пятый курс у меня был.

Но как-то раз ко мне приходят ее студенты и говорят: «Слушай, у нас Надежда Яковлевна очень сильно больна, настолько, что…» А она всегда была очень стройной женщиной, спортивной, гордящейся тем, что она по утрам бегает. Предметом ее гордости было внимание молодых мужчин к ней, не догадывающихся о ее зрелом возрасте. И вдруг у нее растет живот и все, как это водится при онкологических заболеваниях… И теперь я слышу: «Мы тебя очень просим, чем сможешь, помоги, потому что она уже устала от болей, ей очень тяжело, надежды на выздоровление нет, хотя бы боли приглушить…» – и так далее. А я уже была беременна на тот момент. И как ни странно, успешно лечила в этом состоянии. Хотя, признаюсь, сомнения у меня были на этот счет, но отказываться помочь мне тоже казалось малодушием. Благо на сыне это никак не отразилось: у меня сейчас уже внуки, хотя мало кто верит, глядя на меня и не зная, сколько мне лет. Но тогда я все же тревожилась: все-таки онкология… Но они меня уговорили.

Надежда Яковлевна ко мне пришла, и мы начали с ней заниматься. Ей как раз предстояла очередная операция. Болезнь вынуждала делать их часто. И это был не просто рак, а некая редкая его разновидность – псевдомиксома так называемая, то есть такой грибок, поражающий ровно таким же образом, как онкология, но, может быть, более медленно и… экзотично, не так, как обычный рак.

В общем, в результате нашего лечения через несколько дней она уже вновь начинает бегать по стадиону и опять хорошо выглядит, у нее уходит живот, а врач, который готовил ее к операции, говорит: «Ты не нуждаешься в операции, я не знаю, что происходит, но анализы чистые, живот ушел как по волшебству».

На тот момент этот случай не был единственным победным, но он мне интересен в другом плане: по окончании курса нашей терапии она говорит: «Я очень хочу тебя отблагодарить». Я отвечаю: «Вы знаете, у меня сейчас только одна мечта: там вышло очень редкое издание из трех огромных томов – парапсихология, астрология и хиромантия. Немецкий Институт парапсихологии[14] издал, и эти редкие книги переведены на русский». А подписка тогда стоила достаточно дорого, да и сложно было достать. Надежда Яковлевна с радостью подарила мне эту подписку моей мечты. Эти книги мне очень многое дали, рекомендую, кстати, прочесть тем, кто по-настоящему хочет освоить мои подходы. И вот эти огромные талмуды, которыми просто можно убить слона, у меня! Я самозабвенно погрузилась в изучение этих томов. Тем временем у меня рождается ребенок, а поток людей не ослабевает. Но теперь я успеваю посмотреть их руки, поговорить… И пока я еще не очень крепка в этом плане, я никому ни о чем не объявляю, но я учусь, постигаю секреты рук, линий и чувствую, что нахожусь с руками в явном диалоге. Признаюсь, это было захватывающим чувством. Ведь когда видишь прошлое на руках, это вызывает неподдельное изумление. И я изумлялась возможностям этого метода вместе с моими подопечными, хотя и приходилось удерживать «уставное выражение лица».

Через какое-то время ко мне вновь приходит Надежда Яковлевна, и я вижу на ее руке вполне определенную историю, с грустным финалом… Я говорю: «Знаете, Надежда Яковлевна, вот я вижу: в таком-то возрасте у вас может быть очень сложный момент…» И мы обе понимаем, о чем я… Хотя, как правило, я об этом умалчиваю или нахожу возможное решение для преодоления таких сложностей.

Шло время, после наших занятий ее здоровьем она очень даже изменилась, стала более терпимой… Прежде за ней водилось очень плохое обращение со студентами, порой она не стеснялась называть их олигофренами… И тут вдруг она изменилась. Выслушав прогноз, она мне и говорит: «Знаешь, если со мной вот это случится и мне придется умереть, то я к тебе приду и расскажу: как это». «Любопытно», – ответила я. Но наш успех в ее излечении был очевиден, и мы обе не скрывали радости.

Прошло не менее года, и Надежда Яковлевна решила расстаться со своим хваленым атеизмом. Я получаю от нее письмо: «Светлана, спасибо вам огромное, вы мне очень помогли. Я так была впечатлена, что решила принять крещение, хотя это было в противовес моим ощущениям и прежним принципам. Поехала в храм, меня покрестили по всем канонам. Но в тот же вечер я увидела, как у меня на глазах опять вырос живот. Я больше не хочу бороться, все, кто болел со мной параллельно, – все умерли, и я больше не хочу жить. Пусть идет, как идет. Все было уникально и удивительно. Спасибо вам…» – и так далее.

Прошло еще восемь лет, как вдруг мне снится сон: ко мне приходит Надежда Яковлевна и говорит: «Ну что? Пойдем, я тебе покажу, ты знаешь что…» И она меня ведет в бассейн, где будто бы нужно погрузиться в воду. «Пойдем со мной», – зовет она меня в эту воду. Я ей говорю: «Вы знаете, нет. Я, пожалуй, пока подожду». Просыпаюсь с утра и узнаю, что она буквально в эту ночь умерла.

После этих двух случаев ко мне в руки каким-то чудесным образом пошли уникальные издания по хиромантии, самые древние, самые удивительные, где-то противоречащие друг другу, где-то в едином ключе идущие. И приходилось все проверять на собственном опыте работы с огромным количеством рук. Я была фанатично занята этим. Изучала свою руку, чужие руки… Конечно, если ты просто заочно это делаешь, толком научиться невозможно, но когда ты постоянно работаешь с людьми, постижение всех тайн становится возможным. Итак, мое познание хирологии было очень активным и глубоким, после чего я стала уверенно работать и в этом направлении. И, занимаясь этим искусством познания человека и событий его жизни, я погрузилась в большое число самых удивительных историй, порой похожих на драмы, а порой – на классические триллеры. Некоторые из них я хочу описать в этой книге.

Две жены олигархов

Как-то сообщили мне, что меня хочет посетить одна семейная пара олигархического толка, очень крутая на тот момент времени, а это были лихие 90-е. Пришла девушка гладкокожая такая, очень аккуратная, со щекастым холеным мужчиной. Они держались за руки и практически не расцепляли пальцев. Мне даже стало неловко, казалось, что я третий лишний… Ну, начали мы смотреть руки.

Я увидела, что девушка-то очень однозначная, вот бывают такие прямолинейные. И я говорю ее мужу: «Вы уж, пожалуйста, имейте в виду, Оля человек очень однозначный, прямой, нетерпимый в вопросах чести и так далее, и вы к этому отнеситесь как-то помягче и будьте предусмотрительнее в этом вопросе, потому что она не в состоянии будет проявлять определенную гибкость и идти на компромисс». У них проблемы с детьми были, не получалось зачать, поначалу обратились ко мне за лечением, и я согласилась.

Во время лечения этой девушки я увидела на ее шее признаки насильственной смерти: определенные родинки дали указание, что она может быть задушена. Ну, думаю, какая блажь. Абсолютно успешный человек, милый, симпатичный, все у нее есть, жизнь устроена исключительно комфортно, можно сказать – идеально. После завершения курса лечения прошло какое-то время. Вдруг она ко мне приходит во внеурочное время и в совсем растрепанных чувствах и, как все безапелляционные люди, кладет передо мной руку и говорит: «Посмотрите, что у меня на руке?» Я, честно говоря, смотрю и ужасаюсь. Вижу такую картину: есть опасность, исходящая от руки мужа. Вижу перелом позвоночника, вижу утопление, вижу… В общем, вижу смертельно опасную историю. И говорю ей:

– Оль, а вы не топиться собрались, случайно?

– Ну что вы!

Я говорю:

– Я вас очень попрошу, – и рассказываю ей в подробностях, чего стоит избежать, на что есть намек. Объясняю, что этого можно избежать, если она все-таки, хоть немножечко, позволит себе некий люфт, гибкость и проявит осторожность. Она раздраженно, не разговаривая со мной, уходит. Мне не впервой было наблюдать, как люди ведут себя в нештатных ситуациях. Она садится к своему водителю, потом я узнаю, что она пересказала ему все, что я ей рассказала.

Проходит недели две, а поскольку многие из руководства города и администрации были моими клиентами и пациентами, то общение у нас было плотным и дружеским. И вот приходит ко мне одна из важных персон городской управленческой системы, просто не в себе, и говорит:

– Слушай, Ольгу нашли утопленной в ванной, в маленьком количестве воды, с переломанным позвоночником и задушенную. – И продолжает: – Я не могу разжать зубов просто, потому что мне аж дурно. Как это могло случиться, если у них все на охране? Она никому не открывала дверь, она была крайне аккуратной и осторожной.

Я тоже в совершенном ужасе, но понимаю, что я это видела.

Она говорит:

– Ты знаешь, она успела рассказать водителю какую-то историю, которую ты ей поведала в качестве предсказания.

Первое мое шоковое состояние не дает нормально реагировать, я молчу и только понимаю, что действительно я это предвидела и предупреждала Ольгу…

Вдруг она продолжает:

– Сергей, – мужа Ольги так звали, – не в себе, просто не в себе, я видела, он в каком-то жутком состоянии.

Она ушла, а я осталась в каком-то отупевшем состоянии.

Вдруг приходит ко мне этот Сергей, с какими-то пугающими синяками под глазами, и какое-то странное от него ощущение шло. Я, естественно, говорю:

– Сергей, вы, пожалуйста, не переживайте – ну, всякое…

А он говорит:

– Светлана, нам надо привести ее родителей, а, понимаете, у мамы эпилепсия, надо все устроить так, чтобы ничего не случилось.

Я говорю:

– Сергей, понимаете, я-то не справлюсь с эпилепсией. Вот у нас же с вами есть общая знакомая Вера – она врач, пусть возьмет с собой лекарство для купирования приступа, чтобы, если что, там можно было… – И вижу, что это воспринимается в штыки.

Но потом он говорит:

– Ну ладно, давайте. Сейчас мы за вами заедем.

Вскоре он приезжает, сажает меня в одну машину, мою подругу – в другую машину, и мы едем. Едем странно, почему-то пытаемся миновать все посты милиции, и такие все время переговоры: «Ты видишь, они там стоят, давай вот тут вот объедем». И он мне говорит такую фразу: «Ты знаешь, утром пришел…» – а у них наверху жила гинеколог, с которой Ольга все время консультировалась по поводу деторождения, ее подруга, и вот он мне говорит: «Зашел к этой соседке-гинекологу, ее не было дома, хоть кто-то бы помог, а то происходило такое… Ну, сейчас вот Ольгунчика схоронить, и в Москву…» Эта фраза меня немножечко кольнула… И тут вдруг я окончательно осознаю, что это его рук дело! У меня просто все становится на места. Мы едем дальше, и я начинаю понимать, что меня неслучайно везут куда-то…

Ситуация развивается, уже вечер, а ехать там как-то довольно далеко, февраль. Вдруг мы останавливаемся, вернее, весь наш эскорт: машина с моей подругой Верой и наша машина… Мы в каком-то таком глухом месте, выходим с ней из машин и обе понимаем, что происходит и зачем мы заехали в такое безлюдное место. Я говорю:

– Вера, у нас нет выхода, кроме как сделать вид, что мы вообще полные дуры и ничего не понимаем, нужно просто сделать как можно более глупое выражение лица – ну, мы вроде как куда-то по своим делам сейчас зайдем в кустики, и, главное, сохранять непринужденное выражение лица.

Поговорив и, якобы доверчиво, вернувшись назад – бежать-то было некуда – мы видим, как они там тихо разговаривают между собой, советуются. Видимо, было принято решение, что девки-то совсем, видимо, не отдают себе отчет, ничего не понимают и не подозревают… И вот мы садимся по машинам, и нас везут к Олиным родителям.

Приезжаем к родителям и начинаем рассказывать придуманную историю, что якобы Оля отравилась, лежит в больнице, надо бы им с нами поехать. Отцу сказали правду, а матери нет, потому что просто страшно ее было везти.

Далее все развивалось по очень печальному сценарию. Прозревшая по пути мама кричала, понимая, что случилось нечто страшное. Но самое главное, что когда мы приехала на место, нас встретила та самая соседка-гинеколог, которая, по рассказу Сергея, отсутствовала в то печальное утро убийства Оли. Потрясенная случившимся, она громко рассказывала, как была в это время дома и слышала странные звуки и возню, но не решилась зайти полюбопытствовать – мол, дело молодое. Сергей и не заметил этого, тогда как становилось все более очевидным, что он лжет. Позже мои предположения полностью подтвердились. Печально то, что Оля не сделала выводов из предсказания, забыв, что предупрежден – значит вооружен.

В противовес этому, чуть ли не параллельно, происходила другая история. Так случилось, что обе девушки пришли почти одновременно. Ольга, у которой все так печально закончилось, потому что сама не смогла и не захотела ничего сделать, – правда, она была помоложе. А вторая – чуть взрослее, мне-то казалась она совсем взрослой, ей было 34, а мне было тогда 28. У нее на руке тоже читалась очень неприятная история с мужем, который по сценарию руки должен был тоже покуситься на ее убийство, причем ударом по голове. Я предупредила ее, чем вызвала неподдельное удивление и ответ: «Но послушайте, у нас все очень хорошо». Нужно признаться, я и сама их видела, в магазине, он ей шубу покупал. То есть этот сценарий, что увиделся на ее руке, и в самом деле был странным. Но не я же их придумываю – на руке видно.

В результате через очень небольшой промежуток времени отношения у них резко ухудшились, дело уже доходило до развода. В итоге все дошло до конфликта. Все происходило в ванной, как и в предыдущем случае с Ольгой…

Она рассказывала:

– Я только помнила, что вы мне советовали беречь голову, и я просто схватилась за голову, когда он меня толкнул.

В общем, самого страшного не случилось, слава богу, хотя было у нее легкое сотрясение… Но для суда хватило. Отношения восстанавливать оба не хотели, разошлись даже на финансово выгодных для моей героини условиях. Но и для меня это был опыт наблюдения конструктивного подхода к моим советам.

Эти две женщины – доказательство того, как мы можем распоряжаться собой, обстоятельствами, судьбой, наконец. Информация нам дается к размышлению! Нам всегда дают шанс.

Уникальный способ лечения всего

Много интересного мне пришлось видеть и делать в своей жизни. Постепенно приходило понимание многих вещей. Например, что нас всех роднит, что делает нас такими близкими по духу, от чего мы не можем уйти. Мы говорим о том, что мы божественны, и что-то в нас во всех есть – искра Божья. Вопрос, понимаем ли мы эту свою силу, используем ли в своей жизни, а если используем, то как? Многие понимают все гораздо проще: заплати, пройди, сделай усилие. Но есть более алхимические, короткие пути, и здесь все зависит от того, насколько мы можем сами себе это позволить. И что является тем самым волшебным инструментом приближения желаемого и как с ним можно обращаться? И ответы на эти вопросы часто приходили благодаря практике.

Теперь две истории о способе лечения, который я выше упоминала. Есть состояние, в которое вводишь человека, и как бы оставляешь его наедине со своим сознанием. Что начинает происходить? То есть приоткрываешь некую планку, которую условно можно назвать электронной платой, такую вот распределяющую логику, которая на самом деле является своего рода блокиратором возможностей, шлагбаумом к реальности, к истине, к необыкновенным возможностям. Когда снимается этот шлагбаум, во-первых, тело начинает вести себя странно. Оно самостоятельно начинает двигаться в том ритме и в таком режиме, какой ему необходим для того, чтобы не только привести в порядок самочувствие, но и войти в контакт с той силой, энергией, к которой доступ перекрыт той самой платой, нашим сознанием, рождающим логику. Во время погружения в такое состояние человек может совершать немыслимые движения. Кто-то начинает прогибаться так, как будто всю жизнь занимался художественной гимнастикой. Во-вторых, начинается самокоррекция физического состояния, согласно той матрице, которая в него вмонтирована, чтобы привести в порядок все системы жизнедеятельности самого тела. Все это возможно при отключении сознания, которое на самом деле нам навязчиво диктует свои штампы, комплексы, негативный опыт. Но когда снимается его прежняя логика, какие-то мысли, алгоритмы мышления, наносные программы и так далее, наступает свобода для исходной базовой здоровой программы. Что тут самое интересное? Конечно, в это время ты можешь закинуть ему и другую программу, вот тут все ведут себя по-разному.

Один раз наблюдала я такой случай… Наверное, это и есть информация к размышлению о том, что есть много теневого в нашем сознании. Как-то раз ко мне пришла девушка. Бывают такие мамины дочки, тихо работающие бухгалтерами, живущие весьма автономно, незаметно и просто. Блондинка, чистенькая такая. В общем, без вредных привычек, что называется. Она говорит:

– Вы знаете, я болею, у меня болят почки, вы не могли бы мне помочь вылечить их?

Я говорю:

– У меня есть два варианта. Допустим, можно просто лечить руками, это займет какое-то время, до десяти дней, через некоторое время сеансы нужно будет повторить. Но можно предпринять другой способ лечения (о котором мы сейчас говорим): мы приоткрываем тот самый шлагбаум, снимаем заложенные программные алгоритмы и, по сути, закладываем туда не просто программу, а открываем доступ к определенной силе, возможностям, с которыми можно не только менять свою действительность, но и получить удивительные таланты, порой сверхчеловеческие.

Она мне:

– Ой, я хочу с первого раза, прямо сразу же!

Я говорю:

– Хорошо, если вы готовы, потому что это придаст вам такое ускорение жизненное, такие возможности, к которым вы можете оказаться не готовы.

Даже не знаю, что меня тогда подвигло на такой монолог.

Я посмотрела ее руку: у нее линия сердца была такая красноватая и переплетенная – это всегда очень большая внутренняя эмоциональность, неустойчивость, напряжение, уязвимость нервная, я бы сказала. Я взяла это в расчет и думаю: ладно, покажу ей, как это возможно – быть другой, здоровой, сильной, с другим градусом внутреннего магнетизма. Ввела в особое состояние и с помощью раппорта просто задала ей другую программу на пробуждение ее способностей к исцелению. Она ко мне пришла на следующий же день и говорит:

– Слушайте, я не понимаю, как это случилось, но у меня ничего не болит! Я чувствую себя исключительно прекрасно!

В общем, стала она приходить и рассказывать, что с ней происходит, про свои внутренние перестройки. Но через некоторое время она поведала мне такую историю:

– Вы знаете, у меня теперь звучат голоса в голове, они мне подсказывают, что делать, и всегда оказываются правы. Мне это помогает, но пугает.

Мне это показалось странным, и я не слишком поверила сказанному. Но далее ее рассказ начал приобретать более яркие краски:

– Ко мне стали приходить странные люди по ночам, они в страшных язвах и говорят мне: «Ты будешь такая же, ты будешь болеть кожной болезнью, ты будешь, как мы». Я их пыталась прогнать, а они мне все свое твердят…

Я на нее смотрела с недоверием, думала: все ли с ней в порядке?