Природная ведьма: обуздание силы Романова Екатерина

После столь оптимистичного предупреждения, магистра Ракшис я ждала с некоторым опасением. И не зря. Только я успела повернуть голову, как в мою сторону полетел огромный огненный шар, размером с меня. Среагировала не я, а рефлексы. Отскочив в сторону и перекувыркнувшись, запуталась в платье и не успела подняться. Второй огненный ком приближался неотвратимо. «Ну, вот и конец», – подумала и зажмурилась. Однако, ничего не происходило. Решилась приоткрыть один глаз, другой. Передо мной стояла молодая и очень красивая женщина в обтягивающем красном брючном костюме и забранными в высокий пучок рыжими волосами. Ошалело хлопая опаленными ресницами, я с третьего раза поднялась, и даже вздрогнула, когда мне протянули руку.

– Магистр Ракшис. На полигоне можно просто Касра. Плохо, Торнтон. Очень плохо. Первое. На мои занятия приходишь в форме. Магистр Олхард распорядится, тебе ее выдадут. Второе. Ты природная ведьма, так какого мантикора бежишь от огня как от зомби?

– Я… – больше ничего путного в голову не пришло.

– Все ясно. Начнем с азов.

– Простите, госпожа магистр.

– Касра.

– Касра, – скромно улыбнулась. – Никто не рассказывает, что меня ждет. Чем так опасно обуздание силы?

Женщина повернулась, и ее лоб покрылся морщинками от удивления. Через несколько секунд она ответила.

– То есть, Радэл не сказал ничего? – отрицательно помотала головой. – Ве-ли-ко-леп-но! Девочка моя. Тебя ждет кошмар. И если ты сжалась в комок от обычного иллюзорного пульсара, увеличенного в размерах, что с тобой станет, когда окажешься в эпицентре пожара?

Рассказывать о том, что в эпицентре пожара мне уже доводилось бывать, я не стала. Вспоминать такой опыт решительно не хочется. Повторять – тем более. Слова женщины лишь напугали, но ясности в ожидающее меня испытание не внесли.

– Расскажите мне. Пожалуйста.

То ли из жалости, то ли из академических соображений, женщина поведала, что процедура обуздания силы проходит в несколько этапов. Ей достоверно известно лишь об одном. Мне предстоит войти в комнату огня. Что ожидает за дверью – точно сказать не сможет никто. Для каждой ведьмы стихия уготовила собственные испытания. Неизменным остается лишь то, что стихию следует обуздать. Она может явиться в виде огненного демона, которого следует победить, воспоминаний из прошлого, либо в виде огня, заполоняющего комнату от пола до потолка без единого шанса на спасение. Если не получится обуздать стихию и подчинить ее своей воле, если не проявить силу, стихия не признает хозяйку и уничтожит ее.

– Поэтому подготовка природной ведьмы занимает годы. Сестры, хранитель и глава ордена тщательно готовят ее и лишь когда будут уверены в успехе инициации, обуздывают силу.

– Были те, кому не удалось?

– Мне об этом ничего неизвестно, но, полагаю, что нет. У стихии нет и шанса против тренированной ведьмы. А у ведьмы без знаний нет и шанса против стихии. За неделю я постараюсь дать тебе все, что могу. Остальное зависит лишь от тебя.

– Спасибо, госпожа магистр. Приступим?

К концу занятия я поняла, по какой причине полигон расположен вдали от посторонних глаз и окружен куполом. К слову, последний не выдержал, но отделался лишь несколькими крупными прорывами. Касра швыряла в меня огнем, пыталась сжечь изнутри, требовала добровольно в него войти. Потом я сама работала с огнем, любезно предоставленным ее пульсаром. Вот ведь ирония. Природная ведьма не может создать огонь из ничего, но может управлять даже чужим. Стихийница может создать огонь из ничего, но контролю он почти не поддается. Впрочем, от ожогов это меня все равно не спасло. Через три часа я едва дышала и на негнущихся ногах покидала полигон. На выходе меня уже поджидала Моргана с расписанием занятий от декана. Завтра и послезавтра – половина загруженности. Затем – по полной программе без перерыва на отдых. Чувствую, через неделю обуздывать силу не придется. С таким интенсивом я сдамся раньше, лягу на плаху и попрошу отрубить голову. Только резко и неожиданно. Чтоб испугаться не успела.

На сегодня занятий больше не было. Декан наверняка знал стиль преподавания магистра Ракшис и верно рассудил, что еще одного занятия после трех часов огненной пытки мне не выдержать физически.

Я стояла под ледяными струями в душе и опасливо прислушивалась к грохоту, доносившемуся из комнаты. Даже, если танцующая использует мою комнату, чтобы мучить своих жертв – мне все равно. Не выйду, пока кожа не перестанет гореть от жара пламенных языков, облизавших меня с ног до головы. Пламя же не должно меня ранить, так почему тогда больно? Нужно будет уточнить этот вопрос у Фили, который как раз вернулся от его императорского высочества. Любопытство пересилило боль и я, запахнувшись в халат, который, благодаря Кристиану, у меня теперь был, подавила грустные мысли об архангеле и вышла в комнату. А там…

– Давай, толкай сильней, иначе я тебя ощипаю! – накачанный и затянутый в кожу зад Морганы торчал из дверей, а в комнате стало куда больше свободного места. Одно кресло исчезло, второе было придвинуто вплотную к книжному шкафу.

– Сама тяни, я все же обычный филин.

В моего хранителя полетела расческа. Моя расческа! Филин издавал звуки страшного усердия. И, правда, становилось страшно слушать.

– Позвольте полюбопытствовать, – я отвлекла от… чем бы они ни занимались. Моргана медленно развернулась и сложила руки на груди. – Вы что тут делаете?

– Сама не видишь? Пытаемся занести кровать. Спать с тобой я не собираюсь.

– Мне стало легче от этого знания, – улыбнулась я и выглянула в коридор. – Филь, а с каких пор танцующая тебя слышит?

– С тех самых, когда торговаться пришлось. Она меня зарезать и съесть хотела за отказ помочь с кроватью. Видите ли, никакого толку от меня.

– А какой толк? – нахмурилась она. – Грязь, вонь и орнитоз.

– Что-что?

– Орнитоз. Болезнь такая. Именно из-за нее мясо птицы следует хорошенько прожарить на костре перед употреблением в пищу. Хотя я предпочитаю политое теплой кровью.

Представлять столь сомнительные деликатесы не хотелось. Попросив всех отойти в сторону, я решила попрактиковаться, так сказать, в поле. Без защитного купола. Филя занял место на подоконнике, Моргана, скрестив на груди руки, расположилась на моей кровати и не верила в успех затеи. Неважно. Главное, я сама в свои силы верю.

Плюс магии воздуха в том, что воздух способен на все. Он может ласково играть с мягким и податливым перышком, то поднимая его вверх, то позволяя вальсировать и опускаться почти до земли. А может без особых усилий поднимать в воздух огромные каменные глыбы и уносить их за километры от прежних мест. Единственный недостаток – чем сильнее воздушный напор, тем сложнее контролировать управление предметом. Это я поняла только что. Практическим путем. Кровать я, конечно, занесла и поставила. Только книжного шкафа у нас больше нет.

– Ну, – тихо произнесла я, глядя на щепки. – Кровать я поставила. Убираться тебе.

– С какой стати? – Моргана и пальцем не пошевелила.

– Раз уж ты живешь в моей комнате, обязанности делим пополам.

– Без проблем. Весело провести время с Дамианом.

Она поднялась и совершенно серьезно пошла на выход. Это что, бунт? Я не хочу жить с Дамианом!

– Хорошо, хорошо! Уговорила. Я сама уберу. Просто будь здесь.

Обнаружив мое слабое место, танцующая довольно улыбнулась и, рухнув на свою кровать, протянула:

– Знаешь, Торнтон. А это будет интереснее, чем я думала!

Кажется, она собралась спекулировать на моем нежелании становиться гостьей господина Рейнгарда старшего, а потому, чтобы не потерять свободу, необходимо было придумать, как прекратить подобные спекуляции. К тому же, мне уже пора на репетицию и что-то подсказывает, что в кабаре танцующая со смертью идти не захочет.

– Моргана, – заискивающе начала я. Филин хлопал глазками-бусинками, догадываясь, к чему этот заискивающий тон. Танцующая сидела на кровати с закрытыми глазами, прислонившись головой к стене. Медитировала.

– Чего тебе.

– Мне пора на репетицию.

– Нет.

– Что значит, нет?

– Это значит, что я не потащусь с тобой в кабаре, – она оторвалась от своей медитации и посмотрела на меня. Тем взглядом, которому не перечат.

– Если ты не пойдешь со мной, мне придется сбежать. Да, ты действительно можешь отказаться и передать меня Дамиану, но я с ним жить не стану. Просто не смогу. У меня нет выхода, и я не могу подвести людей.

– Да мне плевать, – она снова закрыла глаза и откинула голову.

– Ну, Моргана. Мне казалось, что между нами начали складываться приятельские отношения.

– Казалось, – подтвердила девушка и ухмыльнулась подобному предположению.

– Что я должна сделать, чтобы твое решение изменилось?

В этот момент я действительно была согласна на многое. Выступление в кабаре слишком важное, чтобы его пропускать. Во-первых, я не могу подвести мадам Пуффи, хотя это не самая главная причина. Основная – на выступление придет Гален, и я попробую пробраться сначала в его голову, затем в его дом, а затем в его кабинет и книги, в которых он ведет хозяйственные и деловые записи. Ни за что не поверю, что там ничего нет. С его любовью к деталям и отчетам, он наверняка завел отдельную папку с надписью «план свержения императора». Может, не настолько очевидной надписью, но, тем не менее.

– На колени встань, – спокойно предложила она.

Я даже застыла в нерешительности. Она что, серьезно меня попросила на колени перед ней встать?

– Не шути так, – моему возмущению предела не было.

– А кто шутит? – вновь одарила меня бездной черных глаз. – Встанешь на колени – так уж и быть, пойду с тобой в это нижнемировское кабаре.

Оглянувшись на филина и представив, как он мне до конца жизни подобный позор припоминать будет, я замерла в нерешительности. Какой позор. Встать на колени… Тем не менее, замешены дела куда более важные, чем моя гордость. К тому же, жизнь под одной крышей с Дамианом, который и без того какие-то неоднозначные намеки мне посылает – гораздо хуже, чем недолго постоять на коленках. Ну, подумаешь. Что в этом такого? К тому же, не узнает никто.

Я робко приподняла подол платья и сбросила туфельки.

– Ты чего творишь, Торнтон? – растерялась Моргана, глядя, как я аккуратно опускаюсь на колени.

– Ты просила – я выполняю.

– Идиотка, – не знаю почему, но девушка злилась. Даже с кровати вскочила. – Живо поднялась! Немедленно!!!

Слава богу, позор длился недолго. Я встала и оправила подол.

– Неужели это выступление настолько важное для тебя? – она смотрела на меня как-то иначе. Прочитать взгляд и распознать эмоции я не могла, но в них однозначно был испуг. Интересно, почему? От коленной позы еще никто не умирал. Проблемы с гордостью и самооценкой, конечно, будут, но это не смертельно.

– Не только для меня. Для империи. Я не могу рассказать тебе большего.

Посмотрев на меня с минуту долгим, пристальным и очень тяжелым взглядом, она развернулась и пошла на выход. В дверях остановилась и недоуменно уставилась на меня:

– Так ты идешь?

– Иду, – спохватилась и спешно сунула ноги в туфельки. Слава исконной магии, прыгать из окна не надо.

Филин, спрыгнув с подоконника уже черным котом, шмыгнул между ног у танцующей со смертью и выбежал в коридор. Подобные метаморфозы девушку уже не удивляли. Она знала, кто я. Наверняка поняла, что Филя – хранитель-оборотень. Мы отправились в город на репетицию. Только на улице я вспомнила, что забыла надеть браслет Дамиана. Впрочем, что со мной случится? Я под бдительным круглосуточным присмотром ходячей смерти, затянутой в кожу. Не думаю, что возникнет ситуация, при которой пришлось бы им воспользоваться. К тому же, в свете его непонятного интереса к кольцу Кристиана и ко мне лично, не хотелось бы лишний раз встречаться с ним.

То ли дело, танцующая со смертью! Но хуже Морганы, которая злится и ругается, только Моргана, которая сурово молчит и уверенными шагами движется вперед. Настоящая воительница. Я невольно залюбовалась девушкой и даже осанку выправила, чтоб хоть немного соответствовать. Высокая, статная блондинка, с натренированным телом, великолепно владеющая собой. Мне бы хоть половину ее умения держать себя и уверенности. Почувствовав пристальный взгляд в спину, она резко остановилась и развернулась, от чего я налетела на нее носом и, рассеянно улыбнувшись, извинилась.

– Знаешь, Торнтон, все. С меня хватит. Ты хоть понимаешь, что случилось в комнате?

– Понимаю, – согласилась я. – Ты шантажом добилась желаемого. Хотела увидеть, как я унижаюсь и увидела. Но я не злюсь. Наоборот. Восхищена.

Девушка закатила глаза и пояснила мне, как маленькому ребенку.

– Ты дала мне клятву верности. Нечто вроде обязательства служить и защищать. Это обязательство слегка… меняет человека.

– Я не против, – почему-то улыбка сама собой прошила лицо.

– Герцог нижнего мира! – она резко рванула меня на себя и втолкнула в один из нелюдимых переулков. Дома в Астории, точнее в центре – густонаселенной ее части, располагались вплотную друг к другу, от чего из окна одного дома можно было во всех подробностях разглядеть цветы на рейтузах соседа из другого дома. В таких закоулках удобно устраивать засады, убивать людей или разговаривать без свидетелей. Чем из этого Моргана решила заняться – предстояло узнать.

– Одно дело, когда ты ведешь себя как идиотка, это я могу понять, – злилась она, прижав меня к стенке. – Но совсем другое, когда ты ведешь себя… так!

Впервые танцующая со смертью не смогла подобрать подходящего слова. Обычно она за ним в карман не лезла. Несколько смутившись, я хлопнула ресницами. Филя терся о мои ноги и тревожно мяукал. То, что произошло после, вообще никакой логике не поддается. Моргана опустилась передо мной на колени и склонила голову.

– Я, Моргана Дуэрти, танцующая со смертью, принявшая твою добровольную присягу, разрываю узы связи и присягаю тебе, Элизабет Торнтон, клянусь служить верой и правдой и оберегать от опасностей. Признаю тебя Эстой Дуэрти.

Встала, кинула на меня полный злости взгляд и, ничего не объяснив, вышла из переулка. На этот раз шагала быстро, так, как всегда привыкла. Я еле успевала бежать за ней и понимала, что спрашивать о чем-либо сейчас бесполезно. Девушка все равно не ответит. Не ответит, пока не успокоится. Не знаю, что произошло в этом темном переулке, одно понимаю – ничем хорошим это не обернется. Стать некой Эстой наверняка не так здорово, как может показаться.

Репетиция прошла отлично. Мадам Пуффи крайне обрадовалась и мне, и танцующей со смертью, и даже коту. Филе дали молока, танцующую подразнили, в результате, она обиделась и три часа ждала на улице под дверьми кабаре, делая вид, что просто мимо проходит каждый раз, когда кто-то появлялся рядом. Мне же выпала особая часть – быть загнанной, как ездовой лошади. Вся в пене и в мыле через три часа крайне напряженной репетиции, которая прерывалась постоянными вопросами заглядывающей Морганы «Торнтон ты сдохла, я могу в университет идти?» я сидела за столиком и попивала горячий шоколад вместе с нашим балетмейстером и постановщиком – мадам Пуффи.

– Рада, очень рада, Элизабет, что ты все же пришла, несмотря на твой плотный график занятий. Отыграй премьеру и дальше, так уж и быть, я постараюсь найти тебе замену. Хоть это будет и нелегко.

– Спасибо, – щурясь от сладкого шоколада, улыбнулась я, поглаживая сытого Филю, развалившегося у меня на коленях. Танцоры и певцы уже разошлись, и мы сидели в тишине полупустого кабаре, где еще каких-то десять минут назад гремела музыка, летели блестки и перья, звонко пел хор. Сейчас сцена отдыхала, чтобы завтра вновь принять своих адептов.

– Торнтон, ну долго еще? – в дверях снова показалась голова Морганы.

– Зайди, погрейся вместе с нами. На улице уже прохладно, а у нас – горячий шоколад, – ворковала мадам Пуффи.

– С зефирками! – добавила я для весомости.

Дернув верхней губкой, танцующая грозно хлопнула дверью и скрылась, а черноволосая искусительница лишь негромко рассмеялась и пояснила:

– Это у нее на меня такая реакция. Танцующие питаются суккубами. Для поддержания жизненных сил. Жаль, но я предпочитаю мужчин. Поэтому мы не можем помочь друг другу.

– Мадам Пуффи, – наконец, я отважилась задать вопрос, который меня мучил. Она говорила, что знакома со многими вельможами, быть может… – Вы знаете Князя Галена?

– О, – скривилась она и даже чашечкой звякнула о блюдце. – С этим экземпляром я имела неудовольствие познакомиться на одном из субботних балов во дворце. Слишком много слюней, пошлые намеки и отвратительные навыки танцев. Точнее, их полное отсутствие. После этого я недели две не могла и приблизиться к императорскому дворцу. Так сильно он мне ноги отдавил!

Она рассказывала с такой изящной манерой и благородством, что я невольно залюбовалась.

– А в кабаре он когда-нибудь бывал?

Женщина задумалась и ответила:

– Да. Был однажды, с рыженькой девушкой. Молоденькая тоже, почти как ты. Но она не человек. Это единственное, что успела почувствовать. Постаралась скрыться прежде, чем князь меня заметил. А к чему расспросы, дорогая?

Решила не рассказывать женщине всей правды. Все же, это государственная тайна.

– Одну из контрамарок на воскресное выступление я дала князю. Зная о его крайней настойчивости в достижении целей, хотела попросить вас об одной услуге. Не могли бы вы приставить к моей гримерке охрану, или оборудовать ее внутренним замком? Не хотелось бы неожиданных визитов в разгар переодеваний…

– Что-нибудь придумаем. Ты и Князь Гален. Что вас связывает?

– Работа и долг, – развела руками и отхлебнула горячего шоколада, сладко растаявшего на языке.

– Как успехи по обузданию силы?

– Не уверена, что справлюсь, – запустила пальчики в мягкую шерстку Фили. В образе кота он мне нравится больше, хотя бы стресс снимает.

– Очень зря! – поставив чашечку на стол, суккуб подарила мне серьезный взгляд и даже убрала с лица улыбку. А затем произнесла: – Уверенность зачастую помогает там, где не хватает умения.

– Торнтон, ты меня достала! – от крика танцующей со смертью я даже вздрогнула, пролив часть шоколада на кота. Взвизгнув он спрыгнул с коленей и стремглав вылетел на улицу. То ли со страху, то ли с танцующей счеты свести.

– Что ж, дорогая, кажется, тебе лучше не злить нашу маленькую танцующую. Помни о моих словах.

– Мадам, не будь вы… леди, я бы вам трепку задала! – девушка изрядно нервничала. Долгие часы ожиданий в столь компрометирующем ее черный имидж месте совершенно не шли ей на пользу.

Игриво погрозив Моргане пальчиком, мадам Пуффи сложила мне с собой шоколадных кексов и отправила отдыхать.

Как мы добрались до университета, помню смутно. То ли я несла Филю, то ли они с Морганой несли меня, то ли никто никого не нес и все это мне лишь причудилось. Тело ломило от танцевальных и боевых тренировок, мозг был перегружен информацией настолько, что я мечтала лишь поскорее добраться до постели и уснуть. Так уж и быть, щепки от шкафа завтра вынесу. Или филя вынесет. Или просто из окна выкинем, и пусть выносит тот, кто обнаружит.

Но, как это и заведено, отдых бедной природной ведьме только снился! В комнате что-то попахивало. Да не просто попахивало, а, откровенно говоря, воняло. Паленым. Мало того воняло, из шкафа шел густой дым и что-то потрескивало. Моргана среагировала мгновенно. Она распахнула дверцы платяного шкафа, из которого на нее набросились догорающие остатки жутко дорогого платья, купленного мне сыном императора. Пытаясь спасти то, что спасению уже не поддавалось, я вызвала дождь в шкафу и на наши бедные головы. Заверив Моргану, что моментом все исправлю теплым ветром, получила по лицу подушкой и решила, что на сегодня действительно с использованием сил стоит закруглиться. Когда я уставшая, она изволит капризничать и по-своему интерпретировать мои веления.

Лишь после того, как бардак был устранен, обугленное платье выброшено, а пепел из шкафа отправлен на головы стоявших под окнами, как и щепки от книжного шкафа, я поняла, что произошло. Браслет Дамиана, который забыла надеть после душа, я положила на полку в шкафу. А сейчас от полки остался черный уголек, а от платья, рядом с ним – и того меньше. Почему артефакт взорвался или расплавился? И что было бы, будь он на моем запястье? Испуганно уставившись на танцующую со смертью, я произнесла:

– Моргана, это оставил браслет Дамиана. Ты все еще хочешь, чтобы я жила с ним под одной крышей?

– Не может быть, – девушка отпихнула меня от шкафа и заглянула внутрь сама.

Действительно. На месте украшения остался запеченный металл. Чтобы превратить украшение в такой изуродованный сплав, что даже камни деформировались, требуется крайне высокая температура. А она возможна лишь в одном месте – в огне нижнего мира. Я еще раз заглянула в шкаф и осмотрела обугленные полки. Принюхалась. В едком запахе кари едва уловимые ноты ночной фиалки. Фиалка… где я прежде чувствовала этот аромат?

– Может быть, – исправилась Моргана и вывела меня из воспоминаний. – Так, Торнтон. Ложишься спать. Двери никому не открывай. Я скоро приду.

– Эй, эй! Не оставляй меня одну, мне страшно! Двери-то я не открою, так он ведь порталом приходит!

– Твоя правда, – задумалась девушка. – Здесь не все чисто. Я не верю, что Дамиан пытался совершить на тебя покушение. Об этом нужно доложить. Но, поскольку я выполняю приказ… выполняю приказ, то так и быть. Постерегу тебя, беспомощная курица.

Ловко разделавшись с одеждой, адептка Дуэрти нырнула под одеяло, отвернулась к стене и засопела так молниеносно, что я даже сообразить не успела, что произошло. Так и осталась стоять посреди комнаты с вопросительным выражением на лице.

– Моргана, – не шелохнувшись, позвала я. – А если меня убивать придут, ты проснешься?

– Смотря, насколько настойчиво будут убивать. Если чуть-чуть, сама отобьешься. Если совсем плохо будет, так и быть, проснусь. Все. Отстань и спи.

– Моргана…

– Если ты не заткнешься, Торнтон, я тебя сама придушу.

– Ладно, ладно, – ворчала я под нос, расправляя постель и переодеваясь.

Филин, дождавшись, пока я нырну под одеяло и устроюсь, негромко произнес.

– Князь тьмы опасен, Элизабет. Я тебя давно предупреждал. Не ведись на его добрые речи. Тьма она и есть тьма, даже если прикрывается светом.

– Что ты имеешь в виду, Филя? – я опасливо приподняла голову. – Тебе что-то известно? Если так – то рассказывай, а не жуть наводи. И без того же страшно!

– Называй это интуицией. Шестым чувством. Как угодно. Берегись Князя Тьмы…

Я не стала придавать особого значения словам птицы. В пророчестве говорится о некой женщине. Вот ее мне бояться стоит. А про мужика ничего не сказано. Тем не менее, я задала другой, более волнующий сейчас вопрос.

– Филя, а почему на занятии с магистром Ракшис я почувствовала жжение огня? Стихия же не причинит мне вреда. Ты сам так говорил. Почему тогда она напала?

– Ты начала процедуру подготовки к обузданию силы, – неспешно начал вещать Филя, успевший обернуться филином. Он расхаживал по подоконнику и, вглядываясь в вечерний сумрак, щурил глазки от приятного ветерка. – Стихия это чувствует и сопротивляется. Легкое жжение – это еще ничего. Вот когда твоя плоть начнет гореть заживо…

– Что, прости, начнет? – от удивления я разве что не упала с кровати.

– Элизабет. Я говорил, увещевал, обращался к твоему разуму, но все было тщетно. А теперь ты за неделю пытаешься объять необъятное. Стихия поглотит тебя, сколько ни готовься. Радэл считает, что шанс есть. Что тебе нужен интенсив. Я хранитель и, хоть ты все время повторяешь, что бесполезный, в этом помочь могу. Ложись спать. Я применю заклинание, и всю ночь буду проводить лекции по обузданию силы. Наутро ты проснешься и будешь все помнить. Даже лучше, чем, если бы находилась в сознании.

– А почему сразу так не сделал? Все было бы гораздо проще.

– Потому, что ведьма должна подходить к каждому новому знанию обдуманно, осознанно и взвешенно. Их не берут наскоком. Наутро ты поймешь, почему так не делают и, возможно, попросишь меня больше не повторять эксперимент. Спокойной ночи.

Я укрылась одеялом по самые уши и, пожелав всем спокойной ночи, сладко уснула. Спалось очень хорошо. Я видела малышку Андализ, которая, держа меня за руку, рассказывала о великой силе, доставшейся ей от меня. Сначала мы шли по берегу океана, спокойного, красивого, но в одну секунду налетел смерч и закружил мою малышку, унося от меня. Разъяренная, я едва не разрушила мир до основания, прежде, чем ладошка моей дочери вновь коснулась руки. С этого момента воздух больше никогда не смел противиться воле обуздавшей его хозяйки.

Новый день принес новые заботы. Я проснулась с тяжелой головой, словно меня всю ночь били по ней. Шея практически не поворачивалась, и каждое движение отзывалось жуткой звенящей болью. Хуже всего, что Моргана и Филя опять ругались, а их перепалка звонким жужжанием разливалась внутри и заставляла больно вибрировать барабанные перепонки.

– Вы не могли бы, помолчать, – попросила я, присаживаясь в кровати. Не знаю, что такое похмелье, но, сдается мне, выглядит как-то очень похоже. Под сочувствующий и безразличный взгляды направилась в душ, где долго мылась, пытаясь привести себя в чувство. Ледяная вода несколько помогла, хотя ощущение избиения полностью не прошло. Стало понятно, почему Филя оставил этот вариант обучения на крайний случай. Только как узнать, сработало или нет? Кроме боли и тягости я ничего не ощущала. Вышла в комнату. Моргана, накрыв голову подушкой, пыталась спать.

– Филь, – полушепотом обратилась я. – А как понять, сработало или нет?

– Если не сработало – обоих убью. Я всю ночь слушала про это ваше – обуздание, – донеслось ворчливо из-под подушки.

– Скажи, как воздушная стихия проявляет себя при попытке подчинения стихийным магом и природной ведьмой?

– Стихийный маг воздействует на нее чужеродной энергией, пытаясь обуздать. Чем сильнее маг, тем большую часть природных потоков может подцепить и использовать. Природная ведьма обращается напрямую к стихии и использует столько ее мощи, сколько захочет, без энергетических затрат, – выпалила я на одном дыхании.

– Поздравляю. Ты обладательница самых бесполезных знаний в мире, – поняв, что выспаться не дадут, Моргана поднялась и скрылась с одеждой в душе.

Надо же. А я была уверена, что мой сон – просто сон. Оказалось, что это знание, которое явилось в иносказательной форме. Кажется, я поняла, как мне обуздать стихию.

Впрочем, уверенности поубавилось на занятии по водной магии. Магистр решила, что лучше всего провести его в озере. Озеро решило, что лучше всего – утопить природную ведьму, чем мучить. Вода схватила меня за ноги и утащила на дно. Я бы захлебнулась, если бы магистр не спасла. Создание форм, хождение по воде, изменение ее течения удавались, а вот более тесные отношения не складывались. Отчего-то вода держала на меня зло, почему – не знаю. Даже огонь проявил больше дружелюбия.

На следующем занятии – по магии воздуха – Моргана и филин разве что не в голос хохотали, наблюдая, как меня носит под защитным куполом и швыряет из стороны в сторону моя же родная стихия – ветер. Такое чувство, что они все взбунтовались. Включая моих соседей по комнате! Магистр пояснила, что чем ближе процедура обуздания, тем агрессивнее станут вести себя стихии. Куда уж агрессивнее? Они подчиняются лишь сильной ведьме, которая абсолютно уверена в своей силе, которая непоколебима в знании и в собственных умениях. И если я не могу сделать даже элементарных вещей, то у меня серьезные проблемы и, в первую очередь, эмоционального характера. Оба магистра задали домашнее задание – проанализировать, какие демоны из моего прошлого могут мешать обузданию силы. Будто их всего несколько. Демонов – тьма. Но за пять дней я не справлюсь с ними. Я не смогу за пять дней понять и принять отсутствие Кристиана. Без него моя жизнь необъяснимым образом утратила краски. Ежедневно ловлю себя на мысли, что думаю о нем. Надеюсь, что в самый неожиданный момент комнату озарит золотым сиянием. Что услышу его мягкий голос, увижу прищур ледяных глаз, но обманчиво ледяных. Ведь за ними – бескрайнее тепло и… Но я знаю, что его лишили крыльев из-за меня и этого не произойдет. Не уверена, что за пять дней сын императора найдет мою крошку Андализ, а мы раскроем заговор и приструним Галена. Демонов – тьма. И каждый из них оттягивает на себя часть моей собранности, уверенности и спокойствия. Как я должна с этим примириться?

Наверное, в столовой. Именно туда мы и пошли. Решила сначала покормить своих демонов. Глядишь, их разморит, а сонных легче истребить. Деми сидела за столиком, который они обычно занимали с братом. Набрав на поднос еды, я подсела к ней и робко улыбнулась. Девушка невесело улыбнулась в ответ и продолжила размазывать по тарелке тушеную капусту.

– Как ты?

– До сих пор в себя прийти не могу. Кому понадобилось убивать Реми?

– У него были враги или…

– Элизабет, меня допрашивали почти сутки без перерыва. Обо всем. Применяли магические заклинания, заставляли вспомнить то, что я вообще помнить не могла…

– Это как?

Тяжелый взгляд девушки заставил устыдиться и прекратить расспросы.

– Поняла. Прости, – мы некоторое время обедали молча. Моргану загодя попросила обедать за соседним столиком, чтобы они с Деми друг на друга не шипели, Филю отправила в комнату. – Я хотела тебя пригласить в кабаре. Завтра. Ты, вроде бы, любишь. У меня контрамарка есть.

Протянула девушке билет, она лишь пожала плечами.

– Не знаю. У меня нет настроения веселиться.

– Понимаю, но тебе нужно отвлечься. Как бы страшно это ни звучало, Реми уже не вернешь, – говорила об оборотне, а думала об архангеле. Пытаюсь ли я успокоить этим себя? Да Герцог нижнего мира меня подери, если подобная фраза способна хоть кого-то успокоить!

– Обещаю подумать, – контрамарка скрылась в ее кармане.

Было как-то неуютно. Хотелось помочь девушке, снять ее боль. Но что я могла сделать? Сказать несколько скупых избитых фраз, что все будет хорошо? А будет ли? Может ли быть все хорошо, после потери? Узнав о смерти Андализ, я разрушила императорский дворец… Мне ли вести успокоительные беседы на тему принятия утраты? Наскоро пообедав, я еще раз улыбнулась девушке на прощание.

– Если понадобится помощь, любая, приходи ко мне, договорились?

– Спасибо, Элизабет.

На Деми лица не было. Но отчего-то казалось, что не только смерть Реми тому виной. Я не понаслышке знаю, как скорбят по потере. Как скорбят по ушедшим родным. Мне самой довелось пережить потерю отца, а затем и утрату своей малышки. Каждый скорбит по-своему, без сомнений, но в скорби Деми имелось черное пятно. Что-то грызло ее изнутри и как жаль, что я не могу понять, что.

На выходе из столовой Моргана меня перехватила и протянула:

– От шавки пахнет темными.

– Что?

Танцующая со смертью закатила глаза и поправилась:

– От твоей подруги за версту несет темной энергией. А она огневичка, насколько знаю. Откуда бы темной взяться?

– Мне тоже показалось, что с ней что-то не так.

– И очень не так. Не она ли браслетик твой подпалила?

Мы направлялись к Дамиану, чтобы напрямую, без обиняков, в лоб спросить, что за беда приключилась с браслетом. Было ли это намеренное покушение, или, быть может, диверсия. Его мнение по этому поводу меня крайне заботило. Оснований не доверять господину Рейнгарду старшему не было. Он неоднократно выручал меня. Взять ту же Моргану. Мог позволить ей дух из меня вытрясти. А, тем не менее, берег. Мог убить меня во время наложения заклинания, но опять-таки, помог. Нет. Это не Дамиан, но он знает свои артефакты как никто другой. И на Деми я тоже не могла грешить. Во-первых, у нее явно недостаточно сил для подобного, во-вторых, просто не поверю, что она желает мне смерти. Кто-то третий верховодит всем этим.

– Не думаю, что у нее есть причины желать моей смерти, Моргана, – озвучила я свою мысль.

– Иногда и причина не нужна. Ненавидишь просто так, – это совершенно точно был намек, но я лишь усмехнулась, уже привыкнув к манере общения девушки.

– Не все такие, как ты, Моргана.

– А какая я? – танцующая со смертью остановилась. Неожиданно. Не сама остановка, а вопрос. Он привел меня в ступор.

– Ты? На самом деле, думаю, тебе просто одиноко и не хватает друзей. А свое желание быть нужной прячешь за агрессией. И чем большую симпатию ты испытываешь, тем грубее становишься.

– Ну, ты и дура, Торнтон, – она прошла мимо, намерено пихнув меня плечом.

– Вот об этом я и говорю. Ты мне тоже нравишься, Моргана. Странно как-то, но нравишься.

– Или сама замолкнешь, или зубы выбью!

Так мы и дошли до кабинета мужчины, переругиваясь и упражняясь в остроумии.

Кабинет господина Рейнгарда был открыт, потому мы вошли и немного осмотрелись. Пусто. Я даже как-то расстроилась, ведь надеялась получить ответы. Впрочем, через несколько минут после нас он тоже появился на пороге и, заметив меня, немало изумился.

– Элизабет?

– Здравствуйте, Дамиан. Не ожидали?

– Не ожидал, – сознался он.

Мужчина огромным шагами пересек кабинет и, убрав со стола какие-то бумаги, уселся на стул и настороженно посмотрел на Моргану. Девушка склонила голову на бок и сощурила глаза. Странно. Все это крайне странно. Раньше она проявляла куда больше почтения.

– У меня очень много дел, но, если могу быть полезным, излагайте.

Лучше всяких слов говорят дела. Достала из сумочки все, что осталось от браслета, и положила кусок на стол. С нескрываемым интересом, он покрутил его в руках и поинтересовался:

– Кто сотворил это с моим артефактом?

– Мне самой интересно. Совершенно случайно забыла надеть его после душа и оставила на полке. А когда вернулась… вот.

– Господин, – негромко произнесла Моргана. – Я думаю, что на мою Эсту было совершено нападение.

– Ты нарекла Элизабет Эстой? – Дамиана данная новость шокировала, и он посмотрел на меня иначе. Как-то разочарованно. – Крайне неожиданный выбор. Впрочем. Я принимаю его.

– Спасибо. И, тем не менее, кто мог повлиять на ваш артефакт? Почему он расплавился?

– Не знаю. Никто не мог повлиять на него извне. Изменить заклинание – тоже. Это просто невозможно, – он задумчиво разглядывал, как расплавились от высокой температуры камни. – Вы в порядке, Элизабет?

– Я не пострадала, чего не скажешь о моем новом платье от сына Императора.

– Сделаем так. Я возьму это себе и проведу анализ. Возможно, кто-то, более могущественный, чем я, вмешался в суть заклинания, чтобы…

– Убить меня?

– Не будем торопиться с выводами, Элизабет, – успокаивал мужчина.

– А как это еще выглядит? Будь ваш браслет на мне, меня бы уже не было!

– Будь мой браслет на вас, никто бы не имел к нему доступа. Он остался бы цел. Как и вы.

Туше. Возможно, Дамиан и прав. Я уже совершенно запуталась. Впрочем, в магии я смыслю не больше, чем в высокой моде, потому пусть артефакторские дела решают артефакторы. Вот только крайне сомнительно, что некто, да еще и более могущественный, чем Дамиан, тайком прокрался в мою комнату, как раз пока меня не было, и испепелил браслет перед моим приходом. Голова кругом от мыслей. Нужно переложить заботы на специалистов. Впереди генеральная репетиция, а завтра крайне тяжелый день. Я должна, нет, обязана найти управу на Галена. А для этого необходима ясная голова.

– Спасибо вам за помощь, господин Рейнгард.

– Все еще уверена, что тебе безопасно в своей комнате? Мое предложение в силе, – он вновь перешел на «ты». И так каждый раз, когда дело касается личных вопросов. Это настораживало и напрягало одновременно, но требовать соблюдения приличий я, отчего-то, не решалась.

– Благодарю, Дамиан. Но Моргана отлично справляется с возложенной на нее задачей. Доброго вечера.

После того, как мы вышли из кабинета, я не смогла удержаться от вопроса.

– Моргана, а кто такая Эста?

– Нет. Достаточно того, что ты ею стала. Остальное тебе знать не обязательно. Пока не передумала – заткнись и молча идем на твою репетицию. Слава Герцогу нижнего мира, завтра этот бесовской бред в перьях и блестках закончится.