Чинди Макдевит Джек

19

Дальние края смягчают душу и разжигают страсть к смелым предприятиям.

Джеймс Пикеринг. Глубокое уединение. 2081

Ник нашел могилы.

Может быть, это было чистое везение, а может быть, подсказкой стало то, что в доме все было прибрано так, как делают, покидая город, — вот только никто, похоже, не покидал это место, поскольку шаттл чужаков оставался на скальной площадке. Или, может быть, им руководило чутье директора похоронной конторы. Внутренний двор с участком земли — почвы, на которой, как он подозревал, когда-то что-то росло — мог быть единственным местом для погребения.

Но кто же занимался здесь всем необходимым обслуживанием?

Ник даже улыбнулся, представив себе некоего директора космической похоронной службы, но в отличие от него самого, снабженного куда более мощными маневровыми движителями. Возможно, они понадобились бы ему, чтобы извещать скорбящих родственников и друзей в других частях небосвода, заверяя, что все сделано надлежащим образом. И все необходимые почести оказаны.

Это была своего рода дань. Последняя дань уважения. Ник чувствовал это сердцем, он знал , что это непреложная истина.

Эти люди, кем бы и откуда бы они ни были, никак не обозначили свои могилы. Странно, но как знать, на чем основываются странности чужих культур и обычаев?

Участок земли во внутреннем дворе, приблизительно двадцать на двенадцать метров, окружала дорожка из кирпича. Кирпич . Ника заинтересовало, что за существа так почитали свои традиции, что перевозили кирпич межзвездными рейсами.

Там же стояли две большие серые скамьи; одна из них частично разрушилась. Ник стоял на каменной дорожке между ними, пристально вглядываясь во взрыхленную землю. Прямо туда , в послесвет, который, разумеется, не светился.

— Хоронили недавно, — сообщил он Джорджу.

— Насколько недавно?

— Говоря по совести, мне не хочется делать выводы — это у нас дома изменения происходят довольно быстро…

— Насколько недавно? — повторил свой вопрос Джордж.

— Будь мы на Земле, я бы сказал, что могилам несколько дней.

Джордж опустился на колени, обратив пристальный взгляд к почве. Следы нарушения в ее внешнем слое казались свежими. Это не вызывало сомнений. Он взял горсть земли, потер ее между пальцев и взглянул на небо.

— Они похоронены вместе? — спросил он.

— Не знаю. Возможно.

Дом пустовал долгие годы . Возможно, не одно десятилетие. Это подсказывала лежавшая повсюду толстым слоем пыль.

Джордж поискал глазами Хатч. Но когда минутой позже они с Ником официально объявили о своих намерениях, Хатч сразу огорчила его:

— Едва ли среди инструментов и прочего снаряжения на «Мемфисе» найдется лопата . Да и в любом случае мы не должны откапывать их.

— Почему? Разве это не то, что делают археологи?

— Мы же не археологи, Джордж. И это одна из причин не копать.

Он взглянул в сторону Ника: тот старательно изучал купол. Какая изящная конструкция …

— Ты можешь что-то предложить вместо этого?

— Конечно. Давайте с помощью Билла проведем сенсорное исследование захоронений. Это подскажет нам, что там, внизу. Разумеется, выкопать кости вы не сможете, зато полностью сохраните «кладбище», и Академия будет благодарна вам.

— Хорошо, — согласился он. — Давай так.

Ник оставался рядом, пока она передавала инструкции на «Мемфис». Сейчас корабль находился за горизонтом, так что приходилось ждать. Хатч вернулась в дом, но Ник и Джордж остались около могилы. Джордж рассуждал о том, что могло бы произойти, появись они здесь несколькими днями раньше.

— Насколько вообще возможно, — спросил он, — повстречать еще одну компанию в таком вот месте?

— Кого бы сюда ни занесло, они должны были понять, что здесь кто-то жил. Я хочу сказать, что никто никогда не отправляется в такие места просто так, по чистой случайности.

— Но мы же отправились. — Джордж взглянул на кольца. Стоять здесь и не смотреть на них было тяжелым испытанием.

— Было ли это недавно? — протянул Ник. Он указал фонарем на дорожку и хмыкнул.

— Что-то не так?

— Мы обошли весь дом и двор.

— И что?

— Если захоронения действительно недавние, то в пыли должны были остаться какие-то следы. Отпечатки ног. Вообще следы.

— Да-а. — Джордж огляделся. — О-о-х.

К этому моменту каждый из них несколько раз обошел могилы по кирпичам. Вероятно, если здесь и были чьи-то следы, то теперь они исчезли. Или нет. Джордж увидел царапины и потертости на сломанной скамейке. Часть сиденья была почти свободна от пыли.

— Так что же ты думаешь? — спросил он.

Что-то лежало на этой скамейке достаточно долго? И поэтому она разрушилась? Для Ника это было уж слишком. Он пожал плечами и выбросил скамью из головы.

— Жаль, что мы затоптали эту дорожку, — произнес он. И подумал: «Вот как раз то самое, на чем настаивала Хатч».

Ник взглянул на огни, которые упорно перемещались по дому взад и вперед: один, наверху, кочевал из комнаты в комнату, нерешительно замирая в пустом помещении, остальные собрались в гостиной. Через несколько минут огонек сверху начал спускаться к остальным.

Все они выглядели отчасти растерянными. Ник не знал, почему именно, но догадывался, что у них возникло чувство близости с теми, кто прежде жил в этом доме. Тем не менее тот, кто был изображен на портрете в гостиной, тот, кто имел к ним какое-то отношение, теперь лежал в могиле, похороненный в нескольких метрах под землей.

Ник задумался: «На кого походило то существо, о котором они говорили, сидя в креслах в гостиной и любуясь изумительным небосводом?» Что-то человеческое проглядывало во всем доме, в этом убежище, столь удаленном от повседневной жизни. Ник частенько поговаривал о покупке острова — где-нибудь, предпочтительнее в Северной Атлантике, где океан холодный, а погода суровая. Вот чего он хотел, потому что очень любил камины. Ведь они только тогда и получают признание, когда погода отвратительная. Ну, так вот: этот дом был создан для каминов — если здесь когда-либо был хоть один. Это был в высшей степени понятный ему дом.

Один из огней оторвался от остальных и поплыл в его сторону. Хатч. Спокойная, изящная, всегда чувствующая себя настоящим командиром, несмотря на свой рост .

— Там, внизу, их двое , Ник, — сообщила она.

Хатч взглянула на экран своего портативного компьютера. И перевела взгляд на Джорджа, на Ника, а потом на землю. — Билл сообщает, что они лежат рядом, в двух метрах друг от друга. Обе группы останков мумифицированы. Как и следовало ожидать в этих условиях. — Она убрала компьютер в жилет.

— Рядом друг с другом, — объяснила Хатч. — Но могила не выглядит настолько широкой.

— Размер ямы сверху меньше, — сказала она. — Второе тело вот здесь . Смещено несколько в сторону. Заключает меньшую по размерам группу останков. Вероятно, женскую особь.

Но нигде не было видно никаких знаков. Никаких указателей.

— Их похоронили в разное время, — предположил Ник.

— Билл, — позвала Хатч, — ты еще слушаешь?

— Да .

— Ты можешь сообщить мне что-нибудь еще?

— Похоже, их захоронили в саванах .

— Что-то еще?

— Я бы сказал, что они умерли примерно в одно время, век или эпоху, как угодно .

— Ты мог бы определить возраст останков? Хотя бы грубо? Дать общую оценку?

— Для этого требуется эксгумация и последующий анализ .

Ник заметил, что подобная идея ничуть не увлекла ее. Хотя Джордж был полностью за.

— Извини. Это все, что в моих силах .

— Век, эпоха . Ты имеешь в виду, что останки старые .

— О да, конечно. На этот счет нет никаких сомнений. Хотя насколько старые, я не знаю.

— Теперь позвольте мне убедиться, правильно ли я понимаю ситуацию, — вмешался Ник. — У нас есть две группы останков, причем и те и другие мумифицированы. И к тому же очень давние.

— Это совершенно очевидно, — заявил Джордж.

— Но один из умерших лежит в относительно свежей могиле.

— И это тоже, кажется, справедливо.

В полутьме глаза Хатч были темными и непроницаемыми.

Ник обдумал замечание Джорджа.

— Оба умерли давно. В одну и ту же эпоху. Это нам известно. Но не одновременно.

Джордж кивнул.

— Женская особь, существо меньших размеров, если мы можем сделать такое предположение, умерла первой. Верно? Я хочу сказать, наверное — ведь она похоронена первой.

— Это понятно, — согласился Ник.

— Вероятно, ее похоронило существо мужского пола, ее супруг, — продолжил Джордж, — который умер позже.

— Позже, значительно позже, — произнесла Хатч. — И тогда кто-то еще появился здесь и похоронил его .

Земляне вышли наружу, чтобы внимательно осмотреть инопланетный корабль. Хатч, Ник и Джордж. Но корабль был прочно задраен, и им не удалось проникнуть внутрь через воздушный шлюз. — Думаешь, кто-нибудь будет против того, — спросил Джордж, — чтобы мы «прорезали» себе вход?

Разумеется, он имел в виду Хатч. Но, похоже, она уже сдалась. Или — другая возможность — ей и самой хотелось взглянуть на интерьер корабля. Во всяком случае, она, не говоря ни слова, извлекла лазер, и очень скоро они через проделанное ею в люке отверстие пробрались внутрь…

…прямо в объемную кабину с большими иллюминаторами, огромным «ветровым стеклом» и люком в самой дальней стене. Снаружи все стекла были покрыты пылью, так что «пришельцам» понадобились фонари. Но внутри было чисто. Здесь находились четыре кресла, включая и то, что предназначалось для пилота: два впереди и два сзади. Разумеется, кресла оказались твердыми как камень, но выглядели мягкими и податливыми, какими были когда-то. Позади кресел, вдоль дальней стены, расположились шкафы-хранилища, но Ник так и не сумел открыть ни одного из них. «Долго простояли закрытыми», — предположил он.

Хатч переговаривалась с кем-то по персональному каналу связи, но Ник ничего не слышал. Вероятнее всего, с Биллом. Она пару раз кивнула и встала так, чтобы фотодетектор на ее жилете обеспечивал полный обзор для мониторов на мостике «Мемфиса».

Ник забрался в одно из кресел первого ряда, сидя скорее на нем, чем в нем, как ребенок в кресле для взрослого: прямые ноги вытянуты строго вперед, панель управления безнадежно недосягаема. Хатч закончила разговор и улыбнулась:

— Ведь ты ничего не будешь трогать, Ник?

Он взглянул на консоль, полную кнопок, клавиш и лампочек.

— До некоторых я не дотянулся бы даже тростью. Может быть, ты знаешь, как всем этим пользоваться? Если исходить из того, как оно должно работать.

Она покачала головой.

— Понятия не имею, какой вид источников энергии здесь используется.

— Я не вижу ни штурвала, ни ручки управления, — заметил Джордж.

Хатч кивнула.

— Возможно, кораблем управляет непосредственно ИИ. Или голосовые команды.

— А не слишком медленной была бы такая система?

— Для человека — пожалуй.

Ник не без труда выбрался из кресла — от сиденья до палубы было не близко — и предпринял очередную попытку открыть один из шкафов-хранилищ. На это раз успех сопутствовал ему, и внутри шкафа он нашел саквояж. Этот предмет тоже в свое время мог быть сделан из мягкого податливого материала, из чего-то блестящего и гибкого, как кожа, но не стал исключением и замерз до состояния абсолютно твердого тела. Ник потянул его туда-сюда, но так и не открыл.

— Вероятно, одежда, — с улыбкой сказала Хатч. — Саквояж для короткого путешествия.

— Для короткого путешествия куда? — Ник обратил взор к небосводу.

— Например, в домик на побережье. — Выражение ее лица намекало, что в данном случае уместно любое предположение. Хатч попыталась сдвинуть люк в дальней перегородке. Удивительно, но он открылся, и она протиснулась через него. — А как вам нравится вот это? — поинтересовалась она.

Вновь начались переговоры Хатч с Биллом. Ник заглянул в люк и увидел размещенные на стеллажах полдюжины черных цилиндров, три на одной стене, три на другой. И наборы металлических ящиков разных форм и размеров, соединенных между собой трубопроводами и кабелями.

— Это двигатель? — спросил Джордж у Ника.

Ник пожал плечами.

— Думаю, да.

— И несколько энергетических элементов, — объяснила Хатч.

— Энергия вакуума?

— Этого я не знаю. Эта техника отличается от нашей. По крайней мере, я думаю, что отличается.

— Лучше?

— Не могу сказать. Просто другая .

Джордж проделал обратный путь к сиденью пилота и попытался рассмотреть панель управления.

— Давно он здесь, как ты думаешь?

Это был главный вопрос. Отсутствие на луне атмосферы затрудняло ответ. Корабль мог «припарковаться» здесь всего несколькими неделями ранее. Или сто тысяч лет назад.

— Задачу можно решить. — Хатч забралась на одно из задних сидений и уставилась в боковой иллюминатор. — Наберись терпения. — Она пересекла кабину, высунулась из воздушного шлюза и сделала знак Нику. — Подсади меня.

— Куда ты?

— На крышу.

Она забралась Нику на плечи. Он стоял на краю воздушного шлюза, а Хатч потянулась, нащупала основание антенны и, ухватившись за него, залезла на крышу кабины. Там лежал слой пыли толщиной в несколько сантиметров.

— И что дальше? — Джордж не пытался скрыть своего раздражения.

— Чистим окна. — Хатч сняла жилет и пошла в сторону носа корабля, к «ветровому» стеклу. Оттуда она оглядела ущелье — должно быть, это был самый головокружительный момент. Ник подумал: «Как легко пониженная гравитация создает иллюзию способности летать».

Хатч опустилась на колено и, крепко держась за антенну, чтобы не соскользнуть, начала протирать иллюминаторы. Удалив большую часть пыли, она приложила ладонь к поверхности и стала медленно водить по ней. Та вся была покрыта мелкими впадинами, протравлена, словно гравюра, в тех местах, где в нее погружались зерна пыли.

Затем Хатч спустилась.

— Эту луну постоянно продувает солнечный ветер, — сказала она. — Вероятнее всего, он мало меняется во времени, так что можно считать его постоянной величиной. Это дает определенную погрешность нашим измерениям, но, думаю, мы можем безболезненно пренебречь ею.

— Очень хорошо . — Нику показалось, что он понял, куда она клонит.

— Для анализа нам понадобятся снимки каждого иллюминатора корабля, крупным планом, с малого расстояния. Пока мы будем делать их, я попрошу Билла проанализировать, какие именно солнечные ветры тут существуют. Это даст ему возможность разобраться в таких деталях, как их состав и скорость. А нам — определить быстроту «травления».

— Травления? — спросил Джордж.

— Проникновения мельчайших частиц в поверхность иллюминаторов. Частицы в составе солнечного ветра постоянно бьются о материал иллюминатора. Мы измеряем их, оцениваем их потоки и количество и задаемся вопросом, как долго это происходило. Ответ подскажет нам, сколько времени шаттл находится на этой площадке.

Пока Хатч и Джордж делали снимки, Ник спустился с инопланетного корабля, прошел мимо шаттла «Мемфиса» и отправился на дальний конец скальной площадки, туда, где она сужалась — достаточно для того, чтобы отбить у него охоту идти дальше. Выступ продолжался бесконечно, изгибаясь и исчезая из виду вдали. Ник обернулся и взглянул на дом. Огни в нем горели ровно, не колеблясь. Аликс и Тор поставили свои фонари, и впечатление, что в тонущей во мраке чужой собственности орудуют грабители, сменилось картиной теплого малоосвещенного жилья, которое можно легко найти на любой сельской дороге.

Вот так выглядит канун Рождества в самом дальнем уголке Вселенной.

Через некоторое время он вернулся к своему шаттлу. Тот поджидал их как теленок-переросток: уютный домашний самолет с обрубками крыльев, с нанесенной по трафарету вдоль корпуса надписью: «АКАДЕМИЯ НАУК И ТЕХНОЛОГИИ», хотя он пока еще и не принадлежал Академии. Кто-то разместил в одном из иллюминаторов светящийся венок; он поблескивал там — зеленый, теплый и ужасно знакомый. Ник с некоторых пор недолюбливал праздники, возможно оттого, что уже не верил в Бога так, как в детстве. Или, возможно, в силу своей профессии. Хоронить людей в Рождество всегда было тяжелым испытанием. Наследники вели себя неизбежно более эмоционально, а их печаль была куда более глубока. Остававшиеся в живых члены семей постоянно спрашивали его: «Почему?», а он никогда не мог понять, что они хотят знать: почему любимые люди умирают или почему они умирают на Рождество. Как будто это имело значение!

Но в эту ночь Ник был очень доволен. Он был в восторге. Почти в экстазе. Он был здесь с друзьями и начинал верить, что действительно любит Рождество и любит их . Из всех собравшихся здесь, пожалуй, никто лучше его не знал, что жизнь не вечна. Все те годы, пока Ник опекал мертвых и их опечаленных родных, научили его радоваться каждой минуте. Не упиваться мгновением, пока есть возможность , жадно ловя каждый миг. Это означало кое-что иное. То, что превращало каждый день в средство уплаты долгов, в источник общеполезных плодов. Подвижничество на ниве поддержания жизни. Ник стоял на каменном уступе и искренне наслаждался выпавшим ему случаем, возможности жить и восхищенно дивился далекому уголку, куда его занесло вместе с Джорджем, Аликс и остальными. Он знал, такое Рождество никогда больше не повторится, и это знание делало праздник бесценным.

Ник коснулся скалы, возвышавшейся позади него. Она была такой холодной, что онемели бы пальцы, но этот холод не проникал внутрь его костюма, в котором он продолжал чувствовать себя уютно и тепло. Чудеса техники. Однако Ник помнил: снаружи почти двести градусов ниже нуля. Он задумался над тем, что вряд ли кто-то когда-то вот так же стоял здесь. Истинные обитатели этого уголка, должно быть, заходили сюда, на этот край, лишь по случаю, сторонясь скалы настолько, насколько это было возможно. Для любого существа желание жить в таком месте было вполне обычно. Он даже поискал отпечатки ног, но, разумеется, если здесь и были чьи-то следы, кроме его собственных, их уже давно засыпало.

Свет его фонаря выхватил что-то под шаттлом.

Углубление. Оно тянулось почти на всю длину корабля.

Находясь внутри посадочного следа, оно шло параллельно ему. И было, пожалуй, полуметровой ширины. И совсем недавнего происхождения. Его еще не начало заносить пылью. Ник некоторое время смотрел на это углубление, пытаясь сообразить, что могло его оставить, а затем нагнулся, заглянул дальше под шаттл и увидел второе углубление — полностью идентичное, параллельное, проходящее на несколько метров дальше. Его наполовину скрывал противоположный след.

Ник выпрямился и вернулся к Хатч. Та все еще лазила около ветрового стекла. И была слишком занята, чтобы заметить его.

Инопланетный корабль тоже оставил следы, но они были разнесены гораздо дальше, чем следы под шаттлом, и значительно шире. Что бы ни садилось там, это наверняка был другой корабль.

Похоронная команда .

Все собрались осмотреть найденные Ником следы. Хатч сделала снимки. А Джордж подтвердил наблюдение Ника: — Следы не могут быть очень давними.

Земляне обратили взоры к небосводу. Ник увидел «Мемфис», яркую звезду, медленно плывущую у западного горизонта. Приунывшие, они вернулись в дом.

Пришло время отправляться за куполом-палаткой. Комплект баллонов с воздухом обеспечивал жизнедеятельность в течение шести часов. Аликс, Джордж и Ник дополнительно заправили свои, а Хатч оставила еще три запасные пары. Просто на всякий случай. Затем она вместе с Тором забралась в шаттл, и они вернулись на «Мемфис».

Хатч занялась сканированием данных по ветровому стеклу, чтобы передать их Биллу и загрузить его работой.

Они заправили водой и воздухом соответствующие баки палатки и снесли все в грузовой отсек. Сверх того, они взяли с собой готовую еду, кое-что из закусок и несколько бутылок вина.

Тор, явно довольный собой — со своей куполообразной палаткой он становился центральной фигурой во всех предприятиях Общества, — разглагольствовал о значении их открытия.

— Это будет веселое Рождество на Вертикальной, — сказал он.

Пока они завершали свои дела, Хатч не могла отделаться от ощущения, что они впервые оказались наедине. Но если Тор и собирался воспользоваться этим обстоятельством, он отказался от своих намерений. Раз или два он вполне мог бы перехватить обращенный к нему взгляд, который показался бы ему странным. Но он просто ничего не заметил.

— Хатч, — послышался голос Билла. — Я получил предварительный результат .

— Уже? — Брови Тора поползли вверх. — Ведь он только полчаса назад получил данные для расчетов.

— Он очень быстро работает, — заметила Хатч. — Так что ты там, Билл?

— Ты хочешь услышать подробности или только результат?

— Просто сообщи, сколько времени этот шаттл стоит на этой площадке.

— Цифры весьма неточные, но я бы сказал, что он находится здесь от трех до четырех тысяч лет .

Это был удар. Место никак не выглядело таким старым. Категорически нет.

— Билл, ты уверен?

— Разумеется, нет. Но цифры верные, если интенсивность солнечного ветра здесь соответствует типовой .

На обратном пути Хатч очень тщательно маневрировала, пытаясь избежать посадки на следы третьего корабля. Хотя преуспеть в этом до конца ей не удалось. Но оставались снимки, и земляне могли воссоздать по ним виртуальную картину. Их поджидали Аликс и Джордж. Они заявили Хатч, что по ошибке приняли ее за Санта-Клауса, и добавили еще пару нескладных шуток насчет того, что не уверены, доедут ли его сани в такую даль.

Это напомнило Хатч о том, что у них ни для кого нет подарков. «Наверное, — подумала она, — не наткнись мы на этот дом, это Убежище — а это настоящее убежище, нельзя отрицать, — мы бы просто «плыли» себе в «Мемфисе» и никому бы в голову не пришло вспоминать про подарки. Ну, спели бы несколько песенок о цветах омелы, традиционном рождественском украшении, о колокольчиках на санях, о Рожестве на Луне, подняли бы несколько тостов, и с тем — до свидания. Но здесь, в этом доме, откуда открывался такой удивительный вид, среди такой большой мебели, где все они вновь почувствовали себя детьми… А где мой электрический поезд, папочка? … Хатч так и подмывало броситься раздавать подарки: духи для Аликс, и, может быть, кричащая рубашка — да, красная с золотыми драконами — для Тора, и несколько хороших детективов для Джорджа (большого их любителя)… и что-нибудь личное для Ника. Хатч нравился Ник, и ей хотелось по секрету выразить свое отношение к нему. Но она сомневалась в успехе. Вряд ли личные подарки имели значение здесь, где ближайший торговый ряд находился на расстоянии в пару сотен световых лет, за углом направо…

Палатку установили во внутреннем дворе, в самом дальнем его конце, в стороне от могил. Это было несложно: нажать на «пуск» и смотреть, как купол сам надувается, а затем подсоединить баки с воздухом и с водой, смонтировать элементы питания и активировать. В отличие от защитных костюмов, палатка не могла функционировать за счет одной лишь энергии вакуума, а требовала непосредственного источника питания.

Все вошли внутрь, отключили защитные костюмы и достали закуски и вино. Джордж объявил, что самым уместным в это время года и в начале веселья будет тост за капитана, и все его поддержали. Затем они выпили за Джорджа, их «милейшего предводителя». И за Аликс, «самую красивую женщину всех фильмов-имитаций». И за Ника, «который здесь, чтобы следить за всеми и помогать». (Ник тотчас заверил, что расшибется для них в лепешку.) И за Тора, «нашего собственного Рембрандта». Путешественники исполнили несколько рождественских гимнов, поели, выпили, опять попели — словом, отлично проводили время.

Джордж предложил тост «за нас».

— До конца своих дней человечество будет помнить полет «Мемфиса», — сказал он, поднимая бокал и стараясь ничего не разлить.

— Верно, верно. — Выпили до дна и вновь налили, готовые продолжить.

Инопланетный корабль совершил свой последний рейс к площадке на скале почти за тысячу лет до Рождества Христова. А что происходило в то время на Земле?

Рим был далекой мечтой.

Египет должен был строить пирамиды, хотя Хатч думала, что к тому времени с этим покончили.

Цивилизация шумеров была уже очень стара, а вот до рождения Гомера оставалось два или три столетия. Афины нельзя было отыскать даже с помощью радара.

Поскольку Убежище было воздвигнуто в неменяющихся условиях, на лишенной атмосферы луне, оно почти не подверглось изменениям. Возможно, случайные выбросы пыли были следствием сотрясений грунта или падения по соседству метеоритов. Небольшое количество частиц доставляло сюда и солнце. По космическим стандартам система, в которой существовала эта луна, была неустойчивой, а платформа, на которой покоился корабль, — нестабильной. Тем не менее он никуда не делся, хотя за этот срок и прошла целая история человечества. Корабль по-прежнему ждал своего пилота, и все это время в гостиной на рабочем столе лежала открытая книга.

Что читал здешний обитатель, когда ему пришлось прерваться и отойти? И что за неожиданное происшествие помешало ему вернуться?

Вечеринка закончилась. Хатч и Аликс вышли и отправились к шаттлу, где провели ночь. Так всем было просторнее и удобнее.

Казалось, Хатч заснула еще до того, как опустилась в кресло. Ее последней осознанной мыслью стало: «Хотя Убежище просуществовало здесь несколько тысячелетий, это Рождество было для него первым».

20

Когда варвар стоит у дверей, когда приближается наводнение, когда кладбище неспокойно, люди всегда ведут себя одинаково. Они борются с этим. Но перед этим разъединяются.

Джеймс Кларк. Разделяй и властвуй. 2202

Утром — разумеется, при том же призрачном свете, что и ночью, — они завтракали в палатке. Там было тесновато для пятерых, но они уместились.

Позже Хатч вновь тщательно обследовала Убежище. Джордж отвел ее в сторону, чтобы сделать снимок, объясняя это тем, что при случае фотографирует всех — просто на память. Посему он ходил за Хатч по пятам, и она позировала: в гостиной, в куполе, на кухне у стола, который поднимался выше ее плеч, и на верхнем этаже, задумчиво глядя во внутренний двор. Она сфотографировалась с Тором и Ником, с Аликс, и, разумеется, они сделали целую серию групповых снимков. Последним стал снимок, где она стояла рядом с Джорджем.

В полдень Хатч вернулась к инопланетному кораблю, чтобы внимательнее осмотреть энергетическую установку, которая (а это было очевидно) имела двойное назначение. В ее центре помещалось устройство, которое, на взгляд Хатч, могло служить термоядерным реактором. Но существовала и дополнительная система, назначение которой Хатч не понимала, заметила только кольца Гимзама, что указывало на использование здесь некоего подобия двигателя Хейзелтайна. Тогда выходило, что это не челнок, а совершенно самостоятельный сверхсветовой корабль. Здравый смысл подсказывал, что двигатель Хейзелтайна, необходимый для осуществления межзвездных перелетов с использованием искривлений пространства, не мог быть меньше определенного размера, и такой модели, которая уместилась бы в габаритах челнока , не бывает. По крайней мере до сих пор сделать такое не удавалось.

Кто-то уже разместил на шкафах с одеждой предупредительные надписи: «ПРОСЬБА РУКАМИ НЕ ТРОГАТЬ». Почерк напоминал каракули Джорджа, и Хатч было приятно видеть, что он всерьез относится к проблеме сохранения обстановки.

Она стояла, глядя на развешанную одежду, и раздумывала о том, почему здесь их было только двое . Неужели великолепие здешнего пейзажа создавало иллюзию, что это действительно убежище, дом для отдыха? Уикенд на берегу? В конце концов, не исключено, что обитатели находились здесь в изгнании, сосланные сюда, как на необитаемый остров, потому что были чьими-то политическими противниками. Или подозрительными лицами иного рода. Может быть, корабль, припаркованный на лужайке перед их домом, вышел из строя. И служил напоминанием о чем-то, потерянном ими навсегда.

В комнату вошел Тор и указал в сторону окна.

— Там кое-что есть, и вы наверняка захотите это увидеть.

В восточной части горизонта поднимались две планеты.

— Это происходит каждую ночь. Я сказал Биллу. И он подтвердил, что, если смотреть отсюда, мы увидим, как они поднимутся еще выше, обернутся друг вокруг друга и встанут по бокам от восходящего солнца.

Восторг, вызванный необычной обстановкой, очень быстро схлынул. Люди не могли прочесть окружавшие их книги, не могли рассмотреть картины, не могли даже посидеть на здешней удивительной мебели. И земляне заговорили о том, что необходимо сделать на следующем этапе. Но тут Билл объявил: со станции «Аутпост» получено сообщение. — От доктора Могамбо, — пояснил он.

Хатч уже догадывалась, о чем могла идти речь. Посторонись-ка, Джордж .

— Хорошо, Билл. Давай посмотрим, как он постоит за себя.

На экране вспыхнула эмблема Академии со значком станции «Аутпост», а следом появился безмятежный Могамбо.

— Хатч . — Он тут же выдал улыбку. Улыбку, которая подсказала ей: он доволен ими, он в полном восторге и, как всегда, своего не упустит. — Вы с Джеральдом проделали замечательную работу .

Джеральд? Он имел в виду Джорджа, прекрасно зная, что тот — руководитель экспедиции. Но подразумевалось, что на самом деле они — мелкие людишки, ничтожества.

— Я известил о последних новостях директора и рекомендовал по достоинству оценить твое участие в экспедиции . — На нем был светло-коричневый пиджак с эмблемой космической экспедиции на левом плече. Хатч не могла отчетливо разглядеть ее. — Порадуйся — тебе больше не придется работать в одиночку . — Могамбо сделал такое движение, будто, приводя себя в порядок, сунул руку в карман пиджака. — Помощь уже в пути .

— Хорошо, — произнесла она, не обращаясь ни к кому конкретно и не скрывая, что ей все равно, кто эта помощь. Лишь бы не он .

— Мы реквизировали «Лонгворт» и рассчитываем прибыть к вам в течение семнадцати дней. Я полагаю, ты проследишь, чтобы до тех пор там ничего не трогали . — «Не сломали. Не свалили. Не хватали», — продолжила Хатч про себя его мысль. — Хатч, я уверен, ты понимаешь, что чем меньше дилетантов крутится около находок такого сорта, тем лучше для всех нас . — Он уже был готов закончить разговор, когда вспомнил что-то еще: — Между прочим, будь в курсе, что пресса и прочие средства информации тоже в пути. Здесь, на станции, как раз оказалась команда от Объединенных Наций, которая делает всякие сериалы. Не знаю уж, о чем. Но когда начнет распространяться волна слухов по поводу Убежища, эти ребята мигом бросят все свои дела. И рванут к вам со всех ног . — Он старался изобразить досаду, но у него плохо получалось. — Полагаю, нам достаточно быть к ним просто терпимыми. И вообще, все отлично, Хатч .

И он исчез с экрана.

Могамбо нужен здесь в последнюю очередь. Где же, в конце концов, археологи?

Во всем этом было нечто комичное. «Лонгворт», громадный грузовой корабль, использовали исключительно для поставок продовольствия и основного оборудования на Каракуа, где непрерывно велись строительные работы. Он был старый, тесный, массивный и, разумеется, без того «богатства» и «роскоши», которые предпочел бы Могамбо.

— Должно быть, это все, чем они располагают, — сказал Тор, читая ее мысли.

— Что мне хотелось бы сделать, — заявил Джордж на третий день их пребывания в Убежище, — так это вновь установить здесь силовое защитное поле. И реанимировать средства жизнеобеспечения. Для нас здесь самое главное вернуть все в исходное состояние. — И как ты планируешь осуществить это? — спросила Хатч.

Его брови поползли вверх.

— Я хотел услышать это от тебя . Ведь ты же можешь , разве не так?

Хатч взглянула на него, как будто он лишился рассудка. Я всего лишь девочка из маленькой деревни .

— Это невозможно, — сказала она. — Даже если бы мы и смогли разобраться в том, как работает это оборудование, то у нас нет никаких оснований считать, что устройства, которым около трех тысячелетий, будут нормально функционировать.

— Весьма прискорбно слышать это, — заметил Джордж. Там, откуда он явился, не было ничего невозможного. Там не существовало такого, как «не в состоянии решить прикладную задачу». Считалось, что это всего лишь вопрос упорства и изобретательности. Джорджу очень нравилась Хатч, однако она очень быстро сдавалась. Но он был уверен, что она никогда бы не повела себя так в мире бизнеса.

Он вышел, повернулся спиной к обрыву и небосводу и принялся изучать длинное овальное здание, его круглое окно, настилы-веранды, параболические антенны, думая о том, что самое большое удовольствие ему доставил бы свет в окнах этого дома. Он хотел получить возможность отключить защитный костюм, пройтись по внутреннему двору, пообедать на кухне, беспрепятственно выспаться в куполе, прожить несколько дней в доме, каким он был прежде . Когда он изложил этот сентиментальный вздор Аликс, та прониклась полным сочувствием, но и она считала, что это невозможно. По крайней мере до тех пор, пока не появится многочисленная помощь.

Но тогда заниматься этим было бы поздно. Все здесь заполнили бы специалисты, а командовал бы ими этот Могамбо, и все шло бы не так, как в старые добрые дни.