Сиу в космосе Нортон Андрэ

Глава четвертая

Кейд закричал, поднимая станнер для второго выстрела по быку. Но та удивительная скорость, которую продемонстрировало это тяжеловесное животное, помешала ему сделать верный прицел. Голова его дернулась и метнулась вверх. А Лик, как и стоял во весь рост, взлетел в воздух, и его безумный крик почти заглушил рев квиту.

Бык развернулся, как только его жертва грохнулась на землю, и вновь бросился на слабо сопротивлявшегося человека, разрывая копытами землю и выдирая траву. Кейд опустился на колено, ствол станнера опирался на его руку, а указатель мощности луча был в положении «полная», когда он нажал на спуск.

Эта вспышка энергии ударила квиту как раз между маленьких глаз, и результат был такой же, как если бы его толстый череп был раскроен топором. Животное рухнуло на колени, круглая голова опустилась так, что нижняя челюсть пробороздила землю. Затем массивное тело ударило Лика, увлекая его за собой движущей силой этой, теперь захлебнувшейся атаки.

Надчеловек вскрикнул еще раз. И, словно эхо, этот слабый крик, отразился от многочисленных зарослей кустов. Из-за раскинувшейся чуть в стороне одной такой заросли, неуверенно двигаясь, выскочил явно пытавшийся освободиться иккинни, руками стараясь разорвать ошейник на собственном горле, в то время как шум и яростное движенье в других частях кустарника, указывали на мучительные страдания его товарищей, все еще управляемых от панели, висевшей на поясе их покалеченного надсмотрщика.

С глубоким стоном иккинни упал на землю и, опираясь на руки и ноги, начал мучительно медленно ползти в сторону переплетенных тел квиту и надчеловека. Кейд наконец-то разорвал удерживавшие его сплетенные ветки и лозу. Прежде чем он смог полностью высвободиться из этих естественных сетей, ползущий по земле абориген добрался до лежащих тел и с трудом потянулся к Лику.

Кейд побежал по изрытой копытами земле, и тут иккинни поднял глаза. Это был Искаг. Его зубы были оскалены, а в глазах металось безумие, словно он продолжал бороться с давлением своего ошейника. Кейд чуть сдвинул податливое тело надчеловека, на что последовала реакция в виде стона и даже легкого движения. Большая голова квиту покоилась на животе Лика, и, вполне возможно, что вся тяжесть черепа приходилась как раз на панель управления.

Землянин приложил все силы к голове быка, держась за его носовой рог. Наконец ему удалось приподнять его голову и убрать с тела Лика. Из рваной раны на бедре надчеловека хлестала кровь. Кейд осмотрел и, убрав запекшуюся кровь, обработал рану с помощью средств собственного перевязочного пакета. Лик мог к тому же иметь и внутренние переломы или другие повреждения, но из видимых ран была только одна эта.

Кейд услышал тяжелое прерывистое дыханье. Менее чем в футе от него лежал обессилевший Искаг, следы бледно-розоватой крови виднелись на его ноздрях и уголках теперь обвисшего рта. Начиная от нижней границы щек его обычно белая кожа покраснела и стала почти темно-багровой.

Землянин затянул временную повязку на ране Лика. Надчеловек был все еще неподвижен, но его дыханье казалось более легким, чем у Искага, и Кейд выпрямился, присев на пятки, но не сделал никаких попыток дотянуться до панели управления. С огромным усилием абориген заставил себя подняться на ноги. Его ребра тяжело поднимались, когда он, едва не задыхаясь, пытался сделать очередной глоток воздуха. Он медленно подкрался к надчеловеку, настороженно наблюдая за землянином.

Безусловно, он ожидал противодействия со стороны Кейда, но так или иначе, он хотел воспользоваться панелью. Но то, что затем сделал странник из неведомых миров, должно было удивить иккинни. Потому что он привстал, но не для того, чтобы защитить Лика, а наоборот, чтобы коснуться своей рукой плеч охотника и, положив другую руку поверх руки Искага, направил его волосатые пальцы к поясу на животе Лика.

– Возьми! – приказал он.

И пальцы Искага задвигались, конвульсивными движениями хватаясь за этот пояс, когда неожиданно их обоих накрыла какая-то тень. С другой стороны от лежащего ничком надчеловека присел опустившийся на колени Докител и начал трудиться над поясной пряжкой. Как только он приступил к этому занятию, Кейд заметил веревочную петлю, свисавшую с запястья аборигена, увидел, разумеется, и кусок свежесрезанной кожи, где, видимо, терли туго затянутые узлы.

– Что случилось?

Докител стянул с руки остатки веревки и швырнул ее в траву.

– Он был связан.

– Почему?

– Был план. Он не хотел помогать этому плану.

– План убийства?

– Убийства, – согласился Докител. – Было два плана. Один отличавшийся от другого.

– И один осуществил вот он? – Кейд указал на Лика. – А второй осуществили они. – Землянин кивнул в сторону аборигенов.

– Именно так. Хозяин воротника вел речь только об одном плане: убить звездного странника с помощью быка.

– А другой план?

– Позволить Наблюдателю, – Докител кивнул в сторону отдаленной, но еще различимой трехглавой вершины, – решить, кто умрет.

– Вот это прямой разговор. – Голос Искага походил на хрипящий шепот. Он сидел, крепко обхватив панель управления согнутой рукой. Из кустов выползали и выходили, покачиваясь, остальные охотники.

Кейд с осторожностью наблюдал за ними. В его руках по-прежнему был станнер, один скользящий залп которого мог свалить их всех разом, прежде чем они доберутся до него: такими слабыми они были сейчас.

– Наблюдатель решает, Копьеносец бьет, – сказал Докител. Он вновь опустился на одно колено, вытащил из ножен нож Лика: его намерения не вызывали сомнений.

Кейд отклонил этот удар, направляя лезвие в точку, лежавшую на взрыхленной земле, в добрых шести футах от груди, которая собственно и была мишенью. Красноватые глазки Докитела пылали медленным огнем, когда встретились с глазами землянина.

– У звездного странника кровная месть?

– Нет. Но он хотел бы знать, почему планировалось убийство.

Докител вытащил из земли нож и провел пальцем вдоль идеально чистого изгиба лезвия. Затем, будто измерив длину клинка, посмотрел на Искага.

– Он сказал, что эти двое не похожи друг на друга, – заметил абориген, прислуживавший в форте.

Искаг бережно поглаживал панель управления.

– Пусть звездный странник испортит это так, чтобы он, и он, и он, – тут он указал пальцем на своих людей, – больше не должны были бы гнуться при виде поднятого пальца, а могли бы вновь ходить, прямо глядя на солнце, как настоящие воины.

С глубоким сожалением Кейд покачал головой. Тронуть сложный механизм панели управления могло означать смерть для всех, кто оказался так трагически связан с этой дьявольской штукой. И он заговорил, изо всех сил стараясь прояснить ситуацию.

– Этот все еще жив. – Он наклонился, чтобы поправить бандаж на бедре Лика. – Возможно, у него есть ответ по поводу этой панели.

– Только не возвращать ее назад! – Крик Искага был поддержан, словно эхом, многоголосым дружным хором охотников.

Докител показал пальцем на свой ошейник. Наличие этого средства управления означало для него вечное рабство. Но он не спрашивал, что же решил Искаг.

Как только надчеловек застонал, Кейд задал новый вопрос.

– А что будет с этими? – Он указал на Лика, на себя, на Докитела.

Искаг колебался. Было ясно, что по крайней мере двое из этих троих представляли проблему, для которой у него не было быстрого решения. И было очевидно, что он не имел дурных намерений ни против Кейда, ни против аборигена из форта.

– Что касается этого, – он почти с облегчением повернулся в сторону Лика и направил свой палец прямо в его грудь движением, которое не требовало дополнительных объяснений.

– Нет, так не пойдет. Пожалуй, это может разрушить волшебные силы ошейника, – подытожил Кейд. – Этого убил я, – и он похлопал рукой по пыльной голове квиту. – И этот тоже мой, – кивнул он на надчеловека, чью жизнь он спас, по крайней мере на время, тем самым удачным выстрелом. И он должен будет еще узнать, достаточно ли такого аргумента для иккинни.

В разговор неожиданно вступил Докител.

– Теперь он раб звездного странника, как будто тот поймал его в сети.

Казалось, что справедливость этого замечания была прямой просьбой к Искагу.

– Он поломан, – заявил тот без тени сомнений. – Так что он ни на что не годен.

– Но он может говорить. Так сказал звездный странник. Сейчас поднялся сырой ветер. – Докител кивнул в сторону возвышавшихся сзади них гор. – Мы должны развести огонь и соорудить укрытие.

Горные пики уже обволакивали плотные облака, туман медленно полз вниз, скрывая от их взоров вершины. Даже Кейд, весьма мало знакомый с природой и погодными условиями Клора, видел, что окружающая их обстановка менялась к худшему. Искаг внимательно разглядывал Лика. С явной неохотой он отдал приказание, чтобы из нарубленных в небольшой роще молодых деревьев и спальных принадлежностей «чужеземца» были приготовлены носилки. В надежде, что надчеловек выдержит переход, Кейд с помощью Докитела водрузил неповоротливое тело на носилки, и теперь, со своей тяжелой ношей, они очутились в конце процессии, направлявшейся к ближайшему горному склону.

К тому моменту, когда каменистый откос был уже перед ними, робкие утренние лучи солнца исчезли, и мрак, напоминавший скорее сумерки, окутал их. Казалось, что Искаг имел какой-то план. Он свернул на северо-запад, к возвышавшейся там кромке горного склона, и его быстрый шаг никак не мог сравниться с тащившимися рысцой Кейдом и Докителом, с болтавшимися между ними носилками. И когда они значительно отстали, иккинни обернулся назад, явно не стараясь скрыть своего нетерпения, и приказал охотникам помочь нести носилки.

Кейд почти бежал, находясь как раз рядом с Ликом. Он был уверен, что видит, как надчеловек то открывает, то быстро закрывает глаза, не укрылось от него и движение руки, отыскивающей панель управления, которой давно уже не было на положенном месте. Лик не только вновь пришел в сознание, но восстановил силы, вполне достаточные, чтобы вновь приняться за управление своими рабами. Однако сейчас, он, в очередной раз, лежал с закрытыми глазами, еще более опасный в своем теперешнем положении, именно из-за своей способности прикидываться беспомощным и слабым.

Носильщики вдвоем пронесли носилки между двух каменных выступов, напоминавших скорее колонны, и Кейду пришлось отступить назад. И вскоре поднялся ураган, сопровождавшийся проливным дождем, и капли его жалили кожу, словно ледяные шарики града. Прибавив скорость, они оказались в укрытии, которое разыскал Искаг, там, где высокий выступ скалы скрывал углубление в массиве горного склона. Это не была пещера, но, тем не менее, над их головами теперь возвышалась крыша, в значительной мере защищавшая от дождя.

Кейд наблюдал, как Искаг что-то копает в дальнем углу их укрытия и таскает оттуда охапками речной камыш, который на Клоре был самым лучшим материалом для костра. Но поскольку, как точно знал землянин, на многие мили вокруг не было никакой реки, то такой запас этого материала говорил о том, что это укрытие очень часто посещалось.

Сейчас его личной проблемой был, разумеется, Лик. Аборигены поставили носилки у задней стены этой полупещеры и оставили их хозяина в полном одиночестве. Искаг по-прежнему держал панель управления у себя, подвесив ее к импровизированному поясу, сделанному из обмотанной вокруг живота охотничьей сети. Насколько мог видеть Кейд, вряд ли раненый надчеловек сумеет восстановить свою власть. Но в то же время он был уверен, что тот непременно попытается это сделать. Сейчас землянин присел рядом с носилками, делая вид, что проверяет повязку.

Ударила вспышка света, сопровождаемая звуком, отметившим удар молнии, последовавший где-то у наружного скального навеса. Кейд вздрогнул. И тут же развернул руку, чтобы ударить прямо по запястью, которое было чуть выше пальцев, ухвативших его станнер. Его пристальный взгляд встретился с таким же взглядом лежавшего на носилках «чужеземца», в котором сквозило зловещее предупреждение.

– Не пытайся сделать это.

Понимая, что Лик никогда уже не воспримет его как союзника после этого небольшого поражения, Кейд не предпринимал резкой контратаки, надеясь получить хоть какую-то информацию.

– Мне нет никакого смысла убивать тебя, надчеловек!

Ненависть Лика была очевидна, и сейчас она неприкрыто горела в блеске его желтых глаз. Злобно растянутые губы скривились в приступе ярости. Кейд заставил его высказаться до конца.

– Почему? Только потому, что я землянин, или потому, что я именно такой, как есть? – Он не мог вообразить, что могла существовать причина для личной вражды между ними, хотя и невзлюбил своего собеседника с самой первой встречи. Возможно, это инстинктивное отвращение было взаимным, а теперь было доведено до взрыва характером «чужеземца».

Лик не ответил. Теперь его руки лежали сжатыми поверх живота, в том самом месте, где раньше они поигрывали клавишами панели управления. Он закрыл глаза, и сейчас все его тело выражало явное нежелание отвечать.

Костер, у которого возился Искаг, наконец-то вспыхнул, отгоняя приятным теплом влажный холод бури. Как только охотники собрались вокруг огня, их предводитель расположил панель управления между собственных колен, то так, то этак поворачивая ее в свете языков пламени. В какой-то момент он даже поднял ее двумя руками, как будто пытаясь швырнуть прямо в огненное пекло, когда услышал сдавленный злобный смех Лика, пронесшийся мимо Кейда прямо к костру.

Встревоженный этими звуками, Кейд крикнул:

– Нет! – Иккинни повернул голову. – Надчеловек только этого и ждет! – быстро успел добавить он.

Искаг поднялся, сунул панель за обвязку из сети и прошел в его сторону, остановившись над Ликом. Кейд видел, что «чужеземец» не отклонился, даже когда копье уткнулось в его тело как раз на уровне сердца.

– Бей, грязный негодяй. – Губы Лика скривились в гримасе, которая могла бы означать улыбку. – Бей, и тогда стереги эту коробку, потому что она, как цепь, будет связывать каждого из вас!

Тотчас же к ним заторопился другой охотник и тоже наклонился над раненым.

– Не делай так! – приказал он.

И вновь засмеялся Лик.

– Это невозможно, если бы даже и произошло, – резко ответил он. Настроение его нисколько не изменилось. – Секрет коробки не в ней одной…

– Возможно, это и правда, – заметил Кейд, не без причины полагая, что вещь эта принадлежит Стиру. А Лик – это еще не Стир.

Реакция надчеловека на это была неожиданной. Кейд нечаянно задел его свежую рану, вызвав вновь нестерпимую боль. Лик дернулся на носилках, его кулак ударил землянина в плечо, лишая равновесия, в результате чего тот опрокинулся на спину. И вновь те же пальцы потянулись к зачехленному оружию, и на этот раз землянин опоздал, чтобы предотвратить потерю. Но, тем не менее, он через мгновенье вновь был на ногах, метнувшись к Лику как раз в тот момент, когда «чужеземец» ухватился за кнопку управления лучом. Не было никакой видимой цели, куда мог бы быть адресован этот неприцельный выстрел. И секундой позже Кейд уже сжимал чужое запястье, резко выворачивая его.

И так же неожиданно, как и при попытке атаковать, Лик сдался, задыхаясь под тяжестью землянина. И Кейд смог освободиться, чтобы взглянуть, что же наделал выстрел.

Искаг крутился на полу, его лицо вновь стало темно-красным, руки разрывали ошейник. Сзади него все остальные охотники испытывали точно такие же мученья. Затем главный охотник сделал тяжелый вздох, пытаясь прыгнуть, и свалился на спину, все еще дыша. Руки, скрюченные у горла, вновь вцепились в ошейник. И под этой хваткой, слабой, какой она сейчас только и могла быть, серебристая лента лопнула.

Он бросил лопнувшее ожерелье и теперь пальцами массировал горло. Двое охотников лежали неподвижно, третий лежал молча, подтянув к груди колени, с выражением смертельной боли на лице. Остальные медленно двигались, как будто так и не могли поверить в то, что еще живы. Каждый, будучи свидетелем везенья Искага, хватал руками собственный ошейник и легко разрывал его.

Искаг вновь покачивал коробку в своих руках. С осторожностью он поднял ее на уровень собственного уха и начал потряхивать с нарастающей силой. Затем, прямо в его руках, она развалилась, высвобождая водопад частиц от раздавленного корпуса и мелких, непонятного свойства, внутренних деталей. Кейд же начал понимать, что произошло.

Лик, выстрелив из станнера землянина, попал в эту коробку. И этот удар энергии определенным образом подействовал на созданный Стиром механизм, не только нейтрализуя действие ошейников, но и уничтожив полностью все управляющее оборудование. В тот момент, когда землянин проанализировал и осознал все возможности находящегося в его руках оружия, должно быть и Лик рассуждал о происшедшем тем же самым образом. Потому что «чужеземец» моментально опустил голову.

Он приподнялся, подчиняясь давлению Кейда, его пальцы пытались вырвать землянину глаза, его зубы, словно у дикого зверя, щелкали, готовые вцепиться в предплечье противника. И в этой попытке было столько дикой страсти и злобы, что Кейд был вынужден защищаться. Лик был гораздо тяжелее, и основная часть массы его тела приходилась на хорошо тренированные мускулы. В отличие от Бака (надчеловека, работавшего на форте), этот никогда не был связан с ленивой, малоподвижной работой. Наоборот, охотничьи экспедиции помогали ему сохранять отличную форму.

Теперь, когда Лик не думал о самосохранении, все его помыслы были направлены только на то, чтобы уничтожить Кейда, уничтожить все, что тот узнал, уничтожить оружие, неожиданно оказавшееся столь смертельным. Лик был опасен, как дикий бык. И землянин почувствовал, что сейчас ему придется сражаться за собственную жизнь.

Когда, благодаря удаче, он сумел нанести удар коленом по ране противника, ему удалось оторвать Лика от своего горла. Надчеловек с диким визгом развернулся назад, и его подобные стальным тискам, пальцы на мгновенье разжались. Кейд использовал приемы ближнего боя, усвоенные им на тренировках, которые составляли обязательную часть подготовки специалистов Службы. Он «вошел в контакт» с квадратной челюстью своего противника как раз под нужным углом, откатываясь в сторону как раз в тот момент, когда копье, пронесшееся над его приподнятым плечом, задело Лика достаточно глубоко, чтобы брызнувшая кровь окрасила нагрудную часть его туники.

– Зачем?

Но на самом деле можно было не задавать вопрос, зачем Искаг убивал. Иккинни требовал законного возмездия за все месяцы, а возможно, и годы, что прожил под властью Лика. Теперь же, когда страшная коробка была уничтожена и аборигену больше не требовались знания, имевшиеся у надчеловека на этот счет, Лик должен был прекратить существование. Но вместе с ним он отправил в тайный потусторонний мир и ответ, который желал получить Кейд на свои собственные вопросы. По какой причине должен был убит землянин и кто отдал такой приказ?

Взамен они имели ответ относительно средств господства Стира над Клором. Хотя средство и радикальное. Двое погибших (из семи) – слишком высокая цена для обретения свободы. А может быть именно так и рассуждают эти иккинни? В своей скатке Кейд отыскал лишнюю нижнюю рубашку и собрал в нее все валявшиеся на полу детали от панели управления, добавив к этим остаткам один из ошейников, который тоже развалился при его прикосновении. Иккинни наблюдали за ним, продолжая массировать свои шеи. Докител, чей ошейник заметно отличался от других, решил помочь землянину в его трудах, и своими длинными пальцами извлек наружу кусочки проводов, небольшие колесики и фрагмент того, что могло быть управляющим механизмом.

– Все разбито, – прокомментировал он.

– Есть те, кто может разобраться даже в этом хламе.

– Те, кто живет на далеких звездах?

Кейд кивнул, тщательно увязывая свой импровизированный багаж.

– Если в этом можно будет разобраться, то возможно, в следующий раз от этого больше никто не умрет.

– В следующий раз? – Глаза Докитела оживились, в них вспыхивали блестящие язычки пробудившегося огня.

– Да, следующий раз будет тогда, когда мы узнаем достаточно много обо всем этом, – пообещал Кейд.

– Звездный странник возвращается к своему племени? – неожиданно вступил в разговор Искаг.

– Он возвращается к огню своего племени, – как можно тверже произнес Кейд. Он надеялся, что только что обретшие свободу не станут удерживать его в качестве пленника.

– Он возвращается, затем приходят охотники… те, что охотятся на людей. – Искаг проявлял заметное упрямство.

– Нет, не так, – возразил Кейд. – Должен быть правильный рассказ о происшедшем.

– Что за рассказ?

– Ну, рассказ о том, что произошло смертельное столкновение с квиту, и рога и копыта стали источником убийств. В это время стада квиту совершали большой переход на север. Случившаяся при этом гроза напугала животных, обезумевшие, они бросились в сторону лагеря, но соник, который должен был защитить всех, кто там находился, почему-то не заработал. Все погибли. Остались только он и он. – При этом Кейд указал пальцем на Докитела и на себя. – Он и он спали отдельно. А тем, кто планировал убийства, следует сказать, что этот несчастный случай и помог освободить их. Кто возразит, что это не похоже на правду?

Искаг обдумывал услышанное. И в первый раз он слабо улыбнулся.

– Эта сказка хороша тем, что в ней смешана правда и хорошая выдумка. Разве есть кто-то в этих горах, кто смог бы доказать, что этот рассказ неправда? Хозяин ошейников готовил смерть для звездного странника, поэтому и устроил так, что мы все покинули лагерь, а соник при этом не сработал. Затем пришла смерть, но не так, как это планировалось. Да, те, – он презрительно сплюнул, – могут поверить. Да и кто стремится носить эти рабские обручи? Дорога открыта. – Он перевернул копье, опустив острие к полу.

– Но здесь есть и еще кое-что, – продолжил он. – Теперь мы знаем, что может сделать прилетевшее с дальних звезд оружие, возвращая жизнь многим рабам. Это накладывает на всех вас слово, равное клятве, приносимой священному огню.

– Итак, пусть все будет, как говорит Искаг, – согласился Кейд. Он добился своего и теперь стремился вернуться в форт, где мог бы начать исследование факта взаимодействия станнера и созданной Стиром системы управления.

Глава пятая

– Но почему же оказался выключенным соник? – Сантос даже перегнулся через заваленный стол, как будто хотел добавить раздраженья в собственный вопрос. – Эти надлюди досконально знают свое дело. Ну, к тому же, лагерь мог быть атакован из засады.

– Да, но почему же все-таки подвел соник? – Когда Эбу повторял этот вопрос, его интересовала не защита самого Кейда, а скорее защита всего отряда землян. – Разве ты не исследовал его после происшествия, чтобы убедиться в его отказе из-за каких-либо механических дефектов?

– Да что можно сказать об устройстве, раздавленном разъяренным быком, – заметил Кейд, стараясь управлять разговором как можно осторожнее, будто находясь в засаде у границы вражеского лагеря. У него было целых три дня на обратный переход к форту, вместе с Докителом, чтобы сократить и отшлифовать свой рассказ, проработав общие детали вместе с иккинни. И он надеялся, что они оба имеют вполне надлежащие ответы на любой вопрос, заданный как со стороны Стира, так и со стороны землян.

– Достаточно правдоподобно, – согласился Эбу. – И, разумеется, ты спал, когда произошло нападение на лагерь.

– Да. – До сих пор Кейд вплетал правду в придуманный позднее вымысел.

Че Ин издал слабый смешок. – Почти любой мог бы представить, – заговорил он, растягивая слова, – что наш молодой коллега находился в тот момент в величайшей опасности. Но какое же счастье, Уайтхок, что тебе удалось проснуться в самый нужный момент. Должно быть, Духи Дальних Миров покровительствуют тебе. А так же, разумеется, Уайтхок не мог определить, даже если бы и мог получить соник для исследования, правильно ли тот функционировал. Эти устройства производятся Стиром, и, таким образом, здесь еще одна из маленьких загадок, которые придают особую пикантность спасению нашего торговца. – Он погрузился в молчание, все еще сохраняя улыбку, которая как бы заставляла их всех развлечься столь тонкой шуткой, совершенно ни к месту вставленной в абсолютно неуместный монолог.

– О факте неисправности соника будет передано на Кор, – заметил Эбу, сохраняя при этом сугубо официальный тон.

– Да, вполне может выглядеть так, что кто-то заплатил слишком высокую цену за нечистую сделку. – Кейд старался добиться хоть какого-то отклика от этой троицы, которая наверняка обладала куда более полными сведениями о делах на Клоре.

Сантос выглядел озадаченным, Че Ин удивленным. Право отвечать было предоставлено командиру.

– Мы не собираемся ввязываться в это. – Его резкий ответ содержал краткость приказа. – Расследование будет проводить верховный правитель. Оно вне пределов нашего влияния, поскольку погибшие и пропавшие не относятся к персоналу форта.

Кейд хотел спросить, в интересах какой стороны будет проведено это «надлежащее» расследование, но понял, что это абсолютно бесполезно. Он поднялся из-за стола.

– Все произошло именно так. – Но тут он уловил вопросительный взгляд Эбу, и теперь уже не был так уверен в себе.

– Сообщение уже передано на Клор. Несомненно, что скоро мы услышим дополнительные подробности.

И вновь раздалось хихиканье Че Ина.

– Когда кто-то слишком глубоко копается на дне тихого омута, то поднимает массу грязи и мутит воду, – заметил он. – А верховный правитель Пак не относится к тем, кто готов по любому поводу пачкать перчатки правосудия. Патовая ситуация, командир, не так ли?

– Возможно, нас это только обрадовало бы. А ты, – Эбу прямо и внимательно оглядел Кейда, на этот раз критическим и малоприятным взглядом. – Веди себя потише, друг мой. Ты отправишься на узел связи. Мне хотелось бы, чтобы ты оказался под рукой, если неожиданно потребуется допросить тебя.

Присматривать за службой связи, особенно на станции, где прием и передача сообщений были весьма редкими, могло означать лишь одно: пребывать в однообразной бесконечной скуке. Но Кейд захватил с собой ленты, хранившие записи Стила, и уселся с таким расчетом, чтобы можно было видеть световой сигнал предупреждения на панели переключателей, вставил в ухо наушник аппарата воспроизведения, чтобы услышать голос человека, убитого где-то на Клоре… точно так же, как четверо суток назад мог быть убит и он.

Сухие слова, отмечавшие множество подробностей о торговых сделках, описание страны и местных аборигенов монотонным потоком лились в его уши, и он был вынужден лишь догадываться, что происходило в течение пауз. Эти записи не были отредактированы для использования посторонними людьми, человек делал их для собственных целей, как напоминание о различных деталях, необходимых для его специфичной работы в форте. Кейд и не ожидал найти четкого изложения каких-либо фактов, а рассчитывал отыскать хотя бы парочку намеков, которые могли бы стать исходной нитью для расследования.

Судя по изобилию описаний флоры и фауны, Кейд решил, что Стил проявлял большой интерес к биологии планеты, сводящийся, в итоге, к наблюдениям, касающимся растительности, квиту и горных долин.

Когда те два необычных слова прозвучали в его ушах, то в первый момент Кейд не понял всей их важности. Затем он выпрямился и легким движением остановил аппарат. Действительно ли он услышал что-то важное? Землянин вновь включил аппарат, напряженно ожидая повторное воспроизведение этой невероятной фразы. Невероятной потому, что она была произнесена на другом языке, перевести который могли, пожалуй, лишь человек двадцать во всей Службе, да и те были разбросаны по многочисленным планетам.

«Пити икуалс санкакан!»

Так значит, он был прав! Эти слова на языке лакота-сиу неожиданно прозвучали посреди описания горной долины, которую осматривал Стил, вставленные туда возможно для того, чтобы скрыть их важность от любого постороннего, к кому могла попасть эта запись, чтобы сохранить ее только для людей своего племени. Но разве Стил уже тогда ожидал каких-то неприятностей или даже ощущал личную опасность? И как мог другой человек предвидеть, что на Клоре его заменит почти кровный брат? Нет, Стил должен был использовать эту фразу потому, что сами эти слова имели для него очень важное значение, значение, связанное с прошлым его собственной расы.

Peti означало траву Северо-Американских равнин, где когда-то властвовали воины сиу. Sunkakan означало лошади, те самые лошади, которых привезли белые люди, в результате чего медленно передвигавшиеся пешком первобытные охотники превратились в первоклассную нерегулярную кавалерию, никогда ранее не виданную в тех местах, помогавшую им удивительно долгие годы противостоять вторгавшейся сюда индустриальной цивилизации. Удержать завоевателей! Кейд приостановил воспроизведение и долго вглядывался в панель переключателей, не видя ни одной кнопки, ни одного рычага.

Все это была уже история, и история грустная. Да, американский индеец в седле некоторое время сдерживал американского пионера. Но задолго до этого тот сделал кое-что еще. Он почти уничтожил более древнюю культуру, основанную на господстве власти и рабстве. Севшие на лошадь каманчи, апачи, навахо выбивали своих будущих испанских правителей с земель Юго-Запада, грабили, стирали с лица земли распространенные, особенно к скверу, гасиенды, захватывали земли миссий, освобождали рабов-поденщиков, предлагая им либо смерть, либо вступление в свои варварские ряды. Испанцы, уверенные в своем превосходном оружии, в своих лошадях, отодвигались в пустыни и на равнины. Индейцы отыскивали, уводили лошадей из испанских загонов, нападали на них из засад, так что катившаяся на север испанская волна менее чем за столетие, а может и за половину его, разбилась, отползла назад, и была вынуждена перейти к обороне даже в таких крепостях, как Мехико.

Лошадь попала по случаю и недосмотру в руки прирожденных наездников!

Вспоминал ли об этом и Стил? Кейд лихорадочно вернулся к прослушиванию, быстро ознакомившись со всей лентой. Теперь он был уверен, что сумел ухватить смысл намеков, понять часть тех мыслей, которые были в голове погибшего человека. Но абсолютно ясной была только одна законченная фраза. Привести лошадей в безлошадный мир, мир равнин, где трава могла поддерживать их размножение. Дать лошадь в руки аборигенов, которых сейчас загнали в горы, едва ли не замуровав там. Сделать из них опытных всадников, способных наносить короткие быстрые удары, уносящихся как молнии в горные укрытия, куда не достанут воздушные атаки Стира. Создать отряды нападающих, которые могли разлетаться поодиночке только для того, чтобы перегруппироваться в момент опасности. Как мог тогда воздушный патруль накрыть эту рассыпавшуюся группу людей, скачущих в разных направлениях? Так же, как пали одна за другой отдаленные друг от друга испанские гасиенды под сокрушительными набегами врагов, нападавших без предупреждения со стороны равнин, так могли рухнуть и правители Клора, засевшие в изолированных укреплениях, подвергнутые нападению всадников, имеющих в своем распоряжении средства быстрого передвижения, не требующие обслуживания или топлива, как машина, способные воспроизводить себя, не требуя инженеров или специальных фабрик.

Энтузиазм Кейда рос по мере того, как его воображение прорисовывало множество деталей. Он был почти уверен, что видел способ, благодаря которому верховный правитель мог быть использован в качестве инициатора падения Стира. Выбор лошадей для показа «чужеземцам», уже готовым заплатить фантастический гонорар за показ медведя, должен помочь осуществить этот трюк.

Тут мысли Кейда пошли в другом направлении. Доставить лошадей на Клор может оказаться относительно несложно. Но доставить лошадей для иккинни… Какие были у него доказательства, что охотники-аборигены Клора будут с такой же готовностью использовать чуждых животных, как это сделали когда-то его предки? А если предположить, что иккинни не являются прирожденными всадниками и не могут стать рядовыми наездниками даже при соответствующей тренировке? Они не имеют опыта общения с домашними животными, ведь даже собак и кошек, которые всю жизнь сопровождают землян, до сих пор не видели на Клоре.

Хотя Докител очень восхищался медведем и расспрашивал о дружбе между ним и землянином. Поэтому Кейд мог попытаться приучить к лошади хотя бы одного иккинни, с которым у него сложились шаткие, но, видимо, все-таки дружеские отношения.

С момента их возвращения с охоты Кейд избегал общения с Докителом, главным образом для его же безопасности, поскольку Бак, взволнованный смертью своего сотоварища по работе, отбросил лень и теперь исполнял роль надсмотрщика над рабами с откровенной грубостью, противостоять которой Эбу просто не мог. Кейд чувствовал, что любое проявление внимания к молодому иккинни вызовет неблагосклонное отношение со стороны надчеловека.

Когда, наконец, на узел связи пришел Сантос, чтобы сменить его, Кейд рассеянно поддержал короткую беседу и заторопился в свою комнату. Пересекая внутренний двор, он заметил слабый свет, вырывавшийся из оконной щели там, где на самом деле должно было быть абсолютно темно. Он толкнул дверь в свою комнату, и перед ним тут же возникла волосатая спина иккинни, стоявшего на четвереньках рядом с его откидной кроватью и пытавшегося открыть дверцу небольшого шкафа, сооруженного рядом с ней.

Кейд стоял тихо, его пальцы находились в непосредственной близости от приклада станнера. Затем, не поворачивая головы, нежданный гость заговорил.

– Он долго ждал.

– И искал. Что?

– То, что было принесено с гор. – Докител поднялся с пола. Как и все рабы, прислуживавшие в форте, он был без оружия, копья выдавались только на время охоты. Кейд не верил, что тот нападет на него, чтобы завладеть станнером или прельстившись на быструю месть, по наущению Бака. Тем не менее, отношение его было далеко не дружеским.

– И что же он хочет делать с остатками этой коробки? – Кейд наконец вошел в комнату и осторожно прикрыл дверь.

– Бак тоже носит такую коробку. – Теперь Докител повернулся лицом к Кейду, плечи его были чуть сгорблены, так что весь облик выдавал в нем дикаря, готового драться, если борьба даст ему то, чего он хотел. – Звездный странник может разбить коробку Бака, но он не делает этого. И никому не отдает и разбитую коробку. – Теперь враждебность была уже неприкрытой.

– Разве он забыл, что случилось, когда разбилась коробка Лика? – продолжал Кейд, стараясь говорить как можно тише, опасаясь, что даже приглушенное бормотанье может быть слышно сквозь стены. Стоило только намекнуть Эбу о том, что он прятал, его немедленно убрали бы с этой планеты, его карьера была бы кончена и, возможно, ему пришлось бы ждать приговора комиссии по труду. А если представить, что подобный слух, даже искаженный, просочился бы до Стира, то это могло означать смерть для каждого торговца на Клоре, так как они все были бы должны отказаться от единственного разрешенного здесь землянам оружия. – Некоторые умерли, когда коробка была разбита, – заметил он, стараясь убедить в этом аборигена. – Предположим, что коробка Бака испытает вот это, – он похлопал по станнеру, – то может быть Докител будет тем, кто на этот раз перестанет дышать.

Но, казалось, что иккинни даже не шевельнулся под давлением такого аргумента.

– Лучше он умрет, а кто-то будет жить. Он вытянул пальцы рук, а затем сознательно согнул пальцы на одной руке. – Пусть это будет так, звездный странник. Однако эти будут свободны. – Он энергично выгнул поднятые пальцы. – Уж лучше перестать дышать, чем бегать туда сюда, когда Бак говорит: делай то, делай это.

– Докител говорит так, но согласятся ли с ним другие? – Кейд указал на сжатые в кулак пальцы. – Разве он говорил им относительно разбитой коробки?

– Скажи он об этом, – ответил Докител, намеренно растягивая слова, что должно было придавать им вес, несмотря на внешнее простодушие, – звездный странник может перестать дышать… даже все звездные странники… потому что все, что у них есть, могло бы лежать вот здесь, – при этом, пальцами одной руки он похлопал по ладони другой. – Он ждал, но звездный странник не разбивал коробку Бака. Теперь он будет говорить, и все должно случиться.

Кейд, используя весь свой вес, бросился на аборигена, оттесняя его в сторону кровати, и старался удержать там, несмотря на отчаянное сопротивление.

– Послушай! – Он почти брызгал слюной в темно-красное лицо, находившееся всего в нескольких дюймах от него. – Бак будет устранен в нужное время. Начни это сейчас, и Стир превратит нас в пыль. Дай мне время, чтобы узнать, как именно была уничтожена та коробка, и, возможно, мы можем обойтись без ненужной смерти людей.

– Время! Больше не осталось времени, звездный странник. Сообщение пришло из Кора. Звездный странник должен отправляться к хозяевам ошейников. Когда они узнают, что произошло в горах, он потеряет дыханье, и тогда не будет никого, кто мог бы спасти…

Сообщение из города, подвластного Стиру. Но он ничего не слышал об этом. Иккинни должно быть понял замешательство землянина по тому, как тот немного ослабил хватку.

– Он говорит правду! – Тело Докитела изогнулось дугой в последних попытках обрести свободу. Затем они оба замерли, услышав снаружи какой-то звук, а вслед за ним негромкий стук в дверь.

Кейд перестал держать аборигена, медленно отошел от кровати в сторону двери, станнер уже был расчехлен и направлен в точку как раз между красноватых глаз Докитела.

– Кто там? – спросил он через плечо.

– Бак.

Все еще прижимавшийся к кровати Докител напрягся и завертел головой справа налево, будто отыскивал оружие, найти которое у него не было никакой надежды. Кейд жестом указал ему. Иккинни соскользнул на пол, открыл ящик у основания кровати и заполз в тесное укрытие.

Землянин немедленно накинул замок на захлопнувшуюся за ним дверцу, мгновенье подождал, убедившись, что она надежно закрыта. Докител теперь был вынужден согнуться почти пополам и испытывать значительные неудобства в таком маленьком пространстве, но этот дискомфорт был гораздо лучше, чем если Бак обнаружил бы здесь его присутствие.

К удивлению Кейда, надчеловек нерешительно остановился на пороге, не делая никаких попыток оглядеть комнату. Если он пришел искать пропавшего раба, то ему не было никакого смысла скрывать этот факт. Напротив, его поведение было каким-то стесненным, и Кейд обрел уверенность.

– Надчеловек что-то желает? – требовательно спросил землянин с холодной решимостью.

– Информации, звездный странник, – не задумавшись, выпалил Бак, с легким высокомерием, подчеркивавшим его равенство с торговцами. Он протиснул одну обутую в сапог ногу в комнату, и Кейд понял, что гость не желает обсуждать свое дело при открытых дверях. Землянин посторонился, и Бак медленно вошел внутрь, закрыл за собой дверь и привалился к ней широкими плечами, как будто стараясь предотвратить чье-то угрожающее вторжение.

– Я хочу сказать, – невесело начал он, – что кое-кто рассказывает сказки о том, что Лик видел нечто около воды и позволил себе открыто посмеяться над этим, а после был убит именно по этой причине и именно тем, над кем он смеялся.

Кейд слегка откинулся назад, прислонившись к откидной кровати.

– Да, в горах была старая-престарая наскальная резьба рядом с небольшим озером, – как можно серьезнее сказал он, – на которую Лик, действительно, плюнул, а затем еще и посмеялся. Затем, на следующее утро, квиту, очень похожий на того, изображенного на скале, пришел и разодрал его. И это не сказки, потому что я видел это собственными глазами.

– И тот рисунок на скале у озера. Так кто же сделал его? – продолжал настаивать Бак.

– А кто живет в горах, надчеловек?

Бак облизал распухшие губы толстым красновато-коричневым языком. Его толстые, похожие на куски мыла, пальцы отбивали такт по бокам панели управления, свисавшей у передней части разукрашенного цветистым орнаментом пояса. Его беспокойное смущение было так плохо скрыто, что возникший у Кейда смутный план как-то объяснить смерть Лика вновь обрел жизнь. Теперь он решил, что выдумки должно быть как можно меньше. Если Бак был достаточно суеверен, то землянин вполне мог увеличить его растущие страхи.

– Я все время спрашивал себя, – продолжил Кейд, делая вид, будто задумчиво рассуждает вслух, не адресуя своих мыслей Баку, – как это случилось, что квиту не тронул меня, хотя я был куда более легкой добычей в тот момент, когда соник подвел нас. Тем не менее, бык охотился не на меня, а на Лика, а уж Лик никак не был ближайшим к нему, и не был первым, кто попался ему на глаза. Правда, я не смеялся над тем, что было вырезано на скале около озера, а наоборот, хорошо отзывался об этом, потому что подобные древние вещи глубоко уважаются среди моего народа.

– Но верить в такое просто глупость, присущая низшим существам, – при этом язык Бака второй раз нервно прокатился по губам. – Хозяевам не положено так думать.

– Возможно, это и так, – Кейд старался быть как можно учтивей, но подчеркнуто сохранял притворное согласие с подобным мнением. – Тем не менее, среди звездных миров случается многое, что никто не может объяснить, или не может найти объяснение, подходящее к конкретным обстоятельствам. Все, что я знаю, это то, что я дышу и хожу, а Лик уже не делает этого, поскольку Лик вел себя неучтиво, а я нет. Возможно, в этом есть какой-то смысл, а возможно и нет. Но пока я нахожусь на Клоре, я постараюсь быть осмотрительным и не насмешничать над тем, чего я не понимаю.

– Глупость! – Бак болезненно улыбнулся. – Те, кто носили ошейники, не могли убить с помощью той картины!

– Согласен, возможно, они не могли. Но ведь есть еще Наблюдатель, Сетелов и Копьеносец.

Бак снова рассмеялся, но на этот раз в его смехе отсутствовал даже намек на веселье, смех его был скорее похож на злобное рычанье загнанного в угол животного, испытывающего панический страх.

– Скалы! Горы! – насмешливо фыркнул он.

Кейд только пожал плечами.

– Я рассказал тебе только то, что знаю, надчеловек. Именно это ты хотел узнать у меня?

Бак с трудом нащупал дверь, отступил в коридор, объединенный с внутренним двором, все это время не сводя глаз с землянина, словно боялся повернуться спиной к Кейду. Он пробормотал что-то неразборчивое и, чуть согнувшись, удалился, а его покрытая жесткой щетиной голова заметно втянулась в плечи.

Кейд отомкнул дверцу шкафа, и Докител буквально вывалился из своего тесного укрытия. Некоторое время они неотрывно смотрели друг на друга, но, видимо, желание продолжать борьбу окончательно пропало. Иккинни неожиданно выскочил из комнаты и бросился в направлении, противоположном тому, куда отправился Бак.

Землянин вновь вернулся к изучению записей на лентах. После того как верховный правитель купил для своей коллекции медведя, вполне могла существовать вероятность, что в следующий раз среди отобранных для покупки особей может оказаться и лошадь. Земляне экспортировали лошадей на множество колонизированных ими планет, эти животные наверняка должны быть внесены в торговые реестры.

Но обдумывание этой проблемы занимало очень незначительную часть его разума. Настоятельный призыв Докитела к действию, неприкрытый суеверный страх Бака, попытка покушения на самого Кейда с помощью неисправного соника; подозрения здесь, полураскрытые факты там… Кейд переживал чувство напряженного ожидания, как одиночка, оставшийся один на один перед спутанным клубком проблем и перед неотложным требованием распутать их за немыслимо короткий срок.

Но каким коротким может быть этот срок, он узнал спустя всего лишь несколько минут. Через внутренний двор с только что полученными новостями к нему спешил командир Эбу.

– С Кора присылают корабль малой дальности для того, чтобы забрать медведя, – объявил он. – И поскольку верховный правитель требовал доклад о происшествии на охоте, то тебе следует отправиться с этим транспортом. Вот, – он держал в руках упаковку с торговыми предложениями. – Мы сообщим его светлости, что, несмотря на неприятности, Служба будет очень рада предложить ему любой из указанных там предметов по его выбору. Но не будь слишком шумным и настойчивым. Стир намного больше любит проводить свои сделки в темном углу, подальше от чужих глаз, чем сыпать деньги в протянутую руку у всех на виду.

– Ты тоже отправляешься туда?

Его собеседник утвердительно кивнул.

– Пустая, но пышная формальность, – устало произнес он. – Командир отряда беседует с «губернатором» планеты. Ах, да, перед отлетом сдай на хранение свой станнер. При посещении Кора никто не имеет права иметь при себе оружие, происходящее из других миров.

Кейд торопливо упаковал свой нехитрый багаж и отправился сдавать свой станнер, но у него уже не осталось времени ни просмотреть упаковку с торговыми предложениями, ни встретиться с Докителом.