Пыль цвета карри Болотов Юрий

Убийство за 1000 рупий

Отправляли меня на тот свет дважды. Организованной группой лиц, по предварительному сговору и с особой жестокостью. Утешало, что не бесплатно и понарошку. Первым рухнул нигериец, который мгновение назад прикуривал мне сигарету. После этого сработали пиротехнические имитаторы в «посадке» и красные пятна расплылись на униформе болотного цвета. Упав вперед, я уткнулся лицом в ноябрьскую листву, которой пиротехники скрыли провода. Они протянуты от «адской машинки» и пропущены под штаниной комбинезона к двум целлофановым капсулам с яркой жидкостью, имитирующей кровь. Те прихвачены скотчем крест-накрест к телу – одна на груди, другая на животе. Лежу «мертвый». Сыро, липко и весь в краске. В индийском фильме «много» – главное условие для хороших сборов. Много крови, песен, танцев и любви. Лицом в листве не вижу, как в героическом прорыве доблестные индийские бойцы выбивают моих «подчиненных» с укреплений на высотке, как падают убитые, а атакующие со зверскими лицами добивают раненых штыками. Много людей, стрельбы, стонов, топота ног, шелеста листвы, автоматных очередей и глухих хлопков гранат. Неожиданно раздается вопль:

– «Blast!». После чего остальные звуки втягивает в себя грохот взрыва и наступает тишина. Полная ватная тишина, на какое-то время глохнет все вокруг. Лежа на земле, наслаждаюсь покоем до тех пор, пока слева не зашевелился африканец. Слух постепенно возвращается и покойники медленно воскресают под команду «Stop!». Отряхиваясь от листвы, прилипшей к влажным красным пятнам, поднимаюсь и я. Первый дубль отснят.

Лес ожил. Забегали, засуетились ассистенты и рабочие. Злодеи-пиротехники, подозреваю, начинают советоваться, как еще можно напакостить колониальному офицеру. Во всяком случае, нижнее белье, которое не удалось отстирать от ядовитой алой субстанции, после съемок пришлось выбросить. Костюмеры торопятся заменить актерам измазанную «кровью», копотью и грязью форму на новую. Эстетствующий консультант с пышными усами, кончики которых постоянно подкручивает кверху, требует срочно что-то исправить, изящно жестикулируя ухоженными руками.

А у фронтальной кинокамеры невозмутимо сидит на раскладном походном стульчике плотный бородатый мужчина за шестьдесят, в забавной шапочке с двумя козырьками – один спереди, другой сзади. Режиссер Шьям Бенегал за свою жизнь завоевал более пятидесяти мировых и национальных наград и даже стал лауреатом Государственной премии СССР за фильм «Неру». Мужчина поднялся, подошел поближе. Заговорил со мной, указав направление, куда я должен повернуть лицо при следующем дубле. Уловив акцент, поинтересовался:

– Where are you from?

Ответ «Russia» Бенегала позабавил. Хотя русский в роли английского лейтенанта звучит совершенно по-болливудски. Подозвал молодого ассистента, который обучался в Ташкенте. Тот с удовольствием воспользовался возможностью языковой практики и за пару минут поведал о том, что:

– фильм с рабочим названием «Нетаджи – последний герой» о Субхаш Босе, человеке, который сыграл в освободительном движении не меньшую роль, чем Ганди или Неру.

– Судьба Субхаш Чандра Боса, создателя гитлеровского Легиона СС «Свободная Индия», непростая. Парень также рассказал, что это первый в Индии фильм о Босе. Съемки проходят при поддержке правительства, в распоряжении режиссера порядка ста тысяч военнослужащих. Забегая вперед, скажу, что название позже изменили на «Бос – забытый герой», а после выхода фильм оказался под запретом во многих индийских штатах, включая Гоа. Бос не только забытый, но и противоречивый герой…

Монолог прервали рабочие с новым обмундированием. Оттеснив собеседника, они всучили мне сухой комбинезон с двумя звездочками на погонах. Одев сверху ремень, я пристегнул кобуру с оловянным пистолетом и запасную обойму с шумовыми патронами. Водрузив на голову неудобную каску, перешел в распоряжение плотоядно потирающих руки взрывотехников.

Дубль два. Английская армия в сборе: русский офицер, пара нигерийцев и парень из Уганды. За спиной остальные бойцы, – индийская массовка в британской форме выведена на задний план. Африканец прикуривает сигарету-выстрелы-поворачиваюсь в указанном направлении-падаю-кровь. Все проходит так же бодро, но с небольшим эксцессом: после команды «Взрыв» несколько человек, находившиеся ближе других к закладке, получили ожоги. На этот раз пиротехники явно перевыполнили принятые обязательства.

Съемочный день окончен, аплодисменты присутствующих. Недавние враги устало бредут по грунтовой дорожке в ангар сдавать на склад казенное имущество. Некоторое время безуспешно пытаюсь смыть холодной водой въевшиеся в тело и одежду пятна краски, потом машу рукой. Переодеваюсь в «гражданское» и, получив на выходе от агента заработанные рупии и приглашение на съемку в завтрашней массовке, иду на выход. Прорвавшись на рикше сквозь пробку из таких же трехколесных «Bajaj», доезжаю до железнодорожной станции, откуда еще час давлюсь в переполненной электричке. Потом с вокзала Чарчгейт в сумерках бреду в район порта. Там, используя свое штурманское прошлое, я недорого поселился в гостинице Морского клуба. Остальные «актеры» тоже отправляются по своим отелям и гестхаусам в Колабу. «Си ю томмороу, бро», до встречи на съемках нового фильма.

Кино снимают не только на площадках в Мумбаи, в других штатах тоже есть своя киноиндустрия. Фильмы на тамильском и языке телугу широко популярны среди индийских эмигрантов в ЮАР, Малайзии, Сингапуре и Британии. Южно-индийское кино, в котором сочетают еще более не сочетаемое, чем в Болливуде, иногда обзывают «масала фильм». Масала – это приправа, главной составляющей которой служит ярко-желтый порошок куркумы. Она после смешивания с другими пряностями делается такой же острой и пикантной, как фильмы.

КАК ПОПАДАЮТ В БОЛЛИВУД

Для иностранцев путь в кино обычно начинается в Колабе, «бэкпакерском гетто», из района, который первоначально открыли путешествующие по миру хиппи. Потом, по следам пропагандистов любви и цветов, подтянулась остальная рюкзачная братия. В джунглях отелей, гестхаусов, ресторанов, сувенирных лавок и интернет клубов промышляют кино агенты. Как рассказывали ветераны, раньше на съемки фильма приглашали актеров из Англии. Закончилась эта недешевая традиция, когда в чью-то умную индийскую голову не пришла гениальная по простоте идея:

– Зачем выписывать за тридевять земель профессионалов, расходуя львиную долю бюджета фильма на их гонорары, переезды и проживание в отелях? Когда под рукой европейские, австралийские, американские бэкпакеры. Те же, по сути, белые актеры. Которые сами часто готовы заплатить за то, чтобы не просто увидеть, как снимаются фильмы, а принять в них участие. Потенциального киноактера разыскивает в случае надобности целая армия агентов, имеющих разветвленную сеть «своих» официантов, регистраторов в отелях и даже иностранцев, вовлеченных в этот бизнес. При этом каждый получит процент за «голову», так что можно быть уверенным, что необходимый типаж найдется. Благо, таланта от свежеиспеченного актера не требуется, белые в индийском кино обычно играют роли отрицательные. В конце фильма, использовав злодейский «моторесурс», скорее всего они будут убиты индийским героем. Речь, конечно же, идет только о бледнолицых мужчинах, для женщин обычно другие роли, да и тарифная сетка выше.

Фаина Раневская как-то сказала, что «сняться в плохом фильме – все равно, что плюнуть в вечность». Просто она не бывала в Индии.

Невольники Карабас Хана

В стойле лениво переминаются с ноги на ногу, с копыт на копыта, с лапы на лапу четыре слона, верблюд, пять лошадей, четырнадцать собак, три козы и несколько попугаев. Демо-версия Ноева ковчега является собственностью цирка «Moonlight Circus» и ждет кормления. Душно, безотрадно и уныло. Трое мужчин продолжают присматривать за животными, несмотря на неопределенность своего положения. Смотритель за слонами и лошадьми по имени Баблу Чача всю сознательную жизнь кочует по стране в цирковых вагончиках. Слова, которые он произносит, тягучи от жары и звучат слегка заторможено:

– Небольшой грузовик сахарного тростника стоит 14 000 рупий, а хватает его от силы на два дня. С утра мы дали слонам несколько роти (лепешек), сахарный тростник будет на вечернем кормлении. На таком пайке они долго не протянут.

«А знаете, сколько должен съесть цирковой слон за сутки? 60 килограмм травы или веток деревьев, 10 килограмм вареного риса, 20 килограмм овощей на ужин. Еще по мелочам – дал (вид чечевицы), лепешки роти, ну и водой пои его каждые пару часов» – опустив голову и, будто читая одному ему видимые записи с утоптанной и пыльной земли, монотонно перечисляет Баблу.