Сплав закона Сандерсон Брендон

2

– Как мой галстук? – спросил Ваксиллиум, отрываясь от своего отражения в зеркале и снова поворачиваясь, чтобы еще подтянуть серебристый узел на шее.

– Как всегда безупречен, милорд, – сказал Тиллом.

Дворецкий стоял, сцепив за спиной руки; рядом с ним на сервировочном столике исходил паром чай на подносе. Ваксиллиум не просил чая, но Тиллом все равно принес. Тиллом не мыслил жизни без чая.

– Уверен? – уточнил Ваксиллиум, снова поправляя галстук.

– Абсолютно, милорд. – Дворецкий поколебался. – Должен признать, милорд, что вот уже несколько месяцев испытываю по этому поводу любопытство. Вы первый великий лорд из всех, кому я когда-либо прислуживал, способный завязать достойный галстучный узел. Я свыкся с мыслью о том, что в этом деле требуется помощь.

– Когда живешь в Дикоземье, привыкаешь все делать сам.

– Со всем должным уважением, милорд. – В обычно монотонном голосе Тиллома проскользнули любознательные нотки. – Я бы не подумал, что в Дикоземье кому-то понадобится осваивать подобный навык. Мне не было ведомо, что тамошние обитатели хоть в малейшей степени заботятся о таких вещах, как мода и правила приличия.

– Они и не заботятся, – улыбнулся Ваксиллиум и в последний раз поправил галстук. – Отчасти именно поэтому я всегда так и поступал. Одеваясь как городской джентльмен, я оказывал странное воздействие на живущих там людей. Одни тотчас же начинали меня уважать, другие немедленно недооценивали. В обоих случаях это работало в мою пользу. И, да будет мне позволено прибавить, невыразимо приятно видеть выражение лица преступника, когда его тащит в суд тот, кого они приняли за городского денди.

– Могу себе представить, милорд.

– Я это делал и для себя тоже, – продолжал Ваксиллиум чуть тише, глядя на свое изображение в зеркале. Серебристый галстук, зеленый атласный жилет. Изумрудные запонки. Черный сюртук с узкими рукавами и брюки с узкими штанинами. Одна из пуговиц на жилете не деревянная, а стальная – его старая традиция. – Одежда являлась напоминанием, Тиллом. Пусть край вокруг и дик, мне было не обязательно становиться таким же.

Он взял с туалетного столика серебристый платок-паше, ловко сложил его и сунул в карман. Внезапно по особняку прокатился звон.

– Ржавь и Разрушитель, – выругался Ваксиллиум, бросив взгляд на карманные часы. – Они рано.

– Лорд Хармс известен своей пунктуальностью, милорд.

– Чудесно. Что ж, давай покончим с этим.

Решительным шагом Ваксиллиум вышел в коридор, плавно ступая по зеленому ковру из разрезного бархата. Особняк мало изменился за два десятилетия. Даже прожив здесь шесть месяцев, Ваксиллиум не чувствовал, что этот дом принадлежит ему. Легкий запах трубочного табака дяди еще не выветрился, и в убранстве чувствовалась любовь к темным породам дерева и громоздким каменным скульптурам. Невзирая на современные вкусы, портретов или пейзажей практически не было. Как Ваксиллиуму стало известно, самые ценные из них ушли с молотка еще при жизни дяди.

Рядом, сцепив за спиной руки, шел Тиллом.

– Похоже, милорд считает то, что надлежит совершить сегодня, неприятной работой.

– Это так заметно? – Ваксиллиум скривился.

Интересно, как его характеризовал тот факт, что он скорее встретился бы с бандой преступников в их собственном логове, причем не в свою пользу по количеству оружия и людей, чем с лордом Хармсом и его дочерью?

В конце коридора дожидалась полноватая, почтенного вида женщина в черном платье с белым передником.

– О, лорд Ладриан, – произнесла она с нежностью. – Ваша матушка была бы так рада видеть вас сегодня!

– Ничего еще не решено, мисс Граймс, – сказал Ваксиллиум, когда женщина к ним присоединилась, и они втроем пошли вдоль перил галереи второго этажа.

– Она и впрямь так надеялась, что однажды вы женитесь на прекрасной леди, – не унималась мисс Граймс. – Вы бы только знали, как она тревожилась все эти годы.

От подобных слов у Ваксиллиума невольно сжалось сердце. Он понятия не имел, тревожилась ли мать. Он почти не писал родителям или сестре, а навестил их лишь однажды, вскоре после того, как железная дорога дотянулась до Везеринга.

Что ж, теперь Ваксиллиум справлялся со своими обязанностями куда успешнее. Шесть месяцев труда, и у него наконец-то под ногами появилась опора, позволявшая оттащить Дом Ладриан – вместе с его многочисленными кузнецами и портнихами – от края финансовой пропасти. Последний шаг надлежало совершить сегодня.

У самой лестницы Ваксиллиум вдруг замешкался.

– Нет, – сказал он. – Не стоит спешить. Надо дать им время устроиться с комфортом.

– Это… – начал Тиллом, но Ваксиллиум развернулся и пошел в обратную сторону.

– Мисс Граймс, – окликнул он, – есть какие-нибудь другие дела, которые сегодня требуют моего внимания?

– Хотите услышать о них прямо сейчас? – спросила она, нахмурившись и поспешив следом.

– Что угодно, лишь бы занять голову, добрая женщина.

Ржавь и Разрушитель… Он так нервничал, что невольно сунул руку в карман сюртука и нащупал рукоять «Иммерлинга 44-S».

Это был прекрасный пистолет, хотя и уступал любому изделию Ранетт. Приличный и маленький, как и подобает личному оружию джентльмена. Ваксиллиум твердо решил: он будет лордом, а не законником, – однако это не означало, что он собирается разгуливать невооруженным. Подобное… подобное представлялось совершенным безумием.

– Есть одна проблема, – поморщилась мисс Граймс. Она была домоправительницей Ладрианов последние двадцать лет. – Прошлой ночью мы потеряли еще одну партию стали.

Ваксиллиум застыл посреди коридора:

– Что? Опять!

– К несчастью, милорд.

– Проклятье. Начинаю думать, что эти воры только за нами и охотятся.

– Это всего лишь вторая наша партия, – возразила мисс Граймс. – Дом Текиэль потерял целых пять.

– Подробности? Исчезновение. Где оно произошло?

– Ну…

– Нет, не говорите, – вскинув руку, остановил ее Ваксиллиум. – Мне непозволительно отвлекаться.

Мисс Граймс одарила его хмурым взглядом: видимо, по этой самой причине она и не хотела рассказывать о случившемся до встречи с лордом Хармсом. Ваксиллиум опустил руку на перила и почувствовал, как у него дергается левый глаз. Кто-то устраивал эти организованные, весьма продуктивные операции, воруя содержимое целых железнодорожных вагонов. Их называли умыкателями. Возможно, удастся, покрутившись немного тут и там…

«Нет, – сурово оборвал себя Ваксиллиум. – Это не мой долг. Уже не мой».

Он отправится к соответствующим властям; возможно, наймет охранников или частных сыщиков. Он не станет преследовать бандитов самостоятельно.

– Уверен, констебли найдут виновных и привлекут их к ответственности, – с некоторым усилием проговорил Ваксиллиум. – Как считаете, лорд Хармс уже достаточно ждал? Думаю, достаточно. Но и не слишком долго.

И двинулся назад, к поджидавшему его Тиллому. Тот закатил глаза, когда хозяин прошел мимо.

Когда Ваксиллиум достиг лестницы, навстречу ему как раз поднимался юноша в зеленом жилете Ладрианов и белой рубашке.

– Лорд Ладриан, прибыла почта!

– Посылки есть?

– Нет, милорд. – Молодой человек по имени Кип протянул письмо с личной печатью. – Только это. Выглядит важным.

– Приглашение на свадебный ужин Йомен-Остлин, – догадалась мисс Граймс. – Вот где будет уместно в первый раз показаться на публике с мисс Хармс.

– Еще ничего не решено! – запротестовал Ваксиллиум, когда они остановились у подножия лестницы. – Я едва коснулся этой темы с лордом Хармсом, а вы нас уже практически поженили. Вполне возможно, ничего не выйдет. Как и с леди Энтроун.

– Все будет хорошо, молодой хозяин, – улыбнулась мисс Граймс. Она приподнялась и поправила шелковый нагрудный платок в его кармане. – У меня в таких вопросах чутье гасильщицы.

– Вы ведь понимаете, что мне сорок два года? «Молодой хозяин» не очень-то теперь подходит.

Вместо ответа домоправительница похлопала его по щеке. Любого неженатого мужчину мисс Граймс считала ребенком. Ужасно несправедливо, если учесть, что сама-то она так замуж и не вышла. Ваксиллиум едва удержался, чтобы не рассказать ей о Лесси; большинство его родных про нее не знали.

– Ладно, – вздохнул Ваксиллиум, направляясь в сторону гостиной. – Итак, прямиком чудищу в пасть.

У дверей ждала Лимми, старшая горничная. Когда Ваксиллиум приблизился, она вскинула руку, словно желая что-то сказать, но он вручил ей приглашение на ужин:

– Лимми, будь любезна, напиши на это положительный ответ. Отметь, что я приду на ужин вместе с мисс Хармс и ее отцом, но придержи письмо, пока не закончится сегодняшняя встреча. Я тебе сообщу, отсылать или нет.

– Да, милорд, но…

– Все в порядке, – перебил Ваксиллиум, распахивая дверь. – Я не должен заставлять их…

Лорда Хармса и его дочери в гостиной не было. Вместо них Ваксиллиум обнаружил там худощавого мужчину, круглолицего и с острым подбородком. Лет тридцати, с двухдневной щетиной. В широкополой шляпе – в стиле Дикоземья, с чуть изогнутыми кверху полями – и кожаном пыльнике. Он крутил в руках часы размером с ладонь, которые взял с каминной полки.

– Салют, Вакс! – радостно поприветствовал нежданный гость и, указывая на часы, добавил: – Можно я что-нибудь на это обменяю?

Ваксиллиум быстро закрыл за собой дверь:

– Уэйн? Что ты здесь делаешь?

– Рассматриваю твои вещички, дружище. – Уэйн окинул часы оценивающим взглядом. – Вот это сколько стоит? Три или четыре бруска? У меня есть бутылка хорошего виски как раз по той же цене.

– Ты должен немедленно отсюда убраться! – прошипел Ваксиллиум. – Ты должен быть в Везеринге. Кто следит за порядком?

– Барл.

– Барл! Да он же негодяй.

– Как и я.

– Да, но ты негодяй, которого я выбрал для этой работы. Мог бы хоть за Майлзом послать.

– За Майлзом? – переспросил Уэйн. – Дружище, Майлз – воистину жуткое создание. Он скорее пристрелит какого-нибудь малого, чем станет утруждаться выяснением, виновен тот или нет.

– Майлз содержит свой город в чистоте, – возразил Ваксиллиум. – И он пару раз спасал мне жизнь. Но это к делу не относится. Тебе было велено охранять Везеринг.

Уэйн дотронулся до шляпы:

– Все так, Вакс, но ты больше не законник. А у меня есть кое-какие важные дела. – Он посмотрел на часы, потом сунул их в карман и взамен поставил на каминную полку бутылочку виски. – Итак, сэр, мне нужно задать вам несколько вопросов. – Он извлек из пыльника маленький блокнот и карандаш: – Где вы были прошлой ночью около полуночи?

– Это что еще за…

Ваксиллиума прервал вновь раздавшийся дверной звонок.

– Ржавь и Разрушитель! Это люди из высшего общества, Уэйн. Я потратил месяцы, чтобы убедить их в том, что я не какой-нибудь хулиган. Мне нужно, чтобы ты отсюда убрался. – Ваксиллиум шагнул вперед, пытаясь оттеснить друга к задней двери.

– Хм, а ведь это весьма подозрительное поведение, чес-слово, – не сдавался Уэйн, продолжая рисовать какие-то каракули в своем блокноте. – Уклоняетесь от ответов, весь такой встревоженный. Что вы скрываете, сэр?

– Уэйн. – Ваксиллиум схватил его за руку. – Я в некоторой степени ценю, что ты проделал такой путь ради того, чтобы мне надоедать, и я действительно рад тебя видеть. Но сейчас не время.

– По-твоему, я здесь ради тебя? – ухмыльнулся Уэйн. – Нет ли в этом толики высокомерия?

– А что еще могло привести тебя сюда?

– Партия провианта, – пояснил Уэйн. – Железнодорожный вагон покинул Элендель четыре дня назад и прибыл в Везеринг совершенно пустым. Ну так вот, до меня дошли слухи, что ты недавно потерял две собственные партии из-за этих умыкателей. Вот я и пришел тебя расспросить. Весьма подозрительно, как и было сказано.

– Подозрительно… Уэйн, я потерял две партии. Это меня ограбили! С какой стати я превратился в подозреваемого?

– Откуда мне знать, как работает твой коварный криминальный гений, дружище?

За пределами комнаты послышались шаги. Ваксиллиум посмотрел на дверь, потом опять на Уэйна:

– Прямо сейчас мой криминальный гений задается вопросом, могу ли я куда-нибудь засунуть твой труп так, чтобы он не слишком бросался в глаза.

Уэйн с ухмылкой отступил на шаг.

Дверь открылась.

Ваксиллиум повернулся и увидел Лимми, которая с робким видом придерживала створку. За порогом стоял грузный мужчина в превосходном костюме, с тростью из темного дерева. Его усы ниспадали до толстой шеи, а жилет украшал темно-красный галстук.

– …Твержу, что не имеет значения, с кем он встречается! – говорил лорд Хармс. – Он захочет поговорить со мной! Нам было назначено, и… – Аристократ осекся, сообразив, что дверь открыта. – А-а! – Он вошел в комнату.

За ним последовали угрюмая женщина с собранными в тугой пучок золотистыми волосами – его дочь Стерис – и девушка, которую Ваксиллиум не знал.

– Лорд Ладриан, я нахожу весьма неуместным тот факт, что меня заставили ждать, – заявил Хармс. – С кем это вы встречаетесь вместо меня?

Ваксиллиум вздохнул:

– Это мой старый…

– Дядюшка! – шагнув вперед, договорил Уэйн. Голос его вдруг огрубел и лишился сельского выговора. – Я его дядюшка Максиль. Нагрянул этим утром без предупреждения, милейший.

Самого Уэйна тоже было не узнать. Он снял шляпу и пыльник, приклеил к верхней губе правдоподобные фальшивые усы с сединой. Чуть прищурился, чтобы появились лишние морщинки у глаз. Отличная маскировка, делавшая его на несколько лет старше Ваксиллиума, а не на десяток моложе.

Ваксиллиум бросил взгляд через плечо. Сложенный пыльник и шляпа покоились на полу возле одной из кушеток, рядом с этой стопкой лежали две скрещенные дуэльные трости. Осуществить подобную перемену, находясь внутри ускоренного пузыря, не составляло труда. Уэйн был скользуном – алломантом, который при помощи темпосплава создавал вокруг себя пузырь сжатого времени. Он частенько обращался к своей силе, чтобы сменить наряд.

Как и Ваксиллиум, Уэйн также был двурожденным, хотя его ферухимическая способность – быстрое исцеление от ран – находила применение только в битве. И все же две силы представляли собой очень сильную комбинацию.

– Дядюшка, значит? – спросил лорд Хармс, пожимая протянутую руку Уэйна.

– По материнской линии! – уточнил тот. – Не со стороны Ладрианов, разумеется. А иначе я был бы тут главным. – Уэйн совсем не походил на себя, но в этом и заключалось его мастерство. Он говорил, что маскировка на три четверти заключалась в изменении манеры произношения и тембра голоса. – Я уже давно хотел навестить юношу. У него ведь было довольно-таки беспорядочное прошлое, знаете ли. Требуется крепкая рука, которая позаботится, чтобы он не вернулся к столь неподобающему образу жизни.

– Я частенько думал о том же самом! – воскликнул лорд Хармс. – Полагаю, мы можем присесть, лорд Ладриан?

– Разумеется. – Ваксиллиум тайком бросил сердитый взгляд на Уэйна.

«Серьезно? – спрашивал этот взгляд. – Мы до такого докатились?»

Уэйн лишь плечами пожал. Потом повернулся, взял Стерис за руку и вежливо склонил голову:

– А кто это милое создание?

– Моя дочь Стерис. – Хармс сел. – Лорд Ладриан? Вы не сообщили дяде о нашем прибытии?

– Я был так удивлен его появлением, что у меня не было возможности. – Ваксиллиум вслед за Уэйном взял руку Стерис.

Та окинула его с головы до пят критическим взглядом, затем ее глаза метнулись к пыльнику и шляпе на полу. Уголки рта опустились. Несомненно, решила, что вещи принадлежат Ваксиллиуму.

– Это моя кузина Мараси, – сообщила Стерис, кивком указав на девушку позади себя. Мараси, темноволосая и большеглазая, с ярко-красными губами, скромно потупилась, едва Ваксиллиум к ней повернулся. – Она провела большую часть жизни во Внешних Владениях и отличается робостью, так что, пожалуйста, не огорчайте ее.

– И мысли такой не было.

Ваксиллиум подождал, пока женщины усядутся возле лорда Хармса, потом занял свое место на маленькой софе, обратившись лицом к гостям и к дверному проему. Существовал еще один выход из комнаты, но Ваксиллиум обнаружил на подходе к нему скрипучую половицу, так что подкрасться было невозможно. Законник он или лорд, но получить выстрел в спину не хотелось.

Уэйн с чинным видом занял кресло справа от Ваксиллиума. Наступило долгое молчание, во время которого все смотрели друг на друга. Уэйн зевнул.

– Ну что ж, – сказал Ваксиллиум. – Возможно, стоит начать с вопроса о вашем здоровье.

– Возможно, – ответила Стерис.

– Э-э-э… да. И как оно?

– Здоровье у меня сносное.

– В отличие от костюма Ваксиллиума, – встрял Уэйн. – Ну, вы понимаете, он его все носит, носит. А костюм не снашивается, – пояснил он и, развернувшись к лорду Хармсу, поинтересовался: – Что это у вас, красное дерево?

– Вы об этом? – уточнил, тот, приподнимая трость. – Да, действительно. Фамильная ценность.

– Лорд Ваксиллиум, – сурово проговорила Стерис, перебивая отца. Похоже, ей не нравились светские разговоры. – Думаю, стоит обойтись без пустой болтовни. Мы все знаем, в чем суть этой встречи.

– Знаем? – переспросил Ваксиллиум.

– Да, – ледяным голосом подтвердила Стерис. – Лорд Ваксиллиум, положение таково, что вы обладаете прискорбной репутацией. Ваш дядя, да упокоится он с Героем, запятнал имя Ладрианов склонностью к затворничеству, периодическими безрассудными политическими выходками и вопиющим нарушением общепризнанных норм. Вы явились из Дикоземья, в немалой степени поспособствовав дурной репутации Дома. В особенности если учесть оскорбления, которые вы нанесли различным семействам во время первых недель в городе. Помимо всего прочего, ваш Дом на грани нищеты. Мы же находимся в отчаянных обстоятельствах иного рода. Наше финансовое положение стабильно, однако имя малоизвестно в высшем обществе. У моего отца нет наследника мужского пола, которому можно было бы передать родовое имя. Из всего перечисленного следует, что союз между нашими Домами выглядит достаточно разумным.

– До чего же вы рассудительны, моя дорогая, – заметил Уэйн; аристократический говор давался ему с такой легкостью, словно был свойствен от рождения.

– В самом деле. – Не спуская глаз с Ваксиллиума, Стерис сунула руку в сумочку. – Ваших писем и бесед с моим отцом оказалось достаточно, чтобы убедить нас в серьезности ваших намерений. Кроме того, ваше поведение на публике последние пару месяцев отличалось многообещающим здравомыслием, столь не похожим на изначальное хамство. Потому я и взяла на себя смелость составить проект соглашения, которое, думаю, соответствует интересам обеих сторон.

– Э-э… соглашение? – переспросил Ваксиллиум.

– Ох, мне не терпится его увидеть, – прибавил Уэйн.