Мой враг, моя любимая Южная Влада

– И всех, кто тут жил?

– Откуда у тебя такой интерес проснулся? Ты тоже обещала ответить.

У меня было всего несколько секунд, чтобы решить. Раз… два… три…

Что-то внутри меня подсказало: так будет лучше.

– Мне уже восемнадцать, а я не знаю, как давно мы тут обитаем. Вдруг я когда-нибудь выйду замуж и рожу тебе внуков? Вдруг они попросят на ночь вместо сказки рассказать семейные легенды? Мне стало любопытно.

Отец заметно расслабился. Он потрепал меня по плечу.

– Господи, малышка, ты уже о замужестве думаешь? Я и забыл, какая ты у меня стала взрослая. Но я не готов отпускать тебя так скоро! И в нашей семье лучше обойтись без легенд. Что было в прошлом – пусть останется в прошлом.

Предупредив, чтобы без разрешения никуда не выходила, отец поспешил покинуть мою комнату. Я опустилась на край кровати и посмотрела на пулю в своей ладони. Показалось, или на поверхности видны пятнышки крови? И чья это кровь? И откуда эта пуля? Она деформирована, значит… ее вытащили из чьего-то тела? И повесили на меня? И все те пули, которые висят на шеях Николая, Ильи, Костика… у моего дяди и у папы…

Я вспомнила, как подглядывала за Иваром, когда он залез в мою комнату, и как он содрогнулся и тер ладонью лицо.

Как будто видел что-то страшное.

Меня передернуло. Я быстро спрятала пулю в карман. Пока не узнаю всех подробностей, нельзя судить, кто прав, кто виноват. Вот только как разобраться, если от меня все время что-то скрывают?

Мысли переполняли голову так, что казалось, она вот-вот распухнет. С первого этажа доносились веселые голоса: мужчины готовили для меня праздничное торжество, с шумом двигали стол в гостиной, таскали стулья. Дядя Миша матерился как сапожник, отдавая всем распоряжения.

До ужина оставалось уже немного. Я успела поваляться на кровати, задрав ноги на стенку. Попробовала почитать книгу, но не осилила и страницы. Открыла шкаф, но тут же его закрыла.

Я поняла, что беспокоит меня. Возможно, стоит прислушаться ко внутреннему голосу. Если уж сегодня я разрываю шаблоны и ломаю привычный уклад жизни, то почему бы не сделать это еще разок?

Я отпущу Ивара. Иначе муки совести ночью спать не дадут. Только бы он убрался быстрее, чем меня поймают с поличным и зададут жару.

Пленников держали в клетках и наверняка без охраны. Запасная связка ключей всегда хранилась в комнате папы, в его сейфе. И, конечно, я знала код. Подслушала как-то один разговор с дядей. Папа всегда делился с дядей важными вещами.

Бесшумно скользнуть по коридору, пока на первом этаже топала и звенела тарелками целая орава, не составило труда. Убрав связку в карман, я вернулась в свою комнату. Теперь нужно как-то добраться незамеченной до клеток. Но разве зря я прожила тут столько лет?

Приоткрыв окно, я оценила расстояние от подоконника до крыши хозяйственной постройки, набрала в грудь воздуха и полезла. Шифер был скользким от моросящего дождя, пришлось двигаться очень осторожно. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем я спрыгнула в траву и смогла выдохнуть с облегчением.

Пробираясь от угла к углу, от постройки к постройке, я сделала большой крюк, чтобы обогнуть массивные стены своего жилища. К клеткам сразу не стала приближаться, сначала оценила обстановку. К счастью, предположения оказались верны: пленников никто не охранял, просто оставив их мокнуть под дождем. Я насчитала еще двоих помимо Ивара. Оставалось надеяться, что мои ключи подойдут ко всем замкам.

Когда я приблизилась к клеткам, мужчины подняли головы. Глаза Ивара тут же загорелись. Я заметила, что его запястья до сих пор скованы кандалами, хотя руки его сотоварищей оставались свободными. Наверно, Николай оставил кандалы из-за особых способностей Ивара.

– Я же говорил, что все получится, – вполголоса сообщил лекхе своим друзьям.

Я сделала вид, что не слышала этого самоуверенного заявления. Вынула ключи и начала перебирать их в поисках подходящего по размеру.

– Это она? – так же приглушенно поинтересовался другой парень. Телосложением он напоминал Ивара, вот только волосы и глаза были темными. Короткая стрижка, почти под «ноль». Очаровательная родинка в уголке губ наверняка придавала ему обаяния, когда улыбался.

Третий лекхе только застонал. Посмотрев на него, я поняла, что дело плохо. Вся его одежда пропиталась кровью, лицо с тонкими чертами выглядело бледным. Волосы у него были не такими короткими, как у того, с родинкой, но и не такой длины как у Ивара. Они слегка завивались надо лбом и на висках, а вкупе с горбинкой на носу это придавало их обладателю какой-то даже возвышенный и романтичный вид.

Такой разношерстной компании я еще не встречала.

– Это она, – ответил Ивар, поднимаясь на ноги и подходя к решетке.

Он взялся за прутья и не сводил с меня глаз. Так, словно хотел загипнотизировать. Стало немного жутко. Почему он так смотрит? Чего хочет? Рад ли, что я пришла его отпустить? Сможет ли хоть раз поступить разумно, не подставлять меня, а просто убраться восвояси? Я покосилась на его кулаки. От соприкосновения с железом слышалось слабое шипение.

– Ты себе руки сожжешь.

С тем же выражением лица он отступил, показав мне раскрытые ладони. Багровые полосы на них начали постепенно светлеть. Я только покачала головой. И сколько можно позировать передо мной? Меня совершенно не волнуют его особые способности, его непобедимость или еще что-то там. И его груда мышц тоже как-то не впечатляет. И даже эта непослушная прядь, которую по-прежнему так и тянет убрать за ухо.

Скорчив равнодушную мину, я отыскала наконец нужный ключ и поднесла к замку.

– Нет. Сначала моих друзей.

Пожав плечами, я отошла к другой клетке и открыла ее. Ключ повернулся бесшумно в хорошо смазанном замке. Темноволосый тут же вскочил на ноги и подхватил раненого друга.

– Лекс! Фамильяра! Быстро! – начал командовать Ивар.

В мгновение ока он стал другим. Напряженным. Собранным. Как готовый к прыжку зверь. А меня охватила паника. Что я наделала? Собственноручно освободила врагов! А что если они сейчас призовут фамильяров и нападут на мою ничего не подозревающую семью, вместо того чтобы сбежать?

Тихое угрожающее рычание заставило меня обернуться и прижаться спиной к прутьям клетки. Колени задрожали. В руках зазвенели ключи. Огромный бурый медведь с густой лоснящейся шерстью стоял в каких-то двух шагах от меня. Его черный нос беспокойно двигался, втягивая мой запах, а глаза смотрели с яростью дикого зверя. Ох, а когти на лапах! Почему-то вспомнилась сухая истерзанная рука старого охотника…

– Не бойся, Топтыжка – добродушный, – раздался над ухом вкрадчивый голос.

Я резко повернула голову. Ивар стоял по другую сторону решетки, прижимаясь ко мне сзади. Оказаться зажатой между ним и медведем совсем не порадовало. После того как он умудрился уже два раза поцеловать меня, любое прикосновение или приближение заставляло все внутри странно сжиматься.

– Это не Топтыжка, а Родион, – проворчал темноволосый. – Хватит дразнить моего фамильяра!

– Да ты посмотри на него! – возразил Ивар. – Ему нравится. Топтыжка…

– Вы им еще и клички даете? – удивилась я.

Оба мужчины посмотрели на меня так, словно с луны свалилась, и не стали отвечать.

Медведь продолжал смирно стоять, и лекхе уложил раненого друга на его широкую спину. Похлопал по щекам. Легонько, чтобы заставить открыть глаза.

– Давай, Байрон, очнись, – заботливым голосом прошептал тот, кого звали Лексом. – Твой фамильяр нам тоже нужен.

Оправившись от первого шока и убедившись, что медведь меня не тронет, я открыла клетку Ивара. Надеялась услышать хоть какие-то слова благодарности, но напрасно. Лекхе вышел с видом, будто того и следовало ожидать, и протянул мне запястья в кандалах. Я едва поборола в себе мстительное желание не отмыкать их и предоставить ему самому избавляться от оков, как душе угодно. Но решив, что это будет мелочно, все-таки нашла небольшой ключ и отстегнула его от связки.

– Сам себе помоги, – отрезала я и вложила ключ в его ладонь.

Ивар хмыкнул, но ловко разомкнул оковы. С лязганьем тяжелые кандалы упали на землю к нашим ногам. На запястья лекхе было страшно смотреть. Он потер их по очереди, поморщился.

– Ключ давай обратно, – я протянула ладонь, – мне нужно все вернуть на место, как было. Уходите сразу в лес, и без глупостей. Когда будете пересекать границу, система безопасности все равно сработает, но, надеюсь, вам хватит ума бежать со всей дури?

– Спасибо, – закивал Лекс.

Все еще в ожидании ключа я посмотрела на Ивара. Он смерил меня взглядом, медленно наклонился и поднял с земли кандалы. А затем не успела я охнуть, как оковы сомкнулись на моих руках. Нет, железо не причиняло боли, как ему, но существенно ограничивало мои возможности.

– Это я, пожалуй, пока оставлю себе, – Ивар подкинул на ладони и поймал ключ, затем спрятал его в карман.

Волна дикого страха прокатилась по моей спине. Даже медведь казался пустяком по сравнению с тем, что задумал этот лекхе! Он что, хочет приковать меня здесь? Чтобы родственники нашли и сразу поняли, кто отпустил пленников? Вот это благодарность за спасение!

– Помо…

Ивар грубо схватил меня, прижал к себе спиной и закрыл ладонью рот. Связка ключей упала к моим ногам. Я едва не задохнулась от паники. Он не шутил, когда говорил, что очень силен. Теперь, без кандалов, его сила словно выросла втрое.

– Ты пойдешь с нами, поняла, охотница? – прошептал он, обдавая горячим дыханием мое ухо. – Ты теперь моя добыча.

– Может, не будем этого делать? – неуверенно протянул Лекс. – Хромой придет в ярость.

– Хм, это меня только порадует, – отрезал Ивар. – Девчонка нам нужна. Мы обменяем ее потом на жилу.

Потом? Когда это «потом»? Почему «потом»?

Я со всей силы лягнула его и попыталась вырваться. Бесполезно. Меня потащили в лес, несмотря на сопротивление. Для лекхе я была не тяжелее пушинки, а мои удары – как укус муравья. Медведь покорно нес на спине раненого. Когда тот пришел в себя, сквозь ветви деревьев на него спикировал сокол. Птица улеглась на хозяина, раскинув крылья. Я впервые видела, как происходит подобное взаимодействие, и даже забыла, что надо бороться и кричать. Померещилось, что от сокола к телу лекхе пошло слабое свечение.

К тому времени, как мы достигли границы заповедника, Байрон вскочил на ноги и передвигался сам так, словно и не истекал кровью до полусмерти. Его птица с важным видом сидела на плече. Медведь Лекса трусил впереди, с хрустом продираясь через кусты.

Мне снова стало страшно.

Оставалась надежда на камеры. Я попыталась найти их взглядом. Технику тщательно маскировали, но вроде бы мелькнуло что-то темное на стволе дерева, слишком неестественное для природного нароста. Я рванулась из последних сил, выпростала связанные руки, замахала ими, привлекая внимание…

Парой отточенных движений мой похититель погасил этот порыв. Перекинув меня через плечо, он побежал, все больше наращивая темп. Его друзья не отставали. Теперь я могла орать сколько душе угодно: мы находились слишком далеко от дома, чтобы кто-то услышал. Я решила не сдаваться и звала на помощь, пока не охрипло горло.

Мои похитители выбежали к дороге. Широкая полоса асфальта уводила вдаль, обрамленная по обе стороны лесом. Я ездила здесь несколько раз с отцом и знала, что дальше, через несколько десятков километров, будет город. Как лекхе собираются справиться со мной, когда мы окажемся среди людей? Или они думают просто утащить меня куда-то в дремучую чащу? Я поймала себя на мысли, что совершенно не представляю, где живет Ивар. Он дикарь, который корчит из себя цивилизованного человека. Повезет в гетто? Чушь. Там он не сможет меня удержать.

В кустах нас ждал большой черный внедорожник. Только увидев его, я ахнула.

– На таких машинах к нам приезжали за оружием! – воскликнула я, когда Ивар поставил меня на ноги. – На них ездят охотники, и кто-то из Управления Безопасности, наверно…

– И я, – заявил он таким тоном, что мне нестерпимо захотелось выцарапать ему глаза.

– Да кто ты такой?! – закричала я. – Неблагодарный выродок! Я спасла тебя! Отпустила тебя! И ты похитил меня! Отпусти сейчас же! За мной уже идет мой брат! И мой отец! Они убьют тебя! Нет! Я сама тебя убью! О, ну почему я не дала Коле сделать этого сразу!

– У нее истерика, – осторожно заметил тот, кого звали Байрон, и с опаской покосился на меня.

– Чего еще ожидать от девчонок, – закатил глаза Ивар. – Лекс! Держи ее.

Одна крепкая рука на моем плече сменилась другой, не менее крепкой.

– И тебя я убью! – прошипела я, повернув голову к темноволосому. – Ты просто меня еще не знаешь.

– Ой, я ее боюсь, – протянул он, но в глазах плясал смех.

Я только застонала сквозь зубы. Они не воспринимают угрозы всерьез! А тем не менее опасность могла быть реальной. Только если кто-то из наемников продолжал следить за камерами, а не пошел готовиться к празднику вместе с остальными…

– Вам даже машина эта не поможет! – продолжила я, когда немного передохнула. – Да вас всех казнят за эту маскировку! Гадкие животные! Вам не положено! Ни один закон…

– Я тебе сейчас кое-чем рот заткну, охотница, – спокойно заметил Ивар. – Прямо при всех. Доведешь.

– Чем?! – задохнулась я от возмущения.

Значения взглядов, которыми он обменялся с Лексом, и их ухмылок я так и не поняла, но отвечать мне опять не стали. Я уже ненавидела это состояние, когда все вокруг знают и понимают что-то, чего не знаю и не понимаю я.

С невозмутимым видом Ивар взял ключи, очевидно, загодя припрятанные у переднего колеса. Хитро, учитывая, что мои родственники наверняка обыскали все его карманы, когда раздевали. Он открыл багажник и вынул стопку одежды.

– На все – три минуты.

Байрон первым бросился с готовностью снимать пропитанные кровью вещи. Он стыдливо зашел за машину, чтобы скрыться от моих глаз. Как будто его костлявое тело волновало меня в тот момент! Ивар прятаться не стал, но его я уже видела голым. Ничего интересного.

Переодевшись, они умылись из бутылки с водой и вымыли руки. Затем то же самое сделал Лекс, опять передав меня в руки Ивара. Теперь никто не мог бы сказать, что каких-то полчаса назад эти люди сидели в грязных клетках. Очень предусмотрительно для проклятых лекхе!

Меня затолкали на заднее сиденье, Лекс устроился рядом, Байрон – впереди на пассажирском, Ивар – за рулем. Заурчав мотором, внедорожник вырвался на асфальт и стрелой помчался вперед, все больше набирая скорость. Ивар вел уверенно, но торопился. Мой отец никогда не позволял, чтобы стрелка спидометра так заваливалась вправо.

Каждую минуту я оглядывалась назад в надежде увидеть хотя бы в отдалении джипы охотников своего клана. Но дорога оставалась пуста, только вихри опавших листьев кружились позади машины. Я очень жалела, что не взяла с собой никакого оружия. Не предусмотрела, что ситуация могла повернуться против меня. Ивар, вот, предусмотрел. Даже одежду запасную взял, машину спрятал, не брал с собой ничего лишнего…

Мне стоило поучиться у него способности думать на два шага вперед. Жаль, что никто не научил меня этому раньше. Я сверлила его затылок взглядом и чувствовала, что схожу с ума от беспокойства Что ждет впереди? Что задумал этот лекхе? И как воспримет это мой отец? Я не сомневалась, что он будет искать меня. Коля и остальные братья костьми лягут, из-под земли достанут. Но как скоро это случится? И что со мной будет до тех пор?

Нет. Нельзя сдаваться. Нужно продолжать надеяться на побег. Только бы добраться до города! Законы на моей стороне.

– А почему вы фамильяров с собой не взяли? – спросила я, решив выведать о похитителях побольше.

– Они потом появятся, – ответил Лекс, – в том месте, где мы будем. Всегда появляются. По первому зову. Расстояние для них не проблема. Исчезнут в одном месте и возникнут в другом.

– А как вы их зовете? Это свист или какой-то пароль?

Непонятно, что насмешило эту троицу. Но мне пришлось ждать, пока они успокоятся.

– Вообще, достаточно только подумать, – сообщил Байрон, повернувшись ко мне, – и все. У нас ментальная связь. Слова не нужны.

– А почему тебя зовут Байрон? Откуда такое имя?

Лекхе снова рассмеялись. Как будто я им тут клоуном подрабатывала.

– Она забавная, – заметил Лекс.

– А я что говорил? – поддакнул Ивар и посмотрел на меня в зеркало заднего вида.

Я отвернулась.

– Байрон у нас стихи пишет, – произнес он таким тоном, будто уговаривал меня не дуться, – поэтому и Байрон. Кличка такая.

– Не пишу, а так… бумагу порчу, – смутился тот, о ком шла речь. – Но кому-то нравится.

– Мне – нет, – заявил Ивар.

– Мне тоже, – подхватил Лекс.

– А вообще, меня Стас зовут, – закончил Байрон и приуныл.

– А я Лекс – потому что Леша. Алексей, – пояснил темноволосый.

– А у тебя какая кличка? – обратилась я к Ивару.

– Хамелеон, – усмехнулся Лекс. – Ивар у нас Хамелеон.

– Ненавижу это слово, – процедил тот сквозь зубы.

– Родион тоже ненавидит, когда ты его Топтыжкой называешь, – беззлобно отразил нападки его друг.

– И вы забавные парни, – не осталась в долгу я. – Будет приятно вас прикончить. Байрона оставлю. Стихи на ваших могилках прочтет.

Наступившая на несколько мгновений тишина в салоне дала понять, что мне удалось ввести их в ступор.

– Кровожадная какая… – протянул Лекс.

В это время Ивар выпрямил спину, сбросил скорость и заерзал на сиденье. Я сразу поняла: что-то не так. Оглянулась – но погони не заметила. Ивар напряженно вглядывался куда-то вперед. Потянулся, открыл бардачок, вынул две красные повязки и бросил по очереди Лексу и Байрону.

– Надевайте. Быстро!

Те в мгновение ока послушались. Я застыла в изумлении. «Красноповязочники»? Они? Папа говорил…

– Сиди тихо, охотница, – прошипел Ивар, на мгновение повернувшись ко мне.

Вытянув шею, я наконец поняла, что так его напугало. Впереди, на обочине, стояла полицейская машина. Патрульный в салатовом светоотражающем жилете наблюдал за нашим приближением, приложив ладонь козырьком к глазам, чтобы защитить от капель дождя. Жезлом он дал знак остановиться.

У меня внутри все оборвалось, а потом бабочки запорхали в животе от возбуждения.

Вот он, мой шанс спастись!

Парни нервничали. Байрон начал тихонько что-то бормотать. Может, молился? Лекс сжал кулаки и спрятал их между колен. Ивар притормозил на обочине, достал документы и вышел из машины навстречу полицейскому. Воспользовавшись остановкой, я осторожно потянулась к ручке двери, но тихий угрожающий шепот Лекса остановил меня:

– Ивар же сказал сидеть смирно.

– Да ничего ты мне не сделаешь, – фыркнула я, но он тут же грубо схватил меня сзади за шею и заставил повернуться. Взгляд темных глаз растерял все былое добродушие.

– Если Ивар сказал, надо его слушать. Если мне придется тебя придушить, чтобы никто из нас не умер, так и сделаю. Он сейчас спасает наши задницы, и я не дам тебе все испортить.

Я оторопела. В это время в окне за спиной Лекса показалась жилетка полицейского. Я не могла рассмотреть его как следует, видела только пистолет в кобуре на поясе. В салоне было слышно, как он представился и попросил документы.

– Я что-то нарушил? – послышался голос Ивара.

На удивление спокойный и даже ленивый голос. На его фоне общая нервозность его друзей внутри машины только больше бросалась в глаза.

– У вас номера нечитаемы, – ответил полицейский.

– Да? – Ивар начал обходить автомобиль, и патрульный двинулся за ним. Они остановились, разглядывая номера. – Действительно, грязь. Я забуксовал там, на проселочной дороге. Когда уже эта чертова погода устаканится? Вам тоже ведь не сладко тут стоять, а?

Я увидела, как он вынул из кармана и что-то сунул патрульному.

– Точно, – полицейский усмехнулся, найдя сочувствующего собеседника в лице Ивара.

– Я всегда об этом думаю, когда проезжаю и вижу очередной патруль, который мерзнет на морозе, или в ливень, или в праздники. Все отдыхают, а вы почему должны работать?

– Работа такая, – охотно поддакнул полицейский.

– Курите? – Ивар опять сунул руку в карман.

– Не откажусь.

Он дал прикурить.

– Может, я возьму тряпку и просто протру номера?

Я затаила дыхание в ожидании ответа. Рука Лекса по-прежнему сжимала мою шею и не позволяла сдвинуться с места, но я очень надеялась, буквально умоляла в мыслях, чтобы полицейский решил проверить машину более тщательно или выписать штраф. Из-за тонированных стекол он вряд ли мог хорошо разглядеть, что происходило внутри.

– Давайте устраним нарушение. Тут всего-то одну цифру нечетко видно.

– Отлично.

Ивар выбросил сигарету, подошел и открыл свою дверь. Он уронил документы на сиденье и наклонился, чтобы нашарить где-то под ним тряпку. Полицейский маячил за его спиной. Я поняла, что другого шанса уже не будет и заорала во всю мощь легких:

– Помогите!

Ивар дернулся и поднял голову, встретившись со мной яростным взглядом. Мой крик захлебнулся и перешел в жалобный вой, когда Лекс тряхнул меня так, что клацнули зубы.

– Кто это там у вас? – тут же напрягся полицейский. Я заметила, что его рука потянулась к кобуре.

Выражение лица Ивара ясно говорило, что жить мне осталось недолго. Но когда он выпрямился с тряпкой в руках, его голос снова звучал безмятежно.

– А, девчонка-лекхе, которую мы везем в гетто.

Что? Такого наглого вранья я не ожидала. Он выдает меня за себя?! Несмотря на боль и угрозу физической расправы, я открыла рот и хотела крикнуть: «Нет!», но увидела, как другая рука Лекса скользнула под сиденье и вернулась с пистолетом. Из-за спинки водительского кресла полицейский пока не мог видеть опасности. Я замерла. Мои похитители настолько сумасшедшие, что готовы повесить на себя еще и убийство сотрудника при исполнении?!

Что-то стукнуло по крыше автомобиля.

– Это ее сокол? – спросил полицейский.

– Нет. Это фамильяр ее сопровождающего.

Сопровождающего?!

Полицейский оттеснил Ивара и заглянул в салон. На вид ему было не более сорока. На гладко выбритом подбородке проступила краснота раздраженной кожи. Пристальным взглядом он оглядел каждого из нас.

– «Красноповязочники»?!

– Насколько они мне сказали, – отозвался Ивар. – Я просто подобрал их автостопом. «Красным повязкам» ведь надо помогать, а?

Полицейский неторопливо оглядел меня.

– Девчонка в кандалах?

– Особое железо. Чтобы фамильяр под ногами не путался. Ну да вы сами все знаете.

– Я – не лекхе! – воскликнула я. – Я – Кира! Мой отец – главный охотник в заповеднике «Белый камень»! Позвоните туда! Вы должны позвонить! Меня похитили!

Я слышала, как тихонько охнул Байрон. Палец Лекса переместился на спусковой крючок.

– Что только эти сучки не придумают, а? – рассмеялся Ивар. – Она пряталась как раз на границе с заповедником. Надо же, какую историю сочинила. Что взять с грязных лекхе? Вы местный? Никогда не слышал, чтобы у главного охотника была дочь. Все местные это знают.

Я всхлипнула от отчаяния. Попытки отца уберечь меня от внешнего мира вышли боком. Меня прекрасно знали продавщицы в магазинах, но кому они стали бы об этом сообщать? Только если этот патрульный вдруг оказался бы мужем одной из них.

Пока полицейский размышлял, прошла целая вечность. Сердце колотилось где-то у меня в горле.

– Пожалуйста! – взмолилась я, глядя ему в глаза. – Вы должны мне поверить!

– Что-то я, и правда, такого не слышал, – скривился он и выпрямился, повернувшись к Ивару. – Но как она умудрилась убежать так далеко от гетто?

– Сбежала с каким-то отчаянным малым из городских, по-моему. Парни успели рассказать мне немного. Все как обычно. Раздвинула ноги в расчете на сладкую жизнь, а ее бросили под каким-то кустом. Кто станет долго путаться с грязной сучкой?

Полицейский с пониманием усмехнулся.

– Хорошо, что патруль вовремя заметил, – продолжил Ивар. – Теперь не хочет возвращаться. Знает, какое наказание ее ждет.

Я опустила голову. Все мои попытки достучаться разбивались о хитрую ложь Ивара.

– А парни-то сами разговаривать умеют? – Полицейский снова заглянул в салон.

Оба лекхе вытянулись как по струнке.

– Умеем, – охрипшим от волнения голосом выдавил Лекс.

– Документы есть?

– Есть. Показать? – пискнул Байрон.

Я вскинула голову. Еще несколько мучительных секунд и…

– Да ладно. «Красноповязочников» и так видно. Не в обиду, ребята.

– Никаких обид! – поспешил ответить Лекс, продолжая удерживать пистолет готовым к выстрелу.

Ивар, тем временем, успел протереть номера и стоял, похлопывая тряпкой по ладони.

– А вы…

– Коллегия адвокатов, – охотно ответил он на невысказанный вопрос патрульного.

– Счастливого пути! – козырнул ему полицейский, а когда Ивар уже собирался садиться в машину, тихонько добавил: – Лучше не подбирайте больше на дороге «красноповязочников», они тоже бывают опасны.

– Спасибо за заботу, – сердечно поблагодарил тот. – Учту.

В полном молчании мы тронулись с места. Патрульная машина осталась позади и в скором времени исчезла за очередным поворотом. Лекс спрятал пистолет и отпустил меня.

– Топтыжка сидел в кустах? – поинтересовался наконец Ивар, не отрывая взгляда от дороги.

– Я сдерживал его, – ответил Лекс, – но он был готов.

Ивар кивнул в знак одобрения.

– Не думайте, что все обошлось, – мстительно прошипела я. – Скоро по этой же дороге помчится мой отец. Он обязательно остановится, чтобы расспросить патрульного, вот тогда и всплывет правда. По номерам вас быстро найдут!

– Да, это плохо, – не стал спорить Ивар. – Надо было его пристрелить.

– Ты серьезно?! – ужаснулась я.

– Нет, охотница. За кого ты нас принимаешь? Но если бы пришлось это сделать – вина легла бы на тебя. В следующий раз думай.

– Ты сильно подставил отца? – посочувствовал Байрон.

– Пока не знаю… я позвоню ему. Позже.

– Отца? – удивилась я. – А как же та слезливая история про убитых родителей?

Ивар не удостоил меня ответа, и за него это сделал Лекс:

– Это приемный отец. И он неплохой человек. Жаль, что мы его подставили.

– Не надо было меня похищать, – проворчала я.

Несмотря на неудачу, я воспрянула духом. У папы теперь появится какая-то зацепка. И он обязательно меня найдет. Надо только верить и не опускать руки.

Парни сняли повязки и убрали их в бардачок.

– Так вы на самом деле «красноповязочники»? – спросила я.

– Нет! – Байрон повернулся и испуганно округлил глаза.

– Тогда откуда они у вас?

– Я снял их с дохлых «красноповязочников», – сообщил Ивар. – Так и знал, что пригодятся.

– Ты убил своих же?

Он грозно сверкнул на меня глазами.

– «Красные повязки» – это не «свои».

– Их все ненавидят, – поведал Байрон.