Дерзкая Одувалова Анна
– Ребекка, которая вышла замуж за Джозефа, сына Иакова, в Лондоне… это ее сын Хаим.
– Рай, – коротко поправил он.
– Он нуждается в нашей помощи, – не обратив на него внимания, добавил раввин.
Доктор Джейкоб внимательно всех осмотрел, потом, отодвинув слугу в сторону и отступив назад, жестом пригласил войти. Менахем снова покачал головой, с той же смесью порицания и сожаления, которую Джейми видел у матери Рая и помнил до сих пор, потом чуть наклонился вперед, коротко пожал доктору руку и поспешил обратно, в темноту гетто.
Джейми и Рай настороженно вошли внутрь, закрыли дверь, не забыв убрать ремень задвижки, и, внимательно осматривая помещения, проследовали за мужчиной в большой кабинет.
Доктор Джейкоб немедленно отошел к длинной стойке и принялся переставлять керамические баночки, Рай занял позицию у стены напротив, а Джейми остановился перед дверью, и тогда они оба заметили у доктора Джейкоба под глазом синяк.
– Уже поздно, – послышался его голос, – я устал. Что вы хотите?
– Мы здесь с простым вопросом, доктор. У вас сегодня были какие-нибудь пациенты?
Оставив керамические баночки, он взялся расставлять на полке стеклянные пузырьки – пятнисто-зеленые, похожие на маленьких мокрых бесформенных лягушек.
– У меня каждый день бывают пациенты.
– Новые?
– Новые. Каждый день.
– Священник, – спокойно сказал Рай.
Руки доктора на мгновение замерли, опустившись на столешницу, но затем взялись за кувшины на полках.
– Да, я видел священника.
– Он был здесь?
– В этой комнате.
– А сейчас?
– В этой комнате его больше нет.
– Доктор, – улыбнулся Джейми, – если вы не хотите, чтобы мы остались здесь…
– Это так заметно?
– …вам нужно всего лишь ответить на мои вопросы. И мы уйдем до того, как кому-либо станет известно, что мы здесь были. Позвольте задать вам несколько вопросов.
Доктор Джейкоб любезно посмотрел на него.
– Могу гарантировать, что подобного, – Джейми указал на синяк, – больше не случится, если вы поговорите со мною.
Джейкоб слегка выгнул брови, и Джейми со вздохом направился к лестнице, махнув рукой Раю:
– Обыщи остальные комнаты.
Быстро осмотрев комнаты верхнего этажа, длинный узкий коридор и спальню, отделенную гобеленом, Джейми ничего не нашел. Ему было слышно, как Рай проверяет другие комнаты, а через секунду, выглянув в окно, он увидел, что напарник взялся за хозяйственные постройки – курятник и хлев.
– Именно поэтому часто захлопывают двери перед незваными гостями, к тому же вооруженными, – проворчал доктор Джейкоб, когда они вернулись в кабинет.
– Стоило вам сказать то, что мы хотим узнать, и этого можно было бы избежать.
– Нет, нельзя.
Они смотрели друг на друга, а потом Джейми едва заметно улыбнулся:
– Да, нельзя.
Доктор, в дорогой длинной накидке, колыхавшейся у лодыжек, вздохнув, оперся о стол за спиной, скрестил руки на груди и, помолчав несколько секунд, сообщил:
– Священника с сильным кашлем привезла сюда повитуха.
– Магда? – удивился Джейми. – Его привезла сюда Магда?
Доктор Джейкоб нахмурился.
– Магда опытная врачевательница, так что не сомневайтесь в ее познаниях.
– Я нисколько и не сомневаюсь, – возразил Джейми, подумав, что повитуха знает куда больше, чем можно себе представить.
– Я осмотрел его и сделал лечебную припарку на грудь. Он мудрый человек, мы приятно побеседовали. Священник рассказал, что когда-то давно несколько христианских докторов предположили, что у него в груди сидит дьявол и это является причиной его влажного кашля. – Он вопросительно приподнял брови, словно ожидал услышать мнение гостей об этой глупости.
– Полагаю, вы не согласны с этим мнением, – усмехнулся Джейми.
– Идиоты! – всплеснул руками доктор.
– В каком состоянии был священник, когда покидал вас?
– Кашлял. Был в хорошем настроении. – Джейкоб сделал паузу. – Все понимал.
– Это последнее вам лучше всего забыть, – задумчиво кивнул Джейми.
– Я и так многие вещи забываю, – согласился доктор, глядя на Рая.
– А вот я ничего. – По лицу Рая пробежала тень.
– Такие всегда страдают.
Издав короткий хриплый смех, Рай обратился к Джейми:
– Тогда здесь все?
– Может, он все же сказал что-нибудь еще? – с нажимом спросил Джейми, коснувшись кончиками пальцев бумаг на столе.
– О чем? – Снова повернувшись к столу, доктор принялся складывать в деревянный ящик полоски чистой ткани.
Взгляд Джейми остановился на бумагах. Действительно, о чем?
– О… о чем-нибудь. О чем угодно. Все, что вы вспомните, может оказаться полезным.
Джейкоб оторвался от своего занятия и оглянулся на Джейми.
– Мне было сказано послать счет в гостиницу «Козел», Джейми Пропащему.
Джейми щекой почувствовал взгляд Рая.
– Я не знаю, кто это, – продолжил доктор. – И не думаю, что мне заплатят за услуги, а вы? – Он смотрел на них с надменным, холодным высокомерием.
Джейми оторвал взгляд от бумаг.
– Почему вы это сделали? Оказали помощь?
– Я еврей. Я доктор. И я лечу.
– Зная, что не получите денег?
Легкая дрожь исказила утонченное, невозмутимое лицо самого лучшего доктора на западе от Лондона и на юге от Честера.
– Вы когда-нибудь встречались с этими людьми?
– С которыми?
– С теми, кому нужен ваш священник. С Малденом? С Фицуолтером?
– Фицуолтер был здесь? – У Джейми забурлила кровь.
– Его эмиссар, – покачал головой доктор Джейкоб. – Чанс.
Рай тихо выругался, а доктор, вернувшись к своему занятию, сказал:
– Вы этого здесь не слышали.
– Есть еще что-нибудь, чего я не слышал?
Опустив ящик на пол, доктор отодвинул его на несколько дюймов влево и понизил голос, хотя в комнате, кроме них, никого не было.
– Встреча состоится завтра утром, когда откроются ворота, в старом замке виноторговца.
После этого было делом считанных минут задать еще несколько вопросов и на этом закончить. Рай повернулся и вышел, лишь слегка поклонившись. Джейми кивнул в знак благодарности и слегка постучал косточками пальцев по крышке стола. Взглянув вниз, доктор увидел в согнутых пальцах Джейми маленький кожаный мешочек.
– Что это?
Джейми разжал руку и направился к двери.
– Оплата. Я Джейми Пропащий.
Они ушли не больше чем через десять минут после того, как вошли, безмолвные, как темнота, их окружавшая.
Внизу, в подвале, у начала лестницы стоял вооруженный воин, обратив ухо к земляному потолку. Слышался глухой топот сапог, время от времени доносились неясные слова, но ничего разобрать он не мог и решил, что на всякий случай нужно быть наготове.
Он вытащил из ножен меч и, в ожидании распоряжения от своего командира Малдена привести священника, оглянулся: святой отец дремал, лежа на земле.
Через мгновение сверху упал луч света и стал больше, когда дверь наверху широко распахнулась.
– Поднимайтесь, – послышался голос доктора.
Воин понес священника наверх, что не составляло для него труда, так как старик был легким словно перышко. Он чувствовал себя неловко из-за того, что вынужден так обращаться со служителем Господа, но успокаивался мыслью: это на короткое время, а потом Малден продаст священника тому, кому он очень нужен и кто, вероятно, будет холить его и лелеять.
Когда он поднялся по лестнице, доктор окинул его холодным взглядом и указал на дальнюю комнату.
– Уложите его на кровать и будьте аккуратны. И больше не прикасайтесь к нему.
– Если придет кто-нибудь еще…
– Вы перенесете его снова только через мой труп. – Доктор расправил плечи.
Солдату было не по себе, но это не имело значения: он просто ждал от Малдена сигнала и указаний, кому доставить священника – повстанцам или королю.
Беседуя вполголоса – в основном о ближайших планах, – Джейми и Рай вошли в темный огороженный двор конюшни при гостинице, где тихо всхрапывали и хрустели сеном лошади.
– Чего мне сейчас хочется, так это выпить, – пробормотал Джейми. – Посидеть немного в тишине и подумать.
Из темноты появился Роджер.
– Я заказал для вас ванну, сэр, и… – Подойдя ближе, он перевел взгляд с одного на другого. – Где Ева?
Глава 48
Когда стихло эхо от стука каблуков Джейми, Ева повернулась к шотландцу и, подняв взгляд к его глазам, высоко поставленным над всклокоченной, густой, как дикие заросли, щеткой бороды, прочистив горло, заговорила:
– Сэр?
– Это не ко мне. Я не рыцарь.
Она, соглашаясь, кивнула.
– Значит, это вполне обычно для Англии, да? Вокруг меня много мужчин, которые заявляют, что они не рыцари. – Он слегка прищурился. – По моему мнению, чем меньше у нас рыцарей, тем лучше. Вы не согласны?
– Да, – неуверенно согласился он и, не спуская с нее озадаченного и подозрительного взгляда, сел за стол и потянулся к пивной кружке.
– Они не более чем интриганы и политиканы, – любезно конкретизировала она его мысль.
– Только портят все, – проворчал он.
Она кивнула, чувствуя себя так, будто шла на звон несомненно впечатляющего оружия этого мужчины. Его не пронять слезами, это совершенно точно – у нее их и не было: Джейми не стоил даже соли в них, – и не лишить силы женскими уловками.
Да и этого у нее тоже не было, призналась себе Ева.
Нет, он был непоколебим, хотя и ужасно обижен, и эта обида еще не зажила. Но что же наносит такую глубокую рану, которая так долго не заживает?
Конечно, предательство.
Он смотрел на нее с подозрением, но уже не с таким, как раньше, и она посчитала это успехом. Так в человеке перед лицом огромных неприятностей сохраняется надежда.
– Я, например, поставила точку на рыцарях, – сказала она, как о чем-то твердо решенном.
– Да, милочка, в этом я не сомневаюсь. – Теперь в его словах сквозил намек на насмешку.
– О-о, вы думаете, я имею в виду вашего грозного Джейми, но совсем нет.
– Мне тоже нет до них никакого дела, милочка, – пожал он плечами.
– И вы совсем не в восторге от Джейми.
Он долго внимательно смотрел на нее, а потом коротко ответил:
– Нет.
– Он вас связывал? – Она подалась вперед.
– Кто, Джейми? – Его брови взлетели вверх.
– Да. Вы поэтому не любите его? Он связывал вас?
– Нет. – Он, казалось, был страшно удивлен. – А что, вас связывал?
– Связывал, – хмуро покивала головой она и снова откинулась назад, – но потом очень скоро развязал, решив вместо этого привезти меня сюда. Мне это неприятно.
Он расхохотался.
– Тогда, я уверен, вас было необходимо привезти сюда. Джейми не из тех, кто тащит за собой прицеп с багажом. Если вы с ним, значит, там вам предназначено быть.
Ей не понравилось, как это прозвучало, зато она кое-что узнала: этот тип доверял Джейми и уважал его, но был очень-очень сердит на него.
– Я чувствую себя именно так, как вы сказали, – прицепом с багажом. Возможно, с провизией. Или со свиньями, в итоге разбежавшимися.
Он сделал глоток эля.
– Значит, вы служанка?
– Я похожа на служанку?
– Нет. – Он посмотрел на нее поверх своей громадной кружки. – Вы похожи на беглянку.
– Это так очевидно? – Она вздохнула, а он пожал плечами.
Она посмотрела на его кружку, и он, проследив за ее взглядом, подвинул ее к ней за деревянную ручку, которую она с трудом обхватила пальцами. Ей не особенно хотелось эля, но нельзя ускользнуть из-под надзора, отказываясь от угощения, предложенного стражем, каким бы тошнотворным оно ни было. Но это, призналась себе Ева, оказалось не таким уж отвратительным. Потянувшись носом к кружке и еще раз понюхав, она сделала глоток, а потом улыбнулась.
– А он неплохой. – И на этот раз она не обманывала. Джейми был бы доволен, хотя это не имело никакого значения.
– Да, – с достоинством согласился шотландец, – он таким и должен быть. Рецепт моей мамы. О-о, она много лет улучшала его. Пейте еще, если хотите.
Она сделала еще глоток и подвинула кружку обратно к нему.
– Ваша мать была пивоваром? – спросила Ева, обрадовавшись этой теме. Не часто случалось, чтобы она так просто находила подход к людям.
– Да. До самой смерти. – Он забормотал и перекрестился.
Ева последовала его примеру, и они погрузились в молчание.
Глядя на свои ботинки: деревянные подошвы сильно стерлись по бокам, кожа потрескалась – она не могла вспомнить, когда в последний раз снимала их. Похоже, с тех пор прошло несколько недель. Подол ее синей накидки, обшитый узкой тесьмой, вытянулся и в одном месте был разорван, и она несколько минут старалась его расправить. А ее ногти… О них страшно было даже подумать. Все рисунки с них смылись, они стали светло-розовыми до самых кончиков.
– У вас есть вишни? – неожиданно спросила она.
Оторвавшись от своей кружки, Ангус посмотрел на нее несколько настороженно и с полным недоумением.
– Если у вас есть вишни или, возможно, сливы, я могу сделать нечто замечательное.
Он откинулся назад и скрестил руки на груди. Вместо подозрения теперь у него на лице было написано недоверие: «Как такое грязное, жалкое подобие женщины может сделать что-то замечательное из слив?».
Но тем не менее она могла: из вишен, слив, моркови, множества других фруктов и овощей и даже из коры яблони – из всего, кроме человеческого сердца.
– Да, – медленно ответил он. – У моего соседа есть несколько деревьев дикой сливы. Правда, теперь уже не совсем дикой.
– Но мы же не станем беспокоить вашего соседа?
Чувствовалось, что под всей своей щетиной Ангус покраснел.
– Нет, я постараюсь достать через ограду.
– Так лучше всего, – засмеялась она. – И, быть может, у вас в огороде есть морковь? И хорошо бы яйцо или два, но если нет, это нам не помешает.
– Приятно слышать. – Ангус отхлебнул еще эля. – Это не похоже на то, что когда-то мама готовила для нас. Но ведь она не так уж часто пекла фруктовые пироги.
– Это не пирог, Ангус. И как много вас было у мамы?
Он потер край стола толстым, мозолистым пальцем и с гордостью сообщил:
– Одиннадцать, все мальчики. И все дожили до зрелого возраста.
– Но это ужасно! – Она откинулась на стуле. – Такая огромная семья! Ваша бедная мама, должно быть, не знала, что делать, – ведь в доме, наверное, было полно грязи.
Ангус рассмеялся и, вытянув перед собой ноги, скрестил их в лодыжках. На его штанах, выношенных и бледно-коричневых в потертых складках, вырисовывалась, как на старой карте, вся работа, которую он в них выполнял.
– Честно сказать, бывали дни, когда у нее действительно голова шла кругом. Но вам вряд ли это знакомо. Она была набожной. Никогда не теряла терпения. Ну, точнее, никогда без основания, – поправился он быстро, заметив, что Ева нахмурилась.
– А эта хранительница большой семьи… как она выглядела?
Ангус был озадачен.
– О-о, ну, она была… – он поднял руку примерно на уровень своего плеча, – и немного, ну… – Он соединил обе руки перед собой и совсем смутился, пытаясь описать необъятные размеры матери. – Я бы сказал, бывали, конечно, дни, но потом… – Он беспомощно махнул руками.
– А волосы?
– Каштановые. – Он вскинул взгляд.
Она расстроенно покачала головой.
– Какие именно каштановые? Как ствол дерева, на которое в один прекрасный день вы взобрались и с которого упали, до полусмерти напугав свою бедную маму? Или каштановые, как мелкая река после ливня?
– Как это. – Он с силой и уверенностью ткнул грубым пальцем в наплыв на столешнице.
Темные с рыжеватым оттенком – мгновенно, как знаток, определила Ева.
– Хорошо. А ее лицо?
– Больше похоже… – Он беспомощно посмотрел на нее. – На мелкую речку?
Она, снова откинувшись на спинку стула, рассмеялась, Ангус присоединился к ней, и примерно полминуты они смеялись над этим сравнением цвета лица его матери с мелкой, грязной рекой. Над несмелым ответом Ангуса, вызвавшим у нее определенное представление, и над сотней других вещей, наверное, можно было смеяться годами, но сейчас просто не было времени, поэтому эти короткие мгновения смеха были очень приятны. И Ева подозревала, что этот грубый и одновременно сентиментальный шотландец чувствовал то же самое.
– Я не смогу нарисовать ее точно, – продолжая улыбаться, сказала Ева и, встав, пошла к каминной решетке.
Когда она проходила мимо него, Ангус вскочил на ноги, несомненно, разрываясь между необходимостью не позволить ей убежать и желанием быть любезным хозяином для гостьи-женщины, – наверняка это ему привила мать.
– Нарисовать ее?
Отбросив необходимость быть начеку, Ева опустилась на колени перед камином и оперлась руками о его холодные края.
– Я собирался разжечь его для нас, но просто отвлекся, – смущенно объяснил Ангус.
– Было бы хорошо. Наступающая ночь ожидается холодной. – Ева взяла пальцами обуглившийся, полусгоревший кусочек дерева и выпрямилась, а Ангус мрачно уставился на нее. – Для рисования. Теперь можно стащить сливу у вашего соседа?
– А-а, сливу. – Его лицо прояснилось.
– Ну да, сливу. Штучки три.
С помощью куска древесного угля и самодельных красок Ева принялась изображать мать Ангуса и одновременно рассказывать о ней. Наклонившись над его столом и при необходимости перемещаясь, она широкими, размашистыми движениями наносила рисунок на крышку шестифутового стола. Волосы Евы были заправлены сзади за ворот платья, глаза сосредоточены на работе, уши улавливали малейшие оттенки эмоций и правду, которую открывал ей Ангус, сам того не подозревая. И когда она закончила, ему улыбалась его мать, в пять футов длиной и разорванная там, где ее изображение пересекало деревянные доски, образовывавшие крышку стола.
Он долго молчал, и только дыхание выдавало его волнение и сжатые в кулаки руки.
– Она в точности, – пробормотал он наконец хрипло.
– Это хорошо, – кивнула Ева, вместе с ним глядя вниз.
Они долго стояли, молча рассматривая рисунок, а потом он разжег камин и они продолжили молчать, уже сидя. Где-то снаружи лаяла собака, еще дальше Джейми был с Гогом и, возможно, к этому времени уже с отцом Питером, а ее оставил здесь.
– Вы назвали его Джейми Пропащим, – напомнила Ева тихо.
Ангус заерзал и посмотрел на нее.
– Он и был пропащий. Мы все были пропащими. Он нашел нас. А теперь я провожу вас в вашу комнату. – Он медленно поднялся на ноги, и она без возражений тоже встала.
– Как долго вы будете держать меня здесь?
Он просто указал на узкую приставную лестницу в глубине широкой комнаты, ведущую к маленькой каморке без окон. Она взялась руками за старые серые деревянные перекладины и заметила несколько лент, перекинутых через одну из ступенек: шелковые, неяркие, темные, розовато-красные, спокойного, глубокого, изумительного оттенка, – они были по-настоящему прекрасны.
Она отвела взгляд и потянулась к следующей ступеньке.
– Они для вас, – хрипло буркнул Ангус.
Ева замерла.
– Эти ленты. Пропащий оставил их для вас.
Тогда она дотянулась до них и, смяв, схватила нежный шелк – конечно, это ужасно, но у нее не было выбора. Прижимая ленты к груди, она двинулась вверх по лестнице, но внезапно остановилась и взглянула через плечо вниз, на его щетинистое лицо со шрамами и сердитыми печальными глазами.
– Ангус, можно мне глоток вина? Или хотя бы каплю воды?
Глава 49
Роджер и Рай сидели в общей комнате гостиницы, а Джейми ушел наверх принять ванну. К тому времени, когда он вернулся, они ожидали вторую порцию эля. Выпивку подали быстро, а вместе с ней тарелку с сыром и хлебом. Взяв свою кружку, Роджер принялся пить такими огромными глотками, что Рай и Джейми в недоумении уставились на него, забыв про выпивку. Наконец Роджер отставил кружку в сторону, вытер губы тыльной стороной ладони и, увидев, что за ним наблюдают, усмехнулся.
– Ева не позволяет мне заходить в пивные.
– Да, – улыбнулся Джейми, – я так и думал.
Он снова пристально осмотрел помещение. В таверне было шумно, но народу не слишком много, и никто не проявлял особого интереса к этим трем мужчинам, – ну, может, было несколько странным, что только один из них принял ванну.
– Скажи мне, Роджер, ты все еще намерен скрываться, как скрывался все эти десять лет?
– Нет, сэр. – Роджер выпрямился. – Ни за что.
– Знаешь, это было необходимо. Этим Ева спасла тебе жизнь. Выйти из тени вовсе не просто.
Роджер мрачно кивнул, но никакого страха не выказал.
– Прежде всего ты должен сделать выбор, – сказал Джейми, взявшись за кружку.
– Ева говорила, что вы человек короля Иоанна. – Роджеру было явно не по себе.
– Разумеется, ты должен думать обо мне именно так. – Джейми смотрел на него поверх своей кружки.
– Тогда разве вы не обязаны доставить меня к королю?
Читать бесплатно другие книги:
