Закон монолита Силлов Дмитрий

Любое использование материала данной книги, полностью или частично, без разрешения правообладателя запрещается.

Серия «СТАЛКЕР» основана в 2012 году

© Д. О. Силлов, 2017

© ООО «Издательство АСТ», 2017

***

Автор искренне благодарит

Марию Сергееву, заведующую редакционно-издательской группой «Жанровая литература» издательства АСТ, и Вадима Чекунова, руководителя направления «Фантастика» редакционно-издательской группы «Жанровая литература» издательства АСТ за поддержку и продвижение проектов «СТАЛКЕР» и «КРЕМЛЬ 2222»;

Олега «Фыф» Капитана, опытного сталкера-проводника по Зоне за ценные советы в процессе моей работы над романами литературных проектов «СТАЛКЕР» и «КРЕМЛЬ 2222»;

Павла Мороза, администратора сайтов www.sillov.ru и www.real-street-fighting.ru; Алексея «Мастера» Липатова, администратора тематических групп социальной сети «ВКонтакте»;

Семена «Мрачного» Степанова, Сергея «Ион» Калинцева, Виталия «Винт» Лепестова, Татьяну Федорищеву, Андрея Гучкова, Вадима Панкова, Сергея Настобурко и Ростислава Кукина за помощь в развитии проекта «Снайпер»;

а также сертифицированного инженера Microsoft, выпускника MBA Kingston University UK, писателя Алексея Лагутенкова за квалифицированные консультации по техническим вопросам.

***

Что самое приятное в жизни, когда ты смертельно устал от неё?

Конечно же сон. Тихое счастье. Для одного – не для всех. Индивидуальное. Выстраданное. Заслуженное. Лучше без снов, чтоб не отвлекаясь получать удовольствие от того, что тебя никто не трогает, не учит жить, не возмущается фактом твоего существования… Не пытается убить. И даже если всё-таки кто-то попытается, то пусть он сделает это правильно. Просто выстрелит в затылок или ударит ножом под ухо – отработать таким образом неподвижную мишень проще простого даже для начинающего подонка, гордо именующего себя сталкером.

Но когда ты во сне, о котором мечтал очень долго, получаешь чувствительный тычок под ребра, в тебе еще не проснувшемся мгновенно появляется неистовое желание убивать. Всех сволочей, которые грубо будят уставших людей, вырывая их из уютных объятий индивидуального счастья.

Я еще не совсем проснулся, но моя рука уже автоматически метнулась к поясу с ножнами, в которых уютно покоилась моя «Бритва» – боевой нож, умеющий как кромсать врагов в мелкий винегрет, так и рассекать границы между мирами.

Лезвие с легким шелестом распороло воздух, хотя я еще не особо соображал со сна, куда именно направлен мой удар. Но цель была очевидна: зарезать на хрен того урода, что посмел так бесцеремонно меня разбудить.

– Но-но, не балуй, – прозвучало в полумраке, заполнявшем тесное пространство лесничьего домика, в котором я решил выспаться, очень надеясь, что никто меня не потревожит. И мне это почти удалось, ибо в крохотные оконца уже просачивались тусклые лучи рассветного солнца, с трудом пробившиеся через свинцовые тучи – те, что постоянно висят над Зоной, заслоняя собой чистое синее небо.

При этом скудном освещении я, наконец продрав глаза, сумел рассмотреть того, кто меня разбудил.

Рядом с окном стоял седобородый мужик, словно сошедший с партизанского плаката времен Второй мировой войны – в кирзачах, советском офицерском тулупе, из-под ворота которого выглядывала выцветшая десантная тельняшка, и аккуратной шапке-ушанке, залихватски сдвинутой на затылок.

В руках колоритный «партизан» держал знаменитую «мосинку» – оружие с более чем столетней историей, до сих пор применяющееся в спецподразделениях снайперами высокого класса для ювелирной работы. На винтовке был установлен прицел ПУ, старый и надежный как сама винтовка, к которой скорее для лучшего баланса, нежели для боевого применения, был прикреплен полуметровый игольчатый штык. Как я понимаю, «партизан» будил меня прикладом. Хотя мог и просто штыком ткнуть под лопатку, после чего я от обычного счастливого сна плавно перешел бы к вечному. Но не ткнул. Значит, я ему был зачем-то нужен.

– Ишь ты, а я ж тебя знаю, – прищурившись, проговорил седобородый. – Не с тобой ли мы как-то сиживали в моей сторожке вместе с еще двумя сталкерами, о судьбе Зоны говорили?

– И что, это повод спящего человека прикладом в ребра тыкать? – проворчал я, отправляя нож обратно в ножны.

Я тоже узнал этого степенного лесника лет пятидесяти с виду, который, несмотря на возраст, при необходимости умел двигаться быстрее и расчетливее многих молодых сталкеров. Именно с подачи этого коллекционера радиоприемников я впервые прошел через Чернобыль-2, сумев при этом остаться в живых. А немногим позже этот снайпер-эстет помог мне и моим товарищам отбиться от фанатиков Монумента. Правда, потом наши дорожки разошлись, но в Зоне часто бывает, что разошедшиеся пути пересекаются вновь.

– Откуда ж я знал, что это ты? – степенно произнес бородач, продолжая держать меня на прицеле. – Прихожу к сторожке, а замок выбит, и дверь изнутри подперта. Пришлось на крышу лезть и через чердак в собственный дом заходить. Смотрю – а супостат на моей койке дрыхнет, аж присвистывает во сне. Думал штыком ткнуть, а потом решил все-таки глянуть, что это за подарок Зоны.

– Глянул?

– Ага, – равнодушно отозвался лесник.

– Ну и?

– Ну и думаю сейчас: может, всё-таки ткнуть, штыком-то? От тебя, Снайпер, одно безобразие в Зоне. Стрельба, убийства, группировки на ушах стоят, меж собой воюют, за тобой гоняются. Монумент вон под Саркофагом расшалился, выбросы все страшнее да страшнее. Тоже, говорят, от тебя. Мол, ты что-то Монументу пообещал, да не сделал, и теперь он тебя ищет. Так может, лучше пустить тебя в расход, как думаешь? Я ж, как-никак, самый настоящий лесник, который обязан следить за порядком на вверенной мне территории. И закон у нас, лесников, простой: ежели кто-то или что-то природе во вред, то надобно ту вредоносную проблему ликвидировать, пока хуже не стало.

М-да. По ходу, рановато я «Бритву» в ножны засунул. И до «G-3», пушки Гаусса, что прислонена к стене возле изголовья матраца, не дотянуться. Реакция у лесника потрясающая для его возраста, и объяснимая лишь воздействием артефактов, с которыми это косматое дитя природы умело ладить, словно с живыми существами.

– Без проблем, можешь ликвидировать проблему, – хмыкнул я, расслабляясь и откидываясь спиной на стену. – Как в те дни, когда ты один с крыши Дома допризывников Гидропроектовскую улицу держал, пока мы с парнями около кинотеатра «Прометей» воевали. Тогда мы вместе, помнится, много проблем устранили.

– То было тогда, – так же ровно произнес лесник. – С той поры много воды утекло. Откуда ж мне было знать, кому я помогаю? Глядишь, не скажи я тебе, как правильно через Чернобыль-два пройти, так бы и остался ты там на благо Зоне-матушке…

Лесник говорил, тускло поблескивал длинный штык на конце его винтовки, замерший в десяти сантиметрах от моей груди. Но всё это не помешало мне заметить, как позади лесника в маленьком окошке мелькнула странная тень. Словно кто-то заглянул в него, срисовал мгновенно всё, что его интересовало, и тут же смылся. Я бы мог счесть данное предположение игрой света и тени, если б под окном не раздалось тихое удаляющееся шуршание. Если не прислушиваться – и не расслышишь.

Однако лесник расслышал. Тут же заткнулся и замер столбом, навострив уши и соображая: то ли это ветер листвой прошуршал, то ли дело было не в ветре.

А потом я увидел точку в том окне. И открыл рот, чтобы крикнуть леснику «в сторону!», хотя и понимал, что пока я это выкрикну, будет уже поздно…

Но лесник среагировал. Словно прочитав мои мысли, он резко прянул вправо за долю секунды до того, как точка превратилась в короткое копье, прошелестевшее возле его левого уха.

Тот, кто метнул это экзотическое оружие, хорошо знал свое дело. Не уклонись лесник, грубо откованный наконечник вонзился бы точно в основание его черепа, мгновенно отправив хозяина экзотической винтовки в Край Вечной войны. А так дротик просто с глухим стуком вонзился в бревенчатую стену над моей головой.

Древко копья еще недовольно вибрировало, а лесник уже развернулся на сто восемьдесят градусов и, вскинув винтовку, выстрелил в окно навскидку, почти не целясь.

С той стороны окна послышался истошный визг, тут же перешедший в предсмертное бульканье, когда кровь незадачливого метателя хлынула горлом. И, спустя мгновение, эхом этого взвизга по лесу разнесся многоголосый вой, преисполненный лютой злобы.

Время бесед, угроз и разборок закончилось. Надо было срочно спасать свои жизни. Лесник, прыгнув к окну, встал сбоку от него. Я же скатился со своего матраца, подхватил свою «G-3», и ринулся ко второму окну, на бегу переводя регулятор мощности на минимум, а переводчик огня на стрельбу аномальными пулями. Просто мое гаусс-оружие последней модели стреляет искусственными аномалиями разной силы и величины, в зависимости от того, как регулятор выставишь. Может «жарой» долбануть, может и «электродом». А может и пулями, расширяющимися при попадании в цель. Правда, если бить по противнику мощными зарядами, магазина хватит лишь на два выстрела. Если же экономить и стрелять слабыми аномалиями, но на шесть выстрелов его хватает. Правда, снарядить магазин снова не получится. Одноразовые они у «G-3». И, кстати, с ними у меня неважно. Один полный в разгрузке, а примкнутый заполнен аномальной энергией лишь на две трети. Итого, если расходовать по минимуму, у меня в запасе десять относительно маломощных выстрелов, после чего «G-3» можно использовать лишь в качестве дубины.

Между тем, пока я бежал ко второму окну, из него вылетели две стрелы, так же, как и копье, воткнувшиеся в противоположную стену дома. На удивление нехарактерная для Зоны атака. Всяких тварей тут встречал, но ни индейцев, ни африканских людоедов точно на пути не попадалось. А тут что копье, что стрелы экзотичны до безобразия. Наконечник копья – сразу видать – ни разу не фабричный, и откован вручную. Да и стрелы явно тростниковые, с оперением из птичьих перьев…

Блин, а ведь я подобное уже видел, причем относительно недавно. Только где? Череда поневоле запоминающихся приключений стирает из памяти мелкие детали, кажущиеся несущественными. До тех пор, пока они не понадобятся. А поздно уже, нету их. Выкинуты из головы как ненужный хлам, который, как известно, будучи выброшенным, сразу становится необходимым. Вот и сейчас – пойми я, кто на нас напал, можно было бы прикинуть силы и возможности врага. А так…

– Сдохни, Камай-нанги! – прохрипел кто-то возле самого окна, после чего в меня, вращаясь, полетело нечто, похожее на томагавк. Твою ж душу! Еле успел уклониться, а то наверняка бы поймал лбом метательный топор.

Стрелять из пушки Гаусса через небольшое окно было явно несподручно. Поэтому я, недолго думая, выстрелил туда, откуда раздался хриплый голос. То есть, прямо через стену.

Эффект получился предсказуемым.

Пуля-аномалия ударила в бревенчатую стену, пробив в ней отверстие идеально круглой формы размером с пятикопеечную монету. Правда, сразу после контакта со стеной та пуля стала стремительно расширяться в диаметре, и на выходе выдрала из стены дома кусок размером с таз средних размеров.

За стеной раздалось смачное чавканье – по ходу, деревянная летающая тарелка ударила в любителя покидаться топорами. При этом, видимо, накрыло его не только фатально, но и эффектно, потому что следом за стеной раздались вопли ужаса. Ну да, помню, как эти пули вышибали туловища из стражников Кречетова, да так, что только руки и головы в разные стороны отлетали, а ноги оставались стоять на полу, брызжа кверху струйками крови. Для впечатлительного зрителя такое шоу может оказать болезненное воздействие на психику с предсказуемыми последствиями в виде панического бегства.

Я уже понял, кто нас атаковал. Хриплого «Камай-нанги» было вполне достаточно. Так меня в мире Кремля прозвали вормы, человекоподобные мутанты, похожие на экстремально грязных, но очень шустрых бомжей, одетых в плохо выделанные шкуры других мутантов. Жрут вормы в основном гнилую мертвечину, за что их порой и зовут просто трупоедами. По одиночке трусливы и осторожны, но в группе представляют смертельную опасность для того, кого выберут своей жертвой.

Сейчас, похоже, этой самой жертвой они выбрали меня. Что странно: до этого в мире Кремля они считали меня своим богом. Хотя, если призадуматься, ничего удивительного. Практически во всех религиях Розы миров принято мочить своих богов, причем с изощренной жестокостью. Я далеко не спец по теологии, но тенденция налицо. Вероятно, верить в мертвого бога намного удобнее, чем в живого – никто не придет и не даст по шее за то, что неправильно веришь, не так молишься, жертвы не те приносишь, ну и так далее.

Так что, как я понимаю, по мнению вормов теперь настало мое время. Смахивает на то, что они специально притащились из мира Кремля в мир чернобыльской Зоны, чтобы заполучить себе мертвое божество в моем лице. Ага, всю жизнь мечтал. Один раз эти твари уже распинали меня на крестовине, еле спасся. Боюсь даже представить, что они придумают на этот раз, дабы гарантированно добиться желаемого. Нет уж, хренушки вам, уроды!

Похоже, львиная доля вормов собралась перед окнами, стреляя по ним из луков с арбалетами и швыряя в глубь домика разные острые предметы. Даже если мы с лесником будем экстремально смелыми, ловкими и меткими, отстреливая вражью силу по одному, рано или поздно мутанты откажутся от идеи заполучить мой труп в свежем виде, и согласятся на хорошо прожаренное божество. То есть, тупо подожгут хату. И вот тогда точно хана.

– Лесник, – негромко позвал я. И, поймав хмурый взгляд моего несостоявшегося убийцы, глазами показал на стол, которым я воспользовался в качестве засова, когда вынес дверной замок выстрелом из «G-3». После чего подпер дверь этим самым столом и завалился спать.

Лесник непонимающе пожал плечами. Я качнул стволом пушки Гаусса, после чего перевел регулятор мощности на максимум, а переводчик огня сдвинул на букву «Е». Однако в глазах моего товарища по несчастью понимания не прибавилось. Ну ладно, авось дойдет когда-нибудь. Главное чтоб не слишком поздно.

Я пригнулся, на карачках подполз под подоконник, поднял кверху руки с зажатой в них «G-3», и нажал на спусковой крючок.

Куда я стрелял? Думаю, что в вормов, столпившихся неподалеку от окна и готовивших серию новых козней. А как оно там на самом деле – кто ж его знает…

Послышался характерный хлопок, после чего отдачей оружие вырвало у меня из рук, едва не вывернув правое запястье. Да, ручная пушка, стреляющая аномалиями, «дерётся» неслабо. Но я был к этому готов, заранее расслабив пальцы, и потому мои кисти остались целыми.

За окном раздался ужасающий треск, полумрак домика лесника озарился ирреально-лазурным светом. Ну и следом, разумеется, воздух разорвал новый многоголосый вопль. Мне не нужно было выглядывать наружу для того, чтобы понять – кого-то из вормов поджарил толстый пучок искусственных молний, а остальных наверняка ослепил на несколько секунд.

Что, собственно, и требовалось.

Я уже не скрываясь ринулся к пушке Гаусса, подхватил ее с пола, сдвинул на минимум регулятор мощности, нажал на кнопку выброса пустого магазина, одним ударом вогнал в окно ствольной коробки последний полный, разбежался, на бегу щелкнув переводчиком огня – и «рыбкой» выпрыгнул в окно…

Твою ж душу! Похоже, я слегка просчитался, чуть не влетев в огромный «электрод», которым я, собственно, и выстрелил из своей ручной пушки.

Искусственная аномалия ударила в дерево, росшее рядом с домом, мгновенно испепелила его, заодно превратив в скорчившиеся, обугленные трупы двух вормов, имевших несчастье оказаться рядом с этим деревом. Молнии «электродов» – что настоящих, что искусственных – вообще имеют неприятное свойство бить в органические объекты, находящиеся поблизости от них. Такое уж у этих аномалий неприятное свойство.

Хорошо, что я сам не оказался таким объектом. Поняв, куда лечу, я немыслимым образом извернулся в воздухе, и едва мои подошвы коснулись земли, тут же отпрыгнул в сторону, едва не вывихнув себе при этом оба голеностопных сустава.

И вовремя! Молния «электрода» ударила в то самое место, куда я приземлился, но меня уже там не было. Довольно больно упав на плечо, я выстрелил в самую гущу вормов, столпившихся в стороне и тупо пялящихся на потрескивающую аномалию, которая с виду напоминала шар высотой в два человеческих роста, состоящий из подрагивающих ломаных линий.

Эх, зря я поставил мощность «G-3» на минимум, а режим стрельбы на пули. Сейчас бы в ту толпу «жарой», или вторым «электродом» жахнуть, да по максимуму – и, считай, проблема была бы решена. Хотя расширяющиеся пули тоже неплохо. Эффектно. И эффективно.

В результате моего выстрела одного из вормов просто разорвало надвое. Ноги, таз, живот на месте, а остальное улетело куда-то, вместе с рукой второго ворма. Само собой, два фонтана кровищи обильно оросили тех, кто стоял рядом. Признаться, я надеялся на психологический эффект – мол, увидят такое и разбегутся со страху.

Но я ошибся. В мире Кремля вормам не раз приходилось некисло воевать, и смертью, кровищей да увечьями напугать их не вышло.

Увидев, что стало с их товарищами, мутанты взревели – и ринулись на меня. Понять их можно. Я один, их полтора десятка. В руках у меня что-то несуразное, небольшое, и с виду вроде как не особо опасное. Ну да, расколбасило оно пятерых их товарищей, ну и что? Когда цель – вот она, лапой подать, кто ж о таких мелочах думает? Особенно если впереди бежит вождь в колоритном головном уборе, авторитетный как небесное светило, и наглый, словно голодный гиббон.

– Камай-нанги! – дурным, на редкость противным голосом заорал вождь, ткнув в мою сторону подобием посоха с грубо откованным мечом на конце. – Битана дыкдым!

Перевода не потребовалось. По ходу, сейчас эта толпа сделает из меня «битана», разорвав на сотню маленьких «дыкдымов». Если, конечно, я не приму ответных мер.

Этих мер в магазине моей пушки оставалось ровно пять. И я начал стрелять в кучу вормов, рванувших в мою сторону по указке своего вождя.

Однако расстрелять мутантов оказалось не так-то просто. Они не хуже безглазых псов чернобыльской Зоны чувствовали, куда я собираюсь стрелять, и за долю секунды до выстрела успевали сместиться в сторону. Конечно, когда бежишь кучей, сделать это непросто, поэтому мои пули разорвали в клочья еще несколько вормов… до того, как остальные подбежали ко мне, потрясая примитивным оружием.

Хорошо, что близость добычи сорвала крышу человекообразным тварям. У многих из них были луки, но они предпочли выхватить из-за пояса длинные ножи либо топоры, и ринуться на меня. Наверно в их племени «битанить» добычу холодным оружием почетнее, чем спокойно подстрелить ее с безопасного расстояния.

Что ж, мне ничего не оставалось делать, как отбить пушкой Гаусса тычок копьем, и со всей дури садануть куцым прикладом по морде вождя, никому не желающего уступать лавры победителя.

Попал я удачно, точно в челюсть, чем обеспечил копьетыкателю устойчивый нокаут. Тот выронил свое оружие и смачно шлепнулся на землю, под ноги своим соплеменникам, которые бежали сзади. В валяющегося на земле вождя я и всадил последнюю пулю, оставшуюся в магазине, ибо старинная стратагема наступательных сражений, о которой мне рассказал Виктор Савельев, гласит: «Чтобы развязать твердый узел, отдели сначала главаря, а потом всё само распустится».

Впрочем, в данном случае древняя китайская мудрость не сработала, ибо вормов поражение предводителя ничуть не смутило. Сразу двое из них синхронно перепрыгнули через то, что осталось от вождя, и замахнулись на меня – один топором, второй длинным мачете времен Последней Войны, хоть и ржавым, но заводской ковки.

Плохо дело. Я понял, что не успею отбить два синхронных удара. С одним бы может еще как-то справился, но второй… Эх, была не была!

И я сделал единственное, что могло спасти меня в этой ситуации: прыгнул вперед, навстречу вормам.

Встречный тычок прикладом ворм с топором поймал подбородком, аж за ушами у него отчетливо хрустнуло. Я уже совсем было обрадовался, собираясь долбануть и второго… но вместо этого едва успел подставить свою «G-3» под удар мачете. Уж больно быстрым оказался мой противник. По ходу, ел и спал со своим дефицитным оружием, а все остальное время тренировался мочить зловредных хомо любимой ржавой железякой.

Надо отметить, вертел он ею с поразительной скоростью, достойной героя китайских боевиков про кунг-фу. Удары сыпались на меня один за другим, и мне ничего не оставалось делать, как отступить на шаг, потом на второй. Пока еще мне удавалось блокировать ручной пушкой этот мерзко визжащий вентилятор, но вставить свой удар возможности не было. Ах ты ж, сволочь косорылая, мать твою за хвост да об колено! Да чтоб тебя…

Додумать я не успел.

Внезапно мне по пятке словно рельсой ударило. Мгновенно адская боль поднялась выше по ноге, парализовала дыхание, свела спазмом руки. Все это я осознавал в полете, так как странный, неожиданный удар вышиб из-под меня землю. Я летел, и словно в замедленном фильме видел, как растягивается в садистской ухмылке бугристая, уродливая морда ворма, как он заносит над своей башкой мачете, собираясь обрушить ржавый клинок мне на голову… и как неожиданно его голова взрывается, словно арбуз, по которому сзади долбанули кувалдой.

А потом я упал, больно приложившись лопатками об что-то твердое. Плюс вдобавок мне в лицо щедро плеснуло содержимое головы ворма – теплое, мокрое и омерзительно-склизкое. Такое бывает, когда в затылок противника, с которым ты выясняешь отношения, прилетает надпиленная оболочечная пуля. Подобный подарок судьбы имеет свойство раскрываться в черепе, словно цветок, и на выходе выносить лицо жертвы вместе с мозгами.

Я смотрел, как на меня с размаху падает ворм с разлохмаченной головой, и ничего не мог поделать. Потому, что меня крючило, возило, потрясывало и колбасило не по-детски, а совершенно по-взрослому. Так случается порой, когда ты сдуру наступаешь на молнию, которую «электрод» протянул по земле в надежде, что какой-нибудь дудель на нее наступит.

Стало быть, этим дуделем стал я, когда пятился от разъяренного ворма. Но почему ж я еще не поджарился, словно цыпленок на гриле?

Хотя, скрючившись в очередной раз, я понял почему.

Моя «Бритва» сияла сквозь ножны, грозя вот-вот прожечь их энергией, которую она пила из «электрода». Правда, пила она ее… через меня. Теперь понятно, почему я до сих пор не хлопнул ластами. Мой нож в очередной раз пытался меня спасти, при этом не забывая и о себе. Только вот интересно, сколько я еще буду тут извиваться, словно безвольный червяк на сковородке, пропуская через себя ток аномальной энергии? Больно это! Причем настолько, что организм настоятельно требует анестезии. Хотя бы отвлекающей, например, через истошный вопль.

Я попытался заорать…

Не вышло. Спазм намертво свел и горло, и мышцы, которые решительно отказывались мне повиноваться. Из ощущений осталась только адская боль, заполнившая меня полностью, от пяток до макушки. Но спасительного беспамятства тоже не наступало – напротив, мозг четко анализировал ситуацию, правда толку от этого было немного. Когда ситуация реально безвыходная, анализируй, не анализируй, что с того? Оставалось надеяться, что мой нож когда-нибудь нажрётся и позволит мне спокойно сдохнуть.

Но в этот день у меня снова не получилось встретиться с Сестрой.

Внезапно сверкающий молниями «электрод» заслонила коренастая фигура лесника. В руках у фигуры была нехилая коряга. Ею лесник аккуратно, чтоб не задеть потрескивающую молнию, подцепил меня снизу и, действуя деревяхой как рычагом, откатил в сторону мое извивающееся тело.

Ну, замечательно. Возить и потрясывать меня перестало, а вот крючить и колбасить – отнюдь. Так и лежал я на спине, согнувшись в вопросительный знак, похожий на древнюю окаменевшую сколопендру, и тихо себя ненавидел. Офигеть, блин, легендарный сталкер, гроза Розы миров, бог вормов и рассекатель междумирий. Вот и лежи себе, скукожившись, лапками кверху, жди, пока тебя отпустит. Если отпустит, конечно.

Послышались шаги, надо мной нависла тень в ушанке, заслонившая тусклое солнце Зоны.

– Эх, ядрить вашу налево, молодь зеленая. И куда только ваши мамки смотрели, когда вы от них в Зону сбегали?

По моим зубам, стиснутым судорогой, скрежетнул стальной клинок. Лесник аккуратно, не сломав ни одного зуба, разжал мне челюсти своим ножом, после чего щедро плеснул в рот из мятой зеленой армейской фляги еще советского образца.

Вот тут меня скрючило еще сильнее, чуть коленями себе два фингала под глаза не поставил. Ежели спирт попадает одновременно и в пищевод, и в дыхалку, то выход у человека один. Или помереть на хрен, или вернуться к нормальной жизни, хрипя, заливаясь слезами и давясь собственными соплями.

Но Зона еще не знала сталкера, умершего от спирта, влитого в пасть. На Большой земле нормальный человек может и задохнулся бы от такой порции белого, попавшей в дыхалку. Но нашему брату сталкерюге так уходить в лучший мир даже как-то стыдно. Пинками ж выгонят из Края Вечной войны в какой-нибудь рай, где праведники со скуки пачками вешаются на деревьях познания добра и зла…

Вот и мне показалось неудобно дать дуба таким образом. Поэтому я напрягся так, что чуть глаза из морды не выскочили, харкнул от души, словно собирался кишки из себя выдавить – и сел на окровавленной траве, дыша часто-часто, словно загнанный фенакодус.

– Что ж ты… мать твою… делаешь? – прохрипел я, когда в легких скопилось достаточно воздуха, чтоб выдавить его из себя вместе с предъявой.

– Тебя спасаю, – флегматично изрек лесник, доставая из серебряного портсигара сигарету без фильтра и прикуривая от самодельной зажигалки, сработанной из гильзы. В воздухе немедленно завоняло термоядерными верблюжьими сигаретами, которыми дядя Сэм снабжает свой военный контингент, базирующийся на зараженных землях. – Вернее, не столько тебя, сколько Зону.

– Не понял…

Большего у меня сказать не получилось – задохнулся. А сказать хотелось. Например, какого хрена лесник так долго возился в домике? Стол отодвигал, которым я дверь подпер? Или с винтовкой своей габаритной никак в дверном проеме развернуться не мог?

– А чего тут понимать?

Лесник выпустил изо рта кольцо сизого дыма, проследил его неспешный полет и щелчком пальца стряхнул пепел с сигареты.

– И так все понятно. Взбаламутил ты и Зону, и соседние миры. Тебе и расхлебывать эту кашу. Пиндосы за артефактами в Зону прутся, из соседней вселенной твари какие-то непонятные лезут. Монумент совсем взбеленился: не только мертвых сталкеров из земли поднимает, но теперь даже живых захватывает, синей энергией накачивает и отправляет на поиски тебя. Это помимо того, что фанатики Монумента землю носом роют, ищут Снайпера. Плюс «Борг» с «Волей» тем же самым занимаются, про вражду меж собой забыли, тебя им подавай. Вот и получается, что спасая тебя я Зону спасаю. Как только кто-нибудь из вышеперечисленных тебя убьет, так и закончится вся эта свистопляска вокруг твоей персоны. Думал я сам тебя прикончить, но нет. Нельзя. Я лицо незаинтересованное – кто ж мне поверит, что я Снайпера грохнул ради того, чтоб мир в Зоне восстановить? И даже если труп предъявлю, всё равно скажут – нет, не тот. Брешешь, старый пень, хочешь награду получить за голову легендарного сталкера, у нашей группировки законный хабар отнять. Так что живи, Снайпер, до тех пор, пока тебя кто-то из твоих врагов на тот свет отправит. А я пойду пожалуй.

И ушел. Сволочь. Ишь как разложил, мол, я виноват во всех бедах Зоны, и особенно в том, что пиндосы на наши артефакты глаз положили. Интересная штука логика. При помощи ее грамотный оратор может как приподнять человека до небес, так и в грязь втоптать по самую макушку. И при этом в обоих случаях будет прав. Тут главное уметь слова как бусины правильно нанизывать на нить рассуждения, чтоб получилась обоснованная логическая цепочка, которой можно аккуратно и цивилизованно придушить оппонента. Логика и правда по сути сестры-близнецы. И та, и другая у каждого своя собственная, которую каждый выворачивает так, как ему выгодно. При этом чем мне нравится Зона, так это тем, что при наличии качественного ствола на чужие логики и правды можно класть ржавый сталкерский болт. Во всем мире оружие всегда гораздо более весомый аргумент, чем любая молотьба языками, пусть даже самая что ни на есть грамотная и обоснованная.

Загвоздка лишь в одном: оружия-то у меня практически не было.

Косорылый фанат мачете порядком изуродовал мою «G-3», заклинив регулятор мощности и сбив на фиг переключатель режимов стрельбы. Впрочем, у моей ручной пушки Гаусса все равно больше не было зарядов в магазине, так что я с легким сожалением зашвырнул ее подальше в кусты.

Конечно, мое бедро приятно грела даже через ножны до краев заполненная энергией «Бритва». Но даже супернож все равно остается лишь ножом – и ничем более. А в Зоне, если хочешь выжить, нужен как минимум один огнестрел с большим количеством патронов к нему. Которого у меня, естественно, не было.

И который было бы невредно раздобыть, позаимствовав у кого-нибудь насовсем. И при том помня простую истину: когда ищешь в Зоне чужое оружие, надо очень постараться, чтобы чужое оружие не нашло тебя.

***

К сожалению, среди того, что притащили с собой вормы, оружия не было. На мой взгляд. Луки кривые, дубины для меня неудобные, копья – просто палки с прикрученными к ним железяками. Лишь одно копье оказалось более-менее, нечто вроде посоха с эдаким мечом вместо наконечника. Его сжимала рука, по-видимому, принадлежащая вожаку шайки трупоедов. Всё, что осталось от того вожака, разорванного аномальной пулей, так это башка в причудливом шлеме из головы крысособаки, да вот эта рука. И то не поймешь – его или не его. Впрочем, какая разница?

Я поднял копье с вцепившейся в него мертвой рукой и с усилием разжал уже похолодевшие пальцы. Кусок мертвого мяса с чавканьем шлепнулся в лужу крови. Да уж, пейзаж мы с лесником наворотили тут удручающий, прям апофеоз Зоны, только художника не хватает, чтобы запечатлеть всё это безобразие. Ну ничего, настанет ночь, набегут мутанты и, как заправские санитары леса, сожрут все трупы и фрагменты тел, в беспорядке валяющиеся на поляне.

В общем, как говорится, Зоне зоново, мутантам мутантово, а я пошел. Куда? Да, думаю, куда-нибудь подальше отсюда. Надоели мне зараженные территории хуже горькой редьки. Я, конечно, понимаю, что я потомственный меченосец, борец с нечистью и насаждатель очень специфической правды, которая выражается в убийстве живых существ. Но дело в том, что мне до чертиков остосношали и мое великое предназначение, и путешествия между мирами, и бесконечные битвы ни пойми ради чего.

Ладно там люди за артефакты друг друга убивают, ради наживы. Хоть причина какая-то есть. А я-то за ради чего воюю? Типа, мир чищу? Так даже самого что ни на есть ангела небесного кто-нибудь обязательно люто ненавидит за его чистоту и непорочность, и отчаянно желает снести ему башку вместе с нимбом. Чисто чтоб не бесил своей идеальностью. Вот и получается, что борец со злом в идеале должен мочить всех подряд, и при этом ни разу не ошибется. Потому как любой им убитый непременно является злом для кого-то.

Ну и в гробу я видал такое свое предназначение. Оно, конечно, штука важная и нужная – но до тех пор, пока не начинает надоедать. Как-то сразу и вдруг мечта у меня образовалась: доберусь до кордона, ночью пролезу под колючей проволокой – и прощайте все, кто мне уже давно поперек горла. И Зона вместе с ее законами, и мое сталкерство вместе с мутно-кровавым предназначением меченосца. На хрен. Найду себе на Большой земле однокомнатный закуток и какую-нибудь работу, буду жить тихо, не высовываясь особо, как все. Если повезет, девушку найду себе душевную, понимающую, согласную терпеть закидоны хмурого типа с тяжелым прошлым, о котором я ей никогда не расскажу. Должно же быть на свете индивидуальное счастье, не для всех, а только для меня одного. И не в смысле залечь и выспаться (хотя и не без этого), а в большом и светлом, чтоб мочить только тараканов на кухне, и жрать не опостылевшую тушенку из банок, а домашние котлеты, приготовленные любимой женщиной…

В общем, размечтался я, бредя по Зоне с посохом в руке, на котором еще не высохла кровь предыдущего владельца. Да и погода располагала. Солнышко выглянуло из-за туч, что крайне редко бывает в Зоне, ветерок прохладно-приятный дунул в лицо, птички запели… Ну, это я загнул конечно. Вороны разорались от счастья, подставляя перья рыжим солнечным лучам и попутно матеря светило за то, что оно так редко вылезает из-за туч. В общем, настал в хмурой, депрессивной Зоне светлый момент общего счастья для всех…

Кроме меня.

Наконец-то моя башка, неслабо встряхнутая разрядом «электрода», начала работать в плане анализа ситуации. И анализ этот был удручающим.

Не нравилось мне то, что стало с моей координацией движений. Ладно там утратил я способность замедлять индивидуальное время. И хрен бы с ней, хоть и недостает ее порой весьма и весьма. Ну, нету и нету, ничего теперь с этим не поделать. А вот то, как я воевал с вормами, мне совсем не понравилось. Падал больно и неправильно, в аномалию влез, хотя раньше сталкерская чуйка о таком меня всегда предупреждала… Будто тело было с одной стороны мое, а с другой – какое-то чужое… По ходу получается, что Кречетов обманул меня снова, и ни фига это тело не стопроцентный клон моего старого. Только сейчас, после боя осознание пришло, которое меня настолько прибило, что я аж остановился, и руку поднял, чтоб пот со лба утереть…

И замер с этой рукой, поднятой на уровень глаз.

Никогда раньше не присматривался, да и какой мужик в здравом уме будет внимательно разглядывать собственные ладошки? А тут, видать, прибитый эдакой неправдоподобной мыслью, случайно сфокусировал взгляд на своих пальцах…

И офигел окончательно.

Были они совершенно гладкими, без папиллярных линий, столь любимых правоохранительными органами всего мира. Так что если б сейчас какой-нибудь полицейский захотел заполучить отпечатки моих пальцев, ничего б у него не вышло. И хироманты, гадающие по рукам, тоже обломились бы нехило, ибо не было на моих руках даже намека на линии жизни, судьбы и все остальные, каким положено находиться на ладонях нормальных людей.

Я так где-то с минуту простоял, разглядывая свои руки и пытаясь смириться с мыслью, что тело, в которое заключено моё «я» – ни разу не мое, а так, биологический чехол для моей личности, в который меня запихнул Кречетов.

Но, наконец, смирился. Чехол мне достался не самый поганый, а довольно-таки сильно похожий на меня настоящего – вон даже такой прожженный волчара, как лесник, не заметил подмены. Стало быть, переживем. Не эта проблема сейчас самая главная.

Главным было другое.

Лесник оказался абсолютно прав: практически каждое живое существо в Зоне мечтало меня убить. И неживое, кстати, тоже, включая голодных зомби и пресловутый Монумент. Теперь же еще вормы добавились, существа из мира Кремля, вредные и злопамятные. Кстати, в том мире врагов у меня осталось не меньше, чем в чернобыльской Зоне. И теперь те враги вовсю лезли сюда по мою душу. Стало быть, прежде чем готовить побег из Зоны, хорошо бы было закрыть тот портал, который я сам же и прорезал между этой вселенной и миром Кремля. «Бритва» у меня заряжена под завязку, а значит, есть шанс осуществить задуманное.

Сформировав себе такую вот конкретную цель на ближайшее будущее, я повернул в сторону сталкерского «пансионата», расположенного километрах в полутора отсюда. Если пройти через лес, да краем болота, то вообще реально минут за тридцать уложиться. Тем более, если немного поднажать.

Ну, я и поднажал. Лесом мне ходить не впервой в хорошем смысле этого слова. И несмотря на то, что шляться в чаще мутировавших деревьев опасно для жизни, я той опасности не ощутил. Полуживые дендромутанты медленно и скрипуче пытались протянуть ко мне свои ветви, но наткнувшись на излучение «Бритвы», жарящее аж через ножны, сразу резко теряли ко мне интерес.

В общем к болоту я и вправду вышел через полчаса – и присвистнул.

Из его глубины на берег было выброшено около сотни знакомых жгутов, а то и больше. Удильщики. Мутанты мира Кремля, живущие в воде, либо в жидкой болотистой грязи. Обитают на дне, а на берег забрасывают чувствительные жгуты-«удочки», похожие на гибких, проворных змей, которые пытаются заарканить добычу и утащить на дно, где ее пожирает удильщик. Прижились в Зоне. Конкретно. Если буквально несколько дней назад встречались единичные экземпляры, теперь их вон, целое болото. Короче, срочно к разрыву между мирами и… что и? Да хрен его знает «что и». Чинить буду. Только как – без понятия. Но чинить надо, пока Зону не заполонили мутанты из параллельной вселенной.

Теперь уже недалеко. Вон на знакомом месте обглоданные кости валяются и ржавый автомат. Это совсем недавно мы с Савельевым и Настей перебили тут отряд группировки «Борг». Пройдет еще несколько дней, и даже костей от трупов не останется, всё растащат-разгрызут голодные мутанты. И автомат разложится от пагубного воздействия зараженной почвы и слабокислотных дождей. Две-три недели, и от мертвеца в Зоне не остается ничего, будто карандашный рисунок ластиком стерли вчистую. То есть, понятно, что значит часто употребляемая сталкерами клятва «пусть меня Зона сотрёт»…

Впрочем, мне не было никакого дела до старых трупов. Гораздо больше меня интересовали трупы потенциальные, которые увлеченно возились на другом конце огромной поляны, на которой совсем недавно стоял сталкерский «пансионат». Теперь на его месте была лишь куча сгоревших бревен, да закопченная печная труба, торчащая из этой кучи. То «борги» постарались, выковыривая Фыфа из хорошо укрепленного деревянного дома.

Красно-черные и сейчас вкалывали возле пепелища, суетясь не по-детски – мне хорошо была видна их возня из густых кустов, росших на окраине леса. Там, на другом конце поляны, прямо в воздухе висел разрез между мирами, который я проделал своей «Бритвой». Эдакий глаз Саурона с окаймлением из бледных молний, успевший увеличиться в размере со времени моего отсутствия – по ходу, края разреза потихоньку расползались в стороны. Теперь он был около двух метров в высоту. Еще немного, и в него спокойно пролезут что жук-медведь, что биоробот средних размеров. Даже боюсь представить, что тогда начнется в чернобыльской Зоне…

Впрочем, уже началось.

Прямо напротив разреза «борги» установили какую-то хрень, отдаленно похожую на многоствольный пулемет Гатлинга. К хрени тянулись толстые электрические кабели от габаритного аккумуляторного блока, установленного на передвижной колесной платформе. Неужто «борги» решили мощным электрическим импульсом заварить разрез? Как-то на них не похоже. Несвойственна им реальная забота о природе, которая не на словах, а на деле. Тогда зачем это? И с какой целью пригнали они сюда целую кучу крытых грузовиков, составленных в ряд на краю поляны?

Впрочем, всё разъяснилось довольно быстро.

За «пулеметом» на специальной сидушке восседал стрелок в легкой фирменной броне группировки «Борг» знаменитой красно-черной расцветки. Рядом со стрелком стояла дюжина бойцов, но эти все были в экзоскелетах. У половины в лапах пулеметы, остальные с гранатометами. Серьезно. Это, типа, пока «сварщик-пулеметчик» будет разрыв между мирами заваривать, остальные его страхуют на случай появления из разрыва какого-нибудь био?

Оказалось, не совсем так.

Прошла минута, вторая, третья…

Внезапно из разреза между мирами показалась мощная волосатая лапа с огромным бицепсом, перевитым толстыми венами. В лапе был зажат топор грубой ковки раза в четыре больше обычного. Следом за лапой высунулась морда, отдаленно похожая на человеческую. Мощные надбровные дуги, маленькие внимательные глазки, по-обезьяньи вывернутые ноздри, квадратная нижняя челюсть…

Понятно. Нео решил разведать как там оно, в другой вселенной. Оказалось – неважно. Примерно то же самое, что и дома. Только разрушенных зданий нет, и куча хомо в странной броне портит пейзаж.

Там, в мире Кремля, «новые люди» не особо боялись людей обычных. И даже частенько на них нападали, в большинстве случаев – успешно. Особенно когда те люди были не за стенами крепости.

Вот и сейчас нео совершил ошибку. Не свалил обратно в свой мир, а принялся разглядывать мелких людишек – видать, не встречал еще людей с огнестрелом.

За что и поплатился.

Электрический «пулемет Гатлинга» вдруг засветился – и плюнул в нео длинным, толстым разрядом, похожим на слабо изломанную молнию.

Разряд ударил в плечо нео, и даже слегка отбросил его назад. Но недостаточно, чтобы мутант провалился обратно в свой мир – уж больно далеко он высунулся. Затрещала шерсть, нео затрясло, маленькие глазки закатились под надбровные дуги, и огромный мут рухнул на землю чужого мира. При этом половина его осталась по другую сторону мироздания. Здесь, на серой траве лежал лишь вздрагивающий торс, ноги же остались в мире Кремля.

Впрочем, «борги» это быстро исправили.

От грузовиков к разрезу рванула команда бойцов в ОЗК – прорезиненных общевойсковых защитных комплектах еще советского производства. Как я понимаю, чтоб остаточными разрядами электричества не долбануло. Обрезиненные «борги» подхватили вырубленного нео под микитки, выволокли его из разреза, сноровисто связали пластиковыми стяжками и потащили к грузовикам.

Теперь мне всё стало понятно. «Борги» охотились. Прочухали, что из разреза лезут твари из другого мира, которые в этом мире не водятся, и организовали добычу ценного биоматериала. Чем ценного? Да любой зоопарк отдаст целое состояние за разумную обезьяну или живую мумию. Только, думаю, до зоопарка дело не дойдет. Мигом разойдутся отловленные нео, дампы и осмы по научным лабораториям, работающим на военных. Военно-промышленные комплексы намного богаче самых крутых зоопарков, так что, думаю, новый бизнес принесет «боргам» колоссальные прибыли.

Что ж, по ходу, провалилась моя затея закрыть портал в междумирье. Я, конечно, парень не из робких, но кидаться с ножом и копьем на роту головорезов, вооруженных до зубов, это ни разу не геройство, а чистой воды самоубийство. А я пока что тяги к суициду не испытывал.

И уже совсем было развернулся я, чтоб по-тихому уйти обратно в чащу, как из разреза между мирами выскочило что-то маленькое, шустрое и мохнатое. То ли огромная белка, то ли ушастая обезьяна – с ходу и не поймешь. Тем более, что двигалось существо очень быстро.

Но стрелок возле «пулемета Гатлинга» не растерялся. Рванул книзу какой-то рычаг, и долбанул по зверюге широким пучком тонких, едва заметных молний. Как электрическим зонтом накрыл.

Странное существо рванулось было в сторону, но экстремальная скорость передвижения не помогла. «Зонт» из молний задел ушастого самым краем – и этого хватило.

Раздался слабый треск, и спир рухнул в серую траву Зоны. Признаться, я сразу не понял, что это за тварь выскочила из мира Кремля – уж больно быстро она двигалась. Но когда к зверюшке, парализованной электрическим ударом, ринулись «борги», успел рассмотреть ее в невысокой траве прежде, чем боец в ОЗК схватил добычу и поднял ее за шкирку.

Итак, это был спир. Мутант, созданный учеными перед Последней Войной путем искусственного разворота эволюции человека до его далеких обезьяноподобных предков. Предполагаемое боевое использование: диверсионно-разведывательная деятельность. Внешне спиры напоминали разумных лемуров ростом примерно с метр – мохнатых, хвостатых, с большими ушами. Эти мутанты умели очень быстро передвигаться и обладали прекрасными врожденными навыками маскировки – в одном шаге пройдешь от спира, затаившегося практически на ровном месте, и ни черта не увидишь. К тому же многие из спиров обладали навыком так называемого «шипения» – слабого ментального посыла, способного заставить врага дернуться или споткнуться.

А у одного из них обнаружился воистину человеческий интеллект. Помнится, однажды мы с тем спиром прорвались сквозь толпы всякой нечисти из Петербурга в Москву на мотоцикле, снабженном двумя «миниганами». После чего я, сволочь такая, оставил его пьяного вусмерть в кремлевском трактире, отправившись решать свою проблему – Зона его знает, придуманную или реальную. Так или иначе, проблему я решил кардинально. И очень надеялся, что спир по имени Рудик останется в Кремле навсегда – мои старые друзья Ион, Колян и Шерстяной о нем бы точно позаботились…

Но сейчас из разреза между мирами выпрыгнул спир. И хоть я не был на сто процентов уверен, что это именно Рудик, выручать ушастого было надо по-любому. Потому, что вряд ли кто-то из племени хитрых и осторожных спиров от нечего делать полезет в разрез между мирами. Если, конечно, у такого отчаянного спира не будет очень конкретной цели. А отчаянного среди этого мохнатого племени я знал лишь одного. Трусливого, но, блин, отчаянного. Такой вот парадокс. Бывает же…

Всё это я вертел в голове, следя за тем, куда боец в ОЗК тащит безвольно повисшее тельце мутанта. Ага, во второй слева грузовик. Передал караульному, застывшему возле машины, и потопал обратно – по ходу, у прорезиненных началась серьезная работа, и бегать туда-сюда от грузовиков к электропулемету и обратно – себе дороже. Лучше возле точки сбора добычи подежурить.

Караульный же привычно стянул лапы спира пластиковыми стяжками, открыл дверцу кунга, закинул добычу внутрь грузовика, после чего душевно так ту дверцу захлопнул. По ходу, надоела служивому занудная должность сторожа при машинах, когда пацаны развлекаются в полный рост, отстреливая ценную добычу. Понимаю его. Сам в свое время охреневал от караульной службы, но понимал при этом, что без нее – никак. И стоять на посту позевывая, считая галок и околачивая груши известным предметом тоже нельзя. Бдить надобно. Ибо враг коварен, и нерадиво бдящего караульного может тупо снять без шума и пыли…

Понятное дело, что тот самый коварный враг в моем лице уже крался по краю поляны, скрываясь за деревьями и стараясь держать в поле зрения и грузовики, и команду охотников, столпившихся возле электропулемета в ожидании новых жертв. Понимаю их. Охота на живых существ дело увлекательное. Которого я, кстати, никогда не понимал. Лично мне зверюшек жалко. Всё равно, что детей безнаказанно отстреливать – и те, и другие совершенно беспомощны перед современным оружием…

А вот людей почему-то никогда не жалко. Тех, что мне приходится лишать жизни. Потому, что убиваю я не ради кровавой развлекухи на охоте, просто иначе не получается. Например, сейчас надо зверюшку выручить, безвинно отстреленную электроударом. Но ведь вон тот жлобина, что стоит ко мне спиной, глядя на разрез в пространстве, по-любому не даст этого сделать. Если его не убить, конечно.

Признаться, боялся я, что зацеплюсь посохом-копьем за что-нибудь и выдам себя. Поэтому я и прислонил остроконечный трофей к ближайшему дереву – пусть подождет до лучших времен. Снимать часовых мне всяко привычнее ножом, нежели не особо удобным для меня средневековым оружием.

Крался я аккуратно, стараясь не наступать на коварные сухие ветки, прячась за деревьями, медленно сокращая расстояние между мной и грузовиками. Каждый осторожный шаг отдавался адреналиновым стуком крови в висках. Не верю я в хладнокровных книжных киллеров. Каждое убийство – это нервяк по-любому. Или может это я такой чувствительный, а другим оно по барабану?

Не знаю, не знаю. Просто не из приятных осознание того, что твой нож сейчас с легким хрустом рассечет чужую трахею, что придется отворачивать в сторону дергающуюся голову, чтоб кровь не хлынула на твою камуфлу, что потом придется отряхивать с пальцев розовую блевотину, хлынувшую в ладонь, зажавшую рот противника. Не люблю я всего этого, и потому слегка нервничаю всегда. Ибо грязное и неаппетитное это дело убивать человека ножом. Из винтовки всяко проще…

Но винтовки у меня не было.

Жлоб стоял, откинув забрало бронешлема, чтоб лучше было видно происходящее. Зря он это, не подумавши. Хотя для моей «Бритвы» что есть броня, что нет ее – разницы никакой. Еще два шага до цели – а потом всё по известной схеме, включая отряхивание заблеванных пальцев.

Я потянул из ножен «Бритву»… и невольно скрипнул зубами.

Нож, обожравшийся дармовой энергии, при трении о внутреннюю поверхность ножен легонько затрещал-заискрил крошечными молниями…

Часовому этого хватило вполне – в «борге» народ не только ушлый в плане добычи хабара, но и хорошо тренированный. В том числе и на противодействие таким вот, как я, убивцам, любящим подкрадываться со спины.

Жлоб был здоров. Выше меня на полголовы, плюс в плечах изрядно пошире. Такому чтоб горло перерезать, надо со всей силы на болевую точку под носом давить, дабы голову запрокинуть.

Но сейчас это было уже без надобности, ибо «борг» резко развернулся, одновременно вскидывая свой автоматно-гранатометный комплекс «Гроза», неизвестно для чего снабженный длинным глушителем. Не иначе, для брутальности – патроны СП-5 и СП-6 и без того работают довольно тихо, а когда ты воюешь на зараженных землях в составе хорошо вооруженной группы, то слегка нашуметь абсолютно не западло.

– Снайпер! – воскликнул он, и наверняка в десятках радиостанций, закрепленных на плечах красно-черных, раздался этот радостный возглас. Еще бы! По слухам «борги» и «вольные» объявили на мою голову аукцион со стартовой ценой в сто тысяч местных рублей, покупающихся по курсу евро один к одному. Действительно, весомый повод для радости!

Однако любителя эффектно выглядящего оружия подвел длинный глушитель «Грозы». Я его отбил ладонью в сторону, замахнулся ножом… и тут внезапно из груди «борговца» вырвался пучок молний, ударивший прямо в меня.

Твою ж мать! Похоже, вычислили мои передвижения красно-черные, и, наплевав на товарища по оружию, долбанули из молниемета узконаправленным пучком энергии прямо через тело своего же бойца.

Подло. В спину. Но – эффективно! Так почему ж я еще стою на ногах, а не корчусь на серой траве, сожженный высоковольтным разрядом?

А потому, что мой ненасытный нож снова жрал. Притянул к себе трескучие молнии, и пил, пил, пил сумасшедшую энергию, способную легко и непринужденно прожечь дыру в живом человеке.

Я видел, как замерший на месте «борговец» опустил взгляд и с ужасом смотрел, как из его груди рвется наружу пучок молний, и как плавится приклад «Грозы», принявший на себя часть смертоносной энергии.

– Ссссуки… – выдохнул «борговец», вместе с этим последним выдохом разворачиваясь на месте. Он сто процентов понял, что сожженные легкие уже больше никогда не смогут вздохнуть. И оставшиеся несколько секунд использовал по максимуму.

Я видел, как затряслись плечи «борга», когда он начал стрелять. Я видел дыру у него в спине, в которую можно было запросто просунуть кулак. Чуть отступив в сторону, я видел, как очередью из «Грозы» пулеметчика сорвало с сидушки молниемета. И как запакованные в экзоскелеты бойцы синхронно разворачиваются в мою сторону вместе со своими пулеметами.

Вот ведь блин! Пучок молний, оттрещав, исчез. И у меня в активе остались обожравшийся боевой нож, сверкающий уже не голубоватой, а ослепительно-белой энергией, и отстрелявшийся труп «борга», медленно заваливающийся прямо не меня.

Эх ты ж, ядрены пассатижи! И спрятаться некуда – решительно настроенные «борги» прочешут пулеметными очередями всё вокруг лишь бы раздобыть мою голову. Блин, как же не вовремя затрещал мой нож! А после ну очень не вовремя повернулся ко мне караульный, успевший проорать мое имя в радиостанцию, включенную на передачу.

Но тут внезапно послышался громкий, ужасающе-скрипучий звук со стороны разреза между мирами. Молнии, сверкавшие по его краям, трещали и рвались со звуком, напоминающим скрежет тысячи клинков по тысяче стекол.

Хоть я и понимал, что сейчас десятки пуль разорвут меня на части, но не повернуть голову на этот кошмарный звук было невозможно.

«Борги» с пулеметами сделали то же самое… и замерли на месте, пораженные увиденным.

Через разрез между мирами протискивался боевой робот «Спайдер В3», похожий на огромного восьминогого паука с двумя мощными манипуляторами-клешнями и головной башней на спине, оснащенной дальнобойными аркебузами. Жуть жуткая, особенно для тех, кто впервые видит столь огромную и страшную с виду боевую машину.

Но «борги» подвисли ненадолго. Все-таки они были профессиональными бойцами, которые в Зоне насмотрелись всякого. Поэтому, стормозив на пару секунд, далее они сработали четко. Пулеметчики принялись поливать био струями свинца, метя по видеокамерам, а гранатометчики, вскинув свои РПГ-7, дали почти синхронный залп.

Будь выстрелы в гранатометах кумулятивными, думаю, тут бы биоробот и накрылся медным тазом. Но «борги» явно рассчитывали на то, что из разреза между мирами полезут мутанты, а не боевые бронированные машины. Потому и выстрелы в гранатометах были заряжены осколочные. Которые «Спайдера» не столько повредили, сколько разозлили.

Надрывно загудели моторы, био протолкнул сквозь разрез переднюю часть своей головной башни, ощетинившейся стволами – и долбанул по «боргам» веером стальных цилиндров, нарубленных клешнями из арматуры.

Аркебузы «спайдера» были самодельными, и представляли собой тяжелые арбалеты осадного типа, стреляющие как стрелами, так и стальными кустарными пулями. Видимо, алгоритм создания такого оружия был заложен конструкторами робота в его память на случай, если у боевой машины закончатся снаряды и патроны – уж больно толково были сделаны те аркебузы. Известен случай, когда «Спайдер» в одиночку с расстояния в двести метров расстрелял целое племя нео, а те не успели ни атаковать робота, ни убежать…

Конечно, экзоскелеты намного более надежная защита, чем гипертрофированные мышцы обезьяноподобных мутантов. Но «Спайдер» стрелял почти в упор, и навороченные экзо не выдержали страшных ударов.

Я видел, как одного из «боргов» аркебузы буквально изрешетили, превратив экзоскелет в подобие дуршлага, из отверстий которого вырывались алые фонтанчики крови. У второго от тела просто отлетела голова – в своем бронешлеме она напоминала мяч стального цвета, по которому со всей силы ударили ногой. Несколько красно-черных просто попадали на землю, словно кегли – и больше не двигались.

Несколько. Но не все.

Поняв, что уничтожить «Спайдера» пулеметами да гранатометами не удастся, один из «боргов» отбросил бесполезный РПГ-7 и бросился к молниемету. Биоробот повел стволами аркебуз, сопровождая тяжело бегущую фигуру, но выстрела не последовало. Все аркебузы были разряжены, а зарядка их дело долгое и муторное.

Робот закрежетал клешнями, завыл моторами, пытаясь вырваться из ловушки междумирья. И ему это почти удалось…

Почти.

Головная башня оказалась слишком громоздкой, но робот старался, проталкивая ее вперед, надрывая бронированной сталью вязкую границу между двумя вселенными. Еще б немного, и он точно прорвался бы в наш мир.

Если б «борг» в экзоскелете не добрался до молниемета.

Видимо, красно-черный поставил регулятор мощности на максимум. Из стволов экзотического орудия вырвался плотный пучок молний, каждая толщиной в руку. Они синхронно ударили в «Спайдера», который мгновенно весь окутался ярчайшей, сверкающей паутиной…

Потом ослепительная вспышка озарила поляну, и я инстинктивно зажмурился. А когда открыл глаза, то разрыва между мирами больше не было. В просвет меж вселенными была вплавлена иссиня-черная расплавленная масса – всё, что осталось от биоробота.

«Борг», подстреливший боевую машину, издал победный вопль, вскинув кверху обе руки…

Но радовался он рано.

Видимо, разряд колоссальной мощности вызвал какие-то возмущения в атмосфере Зоны. Внезапно в небе, затянутом тяжелыми черными тучами, сверкнула молния, причем очень необычная по своей структуре. Впрочем, а что есть обычного в Зоне? Только мы, сталкеры, живые люди… Хотя нет. Хоть и люди, но с отклонениями, благодаря которым на Большой земле нас считают мутантами.

Страницы: 12 »»

Читать бесплатно другие книги:

Эта книга – удивительное собрание реальных жизненных историй о надежде и радости, любви и прощении, ...
Роман «Кама с утрА» в подробностях описывает интимную жизнь нескольких женщин, однако отнести его к ...
Наши боги это наши страсти. Им подчиняемся мы в своей жизни. Древние недаром обожествляли буквально ...
Данная книга предназначена для президентов, премьер-министров, государственных служащих, партийных и...
Три года в Подмосковье орудует изощренный маньяк, охотящийся за девушками-блондинками. Последней его...
В землях Побережья уже несколько веков властвуют князья – светлые маги, – и это всех устраивает. «Бо...