Неправильный английский. Вредное пособие для отличников Майуордс Марк
Тимбалэнд, песня The Way I Are: «Can you handle me the way I are?» (корректный вариант – I am). Музыкальный продюсер, автор песен и двукратный лауреат премии Грэмми по праву лидирует в нашем списке. Человек явно пошёл против системы.
Двойное отрицание
Как я уже упоминал выше, для нас двойное и даже в редких случаях тройное отрицание – это норма. Англичан же такие формы речи приводят в смятение.
Сия, песня Cheap Thrills, «I don’t need no money» (Мне не нужны никакие деньги). И вроде бы всё неплохо, но англоговорящий человек слышит это примерно так: «Мне не нужно безденежье».
И напоследок ещё один очень интересный пример
Ли Гринвуд, песня God Bless The USA: «I’m proud to be an American, where at least I know I’m free» (я горжусь тем, что я американец, где по крайней мере я знаю, что свободен). Всё бы ничего, и слова красивые, патриотичные. Вот только американец – это не страна.
Я ни в коем случае не пытаюсь оправдать безграмотность. Но и катастрофическими эти ошибки назвать тоже очень сложно. Безусловно, эти примеры доказывают, что никто не идеален. Мы используем язык не как пазл, состоящий из миллиона разных частей, а как что-то однородное и пластичное, поддающееся свободному и лёгкому формированию.
Не хватит и жизни для того, чтобы достичь совершенства в познании всех особенностей даже родного языка. Стивен Крашен в одной из своих лекций доказывает студентам это утверждение следующим образом: «Возьмите ваши ручки и нарисуйте в центре листа бумаги небольшой круг. Предположим, что это представление всех существующих грамматических правил английского языка.
Теперь нарисуйте ещё один круг внутри него – это те правила английского, о которых знают лишь единицы величайших учёных в области языковедения. Нарисуйте ещё один круг внутри двух последних – это теория языка, которой владеют составители учебников по грамматике.
Далее четвёртый круг – теория, которую преподают высококвалифицированные педагоги в престижных учебных заведениях. Пятый круг – правила, которые учат лучшие студенты. Шестой круг – правила, которые они запоминают.
Седьмой круг – правила, которые эти студенты действительно могут использовать в своей речи. И наконец, маленькая точка в центре – это лимит, который устанавливает сознательное изучение и использование грамматических конструкций для выражения мысли на иностранном языке».
Михай Чиксентмихайи, один из самых цитируемых психологов современности, в своей наиболее известной теории потока (Flow) описывает психологическое состояние, в котором человек полностью включён в то, чем он занимается, что характеризуется деятельным сосредоточением, полным вовлечением и нацеленностью на успех в процессе деятельности. Это состояние часто описывается исследуемыми как ощущение повышенной и обоснованной уверенности в себе, характеризуется ярко выраженным повышением коммуникативных способностей, умением чётко и ясно выражать свои мысли, убеждать собеседника, эффективно решать проблемы любой сложности или находить неординарные способы их решения. У исследуемых в потоковом состоянии повышаются показатели усваиваемости материала, активизируется память и способности к анализу информации5.
Страх и смущение, искусственно зарождённые в нашем сознании, не позволяют нам свободно выражать свои мысли и, следовательно, продвигаться в освоении языка. Исходя из данной теории, для того чтобы достичь состояния потока или хотя бы приблизиться к нему, мы должны научиться подавлять стремление к недостижимому идеалу, снимать эмоциональный блок и плавно, не спотыкаясь о булыжники, двигаться к нужной цели.
Нерусский английский
Я довольно часто слышал от преподавателей и студентов распространённое мнение о том, что язык можно освоить в совершенстве, только если жить в стране носителя этого языка и что здесь, в моём родном городе, у меня нет никаких шансов на достижение абсолютной свободы в общении на английском.
Когда я пытаюсь объяснить своим друзьям, что это всего лишь одно из главных заблуждений, они в недоумении смотрят на меня, как на умалишённого: «Но как же так, Марк?! Это же вполне очевидно, что в окружении англичан и полном погружении в англоязычную среду человек в скором времени начнёт свободно понимать устную речь, бегло и уверенно вести диалог, а после окончания местных языковых курсов и вовсе будет как рыба в воде!» Вот только скорее не как рыба, а как утопающий, который безнадёжно пытается доплыть до далёкого, окутанного густым туманом берега.
Жестокая правда в том, что изучение иностранного языка в стране носителя так же, как и посещение языковых курсов, будь то в России, Англии, Канаде или на экзопланете галактики Андромеда, в равной степени неэффективны.
Когда человек, даже на достаточно высоком уровне знающий грамматику английского языка и выучивший несколько тысяч слов, попадёт в соответствующую среду, он не будет слышать ничего, кроме белого шума. Этот шум есть ничто иное, как обычная повседневная речь англичан, кардинально отличающаяся от той, что мы слышим через кассетный магнитофон на уроках у Анфисы Сергеевны.
Быстрая, спонтанная, непредсказуемая, порою несвязная, пронизанная бесчисленным множеством сленговых и идиоматических выражений естественная человеческая речь введёт нашего вновь прибывшего иноземца в стрессовое состояние. Чем дольше он её будет слышать, тем бесполезнее будет становиться это занятие.
Представьте, что вы вдруг решили стать оперным певцом. Вы пошли в ближайшую музыкальную библиотеку в вашем городе, взяли первое попавшееся под руку пособие по постановке голоса, досконально его изучили и с непоколебимой уверенностью направились в Париж для покорения сцены театра Grand Opera.
Скорее всего вас сочтут душевно больным человеком, не говоря уже о том, что вы попросту не сможете издать хотя бы какой-то звук, отдалённо напоминающий пение, основываясь только на теории и приёмах, выдернутых из пособия.
Окончив музыкальный колледж по соответствующей специальности, я не понаслышке знаю, сколько сил, времени, стремления, терпения и упорства нужно вложить в обучение вокальному мастерству для того, чтобы научиться действительно красиво петь и попасть на большую сцену.
Но самое главное – это практика, постоянная тренировка голосового аппарата и постепенное развитие навыка пения, начиная с самых основ. К счастью, нам не придётся проливать пот и кровь для освоения языка. Тем не менее, терпение и упорство не помешают.
Наша основная проблема в том, что мы постоянно пытаемся прыгнуть выше своей головы. Как и человек, спонтанно решивший стать оперным певцом и сразу же покорить большую сцену, мы, имея в своём багаже только поверхностные знания о языке и умение составлять элементарные фразы и предложения, самонадеянно считаем, что каким-то невероятным образом начнём понимать носителей языка.
Но сколько бы мы ни ждали доброго волшебника в голубом вертолете, он не прилетит и не переключит наше сознание на восприятие повседневной иностранной речи. На начальном этапе ассимиляции в среде нового языка он будет не просто сложен, но и недоступен для понимания и уж тем более освоения.
Если вы уверены в том, что получение высшего образования за рубежом, – это отличный способ освоить язык, то вы будете правы только наполовину. Дело вот в чём: работа и обучение в колледже или университете подразумевают, что человек в данных условиях должен уже изначально достаточно свободно владеть иностранным языком.
Например, если вы будете присутствовать на лекции в аудитории, понимая только половину излагаемой информации и надеясь, что когда-нибудь вы сможете понимать немного больше, то такое обучение будет крайне неплодотворным.
Получение высшего образования, приобретение второго гражданства, работа или переезд на постоянное место жительства в другую страну являются самой целью. Язык – это всего лишь средство для достижения этих целей.
Длительность пребывания в иноязычной стране также не играет никакой роли. Огромное количество иностранцев, переехавших в другие страны на постоянное место жительства, но так и не научившихся понимать и разговаривать на местных языках, являются тому прямым подтверждением.
В качестве яркого примера я могу привести своего учителя английского языка Джона, который покинул Великобританию и переехал в Россию к своей жене. На момент моей подготовки к международным экзаменам он прожил здесь уже десять лет со своей русскоязычной семьёй, владея языком на уровне покупок в магазине или «как пройти в библиотеку?» Однажды я спросил у него, почему он не изучает русский язык, на что он ответил: «Я не хочу. Слишком сложно».
Мы ошибочно предполагаем, что в другой стране с нами будут говорить двадцать четыре часа в сутки членораздельным, доступным для понимания языком. Предположим, что вы приехали в Англию для обучения на двухмесячных языковых курсах.
Реальность такова, что за всё время вашего пребывания в этой стране вы будете слышать всего лишь обрывки редких диалогов случайных прохожих, объявления в аэропорту и метро, рекламу, гул городской толпы вперемешку с шумом улиц и машин.
Единственное место, где вы услышите чистую, поставленную и адаптированную под определённый уровень английскую речь – это те самые двухмесячные языковые курсы. По сути говоря, они же будут и единственным местом, где вы сможете вести более или менее связные диалоги с носителем языка и с такими же, как вы, растерянными иностранцами.
За пределами курсов никто и никогда не будет с вами говорить по душам, подстраиваясь под ваш определённый уровень.
Представьте ситуацию: вы приходите в банк для того, чтобы снять немного наличных со своей карты, и подходите к одному из освободившихся окон, где вас ожидает улыбающаяся с неприкрытой фальшью, измученная житейскими заботами операционистка Кейт:
– Здравствуйте, меня зовут Кейт. Как я могу помочь вам, сэр?
– Кать, ну чё ты прям, как эт самое?.. Давай вот эти вот… все ваши формальности оставим. Чё мы, не люди, что ли, в конце концов?
– Да где же ты раньше был, родной!? Мне тут делать совсем нечего. Умираю от скуки. Кому они вообще нужны, эти транзакции и финансовые отчеты! Теперь нажми на кнопку у меня на лбу, выбери тему для разговора и твой уровень владения языком. А охрана тем временем сгоняет за кофе с печеньем!
Примечательно то, что языковые курсы в Англии ничем не отличаются от аналогичных курсов в нашей родной стране, а языковые курсы с носителем языка ничем не отличаются от языковых курсов без участия такового. Осваивающий второй язык должен иметь перманентную возможность моментально обращаться за помощью к педагогу и так же быстро получать от него чёткий и понятный ответ.
К сожалению, с носителем языка такой фокус не пройдёт. На начальном этапе очень сложно понять даже самую простую адаптированную речь.
Попытки коммуникации с представителем другой национальности, наполовину вербальные, наполовину невербальные способы общения с ним, частая несогласованность мысли и судорожные поиски подходящего слова или грамматической конструкции в надежде на взаимопонимание и помощь, не приведут ни к каким положительным результатам.
Более того, общение с носителем языка часто вызывает неловкие ситуации и смущение из-за взаимной «глухоты». Вследствие этого изучающий теряет уверенность и отказывается проявлять инициативу в разговоре.
Большую часть времени, в течение которого продлится диалог с носителем языка, ваш собеседник будет исправлять ваши ошибки. А значит, непосредственное общение на равных в этом случае невозможно.
Если же на всём протяжении вашего общения будете говорить только вы, то в этом также не будет никакого смысла. С таким же успехом вы свободно можете вести диалог с вымышленным собеседником во время принятия душа или других гигиенических процедур.
Самое главное, что это будет в десятки раз эффективнее, потому что вы будете полностью освобождены от лимита времени, смущения, неуверенности в произношении и грамматике и от постоянных поправок со стороны вашего иностранного «наставника».
По большому счёту носитель языка – это всего лишь интерактивный аудио проигрыватель, который способен корректировать ваши ошибки, и которому можно задавать вопросы. Например, Джон говорил с нами так же, как если бы он говорил со своими друзьями в обычной житейской обстановке.
Помню случай, когда никто не пришёл на урок, кроме меня, и он в течение двух часов рассказывал мне что-то очень интересное. Я уверенно кивал головой в некоторых местах, но даже к концу урока так и не понял, о чём вообще была его речь.
Однако не буду лукавить. Единственный, но очень значительный плюс проживания в стране носителя языка и постоянном общении с её гражданами – это избавление от определённой психологической установки, эффекта вакуумного купола, который отделяет нас от внешнего мира и который не позволяет приобрести уверенность и осознание того, что нас понимают.
Постоянное и непосредственное общение приводит к постепенному устранению купола. Впоследствии это даёт сильный толчок к новым языковым горизонтам.
Избавляясь от коммуникативных комплексов и стеснения, человек уже не чувствует себя чужаком и способен к общению на равных.
Однако для перехода на данную ступень необходимо владеть языком на достаточно высоком уровне и быть способным вести продолжительный диалог как минимум на общие темы. К сожалению, школьных и даже университетских знаний здесь будет недостаточно.
Итак, мы подошли к очень важному моменту.
СТИВЕН КРАШЕН В СВОЕЙ ТЕОРИИ О ПРИОБРЕТЕНИИ ВТОРОГО ЯЗЫКА (SECOND LANGUAGE ACQUISITION) УТВЕРЖДАЕТ, ЧТО МЫ ОСВАИВАЕМ ЯЗЫК ТОГДА И ТОЛЬКО ТОГДА, КОГДА ПОНИМАЕМ СМЫСЛ СКАЗАННОГО6.
Крашен называет это гипотезой понимаемого входящего материала (comprehensible input hypothesis). Для этого мы должны использовать простые материалы, немного превосходящие наш настоящий уровень. Это значит, что на начальном этапе чтение газеты New York Times, возможно, позволит нам выглядеть суровыми нефтяными магнатами, но уж точно не принесёт никакой пользы.
Вместо этого необходимо выбирать то, что нам действительно максимально понятно и интересно.
В этом и только в этом случае возможно настроить работу мозга на естественный процесс освоения языка, принятия и обработки информации. Это одно из самых важных условий, без которого все наши усилия и потраченное время будут напрасными.
Молчание как тренировка речи
Предположение о том, что разговорная речь влияет на улучшение языковых способностей, звучит весьма убедительно. Но, как всегда в нашем случае, приходит госпожа Практика и даёт увесистую пощёчину Теории.
Ранее мы выяснили, что на закрепление ошибок в гораздо большей степени влияет именно пассивное восприятие языка, а не активное его употребление. Более того, это относится и к освоению языка в целом. Отсюда можно сделать вывод, что чем больше мы говорим, тем… всего лишь больше мы говорим. Стивен Крашен утверждает, что разговорная речь не является прямым средством для развития коммуникативных способностей.
ВОЗМОЖНОСТЬ ГОВОРИТЬ НА ИНОСТРАННОМ ЯЗЫКЕ ЕСТЬ НЕ ЧТО ИНОЕ, КАК СЛЕДСТВИЕ, НО НЕ ПРИЧИНА ЕГО ОСВОЕНИЯ.
Разговорная практика влияет всего лишь на адаптацию речевого аппарата к используемому языку, задействуя при этом процедурную артикуляционную память. Написание различных текстов, в свою очередь, позволяет улучшить правописание (spelling) и увеличить скорость письма, но не повышает уровень знания грамматики и стилистических особенностей.
Существует бесчисленное множество разнообразных и часто спорных идей о возникновении у человека способности говорить и мыслить на родном языке. Я бы назвал это чудом, объяснение которому лежит далеко за пределами нашего понимания.
Ребёнок, не имея возможности, как мы с вами, ссылаться на родной язык, складывает первое и второе и произносит грамматически правильно выстроенное предложение.
Знаменитая теория Ноама Хомского (Чомски) о трансформационной порождающей грамматике утверждает, что в основе языковой способности человека лежит врождённый биологически обусловленный компонент (универсальный механизм освоения языка), который на генетическом уровне определяет основные параметры человеческого мышления и структуру языкового знания7.
Однако это всего лишь одна из теорий, и сам процесс зарождения языковых конструкций в сознании ребёнка остаётся загадкой для учёных. Мы же не будем углубляться в когнитивную нейробиологию и изучим этот вопрос на более поверхностном уровне – с точки зрения независимых исследователей.
До полутора или двух лет своей жизни ребёнок проходит так называемый «период молчания» (The Silent Period). В течение этого времени он не произносит ни единого слова. Однако это не значит, что он ничего не понимает.
В голове у ребёнка не может возникнуть ни одной активной речевой структуры до тех пор, пока он не усвоит закреплённое за ней понятие. Независимо от возраста, он способен свободно оперировать только теми языковыми конструкциями, которыми он уже овладел. Для того, чтобы начать говорить, ребёнок должен постоянно слышать и усваивать максимально понятную на определённом этапе развития речь.
Основатель методики TPR (Total Physical Response) доктор психологических наук Джеймс Ашер объясняет, что перед тем, как новорождённый произносит первое слово, в течение первых двух лет своей жизни он формирует в подсознании сложную языковую карту, состоящую из множества связанных и взаимодействующих друг с другом мельчайших компонентов. Когда этих компонентов становится достаточно для построения простых предложений, ребёнок начинает говорить.
В истории не было зафиксировано ни одного случая с противоположным порядком действий нашего мозга. Так или иначе, мы не можем идти против правил, установленных природой.
Через аналогичную фазу неизбежно проходят и осваивающие второй язык. Взрослому, как и ребёнку, требуется время для усвоения любых коммуникативных формул. Длительность усвоения может варьироваться в незначительной степени, исходя из изначального языкового знания каждого человека.
После определённого промежутка времени, в течение которого осваивающий с постоянной периодичностью слышит одни и те же речевые структуры, он начинает воспроизводить их автоматически, не используя при этом сознательный грамматический мониторинг.
Другими словами, человек, который приобретает иностранный язык естественным способом, сначала усваивает принципы правильного построения и использования слов, словосочетаний, фраз, предложений, идиоматических выражений и т. д. и только потом начинает легко и непринуждённо применять их на практике. Способность говорить в этом случае проявляется сама собой, исключительно как следствие усвоения данных языковых структур.
При этом сознательный процесс формирования грамматически верных высказываний этим человеком не используется. Он может и не знать, почему именно произнесённая им фраза является правильной, но в то же время он будет полностью уверен в её корректности.
Я не горжусь тем, что моё знание грамматики родного языка заканчивается на падежах. С другой стороны, я этого не стыжусь, потому что говорю на нём совершенно свободно, при этом относительно корректно излагая свои мысли.
Всё, что я говорю, есть продукт моего подсознания. Это не хаотичные и не придуманные мною слова или собственные уникальные способы связывания этих слов воедино. Это стандартная повседневная речь, основанная исключительно на моём личном жизненном опыте и на том, что я слышу вокруг себя.
Я не могу объяснить, какие именно правила нарушены в предложении «Улетают юг птицы на зимой», но я чувствую и понимаю, что оно звучит неверно. За время освоения родного языка мой мозг привык к другому порядку слов и определённым последовательностям частей речи, поэтому я точно знаю, что, например, после «на» всегда будет «юг», а не «зимой».
Мы все очень хорошо знаем, что даже в теории что-то из ничего образоваться не может. Таким образом, исходя из логических соображений, для того, чтобы произвести какой-либо продукт нужно сначала подготовить для него все необходимые ингредиенты.
Например, для того, чтобы быстро и непринуждённо сказать: «Женщина, вы мне экран вашей шляпой загораживаете», мой мозг автоматически предоставляет мне нужные сведения о необходимых последовательностях, с помощью которых я смогу составить данное предложение.
Эти сведения находятся в гигантском архиве долговременной памяти, непосредственно связанном с моим подсознанием. Если бы я подключил аналитическое мышление и попытался произнести ту же фразу, при этом пропуская её через сознательный коррекционный фильтр, то она звучала бы совершенно по-другому: «Ээ… Как это… Шляпа, простите, пожалуйста… Я не видеть фильм… Ой, не видел… Ой, не вижу!»
Форсированная преждевременная речь на иностранном языке не способствует его освоению. Более того, на начальном этапе все наши усилия и старания в этом направлении будут не более чем потерей драгоценного времени. Вместо этого мы должны постоянно слушать и впитывать доступную для понимания информацию.
Период молчания и процесс глубокого аудирования занимают в среднем от шести до восьми месяцев. Обычно после этого промежутка времени человек начинает относительно свободно выражать свои мысли на иностранном языке, не задумываясь о грамматических правилах, поиске подходящих слов и синонимов к ним. Изучающий концентрирует внимание исключительно на смысле того, что он собирается сказать, но не на корректности этих высказываний.
С другой стороны, это совсем не означает, что вы должны заклеить свой рот скотчем и не при каких условиях не пытаться заговорить. Никто не запрещает вам этого делать. Понуждая себя к общению через силу, вы не повлияете негативным образом на сам процесс освоения иностранного языка.
Однако это также не внесёт значительного вклада в его развитие. На начальном этапе обязательно говорите только тогда, когда вам захочется, или когда вы действительно будете чувствовать в этом необходимость.
Качество против количества
Слова, несомненно, являются важнейшей составляющей любого языка. Но имеет ли значение размер нашего словарного запаса и есть ли смысл в заучивании десятков тысяч слов? Почему мы знаем перевод к каждому из них, но так и не способны понять даже самую простую иностранную речь? В этой главе мы подробно рассмотрим эти вопросы и узнаем, почему количество выученных слов не предоставляет нам гарантированную свободу общения.
История, которая произошла с одной из студенток моего американского единомышленника, а также преподавателя английского языка, наглядно демонстрирует последствия вышеупомянутого заблуждения. Находясь в своей родной стране, Янмей выучила приблизительно пятьдесят тысяч слов английского языка.
Для сравнения, словарный запас среднестатистического выпускника факультетов социологии и права в Гарвардском университете составляет примерно от двадцати до тридцати тысяч слов, а словарный запас американского школьника – от десяти до двадцати тысяч слов.
После успешной сдачи теста TOEFL Янмей прилетела на учёбу в Америку с выученным наизусть английским словарём и безупречным знанием соответствующей грамматики. Но по прибытии в страну она будто оказалась на другой планете, а язык, на котором говорили местные обитатели, был не английским, а чем-то средним между «клингонским» и «криптонианским».
Всё, что она слышала, по её описанию, было кашей из обрывков фраз, которые ей иногда удавалось ухватить. Она не могла понять ни одного слова из ужасной, дикой, нелогичной и неграмотной речи представителей этой «внеземной цивилизации».
Однако речь американцев, как и любая другая нормальная человеческая речь, возможно, страдает от приемлемой безграмотности, но в то же время совсем не дикая и не ужасная. Первая ошибка этой бедной девушки заключалась в том, что из-за чрезмерного стремления поразить американцев богатой лексикой, она выучила на сорок тысяч слов больше, чем нужно для свободного понимания речи в обеих её формах и ведения диалога любой сложности.
В принципе, здесь нет ничего удивительного. Для жителей стран Восточной Азии запомнить весь лексический запас любого языка, да ещё и своих пару тысяч слов сверху придумать – это всё равно, что запомнить список покупок в супермаркете. Но самую большую ошибку Янмей допустила в том, что заучила все эти слова и перевод к ним наизусть.
СУЩЕСТВУЕТ КОЛОССАЛЬНАЯ РАЗНИЦА МЕЖДУ ЗНАНИЕМ ПЕРЕВОДА СЛОВА И ПОНИМАНИЕМ ЕГО ЗНАЧЕНИЯ НА ПОДСОЗНАТЕЛЬНОМ УРОВНЕ.
Всем нам знакомое «love» имеет двадцать вариантов переводов на русский язык и только одно значение. «Любовь» не является значением этого слова, как многие могут ошибочно предположить, а только аналогом его произношения и написания в русском языке. Значение у этих слов одно, и оно невербальное.
Таким образом, перевод может служить только в качестве вспомогательного компонента для понимания базового значения слова. Способностью синхронно проводить аналогии с родным языком и наоборот обладают профессиональные переводчики, получившие соответствующую специальность. Нам же необходимо просто свободно и без усилий понимать речь и выражать свои мысли на иностранном языке.
Когда мы произносим что-либо вслух или мысленно, мы не представляем себе образ сказанного. Например, когда говорим «мороз», то не рисуем в уме снежные пейзажи, покрытые инеем деревья или вьюгу. Однако всё равно способны с полной уверенностью использовать его по назначению и в правильном контексте.
Значение, в свою очередь, нельзя произнести, потрогать, выучить наизусть. Это ментальная ассоциация каждого знакомого нам слова с каким-либо действием, предметом, характеристиками этих действий и предметов и т. д. А вот описанию значений этих слов отведена роль определения.
Конечно же, существуют слова, которые имеют несколько значений, например, «замок» или английское break. Хочу заметить, что почти 80% слов в английском языке имеют несколько значений и могут одновременно быть как существительными, так и глаголами, и другими частями речи.
Но не стоит пугаться, когда в Google Translate при вводе слова get вам выпадет список из сорока вариантов его переводов. Подавляющее большинство из них будут синонимами или близкими по смыслу словами. Автоматические онлайн-переводчики показывают вариации слова в контексте каких-либо фраз или предложений, исходя из конкретной ситуации, но ни в коем случае не сорок его значений.
Для большинства людей, изучающих любой иностранный язык, усвоение лексических единиц является довольно серьёзной проблемой. Кто-то запоминает гораздо быстрее остальных, а кто-то не может выучить и десяти слов.
К большому сожалению, обе группы изучающих даже не подозревают о том, что выполняют пустую бессмысленную работу, иногда ежедневно и по несколько часов перебирая карточки с иностранными словами и их переводами на обороте (т.н. система Себастьяна Лейтнера).
Некоторые учат по словарю, а другие используют всевозможные техники и приёмы для быстрого запоминания. О самой известной и эффективной методике я расскажу позднее, но только лишь в целях демонстрации и предоставления вспомогательного средства для выполнения школьных тестов.
Как это ни странно, но иного применения выученным наизусть словам не существует. Они не переходят из кратковременной в долговременную память, даже если в течение дня вы повторите их тысячу раз. Более того, на следующий день вы будете помнить в лучшем случае 20—30% из них.
Повторение этих же слов по спискам и карточкам в течение недели, месяца или года также не является гарантией свободного использования их на практике. Не имея никакой связи с определённым контекстом, они будут бесхозной, постепенно уменьшающейся в объёме ношей, – дырявым мешком с пшеницей.
Наш мозг, так уж вышло, по своей природе всеми силами отвергает искусственно навязываемую ему информацию, на это он тратит огромное количество энергии. Безусловно, существуют профессии, такие как, например, врач или юрист, в которых знание и способность применения с умом огромного количества фактов и терминов может спасти чью-то жизнь.
Но заучивание лексических единиц в любом иностранном языке совершенно бессмысленно. Отдельно выученные слова сами по себе не значат ровным счётом ничего. Не верите? Спросите любого автоматического онлайн-переводчика.
Слова purpose, goal, target переводятся на русский язык как «цель», но употребляются в абсолютно разных случаях.
•I did it on purpose – я сделал это с определённой целью.
•I have reached my goal – я достиг своей цели.
•Target acquired – цель захвачена.
Вполне можно сказать «I have reached my purpose», и эта фраза будет корректной, как по смыслу, так и грамматически. В то же время я ни разу не слышал, что бы кто-то говорил «I did it on goal», хотя это, казалось бы, тоже выглядит верно. Возьмём, к примеру, слова impact, influence, effect – влияние. Все три являются синонимами и способны к взаимозаменяемости, в отличие от предыдущей группы слов. Однако только influence и impact используются в качестве глаголов в данном смысле.
Также слово impact может применяться, когда мы хотим сказать об ударе или столкновении чего-либо с чем-либо, например, когда один объект во взаимодействии с другим объектом влияет на его поведение. Глаголы yell и scream переводятся на русский язык как «кричать», но употребляются они также в разных случаях, в зависимости от ситуации.
Если кто-то на вас кричит или очень громко и раздражённо пытается вам что-то доказать, то этот человек yell (т.е. кричит), а если кто-то вас напугал, и вы закричали, то вы соответственно screamed (закричали).
Есть ещё и третий вариант: слово shout, обозначающее действие человека, который кого-то громко зовёт или что-то выкрикивает («протестую!», например). В некоторых случаях shout и yell могут быть взаимозаменяемы в качестве глаголов, в то время как слово scream имеет совсем другой смысл.
Необходимо учитывать тот факт, что все словари и онлайн переводчики не могут быть точными на 100%. Любой перевод, даже самый простой и очевидный, является условным. Слово cat необязательно значит «кошка», это может быть и «кот» и «животное семейства кошачьих».
То, о чём я здесь говорю, вы не найдёте ни в одном учебнике или пособии по английскому языку и уж тем более не узнаете из списков слов. Заучивание слов вне контекста не позволит вам употреблять их правильно, своевременно и, что на мой взгляд самое главное, в нужной последовательности.
Именно необходимость в переводе и невозможность верного применения отличает отдельно выученное слово от усвоенного естественным способом в контексте какой-либо фразы, предложения или даже целого текста.
Что же происходит с нашим мозгом, когда мы слышим речь на родном языке, и почему мы способны так быстро и легко её понимать? Ответ очень простой. Мозг человека воспринимает и обрабатывает только ту входящую информацию, которая содержит знакомые ему слова, фразы и т. д.
В то же время он не обращает внимания и как бы пропускает мимо своих «ушей» новые для него языковые конструкции.
Таким образом, мы свободно воспринимаем речь на родном языке, потому что она содержит известные нашему мозгу структуры.
Именно по этой причине студентка Янмей не могла понять даже самой простой английской речи, несмотря на то, что она выучила огромное количество слов. Всё потому, что знакомых и усвоенных её мозгом значений было крайне мало.
Она впервые услышала эти слова в естественном контексте и взаимодействии друг с другом. Отсюда следует вывод, что количество слов не является ключевым фактором свободного общения.
В любом языке есть активный и пассивный словарные запасы. Первый всегда значительно уступает второму по количеству лексических единиц.
Активный содержит слова, которые мы используем в повседневной разговорной речи. Пассивный – это те слова, с которыми мы знакомы и можем без труда распознавать их во входящей информации, но при этом мы не способны употреблять их в разговорной речи так же эффективно, как и слова из активного запаса.
Статистика показывает, что тысяча слов активного запаса любого языка, включая английский (самый синонимичный язык в мире), покрывает приблизительно 80% повседневной речи, а три тысячи слов – 95%.
Для того, чтобы с отличием окончить любой университет Лиги Плюща, нужно иметь в среднем десять тысяч слов в пассивном запасе. Не стоит пугаться пятизначной цифры, поскольку, используя принципы естественного освоения языка, вы не потратите ни минуты на пустое и неплодотворное заучивание.
Часть вторая
Выбор правильных инструментов
Как уже было сказано ранее, изучение и освоение языка – это в корне разные вещи. Они полностью противоположны друг другу и ни в чём никогда не пересекаются, так как по своей природе выполняют абсолютно разные функции. Первое только рассказывает о предмете, а второе в свою очередь позволяет предмету стать навыком – неотъемлемой частью нас самих.
Термин «приобретение» (Acquisition), предложенный Стивеном Крашеном, является прямым синонимом освоения, хотя и звучит не совсем корректно в русскоязычном варианте перевода. Кроме этого, важно не путать освоение с усвоением. Значения обоих слов разные. Осваиваем навык, но усваиваем знания. Первое в данном случае как бы отвечает за качество и скорость второго.
ТАКЖЕ ОЧЕНЬ ВАЖНО ОТЛИЧАТЬ ВЫУЧЕННОЕ ОТ УСВОЕННОГО. ВЫУЧЕННОЕ НАИЗУСТЬ – НЕ РАВНО «УСВОЕННОЕ». И НАОБОРОТ, НЕВОЗМОЖНОСТЬ ДОСЛОВНОГО ПЕРЕСКАЗА НЕ ОЗНАЧАЕТ, ЧТО МАТЕРИАЛ НЕ УСВОЕН.
Существует довольно известная теория о том, что изучение иностранных языков крайне благоприятно сказывается на работе мозга, построении новых нейронных связей и снижает риск в будущем стать заложником деменции, болезни Альцгеймера и других родственных дисфункций.
И я в этом полностью убеждён. Стоит заметить, что освоение, как и изучение в равной степени оказывает положительное влияние на структуру мозга.
Однако разница не только в противоположных подходах, но и в результативности обоих методов. Исключительно в случае освоения языка мы способны вынести пользу из наших усилий, но не как иначе.
Нет никакого смысла применять инструменты, которые никогда не были предназначены для решения тех или иных задач. В течение долгого периода времени нас учили забивать гвозди мочалкой, когда перед нами всегда лежал молоток. Так почему бы теперь им не воспользоваться?
Освоение – это естественная функция, данная нам природой для усвоения знаний на уровне навыка. Способность к познанию языков, наряду с естественными инструментами коммуникации и взаимодействия с внешним миром, относится к категории врождённых навыков, не требующих для своего развития глубокого изучения соответствующих теоретических основ.
Более того, нацеленное и скрупулёзное штудирование учебников по грамматике на начальном этапе является колоссальной помехой для естественного процесса освоения языка и может негативно сказаться на качестве всего последующего обучения в целом, словно осложнение после тяжёлой болезни.
Безусловно, существует немало профессий, развитие умения в которых напрямую зависит от степени теоретической подготовки.
Например, большинство гуманитарных и естественных наук, а также медицинские науки, состоящие из совокупности в первую очередь теоретических и впоследствии эмпирических дисциплин. Данная группа относится к приобретённым навыкам, и как мы уже выяснили, язык в эту категорию не попадает.
Двигателем же освоения является постоянная тренировка, нацеленная на непрерывное развитие, требующая достаточной силы воли, дисциплины и самоотдачи. При таком подходе результативность и качество растут по экспоненте, т.е. чем больше новой информации мы усваиваем, тем быстрее и лучше у нас это получается.
Например, чем шире становится мой словарный запас, тем интенсивнее и в больших объёмах я его пополняю. Это относится и ко всем четырём аспектам большинства современных языков: восприятию речи на слух, чтению, письму и разговорной речи.
Как уже было упомянуто ранее, данные навыки можно разделить на две группы – пассивные (восприятие речи на слух, чтение) и активные (письмо, устная речь). Но только первая группа непосредственно способствует усвоению информации. К большому сожалению, вторая группа ни в какой мере на это не влияет.
Крайне важно понять и навсегда запомнить этот факт, так как именно на нём будет строиться вся ваша дальнейшая языковая подготовка.
Естественный подход
С самого начала своего существования человечеству была дана возможность познавать окружающий мир, приобретая знания посредством шести основных органов чувств. И только способность слышать породила устную, а затем и письменную речь.
Восприятие информации на слух и в письменном виде хотя и является главным неотъемлемым критерием освоения языка, но оба подхода не равнозначны по степени своего воздействия на долговременную память и структуру определённых областей мозга.
В случае с иностранными языками, независимо от того насколько быстро и в каких объёмах мы читаем, способность слышать, и что немаловажно, слушать всегда будет превосходить чтение по качеству и скорости усвоения материала. Такова наша природа, и это неизменно касается каждого человека.
Совершенно очевидно, что это утверждение не относится к людям, не способным слышать с рождения, или наоборот, к людям с уникальным визуальным восприятием. Так или иначе, данные умения остаются неизменно пропорциональными друг другу по вышеупомянутым свойствам.
Более того,
АУДИРОВАНИЕ ИЛИ, ДРУГИМИ СЛОВАМИ, ОСОЗНАННОЕ ВОСПРИЯТИЕ РАЗГОВОРНОЙ РЕЧИ И КРИТИЧЕСКАЯ ОЦЕНКА УСЛЫШАННОГО – ЭТО ЕДИНСТВЕННЫЙ АСПЕКТ, КОТОРЫЙ НЕИЗБЕЖНО ОКАЗЫВАЕТ РАВНОЦЕННОЕ ВЛИЯНИЕ НА РАЗВИТИЕ ВСЕХ ЧЕТЫРЁХ НАВЫКОВ.
Важно знать, что исключительно осознанное и максимально возможное понимание входящей информации в любом виде способно включать в работу подсознательные процессы, необходимые для её последующего естественного усвоения и автоматического воспроизведения. Чтение здесь играет роль второстепенного вспомогательного элемента освоения.
Выполняемое добровольно, но не по принуждению, оно способно колоссально увеличить пассивный словарный запас языка, развить как само себя, так и стилистику письма. При этом улучшение навыка устной речи в этом случае только косвенное, в то время как способность восприятия информации на слух и вовсе не подвергается никакому воздействию.
Каким бы абсурдным это ни казалось, именно активное глубокое аудирование позволяет в полной мере развить не только свободное понимание услышанного и прочитанного, но также устную и письменную речь. Более того, степень активного использования языка напрямую зависит от качества пассивных навыков. Умение говорить и писать – это не более, чем побочный эффект от усвоенной нами информации.
В этом отношении нет абсолютно никакой разницы между музыкальным и обычным слухом. Любой человек, независимо от строения слухового аппарата, связанных с ним физиологических преимуществ или отсутствия таковых, в равной степени и приблизительно с одинаковой скоростью усваивает одну и ту же информацию.
Исключениями могут быть индивидуальные ментальные особенности каждого осваивающего, например, дислексия, синдром дефицита внимания и т.д., которые могут в незначительной или большей степени негативно сказаться на скорости восприятия и усвоения входящего материала.
В большинстве случаев вариативность эффективности этих навыков у каждого человека, как правило, незначительна. Однако с падением качества аудирования также падает и качество чтения.
Хочу ещё раз подчеркнуть, что способность восприятия и понимания именно устной речи – это сильнейший инструмент освоения и единственный фактор, отвечающий за развитие всех четырёх навыков. Но необходимо принять во внимание два очень важных нюанса. Во-первых, в неразборчивом и хаотичном прослушивании всего подряд по большому счёту нет никакого смысла.
Если меня закроют в комнате и в течение года заставят слушать речь на иностранном языке, при условии того, что я никогда прежде её не слышал, то по истечении указанного срока я всё ещё не буду понимать ни слова. Возможно, я смогу догадаться о значении некоторых фраз по определённой интонации, с которой они неоднократно были произнесены говорящим.
Но на этом всё и закончится. Во-вторых, нужно понимать целевой осваиваемый материал хотя бы на 70% для запуска необходимых подсознательных процессов. В-третьих, так как качество усвоения информации имеет непосредственную корреляцию с нашими эмоциями, такой материал должен быть по возможности предельно интересным и захватывающим внимание.
К сожалению, мы безвозвратно утратили способность осваивать новые языки точно так же, как дети осваивают свой родной.
Если мы будем действовать по принципу «неважно что, это же англоязычная речь», то развитие коммуникативных навыков может растянуться без преувеличения на многие десятки лет, а то и вовсе никогда не начаться. Это реально существующая обоснованная научная гипотеза.
Однако хорошие новости в том, что мы можем как бы обойти стороной установленные нашим мозгом определённые ментальные блоки и колоссально ускорить данный процесс, прилагая при этом минимум усилий.
Необходимо сымитировать некоторые утерянные с возрастом условия приобретения родного языка для эффективного освоения иностранного. Звучит по меньшей мере странно и маловероятно, но на практике нет ничего проще.
Всё, что нужно сделать, это убедить наше сознание в важности получаемой нами новой информации. Мозг должен принять её, но не отсеять, как что-то инородное и ненужное. Аудирование и чтение играют в этом ключевую роль. Но мы возьмём за основу только первый навык, как главный и наиболее эффективный инструмент освоения.
Опять же прослушивание всего подряд не даст практически никаких результатов. Но вот совокупность контролируемого и спонтанного многократного прослушивания одних и тех же речевых структур, включая грамматические конструкции, целые предложения, фразы и отдельные слова является главным фактором их качественного и твёрдого укоренения в долговременной памяти.
Теперь подробно рассмотрим каждый из двух видов многократного прослушивания.
Контролируемое является основным. На него приходится примерно 70—80% всех усваиваемых речевых структур, необходимых для свободного владения языком.
Сам термин подразумевает под собой то, что мы самостоятельно можем управлять двумя основными параметрами этого процесса: количеством повторений и объёмом прослушиваемого материала.
К счастью, современные технологии позволяют нам осуществлять данные действия. Именно многократные повторения услышанного и дают уникальный эффект преобразования незнакомых грамматических конструкций и лексических единиц в активно используемые нашим мозгом.
Однако существуют определённые, научно установленные условия, которые необходимо соблюдать для достижения положительного результата. Во-первых, для того, чтобы мозг плодотворно усвоил предлагаемый ему входящий материал, количество прослушиваний, к примеру, одного и того же аудио фрагмента, содержащего речь на иностранном языке, должно составлять по крайней мере тридцать раз.
Этого количества будет вполне достаточно для того, чтобы мозг воспринял информацию как важную, для последующего её внесения в «реестр» долговременной памяти.
С другой стороны, чем больше повторений, тем лучше. Но здесь нужно исходить из собственных сил и возможностей. Во-вторых, все прослушивания должны быть равномерно распределены по времени в пределах минимум одной или двух недель.
Нет никакого смысла слушать, к примеру, один и тот же диалог все тридцать или сто раз за один день, так как на следующие сутки всё неизбежно вылетит из головы. Здесь обязательно должна присутствовать кривая запоминания в форме синусоиды. Другими словами, мозг должен сначала запомнить, а потом забыть, затем вспомнить и опять забыть.
Таким образом, этот цикл должен повторяться хотя бы несколько раз в течение заданного периода времени, например, одной недели. Вся информация, которую мы получаем в течение дня, откладывается в гиппокампе – части лимбической системы, отвечающей за кратковременную (оперативную) память.
Однако консолидация памяти, т.е. физиологический процесс, способствующий переходу из гиппокампа и укреплению этой информации в неокортексе (долговременной памяти), происходит исключительно во время сна. Следовательно, цикличность повторений – это одно из важнейших условий качественного усвоения знаний.
Спонтанные многократные повторения бесконтрольны и непредсказуемы, о чём и говорит само за себя значение термина. Но в то же время они оказывают колоссальное влияние на перемещение из кратковременной и укреплении в долговременной памяти любой, даже не самой важной информации.
Принцип этого действия очень простой. Однажды услышанные или прочитанные нами слова, выражения и т. д. будут встречаться многократно и скорее всего в разном контексте.
Мы не знаем, когда именно и сколько раз мы с ними столкнёмся, так как предугадать это невозможно. Но именно эта особенность и позволяет укрепить речевые структуры в языковой карте нашего подсознания.
Например, узнав значение нового слова, скорее всего мы забудем о нём уже на второй или третий день. Но если через неопределённый период времени мы случайно услышим или увидим его, возможно, уже в другом контексте, то это будет сигналом для мозга, что слово важное и должно быть усвоено.
Чем больше спонтанных повторений и чем менее они предсказуемы, тем сильнее это оказывает воздействие на долговременную память. Кривая забывания немецкого психолога Германа Эббингауза, полученная им вследствие экспериментального изучения памяти в 1885 году, наглядно демонстрирует процесс естественного усвоения информации путём её многократных контролируемых и спонтанных повторений.
В предыдущей части книги я обещал рассказать о способе мгновенного и пожизненного запоминания любого иностранного слова и его вариантов переводов на родной язык. Я не хочу уделять большого внимания этому действию, так как по своей природе оно не имеет ничего общего с освоением языка и может использоваться исключительно для формирования встроенного в долгосрочную память словаря, но не более того. Для общего представления и осведомлённости о существовании данной методики я поделюсь с вами принципами её работы.
Процесс основан на «мнемонике» (др.-греч. – искусство запоминания). Производная от данного термина «мнемотехника» – это совокупность специальных приёмов и способов, облегчающих запоминание нужной информации посредством образования ассоциаций, т.е. замены абстрактных объектов и фактов на визуальные, аудиальные или кинестетические понятия и представления. Таким образом, это позволяет запомнить абсолютно любую информацию за считанные секунды.
Для каждого предмета существует свой отдельный способ создания ассоциативных связей. Мы рассмотрим именно тот, который специально адаптирован для запоминания иностранных слов и переводов к ним. Для этого нам потребуется подобрать к изучаемому иностранному слову похожее по звучанию на родном языке (т.н. ключевое), придумать короткую историю и ассоциативный визуальный образ.
Например:
Paddle [падл] лужа — он ПАДЛ в лужу (представьте, как человек падает в лужу)
Chuck [чак] швырять, раскидывать, цыплёнок – ЧАК Норрис швырял и раскидывал противников (в сознании сразу же всплывает соответствующая картина) или ЧАК Норрис вёл себя как цыплёнок (представляем Чака Норриса, кудахчущего и клюющего семечки)
Instead [инстэд] вместо – вместо ИНСТЭД-ута пойду в ПТУ (в этом случае визуальный образ можно не использовать, так как аудиальная ассоциация сама по себе очень яркая)
Receive [рисив] получать – аг-РИСИВ-ные получают по заслугам (представляем соответствующую картину)
Важен именно первый визуальный образ, который придёт вам в голову. Это должно быть ваше личное представление и ощущение, потому что в этом случае ассоциативные связи будут гораздо крепче.
Очевидна беспомощность данной методики применительно к освоению иностранных языков: запоминание слов происходит вне контекста, отсутствует не только глубокое, но и как таковое усвоение их значений в принципе, и в большинстве случаев это некорректный перевод или его неверная интерпретация.
Как я уже сказал, заученные таким или иным искусственным образом иностранные слова и переводы к ним служат только в качестве легкодоступного словаря и не могут быть задействованы естественным образом в активном и пассивном словарных запасах и, как следствие, в спонтанной автоматической речи.
Первый этап освоения
Открытие принципов освоения иностранного языка – это заслуга отнюдь не одного какого-то конкретного человека, а довольно широкого круга научных исследователей. Но именно Блэйн Рэй, преподаватель испанского языка в старших классах одной из американских школ, собрал все вышеперечисленные теории и факты воедино и на их основе создал уникальную учебную методику TPRS (Teaching Proficiency Through Reading and Storytelling), которая уже наданный момент помогла миллионам людей во всём мире, справедливо требующим уважения к собственному интеллекту.
Без преувеличения будет сказано, но именно благодаря стараниям этого человека мне удалось вырваться из оков слепой погони за высокими баллами и развернуть собственное мышление в полностью противоположном направлении, выведя его за рамки системы семидесятилетней давности.
В конечном итоге я навсегда оставил позади стандартные языковые курсы и прилагавшуюся к ним макулатуру, как отрицательный, но всё же бесценный опыт моего неведения.
Поначалу меня смущал крайне нестандартный подход и законы, на которых основывалась эта противоречащая всем канонам современной образовательной системы «сомнительная» методика.
На тот момент я, как образцово-показательный студент с несокрушимой верой в сверхъестественную эффективность учебников и формулу «цена равно качество», задавался, казалось, вполне рациональными вопросами: как это так – свободно владеть английским языком без знания грамматики? Как же я запомню слова, если не буду их учить? И вообще, где тексты для переводов и задания с пропусками?
Однако неутолимая жажда правды и отчаянное стремление найти хотя бы какую-нибудь альтернативу изрядно надоевшим рабочим тетрадям и карточкам со словами заставили меня вернуться к TPRS и её более подробному и скрупулёзному изучению.
В один день моя жизнь перевернулась кардинальным образом. Подойдя с разных углов и взглянув широко открытыми глазами, я полностью изменил своё мнение относительно эффективности данной методики и компетентности её автора. То, что я открыл для себя, было ударом молнии. Все мои сомнения развеялись, словно туман. С этого прозрения и началось моё полное погружение и всецелое посвящение себя изучению принципов освоения иностранных языков.
Я намеренно не буду останавливаться на подробном разборе этой системы, так как она лишь обобщает уже сказанное мною ранее и по большей части приспособлена именно для классной работы. Однако основанные на ней и адаптированные для индивидуальных занятий курсы именно то, что нам нужно.
Вот некоторые, по крайней мере самые известные из них и те, по которым я занимался лично: Effortless English (английский), Power English (английский), Learn Real English (английский), Unlimited Spanish (испанский), Learn Real Japanese (японский), Franais Authentique (французский) и Learn Real Polish (польский).
Читать бесплатно другие книги:
