Осознание Султанов Дмитрий

После приключения под землей Атила питал к ним особую неприязнь.

Мутанты текли рекой, будто просто играли роль пушечного мяса, а не управлялись умелым манипулятором. Зайди они с флангов – и бой для гербовцев стал бы не только коротким, но и последним.

К счастью, твари вели себя неразумно. Наверное, просто выполняли команду: «найти и убить», сам Альфа сейчас занимался более важными делами.

По мутантам палили засевшие на речвокзале бойцы во главе с полковником Жаговым. Отряд едва насчитывал двадцать штыков, остальные сталкеры отошли за железнодорожную ветку, как запланировал Картограф. Сам он вместе с Крабом уполз осматривать узел трубопровода, где предположительно находился лаз в АЭС.

Большой поежился, оглянулся на Атилу. Тот вынул ПДА, чтобы посмотреть, не написала ли Яна сообщение.

Пусто.

Поборов искушение оглядеть поле боя с помощью Линзы, что неминуемо привело бы к приступу сильного головокружения и тошноты, он снова уставился на пустырь.

Сколько там мутантов? Сотни? Тысячи? Альфа собрал всех имеющихся тварей или создал новых? Почему бы и не создать, когда он здесь почти бог?

В стороне речвокзала громко бухнуло, взрывом разбросало рапторов. Строй мутантов нарушился, но продолжил путь по ошметкам своих сородичей. Смертельно раненный хренозавр с оторванной лапой – и тот, скалясь, полз к речвокзалу.

Донесся знакомый свист-хлопок, и мутантское войско прорезал снаряд, выпущенный из силовой пушки. Атила порадовался ее разрушительной мощи. Проредив строй, снаряд врезался в бетонный пустырь – взметнулось бурое облако, щебень и обломки расшвыряло по сторонам.

– Так вам, сволочи! – прошептал Большой, ударяя кулаком о ладонь, словно в нескольких десятках метров гибли реальные враги из плоти и крови, а не совокупность нулей и единиц.

Следом жахнул еще один выстрел из большого скорчера. С воинственным возгласом гербовцы бросили несколько гранат. Грохнуло в середине армии мутантов. Двух овец подбросило в воздух и разорвало на куски. В стороны полетели куски плоти, красным бисером брызнула кровь, заляпав идущих рядом тварей.

Посеченные осколками упыри стали видимыми, с воем повалились на дорогу. По ним двинулись бруторы, втоптали в развороченный асфальт, а потом мутантов затянуло дымом.

Когда пелена развеялась, место погибших мутантов заняли новые. Поток тварей медленно и неумолимо приближался к речвокзалу.

– Уходим, – прошептал Большой, прячась за деревьями. – Надо валить. Если они нас заметят… Чего Жагов ждет? Почему не уезжает на самоходке?

То и дело оглядываясь на Атилу, Большой облизнул пересохшие губы. Тот не обращал на него внимания. Егора больше интересовало, что там шуршит в кустах. Он приложил палец к губам и, схватив автомат, попятился. Большой тоже поднял оружие, прицелился.

Если там мутанты…

Ветви дрогнули – появились Краб и Картограф. Рыжий охотник был уже не рыжим, а буро-серым от грязи. Камуфляж лоснился от пятен мазута, лицо покрывали темные масляные потеки, напоминающие боевую раскраску. Мокрые от мазута волосы облепили вытянутый череп. Охотник постоянно фыркал и сплевывал. Картограф выглядел почти чистым – на кожаном плаще мазут плохо заметен.

– Так, – произнес он, вытирая грязные ладони о траву. – Теперь быстро за мной, пока заслонку со стопора не сорвало.

Краб, громко закашлявшись, упал на четвереньки, его тошнило. Картограф поправил сумку на боку и направился обратно в кусты. Но Атила с Большим не двинулись с места. Крабу явно требовалась помощь. Бросить его здесь, в нескольких шагах от мутантских полчищ…

– Особого приглашения ждете? – сердито бросил Картограф. – Быстро за мной!

– Но… – начал Большой.

– Краб останется здесь. Он свою работу сделал.

Атила, присев на корточки, похлопал Краба по спине:

– Ты как?

– Нормально, – прохрипел тот. – Идите. Ничего со мной не будет.

Тогда Егор поспешил за Картографом. Позади пыхтел Большой, с хрустом ломал ветви и шуршал опавшей листвой. Вот же шумный малый… Не человек, а стадо вепрей!

Взрывы и рев мутантов остались позади. Взгляду открылся еще один пустырь, поросший травой. Как назло – ни деревца, за которым можно укрыться.

Картограф по-пластунски пополз дальше, Егор с Мишкой последовали за ним, и тут вдруг что-то произошло. Реальность словно раздвоилась на миг, контуры всего вокруг расплылись, потекли… И снова встали на свое место. Егор оглянулся, Мишка недоуменно закрутил головой и прошептал:

– Эй! Что это было?

– Не знаю, – сказал Егор. – Какой-то глюк. Глобальный.

Что бы там ни было, оно больше не повторялось. Над головой плыла Линза, небо было багровым, над трубой четвертого энергоблока мерцал призрачный дымный глаз. Атила поежился, сильнее заработал локтями. До чего же здесь неуютно! Он ощущал себя муравьем, козявкой на ладони Альфы. И ведь тот почти наверняка наблюдает за ними! Глаз смотрел будто в самую душу.

Картограф то вставал, то снова падал в траву – искал узел трубопровода. Неужели не туда приползли? В игре-то по своим следам назад не вернешься, здесь просто не остается следов. Примятая трава сразу же поднимается, отпечаток подошвы мгновенно исчезает.

Наконец Картограф вскочил и со всех ног ломанулся дальше, забирая левее. Показался ржаво-желтый агрегат с вентилями, на бетонном постаменте – тот самый трубопровод. Атила с Большим, пригибаясь, подбежали к нему. Один вентиль на люке был откручен до упора, проклепанная по окружности крышка на горизонтальной трубе – откинута. Из отверстия сочилась черная жижа, капала на землю. К вскрытой Крабом и Картографом трубе примыкала другая, поуже, выкрашенная в оранжевый. В зазоре на стыке между трубами дребезжала опущенная заслонка.

Большой за спиной у Атилы громко сглотнул. Видимо, тоже понял: в заслонку под давлением подается та черная дрянь, которой наглотался Краб. Того и гляди, ее продавит или вышибет.

Рычаг ручного стопора заслонки ходил ходуном над трубой, на его набалдашнике трещал ремень, петлей продетый сквозь вентиль на крышке.

– Скорее, – поторопил Картограф, поднял воротник плаща и полез в проем.

Атила первым последовал за ним. Когда он забрался в трубу, впереди мелькал луч фонаря, доносились сопение и шлепки ладоней о стенки. От острого химического запаха защипало в носу. Медлить нельзя, надо проползти трубу как можно скорее, испарения здесь ядовиты.

Ладони тут же стали черными и липкими от жижи. Густой запах мазута бил в нос, но не туманил, наоборот – даже просветлял сознание. Сзади ругался Большой. Наверное, он впервые пожалел, что выбрал аватару здоровяка. Сейчас ему было труднее всех, он едва протискивался в узкой трубе. К тому же оружием нагрузился под завязку – спасибо Припою. По железу скреб водруженный на спину тандемный огнемет РПО: две пластиковые трубы-контейнера с термобарическими зарядами внутри, сбоку мешал автомат, с другого – кобура и подсумок с гранатами. Зато огнеметом можно остановить больше десятка мутантов…

Спустя минуту Картограф замер на миг, лег на бок – заскрежетала, заскрипела задвижка. Ухватившись за скобу, он сильно дернул руками, протискиваясь в створку вдоль вогнутой стенки, ударил локтем по заслонке.

В трубу проник дневной свет. Подтянув ноги к животу, Картограф просунул их в проем, ухватился за верхний край трубы и выпрыгнул – снаружи шаркнули по асфальту его подошвы.

– Скорее! – позвал он с улицы.

Прежде чем прыгнуть, Атила выглянул: бетонные дорожки перед АЭС, Картограф стоит, озираясь. Опасности вроде нет.

Еще раз оглядевшись, он сиганул наружу. Оказавшись на асфальтовой площадке, сразу же схватился за автомат и стал спиной к спине с Картографом.

Сбоку высилась серая стена котельной, собранная из бетонных плит, впереди угадывался Саркофаг с полосатой трубой, дальше – башенный кран и приземистое строение непонятного назначения. За ним маячили высокие автоматические ворота и здание КПП, то есть въезд на территорию станции. На мерцающий в вышине огромный глаз, закрывший полнеба, Атила старался не смотреть. Вынул ПДА – Линза все по-прежнему передавала картинку сверху, и если глаз был зрячим, то наверняка заметил ее: она висела напротив, на одной с ним высоте.

Голова Большого появилась в проеме наверху: он тужился, пытался вытолкнуть себя наружу, упираясь руками в стенки изо всех сил.

– Не так! – крикнул Картограф. – Ногами вперед!

Вытаращив глаза от напряжения, Большой попытался развернуться, но тут земля вздрогнула и пошла волнами. Егор присел, упершись ладонями в асфальт. Небо над лесом озарилось вспышкой.

Там, где находилась железнодорожная станция, клубился дымом огненный гриб. На его вершине плясали языки пламени. Раз Новиков взорвал целую локацию, значит, дела у людей плохи – мутанты прорвали оборону!

С пустыря донеслись гул и грохот, трубопровод затрясло, железные стояки под ним завибрировали.

– Заслонку сорвало! – выдохнул Атила. – Большой, да скорее ты!

– Руки! – закричал Картограф и вскинул их над головой, потянувшись к Большому.

Мишка понял, чего от него хотят, и подался навстречу, Картограф ухватил его за предплечья, присел, дернул – туша Большого едва не рухнула ему на голову. На растрескавшийся асфальт со звоном упали автомат и нож. Свалившийся Большой лежал ничком, потирая бока, и матерился. Придя в чувство, он поправил контейнеры РПО за спиной, поднял автомат и сел, схватившись за ушибленное колено.

Грохнул выстрел – Атила шарахнулся к стене, и с вжиканьем над плечом пронеслась пуля. Он пальнул на звук, присел; в ответ грохнули новые выстрелы. Не вставая, Большой разрядил магазин в «черных», бегущих от квадратного здания возле КПП. Один враг, вскинув руки, упал, остальные залегли.

Пока Большой перезаряжался, стрелял Атила. Картограф вертел головой, пытаясь сориентироваться.

– За мной! – скомандовал он и побежал вдоль стены котельной, прочь от сектантов. Атила, рванув за ним, на ходу стрелял одиночными.

Большой вскочил, забыв о боли в колене, и зигзагами устремился за ними.

Сзади донесся громкий плеск, и Атила бросил взгляд через плечо: по площадке рассыпались крупные капли ядовито-черного, остро пахнущего мазута. Он бил струей из отверстия в трубе.

Скорее всего, это не просто мазут. Не исключено, что там какая-то кислотная смесь, очень уж неприятно пахнет. Асфальт покрылся жирной маслянистой пленкой. Несколько капель попало на плащ Картографа. Атила подумал, что, вероятно, и на его одежду – тоже.

Картограф несся к воротам Саркофага, полы плаща хлопали на ветру. Атила спешил за ним, собрав оставшиеся силы. Большой догнал их и тяжело пыхтел. Он на бегу стрелял одиночными в черные фигурки сектантов, двигавшиеся навстречу.

Первым ворот достиг Картограф, распахнул створки. Атила рванул к финишу, выжимая из своего измученного организма максимум… И через несколько секунд нырнул в спасительный сумрак Саркофага.

Обернулся, когда за спиной вскрикнул Большой, – бросив автомат, он хромал к воротам. Теперь Мишка отстреливался из пистолета. Упал, получив пулю, сектант, потом другой. Когда Мишка ввалился в проем, Картограф закрыл створки и крикнул:

– Надо запереть. Егор!

Атила уже подобрал под стеной толстый железный прут, протянул Картографу. Прут вставили в проушины как засов, потом шарахнулись к стене. Залязгало, раздался звон – в створках появились пулевые отверстия.

Егор подставил Большому плечо, и они направились за Картографом к металлической лестнице, ведущей на мостки вдоль стен. Подошвы ботинок тяжело бухали по ступеням. Большой хрипло дышал, карабкаясь ниже. С Атилы успело семь потов сойти, пока он поднялся на мостки.

В ворота глухо ударили. Сколько времени понадобится «черным», чтобы взломать засов? Грохнула граната – вздрогнула лестница, и Большой крепче вцепился в плечо Атилы.

Кто сказал, что сектанты будут вышибать ворота? Гранату взорвал – и путь свободен. Атила посмотрел вниз и невольно отшатнулся: «черные», забежав в Саркофаг, озирались в поисках врагов.

По мосткам беглецы добрались до проема в стене. Здесь Саркофаг примыкал к машинному залу, где находилась желтая решетка, о которой говорил Поэт. Если ее отодвинуть, можно доползти до комнаты Пси-Группы.

Большой остановился, скинув со спины контейнеры РПО, положил их на плечо, щелкнул и прицелился вниз – не в сектантов, подбежавших к лестнице, а в сторону.

– Сейчас, – пробормотал он, – сейчас я тебя прикончу…

Атила замешкался у проема, заметив цель Большого – фигуру в черном. Это Стикс, главарь сектантов, который преследовал их с самого начала заварухи. Егор присел, зажмурился, зажав уши. Оглушительный хлопок – огненная комета, оставляя позади дымную струю, устремилась к Стиксу.

Когда Егор разлепил веки, там, где стоял главарь, ширился бело-желтый шар, сметая все на своем пути, плевался шипящими языками пламени.

– На, получи! – проорал Большой, закинув за спину РПО, и похромал к Атиле. – Ты прикинь, я его завалил! Я! Самого Стикса!

В машинном зале Атила спрыгнул на широкую трубу, замотанную стекловатой, подал руку Большому. Тот скривился, ухватился за выступ возле проема, повис. Егор присел, подставив плечи.

– Осторожно! Отпускай руки… Здоровую ногу – вперед. На три. Раз, два…

Большой разжал руки. Ну и туша! Атила ахнул и медленно опустился на корточки, едва удерживая Мишку на себе. Тот встал на здоровую ногу, утвердился второй на трубе, которая тянулась чуть ниже, над самым полом.

Смутный силуэт Картографа мелькнул в темноте зала, а потом исчез за навсегда остановившимися турбинными агрегатами. Атила и Большой слезли на пол и похромали во мрак.

Бежать у них не было сил, да и не получилось бы: зал огромен, без карты лабиринт из механизмов не пройти. Несколько раз Атила упирался в тупик, заставленный деревянными ящиками, разворачивался и спешил на звук шагов. На несколько секунд он потерял Мишку, но, выскочив из-за поворота, едва не налетел на него. Дальше они снова двигались вместе.

Наконец вышли к бетонной стене. В полутьме все цвета казались серыми. Чтобы отыскать нужную решетку, Атила включил фонарь. Луч скользнул по стене вдоль забранных крышками вентиляционных отверстий. Ага, вон она, почти в конце, но до нее надо пройти чуть ли не половину зала. А Картограф-то уже на месте, сигналит им фонариком.

Атила направился туда, ориентируясь на свет. Подволакивая ногу, Большой тащился сзади. Егору снова стало плохо – перед глазами потемнело. Он сжал зубы, вперился прямо перед собой. Главное – не потерять равновесия и не упасть. Что там происходит с его телом на кровати? Оно умирает – он сам умирает! Еще немного, и…

Зрение восстановилось, но заложило уши. Кровь гулко пульсировала в висках, и он не слышал, что делают сектанты.

Когда мир снова почернел, Егор едва устоял на ногах. Схватился за Большого и процедил сквозь зубы:

– Похоже, мне хана.

Собственный голос показался ему чужим и совсем тихим. Где-то вдалеке Большой проговорил:

– Егор, эй! Приди в себя! Нам совсем немного осталось. Ну, братан, еще чуток продержись. – Большой обнял Егора за плечи, поволок к Картографу. – Осторожно, не свались.

Атила глянул под ноги: справа чернел зев гигантского колодца. Миновали груду гнилого металлолома, наконец добрались до Картографа, который стоял, отведя руку с фонарем, и озирался.

– Туда! – он кивнул на стену справа. – Быстрее!

Снова пришлось торопиться. Атила двигался на пределе возможностей и будто видел свой аватар со стороны: вот он ковыляет, то быстрее, то медленнее, едва не падая; голова его то клонится на грудь, то откидывается назад…

Обогнули ржавую паровую турбину, свернули, присели за нагромождением сгнивших ящиков. То ли Картограф думал, что делать дальше, то ли решил дать передышку. Непослушными пальцами Атила достал ПДА, посмотрел… Сообщений от Яны не было. Неужели что-то случилось? Или она просто опаздывает… или потеряла телефон, не может связаться? Они почти добрались до места, теперь от Яны зависели жизни игроков, запертых в иртуале.

Картограф кивнул на широкую отдушину, где красовалась желтая решетка:

– Мы у цели. Дальше пойдем через вентиляцию.

На этот раз он решил идти последним и отступил на шаг. Атила набрал в легкие побольше воздуха, поборол головокружение и полез на ящики за Большим. Ноги продавливали гнилое дерево, то и дело проваливаясь, – пришлось двигаться на четвереньках.

По залу прокатились звуки выстрелов, о стену срикошетили пули, и Егор невольно оглянулся. Мишка распластался на ящиках, потом вскочил, вцепился в решетку. Изо всех сил потряс ее, сдвинул в сторону, снял с креплений и положил на ящики. Все так же, на четвереньках, Атила полез в вентиляционное отверстие.

– Дальше куда?! – крикнул Большой.

Внутри было тесно, Атила едва развернулся в прямоугольной трубе и позвал:

– Картограф?..

Тот уже собирался лезть в отдушину и почти закрыл просвет, когда позади него появился Стикс. Главарь «черных» быстро шагал мимо ржавой турбины. Он легко успевал перехватить Картографа, а уж пристрелить в трубе Большого с Атилой – дело пары мгновений.

– Эй, ну ты чего? – Большой попытался выглянуть. – Нам нельзя жда…

Охнув, он попятился, бормоча:

– Он что, респаунится сразу? Или просто в режиме бога? Я же в него из огнемета жахнул… Да его вообще убить нельзя!

Картограф протянул Атиле уже знакомый плоский контейнер и сказал:

– Используй это.

Картограф нажал на рукоять-педаль на торце контейнера. Когда шторки сдвинулись, выхватил лепешку-студень и продолжил:

– Проползете сто метров по трубе прямо и свернете направо, оттуда попадете в комнату с автоклавами, где лежат члены Пси-Группы.

Большой, толкнув Атилу в спину, пробормотал обиженно:

– Э, а пароль, пароль от счета, где деньги лежат?

Слушать его Картограф не стал, спрыгнул с ящиков и сразу бросил лепешку под ноги Стиксу. По полу растекся зелено-желтый кисель, черный сектант погрузился в него до колен, как в болото, но продолжал упорно двигаться вперед. Картограф вскочил на ящики, забыв, что они трухлявые, – и с треском провалился. Пока он выбирался, Стикс подполз к нему, схватил за полы плаща, дернул – и сбросил в кисель. Картограф попытался выбраться из аномалии, но Стикс вцепился в него мертвой хваткой. Они запыхтели, сжимая друг друга… и с головой скрылись в мутной кислотной жиже.

Егора резко и сильно затошнило, он отвернулся. Большой схватил его за куртку, потащил по вентиляционной трубе прочь.

В голове немного прояснилось. Когда Атила смог двигаться сам, отстранился и пополз на четвереньках, цепляя головой потолок. В месте, о котором говорил Картограф, повернули направо, проползли еще немного. Большой плечом выбил заслонку из жести и, обозревая круглую, тускло освещенную комнату, объявил:

– Он деньги нам обещал. Я ж на них рассчитывал, а теперь – все коту под хвост!

– Он нас спас, – с трудом прохрипел Атила. – Ты сам видел: Стикса почти невозможно остановить… а он смог.

– Ну и что нам делать? Я думал, фильтр сломает Картограф. Что теперь?

– Тихо, – Атила посмотрел вниз.

Продолговатые автоклавы, похожие на гробы с прозрачными крышками, стояли кругом, в его центре пульсировал зеленым толстый световой столб – широкополосный канал.

Яна сбежала по ступенькам на тротуар, прищурилась, изучая табличку с номером дома напротив отделения милиции: Решельевская, 6 – Атила живет именно здесь! Осталось пересечь дорогу. Она уже шагнула с тротуара, но сдала назад и замерла, сжимая кулаки: на другой стороне улицы топтались Горилла и Рыжий, бросая на нее хищные взгляды.

Ну что за напасть! Обидно: ее остановили в десятке метров от цели! Надо что-нибудь придумать, иначе Егор умрет…

Сзади распахнулась дверь, из отделения вышли двое омоновцев уже без масок: Колян, который заигрывал с ней, и второй – усатый дядька лет сорока, невысокий и квадратный. У обоих за спиной были автоматы.

– Э, ты меня ждешь, решила телефончик оставить? – улыбнулся Колян, демонстрируя белые ровные зубы.

Яна поправила ворот халата, чтоб получше было видно декольте, сделала испуганное лицо, шагнула к омоновцу и затараторила, не оборачиваясь:

– Двоих через улицу видишь? Только не выдавай меня! Один мордатый, как обезьяна, другой рыжий.

Омоновец просканировал взглядом улицу, а Яна продолжила:

– Они меня преследуют. Я из-за них в отделение забежала, но там шум, суета, на меня всем плевать…

– Понял. Объекты наблюдаю, – Колян потянул напарника за рукав. – Рома, работенка появилась.

Усатый вскинул брови, Колян наклонился и зашептал ему в ухо, потом обратился к Яне:

– Иди, и не бойся.

Все-таки красота – убойная сила, подумала Яна, шагая по тротуару в направлении дома Атилы. Будь я уродиной, ничего бы не получилось…

Рыжий с Гориллой направились следом по другой стороне улицы, не замечая двух автоматчиков, пересекающих дорогу.

Яну охватил злой азарт. Сейчас будет вам весело! За все ответите, сволочи! Посмотрев по сторонам, она пропустила проезжающие машины, перебежала дорогу. Рыжий с Гориллой ускорили шаг. Яна прикинула, что они должны встретиться на углу длинного дома Атилы. Делая вид, что не замечает преследователей, она косилась на витрины. Вот ее и охранников разделяет пара метров…

Горилла ухмыльнулся, даже руку поднял, чтобы схватить Яну. Тупые, не оборачиваются, а ведь омоновцы почти догнали их!

– Ты чем это занят?! – гаркнул Колян.

Горилла резко повернулся, сунув руку под пиджак, и Колян, который до того, возможно, собирался только поговорить, повалил его ударом на асфальт.

И прицелился в голову.

– Эй! – завопил Рыжий и выхватил пистолет, но усатый омоновец ударил его прикладом в шею. Вскинув руки, охранник упал ничком.

Убедившись, что преследователи нейтрализованы, Яна скользнула к подъезду, думая, как открыть кодовый замок двери.

Над входом в подъезд висела табличка с номерами… Точно – квартира Егора именно здесь. Запищав, дверь начала открываться и на улицу спиной вперед вышла мамаша с коляской. Переложив лэптоп в другую руку, Яна придержала дверь, чтобы не захлопнулась. Женщина поблагодарила, Яна нырнула в подъезд, поздоровалась с консьержкой, близоруко щурившейся через окно своей коморки, и, пока не начали приставать с расспросами, побежала к лифту.

Лифтов было два – грузовой и маленький; последний как раз распахнул створки, приглашая внутрь. Яна вошла и надавила на «восьмой». В таких домах обычно по десять квартир на этаже, значит, семьдесят седьмая где-то там, если учитывать, что первый этаж занимают магазины и офисы.

Лифт дернулся и начал плавно подниматься, на табло замигали цифры. Только сейчас она поняла, что дрожит.

Кабина остановилась, Яна вышла, перевела дыханье и осмотрелась. В холле перед квартирами лежала старая обувь, санки и доски в дальнем углу. Наверное, ремонт кто-то делает. А ведь правильно угадала! Вот нужная дверь – потертый дерматин и потемневшие шляпки декоративных гвоздиков, оставшиеся еще с советских времен…

Яна позвонила, приникла ухом к двери: тишина. Чего и следовало ожидать. И как попасть в квартиру? Плана нет, вся изобретательность потрачена на то, чтобы выбраться из «Русо-Вирта», и на полицейских с омоновцами.

Атила лежит там, за дверью, умирает, его тело совсем рядом, но… В отчаянии она принялась терзать кнопку звонка. В соседней квартире визгливо залаяла мелкая собака, в коридоре зашаркали.

Она переступила с ноги на ногу и принялась колотить кулаком в стену. Собака продолжала заливаться. Щелкнул замок, Яна поспешно сунула лэптоп под халат, зажала его под мышкой. Из приоткрывшейся двери высунулся небритый мужик в майке и трениках, растянутых на коленках.

– Вам кого?

– Я… Мне к Егору, – Яна кивнула на дверь квартиры Атилы и тут припомнила, что он говорил про соседку с запасными ключами.

Мужик изучил площадку, перевел взгляд на Яну. Из глубины квартиры донесся женский голос:

– Сережа, кто там пришел?

– Это к соседке, – отозвался мужик.

– Она же в отъезде, – сказала женщина.

– Ну, к соседу, к племяннику-инвалиду.

На пороге появилась полноватая тетка в домашнем халате, с бигуди на голове. На руках она держала пекинеса. Увидев Яну, он начал тявкать и рваться из рук. Тетка успокаивающе погладила собаку.

– Тише, Пусечка, не нервничай. Здравствуйте, вы из соцзащиты, да?

Яна опустила голову: полы халата запачкались, но на полутемной площадке грязи почти не видно.

– Да, – кивнула она и спрятала дрожащие руки в карманы халата. – Да, мы пытались дозвониться Егору по телефону, но трубку никто не берет, вот меня и отправили проверить, все ли в порядке. Похоже, Егору плохо – никто не открывает.

– Он, наверное, по компьютеру играет. Сережа, – женщина царственным жестом поманила мужа, – ну что ж ты девушке ключи никак не дашь?

Мужик махнул рукой и нехотя удалился. Женщина на пару секунда исчезла и появилась со связкой ключей. Нашла нужный, протянула Яне:

– Держите. Но что-то я вас не припоминаю…

– Спасибо, – прохрипела Яна и оставила без комментариев последнюю фразу – тут, что ни скажи, все прозвучит фальшиво.

Она открыла замок трясущимися пальцами и с замирающим сердцем позвала:

– Егор, к вам из соцзащиты.

Никто не ответил. Намеренно оставив дверь приоткрытой, Яна зашла в квартиру. Соседка последовала за ней – вдруг мошенники? Яна заглянула в просторный зал с массивной деревянной мебелью, сунулась в другую комнату. Вот он!

Атила лежал на диване в оболочке и шлеме. Соседка стояла в прихожей, вытянув толстую шею, пекинес теперь не тявкал, а махал хвостом. Улыбаясь, Яна распахнула дверь, чтобы тетка видела Егора, и сказала:

– Все в порядке, он и правда играет. Или заснул… сейчас я его разбужу.

Соседка кивнула и направилась к себе, бросив на ходу:

– Только ключи не забудьте занести.

– Да, конечно. – Яна закрыла за ней дверь и побежала в комнату Егора. Опустилась на колени возле его кровати.

Атила не двигался, и это навевало нехорошие мысли, но сначала надо разобраться с вирусом. Яна подскочила к столу, откинув крышку, включила лэптоп. Мигнул и погас зеленый огонек – разряжен! А шнура-то у нее нет… Черт, черт!

Она стала один за другим выдвигать ящики стола, где стоял компьютер. На его экране что-то мелькало, но она не приглядывалась. К костюму, в который был облачен лежащий на кровати хозяин квартиры, от системного блока тянулись провода. Этот парень – программер, хакер, у него должна быть куча проводов… И где они?

Какие-то бумаги, диски, отвертки, большой раскладной нож, вот сломанная видюха с трещиной через всю плату, а тут что… Провода! Большим мотком они лежали в глубине нижнего ящика. Яна вывалила их наружу, стала распутывать – должен же найтись подходящий, провода вечно копятся, если компьютер в квартире не один! Хотя нужен не обычный, а с трансформатором… Этот годится? Она попыталась воткнуть один его конец в лэптоп – нет, не подходит разъем. Да что ж такое! А этот? Вот оно!

Разъем-пальчик аккуратно вошел в гнездо на боковине лэптопа, вилку она воткнула в единственную свободную розетку на удлинителе под столом, и на черном пластиковом корпусе трансформатора загорелся зеленый огонек.

Яна придавила пальцем кнопку питания – лэптоп тихо загудел, затрещал, разогреваясь… Теперь его надо подключить к компьютеру Егора. Шнурок с двумя USB-штекерами валялся на столе, Яна схватила его, один конец вонзила в боковину лэптопа. На его экране уже загорелась заставка «винды», второй – в системный блок, стоящий на столе позади навороченного тонкого монитора… И замерла, уставившись в него.

На экране было что-то странное. Покатые стеклянные «гробы» на ножках, полные зеленоватой светящейся субстанции, одни стояли, другие опрокинулись… Уходящий вверх, к высокому потолку, толстый столб густого зеленого света, а еще… А еще – Мишка! Он выстрелил вроде бы прямо в Яну, она даже отшатнулась. Что у них там происходит?! На экране все задергалось, сместилось. Вскоре остался только потолок. Далекий серый потолок, причем он медленно-медленно мутнел и гас, исчезая…

Она поняла невероятное: монитор компьютера, подключенного к костюму, показывает то же, что видит в игре Егор Атилов.

И там, в игре, – он умирал!

Вскрикнув, Яна бросилась к койке. Надо было сразу взяться за него, не откладывать, но хотелось сначала подключить лэптоп… Она схватилась за шлем на голове Атилы – и поняла, что снимать его нельзя, это разорвет связь с игрой, и тогда он точно погибнет.

Если не погиб уже сейчас. Яна оглянулась – монитор компьютера был серый… А потом он резко почернел, словно экран телевизора, включенного на мертвый канал.

И одновременно тело на койке дернулось. И снова замерло – уже навсегда.

Атила и Большой, спрыгнув из вентиляционного отверстия на пол, прижались к стене и подняли оружие: Егор – автомат, Мишка – пистолет. Ничего не произошло, никто не отреагировал на их появление.

В центре комнаты из пола бил зеленый столб канала связи, вокруг стояли капсулы-автоклавы с учеными из Пси-Группы, напоминающие лучи звезды. Фильтр – приземистый сетчатый цилиндр – был «надет» на основание светового столба.

Большой нервно вцепился в плечо Атилы, потряс его и прошептал:

– Смотри, ну реально фильтр, прям как у меня под раковиной!

Он шагнул вперед, но от возбуждения забыл об ушибленном колене, резко наступил на раненую ногу и скривился, потирая бедро. Поднял пистолет, навел на столб и пробормотал:

– Думаешь, если выстрелить, поможет?

– Без понятия, – ответил Атила.

Мишка нажал на спусковой крючок – по комнате прокатилось эхо выстрела, но ничего не произошло. По-прежнему мерно гудели автоклавы, пуля не причинила фильтру вреда.

Большой скорчил обиженную гримасу и убрал пистолет в кобуру.

– Не получается, блин, пулей не берет. Не беда, у меня вот что есть. – Он отстегнул от пояса гранату. – Ща все раскурочу к чертям!

Атила медленно двинулся вдоль автоклавов. Он старался не шуметь – казалось, что громкие шаги нарушат покой спящих в капсулах сверхлюдей. Они долгие годы лежали неподвижно на страже реальности… Он даже ощутил что-то вроде благоговейного трепета. Если в древности считали, что мир стоит на слонах или черепахах, то мир Зоны точно держался на этой светящейся оси. И вот он, Егор Атилов, у истоков, и ему предстоит пошатнуть виртуальное мироздание…

Он произнес, обращаясь к сияющему столбу:

– Что же надо сделать, чтобы остановить тебя?

За столбом вскрикнул Большой.

– Что там? – Атила обернулся.

Мишка стоял на коленях, прижимая к вискам ладони. Из носа на пол капала кровь. Потом он упал на бок и, рыча, принялся кататься и бить руками по бетону. Его глаза покраснели и вылезли из орбит, лицо стало бордовым, ноздри раздувались.

Егор растерялся. Он не знал, что делать, когда у человека эпилепсия. Это ведь эпилепсия, точно… Он огляделся в поисках деревяшки, которую, как слышал, надо сунуть в зубы больному, но здесь не было ничего подходящего.

Пока Атила думал, чем помочь, Мишка дернулся и затих, веки сомкнулись, кровь отхлынула от лица. Егору на миг показалось, что он умер, но Большой шевельнулся. В тусклом зеленом свете поднималась и опадала его грудь. Дышит. Присев на корточки, Атила протянул руку, чтобы проверить пульс, но сразу убрал ладонь, вспомнив, что это ничего не даст: они ведь в игре.

Мишка шумно вздохнул, заворочался. Рывком сел, повернулся к Атиле, и тот невольно отшатнулся: лицо у приятеля сделалось совершенно неживым, глаза потускнели.

– Большой, ты чего?! – Атила вскочил, попятился.

От Большого веяло чуждостью, отчего кровь стыла в жилах и волосы становились дыбом. Егор прицелился в него из автомата, понимая, что не сможет убить человека, – ведь перед ним не аватар, а бесшабашный школьник Мишка.

Большой выхватил пистолет. Атила даже отпрянуть не успел – грянул выстрел, и плечо будто обожгло. Он пошатнулся, выронив автомат, но удержался за один из автоклавов. Целясь, Мишка встал и зашагал к нему, подволакивая раненую ногу. Шарканье наждачной бумагой скребло по оголенным нервам.

Пригнувшись за автоклавами, Атила пятился. Выглянул – об автоклав чиркнула пуля. Он подался назад, упал и пополз. По полу за ним тянулся красный след. Раздались щелчки: в пистолете Большого закончились патроны.

– Приди в себя! – крикнул Атила.

Альфа подчинил Мишку, тот сейчас просто марионетка. Смертельно опасная кукла. Надо действовать быстрее, пока он не вспомнил, что у него за спиной один неразряженный контейнер РПО. Большой остановился, донесся тихий звон патронов… Сейчас бы выскочить и вырубить его, но Егор слишком ослаб. И с каждой секундой слабел все сильнее.