Черноморский флот в годы войны. 1941–1945 Неменко Александр
© Неменко А.В., 2015
© ООО «Издательство «Вече», 2015
© ООО «Издательство «Вече», электронная версия, 2015
От автора
Речь пойдет о временах, ныне почти забытых, но имеющих определенную проекцию на современность. Вторая мировая война, ставшая для нас Великой Отечественной, вскрыла некоторые просчеты при создании флота, но, как показывает дальнейшее развитие событий, уроки эти учтены не были.
Сам по себе вопрос «Кто выиграл войну на Черном море?» на первый взгляд кажется кощунственным. Но только на первый взгляд. Да, войну, безусловно, выиграл наш флот, но какой? Давайте посмотрим на ситуацию объективно.
Как это ни странно звучит, но в мирное время и во время войны у флота задачи разные. В мирное время флот – это чаще всего морской почетный караул страны, со всеми вытекающими последствиями. Корабли строятся амбициозные, большие, устрашающие и… безумно дорогие.
Более того, невоюющая армия (и флот), в которой не принимаются меры по поддержанию боеспособности, достаточно быстро превращается в обычную контору, «служащие» которой ходят на «работу», занимаются офисными интригами, обсуждают должностные оклады, т. е. живут мирной жизнью. Если такая ситуация продолжается достаточно долго (более 7 лет), то и контингент подбирается в армии… соответствующий.
Начинают раздуваться штаты береговых частей, и очень скоро флот начинает экономить на том, на чем экономить совсем не стоит. Он начинает экономить на боеспособности: боеприпасах для стрельб, топливе для дальних походов, форме и питании для моряков. Дабы занять личный состав, придумываются всевозможные построения, парады, приборки… все, что угодно, кроме «обучения военному делу настоящим образом».
Боеспособность армии в этом случае определяется блеском начищенных сапог, а критерием боеспособности флота становится блеск надраенной «медяхи». Часто приходилось слышать расхожую фразу: «Война – двигатель прогресса». На самом деле это не так. Война просто заставляет быстро восполнять техническое отставание, или… страна терпит поражение.
К сожалению, наша страна очень часто оказывалась в положении догоняющего. Ее спасли размеры и ресурсы. Неприятно, но это правда. Давайте, к примеру, вспомним русско-японскую войну, когда флот, в 1877-м бывший новаторским и передовым, вдруг в 1904-м оказался отсталым и небоеспособным. Ситуация вдвойне обидна еще и тем, что великая страна, обладая на тот момент передовой кораблестроительной школой и мощной кораблестроительной базой, вдруг в начале ХХ века начала покупать свои корабли за рубежом, причем у фирм, которые даже оснащения для строительства кораблей не имели.
А что же происходило у нас к началу Великой Отечественной войны? Попробуем разобраться в нашей относительно недавней истории и извлечь из нее хоть какие-то уроки.
Глава 1. Восставший из пепла
Нас всегда ссорили между собой, и всегда били по частям, начиная с битвы на Калке. У нас каждый русский сам по себе. Не будет преувеличением сказать, что и революция явилась следствием чуждой нам внешней политики чуждых нам государств. Были просчеты во внутренней политике, породившие объективные и субъективные причины для революции, но не это является целью нашего исследования. Одно можно сказать: в результате Гражданской войны и иностранной интервенции Черноморский флот перестал существовать.
Несмотря на существенную убыль в квалифицированных кадрах как на самом флоте, так и в обслуживающих его отраслях промышленности, задел, созданный великой державой по имени Россия, позволил достаточно быстро создать пусть небольшое, но вполне боеспособное ядро флота.
В апреле 1920 г. было создано объединенное правление заводами «Наваль» и «Ремсуд» (бывший «Руссуд»), которые затем получили название Николаевские государственные заводы им. А. Марти (сокращенно – Никгосзаводы).
15 мая 1920 г. Совнархоз совместно с командованием Морских сил Республики принял решение о достройке подводных лодок АГ-23 и АГ-24, а также о переоборудовании тральщиков и десантных кораблей типа «Эльпидифор» (№ 413, 414, 416 и 417) в канонерские лодки. Изначально канонерские лодки имели вооружение, состоявшее из трех 102/60-мм пушек и двух 75-мм зенитных пушек Канэ. В августе 1922 г. по решению ВСНХ все южные судостроительные заводы были включены в состав Южного машиностроительного треста. Таким образом, крупнейшие судостроительные заводы, расположенные на Черноморском побережье, «Наваль», «Ремсуд», Севастопольский морской завод и др., имели теперь единое централизованное управление.
2 июля 1924 г. было принято постановление Совета труда и обороны (СТО) № 87 «Об учете и реализации судов Морведа». Пункт 27-а постановления определял список судов Морведа о подлежащих передаче комиссии Госфондов при СТО для реализации, то есть для продажи на металлолом.
Согласно постановлению передаче комиссии СТО подлежали линкоры: «Андрей Первозванный», «Республика», «Гражданин», «Иоанн Златоуст», «Евстафий», «Пантелеймон», «Чесма»; крейсера: «Рюрик», «Баян», «Адмирал Макаров», «Диана», «Громобой», «Россия». Вся снимаемая при разборке судов артиллерия с принадлежностью и запасными частями передавалась Артиллерийскому управлению РККА для использования в береговой обороне.
Одновременно с этим шло восстановление и ремонт небольших боевых кораблей. Сначала это были вооруженные пароходы, «Элпедифоры», буксиры, затем на Черноморском флоте появились боевые корабли специальной постройки. Или, если говорить точнее, корабли, заложенные до революции и введенные в строй в основном после Гражданской войны (или собранные из деталей разбираемых на металл кораблей).
Объективно говоря, Гражданская война не изобиловала эпизодами использования могучих броненосцев и крейсеров (если не считать Моонзунда), зато в ходе этой войны достаточно часто шли небольшие бои между вооруженными пароходами, буксирами, катерами. Но это была война Гражданская, в результате которой Россия (именуемая тогда Советским Союзом) оказалась одна против всего мира (впрочем, ситуация не нова, и нам не привыкать).
Как это ни парадоксально звучит, но Черноморский флот начинался с подводных лодок, ибо первыми боевыми кораблями специализированной постройки (а точнее сборки) стали подводные лодки серии «АГ». Правда, подводные лодки были не отечественными, а английскими (если говорить точнее, канадскими), но поскольку Канада на тот момент являлась частью Британской империи, то будем считать первые советские боевые корабли английскими.
Подводные лодки типа «АГ» (Holland-602GF) были построены в 1916 г. для ВМС Великобритании по проекту фирмы «Elektrik Boat Со» на судоверфи «Barnet Yard» в Ванкувере (Канада). 19.09.1916 г. первая лодка этого типа была приобретена заводом «Ноблесснер» по заказу Морведа России и 21.08.1917 г. зачислена в списки кораблей ЧФ, в том же году в разобранном виде она была доставлена морским путем во Владивосток, а оттуда по железной дороге на завод «Наваль» в Николаеве для достройки.
К началу Гражданской войны две подводных лодки были уже введены в строй, четыре находились в различной стадии сборки. Параметры их были следующими. Водоизмещение (надводное/подводное): 361/440,5 т. Размерения: длина 45,7 м, ширина 4,8 м, осадка 2,7 м. Скорость хода (надводная/подводная): 12,8/7,5 узла. Дальность плавания: над водой 2700 миль, под водой 100 миль. Силовая установка: дизелей 2 480 л.с., электромоторов 2 240 л.с. Вооружение: 4 носовых 457-мм торпедных аппарата, 1 – 47-мм орудие. Глубина погружения: до 50 м. Экипаж: 32 человека.
Одна подводная лодка этого типа была уведена в Бизерту и, естественно, на родину не вернулась. Одна лодка была в 1919 г. затоплена англичанами у Севастополя, а затем поднята ЭПРОН и после ремонта на Севморзаводе под именем «Металлист» (с 1934-го А-5) вошла в строй. Но четыре подводных лодки удалось достроить в достаточно сжатые сроки:
– 21.10.1920 г. вступила в строй подводная лодка «Шахтер» (с 1934 г. А-1),
– 22.07.1921 г. вступила в строй подводная лодка «Коммунист» (с 1934 г. А-2),
– 26.05.1922 г.вступила в строй подводная лодка «Марксист» (с 15.09.1934 г. – А-3).
– 11.07.1923 г. вступила в строй подводная лодка «Политработник» (с 15.09.1934 г. – А-4).
Таким образом, именно подводные лодки стали основой возрождаемого Черноморского флота. После подводных лодок в строй вступили эсминцы «ушаковской» серии, являвшиеся логическим продолжением (и небольшой модернизацией) «новиков». Заказаны они были в рамках царской программы 1911 г., которая называлась: «Ассигнование средств на усиление Черноморского флота». Корабли строились по проекту Путиловского завода на Черноморских заводах.
ТТД кораблей были следующими.
Водоизмещение: стандартное 1276 т, полное 1760 т.
Размеры: длина 93,3 м, ширина 9,1 м, осадка до 4 м.
Скорость хода максимальная: до 33 узлов, паспортная 25 узлов.
Дальность плавания: 1500 миль при 16 узлах. Силовая установка: 2 паровые турбины, 5 котлов, 2 винта, 23 000 л.с.
Вооружение (в первоначальном варианте): 4 1 шт. открытых 102-мм орудия ОСЗ с длиной ствола 60 калибров, 1 шт. зенитное 76,2-мм орудие Лендера (30 калиберное), 2 шт. 7, 62-мм пулемета Максим, 2 трехтрубных 450-мм торпедных аппарата, 40 мин заграждения.
Экипаж: 122 человека.
С точки зрения корабела замечу: корабли имели очень удачный корпус, хорошую, но частично, импортную силовую установку (со всеми вытекающими недостатками), неплохое (но совершенно ничем не прикрытое) артиллерийское вооружение, ну и, естественно, очень слабое зенитное вооружение (при проектировании не могли учесть динамику развития авиации). История создания этих эсминцев – тема для отдельного исследования, интересно другое…
Объективно говоря, изучая документы, связанные с проектированием и строительством кораблей, можно прийти к печальному выводу: ничего в России не изменилось. Неквалифицированный заказчик, выдвигающий нереальные требования к проекту, постоянные изменения в техническом задании на проектировании, задержка финансирования строительства, «номинированные» (а точнее, навязанные) поставщики оборудования (как правило, из-за рубежа). Все как было при царе, так и осталось во многих отраслях промышленности… до некоторых пор. Хотя позитивные изменения уже наблюдаются. Но это лирика, вернемся к истории.
В советское время смогли собрать, отремонтировав с помощью деталей со списываемых кораблей, пять черноморских «новиков»:
1. «Шаумян» (до 5.02.1925 г. «Левкас») достался РККА недостроенным в Николаеве. Введен в строй в декабре 1925 г.
2. «Дзержинский» (до 24.11.1926 г. «Калиакрия») затоплен в Новороссийске, поднят ЭПРОН 4 октября 1925 г. Вошел в строй 28 августа 1928 г.
3. «Фрунзе» (до 5.02.1925 г. «Быстрый») оставлен врангелевцами в Севастополе из-за плохого состояния машин. Вошел в строй 16 декабря 1927 г.
4. «Железняков (до 23.06.1939 г. «Петровский», до 5.02.1925 г. «Корфу») достался РККА недостроенным в Николаеве. Введен в строй 10 июня 1925 г.
5. «Незаможник» 17 марта 1918 г. в недостроенном состоянии захвачен в Николаеве германскими войсками и затем белогвардейцами. В январе 1920 г. отведен деникинцами в Одессу и в начале февраля 1920 г. затоплен в районе Большого Фонтана при эвакуации в Крым.
7 сентября 1920 г. поднят «Госсудоподъемом», отбуксирован в Николаев для достройки и 7 ноября 1923 г. введен в состав Морских сил Черного моря. С 12.06.1923 г. – «Незаможный», с 29.04.1926 г. – «Незаможник».
При достройке на эсминцах установили по две 2,5-дм (63,3-мм) противоаэропланных пушки, снятые с разбираемых кораблей, которые чуть позже были заменены более современным артвооружением.
С 1939 г. на бортах черноморских кораблей, по примеру европейских флотов, появились соответствующие буквенные литеры: «ДЗ» («Дзержинский»), «ЖЛ» («Железняков»), «ФР» («Фрунзе»), «НЗ» («Незаможник»), и «ШМ» («Шаумян»). С мая 1941 г. их заменили на двузначные бортовые номера (первая цифра – номер дивизиона, вторая – порядковый номер корабля в дивизионе): № 11 – «Дзержинский», 12 – «Железняков», 13 – «Незаможник», 14 – «Шаумян», 15 – «Фрунзе» (первоначально «Фрунзе» имел бортовой номер 13). Эсминцы имели небольшие различия в конструкции и вооружении, но в целом они были почти однотипными, что упрощало их обслуживание и снабжение боезапасом.
Молодому Советскому государству нужно было срочно завоевать авторитет у соседей, поэтому с момента ввода в строй эсминцы активно используются для «дружественных визитов» в Турцию, Грецию, Италию.
Пытаясь создать имидж мощного флота, Советское государство предприняло попытку восстановить несколько старых кораблей, модернизировав их. Крейсер «Кагул», построенный по проекту немецкой фирмы «Vulkan», был заложен 23.08.1901 г. в Николаеве, спущен на воду 20.05.1902 г., вступил в строй в 1905 г., с 25.03.1907 г. он был переименован в «Память “Меркурия”». При отступлении белогвардейцев брошен в Севастополе со взорванными машинами и пробитым днищем.
В сентябре 1923 г. крейсер ввели в сухой док в Севастополе. Недостающее и уничтоженное оборудование, механизмы, детали вооружения восполнялись за счет снятых со старых, разбираемых на металлолом кораблей. Артиллерию крейсера (8 130/55-мм, ОСЗ образца 1913 г.) составил противоминный калибр черноморских линкоров, типа «Императрица Мария». Кстати, некоторые орудия крейсера и были именно с этого линкора, затонувшего в результате диверсии. Противоаэропланной артиллерией «крейсера» стали три пушки Лендера.
Цилиндры главных паровых машин были сняты с однотипного крейсера «Богатырь», который на Балтийском флоте подлежал разборке на металлолом. Котлы были с разбираемого на металлолом броненосца «Евстафий». Так с мира по нитке и собрали новый боевой корабль. Значился он крейсером, хотя по многим параметрам и уступал даже легким крейсерам «потенциального противника».
14 июня 1923 г. крейсер вступил в строй под именем «Коминтерн». Естественно, собранный из разных деталей «конструктор», оснащенный архаичной паровой машиной, как полноценный боевой корабль рассматриваться не мог, ибо скорость его, (всего 12 узлов) не могла обеспечить выполнение боевых задач, и с декабря 1923 г. «Коминтерн» стал учебным крейсером. Вскоре выяснилось, что мощность котлов избыточна для имеемой паровой машины, и 4 котла вывели из эксплуатации, демонтировав одну дымовую трубу. В 1930 г. крейсер встал на модернизацию, и выведенные из эксплуатации котлы демонтировали. Вместо них были оборудованы учебные классы.
Его водоизмещение составило 7838 т. Главные размерения: длина – 133 м, ширина – 16,6 м, осадка – 7,2 м. Скорость «крейсера» при этом не изменилась и составляла 12 узлов. Во многих справочниках, переписывающих данные друг у друга, ошибочно указывают 23 узла. «Ляпов» в «справочниках» много, приведу пример: «После пятилетнего бездействия крейсер “Коминтерн” в июне 1923 г. вступил в строй. На крейсере было установлено восемь 130-мм палубных артиллерийских орудий, три 76-мм и три 45-мм зенитных орудий». Сильно огорчу составителей электронного справочника, 45-мм орудий в далеком 1923 г. и в помине не было. Их не существовало физически (даже в виде чертежей). Эти орудия на «крейсер» были установлены намного позже, перед войной.
Одновременно с достройкой и восстановлением эсминцев пытались достроить доставшиеся в наследство корпуса легких крейсеров типа «Светлана», правда, почему-то корабли получились совершенно разными.
18 октября 1913 г. в Николаеве состоялась закладка двух легких крейсеров: «Адмирал Лазарев» и «Адмирал Нахимов». Первый остался в недостроенном виде на заводе, второй, находившийся в более высокой степени готовности, белогвардейцы отбуксировали в Одессу, откуда надеялись увести его в Крым, а затем в Константинополь. Перед сдачей города белогвардейцы снова попытались увести на буксире крейсер «Адмирал Нахимов», но в спешке посадили его на мель в нескольких милях от Одессы. В конце февраля того же года крейсер был успешно снят с мели и доставлен на завод в Николаев для продолжения достройки.
Финансирование достройки крейсера «Червона Украина» велось частично из (250 тыс. руб.) Всесоюзного бюджета, частично (200 тыс. руб.) из бюджета Украинской ССР. Крейсе достраивался по первоначальному проекту, с заменой 63-мм зенитной артиллерии на четыре 75-мм пушки Канэ на модернизированном станке Меллера с углом возвышения до 50 градусов.
Двадцать первого марта 1927 г. крейсер «Червона Украина» поднял военно-морской флаг и вступил в состав Морских сил Черного моря. На тот момент это был сильнейший корабль ЧФ. Это был полноценный легкий крейсер.
На нем поднял свой флаг командующий флотом. Водоизмещение крейсера было чуть больше, чем у «Коминтерна», и составляло 8 тыс. тон. Главные размерения: длина – 163,2 м, ширина – 15,7 м, осадка – 5,7 м. И вроде бы отличия по параметрам у этих двух кораблей невелики, но скорость «Червонки» (как ласково звали ее моряки) вполне соответствовала требованиям своего времени и составляла 29 узлов.
Силовая установка крейсера: котлотурбинная, 4-вальная, 50 000 л.с. (опять же в основном импортная, закупленная за границей царской Россией). Вооружение: 15 1 130-мм, с длиной ствола в 55 калибров ОСЗ-Виккерса, образца 1913 г. (9 палубных, 6 казематных), 4 зенитных 75-мм пушки Канэ, 2 3 533-мм торпедных аппарата. Традиционно составители справочников к этому вооружению добавляют 100-мм и 45-мм зенитные пушки и бомбосбрасыватели и 12,7-мм пулеметы, но все это намного более поздние «добавки», которые появились перед войной.
За счет «старого багажа» Черноморский флот в 1930 г. получил еще один большой подарок. Не было счастья, да несчастье помогло. В 1905 г. русская эскадра совершила переход из Кронштадта до Цусимы, который прошел относительно успешно. Спустя двадцать с небольшим лет намного меньший по расстоянию переход достаточно тяжело дался двум кораблям Балтийского флота.
Речь идет о переходе «Парижской коммуны» и «Профинтерна». Штормовая погода оказалась достаточно серьезным испытанием для советских моряков. Отряд несколько раз был вынужден заходить в порты для устранения поломок. Объективности ради стоит заметить, что опытные мореходы избегают Бискайского залива (особенно во время зимних штормов), но тогда в советском флоте опытных мореходов было мало.
Достигнув с большими трудностями конечного пункта перехода: порта Кальяри на о. Сардиния, командир отряда запросил «добро» вместо возвращения на Балтику следовать в Севастополь. Ответ был получен уже после того, как корабли легли на обратный курс на Гибралтар, и он был положительным.
В связи с этим корабли изменили курс, направившись в сторону Босфора. 18 января 1930 г. корабли вошли в Севастополь. В принципе, в случае с советскими военными кораблями, Турция нарушила свои международные обязательства. Турки (наверное, за хороший «бакшиш») сделали вид, что они ничего не поняли, и пропустили корабли в Черное море. На Черном море у Советского государства появился первый линкор и еще один крейсер типа «Светлана» (а если говорить точнее, на Черное море прибыл крейсер, ранее носивший это имя).
Его история была следующей: 11 ноября 1913 г. в Ревеле (Таллине) был заложен новый крейсер, получивший имя «Светлана» в честь корабля, участвовавшего в Цусиме. Спущен на воду он был 8 ноября 1915 г. Но из-за Первой мировой войны достроить его так и не удалось. Дабы крейсер не достался белогвардейцам, его перевели в Петроград. В ноябре 1924 г. «Светлану» перевели к стенке Балтийского завода для достройки. 5 февраля 1925 г. приказом по Морским силам РККА крейсеру было дано новое название «Профинтерн».
1 июля 1928 г. «Профинтерн» был зачислен в состав Морских сил Балтийского моря и поднял военно-морской флаг. Параметры крейсера были примерно такими же, как и у «Червоной Украины», правда, балтийские крейсера были на 7 метров короче, на полметра уже, имели чуть меньшую мощность главных машин и, соответственно, меньшие запасы топлива.
Водоизмещение: 7650 т. Главные размерения корабля: длина – 158,4 м, ширина – 15,4 м, осадка – 5,7 м. Скорость хода максимальная: 28,5 узла. Силовая установка: 46 300 л.с. Вооружение такое же, как и на «Червоной Украине»: 15 1 130-мм (9 палубных, 6 казематных), зенитное вооружение 4 75-мм Канэ, с углом возвышения 70 градусов, на станке Меллера. Появление нового крейсера сложностей в техническом обслуживании командованию ЧФ не добавило, он был почти однотипен с «Червоной Украиной», чего не скажешь о линкоре.
Линкор имел главный калибр: 12 орудий калибром 305 мм, противоминный калибр, совершенно несвойственный для ЧФ – 16 орудий калибром 120 мм (ОСЗ-Виккерса) и зенитное вооружение в виде двух 75-мм пушек Канэ. Скорость хода линкора составляла 22 узла. Правда, уже через три года после прихода на Черное море линкор встал в длительный ремонт, продолжавшийся пять лет. Зато теперь на Черноморском флоте был свой линкор.
Глава 2. Citius, Altius, Fortius!
Пока флотом занимались профессионалы и он не стал «кормушкой», развитие его шло нормальным путем. Использовались апробированные технические решения, развитие флота шло за счет использования накопленного еще царской Россией «багажа». Флот был оснащен более или менее однотипными кораблями, имел унифицированную артиллерию и был более или менее боеспособен.
Затем началось «новаторство». Переломными являются 1929–1930 гг. Безусловно, разработка новых видов техники занятие очень нужное, однако для этого требуются хорошая материальная и теоретическая база, высокий уровень производства, грамотные кадры, имеющие богатый опыт (технари называют это «хорошей школой»). Ничего такого (если не считать корпусных специалистов) в Советском Союзе не было. Вернее… было, но новые «революционные кадры», расчищая место для карьерного роста, успешно боролись с «ретроградами», работавшими еще в царское время. К сожалению, «болезнь роста» вызвала негативные последствия. Попытка своими силами создать корабли, которые были бы «самыми-самыми», оказалась неудачной.
Первая программа военного кораблестроения 1926/27—1929/30 гг. предусматривала финансирование и строительство восьми сторожевых кораблей, из которых на Черном море должно было находиться два.
Сторожевые корабли «Шквал» и «Шторм» были заложены на Николаевском судостроительном заводе одновременно, 24.10.1927 г., однако строительство и доводка их растянулись на шесть лет. Корабли получились крайне неудачными: слабое вооружение (всего две открытых 102/60-мм пушки), невысокая скорость хода, проблемная силовая установка (паровая турбина отечественной разработки), «тяжелый» винт, (винт не согласованный с главной силовой установкой), приводивший к постоянным проблемам в турбозубчатом агрегате, ненадежные питательные насосы – вот далеко не полный перечень «болезней» этого корабля. Страна была еще не готова к созданию нового корабля «с нуля». При этом стоит заметить, что корабли имели неплохой корпус и удачные обводы. Но эта попытка была не единственной.
Несмотря на все славословие в адрес создателей крейсера «Красный Кавказ», объективно говоря, попытка достройки «Адмирала Лазарева» по советскому проекту № 815 оказалась крайне неудачной (причем со всех точек зрения). Достаточно удачный корпус и неплохая силовая установка получили крайне неудачное вооружение, которое, помимо всего прочего, ухудшило его мореходные качества.
Да, крейсер славный, но давайте подойдем к нему с технической точки зрения. Приведу одну цитату из советского издания: «Конструкторское бюро завода “Большевик” (бывший Обуховский завод Морского ведомства) разработало 180-мм орудие с длиной ствола 60 калибров. Это было первое после революции орудие нового поколения морской артиллерии. Оно обладало уникальными баллистическими характеристиками и намного превосходило зарубежные аналоги. Достаточно сказать, что при массе снаряда 97,5 кг и начальной скорости 920 м/с максимальная дальность стрельбы орудия достигала более 40 км (225 кабельтовых)».
Да, это так, но почему-то никто не обращает внимания на то, что калибр 180 мм ранее нигде и никогда не использовался (соответственно, требовались новые гильзы, снаряды, заряды, оборудование), снаряды для увеличения дальнобойности имели существенно уменьшенное количество взрывчатого вещества, но это полбеды. Крейсер имел всего 4 орудия главного калибра, а, самое главное, живучсть ствола составляла всего… 70 выстрелов, а скорострельность на практике составляла всего 4–5 выстрелов в минуту. Ствол был нелейнированным и далее требовалась его полная замена. Но это еще не все.
Размещение орудийных башен потребовало ликвидации ряда помещений, в том числе и успокоителей качки («цистерн Фрама»), что в свою очередь ухудшило показатели качки, достаточно важные для стрельбы на большие расстояния. В результате существенно увеличивалось рассеивание при стрельбе на большие расстояния, сводя на нет такое достоинство артсистемы, как дальность стрельбы. В результате модернизации полное водоизмещение крейсера увеличилось с 7600 до 9030 т, что уменьшило надводный борт корабля, запас его плавучести (корабль «глубже сел») и мореходность (как говорили тогда: корабль стал хуже «всходить на волну»).
Зенитное вооружение крейсера также было крайне неудачным. Правда, и здесь многие справочники дают «ляпы». Процитируем: «Зенитное вооружение крейсера к моменту его вступления в строй было крайне слабым и совершенно не соответствовало тенденции стремительного развития бомбардировочной авиации. Оно состояло из четырех 76-мм орудий Лендера с клиновым затвором. Они были установлены побортно на баковой надстройке между трубами, затем их заменили четырьмя 45-мм полуавтоматами». На самом деле зенитное вооружение крейсера составляли четыре 102-мм зенитных системы «Б-2», представлявшие собой обрезанные до длины ствола в 45 калибров 60-калиберные 102-мм пушки ОСЗ, установленные на новый станок. Правда, стремление быть «выше, быстрее, сильнее» сыграло с оружейниками злую шутку. Самого мощного зенитного орудия не получилось.
Эти артсистемы также оказались крайне неудачными. Мало того, что они не обеспечивали нужной скорострельности (их реальная скорострельность была всего 4 выстрела в минуту), но и имели проблемы при заряжании при больших углах возвышения. Но… так или иначе, 25 января 1932 г. крейсер «Красный Кавказ» поднял военно-морской флаг и вступил в состав Морских сил РККА.
По доброй традиции, сразу же после устранения недоделок, в 1933 г. «Красный Кавказ» вышел за пределы Черного моря и нанес дружественные визиты в порты Турции, Греции и Италии.
Были и другие «новаторства» в виде туполевских торпедных катеров. Были попытки создать «катера волнового управления», т. е. радиоуправляемые с самолета торпедные катера. Были попытки создать 12-дюймовую «динамореактивную» (безоткатную) пушку и т. д. К счастью, эти эксперименты достаточно дешево обошлись для флота (если не считать большого количества торпедных катеров неудачной конструкции и самолетов «МБР-2»).
Объективности ради стоит заметить, что с созданием отечественной подводной лодки у Советской республики получилось намного лучше. В дополнение к уже действовавшим в составе флота подводным лодкам иностранного производства (типа «АГ») было начато строительство отечественных субмарин.
К разработке проекта первой советской подводной лодки приступили в январе 1926 г. и уже 19 сентября представили на рассмотрение начальника Морских сил Республики два варианта. Выбор был остановлен на первом варианте с водоизмещением 890 т, как наиболее предпочтительном для Балтики, где лодкам предстояло участвовать в оборонительных действиях в Финском заливе и пользоваться извилистыми фарватерами.
Сразу же, не дожидаясь официального утверждения Реввоенсоветом, документы передали на Балтийский завод для постройки. 5 марта 1927 г. там произвели официальную закладку первых трех подводных лодок первой серии, впоследствии отнесенных к типу «Д» по первой букве названия головного корабля – «Декабрист». Правда, большая часть «начинки» лодок также оказалась импортной, но об этом традиционно умалчивают. Артиллерийское вооружение лодок оказалось не очень удачным. Первоначально планировалось установить два 102-мм орудия Б-2 (таких же как и на «Красном Кавказе») в ограждении мостика. Но при расчетах выяснилось, что не обеспечивается остойчивость лодки как в надводном, так и в подводном положении. От одной артсистемы пришлось отказаться, вместо нее позже установили 37-мм зенитный автомат немецкого производства.
Подводные лодки Д-4, Д-5 и Д-6 были заложены 14.04.1927 г. на заводе № 198 имени А. Марти (Черноморский судостроительный) в Николаеве. Д-4 была спущена на воду 16.04.1929 г., вступила в строй 30.12.1930 г. и 05.01.1931 г., подняв Военно-морской флаг, вошла в состав МСЧМ под именем «Революционер». Д-5 вступила в строй 05.04.1931 г. и 17.05.1931 г., подняв Военно-морской флаг, вошла в состав МСЧМ под именем «Спартаковец». Третья лодка Д-6 вступила в строй 15.06.1931 г. Каждая из них вскоре после вступления в строй нанесла визит в Турцию. Советский Союз настойчиво демонстрировал усиление флота, проводя попутно обучение экипажей.
Вскоре после «Декабристов» в строй стали вступать «Ленинцы» (подводные лодки типа «Л»). Несмотря на то что в ходе испытаний «ленинцев» были выявлены некоторые серьезные недостатки, особенно нарекания моряков вызвали низкое качество аккумуляторных батарей и плохая система вентиляции, по указанию руководства УВМС подводные лодки второй серии все же были приняты от промышленности. Д-5 под наименованием «Спартаковец» спущена на воду 28.09.1929 г., вступила в строй 05.04.1931 г. и 17.05.1931 г., подняв Военно-морской флаг, вошла в состав МСЧМ. Д-6 под наименованием «Якобинец» спущена на воду 12.05.1930 г., вступила в строй 15.06.1931 г. 8 октября 1933 г. Л-4 вступила в строй и 14 октября вошла в состав Морских сил Черного моря. Их артиллерийское вооружение также составляли 102-мм пушки Б-2.
До 1930 г. наблюдается стремление унифицировать калибр артиллерии, большинство кораблей Черноморского флота имело пушки калибром 102 мм, береговая артиллерия имела 152-мм пушки Канэ и 203-мм пушки.
К сожалению, период 1930–1934 гг. ознаменовался рядом аварий на кораблях. Сказывался приток слабо обученных кадров на боевые корабли, вызванный увеличением численности флота. Кроме того, на флот пришло достаточно много «командиров-комиссаров», уровень подготовки которых далеко не соответствовал современному уровню. Это не замедлило сказаться. Так, к примеру, 8 июня 1931 г. во время учений в районе Севастополя «Фрунзе» протаранил и потопил подводную лодку «Металлист» (бывшая АГ-21). В 1933-м произошло столкновение «Профинтерна» и «Красного Кавказа». 28 августа 1934 г. на Л-4 произошла авария, приведшая к человеческим жертвам. Лодка шла в подводном положении, когда из-за неправильной системы вентиляции аккумуляторных ям во втором отсеке произошел взрыв гремучего газа. Пять человек при этом погибло, еще одиннадцать получили ранения. В момент аварии на Л-4 находилось 78 человек, и только умелые действия командира корабля предотвратили более серьезные последствия.
Командование флота принимает самое «мудрое» в этих условиях решение: на боевых кораблях резко сокращается количество выходов в море. «Дружественные визиты» почти прекращаются, большое количество кораблей встает на ремонт и модернизацию. Флот, получив большое количество новых кораблей, столкнулся со сложной задачей поддержания их и их экипажей в боеготовности. Флот перешел в другую стадию, он даже своим существованием стал сдерживающим фактором. На Черном море он был сильнейшим. Оставался только риск входа через Босфор эскадры одного из ведущих империалистических государств. Но эта угроза была далекой и гипотетической. Большие (и дорогие) корабли всегда привлекали и адмиралов, и тех, кто их строил. (Без обид, это объективная ситуация, существовавшая во все времена.) Первым они добавляли престижа, вторым приносили вполне материальные блага.
Глава 3. Отечественный опыт
Пограничники (морпогранохрана НКВД) совсем иначе подошли к проблеме. Им нужно было каждый день выходить в море, обеспечивая безопасность границ, им нужно было иметь достаточное количество недорогих кораблей, быстрых и относительно сильных, чтобы задерживать контрабандистов и нарушителей (которых в то время было достаточно много). Пограничникам нужны были корабли, которые можно отремонтировать «на коленке», не ставя в док. Так родился один из самых удачных советских малых кораблей – морской охотник.
Разработка проекта малого охотника типа МО была начата в 1933 г. по заданию Главного управления пограничных войск НКВД СССР. По выданному заданию катер предназначался в мирное время для несения сторожевой службы в составе соединений морпогранохраны, а в военное время – для борьбы с подводными лодками противника. Так родился МО-2, имевший водоизмещение 56 тон, скорость 25 узлов, вооруженный двумя 45-мм пушками и двумя 12,7-мм пулеметами. Корабль имел деревянный трехслойный корпус. Девять водонепроницаемых отсеков делали его почти непотопляемым. Три руля и три стандартных авиационных двигателя обеспечивали высокий ход и хорошую управляемость. Разработанные отечественными специалистами обводы обеспечивали хорошие мореходные качества. Основные механизмы размещались ниже ватерлинии, что обеспечивало его живучесть. Всего для морпогранохраны НКВД было построено 36 катеров МО-2. По результатам эксплуатации этих кораблей был спроектирован охотник МО-4, который начиная с 1936 г. пошел в серию.
Но советские судостроители могли проектировать не только малые корабли. Тактико-техническое задание на проектирование эсминцев «проекта 1» было утверждено 1 ноября 1928 г. (в 1933 г. они были переклассифицированы в лидеры эсминцев). Проектирование велось в Центральном конструкторском бюро спецсудостроения (ЦКБС-1) под руководством главного конструктора В.А. Никитина. 1 ноября 1928 г. было утверждено тактико-техническое задание на проектирование лидера эскадренных миноносцев. Советское государство хотело создать корабли, превосходящие по своим боевым качествам зарубежные аналоги. В связи с этим и появились промежуточные между легкими крейсерами и эсминцами корабли с преимущественно торпедным и сильно развитым артиллерийским оружием, называемые лидерами. Планировалось, что небронированные, но быстроходные и хорошо вооруженные, лидеры будут вести эскадренные миноносцы в торпедную атаку на большие боевые корабли и охраняемые конвои противника. Идея была не нова, еще в царской России существовали «минные крейсера», имевшие ту же функцию.
Проект в конечном итоге оказался довольно удачным, корабль представлял собой эсминец с усиленным артиллерийским вооружением. Правда, проектирование и строительство кораблей сильно затянулось. На тот момент, когда было начато проектирование корабля, Советский Союз не имел ни силовой установки нужной мощности, ни артиллерийского вооружения, пригодного для установки на лидере. Из-за этого несколько раз менялась ЭУ и вооружение корабля. На Черном море по «проекту 1» были построены два лидера: «Москва» и «Харьков». Лидер «Харьков» был заложен 29.10.1932 г. на заводе № 198 в Николаеве, спущен на воду. 09.09.1934 г., вступил в строй 10.11.1938 г.
Лидер «Москва» был заложен 29.10.1932 г. на заводе № 198 в Николаеве, спущен на воду 30.10.1934 г., вступил в строй 10.08.1938 г. Корабли оказались довольно удачными, с хорошими прочными корпусами, мощным вооружением, надежной силовой установкой (пусть даже и созданной с использованием иностранных агрегатов и опыта).
Не менее удачной оказалась серия проектов быстроходного тральщика, разработанных отечественной судостроительной школой. Большие эскадры, состоящие из быстроходных кораблей, для защиты от мин требовали сопровождения тральщиков – «пахарей моря», имеющих достаточно высокую скорость. Закупать за границей эти корабли не имело смысла. Поэтому разработку поручили отечественным специалистам. В качестве базового завода для строительства тральщиков был выбран Севастопольский морзавод. Техническое задание на проектирование корабля этого типа появилось в 1930 г. В качестве прототипа был взят дореволюционный тральщик типа «Клюз», но его проект был сильно доработан. В результате родился тральщик «проекта 3».
Проект 3
Водоизмещение 476 т. Размерения 62 7,2 2,03 м (по другим данным, 62,9 7,2 2,39 м). ГЭУ дизельная двухвальная, 2800 л.с. Скорость 18/14 узлов, дальность 4100 миль. Вооружение: 1 100/56-мм, 1 45-мм, 21 мина обр. 1926 г., тралы Шульца и змейковый. Экипаж 52 чел. По проекту 3 были построены:
Тральщик «Минреп» (Т-402) был заложен в Севастополе на Севастопольском морском заводе 05.11.1933 г. (заводской № 68), спущен на воду в январе 1935 г., сдан 22.05.1937 г.
Тральщик «Трал» (Т-401) был заложен в Севастополе на Севастопольском морском заводе 05.11.1933 г. (заводской № 67), спущен на воду 23.08.1934 г., сдан 17.08.1937 г., поднят флаг ВМФ 24.08.1937 г.
Тральщик «Щит» (Т-404) был заложен в Севастополе на Севастопольском морском заводе 17.01.1934 г. (заводской № 70), спущен на воду 17.12.1935 г., сдан 30.10.1937 г., поднят флаг ВМФ 09.12.1937 г.
Тральщик Т-403 «Груз». Зав. № 69. Заложен 20.03.1934 г. (Морской з-д, Севастополь), спущен 21.09.1935 г., вст. в строй 25.07.1937 г. и 24.08.1937 г. вошел в состав ЧФ.
Логическим продолжением «проекта 3» стал «проект 53», имевший сходные параметры, при проектировании которого был учтен опыт эксплуатации постройки предшественника. Тральщики 53-го проекта имели лучшую остойчивость, несколько другие механизмы.
Проект 53
Водоизмещение 490 т. Размерения 62 7,2 2,26 м (по другим данным 62,9 7,62 2,37 м). ГЭУ дизельная двухвальная, 2800 л.с. Скорость 18,9/14,2 узла, дальность 3400 миль. Вооружение: 1 100/56-мм, 1 45-мм, 1 20-мм Flakk, 2 2 12,7-мм пулемета Кольта-Браунинга и 2 1 12,7-мм пулемета ДШК, 28 мин обр. 1926 г., тралы Шульца и змейковый. Экипаж 69 чел. По проекту 53 были построены:
Тральщик «Взрыватель» (Т-405) был заложен в Севастополе на Севастопольском морском заводе 21.07.1936 г. (заводской № 175), спущен на воду 27.04.1937 г., сдан 09.05.1938 г., поднят флаг ВМФ 29.08.1938 г.
Тральщик «Искатель» (Т-406) был заложен в Севастополе на Севастопольском морском заводе 30.07.1936 г. (заводской № 176), спущен на воду 29.08.1937 г., сдан 09.05.1938 г., поднят флаг ВМФ 29.08.1938 г.
Тральщик «Мина» (Т-407) был заложен в Севастополе на Севастопольском морском заводе 25.02.1937 г. (заводской № 178), спущен на воду 20.08.1937 г., сдан 26.08.1938 г., 25.08.1939 г. поднят флаг ВМФ.
Развитием 53-го проекта стал «проект 58» – за счет более рациональной компоновки на этом корабле, его водоизмещение удалось уменьшить на 50 т.
Проект 58
Водоизмещение 459 т. Размерения 62 7,2 2,23 м. ГЭУ дизельная двухвальная, 2800 л.с. Скорость 18,5/14,7 узла, дальность 3300 миль. Вооружение: 1 100/56-мм, 1 45-мм, 1 20-мм Flakk, 2 2 12,7-мм пулемета Кольта-Браунинга и 2 1 12,7-мм пулемета ДШК, 28 мин обр. 1926 г., тралы Шульца и змейковый. Экипаж 60 чел.
По 58-му проекту были построены:
Тральщик «Якорь» (Т-408) был заложен в Севастополе на Севастопольском морском заводе 28.03.1937 г. (заводской № 189), спущен на воду в конце 1938 г., сдан 19.03.1939 г. 08.04.1939 г. поднят флаг ВМФ.
Тральщик «Гарпун» (Т-409) был заложен в Севастополе на Севастопольском морском заводе весной 1937 г. (заводской № 190), спущен на воду в конце 1938 г., сдан 19.03.1939 г., 01.04.1939 г. поднят флаг ВМФ, получил бортовой номер «24».
Тральщик «Взрыв» (Т-410) был заложен в Севастополе на Севастопольском морском заводе весной 1937 г. (заводской № 191), спущен на воду в конце 1938 г., сдан 25.01.1939 г., 01.04.1939 г. поднят флаг ВМФ. Получил бортовой номер «25».
Тральщик «Защитник» (Т-411) был заложен в Севастополе на Севастопольском морском заводе 25.12.1936 г. (заводской № 177), спущен на воду 31.07.1937 г., сдан 20.08.1938 г., 25.08.1938 г. поднят флаг ВМФ.
Тральщик Т-412 был заложен в Севастополе на Севастопольском морском заводе 14.04.1939 г. (заводской № 255), спущен на воду 05.11.1939 г., сдан 30.03.1941 г., 23.04.1941 г. поднят флаг ВМФ. Получил бортовой номер «16».
Тральщик Т-413 был заложен по проекту 58 на Морском заводе (Севастополь) 29.04.1939 г., заводской № 256, спущен на воду 12.10.1940 г., вступил в строй 21.04.1941 г. и 01.05.1941 г. вошел в состав Черноморского флота. Получил бортовой номер «27».
Тральщики 59-го проекта существенно отличались от своих педшественников, они должны были нести уже два 100-мм орудия, прикрытых щитами, было улучшено зенитное вооружение (3 шт. 37-мм зенитных автомата), они имели паротурбинную силовую установку и скорость 22,5 узла, но достроить их не успели. К началу войны на стапелях СМЗ находились шесть недостроенных тральщиков этого типа:
Т-451 ИВАН БОРИСОВ. Стап. № 249. Заложен 6.08.1939 г. (Морской з-д, Севастополь), спущен 31.12.1939 г. Эвакуирован на Кавказ. 13.12.1943 г. оборудован как несамоходная десантная баржа (размерения 79,2 8,1 1,5 м) и вошел в состав ЧФ.
Т-452 СЕРГЕЙ ШУВАЛОВ. Стап. № 251. Заложен 20.11.1939 г. (Морской з-д, Севастополь), спущен в 1941 г. Эвакуирован на Кавказ. 13.12.1943 г. оборудован как несамоходная десантная баржа (размерения 79,2 8,1 1,5 м) и вошел в состав ЧФ. 29.07.1944 г. разоружен и законсервирован.
Т-450 ПАВЕЛ ГОЛОВИН. Стап. № 250. Заложен 6.08.1939 г. (Морской з-д, Севастополь), спущен 8.02.1940 г. По официальной версии, погиб в 1942 г. во время шторма при буксировке в Туапсе в недостроенном состоянии. На самом деле «нашелся» после освобождения в Севастополе. Сдан на слом в 1948 г.
Т-453 СЕМЕН РОШАЛЬ. Стап. № 252. Заложен в 1940 г., спущен 16.01.1941 г. В декабре 1941 г. отбуксирован в Поти в недостроенном состоянии. По официальной версии, погиб в 1944 г. во время шторма при буксировке из Очамчири в Севастополь. На самом деле четко виден на немецких аэрофотоснимках Севастополя.
Т-454 ИВАН СЛАДКОВ. Стап. № 253. Заложен в 1940 г. (Морской з-д, Севастополь), спущен 20.03.1941 г. Отбуксирован на Кавказ в недостроенном состоянии и законсервирован.
Т-455 НИКОЛАЙ МАРКИН. Стап. № 258. Заложен в 1941 г. (Морской з-д, Севастополь). Погиб на стапеле во время обороны Севастополя.
Эти корабли в войне не участвовали, но их артиллерия стояла на Севастопольских рубежах. К вопросу об артиллерии…
Глава 4. Немного об артиллерии
На Черноморском флоте продолжались серьезные перемены. Что бы там ни говорили о сталинском времени, но страна, действительно, выходила на качественно новый уровень развития. Там, где нужно, страна покупала лицензии, где нужно, копировала западные образцы (не всегда санкционировано), но понемногу ликвидировалась зависимость от западных технологий.
Флот оснащался новыми кораблями, причем многие из них оказались удачной комбинацией отечественного и зарубежного опыта. Советские инженеры смогли выработать свою «школу» как в создании кораблей, так и в создании вооружения. Многое было куплено или «украдено» из мирового опыта, и, как ни странно, больше всего нам в этом помогли наши будущие враги: немцы и итальянцы. Для них это был просто бизнес (притом выгодный).
В 1934-м для замены зенитной артиллерии черноморских крейсеров у итальянцев были приобретены 10 спаренных артиллерийских систем «Минизини». Четыре спаренных установки получил «Красный Кавказ» и по три установки «Профинтерн» и «Червона Украина».
Объективно говоря, эти зенитные пушки не были чисто итальянскими. Захватив в ходе Первой мировой австро-венгерские корабли, итальянцы приспособили 100/47-мм пушку фирмы «Шкода» на новый станок, разработанный офицером итальянского штаба Минизини. Артсистема производилась фирмой «ОТО» небольшими партиями. Эти пушки в полном смысле слова зенитными не являлись, т. к. не имели приборов управления зенитным огнем. Это были просто пушки, которые могли вести огонь на зенитных углах возвышения грантами с дистанционной трубкой. Дистанция на снарядах выставлялось вручную.
Боезапас к этим орудиям был импортным и на советских заводах не производился. Он производился в Чехии (позже ставшей частью Германии) и Италии.
Даже разработанные позже отечественные артсистемы Б-24, имевшие тот же калибр, использовали другой боезапас. Их гильза была намного короче. Появление этих артсистем на флоте еще больше усложнило их обслуживание и снабжение боезапасом.
К положительным чертам этих артсистем можно отнести наличие электропривода, ускорявшего горизонтальную и вертикальную наводку, и наличие лейнера – тонкостенного вкладыша в ствол, позволяющего менять изношенную внутреннюю часть ствола в море. Эта проблема остро стояла перед советскими специалистами, ибо в стремлении стрелять как можно дальше они столкнулись с серьезными проблемами.
В 1933–1939 гг. на корабли Черноморского флота поступило достаточно много новых артсистем, с абсолютно разным боезапасом. Часть артиллерийских систем была отечественного производства, часть импортного. И далеко не всегда введение нового артвооружения было оправданным. Давайте посмотрим объективно на некоторые изменения в артиллерии ЧФ, происходившие в это время.
В 1932 г. была закуплена лицензия на лейнирование стволов, что позволило в какой-то мере решить вопрос с живучестью ствола, т. к. при увеличении дальности стрельбы ресурс ствола резко падал. Так, уменьшение длины ствола 180-мм орудия Б-1К всего на три калибра (0,5 м) позволило увеличить его ресурс вдвое (с 70 выстрелов до 150). Лейнирование этого ствола позволило получить вполне приемлемую артсистему, пригодную для применения на флоте.
Корабельная артиллерия в то время развивалась двумя путями: орудия большого калибра разрабатывались на заводе «Большевик» (бывший Обуховский завод) с использованием опыта отечественной школы (во многом заимствованного, еще до революции, у Англии). К чести ленинградцев, нужно сказать, что опираясь на этот опыт, они смогли разработать свои, достаточно неплохие артсистемы, но на это ушло много времени.
Малокалиберные и зенитные орудия для флота разрабатывал завод им. Калинина в подмосковных Подлипках. Его инженеры в большей степени использовали иностранный опыт, и потому их артсистемы появились чуть раньше и требовали меньше времени на доработку.
Так, на эсминце «Шаумян» в мае – июне 1936 г. испытывалась универсальная палубная 76,2-мм артустановка 34-К, а чуть позже спаренный башенный вариант этого орудия 39К. И, как ни странно, в создании этой артсистемы приняли участие… немцы.
Все дело в том, что орудия 34К и 39К использовали ствол, разработанный фирмой «Рейнметалл» для «сухопутного» зенитного орудия 3К. Несмотря на то что эти пушки использовали русский калибр – 76 мм, гильза у этой артсистемы была другой и к отечественным артсистемам не подходила.
45-мм пушка, явившаяся результатом наложения «сухопутного» ствола 45-мм противотанковой пушки на морской станок, также имела немецкие корни. Пушка частично использовала конструкцию немецкой 37-мм противотанковой пушки, в русском варианте превратившуюся в легендарную «сорокапятку». Калибр 45 мм опять же был уникальным и ранее артиллерией флота не использовался. Имевшиеся на флоте 47-мм патроны Гочкиса и других артсистем к этой пушке не подходили.
37-мм зенитный автомат, разработанный для армии и примененный во флоте, в принципе использовал боезапас немецкого калибра.
130-мм орудие Б-13 обычно называют модернизацией орудия ОСЗ-Виккерса образца 1913 г., но на самом деле это была совершенно новая артсистема, почти не похожая на свою прародительницу. К сожалению, под этим названием скрывалось сразу три артсистемы, имеющие разную нарезку и как следствие использующие разные снаряды. К 22 июня 1941 г. для 130/50-мм пушки Б-13 с мелкой нарезкой имелось 4799 фугасных снарядов, для орудий с нарезкой АНИМИ – 13 046, а для орудий с нарезкой НИИ-13 – 82 470 фугасных снарядов.
Для оснащения тральщиков и подводных лодок появилась практически полностью отечественная 100-мм артсистема Б-24, разработанная заводом «Большевик». По сути, под этим названием скрывались три разных артсистемы с разными параметрами (Б-24, Б-24БМ и Б-24ПЛ), но они хотя бы использовали один тип боезапаса.
Одновременно с этим, в связи с нехваткой зенитных орудий, за границей приобретаются шведские 40-мм орудия Бофорса, автоматические зенитные орудия Flakk немецкого производства, пулеметы Кольта – Браунинга и т. д. и т. п. Номенклатура боезапаса возрастает многократно, севастопольские склады оказываются просто не в состоянии справляться с этой задачей.
В своих воспоминаниях ветераны артбоесклада упоминаюто беспорядке на складах, но не говорят об их причинах. Учитывая то, что на береговых батареях еще оставались 203-мм, 152-мм и 75-мм орудия дореволюционного производства, ситуация становится очень сложной.
Такого разнобоя в артсистемах не было ни на одном флоте мира. Естественно, это сильно усложнило и комплектование выстрелов, и распределение их на корабли, и обучение личного состава.
Глава 5. Осмысленный иностранный опыт
Отечественные крейсера «Молотов» и «Ворошилов» стали примером использования иностранного опыта. Примером удачным, но…
15 апреля 1932 г. было утверждено оперативно-тактическое задание на разработку проекта легкого крейсера. Разработка велась силами отечественных инженеров. По этому заданию НИВК ВМС, созданный в 1932 г. на базе НТК ВМС, разработал эскизный проект крейсера, утвержденный 20 апреля 1933 г. Следующей стадией должна была стать разработка технического проекта крейсера. Советский Союз обладал хорошей теоретической базой для разработки проекта, работал опытный бассейн. Все (ну, может, за исключением силовой установки) можно было сделать своими силами. Но командировки за границу стали выгодными для некоторых высокопоставленных чиновников и «специалистов».
В результате в Италии у фирмы «Ансальдо» за большие деньги покупается проект крейсера «Эудженио ди Савойя» и эскадренного миноносца «Мистрале». При этом, как выяснилось, наши конструкторские бюро по импортному проекту разработать рабочую документацию не могут. Причин несколько: разная номенклатура металла, разный технологический уровень, разные школы судостроения. Деньги были выброшены почти впустую.
Оценивая опыт работы с итальянцами (как прежний, так и современный) в области судостроения, стоит заметить, что итальянцы специалисты технически грамотные, но очень и очень хитрые (да не в обиду им будет сказано). Их техника, как правило, сделана «на пределе», в их проектах, как правило, принимаются технические решения, не имеющие запаса на изменения и модернизацию.
К примеру, при проектировании эсминца итальянские специалисты, чтобы уменьшить вес конструкций корпуса и исключить в заложенных в проекте толщинах металла надбавку на коррозионный износ, планировали применить сталь повышенной прочности с цинковым и кадмиевым покрытием. Естественно, в Советском Союзе такой стали пока не было.
Итальянская техника обычно рассчитывается на эксплуатацию технически грамотным персоналом. Кроме того, итальянские корабли рассчитаны на эксплуатацию в условиях Средиземного моря, которые, как это ни странно звучит, намного мягче черноморских. Все это не было учтено при покупке и во многом определило недостатки кораблей, созданных на базе итальянских проектов.
Признать, что куплено не совсем то, что нужно, естественно, никто не решился (ну совсем как часто бывает сейчас). Переработка легла на плечи отечественных проектантов. Теоретический чертеж обводов остался итальянским, но набор корпуса полностью поменялся.
В отличие от применяемой в Италии чисто поперечной системы набора корпус нового крейсера решили изготовить по смешанной системе, классической для отечественного предвоенного кораблестроения; в средней части использовалась продольная система, со шпацией рамных шпангоутов 750 мм, а в оконечностях – поперечная, со шпацией 500 мм (против 760 мм, принятых у итальянцев). Особое внимание уделили конструкции сопряжений продольной и поперечной систем во избежание резкого изменения площади сечения и появления концентрации напряжений. Палубная и бортовая броня учитывались в составе основных связей, обеспечивающих общую продольную прочность. Вследствие этих изменений корпуса крейсеров проекта 26 были значительно прочнее корпусов итальянских кораблей.
Строительство крейсера «Молотов» было начато на заводе № 198 в Николаеве. На воду «Молотов» был спущен 4 декабря 1939 г. Заводские испытания провели с 11 ноября 1940 по 18 марта 1941 г., а государственные – с 19 марта по 31 мая. На ходовых испытаниях корабль показал лучшие для крейсеров проекта 26-бис результаты по скорости, развив 36,3 узла при мощности турбин 133 000 л.с. 14 июня 1941 г. корабль вступил в состав ЧФ. Крейсер имел водоизмещение: 7756 т, т. е. намного меньше, чем у «Красного Кавказа». Главные размерения: длина – 191,4 м, ширина – 17,7 м, осадка – 7,2 м. Сравнивая их с другими кораблями отечественной постройки, можно сделать вывод, что крейсер имел большую длину, ширину и осадку, но более «худые» обводы, чем, например, «Красный Кавказ». Сравнение крейсеров по артиллерийскому вооружению также было не в пользу последнего.
Вооружение артиллерийское у новых крейсеров: 3 3 180-мм орудий МК-3 —180, 6 100-мм орудий Б-34, 9 шт. 45-мм орудий 21-К, 4 12,7-мм пулемета ДШК минно-торпедное: 2 3 торпедных аппарата 1-Н, 164 мины, 50 глубинных бомб авиационное: 1 самолет Бе-2, 1 катапульта ЗК-1а. Экипаж: 881 чел. Т. е. против 4 одноорудийных 180-мм установок «Красного Кавказа» новый крейсер имел 9 орудий того же калибра, кроме того, зенитное вооружение новых кораблей не шло ни в какое сравнение с кораблями старой постройки.
Накануне войны крейсер «Молотов» входил в отряд легких сил эскадры ЧФ и в то время был единственным кораблем советского ВМФ, имевшим опытный образец отечественной радиолокационной станции «Редут-К». Уже на следующий день после вступления в строй, 15 июня 1941 г., «Молотов» принял участие в больших флотских учениях, в ходе которых его РЛС успешно использовалась для обнаружения самолетов.
Аналогичные параметры имел и его брат-близнец «Ворошилов», который вступил в строй почти одновременно с ним. 4 декабря 1939 г. «Ворошилов» был предъявлен на испытания, которые закончились 27 мая следующего года. На ходовых испытаниях в апреле крейсер развил максимальную скорость 36,72 узла при мощности механизмов 122 500 л.с. 20 июня «Ворошилов» вступил в состав ЧФ.
Намного менее удачным заимствованием стало использование документации эсминца «Мистрале», спроектированного фирмой «Ансальдо», для создания эсминца «проекта 7». ЦКБС-1, занимавшееся «привязкой» этого проекта к отечественным условиям, не учло некоторых факторов. Эсминец был сделан как бы «напоказ».
Да, он имел очень высокие показатели скорости, энерговооруженности, нес мощное артиллерийское вооружение, но, к сожалению, имел очень слабый корпус, плохую мореходность и довольно низкую живучесть. Для того чтобы обеспечить высокую скорость, в расчетах была заложена очень небольшая надбавка толщин на коррозионный износ, и за счет этого корабль имел очень низкий ресурс. Корабль – это всегда компромисс между разными техническими требованиями. В данном случае компромисс оказался не совсем удачным.
Удивляет то, что в данном случае посчитали целесообразным отказаться от опыта отечественной школы кораблестроения и обратились к западному (причем не самому лучшему) опыту. Причин, скорее всего, две: выгодные для сотрудников заграничные командировки и высокие тактико-технические данные итальянских кораблей.
Но… если говорить объективно, высокие параметры боевых кораблей нужны только в мирное время, для показной боеспособности. Война требует определенного запаса прочности. К сожалению, эти требования учтены не были. 21 декабря 1934 г. технический проект «серийного эсминца» был утвержден постановлением Совета Труда и Обороны. Еще полтора года ушло на разработку рабочих чертежей.
Для Черного моря, на заводах № 198 и № 200 в Николаеве, были заложены 10 эсминцев «проекта 7», но не все они были достроены по первоначальному проекту.
Проект был доработан, и пять корпусов были перезаложены по проекту «7У» (улучшенный). При этом у почти готовых корпусов пришлось изменить в металле ряд корпусных конструкций – в основном в районе машинно-котельных отделений.
По изначальному проекту были достроены эсминцы «Быстрый», «Бодрый», «Бойкий», «Беспощадный», «Безупречный». Параметры эсминцев были следующими: Водоизмещение: 2402 т. Главные размерения: длина – 112,8 м, ширина – 10,2 м, осадка – 4,8 м. Скорость хода максимальная: 38,6 узла. Силовая установка: котлотурбинная, двухвальная, 56 000 л.с. Вооружение: четыре 130/50-мм щитовх одноорудийных установки Б-13, на кормовом мостике две одноорудийных зенитных щитовых 76/55-мм установки 34-К, три 45-мм зенитных пушки 21-К, 4 12,7-мм зенитных пулемета ДШК, 10 глубинных бомб Б-1, 20 глубинных бомб М-1, бомбомет БМБ-1, два трехтрубных 533-мм торпедных аппарата 1-Н, торпеды 53–38, 48 мин. Экипаж: 236 чел. Традиционно принято писать о том, что эти эсминцы имели на вооружении артустановки Б-13 2-й серии, но это не совсем так. Изначально эти эсминцы имели артустановки Б-13 1-й серии, которые в ходе последующей модернизации менялись на усовершенствованные орудия той же системы, имевшие более живучую нарезку ствола.
По улучшенному проекту строились: «Совершенный», «Свободный», «Смышленый», «Сообразительный», «Способный». Отличием этих эсминцев было то, что они имели более совершенную энергетическую установку, имели тот же главный калибр в виде пушек Б-13, но уже 2-й серии, и несли более совершенное зенитное вооружение, состоявшее из семи 37-мм зенитных автоматов 70К взамен «не совсем зенитных» пушек 21К. К началу войны два корабля этой серии, «Совершенный» и «Свободный», еще находились в стадии достройки.
В Николаеве к этому времени был спущен на воду первый эсминец 30-го проекта (ЭМ «Огневой»). При проектировании эсминцев этого проекта были частично устранены недостатки 7-го проекта. На эсминце проекта 30 была повышена прочность и эксплуатационная надежность корпуса за счет усиления основных связей продольного набора (палубного стрингера, ширстрека, горизонтального киля) и утолщения в некоторых районах наружной обшивки. Для улучшения мореходных качеств был поднят надводный борт в носу. Артиллерия была размещена в спаренных башенных установках (взамен одиночных щитовых), что улучшало боеспособность корабля в штормовых условиях, но достроить эсминец не успели.
Среди всех кораблей Черноморского флота лидер эсминцев «Ташкент» стоит особняком. Это корабль целиком иностранной постройки (кроме артвооружения). Покупка за рубежом готового нового корабля, да еще и специально спроектированного, единичной постройки, является крайне дорогим приобретением. Как правило, это работа какого-либо лобби. Возможно, так было и на сей раз, т. к. техническое задание на проектирование этого корабля было разработано авторами проекта отечественного лидера эсминцев (ЦКБС-1). Это же КБ до этого участвовало в покупке документации на ЭМ «Мистрале».
ТЗ было предложено трем судостроительным фирмам Италии: «Ансальдо», «Адриатико» и «Одеро-Терни-Орландо» (ОТО). В выборе фирмы, возможно, сказался негативный опыт покупок проектов у фирмы «Ансальдо», поэтому предпочтение было отдано фирме «ОТО». В сентябре 1935 г. был заключен договор о проектировании и постройке лидера и об оказании технической помощи при строительстве такого же корабля в Советском Союзе.
Требования были очень жесткими: скорость 42 узла, большая дальность плавания, большой вес артиллерийского вооружения, все это привело к тому, что «Ташкент» получился намного больше своих «собратьев» по классу: «Харькова» и «Москвы». В относительно небольшой корпус была всунута энергетическая установка, почти равная по мощности ЭУ крейсеров типа «Ворошилов». Все дело в том, что мощность энергетической установки корабля растет в кубической зависимости от скорости. Т. е. для того чтобы скорость корабля возросла в 2 раза, мощность ЭУ, при тех же обводах, должна возрасти в 8 раз.
Эскизный проект был готов к февралю 1936 г., и принят комиссией, которую возглавляли А.С. Кассациер (от Главморпрома) и М.И. Бомзе (от УВМС).
Наибольшая длина лидера составила 139,7 м (между перпендикулярами 133,3), ширина 13,7 м, средняя осадка 3,98 м при водоизмещении порожнем 2836 тонн. Вооружение должны были составить три спаренных 130-мм установки Б-2ЛМ. Зенитное вооружение – шесть 45-мм пушек 21К. Любопытно в этой ситуации вот что: технический проект советской стороне на одобрение не представлялся (хотя это общепринятая практика).
11 января 1937 г. на верфи фирмы ОТО в Ливорно был заложен лидер эсминцев, получивший название «Ташкент». Одновременно с закладкой «Ташкента» было принято решение строить в Советском Союзе еще три однотипных корабля со сроками сдачи в 1938–1939 гг.: два на ССЗ № 198 в Николаеве. Была начата подготовка производства на заводе № 198, уже были присвоены заводские номера, было выбрано имя для головного корабля серии («Баку»). Но… увы, как и в случае с кораблями фирмы «Ансальдо», выяснилось, что советские заводы строить по итальянским чертежам не могут.
28 декабря 1938 г. «Ташкент» был спущен на воду, а 11 марта 1939 г. лидер уже вышел на ходовые испытания. Водоизмещение составило 3,4 тыс. т, скорость более 43 узлов. 18 апреля 1939 г. был подписан приемный акт, и 6 мая корабль был передан советским представителям. Корабль без вооружения был переведен на Черное море. В связи с тем, что штатные башни Б-2ЛМ готовы не были, на эсминце установили пять щитовых орудий Б-13 – 2с, как на его собратьях советской постройки. Штатные башни были установлены в мае 1941 г., а вместо 45-мм пушек 21К были установлены 37-мм автоматы 70К. После начала войны, для усиления зенитной артиллерии корабля была установлена 76,2-мм двухорудийная башенная установка «39-К», ранее предназначавшаяся для эсминца «Огневой».
Глава 6. Кадры решают все!
До сих пор мы говорили только о кораблях. В связи с тем, что реальная угроза родным берегам на флоте уже не чувствовалась, платили на флоте неплохо, и флот нечасто выходил в море, во флотских кадрах произошли существенные изменения. Активно действующий флот в нормальных условиях «выталкивает» неквалифицированных специалистов (чаще всего на берег). Отстой, длительный ремонт, как правило, дают возможность притока офицеров с несколько другими личными качествами. Именно такой период наблюдается в советском флоте в 1934–1941 гг.
Застой во флоте привел к тому, что многие командные должности были заняты «командирами-замполитами», выходцами «из низов», закончившими, как правило, высшие политические курсы и параллельные курсы высшего комсостава. Главным «профессиональными» качествами этих людей стали изворотливость и приспособляемость. Особенно это касалось адмиральского состава.
Сейчас принято много говорить о том, что «лучшие и талантливейшие» стали жертвами «злобных сталинских репрессий». Объективно говоря, это не так. Да, репрессии были, и репрессии на флоте были жесткими и обширными. Но…
Есть две поправки. Внимательный разбор дел показывает, что называть репрессии «сталинскими» неправильно. Сам И.В. Сталин к этим компаниям имел весьма отдаленное отношение. Механизм этого явления, например, схож с механизмом такого мирового явления, как инквизиция, или, например, с механизмом русского явления по имени «опричнина». Механизм прост, как часы: органы безопасности, родившиеся в сложное для общества время, с наступлением мирного периода, в условиях которого острая необходимость в них отпадает, начинают бурную деятельность, доказывая собственную необходимость.
Ситуация обостряется тем, что всегда найдутся нечистоплотные люди, которые ради должности (имущества, имений и прочих материальных благ) готовы написать донос на соседа (соверена, начальника, сослуживца).
Вторая поправка заключается в том, что под жернова репрессий попали отнюдь не «гениальные стратеги» и «отличные специалисты». Рассмотрим ситуацию.
Да, командующий флотом, бывший флагман 2-го ранга И.К. Кожанов, на допросах вел себя очень порядочно и мужественно, он стремился повышать свой профессиональный уровень, но, объективности ради, стоит отметить, что в последние годы командования флотом его деятельность и принимаемые им решения чести ему не делают. Боеспособность флота в 1934–1937 гг. снизилась, для командующего была построена дача в Алсу, делами флота он занимался все меньше.
Если посмотреть биографии других репрессированных офицеров, то их биографии военным талантом также не блещут. Они были продуктами своей эпохи. Им просто не повезло. Даже будучи реабилитированными, они проявили себя далеко не с самой лучшей стороны. Приведу несколько примеров.
Кулешов Илья Данилович, офцер, имевший неплохую подготовку, но оказавшийся на несвойственной ему сухопутной должности. Родился 7 июня 1902 г. в Херсоне. В 1919 г. окончил два курса морской школы при Херсонском мореходном техникуме. С мая по сентябрь 1920 г. учился в школе рулевых и сигнальщиков в Кронштадте. С сентября 1920 г. по май 1925 г. учился в Военно-морском училище, после окончания которого был назначен минером на подводную лодку АГ-13. В марте 1926 г. назначен дивизионным минером отдельного дивизиона подводных лодок. С октября 1926 г. по май 1928 г. учился в подводном классе Специальных курсов комсостава Учебного отряда подводного плавания в Ленинграде. В мае 1928 г. назначен помощником командира подводной лодки АГ-3, а в январе следующего года – подводной лодки «Революционер». В январе 1930 г. стал командиром подводной лодки АГ-15, а в мае следующего года – подводной лодки «Якобинец». В ноябре 1933 г. назначен командиром дивизиона подводных лодок, а в марте 1937 г. – командиром 2-й бригады подводных лодок Тихоокеанского флота. В мае 1938 г. репрессирован. В сентябре 1939 г. восстановлен в кадрах ВМФ и в ноябре был назначен командиром Николаевской военно-морской базы. 4 июня 1940 г. присвоено звание контр-адмирал.
К сожалению, в боевых условиях показал себя неважно. С задачей вооружения гражданских судов Николаевские корабелы справились отлично, но Николаевская база оборонялась недолго, достаточно много материальных ресурсов попало в руки противника. Не все строящиеся корабли были выведены, в руки противника попали современные артсистемы (в том числе и 39К, предназначенные для новых эсминцев типа «Огневой»).
После падения Николаева, в августе 1941 г., контр-адмирал Кулешов становится командиром Одесской ВМБ (вместо контр-адмирала Г.В. Жукова, который возглавил Одесский оборонительный район). И на этом посту он допускает достаточно серьезные огрехи.
После этого он назначается командующим Туапсинской военно-морской базой, но и на этом посту он допускает очень серьезные ошибки. 21 апреля 1942 г. за непринятие «достаточных мер для надлежащего оборудования порта» осужден Военной коллегией Верховного суда СССР на 10 лет, с отсрочкой исполнения приговора до окончания военных действий. Как-то не вырисовывается образ «талантливого командира». Возможно, репрессии несколько «обрезали» его инициативность, сказался негативный опыт… а может быть, и нет.
Но может, это единичный случай? Увы, нет, Александров Александр Петрович, родился 8 июня 1900 г. в Орле. С июля 1919 г. начальник и комиссар Черноморского водного транспорта в Одессе. С мая 1920 г. по февраль 1922 г. работал в Ревтрибунале западного побережья Черного моря и Крыма. С февраля 1922 г. по июль 1927 г. учился в Военно-морской академии. Во время стажировки в Морских силах Балтийского моря исполнял обязанности с июля 1927 г. вахтенного начальника на линейном корабле «Марат», с декабря – начальника штаба дивизии линкоров, с мая 1928 г. – старшего помощника командира эсминца. С октября 1928 г. адъюнкт, а с января 1931 г. – преподаватель Военно-морской академии. В апреле 1931 г. назначен командиром и комиссаром крейсера «Аврора».
С января 1933 г. начальник кафедры стратегии и оперативного искусства, с марта 1934 г. – начальник штаба, а с апреля 1936 г. – исполняющий обязанности начальника Военно-морской академии. С апреля по октябрь 1937 г. советник при командующем флотилии республиканского флота в Испании.
В декабре 1937 г. уволен из кадров ВМС РККА. В феврале 1938 г. репрессирован. В феврале 1940 г. реабилитирован и восстановлен в кадрах ВМФ. С июля 1940 г. командир Новороссийской военно-морской базы. В июле 1941 г. назначен командующим Азовской военной флотилии. Но…
Якобы за нарушение воинской дисциплины во время проведения боевой операции в октябре 1941 г. отстранен от должности и зачислен в распоряжение Командного управления ВМФ.
В ноябре 1941 г. арестован, но в январе 1942 г. освобожден и назначен начальником 2-го отделения исторического отдела Главного штаба ВМФ. Его биография закончилась печально. По официальной версии, погиб в авиакатастрофе, в реальности застрелился, попав под следствие за разглашение гостайны.
Контр-адмирал Тихон Андреевич Новиков, командовавший до 6.11.41 г. отрядом легких сил, командующий набегом на Констанцу, также был в 1938-м репрессирован, а затем реабилитирован, но за время войны ничем достойным он себя не проявил. Он практически всю войну командовал бригадой траления и в 1944-м был назначен командующим военно-морской базой Констанца. Да, да, той ВМБ, на которую он совершал набег в начале войны.
Кадровая карусель, происходившая перед началом войны, ничего хорошего флоту, естественно, не принесла. О флагмане 1-го ранга Смирнове вообще в принципе сказать что-то сложно, он прокомандовал флотом всего четыре месяца (август – ноябрь 1938 г.), был снят и репрессирован. Его сменил грамотный офицер, флагман 2-го ранга И.С. Юмашев, но, к сожалению, он прокомандовал флотом только полгода и в марте 1939 г. был отправлен на Дальний Восток, где в связи с «чистками» возник кадровый дефицит. Вот его-то и сменил Ф.С. Октябрьский.
Ситуация с кадрами перед войной была крайне сложной, она осложнялась тем, что введение в строй большого количества боевых кораблей потребовало подготовки большого количества новых офицеров для укомплектования их личного состава. Это ухудшило ситуацию в среднем звене командования. На должности командиров кораблей попали недостаточно подготовленные офицеры.
Даже самая хорошая теоретическая подготовка на флоте, как правило, бывает недостаточной, требуется морская практика.
Если с артиллеристами вопрос решаемый: стрельбы кораблей проводились достаточно регулярно, то обучение штурманов в ту пору было делом весьма затратным. Прокладка курса по счислению, швартовка-отшвартовка корабля – это те навыки, которые осваиваются только в реальном плавании. Все дело в том, что большинство боевых кораблей для обеспечения скорости хода имеют большое отношение длины к ширине корабля. Эти параметры крайне затрудняют швартовные операции корабля. Боевой корабль, по сравнению с торговым пароходом, быстроходен, но крайне неповоротлив, и требуется немалое искусство маневрирования для постановки на якорь или швартовки. Прокладка курса по счислению, особенно в ночное время, также является довольно сложной операцией, требующей аккуратности и тщательности, но более всего опыта.
Да, Черноморский флот имел в своем составе отряд учебных кораблей, который включал в себя учебный крейсер «Коминтерн» и учебные суда «Нева» и «Днепр», но, к сожалению, если верить их вахтенным журналам, выходили они в море редко (в основном из-за нехватки топлива).