Международное гуманитарное право Батырь Вячеслав
В силу п. 1 ст. 46 Конвенции постановления ЕСПЧ в отношении РФ, принятые окончательно, являются обязательными для всех органов государственной власти РФ, в том числе и для судов. Выполнение постановлений, касающихся РФ, предполагает в случае необходимости обязательство со стороны государства принять меры частного характера, направленные на устранение нарушений прав человека, предусмотренных Конвенцией, и последствий этих нарушений для заявителя, а также меры общего характера, с тем чтобы предупредить повторение подобных нарушений[275].
Достаточно показательными и заслуживающими самого пристального внимания являются следующие примеры из практики ЕСПЧ.
24 февраля 2005 г. ЕСПЧ, проведя ранее устные слушания с участием сторон (что само по себе является довольно редким случаем в практике Суда), огласил свои постановления по нескольким взаимосвязанным жалобам граждан против Российской Федерации в связи с нарушениями прав человека в Чеченской Республике, объединенным в три дела («Хашиев и Акаева против Российской Федерации», «Исаева, Юсупова и Базаева против Российской Федерации», «Исаева против Российской Федерации»[276]). В июле 2005 г. ходатайство Российской Федерации в порядке ст. 43 Конвенции о передаче дел для пересмотра в Большую палату Суда было отклонено. Это означает, что решения Суда вступили в законную силу и должны быть исполнены государством-ответчиком. Указанные решения Суда содержат ряд существенно новых правовых позиций, которые имеют принципиальное значение для рассмотрения дел о нарушениях прав человека в зонах внутренних вооруженных конфликтов[277]. Факты всех трех дел связаны с так называемым недискриминационным (т. е. не носящим адресного характера) применением силы российскими войсковыми подразделениями на территории Чеченской Республики в самом начале второй Чеченской кампании (в 1999–2000 гг.).
Так, в деле «Исаева, Юсупова и Базаева против Российской Федерации» речь идет об атаке 29 октября 1999 г. самолетами Су-25[278] колонны вынужденных переселенцев, двигавшихся из Грозного в сторону административной границы с Республикой Ингушетия[279]. Суд отметил, что с учетом ситуации, сложившейся в Чеченской Республике в 1999 г., само по себе использование военной авиации могло являться оправданным, однако государство-ответчик не смогло доказать, что применение силы, явившееся поводом для жалоб заявителей, действительно осуществлялось с учетом необходимых предосторожностей, более того, одним из свидетельств в пользу противного явилось применение сверхмощных ракет С-24 с радиусом поражения более 300 м[280]. На этом основании Суд единогласно констатировал нарушение Российской Федерацией положения ст. 2 Конвенции о защите права каждого на жизнь[281], хотя и не аргументировал это тем, что атаковавшие колонну летчики действовали умышленно с целью причинить смерть мирному населению.
В деле «Исаева против Российской Федерации» предметом рассмотрения также стала атака самолетами российских ВВС мирного чеченского населения, на этот раз – селения Катыр-Юрт, в начале февраля 2000 г.
В деле «Хашиев и Акаева против Российской Федерации» Суд установил, что российскими солдатами были подвергнуты пыткам, а затем убиты пятеро родственников заявителей, чьи обезображенные тела позднее были найдены в Старопромысловском районе города Грозного. Довод государства-ответчика о том, что заявители не обращались в доступные им российские суды, в частности военные суды и Верховный Суд РФ[282], был признан ЕСПЧ необоснованным[283]. Суд в обоснование этой правовой позиции сослался на несколько своих решений, ранее вынесенных по делам о нарушениях прав граждан, принадлежащих к курдскому национальному меньшинству, на территории Турецкой Республики, которым фактически был закрыт доступ в турецкие суды[284]. Относительно рассматриваемых дел Суд признал, что, хотя у заявителей и была возможность обратиться с гражданскими исками к государству по месту их временного пребывания, это не может заменить полноценного расследования в рамках уголовного дела, которое власти оказались не способны обеспечить[285]. Таким образом, ЕСПЧ уверенно подтвердил, что теоретическая возможность заявителей обратиться за защитой в суды в условиях внутреннего вооруженного конфликта не является эффективным внутренним средством правовой защиты в контексте Конвенции и неиспользование заявителями таких механизмов не лишает их права обратиться в Суд.
Приведенные постановления ЕСПЧ, без сомнения, имеют значение не только для России, но и для других государств – членов Совета Европы, на территории которых имеют место внутренние вооруженные конфликты, что проявляется в следующем: 1) Суд присвоил себе роль эффективного международного средства правовой защиты в условиях внутригосударственных вооруженных конфликтов[286];
2) Суд ввел критерии «реальности» и «доступности» судебной защиты, указав, что заявитель должен предпринять лишь те меры, которые от него было разумно ожидать, для исчерпания внутренних средств правовой защиты; 3) Суд подтвердил, что в условиях внутригосударственных вооруженных конфликтов нормы международного права (точнее – права прав человека, их «неизменное ядро») получают абсолютный приоритет.
Практика ЕСПЧ позволяет выявить и иные особенности, которые проявились в вынесенных решениях. Так, статус ЕСПЧ позволяет в основе принимаемых решений использовать нормы МГП. Этот вывод базируется на том, что международный орган, выносящий решения на основе норм международного права, не связан нормами лишь одной отрасли, а опирается на всю правовую систему МП. С одной стороны, государства об этом прямо не договаривались.
С другой стороны, такое положение дел следует из общей логики правоприменения и последовательной практики государств, прямо не возражавших против этого. В Постановлении Конституционного Суда РФ от 8 декабря 2003 г. № 18-П[287] в контексте связи с решениями, принимаемыми ЕСПЧ, отмечено, что правосудие, по сути, может признаваться таковым лишь при условии, что оно отвечает требованиям справедливости и обеспечивает эффективное восстановление в правах[288]. Пожалуй, наиболее значимыми для понимания ссылок на нормы МГП и их использования при аргументации принимаемых решений являются следующие дела, рассмотренные ЕСПЧ: Энгель и другие против Нидерландов (1976 г.)[289] – в отношении неравенства, связанного с воинскими званиями; Лоизиду против Турции (1996 г.) (особое мнение судьи Петтити)[290] – по вопросу оккупации Турцией территории северной части Кипра; Корбей против Венгрии (2008 г.)[291] – применение норм Женевских конвенций 1949 г. к деяниям, совершенным до промульгации Венгрией этих актов; Исаева против Российской Федерации (2005 г.)[292] – в отношении несоразмерности применения силы против гражданских лиц; Банкович и другие против Бельгии и других 16 государств – членов НАТО (2001 г.)[293] – в отношении гибели людей в результате бомбардировки НАТО радиотелевизионного центра Сербии (Radio Televizije Srbije – «RTS»), использованное в дальнейшем как прецедент Палатой лордов Соединенного Королевства в связи с убийствами британскими военнослужащими иракских граждан в Южном Ираке[294]. Однако представляется, что в этих ситуациях более весомыми были бы аргументы, основанные на нормах Резолюции Генеральной Ассамблеи ООН от 12 декабря 2001 г. № 56/589 «Ответственность государств за международно – противоправные деяния»[295].
Роль норм МГП состоит в том, что они восполняют пробелы в ППЧ, поскольку в условиях вооруженных конфликтов (в том числе внутригосударственных) лишь действие «неизменного ядра» прав человека закреплено конвенционно. Государство, в пределах территории которого фактически происходит вооруженный конфликт, может фактически отрицать применимость норм МГП, но это не связывает ЕСПЧ в использовании таких норм при квалификации нарушений прав человека.
Последствия принимаемых ЕСПЧ решений для Российской Федерации могут быть классифицированы на материальные и формальные (процессуальные). Материальные последствия сводятся к выплатам справедливой компенсации. Формальные (процессуальные) последствия сводятся к констатации ЕСПЧ «системных нарушений», когда такие выводы приводят к упрощенным процедурам вынесения решений и служат для государства побудительным мотивом к совершенствованию законодательства и процедур.
Процесс правовой интернационализации прав человека развивается быстро и в весьма эффективных формах, превращая гражданина государства в гражданина планеты. Фактически уже сейчас в силу признания приоритета международного права внутригосударственным правом страны ни одно государство не должно отказывать человеку в каком-то субъективном праве на том основании, что оно не зафиксировано в конституции данного государства. Трудно предположить, что в России Государственная Дума откажется ратифицировать какой-либо международно-правовой акт, закрепляющий новые права и свободы, а гражданам будет отказано в этих правах по соображениям их отсутствия в Конституции. Это указывает на неуклонное сближение международно-правового и конституционно-правового институтов прав и свобод, что в перспективе может сделать последний излишним. Единый всемирный правовой статус человека и гражданина, несомненно, будет чертой будущей цивилизации.
Глава 2. Вооруженные конфликты и их классификация
§ 1. Международно-правовая характеристика кризисных ситуаций
В данной главе на основе анализа норм международного права и российского законодательства представлена авторская концепция классификации и общих черт (содержания) современных кризисных ситуаций (прежде всего, вооруженных конфликтов), правовых средств их урегулирования (см. приложение 11). Представляется, что сформулированные позиции могли бы стать основой дальнейшего развития российского законодательства и определения позиции РФ в международных органах, определенным вкладом в развитие российской доктрины международного права.
Под кризисом понимается: 1) резкий, крутой перелом в чем-нибудь[296]; 2) обусловленное противоречиями в развитии общества расстройство экономической жизни; 3) затруднительное, тяжелое положение[297]. Термин «ситуация» означает совокупность обстоятельств, положение, обстановку[298]. Таким образом, под кризисной ситуацией следует понимать обусловленное противоречиями резкое изменение обычного (нормального) положения дел на территории одного либо нескольких государств, вызванное совокупностью обстоятельств и приведшее к сложному (затруднительному) положению, которое требует правового разрешения (урегулирования).
Кризисные ситуации по пространственному охвату могут быть либо внутригосударственными, либо межгосударственными (международными). Они могут быть связаны как с проявлением воли людей (их групп), так и неволевыми, могут быть вызваны различными факторами (политическими, экономическими, природными, в том числе экологическими). В дальнейшем будут рассмотрены лишь те кризисные ситуации, которые имеют социальный[299] характер и так или иначе связаны с проявлениями государственной воли, достигли высшей степени противоречий, которые разрешаются с помощью средств вооруженной борьбы.
Внутригосударственные кризисные ситуации вызревают из противоречий, не урегулированных «общественным договором», могут быть связаны с нарушениями уклада жизни населения, массовыми и грубыми нарушениями прав человека, необоснованными экономическими преобразованиями, легитимностью органов государственной власти и их способностью выражать волю большинства населения и др. Они могут проходить фазу митингов, забастовок, затем массовых волнений и беспорядков и (в случае отсутствия политических решений) перерастать в вооруженное противостояние повстанцев против центральной власти. Такие ситуации могут сопровождаться вмешательством извне и перерастать в международные (межгосударственные).
Межгосударственные кризисные ситуации[300] могут проходить фазу международного спора[301], когда они разрешаются в соответствии с установленными правовыми средствами, а могут ее миновать, перерастая сразу в вооруженный конфликт (например, агрессия).
Вооруженный конфликт может возникнуть в форме вооруженного инцидента, вооруженной акции и других вооруженных столкновений ограниченного масштаба и стать следствием попытки разрешить национальные, этнические, религиозные и иные противоречия с помощью средств вооруженной борьбы. Вооруженные конфликты, ломая определенные отношения (отношения мирного времени), служат источником развития новых отношений (отношений, связанных с вооруженной борьбой). Общественная значимость, объективно обусловленная заинтересованность в самостоятельном регулировании данного комплекса отношений объясняются теми отрицательными последствиями, которые несут вооруженные конфликты.
Военная доктрина РФ 2010 г.[302] дифференцировала понятия «военный конфликт» и «вооруженный конфликт» (п. 6). Под военным конфликтом понимается форма разрешения межгосударственных или внутригосударственных противоречий с применением военной силы (понятие охватывает все виды вооруженного противоборства, включая крупномасштабные, региональные локальные войны и вооруженные конфликты). Под вооруженным конфликтом следует понимать вооруженное столкновение ограниченного масштаба между государствами (международный вооруженный конфликт) или противостоящими сторонами в пределах территории одного государства (внутренний вооруженный конфликт). Таким образом, Военной доктриной РФ выработаны новые подходы, отличающиеся от закрепленных в международно-правовых актах, что может привести к определенным сложностям правоприменения.
Безусловно, Российская Федерация поддерживала и будет поддерживает готовность к участию в вооруженных конфликтах исключительно в целях: предотвращения и отражения агрессии, обеспечения военной безопасности Российской Федерации, а также ее союзников в соответствии с международными договорами, защиты целостности и неприкосновенности своей территории при соблюдении норм международного гуманитарного права.
Женевские конвенции (1949 г.) наряду с термином «война» применяют выражения «международный вооруженный конфликт» (ст. 2) и «немеждународный вооруженный конфликт» (ст. 3). Действительно, вооруженный конфликт может иметь: 1) международный характер (с участием РФ и иного государства или нескольких государств, в том числе их объединений, коалиций); 2) немеждународный (внутригосударственный) характер (с ведением вооруженного противоборства в пределах территории РФ).
Характер современных международных вооруженных конфликтов определяется их военно-политическими целями, средствами достижения этих целей и масштабами военных действий. В соответствии с этим современный межгосударственный вооруженный конфликт может быть:
1) по военно-политическим целям — правомерным (не противоречащим Уставу ООН, основополагающим нормам и принципам международного права, ведущимся в порядке самообороны стороной, подвергшейся агрессии); противоправным (противоречащим Уставу ООН, основополагающим нормам и принципам международного права, подпадающим под определение агрессии, и развязанным стороной, предпринявшей вооруженное нападение); 2) по применяемым средствам — с применением оружия массового уничтожения (ядерного и других видов); с применением только обычных средств поражения; 3) по масштабам (пространственному охвату) – локальным[303], региональным[304], крупномасштабным[305]. Вместе с тем эти характеристики носят, скорее, характер политических и иных оценок, правовая составляющая в них отсутствует. Помимо представленных, существуют социальные, технократические, натуралистические, религиозные, иррационалистические концепции вооруженных конфликтов современности[306].
Особенностями современных вооруженных конфликтов являются следующие: а) непредсказуемость их возникновения; б) наличие широкого спектра военно-политических, экономических, стратегических и иных целей; в) возрастание роли современных высокоэффективных систем оружия, а также перераспределение роли различных сфер вооруженной борьбы; г) заблаговременное проведение мероприятий информационного противоборства для достижения политических целей без применения военной силы, а в последующем – в интересах формирования благоприятной реакции мирового сообщества на применение военной силы.
Безусловно, любой вооруженный конфликт характеризуется: а) высокой вовлеченностью в него и уязвимостью местного населения; б) применением нерегулярных вооруженных формирований; в) широким использованием диверсионных и террористических методов; г) сложностью морально-психологической обстановки, в которой действуют войска; д) вынужденным отвлечением значительных сил и средств на обеспечение безопасности маршрутов передвижения, районов и мест расположения войск (сил). Военные конфликты будут отличаться скоротечностью, избирательностью и высокой степенью поражения объектов, быстротой маневра войсками (силами) и огнем, применением различных мобильных группировок войск (сил). Овладение стратегической инициативой, сохранение устойчивого государственного и военного управления, обеспечение превосходства на земле, море и в воздушно-космическом пространстве станут решающими факторами достижения поставленных целей (п. 14 Военной доктрины РФ 2010 г.).
Основными общими чертами[307] современных вооруженных конфликтов являются следующие: а) влияние на все сферы жизнедеятельности общества; б) коалиционный характер; в) широкое использование непрямых, неконтактных и других (в том числе нетрадиционных) форм и способов действий, дальнего огневого и электронного поражения; г) активное информационное противоборство, дезориентация общественного мнения в отдельных государствах и мирового сообщества в целом; д) стремление сторон к дезорганизации системы государственного и военного управления; е) применение новейших высокоэффективных (в том числе основанных на новых физических принципах) систем вооружения и военной техники; ж) маневренные действия войск (сил) на разрозненных направлениях с широким применением аэромобильных сил, десантов и войск специального назначения; з) поражение войск (сил), объектов тыла, экономики, коммуникаций на всей территории каждой из противоборствующих сторон; и) проведение воздушных и морских кампаний и операций; к) катастрофические последствия поражения (разрушения) предприятий энергетики (прежде всего, атомной), химических и других опасных производств, инфраструктуры, коммуникаций, объектов жизнеобеспечения; л) высокая вероятность вовлечения в войну новых государств, эскалации вооруженной борьбы, расширения масштабов и спектра применяемых средств, включая оружие массового уничтожения; м) участие в войне наряду с регулярными нерегулярных вооруженных формирований.
В дальнейшем будет последовательно дана общая характеристика международных вооруженных конфликтов, внутригосударственных вооруженных конфликтов, а также миротворческих операций.
1.1. Международные вооруженные конфликты
Вооруженные конфликты международного характера (с участием двух или нескольких государств) могут иметь форму войны либо международного вооруженного конфликта. После Второй мировой войны возникли десятки вооруженных конфликтов, но, как правило, их не объявляли таковыми, тем более избегали их квалификации как «войн». Более того, отдельные вооруженные конфликты имели место при сохранении дипломатических и договорных отношений. Все это привело к появлению нового понятия – «вооруженный конфликт». Таким образом, понятие «война» употребимо, когда речь идет о вооруженном столкновении между двумя или несколькими суверенными, независимыми государствами либо их коалициями, в иных случаях может применяться термин «вооруженный конфликт». Как указывает В.М. Шумилов, «ситуация вооруженного конфликта с международно-правовой точки зрения пока еще полна пробелов»[308].
С.А. Егоров отмечает, что появление понятия «международный вооруженный конфликт», наряду с понятием «война», породило немало вопросов теоретического и практического плана[309].
Война – это вооруженный социальный конфликт, организованная вооруженная борьба[310] между независимыми суверенными государствами (их объединениями, коалициями) как средство урегулирования межгосударственных политических споров[311]. Современное международное право запрещает государствам обращаться к войне для урегулирования споров, агрессивная война запрещена международным правом: ее подготовка, развязывание и ведение – это международное преступление. Сам факт противоправного объявления войны рассматривается как агрессия[312]. Развязывание агрессивной войны влечет международно-правовую ответственность[313]. Агрессиейявляется применение вооруженной силы иностранным государством (или группой государств) против суверенитета, территориальной неприкосновенности или политической независимости Российской Федерации. В Военной доктрине РФ 2010 г. (п. 21) специально указаны еще два случая возможной агрессии: 1) агрессия против Союзного государства (вооруженное нападение на государство – участника Союзного государства или любые действия с применением военной силы против него); 2) агрессия против всех государств – членов ОДКБ (вооруженное нападение на государство – члена ОДКБ). Никакие соображения, будь то политического, экономического, военного или иного характера, не могут служить оправданием агрессии.
Актами[314] агрессии против Российской Федерации могут являться:
1) вторжение или нападение вооруженных сил иностранного государства (или группы государств) на территорию РФ или любая военная оккупация, какой бы временный характер она ни носила, являющаяся результатом такого вторжения или нападения, или любая аннексия с применением силы территории РФ или части ее; 2) применение любого оружия вооруженными силами иностранного государства (или группы государств) против территории РФ; 3) блокада портов или берегов РФ; 4) нападение вооруженными силами иностранного государства (или группы государств) на сухопутные, морские или воздушные силы РФ; 5) применение вооруженных сил иностранного государства, находящихся на территории РФ по соглашению с принимающим государством, в нарушение условий, предусмотренных в соглашении, или любое продолжение их пребывания на территории РФ по прекращении действия соглашения; 6) действия государства, позволяющего, чтобы его территория, которую оно предоставило в распоряжение другого государства, использовалась этим другим государством для совершения акта агрессии против Российской Федерации; 7) засылка иностранным государством или от его имени вооруженных банд, групп и регулярных сил или наемников, которые осуществляют акты применения вооруженной силы против Российской Федерации. Также издревле считалось, что посягательство на границу составляет casus belli — законный повод пострадавшего государства к войне[315].
Акт агрессии против Российской Федерации не может быть оправдан ни внутренним положением в РФ (например, ее политическим, экономическим или социальным строем; недостатками, приписываемыми ее управлению; беспорядками, проистекающими из беспорядков (акций протеста или спорадических актов насилия) или внутригосударственных вооруженных конфликтов), ни состоянием межгосударственных отношений (например, нарушением или опасностью нарушения материальных или моральных прав или интересов иностранного государства или его граждан; разрывом дипломатических или экономических отношений; мерами экономического или финансового бойкота; спорами, относящимися к экономическим, финансовым или другим обязательствам перед иностранными государствами; пограничными инцидентами).
Государству, действия которого образуют угрозу агрессии против Российской Федерации, должен заявляться ультиматум[316], при невыполнении условий которого Россия имеет право первой применить средства вооруженной борьбы, адекватные возникшим угрозам. Следует исходить из того, что Россия в силу принятых международных обязательств ни при каких обстоятельствах первой не совершит ни одно из возможных силовых действий[317] и не может быть признана нападающей, примет все возможные меры для пресечения любого рода вооруженных акций, исходящих с ее территории и угрожающих международному миру и безопасности. Этот доктринальный подход должен получить законодательное закрепление.
Война обладает рядом признаков, не присущих вооруженным конфликтам[318]. Во-первых, она ведет к качественному изменению состояния общества. Многие государственные институты начинают выполнять специфические функции, порожденные войной. Для обеспечения победы над врагом перестраиваются вся жизнь общества, вся экономика страны, концентрируются ее материальные и духовные силы, усиливается централизация власти. Во-вторых, при объявлении войны сразу же должны вступать в действие нормы МГП в полном объеме, в то время как при вооруженном конфликте это бывает не всегда. Любая война – это прежде всего вооруженный социальный конфликт, это организованная вооруженная борьба между независимыми суверенными государствами[319].
Международный вооруженный конфликт как юридическое понятие впервые упоминается в ст. 2, общей для всех Женевских конвенций 1949 г. Для признания его таковым не требуются какой-либо минимальный уровень насилия или интенсивности боевых действий, осуществление эффективного контроля над территорией противника и т. д. Международный вооруженный конфликт – это вооруженное столкновение (боевое или служебно-боевое действие) с определенными ограничениями по политическим целям, масштабу и времени, возникающее между вооруженными силами двух или нескольких государств, не объявленное войной, при сохранении дипломатических и договорных отношений, и не рассматривающееся как средство урегулирования межгосударственных политических споров[320]
Читать бесплатно другие книги:
