Космическая одиссея Инессы Журавлевой Цыпленкова Юлия

Глава 26

Космическая яхта «Инесса» на световой скорости разрезала вакуумную толщу, несясь к матушке-Земле уже стандартную галактическую неделю, покрыв большую часть расстояния, разделявшего мою родную планету и Аттарию. За это время мои мужчины пересмотрели кучу отечественных фильмов, вырабатывая линию поведения, чтобы не выделяться в толпе землян. Ха, они и не выделятся. Я окидывала оценивающим взглядом своих красавцев и заранее скрежетала зубами, представляя усиленное слюноотделение окружающих женщин и челюсти, рассыпанные по улицам. Охренеть, я везла на Землю оружие массового поражения женских сердец… и не только женских. Некоторых мужчин они могли взволновать не меньше. И хвала Вселенной, что в моральной устойчивости своих гуманоидов я была уверена, зная, что дышат они мной, но ревновать мне это не мешало, ибо в моральной устойчивости своих подруг я не была уверена вовсе.

К тому же официально, для родных и близких, моим был только Дима, а Рома его приятель и дальний родственник, сопровождающий нас для знакомства с родителями. Плюс ко всему прочему Дмитрий мой Горыныч сделал мне предложение пожениться по земным обычаям, как противовес аттарийским, соединившим меня и Рому. Ломаться не стала, белого платья очень хотелось. Но для процедуры требовались паспорта, да в общем-то они требовались в любом случае. Так что Сима, исследовав мой паспорт, слепила такие ксивы, что родное УФМС могло бы удавиться от зависти, до того паспорта моих мальчиков были настоящими. И замуж я шла не за Дмиртаилиана Ардэна, а за Ардашева Дмитрия Валентиновича. Рома стал у нас Граниным Романом Андреевичем. Отчества, естественно, от пап в моей обработке. Комар носа не подточит. Как есть наши мужики, только идеально красивые и без вредных привычек. Ну кроме охрененного либидо. Это, знаете ли, тоже может быть недостатком. После того как я лишилась сознания прямо во время любовных упоений, им все-таки пришлось держать себя в руках. Очнулась в регенераторе. Свежа, бодра, весела… соблазнительна, отлюблена на месте и совершенно счастлива. Бабуины озабоченные. Сима успокоила, сказав, что мальчики немного утихомирятся, когда первые восторги улягутся и они найдут себе дело.

Со службы, как и собирались, они уволились, отправив рапорты уже с борта яхты. В любом случае, с Земли мы летели на Хейду, чтобы уже по местным законам оформить тройственный союз и осесть там для долгой и счастливой семейной жизни. Мальчики планировали первый год не снимать блок, оставаясь стерильными, чтобы насладиться мной и свободой. Денег, заработанных за время службы, им вполне хватало на безбедное существование. Ну а потом уже хотели открыть частную транспортную компанию. Мне же предоставлялась честь стать мамой, но об этой части супружеской жизни я пока старалась не думать. Не то чтобы я не хотела, очень даже хотела. Просто мне предстояло вынашивать двойню, от обоих сразу, чтоб никому не было обидно и завидно. Это устроить было легче легкого, и все было обсуждено на семейном совете, мною одобрено и оставлено в планах на будущее.

Но сейчас у нас было настоящее, и мы разработали легенду для моей родни и друзей, где я пропадала столько времени. Вышло очень романтично. Рассказываю. Начало от истины не отличалось. Путевка, турбаза, поломавшийся автобус, самостоятельный поход. Дальше лихач, авария, я в кустах без сознания и памяти. И тут на сцену выходил первый герой сей драмы – Гранин Роман Андреевич. Он нашел меня в тех самых кустах, неспешно проезжая мимо. Увидел невдалеке сумку с разбросанными вещами и женскую ручку, торчавшую из кустов. Подобрал и отвез к себе домой. Почему домой? Так медик он, а до больницы далеко. Вот и повез, убедившись, что переломов и страшных травм нет.

Так как вещи разлетелись, то и паспорт утерялся, потому спаситель ожидал, когда в себя приду. Пришла – ни фига не помню. Он оставил меня до полного очухивания. Очухивание не наступало, в смысле память не возвращалась. А потом к нему приехал седьмая вода на киселе – Ардашев Дмитрий Валентинович. Увидал меня, обмер, и все, влюбился без памяти. Я, естественно, в него. Отсель жених у меня и появился.

Справки господа Гранин и Ардашев наводили, пытаясь узнать, кто я и откуда. Но так и не выяснили. Дальше я переехала к Диме, у него и жила. Рома часто звонил, справляясь о моем состоянии. И все бы так и текло, но однажды я вешала занавески, стремянка покачнулась, и я полетела на пол, испытав нехилый стресс. От стресса вернулась память. И вот мы здесь, встречайте нас, дорогие родственники. Любите и жалуйте.

Неудобство состояло лишь в том, что мой паспорт был потерянным, и для похода в ЗАГС мне требовался новый. Слава богу, у папы были знакомые в паспортном столе, и долго ждать мне не придется. Вот такая вот романтическая история, сдобренная всякими мелкими подробностями и фальшивыми воспоминаниями, почерпнутыми из тех же фильмов.

Проблема совместного проживания тоже не стояла. Моя квартира отчаянно скучала по мне. Квартира мне досталась от бабушки. Когда я выросла, бабуля, не особо интересуясь мнением моих родителей, махнулась со мной: ее квартира на мою конату в отчем доме. Папа выпал в некоторый осадок, ибо с тещей пребывал в своеобразных отношениях. Не то чтобы они не любили друг друга, но бабушка – это я и мама, только совсем мудрая. Меня и маму родитель еще выдерживал, все-таки жена и дочь, но бабушкина энергетика его вгоняла в тоску. Но ничего, сжились, свыклись, тем более бабуля, въехав в мою комнату рейдерским захватом, сразу выдала папе бутылочку валерьянки и заявила:

– Из Инкиных пенат я только на кладбище, так что, зятек, или собирай мухоморы мне на жаркое с грибами, или живи да радуйся любимой теще.

Папа обдумал предложение бабушки, почесал в затылке и выбрал второе. Просто он у меня не грибник и лес не особо любит. Подозреваю, что внутренний компас у меня как раз от родителя. Он один раз повел меня за черникой, когда мне пять лет было, только мама нас и вывела. Оказалось, что мы все время рядом с дорогой блуждали. Да-да, как я у турбазы.

А вообще семья у меня дружная и веселая. И любящая! Я даже зажмурилась, когда представила всю свою семейку в сборе. Ой, что будет, когда мы заявимся. Они ж, наверное, уже давно все глаза выплакали, а тут – опа! – я, да еще и с мужьями. Одним явным, вторым тайным. И все мои! Надо за Светкой приглядеть, эта упырица точно себя в руках не удержит, и по фиг на легенду о его жене и детях. Убью!

– Сердце мое, – ласковые пальцы Ромы коснулись моей скулы, – у тебя личико воинственное, кому уже шею сворачиваешь?

– Светке, – призналась я и сразу сунула ему кулак под нос. – Смотри мне.

Рома поцеловал мой кулачок и сжал его в ладони.

– Я уже все виды казней запомнил, – ответил он. – Поверь, впечатлен и испуган.

– Радость, если не доверяешь, мы ему можем укольчик сделать, обезвредим на время пребывания на Земле, – хмыкнул рядом Дима и потянулся, как довольной жизнью сытый кот. Я залюбовалась.

– Себе сделай, – возмутился Грейн.

– Не могу, у меня первая брачная ночь ожидается, – осклабился Ардэн, становясь еще больше похожим на кота.

– Моя первая брачная ночь стала нашей, – усмехнулся Рома, притягивая меня ближе к себе. – Так что не вижу повода изменять обычаю, которому ты сам положил начало.

Дима закинул на себя мои ноги и пробежался кончиками пальцев по бедру.

– Какой разврат, – фальшиво вздохнул он. – Дорогая, твой любовник будет спать с нами, – довел он до моего сведения.

– Дорогая, – в тон ему подхватил Рома, – твой любовник не вылезает из нашей постели.

– Да у вас в моей постели уже прописка, – проворчала я, пытаясь подняться с кровати.

Меня нехотя выпустили из цепких лапок. Мужики посмотрели друг на друга и тоже встали. Ну конечно, валяться, когда я между ними, гораздо интересней. Усмехнувшись, я скрылась в душевой. Сима, сразу захватившая власть на яхте, послушно дала мне теплой воды. Она вообще стала очень покладистой, пыталась прорваться на Землю вместе с нами. Мы объясняли ей в три голоса, что для такой крутой Симы, как она, на моей планете нет ничего, к чему бы она могла полноценно подключиться. Серафима залезла в мой мобильный. Он так и валялся в сумке, которую мальчики перенесли с корабля в наш дом на Аттарии, а Сима отправила на яхту. Телефон разрядился в тот же день, когда я оказалась на «Гордости», и услышать пиликанье включившегося гаджета было очень странно. Зарядить его мне было негде.

– Зацени, Инусь, – велела Сима.

Я взяла в руки телефон, с экрана которого на меня смотрела миниатюрная Серафима. Потом телефон зазвонил. Я нажала на кнопку приема вызова и осторожно поднесла его к уху.

– Привет, пупсик, – произнес динамик Симиным голосом. – Видишь, мне есть куда себя засунуть. Не разгуляешься, конечно, но я потерплю.

– Неприемлемо, – тут же отчеканил Дима. – Телефон тоже должен потеряться вместе с паспортом. Наверняка тебе звонили, когда разыскивали. Если бы он был при тебе, то уж зарядное устройство к нему бы нашли и ты могла принять вызов.

– Только хотел сказать, – поддержал Рома.

– Разумно, – согласилась я.

– Ну возьмите меня-а-а, – заныла Сима, выбираясь из телефона. – Я буду хорошей. Я не буду показывать попу с ушами. Я вообще никому, кроме вас, не покажусь.

Я посмотрела на своих мужчин, они на меня, причем мольба в глазах была отнюдь не у меня. Вот же… Ну как можно отказать двум няшам с мольбой в глазах? Потом посмотрела на Симу. Она вообще изображала кающуюся грешницу. Опять на своих ненаглядных, на Симу, на ненаглядных.

– Если будешь послушной, – наконец выдавила я сварливым голосом.

– Буду-буду-буду, – затараторила Серафима. – Вы офигеете, какой я буду послушной. Я буду суперпослушной. Я вообще буду ангелом. Честно-честно.

Мне достался тяжелый взгляд брутальных няшей, и я протяжно вздохнула, отмахиваясь от них. Телефон решили купить новый. Только вот с деньгами возникали проблемы. Мальчики у меня далеко не бедные, но это в пределах Альянса Десяти и союзных им планет. А вот на Земле весь их баланс равнялся нулю и на нашу валюту не обменивался. Я же имела небольшой достаток и обеспечить нас троих не могла. К тому же мои ненаглядные жутко оскорбились даже от одной мысли, что могут оказаться у меня на шее.

– Деньги есть? – хмуро спросил меня Дима.

– Любимая, у тебя там лежали какие-то бумажки, – напомнил Рома, который выдавал анализатору мое имущество на изучение.

Я вытащила тысячерублевую банкноту.

– Все давай, что есть, – велел мой синеглазик, и я вручила Грейну весь кошелек, лежавший в боковом кармане сумки.

Через несколько минут Сима объявила, что анализ закончен и она может воссоздать копии.

– Нас посадят, – горестно вздохнула я и… потерла ручки.

Через пару часов на «Инессе» появился царь Кощей, дрожащими руками пересчитывающий миллион рублей. Мои глазки горели алчным блеском, слюна обильно наполняла рот, а призрак неба в клеточку казался сейчас таким незначительным, что я снова и снова подгребала под себя свои богатства, приговаривая голосом старухи-процентщицы:

– Мое… Все мое…

Мальчики тихо угорали, глядя на экстаз моей жадности. Я зыркнула на них через плечо, представила, как они меня берут на миллионе рублей, и призывно закусила губу. Мальчики угорать перестали, приосанились и… воплотили мою фантазию в жизнь, два раза. Потому что с миллиона я уходить не хотела, и Сима дала еще один – в спальной каюте. Только после этого я покинула кубрик, чтобы упасть на деньги, которыми была завалена кровать. Тут меня уже ни о чем не спрашивали и воплотили фантазию в третий раз. После этого я зарылась в купюры, свернулась клубочком и уснула невинным сном младенца.

А когда проснулась, не нашла ничего, кроме двух мерзавцев, умыкнувших два миллиона рублей аттарийского производства. Разбудив их, я устроила маленькую истерику, и мне обещали вернуть деньги на Земле.

– Любимая, деньги портят людей, – философски заметил Рома.

– Посмотри, что с тобой вчера было, – воззвал к моему самосознанию Дима.

– Золотая лихорадка не лечится, Инусь, – добавила Сима.

Обложили, сволочи. Шмыгнув носом, я устроила им бойкот на ближайшие три часа, но свернула его уже через полчаса – не умею я так долго молчать. Ну и ладно, мелочи. Что касается нашей безопасности, то мы себе вполне мило летели. Для пиратов такая мелочь интереса не представляла, как и для кордонов на некоторых планетах, мимо которых проходила «Инесса». Частников, как объяснили мальчики, вообще трогали редко. Смысла не было. Судно маленькое (кстати, яхтой я его обозвала как раз за малый размер), ничего сверхценного на таких не перевозили. Максимум, что нам угрожало, это захват с целью выкупа, но с аттарийцами никто связываться не хотел из-за их Закона о неприкосновенности. Троих возьмут, потом весь космический флот примчится карать за подданных его императорского величества. Может, и не весь флот, но потрясут похитителей изрядно. Так что нас везде пропускали благополучно, не задерживая и не устраивая досмотров. Разве что те самые моллюски, от которых меня прятал в шкаф Рома в начале нашего путешествия. Я прям вся испереживалась за наши миллионы, но погранцов не заинтересовали наши богатства. Темнота раиланская.

К Земле мы подлетели на десятый день по стандартному галактическому времяисчислению. Завидев родной голубой шарик, я обмерла, померла, воскресла и снова померла от счастья и волнения. В этот момент я поняла, как соскучилась по своей примитивной цивилизации. По удушливому запаху выхлопных газов, по вреднючим гамбургерам и чипсам. По шоколаду, по фиг какому. По нашей музыке, по родному языку, по стерве хозяйке салона красоты, где я работала. По мороженому, по звукам соседского перфоратора. По пустому трепу по телефону с моими девками. По несовершенным мужикам, что не означало, что я устала от своих идеальных мужей, и дворовому патрулю из состава соседских пенсионерок. По давке в маршрутке и в метро. По загаженному заливу и собачьему лаю. Но главное – по маме, папе и бабушке.

Но сразу к ним мы идти не могли. Нужно было подготовиться и навести на моих мужчин земной лоск. Работы непочатый край, а главное, есть два миллиона, потому никакая работа не пугает. Сима спешно собирала данные о последних изменениях на моей родной планете. Их практически не было, что не могло не радовать. Все было родным и привычным.

«Инесса» зависла недалеко от Питера, не заметная ни радарам, ни обычному глазу. Сима включила родную систему управления и жизнеобеспечения яхты, но замкнула на себе. Сама переместилась во временный носитель, оставшийся активированным. На это и рассчитывала паразитка, когда взяла работу менее умной Симы под контроль. Теперь ее было не заглушить, чтобы не нарушить маскировку.

– Я предполагал что-то подобное, – отметил Дима.

– Кэп, не кипишуй. Сима хорошая, – отозвалась Система.

– Ой, что будет, – протянула я, прижимая к себе сумку с деньгами.

– Все будет з… – ответил Рома, и я погрозила ему пальцем. – Хорошо все будет, сердце мое, – тут же поправился он.

Мальчики еще раз проверили документы. Уходили они упакованные: паспорта, водительские права, которые им сработала Сима, считав данные с базы ГИБДД. Одежду, как смогли, подобрали более-менее похожую на земную. Отняли у меня сумку с деньгами. Точней попытались – не отдала. Применили силу, и теперь я висела на Диме, потому что деньги были у него. Рома активировал отсроченный старт телепорта, и мы встали в круг. «Переноска» блекло сверкнула, и я упала в культурный обморок от переполнявших меня чувств.

В благородной несознанке я пребывала недолго. Шлепок по щекам, и я уже на ногах, жадно осматриваю родные просторы. Я дома, да-а-а-а!!! Вон пакет из-под чипсов, а рядом смятая банка «Пепси». А вот стекло от разбитой бутылки и окурки. Какое милое сердцу свинство, а я-то, глупая, раньше возмущалась. Через час я, наверное, снова возмущусь, но сейчас, именно сейчас, весь этот мусор на пыльной дороге мне был неимоверно дорог.

– Нужно выйти на дорогу, чтобы поймать маршрутку до Питера, – сказала я, все еще вертя головой, чтобы ухватить все разом.

Дима посмотрел на свой браслет, над которым появилась голограмма карты Питера и его окрестностей с информацией, которую считала Сима.

– Мы же рядом с Сестрорецком. – Мальчики кивнули. – Или сесть на машину с Сестрорецка, или на Горской. Там с Кронштадта идет маршрутка, – сказала я.

– Мы между этими пунктами, – ответил Дима.

Через полчаса мы уже сидели в машине сметливого мужика, решившего заработать денег по дороге до Питера. Даже до остановки не дошли. Я тормознула его на все еще кипящих эмоциях. Да и зеленый цвет лица моих героев не способствовал долгой прогулке рядом с автострадой. Они упорно делали вид, что с ними все хорошо, но у меня было ощущение, что я их собираюсь убить особо жестоким способом – заставить надышаться выхлопными газами.

– Мы быстро адаптируемся, – сипло произнес Рома, пока Дима заходился в кашле.

– Радость, как ты тут жила? – спросил меня, отдышавшись, Ардэн.

– Отлично жила, – фыркнула я и тормознула ту самую машину.

Мужик высадил нас на проспекте Просвещения, получив честно заработанные пятьсот рублей, пока еще настоящих. Я широко улыбнулась, рассматривая до боли знакомые очертания питерских улиц, счастливо вздохнула и потащила мальчиков в торговый центр, где нам предстояло приодеть их. «Гранд Каньон», рядом с которым нас высадил водила, встретил нас деловитой суетой и раскрытыми ртами местного населения. Рты открывались, когда людские взгляды находили двух великолепных самцов аттарийского производства. Еще бы не найти две двухметровые шпалы, одаренные идеальными телами и такими же лицами. Меня в этом великолепии уже никто не видел.

Сами красавцы с детским любопытством на рожах вертели головами, рассматривая пальмы в кадках-скамейках, сделанных наподобие мексиканских шляп, задирали головы и скользили взглядами по витринам магазинчиков. Я же охомячилась до состояния обиженной Симы, скрестила руки на груди и отслеживала обильное дамское слюноотделение, грозившее затопить торговый центр.

– Любимая, – позвал меня Рома, и девушка в джинсовых шортах, пялившаяся на него, придавила меня тяжелым взглядом.

После этого я горделиво расправила плечи и криво ухмыльнулась. Мое!

– Да, милый, – елейным голоском отозвалась я.

Пока Рома спрашивал, а я отвечала, мы поднялись на второй этаж. Осмотревшись, я уверенно завела своих аттарийцев в магазинчик мужской одежды. Девушки-продавщицы застыли, рассматривая моих жеребцов.

– Девушки, – я пощелкала пальцами, выводя их из транса, – нам бы одеться.

– Что бы вы хотели? – оживились вертихвостки, подлетая к Роме с Димой.

Они посмотрели на меня, но я махнула рукой, давая продавщицам заняться своей работой. Если честно, у меня сейчас не было сил на то, чтобы заниматься подбором одежды для мужчин, столько разных эмоций еще бурлило внутри. Я уселась на кресло и скользила задумчивым взглядом по рядам штанов, футболок, рубашек и прочих шмоточных радостей.

Проследив, как мальчики скрылись в примерочных, а девушки усердно разбежались по небольшому залу, подыскивая одежду, я сказала, что посмотрю телефоны, и покинула магазин. Мой «потерянный» паспорт был при мне, потому сложностей с подключением я не видела. Я собиралась выбрать три телефона и сразу подключить их. Сколько времени на это ушло? Прилично. Если выбрала я сразу три одинаковых гаджета, то оформление заняло времени достаточно.

Не успела я взять в руки свой телефон, как он зазвонил.

– Инусик, – верещала счастливая до неприличия Сима, – я забралась везде! Здесь вообще нет преград, гуляй не хочу. Такая забавная защита, такие смешные вирусы, это же просто ра-а-ай! Кстати, ты бы поспешила назад.

– А что там? – тревожно спросила я.

– Увидишь… – уклончиво ответила Сима.

Мальчик-продавец закончил оформление последней симки, и я рванула наверх. Уже подбегая к магазину, я неприятно удивилась громкому женскому смеху. Влетев в двери, я застыла, разглядывая злющих продавщиц, которых оттеснили четыре ушлые девицы, обступившие моих, МОИХ мужиков!

– А вот это попробуйте примерить, Дима, – мурлыкала одна, подсовывая Ардэну рубашку.

– Ромочка, а вам бы очень подошла эта маечка, – задушевно вещала общипанная блондинка на тонких ножках, вышагивая пальцами по широкой груди офигевшего Грейна.

На лицах обоих аттарийцев блуждали растерянные улыбки. Они явно не знали, что им делать.

– Ему не пойдет эта майка, – рявкнула одна из продавщиц, которую лишили возможности любования.

– Девушка, – блондинка презрительно посмотрела на оппонентку, – как вас сюда работать взяли? С таким телом подойдет все.

– Вы к такому телу не подойдете, – зарычала я, врываясь в этот милый междусобойчик.

– А ты кто такая? – Наглая рыжая девка ненавязчиво так подтолкнула меня бедром, и я чуть не завалилась на вешалку с джинсами. – Мальчики, а хотите, мы вам Питер покажем? – И это при родной и законной мне!

Рома с Димой дружно шагнули ко мне, ловя у самой вешалки. Они укоризненно посмотрели на охамевших девок, джентльмены хреновы.

– Радость, с тобой все в порядке? – спросил Дима.

– Нет, – рявкнула я, выпрямляясь. – За мной!

– Куда? – поинтересовался Рома, глядя на меня своими огромными синими глазами.

– В отдел садового инвентаря, – кровожадно ответила я, направляясь на выход. – Хочу купить тяпку для прополки цветника и секатор.

– А деньги?! – ожила самая морально устойчивая продавщица.

Я развернулась, окинула убийственным взглядом четверку хищниц, они испепелили такими же взглядами меня, и отправилась к кассе.

– Дима, ко мне, – все еще злая, скомандовала я. Деньги по-прежнему находились у него, и я очень надеялась, что он догадался достать наличку из сумки заранее.

Ардэн протиснулся сквозь живой заслон из женских тел. До меня донесся чей-то тихий стон. Убью на фиг. Всех. Дима догадался достать деньги. Мы оплатили покупку, которую я пока не успела оценить, потому что четыре девицы и мои нервы этому не способствовали.

– Ромочка, – донеслось до меня, и я резко обернулась, блондинка опять облизывала взглядом моего синеглазика, уже мужа, между прочим!

– Гранин! – рявкнула я.

– Да, сердце мое, – тут же отозвался Рома.

– Что, оба? – поразилась рыжая.

– Да, – высокомерно улыбнулась я. – Оба.

– Это уже наглость, – фыркнула блондинка, и Рома с широкой улыбкой развел руками, тут же протискиваясь к нам с Димой.

Выходила я походкой королевы, с мордой победительницы и с воображаемыми топорами в спине от всех дам, оставшихся в магазинчике. Больше я от своих мужиков не отходила, лично занимаясь подбором обуви и прочих мелочей, не ослабляя бдительности и отслеживая потенциального противника еще на подступах. Мальчики млели от моей ревности, гады аттарийские. Я бесилась от всего.

После торгового центра мы отправились не куда-нибудь, а в автосалон. Многомудрые головы моих мужиков, напичканные расширенными возможностями, уже имели в себе информацию и об устройстве земного средства передвижения, и о правилах дорожного движения и принципах вождения автомобиля. Оставалось только опробовать на практике.

Вот это было испытание, скажу я вам. Во-первых, проверка фальшивых документов на вшивость, во-вторых, вываливание кучи фальшивых денег, это вам не несколько купюр в магазинах. Оформление документов, получение номеров, а потом первый выезд на улицы города, совершенно незнакомого обоим мужчинам. Но я участвовала только в поездке. В остальном работала декорацией, кивающей с умным видом, когда аттарийцы вели беседы с продавцом, впаривавшим им автомобиль.

На ушах обоих висели гарнитуры, через которые Сима делала подсказки, и я только рот открывала, слушая от них такие слова, как привод, климат-контроль, АКПП, ручное управление и так далее. Даже загордилась ими еще больше. Ёкарный бабай, честное слово, думала ли я когда-нибудь, что отхвачу себе такое чудо? Девки умрут от зависти, я от удовольствия. Да и по фиг, зато все это мое.

Выезжали мы из салона на новеньком кроссовере «Ford Kuga». Я сидела на заднем сиденье с зажмуренными глазами, пока Дима, взявший на себя управление – а кто бы сомневался – осваивался за штурвалом автомобиля. После нескольких нецензурных высказываний о плотном потоке, в который мы влились, о наглости водителей и планете в целом, за что тут же извинился, но я все равно запомнила, Ардэн приспособился.

– Через сто метров, – начал вещать навигатор.

– Заткнись, дура! – рявкнула Сима. – Мозгов нет, а все туда же. Слушайте меня, Сима выведет.

Я расслабилась, положила голову на плечо сидевшего рядом Ромы и молча рассматривала улицы, по которым просто дико соскучилась за время своего отсутствия. Деревья еще не пожелтели, лето практически закончилось, и нам просто повезло попасть в жаркий день, несмотря на конец августа.

– Волнуешься? – спросил Рома, целуя меня в макушку.

– Угу, – кивнула я, мы ехали к моим родителям.

– Все будет хорошо, – отозвался с водительского места Дима.

Будет. Но сначала… Ой, что буде-е-ет…

Глава 27

– Инка, утопленница, – глухо ахнула баба Лена, хватаясь за сердце.

– Да какая утопленница, ее же маньяк порезал, – укоризненно покачала головой баба Оля. – Ох ты ж господи…

– Да нет, машиной ее по дороге размазало, как масло по булке, – внедрилась в обсуждение моей кончины баба Тася и тоже спешно побледнела. – Восстала…

– Здравствуйте, – вежливо поздоровалась я с женщинами у родительского подъезда.

– Здравствуй, Инночка, – сладким голосом ответила баба Лена. – И с мужиками, – зашипела она бабе Тасе на ухо. – Кувыркалась где-то, видать.

– Ага, а мать тут еле откачали, – кивнула баба Оля.

– Шалава, – вздохнула баба Тася.

Мои мужчины грозно взглянули на женщин, и те осклабились в счастливых оскалах.

– А кобелей-то себе каких отхватила…

– Неужто с двумя?..

– Шалава и есть…

Мама дорогая! Я прикрыла волосами пылающие уши. Вот тебе и первая радость от моего воскрешения. Но бабок я тут же выкинула из головы. Маме было плохо! Я взглянула злым взглядом на Рому, тот скромно потупился. Прибавив шагу, я взлетела на третий этаж, даже не запыхавшись. Встала перед дверями и помолилась – на всякий случай. Мальчики ободряюще погладили меня по плечам, и я решилась.

Звонок прозвучал оглушительно в тишине парадной. Послышались шаги, и дверь открылась. Мама посмотрела на меня, на аттарийцев. Дверь закрылась.

– Ма-а, – позвала я. – Ма, это я, живая.

Послышались удаляющиеся шаги, потом мама вернулась. Дверь открылась, меня, как пылесосом, втянуло в квартиру, дверь закрылась. Э-э-э… Я перевела взгляд на маму, которая в руках сжимала сковородку.

– Ма, ты это чего? – осторожно спросила я, отступая к стене.

Из кухни вышла бабуля, сжимая в руках скалку, как партизан гранату. Они молча оттеснили меня. Дверь снова раскрылась… Мои женщины совершили отчаянный марш-бросок, из парадной послышался ядреный мат в аттарийском исполнении. После этого все стихло.

– Кажись, наши, русские, – произнесла бабушка.

– Мама, бабуля, я вернулась! – воззвала я к ним, офигевая от отсутствия обмороков, счастливых криков и слез. – Хоть обнимите меня, что ли!

Мама и бабушка обернулись, снова посмотрели на меня.

– Инулечик! – воскликнула мама.

– Козюля наша, – подвыла бабушка, и встреча воссоединившейся семьи состоялась.

После тройного плача, лобызаний, затрещин от старших женщин мне, опять объятий и звонка папе нас с мальчиками провели в комнату для обмена информацией и знакомства. Оказалось, что в своем горе моя родня посетила двести тысяч гадалок и экстрасенсов. И вот некая Аделаида, выйдя из глубокого транса, сказала им, что меня удерживают в неволе где-то очень далеко. Вокруг сплошная ночь, и говорят не по-нашему, а вроде как на немецкий похоже. И даже похитителей описала. Сказала, красавцы такие, что смотреть на них спокойно она не может, ибо женщина одинокая и от разглядываний всякие ее искушения посещают. Мы с мальчиками переглянулись, и адресок Аделаиды я запомнила.

Родня моя ей поверила. Тем более Аделаида обещала, что я объявлюсь, пока еще тепло будет. И приведут меня похитители. Стоящая тетка, в общем. Так что уверившись в том, что я жива, мои поуспокоились и принялись ждать. Дождались. Вот и ринулись мама с бабушкой кровинушку отбивать у нехристей. А те матом отечественным, вроде как свои, не немчура. Это моих женщин и успокоило немного. Все-таки Сима молодец, правильным вещам аттарийцев учила, а то забили бы мне мужей на фиг. И так вон шишки у обоих на лбах красуются, а карманным регенератором пока воспользоваться нельзя, палево.

Мы тоже нашу историю рассказали, на ходу раскрашивая ее всякими подробностями. Причем подробности лились из уст моих мужиков, оказавшихся еще теми фантазерами. Мама с бабушкой только охали и ахали да ладошками рты прикрывали.

– Так что, Элеонора Игоревна, я смиренно прошу у вас руки вашей дочери, – закончил речь Дима, поднимаясь с дивана, на котором сидел.

Мама подошла к нему, пристально рассмотрела и выдала, глубокомысленно так:

– Так вот ты какой, северный олень. – Ну да, зятя-то она давно ждала. Все гадала, кто их ягодку заграбастать захочет лапами своими порочными.

– Явился, значится, –произнесла бабушка, сурово сдвинув брови.

– Почему – олень? – опешил Ардэн.