Своенравный подарок Стрельникова Кира
— Вспугнул стадо диких кабанов и усилил их природную ярость, — спокойно пояснил Ив. — Деревенские близко подобрались, видимо, кто-то на лошадях был, я ещё и их страх усилил. Так что, преследовать нас точно не будут. И ещё, нам придётся ночевать в лесу, — произнёс Ив, покосившись на Антонию. — На дорогу мы не поедем, как бы там засады где не было, в обход пойдём. Я карту захватил на всякий случай, не заблудимся.
— Хорошо, — кивнула Антония, не возражая. — Они точно нас не догонят? — с опаской спросила девушка, оглянувшись через плечо и окинув лес позади тревожным взглядом.
— Кабаны их отпугнут, а то ещё придётся и отлавливать этих тварей по самой деревне, если кто-то добежит, — Ив покачал головой. — Но мешкать не стоит, мало ли, что. Их всё-таки больше, даже при всей нашей с тобой магии мы вряд ли справимся с обозлённой толпой в пятнадцать-двадцать человек.
— Тогда поехали, — решительно отозвалась Антония и стукнула пятками лошадь.
Раз надо, значит надо, и жаловаться на усталость или боль в мышцах после целого дня в седле Тони не собиралась. Безопасность важнее. А с дядюшкой, пожалуй, они разберутся, когда прибудут в Айвену.
День прошёл однообразно: они ехали через лес, Ив чутко прислушивался, нет ли кого позади или вообще вокруг, и на их счастье, всё оставалось спокойно. Видимо, кабаны оказались угрозой посерьёзнее, чем побег предполагаемого виновника в смерти своего. Однако Ив всё равно торопился, и они даже перекусили на ходу, не останавливаясь на полноценный обед. Он присматривался к супруге, ловил её эмоции, стараясь понять, насколько она устала, не надо ли сбросить темп, но Антония к его удивлению, держалась отлично. То ли привыкла за эти два дня к дороге, то ли действительно проснулись давние навыки, однако юная герцогиня не жаловалась, не кривилась и не вздыхала украдкой.
Ив до самого позднего вечера, когда лес окутали густые сумерки, ожидал подвоха. Ну не мог дядюшка так просто оставить исчезновение своего конкурента из расставленной ловушки! Герцог не ослаблял внимание, прислушиваясь к шорохам и звукам вокруг, напряжённо проверяя, не мелькнут ли на границе восприятия чужие эмоции, выдавшие бы приближение врагов лучше, чем даже случайный треск ветки под ногой или копытом. Магию не обманешь никакими чарами или щитами, и в который раз Ив мысленно сказал спасибо богам, что случайная встреча с Антонией принесла ему такой полезный дар. Сейчас с его помощью Ранкур мог защитить их обоих. Однако погони так и не было. Что ж, это к лучшему. Когда стемнело окончательно, Тони зажгла светлячки с разрешения Ива, они нашли подходящую поляну, и после некоторого колебания он всё же счёл безопасным развести небольшой костёр и как следует поужинать.
Тони, хотя уже и зевала, едва слезла с лошади, тут же заявила:
— Я за хворостом пойду! — и перед ней вспыхнули ещё несколько оранжевых огоньков.
— Куда? — остановил её Ив, зыркнув из-под нахмуренных бровей. — Сиди здесь, я сам всё сделаю, — он снял с сёдел сумки и положил их под деревом.
— Но, И-и-ив! — с обидой протянула Тони, смешно выпятив нижнюю губу.
Он сдержал порыв рявкнуть на неугомонную девчонку, снова вбившую себе что-то в голову, и утомлённо вздохнул.
— Что? — переспросил Ив, остановившись на границе поляны.
— Я… — она вдруг запнулась, опустила голову и затеребила пуговицу на куртке. — Я тоже хочу быть полезной… — еле слышно призналась вдруг Антония, и мужчина чуть не расхохотался от удивления.
Кажется, его маленькая супруга не желала быть ему в тягость, наивно полагая, что может чем-то помочь. Ив хмыкнул и покачал головой.
— Тогда расстели одеяла и сделай так, чтобы, когда я вернулся, ты всё ещё сидела здесь, — отозвался он и прихватил котелок. — И я не искал тебя по кустам, поняла? Сам всё сделаю, — ворчливо добавил Ив и скрылся в темноте среди деревьев.
Антония коротко вздохнула, покосилась ему вслед и послушно достала из сумок одеяла, завернувшись в одно из них — к вечеру стало прохладнее, и пока не было живого огня, чтобы согреться. Она в самом деле хотела помочь, но он почему-то отказался. Ну и ладно. Девушка устроилась на расстеленном одеяле, огляделась и решила от нечего делать потренироваться в левитации — вокруг лежало достаточно мелких веток для её нужд. И когда вернулся Ив с охапкой хвороста и наполненным водой из ближайшего ручья котелком, Тони послушно сидела на поляне, играясь в воздухе сухими веточками, от усердия приоткрыв рот. Ив не удержался от усмешки, скользнул по супруге взглядом и занялся готовкой. Хворост вспыхнул, едва он сложил его в кругу камней, и Тони даже не взглянула в его сторону, и ни одна веточка при этом не упала. Своим первым даром Огонёчек пользовалась практически на уровне инстинктов, чем невольно восхитился Ив.
Через некоторое время над поляной поплыл пряный аромат похлёбки, и Антония тут же забыла про упражнения, разом уронив все веточки и придвинувшись ближе к огню. Её глаза заблестели, она облизнулась и схватила протянутую ей миску с ложкой. Тони внимательно следила за тем, как Ив накладывал еду, и совсем не видела выражения его лица и не заметила, как на нём мелькнула задумчивость, а в глубине глаз — что-то, похожее на нежность.
— Не обожгись, — предупредил он негромко, когда Тони, поставив миску на колени и ухватив горбушку хлеба, набрала полную ложку вкусного варева.
— Угу, — кивнула она, осторожно подув на похлёбку.
Ужинали в молчании, уютном и общем, одном на двоих. Время от времени Антония косилась на жующего с аппетитом супруга, и в груди отчего-то становилось тесно, а дыхание перехватывало. Огонь бросал на его лицо резкие тени, и оно казалось грубее, чем в жизни, но Антония знала, как преображает его улыбка или ехидная усмешка. И какими глубокими, словно бездонные озёра, становятся его глаза, когда в нём просыпается страсть и желание… Тони прерывисто вздохнула, чуть не подавилась куском холодной ветчины и поспешно запила квасом из фляги. Кажется, она начинает привязываться к Иву? Она задумчиво собрала мякишем остатки похлёбки, отправила кусочек в рот и отложила пустую миску. Слишком волнительная и сложная мысль, чтобы обдумывать её сейчас, когда усталость навалилась разом после целого дня пути, и от сытого ужина клонит в сон.
Осоловело моргнув, Тони привалилась к тёплому и большому Иву, сладко зевнула и не стала сопротивляться — завтра им предстоял ещё один длинный день. Девушка смутно помнила, как её осторожно уложили, заботливо укутали в тёплое одеяло, и к спине прижалось сильное тело. Что-то мурлыкнув уже в полусне, Антония свернулась клубочком, поудобнее устроившись в надёжных объятиях, и нырнула в сон почти сразу, пригревшись и тихонько засопев. А Ив ещё долго лежал без сна, прислушиваясь к её дыханию и то и дело ловил себя на том, что сам забывает сделать вдох, увлёкшись странными и приятными ощущениями от того, что Огонёчек так доверчиво прижимается к нему.
На следующий день они снова ехали по лесу, а в обед Ив даже решил сделать получасовой привал, поскольку в окрестностях по-прежнему не наблюдалось никого кроме зверья да птиц. Тропинка постепенно превратилась в некое подобие заброшенной или очень старой дороги, но вела она в правильном направлении, как выяснил Ив, сверившись с картой, и они с неё не сворачивали. Темневшие впереди горы потихоньку приближались, точнее даже не горы — высокие холмы, снега их вершины не покрывали, а лишь густой лес, казавшийся издалека бархатным тёмно-зелёным покрывалом. Погода продолжала радовать солнцем и ясным небом, и постепенно Антония перестала думать об оставленных позади врагах, тем более, живьём она их и не видела. Девушка повеселела, стала чаще улыбаться, и то и дело устраивала мелкие шалости: то шишками бросаться начнёт, то ускачет вперёд, вынуждая Ива догонять, а то вообще сорвала со свисающей ветки какую-то пушистую метёлку и всё той же левитацией принялась щекотать мужнину шею. В конце концов, Ив поймал расшалившуюся супругу и пересадил к себе, крепко обняв и наказав сидеть спокойно — они всё-таки немножко торопились. А Тони опять пригрелась и задремала…
По дороге они ехали три дня, постепенно поднимаясь к седловине, и лес вокруг потихоньку густел, появилось больше хвойных деревьев, и к радости Антонии, то и дело попадались кусты с лесными ягодами, которые она прямо на ходу с удовольствием обирала. Ещё и Ива кормила, тоже на ходу, левитацией поднося к его губам сочные дары природы. А потом, конечно, грех было не слизнуть сладкий сок с его губ вкусным поцелуем. Эту поездку, лишь в самом начале омрачённую неприятной встречей и происшествием в деревне, Антония вспоминала часто, уверенная, что именно тогда в душе зародилось нечто большее, чем просто признательность и доброе отношение к мужу. Его ненавязчивая забота, то, с какой охотой он принимал участие в её дурачествах, даже то, как Ив дразнил юную супругу, находя удовольствие в её эмоциональных вспышках, всё это сплетало между ними невидимую, но крепкую сеть. Она опутывала тонкими нитями, привязывала с каждым днём всё сильнее, и Антония, вспоминая своё нежелание выходить замуж, теперь только удивлялась собственному упрямству и глупости. Конечно, за эти дни она вряд ли успела узнать Ива так хорошо, чтобы понять до конца, что он за человек. Однако одно Тони поняла совершенно чётко: муж в обиду её не даст. И рядом с ним ей не было нужды пытаться быть взрослой, как она опасалась, и вовсе не такой уж скучный оказался сам Ив.
К закату третьего дня дорога неожиданно закончилась: лес раздался в стороны, открывая небольшую площадку, на которой стоял к изумлению путников, монастырь, причём действующий, о чём говорили светившиеся тёплым жёлтым светом окошки. Дорога упиралась в ворота, сам монастырь окружала довольно высокая стена.
— Попробуем заночевать здесь, — решил Ив, остановившись и спешившись. — Надеюсь, пустят.
— И хорошо бы у них нашлась горячая вода и ванна… — мечтательно протянула Антония, ей казалось, у неё скоро кожа начнёт чесаться от пыли.
Встретившаяся им вчера мелкая речушка не особо помогла, поскольку она текла с гор и вода в ней не располагала к долгим омовениям. Было бы озеро, Тони попробовала бы нагреть, но текучую воду сделать тёплой — слишком сложно. Ив кивнул, подошёл к воротам и громко постучал деревянным молотком по стальной пластине. Звук громко разнёсся в чистом воздухе, и Антония невольно вздрогнула, поближе подойдя к Иву и нащупав его ладонь. Он же вовсе обнял её за плечи одной рукой и привлёк к себе.
— Не думаю, что здесь опасно, — уверенно заявил Ранкур. — Это же монастырь Харвальда.
Тони знала, что монастыри Божественной пары, или отдельно Эйар или её супруга действительно держались особняком от всех политических и прочих дрязг. Они принимали в свои стены всех, кто хотел уйти от внешнего мира, спрятаться по разным причинам, возможно, найти себя, кому это требовалось. Кто-то уходил на короткое время и потом возвращался к большой жизни, кто-то оставался навсегда, кому нечего больше было ждать и не осталось, ради кого или чего жить. Монастыри располагались в уединённых, спокойных и тихих местах, в них всегда радовались гостям, желающим отдохнуть в умиротворении, а монахи и монашки слыли доброжелательными и приятными в общении.
За воротами раздался звук шагов, потом открылось окошко и в нём показался светлый овал лица.
— Доброго вечера, путники, — доброжелательно поздоровались с ними, и тут же загремел засов. — Проходите, — монах распахнул створку и посторонился, пропуская поздних гостей. — Давайте, я отведу ваших лошадей, а вам — вон туда, — он махнул в сторону массивного трёхэтажного здания посередине двора. — Вас там встретит дежурный брат и всё расскажет.
Брови Антонии поползли вверх, она проводила невысокого, кряжистого мужчину в серой рясе удивлённым взглядом. Ив спокойно отдал ему поводья лошадей, только снял сначала сумки, и ничем не выказывал тревоги, и Тони успокоилась окончательно. Повеселев, она с любопытством огляделась, пока они неторопливо шли к основному зданию монастыря. Сама территория занимала не много места: Антония углядела в тени несколько построек, видимо, хозяйственного назначения, монах увёл лошадей куда-то за главное здание, значит, там по всей видимости находились конюшни. Около ворот стояла привратницкая, над крышей главного здания угадывались несколько башен. И всё. Наверное, на заднем дворе ещё что-то было, но, естественно, сейчас Тони не собиралась обследовать территорию. Они зашли в дверь и оказались в просторном холле с низким потолком и деревянной лестницей в углу.
Гладко обтёсанные стены, сложенные из светло-жёлтого известняка, украшали только несколько потёртых гобеленов с нейтральными сюжетами, из мебели здесь была лишь пара деревянных скамеек. На полу лежала свежая солома, освещалось помещение масляными светильниками, и в холле царил полумрак. Около лестницы виднелись две двери, одна вела налево, другая — прямо, дальше, вглубь дома. Справа Тони заметила арку, но за ней пространство не освещалось, и что там, оставалось непонятным. В воздухе плыл тонкий приятный аромат сушёных трав, и в общем, несмотря на скудность обстановки, мрачного ощущения не создавалось. Едва они вошли, к ним сразу из арки поспешил ещё один монах в такой же серой рясе, но высокий и худой, с венчиком седых волос, роскошной белоснежной бородой и добрым взглядом выцветших серо-голубых глаз.
— Далеко вас занесло, — заметил он, улыбнувшись в бороду. — Заблудились?
— Немного, — не стал вдаваться в подробности Ив. — Мы с женой едем в Айвену…
— Ой, пойдёмте, пойдёмте, я покажу ваши комнаты, — перебил его монах, не дослушав, махнул рукой и взял подсвечник. Зажёг его от лампы и бодро поспешил к лестнице. — Отдохнёте, выспитесь, завтра и поговорите с настоятелем. Вечерняя трапеза у нас уже была, но если вы голодны, можете спуститься в кухню, — их проводник снова махнул рукой, теперь уже в сторону той арки, откуда он вышел. — Там кладовая открыта, выберите, что вам по вкусу. Не разносолы, конечно, но и не бедствуем, — монах оглянулся на нас. — Комната тоже в порядке, мы поддерживаем чистоту в гостевых на случай путников, — он не переставал улыбаться, и по лестнице поднялся довольно резво для его возраста. — Подъём у нас рано, однако можете не беспокоиться, вас никто тревожить не будет.
— Простите, а помыться у вас можно? — робко поинтересовалась Тони, уже приготовившись к ответу, что уже поздно, все спят, а воду надо таскать из колодца во дворе…
Нагреть её она и сама могла, к счастью. Монах остановился на верхней площадке, на его лице появилось озадаченное выражение, и он почесал лысину.
— У нас есть купальни, дверь под лестницей и до конца коридора, если хотите. К сожалению, только так, мы люди неприхотливые, — монах развёл руками. — Здесь горячие источники рядом, так что, вода тёплая, — добавил он радостную для Антонии новость.
— Это просто отлично! — воодушевилась девушка, даже усталость слегка отступила перед перспективой наконец смыть с себя дорожную пыль. — Спасибо вам!
Их проводник добродушно усмехнулся, глянув на неё, потом снова пошёл вперёд по коридору мимо закрытых дверей и остановился только в конце.
— Вот ваша комната. Это этаж для гостей, поэтому тут сейчас пусто, вы одни — пояснил монах. — Хорошего отдыха, спокойной ночи.
Вручив Иву подсвечник, монах склонил голову и скрылся в коридоре. Тони небрежным щелчком повесила в воздухе огненные шарики, чтобы стало посветлее, и оглядела выделенную им комнату. Довольно широкая кровать, окно в частом переплёте, стол около него, два стула и невысокий шкаф в углу. На полу — плетёная циновка, гладкие стены украшали лишь несколько сухих букетиков, источавших всё тот же тонкий приятный аромат. Правда, было довольно прохладно, но Тони обнаружила жаровню с потухшими углями, и один из шариков опустился на них, жадно растворившись в чёрных кусочках, и вскоре они уже радостно замерцали оранжевыми искорками.
— Ну что, кушать будем? — спросил Ив, положив сумки у кровати.
— И мыться, — решительно заявила Тони, присев около них и достав чистую одежду. — У меня ощущение, что я уже чешусь от этой пыли! — пожаловалась она и выпрямилась, глянув на супруга.
Он хмыкнул и усмехнулся уголком губ.
— Ну тогда пойдём, сначала проведаем их кладовую, а потом помоемся, — согласился он и сдёрнул с кровати покрывало.
Антония немного удивилась, увидев, что он его с собой взял, когда они вышли, но спрашивать не стала. До кухни и кладовой добрались без происшествий — за той аркой располагалась небольшая передняя, где Ив и Тони взяли широкий деревянный поднос, а дальше за дверью обещанная кухня. Кладовую тоже нашли и поживились там твёрдым сыром, зеленью, окороком домашнего копчения — от него вкусно пахло ароматными травами, и возможно даже его сделали здесь, в монастыре. Ещё Тони нашла оставшийся от ужина хлеб, немного овощей и ещё жареного мяса — судя по всему, какая-то птица. У девушки слюнки потекли от вида снеди, громоздившейся на подносе, но Ив с хитрой усмешкой не дал ей цапнуть вкусные кусочки.
— Бери вон бутыль с вином и пошли, — заявил он, направившись к выходу из кухни. — Совместим приятное с полезным и поужинаем в купальнях.
Предложение пришлось Тони по нраву — почему бы нет? Подхватив наполовину пустую оплетённую бутылку, она поспешила за мужем, повесив перед ним в воздухе уже привычные огненные шарики. Помня указание монаха, они прошли через дверь около лестницы, и длинный коридор привёл их в довольно просторное помещение, заполненное паром и странным запахом, щекотавшим ноздри. И здесь было не в пример теплее, чем в остальном доме, к радости Тони. В помещении в середине располагался бассейн, занимая почти всё пространство, но как выяснила Антония, чуть дальше имелся проход в небольшие купальни без дверей, где тоже находились бассейны, только меньше размерами, и там ещё стояли скамьи, чтобы складывать вещи. Глаза Тони загорелись при виде исходившей паром воды, она даже про поздний ужин на время позабыла, так захотелось окунуться в бассейн и наконец почувствовать себя чистой. Кусок мыла, который она купила ещё в Реннаре, девушка захватила с собой, и быстро раздевшись, с восторженным писком спрыгнула в бассейн, оказавшийся для неё довольно глубоким — почти по шею. Вверху в углу имелся носик стока, а прямо из стены напротив в каменную чашу выбивался ручеёк, и таким образом, вода очищалась сама после помывки.
Температура оказалась даже не тёплой, а горячей, на взгляд Антонии, но она только жмурилась от удовольствия, намыливаясь и совсем позабыв про супруга, увлёкшись помывкой.
— Давай, я, — раздался за её спиной негромкий голос, и Тони чуть не подпрыгнула от неожиданности.
Волос коснулись его широкие ладони, пальцы удивительно нежно и бережно для такого крупного мужчины перебрали влажные пряди, и Антония замерла, дыша через раз. Сердце забилось тяжело и неровно, она всей кожей ощущала близость Ива, слышала и его дыхание. Уставившись в тёмную воду, она стояла смирно, позволяя мужу медленно намыливать её волосы. И отчего-то это действие казалось Антонии гораздо интимнее, чем даже самые смелые его ласки.
— У тебя красивые волосы, — пробормотал Ив. — Мне нравится прикасаться к ним, — его пальцы мягко помассировали Тони макушку, и она, прикусив губу и прикрыв глаза, чуть откинула голову, прерывисто вздохнув.
Конечно, не изысканный витиеватый придворный комплимент, но Ив говорил искренне, и это дорогого стоило. Закончив с её волосами, герцог скользнул ладонями по плечам Тони, стирая капельки, и она, качнувшись назад, прислонилась к его груди — в коленках появилась слабость, и возникла настоятельная необходимость в опоре. Большой и надёжной, как её супруг. Рука Ива тут же обвилась вокруг Антонии, прижимая крепче, и они на несколько мгновений замерли, впитывая необычное ощущение единения, близости, охватившее их. Тишину нарушал только тихий звук падающих капель и их дыхание, а ещё — суматошный стук сердец. И что-то такое возникло сейчас между ними, пока не любовь — слишком мало времени прошло для такого серьёзного чувства, но уже и не чужие, связанные только лишь брачными метками и плотским влечением. Антония чуть повернула голову и потёрлась щекой об грудь Ива, её пальчики легли на предплечье мужа. Вдруг охватила дрожь от непонятных эмоций, требовавших выхода, и когда Ранкур зашевелился, потянув куда-то за собой назад, Тони была рада и такому нарушению звенящей, волнующей тишины.
Оказывается, около бортика тянулась каменная скамья под водой, на которую Ив и опустился, устроив Тони на коленях. Она же, извернувшись, села к нему лицом, внимательно всмотревшись в неожиданно серьёзные глаза мужа, сейчас похожие на вечернее небо, на котором затерялись несколько искорок-звёзд. А потом изрекла:
— А мы есть прямо здесь будем?
Ив моргнул, на его лице мелькнуло озадаченное выражение, а потом он расхохотался, откинув голову и удерживая Тони за талию. Она обиженно поджала губы и стукнула его кулачком в плечо.
— Что смешного? — возмущённо спросила она, нахмурив брови.
— Ничего, — отсмеявшись, ответил Ив с широкой ухмылкой. — Ты порой такая забавная, Огонёчек, — добавил он и, приподнявшись, придвинул поднос с едой к краю бассейна. — Ешь, только в воду не роняй.
Она закатила глаза и фыркнула, без всякого стеснения устроившись верхом на коленях супруга — так было удобнее.
— Не имею привычки мусорить там, где не надо, — отозвалась Тони и потянулась к еде на подносе.
Дальше было весёлое кормление супруга сооружённым бутербродом, поскольку ему было не слишком удобно поворачиваться к подносу с Антонией на коленях — слезать она категорически отказалась. От сводов помещения то и дело отражался звонкий смех девушки, плеск воды, создавая причудливое эхо, и Тони сама не поняла, как так получилось, что когда поднос почти опустел, а оставшееся вино в бутылке тоже закончилось, она первая поцеловала Ива. Немного неуверенно, и в прикосновении её губ было больше нежности, чем страсти, и Ранкур замер, боясь спугнуть порыв супруги. Он придерживал её за талию, тихонько поглаживая гладкую кожу под водой, и изо всех сил сдерживал взбурлившее желание, отвечая на поцелуй ласково и осторожно. Сейчас торопиться не хотелось, а хотелось воспользоваться этими мгновениями отдыха как можно полнее, растянуть их. Ив позволил ладоням Тони блуждать по своему телу, изучая рельеф, дотрагиваясь, спускаясь всё ниже, и при этом она не отрывалась от его губ, продлевая бесконечно сладкий поцелуй с лёгким привкусом вина.
Сегодня всё было немножко не так, как обычно: Ив предоставил Огонёчку быть главной, усмиряя желание схватить в охапку и перехватить инициативу, как всегда бывало. Он решил попробовать не только поменяться ролями, но и вдруг захотелось сделать ей приятное. Подарить нежность. Новое, необычное желание заставило его замереть с гулко колотящимся сердцем, и именно этот момент Тони выбрала, чтобы легко пробежаться под водой пальчиками по его уже давно напряжённому члену. Ив резко выдохнул ей в губы, кровь застучала в висках, и он, на мгновение отстранившись, потерялся в бездонных озёрах глаз супруги. Казалось, они таинственно мерцают в густом полумраке купальни, а задумчивая улыбка Огонёчка стала загадочной и предвкушающей. Опустив ресницы, она обхватила твёрдую плоть и чуть сжала, и Ранкур тихо зашипел от избытка эмоций, вцепившись в край скамьи — собственные инстинкты сошли с ума и требовали немедленного удовлетворения.
— Огонёчек… — прохрипел он и замолчал, чуть не подавившись вдохом — Антония приподнялась и медленно опустилась.
Сразу стало так хорошо, так правильно ощущать, как мышцы горячего лона мягко сжались вокруг его ствола.
— Ив… — прошептала Тони ему в губы и сделала плавное движение бёдрами, снова закрыв ему рот поцелуем, только уже гораздо увереннее.
Да, они не торопились. И Антония в этот раз была главной, выбирая сама и ритм, и скорость, с какой двигаться. Она смотрела ему в глаза, завораживая улыбкой, не давала отвести взгляд, да Ив и сам не хотел закрывать глаза, всё крепче сжимая тонкую талию и чувствуя, что сердце сейчас выскочит через уши и упорхнёт птицей из купальни. Страсть не бурлила, угрожая выплеснуться через край, затопить с головой, она медленно растекалась по венам густым, горячим сиропом, закручиваясь в тугую спираль внизу живота. А эта юная искусительница со взглядом и улыбкой сирены только растягивала мучительно-сладкое ожидание, то замедляясь, то совсем замирая, то постепенно ускоряясь и заставляя Ива тихонько рычать сквозь зубы. Как же быстро Огонёчек училась, и сколько искренности было в её чувствах и эмоциях…
В какой-то момент Иву показалось, пар вокруг них начал посверкивать серебристыми искорками, но отвлекаться и разглядывать это странное явление ему было некогда, да и не до того стало. Напряжение зашкаливало, требуя разрядки, и Ранкур, крепко сжав упругие ягодицы Антонии, уже сам контролировал движения, стремительно приближая их обоих к волшебному фейерверку наслаждения. Девушка, обхватив его за шею, уткнулась лицом и вдруг, тихо всхлипнув, чувствительно прикусила Ива, отчего он дёрнулся и резко прижал Тони к себе, ощущая, как сжались её мышцы, и мир растворился в яркой вспышке. Эхо длинного, ликующего стона Огонёчка заметалось под сводами купальни, и Иву на мгновение почудилось, что искорок вокруг стало больше, они закрутились в странный хоровод, словно отражение их с Антонией страсти. Прикрыв глаза, он расслабленно откинулся на бортик, бережно придерживая жену, обмякшую в его руках, и смаковал это всё ещё непривычно острое чувство единения со своей женщиной, слыша суматошный стук её сердца и прерывистое дыхание.
— М-м-м, надеюсь, эти купальни далеко от основных помещений, — пробормотала Тони всё ещё немного хриплым голосом, в котором слышалось слишком много довольных ноток.
Ив тихо хмыкнул, ничего не сказав, и сквозь ресницы посмотрел на доверчиво прижавшуюся к его плечу голову. И едва удержал удивлённый возглас: на тёмных, влажных волосах Антонии посверкивали искорки, ему не показалось. На его ладони, медленно гладившей шелковистые локоны, они переливались тоже, и не только на ладони — на предплечье, и на плече.
…Где-то неимоверно далеко от монастыря, в полутёмной спальне, на широкой кровати вздрогнул и проснулся мужчина, резко сел и уставился перед собой невидящим взглядом. За столетия одиночества он давно осознал свою ошибку, давно раскаялся и так устал засыпать и просыпаться в холодной постели один. Он уже не наблюдал за тем, кто мог бы принести ему спасение, разуверившись в том, что пророчество исполнится, но сейчас странное, пронзительное чувство заставило надежду загореться безумной звездой в душе. Неужели?..
Они добрались до спальни далеко за полночь, вдоволь наплескавшись в купальне и сделав ещё один набег на кладовую монастыря. Серебристая пыльца оказалась в самом деле настоящей и спокойно смылась водой, но никаких неприятных или других ощущений ни Ив, ни Антония не испытывали. И дополнительных знаков на телах не появилось, по крайней мере, на первый взгляд точно. Свои узоры они не знали до последнего завитка, чтобы с уверенностью ответить, что к ним ничего не прибавилось, а поскольку внятного объяснения появления этой странной пыльцы не находилось, Ив попросту махнул рукой. Тони же предположила, что возможно, это пар обладает какими-то особыми свойствами, вот и выпала эта странная пыльца.
— Если от неё никакого вреда, мне всё равно, откуда она взялась, — решительно заявил Ив и вытащил супругу из бассейна, наклонившись и легко подхватив её под мышки. — Всё, пойдём, а то уснёшь ещё в воде, — решительно прервал он обсуждение столь необычного явления.
Антония не возражала, позволив завернуть себя в то самое покрывало: одеваться в чистое не очень хотелось, поскольку всё равно пришлось бы раздеваться вскоре в их комнатах. Её походная одежда была мокрой, поскольку Ив ещё и стиркой занялся к великому удивлению Тони. Наблюдая высоко поднятые брови Огонёчка, когда он полоскал её рубашку, герцог усмехнулся и невозмутимо произнёс:
— Что тебя так удивляет, жена? Я солдат, а на границе прачки, знаешь ли, не ходят строем за отрядом. Иногда по неделе приходилось в лесах шляться, — он поморщился и аккуратно выжал рубашку. — А то и больше.
Закончив, он натянул штаны — чистые, как заметила Тони, укутал её в покрывало и подхватил на руки. Пустой поднос с бутылкой держала девушка, а одежда повисла рядом с ними в воздухе. Антония решила попробовать, и у неё получилось поднять не слишком тяжёлый предмет, пусть и больше обычных, с которыми она тренировалась. Поднос и бутылку они оставили на кухне и поднялись к себе. Комната уже хорошо прогрелась от жаровни, но Ив всё равно заставил Тони влезть в одну из его рубашек, смотревшуюся на ней как раз, как ночная сорочка. Достаточно удобная, потому что прикрывала ноги до середины бедра и не мешалась, и Антония, ворча, натянула её, уже успев привыкнуть к тому, что теперь спит обнажённой.
Укутавшись одеялом и подтянув колени к подбородку, она наблюдала, как Ив развешивает её одежду на стуле и дверях шкафа, чтобы высохла до утра, и вдруг спросила:
— А ты узнал, кто послал тех странных людей, стрелявших в тебя болтом с сонным зельем?
Он оглянулся, смерил Антонию внимательным взглядом и в свою очередь поинтересовался:
— А ты готова рассказать мне, кто надоумил тебя пуститься в бега со свадьбы, Огонёчек?
Тони отвела глаза и смутилась. С момента возвращения они не касались этой темы по взаимному согласию, ведь девушка больше не собиралась делать глупостей, не видя в этом смысла.
— Почему ты думаешь, что… мне кто-то помог? — пробормотала она, изучая узоры на покрывале и не решаясь посмотреть на супруга.
— Потому что ты понятия не имеешь, что происходит за границами города, и где какие постоялые дворы вообще есть, — доходчиво объяснил Ив, повернувшись и скрестив руки на груди, в его голосе отчётливо слышалась ирония. — А между тем, ты достаточно уверенно направлялась туда, где подралась с местными. Так кто, Тони? Я не буду ругаться и наказывать, — со смешком добавил он. — Мне просто интересно, насколько правильны мои выводы.
Антония длинно вздохнула, уже пожалев, что затронула эту тему, но всё же призналась:
— Я Тери попросила, — совсем тихо ответила Тони и тут же добавила, не поднимая головы, в защиту подруги. — Она не хотела, это я её уговорила! И… она упоминала, что ей предложила помощь в организации всего какая-то маркиза, — чуть запнувшись, закончила Антония, решив быть откровенной до конца.
Муж ведь пообещал никого не наказывать и не сердиться.
— Маркиза, значит, — протянул Ив, и Тони показалось, в его словах прозвучали зловещие нотки. Он в несколько шагов оказался рядом с кроватью и опёрся на край ладонями, нависнув над девушкой, невольно сжавшейся от тревоги. — Так вот, наивная моя, твои предположения о ком-то из моих бывших любовниц оказались верными, и я почти уверен, что к этим нападениям приложила руку именно эта самая маркиза, — Ив помолчал, полюбовался на ошарашенное личико супруги и закончил. — Ионель де ла Ресадо, это о ней ты спрашивала. Кроме неё больше никому из моих прошлых женщин нет дела до моего положения и статуса, — герцог неожиданно коснулся губами кончика носа Антонии и поднял указательный палец. — Отсюда вывод, Огонёчек: не доверяй незнакомым людям, особенно свою жизнь и безопасность.
Он выпрямился и с совершенно невозмутимым видом стянул штаны, пока Тони пыталась уложить в голове неожиданные сведения.
— И ты не наказал её?! — наконец возмущённо изрекла она. — Между прочим, эта дама пыталась продать меня в рабство!!
— Не ты, а те разбойники, — хмыкнул Ив и сел на край кровати. — Двигайся, — он потянул за край одеяла, разрушая уютное гнездо, которое устроила себе Тони. — Я бы вряд ли что-то доказал, Ионель слишком осторожная. Да и какая разница, мы всё равно уезжали, — он пожал плечами и забрался под одеяло, которое наконец отвоевал у Антонии.
— Как это какая разница?! А если бы она что-то подстроила там, до нашего отъезда? — продолжала бурчать Тони, возмущение не желало успокаиваться.
Ив раздражённо вздохнул и подгрёб к себе грозно сопевшую супругу.
— Дорогая моя, ты думаешь, что говоришь? За прямое покушение на племянницу королевы её бы упекли пожизненно, если не казнили на месте, — отозвался он и крепко обнял Тони, лишив её возможности выбраться из своих рук. — Спи уже, несносное создание, — Ив смачно зевнул ей чуть ли не в ухо и уткнулся носом в затылок. — Завтра отдохнём, так и быть… — пробормотал он уже в полусне.
— Но Ив… — попыталась Антония развить тему дальше, однако муж поддерживать беседу не стал.
— Тони! — предупреждающе произнёс Ранкур. — Спи, я сказал.
Ей ничего не оставалось, как замолчать, а вскоре мысли девушки стали путаться, и она, пригревшись в кольце надёжных объятий, тихонько соскользнула в крепкий сон до самого позднего утра.
Конечно, Ив не удивился, проснувшись следующим днём раньше жены. Девочка утомилась за дни пути, да и легли они вчера поздно, и теперь она пользовалась моментом, распластавшись на нём и тихонько сопя, приоткрыв ротик. Маленькая, тёплая кошечка. На Ива накатил такой могучий приступ умиления этим созданием, что аж в носу засвербело, и он едва не чихнул. Сдержался только потому, что не хотел будить сладко спящую супругу — пусть отдыхает, пока есть возможность. Он аккуратно поправил одеяло на её плече, убрал упавшую на лицо Тони прядь и осторожно обнял свою герцогиню. Она не проснулась, лишь сонно пошевелилась, ресницы дрогнули, но и только. На губах Ива появилась довольная улыбка, а в груди разлилось тепло: он поймал себя на том, что уже привык чувствовать это приятное умиротворение, просыпаясь утром и наслаждаясь ощущением тёплого и мягкого тела спящей жены в своих объятиях. От этого в животе словно кто-то щекотал изнутри невидимыми лапками.
Прикрыв глаза, Ив тихонько вздохнул, его мысли перескочили на ночную беседу с Антонией. В общем, да, она права, а он был дурак, что не сложил сразу два и два и не предположил, что Ионель не станет сидеть, сложа руки. Но и в открытую действовать тоже не станет, она не настолько глупа, вынужден был признать Ив. Когда он увидел её во дворце после их с Тони возвращения и поймал отголоски тревоги и досады в эмоциях бывшей любовницы, то ему всё стало понятно и без доказательств. Да, можно было бы стукнуть Исабель, маркизу бы упекли в застенки темницы, и там бы точно вытрясли всё, но… Иву некогда было заниматься всем этим, он хотел поскорее уехать и оставить в прошлом нелепые притязания Ионель. В Айвену она если и поедет, то уж точно во дворец не попадёт, Ив постарается этого не допустить. Ну и, если она не полная дура и не совсем помешалась на своих планах всё-таки выйти замуж за Ива, то даже если её и понесёт в столицу соседнего государства, леди должно хватить благоразумия не попадаться на глаза ни самому Ранкуру, ни Антонии. И вообще, угроза козней дяди гораздо более реальная, чем нелепые попытки бывшей любовницы вернуть то, что, по сути, никогда ей и не принадлежало.
Задумавшись, Ив машинально запустил пальцы в почти распущенную косу Тони, перебирая шелковистые локоны, и это её разбудило.
— М-м-м, — сонно промычала девушка, потянувшись и став ещё больше похожей на взъерошенную со сна и очень миленькую кошечку. — Уже утро, да? — пробормотала она слегка хриплым голосом и приподняла голову, уставившись на Ива посеревшими глазами.
— Утро, — кивнул он, его улыбка стала шире, а ладонь провела по волосам, пригладив их. — Отдохнула?
— Ага, — она зевнула, прикрыв рот ладошкой, и села, улыбнувшись в ответ. — Хочу есть! — заявила супруга. — Пойдём?
Через некоторое время они сидели на кухне и завтракали свежими лепёшками с начинками из сыра, овощей и мяса, запивая вкусным травяным отваром.
— Я бы здесь осталась на пару денёчков, — вздохнула Антония, покосившись в окно, во двор монастыря. — Тут хорошо…
Обитателей было не слышно и не видно, только иногда кто-то из них проходил через двор, торопясь по своим делам. Однако монастырь не казался пустым, несмотря на тишину, из холла время от времени раздавались шаги и негромкие голоса.
— Огонёчек, нам ехать надо, — Ив покачал головой. — Неизвестно, что дядя затевает, да и твои фрейлины тоже едут следом, не забыла? — он усмехнулся. — Будет странно, если свита будущей королевы приедет раньше самой королевы, не находишь?
— Я понимаю, — немного грустно кивнула Тони и откусила ещё кусок лепёшки.
Их разговор прервался появлением на кухне монаха, как и все, одетого в серую рясу. Уже немолодой, чуть ниже ростом, чем Ив, он смотрел на них с неизменной доброжелательной улыбкой, от которой из уголков глаз разбегались лучики-морщинки, густые тёмные волосы, словно щедро припорошенные солью, были собраны в аккуратный хвостик на затылке.
— Приветствую в нашем монастыре, — поздоровался он и присел за стол. — Я — брат Маркус, настоятель.
Глава 14
Тони во все глаза уставилась на монаха, ничем не отличавшегося от остальных братьев, но спросить или уточнить не успела: заговорил её муж.
— Ив де Ранкур, моя жена — Антония, — кивнул герцог, протянув монаху руку. — Спасибо за приют.
— О, не стоит, — Маркус махнул рукой и пожал ладонь Ива. — Мы рады путникам, они у нас редко бывают, к сожалению, — он пожал плечами. — Наш монастырь в стороне от основных дорог, — взгляд монаха остановился на руке Тони, той самой, где красовался перстень Ива и татуировка. — О, у вас есть третий дар? — Маркус перевёл взгляд на герцога, и улыбка брата стала задумчивой.
— Да, — не стал скрывать очевидное Ив — его интуиция молчала, не предупреждая об опасности, а ей он доверял, как полноценному чувству.
— Ментальный, — уверенно заявил Маркус, и заметив удивление на лице Ранкура, пояснил. — Я сам таковым владею от рождения и умею чувствовать собратьев, так сказать.
Ив уже внимательнее посмотрел на монаха, решая сложный вопрос: может ли он позволить себе задержаться в этом уединённом монастыре хотя бы пару дней?
— Не подскажете, как далеко отсюда до Бариса? — сначала уточнил он.
— О, дня четыре, если ехать быстро, — махнул рукой Маркус. — Вы верхом, это сократит путь, основная дорога через холмы где-то в полудне отсюда.
— Четыре, значит, — протянул Ив, прикидывая.
Покосился на Антонию, наткнулся на её горящий нетерпением и одновременно умоляющий взгляд и сдался. Почему-то, когда она так смотрела на него, отказать в чём-то супруге Иву было очень непросто. А тут, веский повод и свои знания расширить, и удовлетворить желание Огонёчка погостить в монастыре.
— Брат Маркус, могу я попросить вас об услуге? — прямо поинтересовался Ив, глядя в глаза монаху. — Мне бы не помешали несколько уроков по овладению ментальной магией, если у вас, конечно, есть время и желание.
Тони просияла и Ранкур услышал тихий восторженный писк — перспектива задержаться здесь на несколько дней её обрадовала. Он с трудом удержал довольную ухмылку: оказывается, делать приятное Огонёчку даже в мелочах оказалось… приятно.
— Я помогу вам, — настоятель согласился легко. — Правда, вряд ли получится за несколько уроков научить вас чему-то стоящему…
— Думаю, они точно будут полезными, — перебил его герцог. — Когда мы можем приступить?
— Хм, — Маркус погладил подбородок, бросил на Тони задумчивый взгляд. — Может, сначала я покажу вам наш монастырь, чтобы ваша супруга нашла себе что-нибудь по вкусу, пока мы занимаемся? На сколько вы хотите задержаться у нас?
— Думаю, дня два, — Ив развёл руками. — Больше, к сожалению, не смогу, дела требуют.
— Хорошо, два, так два, — кивнул Маркус. — Тогда пойдёмте, прогуляемся?
Поскольку они уже закончили завтракать, то сложили грязную посуду на отдельный стол — как сказал настоятель, дежурный по кухне помоет вместе с остальным. Тони, уцепившись за локоть Ива, прижалась к нему и шепнула:
— Муж, ты лучший!
Сердце герцога позорно пропустило удар, а потом и вовсе замерло от этих простых слов, сказанных с чувством. Что с ним делает эта девчонка, всего за какую-то неделю она успела столь глубоко пробраться к нему в душу, что… Её хочется баловать, о ней хочется заботиться и хочется делать ей приятно. Ив тихонько хмыкнул под нос, накрыл тонкие пальчики широкой ладонью, и они вышли за настоятелем из главного здания.
Обход снаружи не занял много времени. Позади монастыря находились огороды, загоны для скота, различные подсобные постройки: конюшни, склад, прачечная, коптильня, и ещё несколько зданий. И везде трудились монахи. Потом они вернулись внутрь, Маркус провёл их в библиотеку, находившуюся в отдельном крыле — довольно большую, к удивлению Тони, и в ней даже был архив в цокольном этаже.
— Там мы храним совсем древние свитки, которые не имеют ценности, но выбрасывать их тоже не годится, — пояснил настоятель. — Ещё, там же лежат предсказания нашего провидца, — добавил Маркус и с усмешкой покосился на загоревшееся личико Тони. — Только они записываются особым шифром, ключ к которому знаю только я. Такие вещи могут быть опасными, если о них узнает непосвящённое лицо, — задумчиво добавил монах, и его взгляд на несколько мгновений стал отсутствующим.
— У вас в монастыре есть провидец? — почти шёпотом переспросила Тони, её глаза стали совсем большими.
Магия прорицания встречалась ещё реже, чем ментальная, и до сих пор Антония не знала людей с таким даром.
— Да, есть, — не стал отрицать Маркус. — Он ушёл к нам, потому что ему стало слишком тяжко жить среди людей, — настоятель, заложив руки за спину, прошёлся по библиотеке. — Многие хотели использовать его редкий дар в корыстных целях, — Маркус поморщился. — А здесь ему хорошо, он в безопасности.
— Ой, а как у него это получается? Он всё время что-то видит, или у него можно спросить, и он ответит? Или это случайно?.. — вопросы посыпались из любопытной герцогини, как горох, и Иву пришлось вмешаться в словесный поток.
— Тони, — укоризненно прервал он разошедшуюся жену и покосился на неё.
Маркус издал добродушный смешок.
— По-разному, юная леди. Иногда видения приходят сами, иногда брат Савинус может их вызвать.
Тони хотела было напроситься в гости к монаху-провидцу, но подметила грозно сдвинутые брови Ива и тихонько вздохнула, проглотив вертевшуюся на языке просьбу. Тогда она просто побродит по библиотеке, почитает что-нибудь интересное, а потом, если Ив ещё не освободится, погуляет в окрестностях монастыря.
— Ну я тогда останусь тут, — сообщила она и посмотрела на мужа.
— За стены не выходи, — тут же наказал он, и Антония снова вздохнула — мечту о прогулке придётся отложить. — Я долго не буду, — добавил Ив и совершенно неожиданно провёл пальцем по её щеке. — Не скучай.
После чего развернулся и вышел за Маркусом из библиотеки. Тони же, проводив его взглядом, отправилась изучать стеллажи и выставленные на них книги. В архив она собиралась заглянуть тоже — ну, так, чисто из интереса. Ведь если бы там хранилось что-то запрещённое, наверняка вход в архив был бы спрятан тщательнее. А так, совершенно обычная деревянная дверь даже без замка, между двумя стеллажами. Антония пожала плечами, уняла любопытство и решила сначала просто почитать что-нибудь интересное, а потом уже пойти, заглянуть одним глазком в архив.
Какие-то книжки были скучными трактатами по философии и магии, какие-то — научными исследованиями. Имелись толстые энциклопедии по растениям и травам, животным, также Тони нашла полезный сборник для целителей, по болезням и недомоганиям, и некоторое время увлечённо его изучала. Конечно, ей достаточно просто приложить руки, магия сама находила, что исправлять, и всё-таки подобные знания будут не лишними. Ещё, Антония нашла интересную книгу по легендам и сказаниям, и, естественно, заинтересовалась — сказки она любила. Девушка увлеклась, с ногами забравшись в удобное кресло у окна, углубилась в чтение, и через некоторое время нашла упоминание в одном из рассказов, о том, что когда-то с дарами всё было совсем по-другому, и у человека с рождения могло быть как один, так и несколько, не обязательно именно два, как сейчас. А потом что-то случилось…
Девушка отложила книгу и нахмурилась, почему-то вспомнив разговор с тётей о том, что их с Ивом третий дар — это подарок богов и всё не просто так. А легенды не возникают просто так, на пустом месте, значит — когда-то давно дары людей в самом деле не ограничивались двумя или в отдельных случаях тремя? Антония принялась читать внимательнее, но к сожалению, больше в легендах ничего не говорилось, только вскользь в одной из них упоминалось, что у Харвальда вроде как был сын от земной женщины, и именно это обидело Эйар так сильно, что она покинула мир, оставив мужа одного. Брови Тони взлетели аж до уровня волос: как, покинула? Но ведь люди до сих пор обращались к ней, и храмы богине стояли, и даже торжественный обряд проводили два служителя, Харвальда и Эйар!
— Странно всё как, — пробормотала озадаченно Антония, закрыв книгу легенд и отложив её.
Взгляд девушки остановился на двери в архив, и она решительно направилась туда. Монастырь ведь старый, посвящённый Харвальду, потому что мужской, вдруг здесь что-то интересное есть? Ещё и предсказатель в нём живёт, и Антонию не покидала уверенность, что он — не единственный тут. Скорее всего, до него и другие жили в монастыре, желающие скрыться от алчных людей, жаждавших заставить работать их дар себе в угоду. И ведь наверняка что-то видели, связанное с богами, не могли не видеть! Тони толкнула деревянную створку, на мгновение мелькнуло опасение, что дверь на самом деле закрыта и архив под охраной, но к её облегчению, вход оказался свободным. Едва она переступила порог, как на стенах вспыхнули ровным светом магические светильники, а рядом с дверью Тони заметила мерцавший холодным синим светом какой-то амулет. Наверное, против сырости и грызунов, могущих повредить свитки.
Герцогиня пошла вдоль полок, рассеянно ведя по ним пальцами и отметив, что пыли тут тоже нет, как и затхлого запаха — видимо, амулет действительно защищал помещение от влаги и остального. Свитки лежали ровными стопками, некоторые пожелтели, потемнели от времени, но все были в хорошем состоянии, хоть сейчас разворачивай и читай. Антония не торопилась: она сама не знала, чего искала, ведь на полках не виднелось никаких пометок или подписей, и по какой системе разложены свитки, девушка понятия не имела. Тони прошла один стеллаж, другой, постепенно отдаляясь от входа, чутко прислушиваясь к своим ощущениям, и уже почти прошла целиком третий, когда пальцы вдруг кольнуло, а по спине от шеи до поясницы прошла дрожь. Антония замерла, глянув на полку: там лежал один свиток, чуть в стороне от небольшой стопки, и судя по тёмному пергаменту, был он очень старым.
Прикусив губу и затаив дыхание, Тони осторожно коснулась пальцами, и подушечки снова закололо, а сердце замерло в предвкушении некоей тайны. Взяв свиток, она подошла к светильнику и аккуратно развернула, жадно вчитываясь в строчки, написанные поблёкшими чернилами, явно второпях — кое-где темнели кляксы. «…Ради той, которую полюбит, пожертвует жизнью, добровольно и без подсказки, без корысти и только ради любви. Тогда магия вернётся к людям, даров станет больше, и богиня снова одарит своей милостью наш мир, вернув ему гармонию. До тех же пор да будет он наказан предательствами и изменами, и ни одна женщина не сможет скрашивать его дни и согревать постель. Сын наказан за грехи отца, а отец страдает и за сына, и за свой обман. Да будет так по воле светлой Эйар…» Свиток выпал у Тони из рук, мысли лихорадочно закрутились в голове. Слова пророчества показались странными, непонятными и пугающими. Смерть, предательства, измены — мрачно звучало. Девушка наклонилась, подняла свиток и вернула на место, с опаской покосившись на документ. Ну их, эти пророчества и легенды. Особенно такие непонятные и мутные. Все эти разборки между богами, кто там кому изменил и изменил ли на самом деле, был ли сын у Харвальда от земной женщины ей вдруг стали резко неинтересны.
Антония поспешно вышла из архива и направилась к выходу из библиотеки: времени прошло достаточно, и она проголодалась, стоило наведаться на кухню и поживиться чем-нибудь. И вообще, Ив обещал не задерживаться! Тони поймала себя на том, что немножко скучает по мужу, и тихонько вздохнула. Да, она к нему привыкла и не собиралась отрицать этого. И едва девушка подумала о Ранкуре, как тут же пришло чёткое ощущение, что он где-то недалеко, здесь, в монастыре, только парой этажей выше. Тони чуть не споткнулась от неожиданности, но вспомнила, что Ив говорил о связи, и поняла, что это она и есть. Губы герцогини тронула слабая улыбка, Антония свернула на кухню, отвлёкшись на вкусные запахи — судя по всему, она очень удачно подумала об обеде.
В просторной кухне за длинным столом сидели несколько монахов, ещё двое хлопотали у плиты, и Тони неуверенно замерла на пороге, пытаясь понять, тут всё организованно, или каждый приходит есть, как освободится. И не подождать ли ей, пока они поедят. Однако её почти сразу заметили, и один из тех, кто стоял у плиты, поспешил подойти.
— Присаживайтесь, госпожа, вы проголодались? — доброжелательно осведомился он и махнул в сторону отдельно стоявшего стола на четверых. — У нас похлёбка с копчёностями и тушёные овощи.
— Пахнет вкусно, — призналась Тони и улыбнулась в ответ. — С удовольствием поем!
Ей налили похлёбки, принесли свежего, ещё тёплого хлеба, и девушка принялась за еду. Но только она прожевала первую ложку, как шеи коснулись тёплые пальцы, а знакомый голос поинтересовался:
— Уже обедаешь? Молодец, — Ив, обойдя стол, сел напротив жены.
Перед ним один из монахов почти сразу поставил миску с супом и тарелку с овощами, и герцог принялся за обед. Тони сразу повеселела, довольная, что он вернулся, и кивнула.
— Ты уже всё с настоятелем? — уточнила Антония, отправив в рот очередную ложку похлёбки.
— Да, на сегодня всё, — Ив ответил немного невнятно, поглощённый обедом. — Завтра ещё останемся, а потом поедем.
— А гулять сегодня пойдём? — тут же воспользовалась Тони моментом — очень ей хотелось окрестности осмотреть.
Ив окинул её прищуренным взглядом и наклонил голову.
— Пойдём, — и добавил с предвкушающей усмешкой. — Меч только возьми. Тебе тоже не мешало бы потренироваться кое в чём.
…Остаток дня прошёл чудесно: они прогулялись вокруг монастыря, Ив устроил Тони тренировку, согнав с неё семь потов, потом они отдыхали, лёжа под деревом. Девушка развлекалась тем, что втыкала в рыжую шевелюру мужа росшие рядом лесные цветы, от души веселясь, а Ив лишь снисходительно посмеивался над её восторгом, заложив руки за голову и наблюдая за супругой. Вечер подкрался незаметно, и они имели возможность наблюдать роскошный закат с переливами золотисто-оранжевых и лилово-фиолетовых цветов с редкими перламутровыми мазками облаков. Ну а когда лес окутали сумерки, Ив и Тони неторопливо отправились обратно в монастырь. Там уже наступила тишина, монахи после трудового дня разошлись по своим кельям отдыхать, и их во дворе встретил только дежурный брат. Антония спешилась и протянула поводья, и совершенно случайно их пальцы соприкоснулись. Монах вздрогнул, вскинул голову, и капюшон упал на плечи, открывая молодое лицо и отсутствующий взгляд.
— Верь сердцу, а не словам, маленькая леди, — прошептал он еле слышно, и Тони подумала, что ей показалось, но брат повторил. — Слушай сердце, а не слова.
После чего поспешно скрылся за зданием монастыря, уводя их лошадей. Девушка проводила его озадаченным взглядом, но догонять и переспрашивать не стала.
— Тони? — позвал её Ив — он не слышал слов монаха.
— Да, иду, — она бросила последний взгляд в сторону ушедшего молодого мужчины и поспешила за мужем.
О том, что вычитала в монастырской библиотеке, Антония вспомнила и заговорила, только когда они уже выехали снова к Айвене, рано утром, и то, после вопроса Ива. Но разговор начала девушка.
— А что ты уже умеешь? — полюбопытствовала она, пока их лошади рысью ехали по неширокой тропинке к основной дороге — путь, указанный настоятелем.
— Брат Маркус научил меня работать с памятью, в том числе и других людей, — Ив охотно поделился с супругой знаниями. — Его величество Лоренсо не успел, с ним мы изучали разнообразные щиты и влияние и изучение эмоций, — добавил герцог. — А ты чем занималась? Что-то интересное нашла в библиотеке?
— Ну, даже не знаю, — Антония дёрнула плечом, её лицо стало задумчивым. — Странные легенды, и случайно увидела в архиве непонятное пророчество, тоже старое. Там говорилось, что Эйар давно покинула наш мир, обидевшись на изменившего мужа, и забрала с собой часть магии, оставив людям лишь по два врождённых дара и возможность обрести третий, — Тони помолчала, вспоминая прочитанное, и закончила. — Если оба желают сохранить третий дар, то они должны хранить и свои чувства, и верность, — её голос звучал тихо. — И ещё, что Харвальд изменил Эйар с обычной женщиной и та родила ему сына.
— О, как, — крякнул Ив и почесал в затылке. Потом поморщился и решительно заявил. — Знаешь, никогда не интересовался богами и их жизнью, не до того, как-то было. И вообще, считаю, меньше знаешь об их делах — лучше спишь. Кто там кому и как изменил, и кто на кого обиделся — меня не касается, своих дел хватает, — его голос звучал ворчливо.
Тони помолчала, поглядывая в сторону Ива, в голове вертелись вопросы, уже не имеющие отношения ко всяким пророчествам и богам. Но она робела их задавать, ведь вроде у неё с мужем и так всё хорошо… Девушка неслышно вздохнула и отвела взгляд, прикусив губу. И всё-таки, очень хотелось узнать, если бы не третий дар, если бы их брак не основывался на магии, Ив хранил бы ей верность? Или его прежние любовницы в постели были лучше?
От Ранкура долетело громкое раздражённое фырканье, и Антония испуганно вздрогнула, покосившись на него: неужели и мысли умеет читать уже?!
— Что опять? — буркнул он, нахмурившись.
Тони поджала губы, пряча за недовольством смущение.
— Ты же умеешь щиты ставить, зачем к моим эмоциям прислушиваешься? — в таком же тоне ответила она мужу.
— О, боги, женщина, чтобы знать, к чему быть готовым! — Ив нахмурился сильнее. — Что опять в твоей голове происходит, Тони?
— Ничего, — вздёрнув подбородок, ответила она и отвернулась. — Совершенно ничего интересного, милорд.
Ив глухо рыкнул, потом легко догнал упрямую девчонку и сдёрнул её с седла, пересадив к себе и не обратив никакого внимания на возмущённый писк.
— Дорогая, не советую отпираться, — вкрадчиво сообщил Ранкур, сжав её в объятиях. — Иначе я прямо на тебе попробую научиться чтению мыслей. Думаю, для тебя это будет весьма болезненный процесс.
Антония засопела, зыркнула на него исподлобья и затихла. Конечно, Ив не собирался осуществлять свою угрозу, вот чего-чего, а причинять боль женщине, да ещё и собственной жене, его точно не учили. Нет, он и на женщину мог поднять руку, но исключительно по необходимости.
— Так что вызвало у тебя столько переживаний? — невозмутимо переспросил Ив, и не думая отпускать Антонию.
Она прерывисто вздохнула, затихла и спустя несколько томительных мгновений всё же ответила:
— Мысли… всякие, — запнувшись, пробормотала Тони.
— Какие? — безжалостно уточнил Ив.
Девушка наклонила голову так, что герцог видел только её макушку, затеребила нервно кончик ремня.
— Всякие, — едва слышно повторила она. — Тебе глупостью покажутся…
— Почти уверен в этом, — не стал спорить Ив. — Но тебе они глупостью не кажутся, так что рассказывай.
— Тиран, — буркнула Тони, так и не поднимая головы. — Смеяться будешь! — предприняла она последнюю попытку избежать признания.
— Возможно, — не исключил такой вероятности Ив, не собираясь обманывать жену. — Тони-и-и-и, — преувеличенно ласково протянул герцог. — Говори.
Она поняла, что отпираться дальше бесполезно, Ив не отстанет.
— Ну… — Антония набрала воздуха и выпалила на одном дыхании. — Я в постели лучше, чем твои любовницы?..
Услышав это, Ранкур опешил, моргнул и чуть не выпустил из рук поводья лошади. Потом в груди защекотал смех, и он едва справился с порывом расхохотаться на столь странное заявление супруги. Она бы обиделась окончательно, а этого Иву совсем не хотелось. Ну и что ей ответить? Сохраняя на физиономии каменное выражение, он ровно уточнил:
— Ты имеешь в виду по части опыта или что-то другое?
— Ив!!! — возмущённый вопль Антонии спугнул птиц с ближайших веток, а кулачок рассерженной девушки довольно чувствительно стукнул его в грудь. — Ты совершенно невоспитанный, грубый…
Вот тут он не выдержал и всё же рассмеялся, легко удерживая Огонёчка, вздумавшего попытаться выбраться из его рук и спрыгнуть на землю.
— Да, да, хам, мужлан, солдафон, кто там ещё по твоему списку? — посмеиваясь, перебил он Антонию и ухватил за подбородок, заставив смотреть себе в глаза.
Щёки юной герцогини алели от эмоций, глаза сверкали, сделавшись совершенно зелёными, однако под возмущением Ив чётко различил волнение и нервозность. Видимо, её вопрос отличия от его прежних любовниц серьёзно беспокоил. Почему, интересно, ведь сейчас он с ней, и это не изменится до конца жизни. Что опять не так-то? Ив терпеливо вздохнул и напомнил себе, что его Огонёчку по меркам обычных людей всего чуть больше восемнадцати, и опыта у неё практически никакого нет в отношениях.