Брестская крепость Алиев Ростислав
№ 26. Воспоминания лейтенанта, командира 1–го взвода
7–й роты 3–го батальона 455–го стрелкового полка Махнача Александра Ивановича (события 10.06.41—21.06.41)
Воспоминания Махнача Александра Ивановича. 1922 года рождения, белорус, член ВЛКСМ с 1939 г., лейтенанта, командира взвода 455 с/п., 42 с/д., 28–го стр. корпуса 4–й армии ЗапОВО, ныне инвалида Отечественной войны III группы, офицера запаса, проживающего в д. Заболотье Присинковского с/с Узденского р–на Минской области, БССР.
В августе 1939 года я был зачислен курсантом Минского военного училища им. М.И. Калинина, где находился вместе с Алексеем Нага–новым (его мы называли часто Саша). Он (Наганов) прибыл в училище из рядов Советской Армии, где был младшим командиром. Были в одном подразделении старшего лейтенанта Тарасевича. Он (Наганов) занимался лучше всех, так как был знаком с военной службой. 3 марта 1940 года по приказу НКО в училище оставили тех курсантов, кто поступил, пройдя срок службы в армии.
Нас, поступивших с гражданки, расформировали по другим училищам. Я попал в Калинковичское пехотное училище (г. Калинковичи
Полесской обл., БССР) вместе со своими друзьями, т.е. курсантами МПВУ в количестве 150 чел.
Осенью 1940 года из МПВУ сообщили, что все получили офицерское звание, кто оставлен был там. Я узнал, что Наганов уже получил звание л–т. (Многих выпустили мл. л–тами, так как они прозанимались все только один год.)
10 июня 1941 года Приказом НКО № 00271 я вместе со всем взводом получил звание л–та, и были мы 15.VI.41г[113]. назначены в 4–ю армию, 28 стр. корп., 42 с/д., в гор. Картуз–Береза. Но когда 16–го приехали в штаб армии (гор. Кобрин), там нам заявили, что наши части уже в Бресте, куда мы прибыли ночью 16.VI.41 г[114]. 17–го.VI — были все мы на приеме в штабе 445 с/п 42 с/д (за исключением Толстого и л–та Плотникова, которые после выпуска уехали в Москву). Нас принял нач. штаба старший лейтенант (фамилию сейчас позабыл), который сообщил нам о том, что мы должны нести славные традиции дивизии (42), которая участвовала в Финской кампании, что в дивизии есть много награжденных правительственными наградами, в т.ч. комбат моего батальона ст. л–т Панкратов (о котором скажу в конце своего объяснения). Он награжден был орденом Красного знамени и медалью «За отвагу». В нашей дивизии, это я узнал от начштаба, есть один Герой Советского Союза.
Нас предупредили в штабе, что в подразделениях есть много узбеков, таджиков, грузин и т.под[115]., которые, придерживаясь своих обычаев, нарушали дисциплину (к которым отнести надо: бросали ложку во время обеда, а кушали пальцами кашу).
Перед тем как получить подразделения, нас направили (16 человек) в один батальон 445 с/п в целях проверки внутреннего распорядка взводов. Батальон находился в километрах 5–ти от центра крепости, в одном из её фортов (наших фортов за крепостью по рассказам бойцов было несколько). Они были соединены ходами под землей с крепостью. Во время своего пребывания в форту я проходил вместе с другими офицерами в подземные ходы на метров 300, где была уже вода и сырость. В недалеке была небольшая река от форта. В этот день я встретил в этом форту л–та Урбановича Ивана — своего земляка. Он окончил только что Смоленское ПУ и был комвзводом. Беседовали с ним мало. Назначили встречу на 22.VI, но встретиться нам не пришлось и до сего времени. Он в живых (адрес его есть у меня, но он сейчас не при мне).
19.VI.41 принимал подразделение, получал оружие личное (пистолет). 20—21.VI был на тактическом занятии со своим взводом. 21.VI — вечером дошел до мл. л–та Смагина (он был комвзводом в нашей роте). С ним были на квартире еще три офицера–связиста, которые уезжали на полигон 6–й дивизии (22–го должны были показать военную технику для офицерского состава). Все специалисты офицеры выезжали на полигон с вечера для организации всего необходимого для смотра, а общевойсковой состав должен был быть там к 8.00 ч. утра. Об этом был секретный приказ. Его зачитали нам.
Я вместе со Смагиным ушли в парк «КИМ» или «1–го Мая» (названия не знаю, но он расположен в центре Бреста), где разошлись в 22.00 часов (куда он ушел, не знаю, вероятно, проводил свою знакомую девушку). В парке были гуляния, читали лекцию, был концерт, было причем очень много молодых офицеров там. Закрыли парк в 2 ч. ночи. Я жил пока что в центре крепости (Смагин жил в городе). С целью проверки оружия и [того] как сложили мои бойцы обмундирование, я решил зайти в подразделение. Это было в 3.00 ч. ночи. После чего решил здесь прилечь в канцелярии командира роты (она была расположена тут же, отделена досками (3x4 м)).
Источник: ДФ ЦМВС Б–4/227.
№ 27. Из воспоминаний офицера I.R. 130 Вальтера Лooca[116](прибытие в Польшу, подготовка к вторжению, выход на исходный рубеж в ночь на 22.06).
Копия
Взятие Брест–Литовска 22 июня 1941
Записано летом 1943 как свидетельство очевидца гауптмана Вальтера Лооса
род. 31.03.1917 45–я пехотная дивизия 132–й[117] пехотный полк
31.03.43 обер–лейтенант Вальтер Лooc получил Рыцарский крест в качестве командира ІII/G.R. 130
Вальтер Лоос погиб в звании майора 30.11.1944 у Lelle–Harkany (Венгрия).
Когда в первые ранние утренние часы, начав нападение, мы пересекли 22 июня 1941 года реку Буг по обе стороны старой, окруженной рвами с водой, крепости Брест–Литовск, мне крепко врезалось в память (тогда я принадлежал восточно–бранденбургской дивизии[118]) то невыносимое напряжение, испытываемое всеми в этот казавшийся нескончаемым период ожидания.
Примерно до конца апреля моя дивизия в качестве оккупационной части находилась во Франции в районе у Св. Квентина. В многосуточной перевозке по железной дороге мы проехали через центр немецкой империи и выгрузились, наконец, в пригороде Варшавы. В крепостном поясе Варшавы ежедневно усердно разучивалось нападение на несколько устаревших фортов, и прежде всего подразделение приучалось к использованию надувных лодок, так как эти маленькие укрепления были, как правило, окружены несколькими рвами, наполненными водой. Тогда многие — в том числе и несколько достаточно рассудительных — недоуменно встряхивали головами и думали, что мы могли бы заняться этим «каскадом фонтанов» и во Франции. Хотя постепенно прояснялось все отчетливее, что вся эта подготовка тащит нас к заключительной дискуссии с нашим могущественным восточным соседом — Советским Союзом, мы верили в глубине души…[119] или, лучше сказать, никто не хотел верить в это, и почти вообще не говорилось об этом, самое большее только шептались.
1 мая внезапно сообщили: мы маршируем дальше на восток, а именно до реки Буг, на восточную границу генерал–губернаторства.
В нескольких ночных маршах — днем обязательно отдыхали — мое подразделение достигло местности непосредственно к югу от города Тересполя, который также лежит у реки Буг, а именно напротив крепости Брест–Литовск.
Здесь все, кажется, было теперь в лучшем виде, и случайному посетителю не бросились бы в глаза никакие отличия. На нашей стороне Буга лишь несколько патрулей таможенной охраны границ патрулировали днем и ночью, нельзя было узнать также и у русского, что там имелась в наличии сплошная и занятая полоса укреплений.
Кроме большого железнодорожного моста реки Буг, над которым ежедневно у полудня на нашу сторону границы переезжал длинный состав с зерном русской стороны и там опустошался, все другие дорожные мосты были больше не пригодны, так как часть мостового пролета длиной 30—40 м была просто вырезана из них.
Так как территория по обе стороны реки Буг была достаточно непросматриваемой из–за высоких деревьев, чьи заросли то и дело перерезались обширными болотистыми водоемами, на немецкой, как на русской, стороне соорудили огромные и высокие деревянные наблюдательные вышки, дающие возможность наблюдать далеко вглубь обеих стран.
Но и с них смогли лишь установить, что, во–первых, русскими подразделениями была занята так называемая «цитадель» Брест–Литовска — что мы смогли достаточно ощутить несколькими днями позже — и с другой стороны — на многочисленных рукавах, которые вели к «цитадели», т.е. собственно крепости, господствовало оживленное движение барж, которые были нагружены, по всей видимости, цементом и камнями.
Ночью, если на немецкой стороне все было спокойно, начиналась деятельность на русской. Громыхали машины со строительным раствором, забивались деревянные столбы, и эта таинственная работа сопровождалась прекрасными, мелодичными песнями, в исполнении которых русский был издавна мастером. Однако было фактом, что русский хотел предложить нам не только удостовериться в его искусстве пения. Он работал с высоким напряжением, неся чрезмерную трудовую вахту по укреплению своей цитадели, и устанавливал на своем берегу, напротив нас, бункер на бункере. Чем ближе становилось 22 июня, тем более нервным становился русский. Это увеличивалось с каждым днем. Уже ранним утром русские истребители—т.н. «Ratas» — планировали высоко над Бугом, вверх и вниз по течению. По–видимому, они хотели кое–что обнаружить или сделать снимки. Но наверху были и наши разведчики, и это делало русских летчиков все беспокойнее. Однажды один из них сбросил листовки следующего содержания: «Что вам здесь нужно?!» Нам пришлось посмеяться над этим, так как в этом отношении и нам еще никто не сказал ничего определенного.
Утром 21 июня, в канун нашего нападения через Буг, нервозность на русской стороне достигла своего апогея. Половина реки Буга принадлежала нашему правительству, половина — Советскому Союзу. На русской половине постоянно проносились туда–сюда моторные лодки. Там стояли скрытые как гражданские лица солдаты, которые просматривали наш берег в большие бинокли, чтобы обнаружить что–нибудь подозрительное. Ранее русский известил таможенную охрану границ, что он 21 июня в первой половине дня хотел произвести т.н. «измерения уровня воды»[120], но это был, естественно, только искусный предлог. Все же там они не смогли ничего установить, так как наши работы и подготовка были скрыты безупречно, они снова, по–видимому, успокоились, и вечером 21 июня — это была суббота — даже советские комиссары на собраниях[121] теперь постепенно также приходившего в беспокойство населения Брест–Литовска объясняли, что отношения с Германией не дают никаких поводов к каким–либо опасениям и они никогда не были лучше, чем именно сейчас. Я слышал это после взятия Брест–Литовска из уст польских жителей.
Между тем мы получили команды — с наступлением сумерек[122] вечером 21.06 начать выход в точно разведанные и заранее расписанные исходные районы, сосредоточение на исходном положении и приведение в готовность должно было быть закончено к 24 ч. Когда роты стояли готовыми к выступлению на свои занимаемые по тревоге позиции, командирами оглашался призыв фюрера к своим солдатам о борьбе с большевизмом, грозящим нашей империи, — о том, что эта борьба должна вестись вплоть до полного уничтожения противника. Теперь больше не было никаких сомнений! Это означало войну против Советского Союза.
Выход на исходную позицию происходил без происшествий. Лениво струился Буг, имевший только умеренный уровень воды, на его темных волнах лежал лунный свет. Начало нападения было установлено на 03.15 ч. Медленно продвигались стрелки часов. Штурмовые группы[123] лежали на берегу очень плотно, готовые к прыжку со своими надувными лодками. За ними — штурмовые роты, тесно набитые в окопы, выкопанные в течение предшествующих недель вплоть до вчерашнего дня специально выделенными группами рабочих. Между ними, иногда примыкая вплотную — штабы, огневые позиции тяжелого оружия пехоты, резервов, снова штабы и резервы, огневые позиции артиллерии и реактивных установок, имевших гораздо более примитивную форму[124], чем сегодня.
Затем следовали исходные районы танков, различные аэродромы истребительных авиационных эскадр — на много километров в глубокий тыл все было готово броситься к врагу в приказанное время. Особенное и трудноописуемое чувство ощущать себя отдельным человеком посередине настолько сильно сжатого, но, однако, тонко продуманного механизма.
Источник: ВА–МА MSG 2 5384 Walter Loos.
№ 28. Журнал боевых действий Iа 45 I.D.: запись от 21.06.41 (до 14.00 ч.).
21.6.41. Первая половина дня. Группа управления штаба дивизии переселяется на командный пункт (старый каземат на кладбище Тересполя). Кроме того, здесь размещены: штаб Arko 27, штаб N. А. 65 с центром радиосвязи и телефонными станциями, штаб I. R. 135.
12.00 ч. от штаба XII корпуса поступает кодовое сообщение «Дортмунд», подтверждающее проведение подготовленного нападения. Вечером происходит передача кодового сообщения в части дивизии.
14.00 ч. занимаются командные пункты отдельных воинских частей. В течение дня выдается приказ фюрера солдатам восточного фронта. При разгрузке 60 см орудий (Карл) имеются некоторые технические трудности; тем не менее удалось своевременно привести оба орудия в боевое положение.
Источник: ВА–МА RH 26—16 20 «Kriegstagebuch Іа».
№ 29. Дневное донесение I.R.130 от 21.06.1941.
130–й пехотный полк. Полковой командный пункт 21.06.41
Отдел Iа 14.15
Дневное донесение
…В 12.30 ч. полевой караул Набера (I батальон) обнаружил русскую моторную лодку, прошедшую вверх и затем вниз по Бугу. Пассажиры не носили никаких кителей. Судя по брюкам и головным уборам, это были солдаты. Немецкий берег наблюдался с биноклями.
Подпись (Гипп)
Источник: ВА–МА RH 26—45 28 «Tagesmeldungen der Truppen–teile».
№ 30. Дневное донесение I.R.135 от 21.06.1941.
135–й пехотный полк. Полковой командный пункт 21.06.41
Отдел Iа
Дневное донесение
1) 20.6.41,22.20 ч. обер–лейтенант фон Фуметти (наблюдательная вышка) сообщал:
«На укреплении Центральной цитадели рядом с мостом Цитадели находятся 6 моторных лодок[125]. В дальнейшем 3 надувных лодки от укрепления Центральной цитадели плыли к Западному острову. Возможно боевая разведка»
Затем было предписано:
1) III/I.R. 135 выставляет 2 следующих полевых караула в силе минимум 1 отделения:
a) между фланкирующей батареей и серединой,
b) непосредственно в нижнем течении к северу от пробивки реки Буг.
Пребывание полевых караулов до 1/25 часа после рассвета.
2) Необходимо немедленно предоставить штурмовую группу в силе взвода восточнее дома у центральной дороги для немедленного вмешательства[126].
На русской стороне не происходило никаких действий.
Подпись (неразборчиво)
Источник: ВА–МА RH 26—45 28 «Tagesmeldungen der Truppenteile».
№ 31. Журнал боевых действий Ib 45 I.D.: запись от 21.06.41.
Штаб выдвигается в исходный район. Отдел тыла осматривает командный пункт в лесу к югу от западной окраины Вульки Добринской.
Во время поездки Ib посещает командный пункт санитарной роты 1/45 (остающейся в резерве), полевой госпиталь которой придан корпусу (в части оборудования), руководителя подвоза 45–й дивизии, отдел продовольственного снабжения 45–й дивизии, склад боеприпасов Гукебайна.
Приказом по части дивизии объявляется предстоящее нападение на крепость Брест–Литовск с переходом реки Буг.
Корпусом в распоряжение дивизии предоставляются от 10 до 20 полевых источников. Тем не менее готовность полков к выходу в исходное положение запаздывает, так как у войск больше нет какой–либо возможности подъезда и погрузочное пространство испытывает постоянное ограничение.
В целях поставки боеприпаса и горючего приданного дивизии Pz. Zg.27, ему предоставляется в распоряжение грузовой автомобиль колонны подвоза.
После преодоления различных транспортных трудностей окончено снабжение боеприпасами химических минометов.
Распоряжение Ib/V особый приказ см. Приложение 1[127].
Источник: ВА–МА RH 26—45 120 «Kriegstagebuch Іb».
№ 32. Выписки из военного дневника командира отделения 12 (S.M.G.) роты I.R.133 фельдфебеля Лео Лозерта.
Запись от 21.06.1941.
Суббота. Солнцеворот. С утра ставили лагерь на нашем последнем биваке.
Уже несколько дней назад командир определил наши позиции на Буге. Меня никто не посвящал в обстановку. Однако мне выпал случай в пехотной роте изучить аэрофотоснимок и карту крепости, что потом оказалось для меня очень ценным. Во второй половине дня лейтенант Шульц взял меня на позицию нашего взвода у Буга.
Это было очень важно, так как вследствие этого я мог рассказать следующей ночью не только нашей, но и другой роте об их позициях. В дальнейшем это было очень важно для расширения позиции моего отделения в ночь до начала нападения. Ночью я не смог бы узнать преимущества и недостатки этой позиции.
Я мог действовать на мои цели не только фронтально, как указано, но и на 1000 метров[128] в сторону цитадели. Изучив в результате дневного осмотра позицию, я велел утрамбовать полтора метра толстого вала для 2 станковых пулеметов и еще усилить ее внутри достаточным количеством ящиков с боеприпасами. Ночью, во время фейерверка с моим отделением ничего не случилось. Отделение, возглавляемое лейтенантом Шульцем, имело погибшего, тяжелораненого и легкораненого.
В 21 ч. вышли для занятия позиций к Бугу. Вся рота станковых пулеметов, задействовалось и тяжелое оружие 133–го резервного полка. Все тащили массу ящиков боеприпасов и страшно вспотели. Я видел, как тщательно охраняемое чудо–орудие «Тор» абсолютно темной ночью выезжало на позицию. Когда я хотел осмотреть это высокое чудовище, меня, несмотря на мое звание фельдфебеля, остановил солдат, направив винтовку. Все командиры рот станковых пулеметов по приказу должны были вернуться. Наш командир роты также.
Источник: ВА–МА RH 26—45 154 «Auszuge aus meinem Kriegstagebuch zu den beiliegenden Bildern. von Dr. Leo Losert».
№ 33. Распоряжение командира 45 I.D. генерал–майора Фрица Шлипера о выделении пехотных команд бронепоездам № 27 и № 28.
45–я дивизия штаб квартира дивизии, 21.6.41
Ia/op.Nr.6/41
Относительно: бронепоездов № 27 и № 28.
133–му пехотному полку
С санкции XII А.К. I.R. 133 выделяет в качестве пехотных команд бронепоездам № 27 и № 28 по 4 отделения (с M.G., боеприпасами и всем необходимым снаряжением). Для штурмовых операций бронепоездов нужно выделять только подготовленных командиров отделения и рядовых. Прибытие вероятно 21.6 ок. 23.00 ч. на вокзал Малашевичи.
За командира дивизии Первый офицер штаба Подпись (Деттмер)
Майор
Источник: ВА–МА RH 26—45 24 «Divisionsbefehle».
№ 34. Журнал боевых действий Iа 45 I.D.: запись от 21.06.41 (вечернее время).
С наступлением темноты подразделения, стараясь соблюдать максимальную бесшумность, занимают исходные рубежи. Часть исходных районов примыкает непосредственно к Бугу[129].
Время выхода в исходные районы — от наступления темноты до 00.00 ч. (приказанное время окончания сосредоточения на исходных рубежах) наполнено неизвестностью, столкнется ли русская кампания с активной обороной или нет.
Возможный заградительный огонь русских до 0.00 ч. обрушился бы на главные силы подразделений, находящиеся без всякого прикрытия, и вызвал бы досрочное зажигание метательных установок для тяжелых реактивных мин, а также уничтожил бы подразделения вместе с приготовленным переправочным имуществом. После 0.00 ч. согласно приказу активные мероприятия русских вызвали бы собственное нападение. Вследствие того, что этой ночью окопные работы и прочая деятельность не отличаются от обычных, удается не вызвать никакого подозрения на русской стороне.
Источник: ВА–МА RH 26—16 20 «Kriegstagebuch Іа».
№ 35. Донесение[130] Ia 45 I.D. майора Армина Деттмера в штаб ХII.А.К. от 21.06.1941.
45–я дивизия. Дивизионный командный пункт 21.6.41
Отдел Iа 20.50
В предвечерний час по Бугу проехала русская моторная лодка. В ней — 1 офицер и 6 рядовых. Выход в исходное положение проходит планомерно.
Больше никаких особых событий.
От штаба дивизии: Первый офицер штаба Подпись (Деттмер)
Майор i.G.
Источник: ВА–МА RH 26—45 27 «Meldungen, Gefechtsberichte».
№ 36. Журнал боевых действий Iа 45 I.D.: записи от 21.06.41 (22.10—22.55) —22.06.41 (0.30—0.45).
22.10 ч. Не подтверждается якобы сделанное 31–й дивизией наблюдение, что русский выкладывает проволочные заграждения на железнодорожном мосту.
22.55 ч. Стоящие в Малашевичах бронепоезда сообщают, что они не готовы к применению при начале нападения (технические трудности). Этот факт не мешает, так как так или иначе учитывался дивизией.
22.06.41 0.30 ч. До 0.30 ч. все воинские части (за исключением бронепоездов) кодовым сообщением «Kuffhauser» сообщают об окончании сосредоточения на исходных рубежах.
0.45 ч. штабу ХII армейского корпуса сообщают об окончании сосредоточения частей дивизии на исходных рубежах к 0.45 ч. Руководитель таможенной охраны границ (подчиненный теперь дивизии) сообщает, что все мероприятия, препятствующие бегству гражданского населения, проведены. На русской стороне все спокойно. Слышен лишь обычный шум работ на укреплениях, а также от маневрирующих локомотивов на вокзале Бреста.
Источник: ВА–МА RH 26—16 20 «Kriegstagebuch Іа».
№ 37. Донесение Pz.JagAbt.45 о выходе на исходный рубеж, и причинах опоздания в развертывании (01.00 22.06.1941).
Pz.JagAbt.4 Командный пункт дивизиона 22.6 01[131].00
Восточная окраина Вулька Добрынска
Принято: 22.6 01.10
45–й дивизии.
Рукописное [неразборчиво]
1) Дивизион докладывает: «Куффхойсер[132]»
2) Утреннее донесение:
К п. 2) с 00.30[133] часов командный пункт дивизиона:
восточная окраина Волька Добрынска.
1–я рота с 00.00 часов придается I.R.130.
В. Цан[134]
Запаздывание вызвано задержками на марше впереди идущих колонн.
Цан
Источник: ВА–МА RH 26—45 28 «Tagesmeldungen der Trup–penteilen».
№ 38. Из репортажа «Война на востоке. Ночь перед Брест–Литовском» корреспондента журнала «Die Wehrmacht» Герда
Хабеданка.
Через жару и пыль мы пришли от Варшавы по забитым шоссе к Бугу. Мы пропіли покинутые лесниками леса, нашпигованные автопарками, деревни, населенные батареями, радиостанциями, минуя штабы под высокими соснами.
Теперь командир батальона инструктирует нас. Легко, очень тихо мы подкрадываемся плотно к Бугу. Чтобы гвозди в сапогах не издавали никакого стука, на шоссе насыпан песок. Безмолвными рядами по обочине выдвигаются сформированные штурмовые группы. На светлом северном небе выделяются переносимые надувные лодки. Бесшумно приближается чудовище: вручную перетаскиваемая тяжелая зенитная пушка[135].
Штаб батальона находится в надежном каземате старой крепости[136]. Однако в бункере[137] по ту сторону реки Буг, с которого начнется наш уничтожающий огонь, на удалении всего лишь 100 м сидит советско–русский. Что ему видно, неизвестно, здесь же отчетливо слышно, как они говорят, вдалеке звучит динамик.
Теперь мы знаем дорогу. Мы возвращаемся. На качающихся мостках идем над заросшими наполовину камышом рвами крепости[138]. Призрачно светлеющие контуры ныряют в заросли ивняка: приведение в готовность заканчивается. Всюду бьются соловьи, жерлянка кричит в камыше, все остальное скрыто полной тишиной.
Будильник дребезжит на машине. Подъем! Великий день начался. На востоке уже серебрится небо[139]. Беззвучно по известной дороге идем на командный пункт.
Нарастающая теснота, стальные шлемы, винтовки, длинные пронзительные трели телефонов, и спокойный, заглушающий все голос оберст–лейтенанта[140]: «Спокойно господа, пока 3 ч. 14, ждем еще одну минуту».
Источник: «Die Wehrmacht» № 14,1941.
Часть II
БРЕСТ–ЛИТОВСК: РУССКИЙ СПОСОБ
«Там мы узнали, что значит — сражаться по русскому способу»
Гюнтер Блюмментрит (бывший начальник штаба А.О.К.4)
№ 39. Журнал боевых действий Iа 45 I.D.: запись от 22.06.41 (3.15—4.47).
3.15 ч. На всем фронте начинается огонь артиллерии. Сосредоточение огня в полосе боя дивизии на цитадели Брест видно четко. Здесь залп впервые примененных в бою, зажженных рядами тяжелых метательных аппаратов производит сначала очень сильное впечатление. Выстрелы и попадания 60 см установок не воспринимаются в массе огня[141]. Отдельные высокие огненные колонны на вражеской территории говорят об уничтожении запасов горючего или боеприпасов. Из вражеского сопротивления видно только ведение огня трассирующими снарядами противовоздушной обороной — на много км на восток от Бреста, по–видимому, против происходящих там атак люфтваффе с малой высоты.
3.19 ч. Согласно приказу, пехота приступает к форсированию Буга в надувных лодках. Удается подготовленная операция по захвату в целости железнодорожного моста. (При овладении железнодорожным мостом особо смелым поведением отличился лейтенант Цумпе, I.R. 135, см. приложение № 4 от 22.6.41[142]).
За передовыми подразделениями пехоты следует и задействованный взвод 1–й роты 1–го железнодорожного саперного полка. Решающая часть успеха лежит на саперах 81–го саперного батальона, вошедших в усиленную штурмовую группу Цумпе. Штурмовая группа подъезжает на велосипедах по деревянному настилу моста.
327 ч. I.R. 135 сообщает о захвате железнодорожного моста. Командир дивизии напоминает еще раз о точной проверке моста на еще наличествующие разрывные заряды, приказывая повторить проверку, и сообщает в штаб XII армейского корпуса и одновременно 31–й дивизии (левый сосед) об овладении железнодорожным мостом.
328 ч. I.R. 130 сообщает, что первая надувная лодка, не встречая сопротивления, достигла противоположного берега. Первоначально форсирование обоих полков не встречает какого–либо сопротивления. Первый сбой случается вследствие того, что 4 штурмовых лодки, назначенных для штурма мостов Мухавца, уничтожаются прямым попаданием собственной артиллерии. Все же с остатком лодок операция лейтенанта Кремерса (81–й саперный батальон) начинается. Ему удается, одновременно с подразделениями I.R.130, достигнуть трех первых мостов Мухавца на восток от речной развилки. После того как в водоподъемной плотине[143] были уничтожены еще 2 лодки, лейтенант Кремерс последней лодкой, под сильным фланговым огнем, промчался мимо полностью занятых русскими укреплений Центральной цитадели и занял последний мост. При накладывании знамени со свастикой на третий взятый мост он убит выстрелом в голову.
3.45 ч. Подразделения I.R.130, наступая с большим воодушевлением, сначала без существенного сопротивления, по обе стороны танковой магистрали № 1, достигают в 3.45 ч. дорожного моста непосредственно к востоку от Южного острова цитадели («Гипп — мост») и проникают на Южный остров[144].
3.55 ч. 2/Рi.81 начинает наведение моста (8 т) от немецкого берега (непосредственно к западу от северной оконечности Западного острова) к Северному острову. На железнодорожном мосту и в районе запланированного южного моста (южная оконечность Южного острова) около 5.00 ч. начинается паромная переправа. На вышеупомянутом месте не удается произвести подготовленное закрепление проволочного троса (проволочный трос порвался).
III/I.R. 135 вслед за передовым подразделением — 11–й (самокатной) ротой наступает по Западному острову и довольно скоро сильной штурмовой группой[145] достигает Центрального острова. Подразделение I/I.R. 135 наступает на Северный остров; далее оба подразделения должны быть нацелены на территорию Центрального вокзала.
4.03 ч. Iа дает промежуточное донесение в XII А.К., сообщая, что нападение идет планомерно и главные силы передовых частей переправились успешно. Истребительной авиаэскадрой Мёльдерса[146]в воздушных боях, происходящих между Бяла–Подляской и Брест–Литовском, добыто несомненное воздушное превосходство в полосе дивизии.
4.15 ч. Штурмовые орудия соседней дивизии идут по железнодорожному мосту. Командные пункты наступающих пехотных полков, A.R. 98 и саперного батальона переносятся через Буг.
4.30 ч. С 4.30 ч. отдельные группы противника, преодолев, по–видимому, первый ужас, начинают защищаться перед I.R.130[147]. Это же сообщает и I.R.135 (в 4.38 ч), добавляя, что необходимо приостановить наступление у железнодорожного строения на востоку от Северного острова, так как требуется привести подразделения в порядок, также сначала зачистив Северный остров.
4.47 ч. 45–му противотанковому дивизиону (без подразделений уже подчиненных полкам) приказано занять оборону в районе продовольственных складов[148], готовясь к контратакам бронетанковых частей, ожидая дальнейших распоряжений дивизии.
К этому времени в дивизии складывается впечатление, которое Шлипер подтвердил также личным посещением I.R.130 (сопровождаемый Iа), что, вследствие полной неожиданности, враг готов к сопротивлению только подразделениями, не находившимися под фактическим и моральным действием артподготовки.
Сообщения соседних дивизий, которые едва наталкиваются на сопротивление, не дают никакого повода предположить, что враг готовит хоть немного серьезную оборону.
Источник: ВА–МА RH 26—16 20 «Kriegstagebuch Іа».
№ 40. Из репортажа «Война на востоке. Ночь перед Брест–Литовском» корреспондента журнала «Die Wehrmacht» Герда
Хабеданка.
И тут—удар артиллерии. Едва он начинается, как вздрагивает земля, что–то гремит и катится, острый сквозняк оттуда бьет нас в лицо.
Это битва артиллерии. Оберст–лейтенант был прав, говоря мне вчера: «Это будет такое, что Вы не никогда еще не испытывали». Я рискую выглянуть из каземата. Светло–красное небо светится над нами. Адский шум, жужжание, треск наполняют воздух. Сильным циклоном кусты ивняка сгибаются как при шторме. Затем мы присоединяемся к атаке — выскочив наружу, несколькими шагами достигнув Буга. Все еще не рассвело, и толстые облака дыма затемняют небо.
Лодки, одна за другой, скользят в воду. Подгоняемые взволнованными призывами, группы[149] садятся в лодки, плеск воды, взвывшие моторы штурмовых лодок. От противоположного берега ни выстрела, в воде отражаются кроваво–красные пожары… Мы выпрыгиваем на сушу, спешим вперед. Зеленые дамбы между болотистыми рвами, заборы из колючей проволоки, низкие казематы. Лежащий мертвым советско–русский солдат, мертвые лошади в ограде. Дальше, дальше! Пулеметный огонь!! — Лает, вон там, на первых этажах между листвой высоких тополей. Там? Ложная тревога — треща, горит деревянная конюшня и продолжает расстреливать очередями боеприпасы подожженная автомашина. Дрожа, отдельные группы советско–русских с поднятыми руками подходят к нам. Другие прыгают между деревьями, убегая отсюда с винтовками в руках. Снова и снова очереди нашего пулемета. Они кувыркаются, бросаются в укрытия, сдаются.
Источник: «Die Wehrmacht» № 14, 1941.
№ 41. Журнал боевых действий Iа 45 I.D.: запись от 22.06.41 (4.47—8.45).
4.40 ч. Iа ориентирует по телефону штаб корпуса, как указано ниже:
Дивизия ведет наступление I.R.135 за Бугом, также хорошо продвигается I.R.130. Началось строительство паромов. 2 моста Мухавца, непосредственно к востоку от Южного острова, в руках дивизии. На Северном острове вражеские части успокоились и защищаются. Подготовленный 2 т. — пешеходный штурмовой мостик (на звено–паромах плавучего моста) должен выдвигаться к югу от Южного острова.
5.00 ч. Офицер связи при штабе XII А.К. сообщает, что там господствует точка зрения о том, что «корпус ударил в пустоту». Одновременно он сообщает, что соседние дивизии сталкиваются с незначительным вражеским сопротивлением на одинаковой высоте с 45–й дивизией.
4.50 ч. 45–му разведывательному дивизиону отдается команда — сосредоточившись в районе к югу от фольварка Лобачув, ждать распоряжений дивизии.
5.00 ч. Поступает сообщение, что I.R. 130 в районе обоих мостов через Мухавец (непосредственно к востоку от Южного острова) занимает оборону подразделениями I батальона, а II батальон, наступая по направлению к последующим мостам, прошел железнодорожную насыпь.
5.00 ч. Командующий 4–й армией генерал–фельдмаршал фон Клю–ге прибывает на дивизионный командный пункт. Получив доклад о положении, Клюге, проведя телефонный разговор с командиром I.R.135[150], ориентирует в обстановке. Из его замечаний можно сделать вывод, что неожиданность полностью удалась во всей полосе наступления армии. Это подтверждается, например, перехватом открыто переданной по радио радиограммой русской авиационной дивизии, которая запрашивает, что теперь, собственно, нужно делать.
5.10 ч. Спешащая вперед штурмовая группа лейтенанта Лера (I.R.130) достигла одновременно с лейтенантом Кремером моста «Wulka». При этом было захвачено 80 пленных. Их первые высказывания говорят о том, что враг был полностью ошеломлен.
5.30 ч. На дивизионный командный пункт прибывает командир XII А.К, ориентирует в положении и приказывает подтянуть резерв корпуса (I.R. 133) ближе к району боя.
Положение I.R. 135 на это время:
Северный остров зачищается I батальоном; отдельные настойчивые стрелки здесь еще держатся. Для дальнейшего выполнения своей задачи (захват западной части города и при необходимости блокирование города с востока) полк требует дополнительных сил и к тому же просит о выдаче его II батальона (резерв дивизии). Связи с III батальоном, проникшим на Западный и часть Центрального острова, в настоящее время не существует. Положение на острове полностью не выяснено. Полковой командный пункт на Северном острове.
5.55 ч. Офицером для поручений передается команда II/I.R 135:
Батальон выходит к Северному острову и подчиняется I.R. 135.
6.00 ч. Офицер связи при штабе XII А.К. сообщает, что 34–я дивизия взяла форт V. Несколько позже сообщает командир I.R.130, что передовые части (II батальон) залегли в 200 м перед мостом Wulka и связь с 34–й дивизией (передовыми подразделениями, на той же высоте) установлена. Части I.R. 135 на Северном острове продвинулись вперед в направлении города. У моста Wulka обнаружилось несколько русских бронеавтомобилей, из них 2[151] застряли в болоте и были взяты под огнем II/I.R.130.
Полковник Гипп ходатайствует о подводе резерва корпуса в его полосу боя, так как при продолжении удара на восток силы к защите города с севера станут недостаточными и дальнейшее продвижение на восток из Шубины не может быть продолжено. Полковой командный пункт переносится на восточный угол Южного острова, командный пункт A.R. 98 там же.
6.00 ч. Pz.Jg.Abt. сообщает, что не может проехать по железнодорожному мосту в приказанный исходный район, так как железнодорожный мост непроходим. Подразделения 45–го противотанкового дивизиона, еще не переправленные вперед[152], засели на южном мосту[153]. Переправа артиллерии на всем участке еще не готова (по справке командира 81–го саперного батальона).
6.25 ч. Iа докладывает об обстановке начальнику штаба XII А.К.: на Северном острове бой еще продолжается. Очистка острова проводится I.R. 135. Дивизия полагает, что цитадель скоро будет твердо в руках дивизии, Южный остров — уже в ее руках. Местная контратака танков между городом и цитаделью была отклонена 14/I.R 130.I.R. 130 находится с передовыми подразделениями в 250 м перед железнодорожным мостом «Ковель».
Начатая в южной части цитадели наводка подготовленного моста кончается неудачей — так как мост сполз и обрушился. Первые оба моста Мухавца на востоке от речной развилки твердо в руках дивизии; мосты Мухавца к югу и востоку от города выглядят целыми, однако еще не защищены. Железнодорожный мост прикрыт надежно, так как здесь поставлено 8,8 см зенитное орудие.
6.30 ч. I.R. 135 сообщает о перенесении полкового командного пункта на Северный остров. Положение на укреплении Центральной цитадели по–прежнему невыяснено. Так как вражеское сопротивление здесь, по–видимому, крепнет, полк ходатайствует о придании M.G Кр 133 (сначала подчиненной только для перехода Буга) для поддержки борющихся на укреплении Центральной цитадели частей, что и одобряется дивизией.
5.45 ч. 1. / I.R. 135 достигает железнодорожных строений примерно в 800 м к северу от моста Гиппа.
6.20 ч. Между тем I.R.130 твердо овладел мостом «Wulka» и железнодорожным мостом «Ковель» (6.10 ч.), причем в целом 9 танков были уничтожены огнем из пулеметов, противотанковых орудий и артиллерии. В это время 31–я дивизия (сосед слева) ломает слабое вражеское сопротивление в районе Режицы, 34–я дивизия (справа) берет Митки.
6.45 ч. 81–й саперный батальон сообщает, что у западной оконечности Северного острова мост через Буг можно поставить на 8 паромах. Южный мост будет готов только во второй половине дня.
7.30 ч. Примерно в это время у дивизии на основании различных сообщений впервые создается впечатление, что все же позади передней линии дивизии сопротивляются более сильные части русского гарнизона оборонительных сооружений. Теперь поддержка артиллерии в цитадели невозможна, так как пехота втянута в бой слишком тесно с противником.
7.15 ч. ранен полковник Велькер, командир A.R.98.
7.45 ч. Сообщается, что гауптман Пракса, командир III/I.R.135, убит во дворе укрепления[154] Центральной цитадели в 4.45 ч.
7.40 ч. Шлиперу докладывает командир I.R.130:
Укрепление Центральной цитадели занято, по–видимому, довольно сильным и смело защищающимся гарнизоном. I.R.130 располагается от железнодорожного моста «Ковель» (включительно) вплоть до Южного острова. Командир дивизии сообщает на это, что I.R. 133 (резерв корпуса) будет вводиться в полосе боя I.R. 130.
6.30 ч. I.R.133 начинает марш из своего исходного района в над–лесничестве Хотылув в направлении Блоткува—Тересполя.
8.15 ч. I.R.130 сообщает, что в 7.30 ч. высота 140 взята. Теперь решено назначить 11–ю роту как последний резерв полка к обороне[155] напротив укрепления Центральной цитадели на Южном острове. На основании этих сообщений и потому, что I.R. 133 прибудет только позже, командир дивизии решает подчинить разведывательный дивизион I.R. 130, чтобы делать возможным вследствие этого выделение на Южном острове против укрепления Центральной цитадели III батальона (прикрывающего мосты на Мухавце).
8.10 ч. Офицер I/A.R 99 сообщает, что части III/I.R. 135 остановлены и засели перед укреплением Центральной цитадели и имеют примерно 35 % (?) потерь.
8.30 ч. Iа ориентирует начальника штаба XII А.К.:
Высота 140 достигнута II/ I.R. 130 в 8.15 ч.[156]
I.R. 130, сильно растянувшийся, требует прикрытия с севера. В цитадели оживающее русское сопротивление. Ходатайствуют о предоставлении в распоряжение дивизии резерва корпуса.
8.40 ч. Командир Рi.81 сообщает, что на Центральном острове русские разведывательные бронеавтомобили, часть которых сделала попытку прорыва[157]. Также звучат еще отдельные выстрелы и на Западном острове. (Таким образом, в связи и с остальными сообщениями при дивизии подтверждается впечатление, что все больше отдельных русских за передней линией дивизии приходят в себя и начинают защищаться.) В частности, потери офицеров уже относительно высоки; в основном они вызваны стрелками, ведущими огонь с деревьев[158] и крыш.
8.45 ч. Для поддержки атаки на высоту 144 I.R. 130 придается Aufkl. Abt. 45. Однако дивизион не успевает к атаке. Первоначально предусмотренная А.А.45 задача прикрытия на Южном острове отпадает, так как отвод 11–й роты I.R. 130 отнял бы много времени. Командир А.А.45 едет вперед к командиру I.R. 130. I.R. 130 просит об ускоренном подтягивании артиллерии. Начинается подтягивание 1 и 6/A.R.98, однако останавливается из–за отсутствия мостов. В это время люфтваффе сбрасывают несколько бомб на южную часть Бреста, что сразу обозначается в телефонном разговоре со штабом XII армейского корпуса как максимально нежелательное, так как здесь уже подтягивает транспортные средства I.R.130[159].
Источник: ВА–МА RH 26—16 20 «Kriegstagebuch Іа».
Из репортажа «Война на востоке. Ночь перед Брест–Литовском» корреспондента журнала «Die Wehrmacht» Герда Хабеданка.
Дальше, дальше! Железная дорога, баррикады, штабеля древесины, большая широкая и пустынная площадь. Отдельный фланговый огонь. Затем крик: «Танк спереди!» И сразу же занимает позицию противотанковое орудие. Где он все же подходит? Выстрел, еще раз и еще… «Там он горит[160], вон там — прямо», — указывает мне командир орудия. И минутами позже мы уже проходим его, идя длинными рядами у стены дома.
Расстрелянная машина, перед ней на мостовой сидит полностью безразличный водитель. Не зная, что делать, растерянные гражданские жители мечутся на улицах. Отдельные выстрелы, в том числе пулеметный огонь — справа и слева, спереди и сзади. Дальше, дальше! Мы уже в городе. Пустые улицы, закрытые дома и склады, красивая маленькая церковь с византийскими куполами.
В воздухе беспрерывное гудение. Немецкие истребители, русские истребители, или ныне — бомбардировщики, наши или чужие? Безразлично, мы должны идти вперед! Грохоча, бомбы падают на улицу рядом с нами. Все же, проклятье, теперь нам приходится бросаться в укрытие.
У забора, привязанная к нему, стоит оседланная брошенная лошадь. Я как раз могу этим воспользоваться, так как сейчас я должен вернуться к мосту. От копыт наконец–то отвязанного Ивана разлетаются искры на мостовой!
В тыл направляются первые пленные. Среди них пара комиссаров, маленьких субъектов в советских гимнастерках и фуражках, с серпом и молотом на кокардах. Они опасаются, но в итоге отдаются на волю судьбы.
Мост еще строится, один из первых подносчиков упал в Буг. Мелочи, между тем построены паромы надувных лодок и без паузы преодолевают реку в разных направлениях. Возвращаются первые раненые. Сопя, мой Иван также влезает на необычный качающийся паром.
На берегу стоит генерал–фельдмаршал[161]. Сообщение, прибывшее позднее остальных, завершает картину: переход всюду удался, даже город сейчас в наших руках. Только на цитадели еще жестокое сопротивление. Но и оно скоро будет сломлено!
Читать бесплатно другие книги:
