Кровь ангелов Маршалл Майкл

– И что? Этот «один человек» может прибыть и на Керимбу, – отчеканил Ларс.

Там, во владениях Марибода, он значит куда больше, чем его спутники, «телохранительница» и «советник», и вряд ли кто-то сможет явиться на Двор Судьбы тайком от хозяев.

А руку на информационном пульсе нужно держать постоянно, если не хочешь находиться в положении марионетки.

– Разбежался, посмотрим, – сказала Ультима. – Завтра утром решим…

Раскидистые псевдопальмы в кадках, некоторые цветут, и от темно-синих лепестков распространяется кислый запах. Квадратные участки газона, подстриженной травы, чередующиеся с плитками мрамора так, что получается нечто вроде зелено-серой мозаики, журчание воды в крошечном фонтанчике, а наверху – ярко-синий квадрат, пронзительное небо Галликума.

Перистиль в доме эру Кацста был настолько велик, что тут бы поместился транспортный карпентум.

Ларс сидел в кресле с высокой спинкой, стоявшем у задней стены, напротив входа. По сторонам от него располагались Эний и Ультима, мрачные и недовольные – утром они выдержали второй раунд спора, начавшегося еще ночью, и потерпели поражение.

Отлет на Керимбу назначен на вечер, а отсюда они уедут сразу после встречи с сенаторами.

По какой причине возникла задержка и кого они ждут, Ларс выяснить так и не смог, несмотря на расспросы. Ничего, эта загадка разрешится, пусть не сегодня, но в ближайшие дни, он спокойно подождет.

Кто не умеет терпеть и держать паузу, вряд ли достоин Мерцающего трона.

– Ну что, пожалуй, все приготовлено для приема гостей, – сказал эру Кацст, еще раз оглядев перистиль.

Сегодня хозяин дома одет в белоснежную тогу с алой полосой, символ потерянного статуса и память о тех временах, когда он обитал на Монтисе и раз в месяц, а то и чаще отправлялся на заседания сената.

– Пускайте их, – велел Ларс.

– Да, мой господин, – эру Кацст поклонился и хлопнул в ладоши.

Двое слуг-гомункулов потянули за золоченые ручки, и двери бесшумно разошлись.

Первым порог переступил высокий мужчина с седой гривой, за ним двигались двое стариков, похожих как братья, семенил узколобый крепыш с мрачными глазами, важно вышагивал некто тощий…

Всего девять человек, патриции, сенаторы, родовитые и богатые главы фратрий.

Ларс смотрел на них внимательно и спокойно, пытаясь определить, с кем он имеет дело – с подосланными Вальгорном или с людьми, действующими по собственной воле, с переговорщиками или убийцами?

Странно, но первый взгляд не позволил ответить на этот вопрос.

Слишком все разные и держатся так, что двух одинаковых нет… один боится, другой спокоен и даже надменен, третий выглядит заторможенным, словно он под действием фунгуса или иного наркотика.

Ларс лишь ощутил, как напряглась Ультима, а это значит, что опасность есть.

Гости могли пронести с собой лишь маломерное холодное оружие или простейшее метательное – сканеры на входе засекли бы что-нибудь хитрое, а мечи из вибростали были бы вежливо взяты на хранение, но сенаторы обычно не носят мечей, даже парадных, их сила не в острых клинках.

– Приветствую вас, – сказал Ларс, когда гости остановились, не дойдя до него дюжины шагов. – Рад видеть, что полет прошел благополучно и никакая тревога не встала на вашем пути.

Фраза двусмысленная – умный поймет, а дураку все равно, что ни говори.

– Благодарю за заботу, мой господин, – отозвался обладатель седой гривы. – Вынужден попросить прощения, что не могу сказать «мой государь», но подобное дозволено лишь для того, кто формально обладает Мерцающим троном, а ситуация с ним в данный момент…

Велинимир эру Стольц, один из лучших ораторов сената, брат – легат, двое племянников тоже несут военную службу, сын исполняет обязанности консула сектора Арундо. Влиятельный патриций, представитель могущественного рода, может стать серьезным союзником.

Поэтому придется терпеть его долгие речи.

– Ничего, с этим мы разберемся позже, с вашей помощью, отцы-сенаторы, – проговорил Ларс, когда эру Стольц замолк. – Если у вас есть какие-то просьбы, пожелания, то я готов выслушать вас и сделать все, что в моих силах, для столь уважаемых граждан Империума…

Мало что значащие, вежливые фразы, что не мешают следить за всей девяткой. Узколобый переступил на полшага вправо, вроде бы случайно, но между ним и Ларсом не осталось никого, тощий опустил голову так, что стала видна плешь на макушке, и завозился под тогой.

Ультима сжала левый кулак, передавая ученику сигнал «тревога!».

– Мы… – начал эру Стольц.

Узколобый выбросил руки вперед, двойное чваканье огласило перистиль.

Ларс кувырнулся в сторону вместе с креслом, куда более легким, чем оно выглядело. Услышал, как стрелка из стреломета вонзилась в стену, затем кто-то сдавленно всхлипнул.

Уроженец Аллювии вскочил на ноги, в руке у него оказался меч.

Эний оседает на пол, держась за плечо, но сейчас не до него… Эру Стольц замер с выпученными глазами, еще кто-то из сенаторов лежит на полу… Ультима рваными прыжками, меняя направление и темп, мчится к узколобому, тот пытается разорвать дистанцию…

Наставница так взвинтила скорость, что даже Ларс едва мог уследить за ее движениями. Для остальных невысокая русоволосая женщина и вовсе исчезла из виду, превратилась в размытое облачко.

Но ему было не до того, чтобы глядеть по сторонам.

Тощий сенатор, непонятно как избавившийся от тоги – если ее снимать, на это уйдут минуты! – бежал к Ларсу. В руках у него были черные, гибкие на вид кинжалы, растущие на глазах, с неярким свечением на кончиках.

Выпад, и надо уклоняться, не дать этой дряни зацепить себя…

Ответный тычок, и вибросталь сталкивается с черным материалом… глухой звон.

Тощий рычит, глаза его вытаращены, по телу, затянутому в бликующий комбинезон, текут углы мышц, каких не бывает, каких не может быть у нормального человека!

Полумужчина с боевыми имплантами… но почему их не заметили сканеры?

Еще один гость, плотный и низенький, вылетел из-за спины тощего, размахивая боевым кнутом. Щелкнул, и Ларс еле успел отдернуться, боль обожгла щеку, по лицу потекло горячее.

Пируэт, отбив, собственная атака… меч вспарывает плоть как туман.

Рычание переходит в вой, и надо добить тощего… напичканного имплантами получеловека так просто не свалить! Тычок прямо в сердце, если оно одно у этой твари, переместиться так, чтобы падающий враг прикрыл тебя от того, что вооружен «всего лишь» кнутом.

Но рядом с тем Ультима, и удар ее похож на молнию.

Высверк, и на шее появляется красная щель, из нее брызжет кровь, капли летят во все стороны.

– Все, – сказала она, и тут для остановившегося Ларса словно включили звуки.

Он услышал слабые стоны, шумное дыхание, клокочущее бульканье еще пытавшегося дышать и жить «сенатора» с кнутом, журчание фонтанчика и громкую, судорожную икоту.

Икал замерший у стены эру Кацст.

Не участвовавшие в нападении патриции сбились в кучу – рты открыты, в круглых глазах удивление, руки трясутся; тот, что был со стрелометами, лежит навзничь, раскидав конечности, тощий не шевелится, и только низенький подает признаки жизни, хотя и слабые; Эний сидит, прислонившись к упавшему креслу, и именно он так шумно дышит.

А лицо у бывшего эдила белое и становится все белее, и еще его трясет.

– Что с тобой? – спросил Ларс.

– Стрелка… в плечо, – прохрипел Эний. – «Голубиный» яд… все, прощайте…

– Ага, похоже. Сейчас посмотрим… – Ультима подошла, заглянула бывшему эдилу в глаза. – Да, зрачки игольчатые, тебе осталось несколько минут, и поздно искать противоядие.

Она даже не запыхалась, хотя только что двигалась с неимоверной скоростью, сражалась с напичканными имплантами полулюдьми, созданными и выученными для убийства!

Сам Ларс тяжело дышал, сердце его колотилось, точно бешеное, руки подрагивали, по лицу тек пот.

Но это невозможно… кто она такая?

Импланты могут дать скорость и силу, но потом за них приходится платить. Невозможно безнаказанно насиловать человеческий организм, перерасход ресурсов и эксплуатация тела в запредельном режиме непременно откликнутся судорогами, микронадрывами мышц, растяжениями, дисфункцией внутренних органов, не говоря уже об изнурении.

В Умбра Ангустус Ларс узнал достаточно, чтобы понимать это.

Но Ультима вела себя так, как будто последний час пролежала на диване.

– Противоядие? Ты смеешься?.. – Голос Эния прервался, он закрыл глаза, но тут же открыл их и отыскал взглядом Ларса. – Ты, парень, давай, действуй, сделай так, чтобы это поганое человечество двинулось куда надо, пусть даже ты не…

Взгляд бывшего эдила остекленел, дыхание прервалось, и он упал на бок.

«Голубиный» яд, прозванный так за цвет экстракта, что напоминает окраску птичьих перьев, действует быстро, и если он попал в организм, то справиться с ним невозможно.

Эний и так продержался очень долго… и что он хотел сказать?

«Пусть даже ты не…»

НЕ – что?

– Эти трое готовы. – Ультима повернулась к выжившим сенаторам, и те сжались под ее взглядами. – Посмотрим, мне хотелось бы знать, остальным было известно, кто путешествует вместе с ними…

– Э, моя госпожа, – голос эру Стольца подрагивал, но звучало в нем возмущение, а никак не страх, – ни в коей мере мы не причастны к этому преступному нападению, к тому, что совершили наши… э-э… те, кто называл себя нашими товарищами.

– Откуда же они взялись? – спросил Ларс. – Вы не знали, что на скамьях сената сидят полулюди?

– Невозможно! – воскликнул один из двух похожих стариков.

– Невероятно! – поддержал его второй, сидевший на полу и до сего момента жалобно стонавший, но сейчас от негодования забывший о боли. – Исключительно патриции и полные люди!

– Похоже, они не врут. – Ларс повернулся к наставнице: – Но как такое возможно?

– Гомункулы-безликие, умеющие трансформировать внешность, – ответила Ультима. – Изготовление их обходится страшно дорого. Раскрываются быстро, поскольку разум и память не подделаешь, но для таких дел годятся. Модифицированные, напичканные диффузными имплантами, что проявляют себя лишь в момент активности. Требуют времени для приведения в действие, но зато невидимы для обычных сканеров.

– Так вы хотите сказать, что это… а где же наши товарищи? Эру Карддивор и… – эру Стольц замолчал, и глаза его загорелись гневом.

Этот патриций, похоже, соображал быстрее других.

– Уважаемый эру Кацст, – позвал Ларс владельца дома, все еще пребывающего в легком ступоре.

– Да, да, – отозвался тот, тиская в пальцах магнитный ключ. – Что?.. Что это было?

– Позовите слуг, пусть уберут. – Надо показать, что он здесь хозяин, что он отдает приказы, в противном случае у отцов-сенаторов может возникнуть подозрение, что будущей Божественной Плотью можно управлять. – Почтенному Энию нужно приготовить погребение, а этих, – Ларс повел рукой, – необходимо обыскать с особой осторожностью, так что пока лучше поместить их на холод и не трогать.

– Да, конечно, всенепременно, – забормотал эру Кацст, сейчас распоряжусь.

Забегали гомункулы, кресло поставили, и Ларс сел в него как ни в чем не бывало. Придется задержаться, чтобы похоронить бывшего эдила, ну а этот разговор нужно довести до конца.

Нельзя демонстрировать страх или неуверенность.

– Продолжайте, я вас слушаю, – сказал Ларс, краем глаза наблюдая, как уносят Эния.

Вспомнился момент, когда они только познакомились – грозовая ночь на Монтисе, золотистый халат… Вылезло из памяти заключение в гробнице – темнота и безмолвие, вонь и собственные мысли…

Нет, Ларс не ощущал печали – каждому свой срок, и если для Янитора настало время отправиться на Обратную Сторону, с этим ничего не поделаешь. Не испытывал он ничего и по поводу того, что совсем недавно убил человека – лишил жизни угрожавшую его жизни тварь, вот и все.

У него нет времени переживать, зато есть цель, и она требует внимания.

– Мы выражаем свое искреннее возмущение покушением, свидетелями которого мы стали, – загрохотал Велинимир эру Стольц, с каждым словом обретая уверенность. – И должны со всей ответственностью заявить, что ни в коей степени…

Все так, как он и ждал – для начала сенаторы открестятся от того, что произошло, а затем изложат цель визита, совершаемого, как они наивно полагают, втайне от нынешней Божественной Плоти.

Кто еще может науськать на Ларса троих безликих?

Что же, послушаем, что они скажут…

Карпентум не приземлился даже, а брякнулся с высоты в несколько метров.

– Кто управляет этой колымагой? – пробормотал Энхо, чувствуя, как от удара заныло в копчике.

Машина была старой, видавшей виды, темно-синяя краска на ее боках давно облезла и сохранилась лишь местами. Кто сидел в кабине, офицеры «Фалько мальтуса» не видели, но наверняка какой-нибудь местный варвар, лохматый, мускулистый и глупый.

Сами они оказались в пассажирском отсеке карпентума лишь потому, что на этом настоял Ларс. «Мне неприлично перемещаться со столь малой свитой, и как минимум троих я должен взять с собой», – заявил он Янусу, и гортатор, хоть и остался недоволен, возражать не стал.

Выбор пал на Энхо, Арвинда и мрачного двигателиста Порго.

Эру Венц, честно говоря, обрадовался, что не останется на корабле – один эмпориум похож на другой, развлечений никаких, разве что торчать в «Фалько мальтусе» или сидеть в крохотном вонючем баре, где из напитков только жуткая местная настойка да похожее на мочу кабана пиво…

А так появляется шанс посмотреть Керимбу, настоящий варварский мир, дикий, почти не затронутый влиянием Империума.

Но пока они видели только внутренности карпентума.

– Боюсь, что тебе этого не скажут, – отозвался Арвинд, сидевший ближе всех к дверце, и распахнул ее.

Просторный двор, небрежно вымощенный, из щелей между черными плитами торчит ярко-зеленая трава. Неподалеку виден другой карпентум, намного изящнее, на нем привезли самого Ларса, дальше поднимается стена из больших камней с похожими на бойницы окнами.

– Все готовы? – спросил навигатор, бывший в их троице за старшего, и, получив в ответ два кивка, выбрался из карпентума.

Перед тем как покинуть «Фалько мальтус», их заставили переодеться, нацепить лучшее, что было на борту. Парадная форма сгинула в том же прошлом, где остался турригер «Аспер», молитвы Божественной Плоти и вера в то, что впереди ждет только хорошее.

Пришлось ограничиться комбинезонами, ну и прихватить мечи.

«Мужчину без оружия здесь и за мужчину не посчитают, – объяснил Янус. – Деваться некуда, брать придется, но обнажать не вздумайте… только если на вас или на Ларса нападут».

Так что пояс Энхо оттягивал клинок из вибростали и коробка генератора поля.

Снаружи было жарко, солнце ударило в глаза, вынуждая зажмуриться, в носу защекотало от запаха сырой нефти.

– Ага, парни, идите сюда… – это Ультима, телохранительница Ларса, совершенно безумная женщина.

За время полета от Галликума Энхо успел в этом убедиться.

А еще увериться в том, что с этой неприметной и не очень молодой особой он не хотел бы встретиться в бою ни за какие коврижки – что-то с ней было не так, хотя Ультима вовсе не походила на напичканных боевыми имплантами офицеров из штурмовых частей.

– Да, госпожа, – отозвался Арвинд, не скрывая недовольства.

Еще бы, ему, боевому центуриону, получать приказы от женщины!

– Топайте следом и не отставайте, – велела она.

Но войти в здание, напоминавшее пирамиду, грубо сложенную из камней разного размера, они не успели. Распахнулась дверь, на черные плиты шагнул фантастически мускулистый краснорожий дядька, тряхнул светлой шевелюрой и радостно взревел:

– Ларс, ты прилетел! Предки слышат нас! А у нас для тебя подарок!

Это, похоже, Марибод, вождь их-керимберов, а явившиеся вместе с ним вооруженные парни один другого здоровее – его хирд, преторианцы, дружинники, личная гвардия, называй как хочешь…

Среди них Энхо, вовсе не обделенный ростом и статью, выглядел замухрышкой.

– Подарок? – спросил Ларс. – Несколько турригеров первого класса?

Марибод громогласно расхохотался, голубые глаза его вспыхнули весельем:

– Нет, лучше! Пойдем на задний двор, ты все увидишь сам.

Офицерам с «Фалько мальтуса» досталось несколько удивленных взглядов, но по большому счету никто не обратил на них внимания – притащил гость-соратник с собой вооруженную свиту, так это его дело, пусть только не забывает за ней присматривать, а то мало ли что.

Карпентумы один за другим поднялись в небо, а процессия во главе с Марибодом двинулась в обход пирамиды, оказавшейся лишь пристройкой к огромному комплексу – вождь улыбался, перебрасывался фразами с дружинниками, видно было, что он доволен и что подарок и в самом деле приготовил знатный.

Интересно, не ловушку ли для них?

Хотя нет, их-керимберы честны, как любые варвары, от них не стоит ждать подлости.

– Ну и орава, вымя Галактики, – пробормотал Арвинд, покачивая головой. – Отожрались… на чем, интересно?

– А ты спроси, – посоветовал Порго. – Вдруг и тебя накормят?

– Тебе хорошо, ты мелкий и привык быть мелким. – Навигатор смерил соратника взглядом. – А я-то всегда считался мужчиной крупным, и в этой компании мне как-то не по себе.

Обогнули пристройку, утыканную антеннами, похожими на огромные зеленые грибы, и открылся огороженный невысокой стеной задний двор, выстроившиеся в ряд деревянные кресты, врытые в землю.

И на каждом – Энхо зажмурился, не веря себе, – висел человек.

– Вот он, подарок! – объявил Марибод, указывая толстой, как бревно, ручищей.

Каждый из находившихся на кресте был раздет, и не просто привязан, а приколочен к дереву – когда подошли ближе, стали видны шляпки толстенных гвоздей, вбитых в лодыжки и запястья.

Подхваченные веревками тела обвисали, вокруг роились мухи.

– Помилуй нас, помилуй нас, во имя милосердия, – пробормотал Порго. – Что это?

Энхо на миг замутило – да, он видел всякое, и чистоплюй не сможет выжить в Каструм Аетас, стать боевым офицером, но подобная казнь, чудовищно мучительная и неэффективная…

– Служители Божественной Плоти? И что? – спросил Ларс ровным голосом.

На его лице не дрогнул ни единый мускул, хотя даже невозмутимая Ультима поморщилась.

– Не обычные служители, – Марибод почесал подбородок. – Это… как их?.. Изгоняющие тьму!

Только теперь Энхо разглядел, что у каждого из распятых есть третий глаз, а это значит, что перед ними жрецы, и не из обычных… но почему «изгоняющие тьму», отчего вождь их-керимберов назвал их именно так?

– Экзорцисты? – сказал Ларс за мгновение до того, как эру Венц догадался сам.

– Они самые, – кивнул Марибод. – Предки слышат нас, эти типы посчитали нас совсем идиотами, прилетели и заявили, что собираются проповедовать истинную веру… Ха, видали мы таких проповедников, раскусили их в первый же день, как они начали по Двору Судьбы шнырять! Повязали мигом, потеряли при этом четверых, и еще пятеро ранеными остались, но всех взяли…

На столбах – шесть экзорцистов, взять их и потерять лишь четверых?

О Превознесенный, да их-керимберы неплохо дерутся, по крайней мере на земле.

– А это… зачем? – Ларс ткнул в ближайший крест.

– Решили порадовать других жрецов, обычных, безобидных, – сообщил Марибод. – Тех, которые в распятого бога верят. Они парни неплохие, всяким увечным помогают. Потешили их покровителя, как его, Хрест, что ли? А то ему скучно, наверное, одному на кресте висеть. Ну и сами повеселились, эгей.

Энхо поежился – понять этих варваров сложно, если вообще возможно… вот так взять и распять служителей одной веры, чтобы угодить служителям другой веры, да еще и не своей…

– Кто-то, похоже, решил извести меня всерьез, – проговорил Ларс, хищно ухмыляясь. – Но ему это не удастся… Давай-ка я погляжу на них поближе, ведь ничто не пахнет так сладко, как труп врага.

Энхо поежился еще раз.

Моча и свернувшаяся кровь, загноившиеся раны и воспаленные мозги – только кровожадный безумец способен получать удовольствие, обоняя этот ароматический «коктейль».

Неужели Ларс пойдет на такое? Не хочется в это верить…

Но худощавый юноша со смуглым лицом и ястребиным носом зашагал вперед, туда, где торчали выстроившиеся в ряд столбы. За ним двинулась лишь Ультима, их-керимберы остались рядом с вождем, не шевельнулся никто из офицеров «Фалько мальтуса» – нет, за это им точно не платят…

Лицо Порго исказила гримаса отвращения.

Один из экзорцистов, очень худой, с выступающими ребрами и глубокой раной на груди, поднял голову. Открылись глаза, неожиданно чистые и спокойные, без боли, злости или ненависти, а третий на миг вспыхнул точно крохотная звездочка.

– А, вот и ты, – сказал служитель Божественной Плоти так, словно именно такая встреча и была запланирована.

– Да, это я, – отозвался Ларс как ни в чем не бывало.

Ультима насторожилась, подобралась, сделала шаг вперед, чтобы видеть всех развешенных на крестах.

– Я вижу тебя хорошо, – экзорцист нахмурился. – Да, даже очень хорошо… Вынужден признать, что ты куда больше достоин храмов и молитв, чем тот, кто ныне властвует в Монтисе, и поэтому я не буду пускать в ход то, что сокрыто ныне в моем чреве. Аве, Кесарь…

Энхо едва сдержал ругательство – телесная бомба, спрятанная внутри одного из «проповедников» или даже в каждом, чтобы не рисковать, и возможность для любого подорвать себя или собрата, используя третий глаз. А их-керимберы оказались слишком наивными или слабо оснащенными, чтобы заподозрить или увидеть эту опасность!

А ведь заряда перикулума в пятьсот граммов хватит, чтобы залить огнем весь задний двор!

– Ты первый, кто меня так назвал, – сказал Ларс, по-прежнему не показывая испуга. – Прощай, служитель Божественной Плоти.

– Прощай… – прохрипел экзорцист, и голова его вновь упала на грудь.

Ларс повернулся спиной к столбам, и обнаружилось, что его глаза сужены, а взгляд – мрачен.

– Снять и похоронить их с честью, – велел он. – Но сначала… разминировать.

Дверь хлопнула, и прикорнувшему на диванчике Энхо этот звук болезненно ударил по ушам. Он резко сел, потянулся к лежавшему на полу виброклинку, но понял, что это всего лишь вышедший в вестибюль Ларс, облегченно вздохнул и отдернул руку.

На Керимбе они провели больше стандартной недели, и за это время эру Венц если что и увидел, так это дворец вождя Марибода, пышно именуемый среди местных Двором Судьбы. Кормежка оказалась неплохой, если забыть о том, что повара слово «гигиена» не смогли бы даже прочитать, и главной неприятностью стала скука, от которой он мечтал избавиться, покидая «Фалько мальтус».

Арвинда отозвали почти сразу, случилось что-то с системой навигации, ему на смену прислали Якива, и три офицера по очереди дежурили, будучи чем-то вроде контуберналов при Ларсе, сопровождали его в поездках и стояли рядом на церемониях.

– Лежи, не вставай, – сказал Ларс, и голос его прозвучал не так выразительно, как обычно.

Время подходило к полуночи, но Энхо пока никто не отпускал.

Сегодня во Двор Судьбы прибыл коренастый мужчина, не их-керимбер, с большим зеленым чемоданом, старомодным и, похоже, бронированным. Держа его в руке, мужчина прошагал в комнаты Ларса, где уже находилась Ультима, там они заперлись втроем и, судя по голосам, принялись ожесточенно спорить.

И все это затянулось до глубокой ночи.

– Да я ничего, так, задремал… – пробормотал Энхо, тщетно пытаясь взбодриться.

– Они решают, – произнес Ларс, и эру Венц понял, что его собеседник на самом деле в ярости, а его спокойствие напускное. – Они решают так, как будто меня нет… И что? Но почему, что изменилось, отчего все это началось, не полет же на Аллювию тому виной?

– Не могу знать! – уставной ответ подошел как нельзя лучше: и звучит в тему, и ни к чему не обязывает.

Но Ларс его, похоже, и не услышал.

– И эта здоровенная хреновина, зачем он ее приволок с собой? А? Что в ней? Проклятье! – Он сжал кулаки.

Энхо смотрел на рассерженного юношу, худощавого, невысокого, на его светлые волосы, и пытался понять, с кем он имеет дело – с обычным человеком или с личинкой, зародышем Божественной Плоти, необычайным существом, предназначенным для того, чтобы править другими.

В чем проявляется таинственная кровь ангелов, оставленная потомкам Антеем Основателем и передающаяся только по мужской линии? Или она не значит ничего, если ее обладатель ничего собой не представляет и может похвастаться только происхождением?

Ларс мог похвастаться многим, и особенно необычно это выглядело, учитывая его возраст… Выдержка, искусство обращаться с людьми так, чтобы они охотно шли за тобой, слушали тебя, ум и отвага, умение владеть оружием, естественное внутреннее достоинство…

Но при этом он любовался трупами экзорцистов.

– Ну что же, пусть они решают, ну а я потом решу сам, – Ларс шумно выдохнул и посмотрел на Энхо так, как будто только что его заметил. – Давай-ка мы с тобой выпьем… Есть у тебя что-нибудь?

– Э, найдем… – эру Венц на миг растерялся.

Во Дворе Судьбы выпивка встречалась в таком же изобилии, как грязь, мускулистые амбалы или хихикающие девицы, но был это мутный самогон, от которого двоилось в глазах, а в ушах звенело. «Настойку их-керимберов» с Галликума она напоминала так же мало, как местные чешуйчатые твари, живущие рядом с людьми, настоящих крыс.

Поить таким Ларса?

Но ведь это приказ, а его надо выполнять.

– Но ваша телохранительница… ведь без нее? – спросил Энхо в последней отчаянной попытке исправить положение.

Ситуация выглядела не просто нештатной, а опасно нештатной.

– Я не убогий мальчик, чтобы за мной всюду и всегда приглядывать, – сказал Ларс. – Пошли.

И, схватив эру Венца за руку, он потащил его за собой – прочь из вестибюля, в полутемный коридор, затем вниз по лестнице, в еще один проход, через большой зал, где под ногами клацает выложенный мрамором пол и блестят в полумраке лезвия развешенных по стене топоров.

Двор Судьбы Ларс знал отлично.

– Заглянуть бы к Армину, да тот уже спит, – бормотал он на ходу, – или не спит, но тогда пьян в дым и ничего не соображает, он и трезвый-то не особо большой мыслитель. Ага, вот здесь… Так!

Они остановились на пересечении двух проходов, где на постаменте стояли древние полимерные доспехи, напоминавшие панцирь чудовищного прямоходящего краба. Ларс огляделся, ловко расстегнул нагрудные пластины и, пошарив внутри, вытащил бутылку емкостью не меньше литра.

– Всегда надо иметь запасной вариант, – объяснил он ошарашенному Энхо.

Они двинулись прочь и через пять минут очутились в комнате, заставленной огромными шкафами.

– Что тут такое? – спросил эру Венц, переступив порог.

– Кладовая, – ответил Ларс. – Наверное, о ней не помнит никто, даже кастелян. Давай-ка выпьем по глотку и посидим, а то я должен успокоиться… достало это бешеное мельтешение.

Они разместились на широком длинном подоконнике, откуда через пыльное стекло можно было рассмотреть темный задний двор, тот самый, где еще недавно торчали кресты с распятыми экзорцистами.

Энхо получил бутылку и для начала осторожно понюхал – что-то сладковатое.

– Пей, не бойся, – сказал заметивший его колебания Ларс. – Медовый ликер. Позаимствовал его на кухне, повар, я думаю, не заметил, у него там целая бочка этой штуковины.

Эру Венц осторожно отхлебнул – рот наполнился сладостью, ее сменило приятное жжение, и от ухнувшего в желудок напитка поползло расслабляющее тепло. Замер, смакуя ощущения, а бутылку забрали у него из руки, и послышалось смачное бульканье – «глоток» в исполнении Ларса вышел большим.

– И когда только все успели? – спросил Энхо. – Вы ведь почти все время у себя… или с вождем, или в поездках…

Трижды за эту неделю они покидали Двор Судьбы – дважды мотались в большой военный эмпориум, а еще один раз посетили тот, где располагался «Фалько мальтус». Вот только времени заглянуть на свой корабль у бывшего младшего декуриона не нашлось – они пробыли там всего час, на другом конце ВПП, где стоял черно-багровый альнус незнакомой модели.

– Время всегда найдется, если есть интерес, – изрек Ларс. – И тайный выход. Этот замок изъеден ходами, точно гнилой пень – дырами, и кое-какие Армин мне показал. Выскальзывать из-под надзора Ультимы я научился и использовал это для того, чтобы «осмотреться», а то мало ли что.