Яблоко Немезиды Жаренов Анатолий

При этой мысли у Билли сразу перестал чесаться нос. Он пожалел, что безоружен. Что, если убийце придет в голову заглянуть в ванную? Сейчас уже Билли был уверен, что в гостиной Лики сидит убийца Бредли. Кому же еще приходить сюда? А что, если попытаться выглянуть.

И тут вдруг резко хлопнула дверь. Послышался топот, шум борьбы.

— Руки, — скомандовал чей-то резкий гортанный голос. Звякнули наручники.

— Перси? — сказал второй голос полувопросительно, полуутвердительно. — Что делает здесь Перси? Может быть, он ищет рецепты для новых амулетов? Да сидите вы спокойно, черт побери! Ну? Отвечайте, что вы здесь делаете? Только не выдумывайте, что влюбились в девчонку и теперь, мучаясь ревностью, читаете ее старые письма. Ну! Перси!

— Отстаньте, — услышал Билли третий голос. — Какое вам дело до меня?

— Не ломайте дурака, — сказал второй голос. — Ваша госпожа уже рассказала мне все про Диксона. Все. Перси, ясно? Теперь извольте отвечать, что вам здесь надо?

— К дьяволу, — хрипло выругался тот, кого называли Перси. — Диксона вам не найти. И не ловите меня на слове. Да. Я люблю девчонку и ищу ее письма. Ха-ха. Это вы отлично придумали.

Билли был настолько увлечен происходящим, что не услышал тяжелых шагов возле ванной. Он только ойкнул от неожиданности, когда перед ним возник рослый мужчина.

— Ого! — произнес тот и моментально выволок Билли из ванной, ловко и больно выкрутив ему руки. И снова щелкнули наручники. Теперь уже на руках Билли.

— Что вы там возитесь, Грейвс? — спросил голос из гостиной.

— Тут еще один, инспектор, — откликнулся Грейвс. — Я его застукал в ванной. И, кажется, тоже знакомый. Лифтер из “Ориона”.

Грейвс подтолкнул Билли, и тот оказался в центре гостиной. На диване сидел помятый парень с нахальным лицом. При виде Билли у него округлились глаза. Не меньше изумился и тот, кого Грейвс назвал инспектором. По гостиной словно пронесся ураган. Стул, на котором сидел Перси, валялся у окна. Шторы были сорваны. Из письменного стола вывалился ящик, а его содержимое беспорядочной кучей лежало на полу. Грейвс быстрым движением ощупал Билли и хмыкнул.

— Он безоружный, инспектор.

— Как он сюда попал?

— Наверное, утром. И у него тоже есть ключ от квартиры.

— Вот как, — сказал инспектор и повернулся к Перси. — Ну, милейший. История с письмами умерла, не родившись. Что вы скажете теперь?

— Ничего.

Коун — это был он — отвернулся от Перси. Грейвсу он сказал:

— Наведите тут порядок, Грейвс. Поправьте, если можно, замок. Повесьте шторы. Не надо пугать девчонку. У нее и так достаточно забот. Ну а ты, малыш? — обратился он к Билли. — Что мы будем делать с тобой? Грейвс, снимите с него наручники… Вот так.

Грейвс выполнил приказание. Билли стал массировать затекшие кисти. Он никак не мог сообразить, что произошло. Скорее всего полиция следила за этим типом. Теперь его поймали на месте преступления. Инспектор понял, что Билли тут ни при чем. Поэтому и приказал освободить его. Неясным было только, почему инспектор не принял его за сообщника Перси. Билли не знал, что Коуну давно известно и о его отношениях с Бредли, и о записной книжке, и о том, что сейчас инспектор догадался, каким образом Билли очутился здесь.

Коун действительно догадался о роли Билли в этой истории. Раскусить орешек не составляло труда. Сложнее обстояло дело с Перси. Еще несколько дней назад Коун приказал Грейвсу следить за Перси. Эта фигура крайне интересовала инспектора. Грейвсу он сказал, чтобы тот крепко держал язык за зубами. Чтобы никто, кроме них двоих, об этом задании даже не подозревал.

— Крайне важно, Грейвс, — сказал Коун.

Вчера Грейвс доложил ему о результатах наблюдения. Удалось установить, что Перси посещает квартиру Бредли. Коун только присвистнул.

— Он оставляет машину за углом, — сказал Грейвс, — и пешком идет в дом. Проводит там час. Вот фотографии.

Коун посмотрел на фото. На одном Перси вылезает из машины. На другом — входит в дом. На третьем — выходит из подъезда.

— Что он ищет? — спросил Коун. Грейвс пожал плечами.

И Коун решил посмотреть на Перси сам. Мысль о том, чтобы захватить приспешника колдуньи на месте преступления, пришла Коуну в тот момент, когда они с Грейвсом провожали глазами Перси, вошедшего в подъезд. Даже если они не узнают о цели этих визитов, ситуация выглядела соблазнительно. Коун зажмурился, представляя себе переполох, который вызовет арест Перси. А уж как воспользоваться этим переполохом, он сообразит позднее.

— Пошли, — скомандовал он Грейвсу.

Дальнейшее произошло в несколько секунд. Грейвс без видимого усилия выдавил дверь. Перси, как пантера, прыгнул к окну. Он даже не успел вытащить пистолет. Грейвс навалился на него. Клацнули наручники.

Коун перебирал бумаги и думал о Перси. В ящике, который интересовал его, были только письма. Что же Перси искал в них? К словам Коуна о Диксоне Перси отнесся равнодушно. Уверенно заявил, что Диксона им не найти. Значит, он твердо знает, что Эльвира ничего не могла сказать Коуну. Попытка Коуна поймать Перси на сообщении о якобы известных инспектору фактах успехом не увенчалась. А письма Бредли надо, пожалуй, перечитать заново.

— А ты смелый, малыш, — сказал он Билли, который постепенно приходил в себя. — Как же ты не подумал об этом? — Он кивнул на пистолет Перси, который Грейвс положил на письменный стол.

Билли промолчал. Он не знал, как ему относиться к происшедшему. Этот инспектор разговаривал с ним снисходительным тоном. Словечко “малыш”, которое он употреблял, напоминало о Бредли. Тот тоже называл Билли малышом. Может, они все так говорят? Да, в глупую историю он попал.

— Ты знаешь его? — вдруг резко спросил Коун.

— Он убил Бредли, — вырвалось у Билли.

— Вот как, — сказал Коун. — У тебя есть доказательства?

— Он убил Бредли, — упрямо повторил Билли. Перси презрительно фыркнул, а Коун усмехнулся.

— Не так это просто, малыш, — сказал инспектор. И крикнул Грейвсу: — Вы скоро?

— Все в порядке, — отозвался тот из прихожей. — Замок я наладил.

— Письма мы заберем, — сказал Коун. — А тебя, малыш, оставим. Я думаю, что ты сумеешь объяснить девочке, что здесь произошло. А потом, позднее, мы кое о чем поговорим с тобой. Позднее, — подчеркнул он, увидев, что Билли собрался раскрыть рот. — Нам надо бы это сделать раньше. Но я не успел, малыш. Ты уж извини. Пошли, Грейвс.

Грейвс взмахнул рукой. Перси поднялся с дивана. И Билли снова остался один в пустой квартире. Он сел на диван, который еще хранил тепло тела Перси, и задумался. Спать Билли больше не хотелось.

Лики удивилась, когда, придя домой, нашла дверь открытой. Удивилась и испугалась. Но тут же услышала голос Билли:

— Не бойся, Лики. Он не придет больше.

— Ты здесь? — спросила Лики.

— Он больше не придет. Я видел его. Но я ничего не знаю.

И он рассказал ей обо всем, что произошло здесь Днем. Забыл он только об одном. Билли не спросил Лики о странной книге, которая заинтересовала его утром.

Арест Перси, как и рассчитывал Коун, произвел переполох. Сначала в управлении Коуна осадили журналисты. Он выдержал их натиск, отвечая на все вопросы единственной фразой:

— После допроса.

Фримену, который прорвался в его кабинет, Коун сказал:

— Не знаю, чем это кончится, но мы, кажется, попали в точку.

Грегори выразил недовольство тем, что Коун провел операцию без его ведома.

— Можно подумать, что ты нам не доверяешь, — сказал он. — Это даже неприлично.

— Не волнуйся, старина. — Коун похлопал Грегори по плечу. — Для меня это тоже неожиданность.

— Но мы должны знать.

— Безусловно, — заметил Коун. — Между прочим, я ведь сам ни черта еще не понимаю.

Господин Мелтон тоже потребовал объяснений. Узнав, что Перси арестован на квартире Бредли, господин Мелтон задумчиво посмотрел на Коуна и спросил:

— Какие обвинения вы ему предъявляете? Может, он убил Бредли?

— Относительно Бредли — нет, — твердо сказал Коун. — У Перси бесспорное алиби.

— Тогда что же? — поинтересовался господин Мелтон. — Смотрите, как бы не повторилась история с Кноуде. Было много шума… — И шеф полиции сделал жест, свидетельствующий, что ему крайне неприятен шум вокруг пустяков.

— За историю с Кноуде я не несу ответственности, — сухо заметил Коун.

— Да-да, — произнес шеф. — Я понимаю: Грегори поторопился. Но не повторяете ли вы его ошибки, Коун? — И шеф полиции опять сделал жест, который недвусмысленно свидетельствовал о том, что эти ошибки если и не дошли до его печенки, то на работе желудка во всяком случае отражаются самым неблагоприятным образом.

Коун сказал, что со времени последнего допроса Перси в его, Коуна, распоряжение поступили некоторые факты, которые дали инспектору право, во-первых, организовать за этим человеком наблюдение, во-вторых, арестовать его с поличным. Правда, цель визитов Перси на квартиру Бредли неясна. Но сам факт визита уже говорит о том, что Перси причастен к делу Бредли.

— А наркотики, Коун? — осведомился шеф. — В сенат продолжают поступать запросы.

Коун промолчал. Ему давно уже казалось, что во всем этом деле наркотики играют самую последнюю роль, что подоплека и пружины событий скрыты в чем-то другом. Торговцев наркотиками надо искать в другом месте. Неужели шеф настолько наивен, что не понимает этого? А если понимает, то почему не принимает никаких мер к усилению борьбы со спекуляцией? Полиция ограничивает свою деятельность в этом направлении вылавливанием мелкоты. Не может же быть того, чтобы господин Мелтон положился целиком на Коуна. Не может быть, чтобы он возлагал надежды на то, что разгадка дела “Шах — Бредли” автоматически решит и проблему наркотиков. Поведение господина Мелтона, которого Коун не считал ни наивным, ни глупым, в свете этих рассуждений выглядело, мягко говоря, странным. Похоже было, что шеф полиции намеренно занял позицию выжидания. И вопрос о наркотиках задал так, для проформы.

— Почему вы молчите, Коун? — спросил шеф.

— Мне нечего сказать, шеф, — ответил Коун.

— Хорошо, — медленно произнес господин Мел-тон. — Мне нравится ваша прямота. Но это не значит, что мне нравится все, что вы делаете. Я уже говорил, что вы излишне увлеклись бутафорской стороной дела. Вы хватаетесь за то, что лежит на поверхности, не пытаясь вникнуть в глубинные процессы. Не случайно, Коун, я напоминаю вам уже не в первый Раз о торговцах наркотиками. А между тем, Коун, в этом суть задачи, которую я поручил вам решать. Но с первого же вашего шага в дело вмешался случай — убийство Бредли. Этот случай, весьма прискорбный, конечно, отвлек вас в сторону. Потом Грегори, поторопившийся арестовать Кноуде. Затем убийство шаха. Заметьте, Коун, что убийство, как выяснилось, произошло тоже случайно. Побудительной причиной послужила ревность. Диксон убил шаха из ревности, Коун. И вы принялись искать Диксона. Вы чуть ли не с обвинениями в соучастии прицепились, — да, Коун, это именно то слово, — прицепились к таким людям, как профессор Кирпи и Эльвира Гирнсбей…

— Вы забыли о Перси, шеф, — напомнил Коун, когда господин Мелтон сделал паузу.

— Нет, не забыл, — ответствовал шеф. — Я серьезно опасаюсь, не случилось бы и здесь такого же конфуза. История криминалистики, Коун, полна описаниями и не таких совпадений. Не мне напоминать вам о них. И вот эти-то совпадения, Коун, и отвлекли вас. Вы не проследили связи шаха с торговцами наркотиками. Не довели до конца следствие об убийстве Магды. Альковная история, на которую вы натолкнулись в салоне амулетов, показалась вам достойной расследования. Мой долг, — важно закончил шеф, — предупредить вас, оградить от возможных ошибок. Будьте осторожны, Коун. Не увлекайтесь внешними эффектами. И не забывайте, что шаха Бен Аюза нам надо рассматривать прежде всего как фигуру, которая была связана с бандой торговцев наркотиками. Это доказано…

— Ни черта это не доказано, — сказал Коун Фримену, когда встретил того в коридоре управления. Фримен задумчиво грыз кончик ручки. Подумав, сказал:

— Между прочим, насчет Магды он прав.

— А кто спорит! — огрызнулся Коун. — Разве я виноват, что этот тюфяк Грегори палец о палец не ударил, чтобы довести дело до конца.

— Мне можно посидеть на допросе Перси? — спросил Фримен.

— Вы неисправимы, — засмеялся Коун.

— А вдруг?

— Нет, Фримен. Порядок прежний. Могу вам только сказать, что я планирую длинный допрос. Будем работать посменно. Сначала Грейвс, потом Грегори. Я выйду на сцену под занавес. Это произойдет где-то завтра утром, когда Перси выдохнется и обалдеет окончательно. А пока мне надо кое-чем заняться. И в одном деле вы мне поможете.

— Любопытно.

— Я должен поговорить с лифтером. Но боюсь, что он будет неоткровенен. Не могли бы вы?..

— Сопутствовать?

— Вот именно.

— С удовольствием, Коун. Когда?

— Да хоть сейчас.

В машине Фримен спросил:

— У Броуди вы были?

— Нет, — вздохнул Коун. — Не успел. Теперь уж после допроса Перси. Да, может, и не потребуется беспокоить Броуди. Я все-таки надеюсь на успех. Что бы там шеф ни говорил.

— А лифтер зачем?

— Видите ли, Фримен, он следил за Перси. Точнее, собирался следить. Спрятался у Бредли в ванной. Там мы его и нашли. Вот и поговорим о том, зачем он там прятался.

У подъезда “Ориона” Коун остановил машину. Билли Соммэрс, увидев Фримена вместе с Коуном, понял, что полицейскому все известно. Понял он и то, почему этот полицейский так легко освободил его, когда застал в компании с Перси. Фримен, конечно, поступил по отношению к Билли нечестно. Но Лики говорила, что Бредли хорошо отзывался о Фримене. Возможно, этот инспектор дружил с Бредли.

Разговор начал Фримен.

— Это инспектор Коун, парень, — сказал он. — Ты Уже успел с ним познакомиться. Его очень волнует история с Бредли. Ты это, наверное, и сам понял. Так вот. Книжку Бредли я отдал ему, не посоветовавшись с тобой. Дело не терпело промедления. Прости меня. А сейчас с тобой хочет поговорить инспектор.

Коун стал задавать вопросы. Билли отвечал односложно.

— Видел ли ты Перси раньше?

— Нет.

— Слышал ли о нем?

— Нет.

Десять вопросов. Двадцать. На все следовало: нет. Наконец Коун устал, вытащил платок и вытер лоб. Тогда Билли сказал:

— Знаете, там есть такая чудная книга. Похоже на стихи. На одной из страничек Бредли сделал заметку. Его рукой написано слово “человек”.

— Лики сейчас дома?

— Наверное…

Лики была дома. Коун отметил, что сейчас она выглядит лучше, чем в тот день, когда они хоронили Бредли. С лица исчезло выражение безучастности, отрешенности. Правда, оно по-прежнему было грустным. И в глазах таился страх. “Как затравленный зверек”, — подумал Коун. Видимо, эта же мысль пришла в голову и Фримену. Когда Лики, сказав, что она приготовит кофе, вышла на кухню, Фримен заметил вполголоса:

— Бедная девочка. Как ей тоскливо.

Коун промолчал. Они выпили по чашке кофе.

— Брат любил пить кофе по вечерам, — сказала она, слабо улыбнувшись. И, помолчав секунду, добавила: — Но вы ведь пришли по делу?

— Да, — сказал Коун. — Ваш знакомый говорил, что он видел на полке какую-то странную книгу. Нельзя ли нам взглянуть на нее?

— Пожалуйста, — сказала Лики, вставая. — Это, наверное, она?

Девушка сняла с полки книгу и положила ее перед Коуном.

— Брат купил ее незадолго до смерти.

— Он знал французский? — быстро спросил Фримен.

— Нет. Он ходил с этой книжкой к букинисту. а спросила, зачем ему она. Брат улыбнулся, сказал: “Потом, Лики, потом”, поставил книгу на полку и больше в нее не заглядывал. Так она тут и осталась.

— Это “Извлечение из Корана” на французском языке, — сказал Фримен Коуну. — Вот и все, что я могу перевести.

— Занятно, — буркнул Коун. — Но я найду переводчика.

Они попрощались с Лики. У машины Коун сказал:

— Я бы вас подвез, но некогда. Возьмите такси.

Фримен сделал обиженное лицо.

— Не сердитесь, — сказал Коун мягко. — У меня мало времени.

— Но я тоже хочу знать перевод.

— Узнаете. А пока поругайте себя за то, что были в школе неуспевающим учеником.

Коун сел в машину и нажал на стартер. И с этого момента время словно сорвалось с цепи и помчалось вместе с машиной. Знакомый букинист перевел ему суру из Корана. Коун чуть не забыл сказать ему “спасибо”. Стрелка спидометра качалась около цифры “120”, когда его машина вырвалась из города. Мелькнул поворот на ферму “Копыто дьявола”. Но Коун остановился только у дома Робинсона. Старик показался на крыльце. Коун открыл дверцу, поманил его пальцем и, вытащив из кармана фотографию, спросил:

— Узнаете?

Фермер наклонился:

— Как же, это Диксон.

— Отлично, — бросил Коун и погнал машину обратно. В городе он подкатил к управлению, бегом поднялся к себе в кабинет, открыл сейф и с минуту рылся в нем. Потом ринулся вниз, снова впрыгнул в машину и поехал к магазину “Амулеты”.

— Только бы Бекки была на месте, — бормотал он, лавируя в потоке “бьюиков”, “мерседесов” и “пежо”. — Только бы… Только бы…

Ему везло в этот день. Бекки продавала ладанку какому-то лысому господину.

— Вы уверены? — спрашивал лысый.

— О, конечно, — говорила Бекки.

Коун нетерпеливо переминался с ноги на ногу возле борющихся скелетов. Ему хотелось вытолкать этого идиота в спину. Наконец лысый погрузил ладанку в карман плаща и засеменил к выходу.

— Здравствуйте, господин Питер, — пропела Бекки.

— Вот что, Бекки, — строго сказал Коун. — Отвечай только правду.

И он вытащил из кармана фотографию.

— Эту женщину ты знаешь?

Бекки с полминуты рассматривала карточку.

— Да, господин Питер, — сказала наконец она. — Я видела ее.

— Ты можешь подтвердить это при свидетелях?

— Конечно, господин Питер. Он не делал из этого тайны.

— Ты мне этого не говорила.

— Вы же не спрашивали, господин Питер. И потом это было так давно.

— Как?

— Может быть, полгода или больше. Он часто менял любовниц.

— Прекрасно, Бекки. Ты повторишь это при свидетелях?

— Я уже сказала, господин Питер…

— Идиоты… Какие идиоты… — бормотал Коун, возвращаясь в полицейское управление. — Убийство из ревности… Диксон убил Бен Аюза, потому что ревновал его к Эльвире. Ну, госпожа колдунья, что вы теперь скажете?

В свой кабинет Коун вошел уже спокойным. Позвонил дежурному. Сказал, чтобы позвал Грейвса, если тот еще не начал допрос Перси. Грейвс еще не начал.

— Вот что, — сказал ему Коун. — Начните с писем, в которых он рылся. Делайте вид, что нам удалось найти то, что его интересовало. Намекните, что будто бы в распоряжении следователей есть компрометирующие его документы. Следите за реакцией. Магнитофонную ленту сразу мне. Больше курите. Пусть хоть прокиснет в дыму.

Отпустив Грейвса, Коун прошел к Грегори.

— Ты готов, старина? — спросил он.

— Готов, — сказал Грегори. — Терпеть не могу этих длинных допросов. После них три дня отсыпаться надо.

— Ничего, — сказал Коун. — Я дал указание Грейвсу. Тебе хочу посоветовать только одно: тяни время. Пусть он обалдеет к тому моменту, когда я приду.

— На что ты надеешься? — спросил Грегори.

— На Коран, — загадочно ухмыльнулся Коун.

— Опять играешь в молчанку?

— Это необходимо, Грегори. Я боюсь, как бы не повторилась история с Магдой.

— Даже так?

— Да. Даже так.

У себя Коун достал из сейфа пачку писем, взятых в столе Бредли, перелистал их и вынул одно. Разгладил его ладонью, перечитал и улыбнулся.

— Ты болван, Перси, — пробормотал он. — Впрочем, мы тоже. Маленький лифтер оказался догадливее нас.

Коун аккуратно сложил письмо, положил его в карман и откинулся в кресле, блаженно улыбаясь…

В комнату для допросов привели Перси. Грейвс вынул первую сигарету и зажег ее. Затем задал первый вопрос:

— Ваше имя?

— Не ломайте комедию, — огрызнулся Перси.

— Молчать! — заорал Грейвс и повторил вопрос.