Записки из детского дома Жёлтый Владимир
История Кристинки была многим похожа на Алинкину. Папу забрали, когда ей было четыре, мама сошлась с другим мужчиной, постоянные пьянки, гулянки. Воспитанием девочки занималась бабушка. Потом стандартная схема – реабилитационный центр, суд, лишение родительских прав, детский дом.
Кристинка была немного сложнее характером, чем Алина, и к детскому дому привыкала дольше. В один день, помню, пришел с утра на группу, а Кристинки нет. Ночная воспитательница, уставшая и заспанная женщина, надевая зимнее пальто, сонным голосом буркнула:
– Да убегла вчера Кристинка ваша. У Ирины Викторовны из-под носа прям как-то…
Вернулась в итоге Кристина где-то аж через полмесяца. Полдня мы с ней практически не разговаривали, ходила она понурая. Вечером все же разговорились.
– Ну что, рассказывай! – добродушно скомандовал я, хоть и так в общих чертах уже знал, что случилось.
– Да ну че, с нашей этой «воспиткой» поругались, – начала девушка. – Она меня не отпускала погулять. Потом вообще оскорблять начала, телефон отняла, чтоб я ни с кем не смогла созвониться. Я психанула и решила сбежать. «Мелких» собрала, велела им отвлечь «воспитку», а сама на подоконник залезла, окно открыла и прыгнула!
– Ну ты даешь, Кристин! С ума что ли сошла? Третий этаж! – удивился я.
– Так а что, в сугроб же! Ну, я так думала… Сначала ничего не почувствовала и сразу побежала на остановку, села на автобус и уехала домой, к бабушке. Там я спокойно переночевала, а на утро почувствовала сильную боль по всему телу. Ближе к вечеру меня все равно нашли и привезли обратно сюда. А ночью мне стало еще хуже. В общем, меня положили в больницу с ушибом брюшной полости и небольшим сотрясением мозга. Вот вчера только выписали.
– Ну, ты давай, чтоб такого больше не повторялось! – как-то немного наигранно произнес я, погрозив пальцем.
У меня никогда не получалось серьезно делать подобные замечания и наставления. Мне это не шло. А в форме шутки – всегда пожалуйста.
Кристинка рассмеялась:
– Владимир Васильевич, прям как папка!
Это было действительно смешно. Выглядел я тогда не намного старше ее.
Братьев и сестер Чичеревых в детском доме было много. В моей группе было только трое. А говорили, что еще раньше выпустились несколько человек. Все они учились в специальной, коррекционной школе.
Виталька был самым младшим из всех. Когда я пришел к ним на группу, он был уже в пятом классе. Учился он, в отличие от своих братьев и сестер, в обычной школе.
Однажды он подошел ко мне с тетрадкой и, запинаясь, кое-как превозмогая стеснение, попросил:
– Вадимир… Васильевч… Можте… Пжалуста… Проверть?
Тетрадка была по русскому языку. Конечно же, как будущий учитель по этому предмету, я со всей ответственностью взялся помочь мальчишке. Я открыл тетрадь на последнем домашнем задании, и в глаза тут же бросились вопиющие ошибки.
Слегка улыбнувшись, я сказал:
– Конечно, помогу, Виталь. Неси учебник.
Мы сели с мальчишкой за воспитательский стол. Я быстро просмотрел задание и понял: все пропущенные буквы из задания Виталя вставил с ошибками. Иногда даже как будто специально.
– Плохи дела, Виталь… – как можно добрее сказал я. – Ошибок у тебя что-то уж очень много.
– Ну… Давайте я исправлю. Где?
– Боюсь, что надо будет переписать все заново. А то будет слишком много исправлений.
Виталя сразу же напрягся, насупился. Переписывать он явно не хотел. С полчаса мы сидели, разбирали каждое слово, где он допустил ошибку. Карандашиком в учебнике он вписывал правильные варианты. Потом понуро пошел за свой стол и стал переписывать.