Другая сторона Князев Милослав

Глава 12

— Есть разговор, — сказал Краузе, когда Наткет открыл дверцу машины. Голос механика был вызывающе серьезен.

— Что-то случилось?

— Не здесь. — Большой Марв кивнул в сторону видневшейся в отдалении башни.

Наткет невольно обернулся. Краузе что, боится, что Гаспар сможет их подслушать? Если б у астронома были слоновьи уши, чего Наткет не заметил, и то сомнительно.

— В гавани есть одно кафе, без лишних глаз и ушей. Поехали, там поговорим. — Возражения не принимались.

Наткет жалобно покосился на пассажирское сиденье. И каким образом Краузе собирается втиснуться в «жука»? Или он залезет на крышу? Другого решения этой топологической задачи Наткет не видел.

Большой Марв решил ее без особого труда: с гибкостью, поразительной для человека его комплекции, он забрался в машину — почти перетек, словно его тело на две трети состояло из ртути. Машина поприветствовала пассажира глухим скрипом и заметно просела.

— Знаешь кафе «У Боша»? — спросил Краузе. Наткет покачал головой.

— Ладно, сейчас езжай прямо, я скажу, когда поворачивать.

— Так что, все-таки, случилось? — снова спросил Наткет, заводя мотор.

— Я же сказал, приедем — поговорим.

Наткет вздохнул. Ну что за конспирация? Приемчики из дешевых шпионских романов. В машине-то кто может их подслушать? Если она и нашпигована жучками, как пудинг изюмом, то сделать это мог только сам Краузе. И лишь затем, что жучки в «жуке» — забавный образ. Но, судя по суровому лицу Большого Марва, тому было не до шуток.

Ехал Наткет медленно, опасаясь, что под весом Большого Марва машина развалится на части. Краузе эта скорость бесила. Он не сказал ни слова, но весь извертелся. То принимался выстукивать по панели замысловатый ритм, то оборачивался и подолгу глядел в заднее стекло. Должно быть, высматривал слежку. Но шоссе было безлюдно, как Сахара июльским полднем. Ветер кружил вдоль обочины пыльные смерчики.

Напряжение Краузе незаметно передалось и Наткету. Хотя он не видел причин для беспокойства, все же сидел как на иголках, то и дело всматривался в зеркальце заднего вида, забывая следить за дорогой. Когда Большой Марв неожиданно сказал: «Направо», — Наткет так растерялся, что проскочил поворот. Пришлось подать назад — Краузе пробурчал что-то неразборчивое про способности Наткета к вождению.

Кафе «У Боша» только прикрывалось этим благородным словом. Обычная забегаловка для рыбаков, докеров и портовых рабочих. Длинный барак, в прошлом лодочный сарай, облагороженный пластиковыми панелями обшивки. С неоновой вывески улыбался мужчина в поварском колпаке и с усами, закрученными на французский манер. На стене висела грифельная доска — раньше на ней писали меню, но сейчас остались лишь белесые разводы и одна строчка: «Пиво — 2». Краузе наверняка выбирал заведение, руководствуясь ценами, а не соображениями безопасности. Асфальт на автомобильной стоянке потрескался от старости и пробивавшихся к солнцу поздних одуванчиков. Кафе стояло в самом конце гавани, где начинались пустыри и заброшенные склады. Вдоль задней стены обильно разросся пыльный чертополох: особо выдающиеся экземпляры имели стебель толщиной с кулак и были раза в два выше человеческого роста. Всего метрах в десяти берег резко обрывался, внизу рокотал океан.

Не успел Наткет заглушить мотор, как Большой Марв схватил его за рукав.

— Паркуйся за углом, — сказал он, махнув рукой в сторону полукруглых ангаров портового склада.

— А в чем, собственно… — начал было Наткет, но потом решил не спорить и дал задний ход. Краузе, наверное, виднее. Хотя что толку? «Жук» не такой автомобиль, который можно легко спрятать. Джеймсу Бонду за его рулем не место. Наткет отогнал машину к ангарам, и они пешком вернулись к кафе.

В просторном зале было душно, от годами копившихся запахов сигаретного дыма, алкоголя и пота защипало глаза. Наткет огляделся. Под потолком перемигивались лампы дневного света, бликуя на цинковой стойке и преломляясь в батарее разнокалиберных бутылок. Но, несмотря на включенный свет, в заведении царил полумрак, словно по густому воздуху прошлись желтой гуашью. Столиков было много и на любой вкус. Хозяин заведения не стремился к стилистическому единообразию, и разноцветный пластик соседствовал с хромированной сталью и деревом. У боковой стены стоял игровой автомат «Вторжение пришельцев!». Ручки управления выломали, а на пыльном экране, словно орден, висела табличка: «Не работает».

Бармен, очевидно сам Бош, клевал носом за механической кассой. Он немного походил на повара с вывески, по крайней мере усами. Вот только колпака не оказалось — голову венчала пышная шевелюра, похожая на воронье гнездо после урагана. Если Бош и подозревал о существовании расчески, то всячески скрывал это. Впечатление он производил внушительное, во многом благодаря бугрящимся мышцам. Над его головой шипел телевизор, показывая запись вчерашнего матча. Счет был четыре — два.

Краузе указал Наткету на синий пластиковый столик, сам же прошел к стойке. Они с Бошем зашептались, но как Наткет ни прислушивался, слов он не разобрал. Вскоре Большой Марв вернулся с двумя высокими бокалами.

— Держи, — сказал он, ставя пиво напротив Наткета.

— Я за рулем, — напомнил тот.

— Как знаешь, — пожал плечами Краузе. — Но на твоем месте я бы не отказывался. Бош знает толк в выпивке — не пиво, а амброзия.

Из вежливости Наткет пригубил хваленый напиток и отодвинул бокал. Краузе повернулся к бармену и изобразил в воздухе, будто крутит баранку. Бош развел руками.

— Так что все-таки случилось? — спросил Наткет. — С чего конспирация?

— Погоди. — Краузе поднял бокал и одним глотком осушил на две трети. Вытер пену рукавом и удовлетворенно крякнул.

— Встречался с очкариком? — спросил он.

Наткет кивнул.

— Я привез для него письмо, — начал он. Краузе отмахнулся.

— Заходил к тебе утром, но никого не застал. Пришлось искать Ник, она рассказала. Правда, отвратительный тип?

— Как сказать, — задумался Наткет. — Со странностями.

— Точно, — согласился Большой Марв. — Говори уж прямо — мозгов совсем нет. И совести.

— Наверное, — не стал спорить Наткет, хотя и подозревал, что под отсутствием мозгов они понимают разное. — Вы из-за него меня искали?

— Вот еще, — фыркнул Краузе. — Стал бы я тратить время на этого… хм.

Наткет чуть было не ляпнул, что Краузе и так тратит на Гаспара массу времени — в эфире радио «Свободный Спектр». Тем не менее между Гаспаром и Краузе то и дело проскальзывало неуловимое сходство, хотя Большому Марву говорить об этом не стоило.

— В чем же тогда дело?

Краузе огляделся.

— Ты со мной заодно? — прошептал он.

— Ну да, — кивнул Наткет. — А в чем?

Механик посмотрел на него, как на идиота.

— Ну ты даешь! Это общение с Гаспаром на тебя так подействовало? В борьбе с консорциумом, в чем же еще.

— А…

— Я вчера много думал, — сказал Краузе. — Сплю я плохо, так что есть время. И интересная штука получается… Я тут сижу на волне, ору по всем эфирам, и хоть бы кто внимание обратил! Не видят, не слышат, точно по мамонту из рогатки. А ты не успел приехать, так сразу затеял драку. И завертелось. Догадываешься почему?

— Я как-то не задумывался.

— А зря, — сказал Большой Марв. — Стоит пораскинуть мозгами.

— Я просто им не понравился, — сказал Наткет. — Еще личные мотивы.

— Смотришь по верхам, — усмехнулся Краузе. — Глубже копай. Они тебя заметили и испугались. Чайлд Роланд к Башне подошел, вот в чем дело, Дороти у замка Бастинды…

— В смысле? — Сравнения Наткету совсем не понравились.

— Хотел ты того или нет, ты бросил им вызов, и они его приняли.

— Стоп-стоп. — Наткет замотал головой. — Начнем с того, что вызовов я не бросал…

— Неужели? — сказал Большой Марв. — То, что ты не трубил в рог, так это потому, что в наше время плохо с рогами. В остальном…

— Я сегодня уезжаю, — сказал Наткет.

— Иди ты! — Краузе был явно ошарашен. Очевидно, в надуманную за ночь схему отъезд Наткета не вписывался.

— Да. Автобус в десять. — Механик смотрел на него столь недоуменно, что Наткет решил, что тот ему не верит. Он достал билет и показал. — Вот, видите? О каких вызовах может идти речь?

Большой Марв рывком перегнулся через стол и выхватил билет из рук Наткета.

— Эй!

Не обращая на него внимания, Краузе разорвал билет на мелкие кусочки. Ухмыляясь как сытый тигр, он швырнул их на пол и для верности еще и растер башмаком.

— Теперь легче?

Возмущение клокотало в горле и Наткету удалось выжать лишь жалкий хрип. Какого черта?!

— Выпей, — посоветовал Большой Марв.

Бросая на механика взгляды, от которых тот теоретически должен был вспыхнуть как спичка, Наткет сделал большой глоток. Нет, какое он имеет право? Но пока холодное пиво горчило на языке, Наткет понял, что злится вовсе не на то, что Краузе порвал билет, а на то, что он не сделал этого сам.

— Между прочим, — процедил он, — мне завтра надо на работу…

— Брось, — сказал Краузе. — Здесь дела поважнее.

— Ну-ну…

— Ты знаешь не хуже меня, — кивнул Краузе. — Только почему-то делаешь вид, что смотришь в другую сторону.

— Ну-ну…

Они молча потягивали пиво. Каждый глоток смывал остатки определенности. Пять минут назад Наткет знал, что будет завтра, сейчас же шхуну вынесло в открытый океан: в какую сторону ни посмотри — земли не видно. И куда теперь плыть?

Краузе почесал бороду.

— Вчера я подумал, раз уж ты пробрался на раскопки, то чем я хуже? Надо же выяснить, чем на самом деле там занимаются!

— И вы пошли туда?! Ночью?!

— Только подумал, — покачал головой Краузе. — Но не сложилось. Сердце прихватило, я уже не молод. Я составил план: сегодня ты пробираешься на раскопки… Лучшего времени, чем ночь с воскресенья на понедельник, не найти. Подготовиться они не успеют. Время пока на нашей стороне.

— Еще раз?! — Наткет замотал головой. — Нет уж, один раз голову мне чуть не отрезали. Повторять не хочется.

— Не трусь. Ставки слишком высоки, чтобы размениваться на мелочи…

— Может, для вас моя голова и мелочь, — сказал Наткет, — но у меня на этот счет другое мнение.

Краузе демонстративно его не услышал.

— Мы должны найти Истинный полюс раньше, чем они до него доберутся.

Началось… Наконец он появился — Истинный полюс! Краузе все-таки соскочил на свою дорожку. Кто-то хочет перевернуть мир?

Наткет сделал глубокий вдох. Есть хорошее правило: не спорь с сумасшедшими. Сколько ни уповай на разум и логику — ничего не докажешь. Мир, в котором жил Краузе, существовал по своим законам. Да и смысл его разубеждать? Хочется ему думать, что он спасает мир, — ради бога. Для этого же нужно вышвырнуть консорциум из леса, так? А здесь их тропинки сходятся. Как бы еще провернуть это так, чтобы не встречаться с Калебом и его приятелями… В том, что с консорциумом дело нечисто, Наткет не сомневался. Корнелий в своем письме не зря его упоминал. Надо бы попросить инспектора Брине проверить эту контору.

— Как найти полюс? — спросил Краузе.

— Как?

— Не тупи, — попросил Большой Марв. — По компасу, как же еще.

Наткет хмыкнул.

— Ясно. Только тут такое дело — у меня компас здесь не работает. Я проверял, но он пишет, что функция недоступна.

— Проверял?! — изумился Большой Марв. — Не, брат, похоже, я в тебе не ошибся. Это кровь, точно говорю. Как бы там ни было, ты сын Честера, этого не спрячешь. Что это за компас такой, который с тобой разговаривает?

— В телефоне, — пояснил Наткет. — Там есть такая функция, вместе с фотоаппаратом, диктофоном…

— Чушь какая. Зачем все это пихать в телефон?

— Ну, — вздохнул Наткет. — Многофункциональность. Все разом в одном месте. Удобно — кто знает, что может вдруг понадобиться?

— Ну-ну. Поверь моему опыту: для гаечного ключа можно найти миллион применений, когда под рукой нет гаек. Это все оттого, что тебе мало звонят, вот и думаешь чем бы занять телефон. Но гвозди надо забивать молотком, а не монтировкой.

Тем не менее он заинтересовался.

— Ну-ка покажи свой телефон…

Наткет потянулся к карману и удивился, не найдя трубки. Осталась дома на зарядке… Наткету стало неуютно — почему-то подумалось, что прямо сейчас телефон надрывается во всю электронную глотку, в тщетной попытке докричаться до хозяина. Когда трубка молчала в кармане, было куда спокойнее. Он виновато улыбнулся.

— Дома забыл. — Может, он и редко кому звонил, а ему звонили того реже, но всегда оставалась хотя бы возможность быть на связи. А сейчас… Как легко впасть в зависимость от вещей.

— Ну и ладно, — махнул Краузе. — Толку от него все равно никакого. Чтобы найти Истинный полюс, нужен правильный компас.

Вот тебе и раз! Истинному полюсу — Истинный компас? Неужели механик не видит, что перегибает палку? Любому мистицизму должен быть предел, а Краузе явно проскочил его, не заметив.

— И где его взять? — язвительно спросил Наткет.

Большой Марв сарказм проигнорировал.

— К счастью, твой отец об этом позаботился…

— А…

Опять все уперлось в Честера. Отец, прям как чертик из табакерки, — выпрыгивал в самый неожиданный момент.

— Помнишь, что на крыше твоего дома?

— Дронт, — сказал Наткет. — Жестяной флюгер, его отец сделал.

— Задумывался, почему дронт?

— Они всегда нравились отцу. Есть в дронтах что-то такое, что притягивает людей его склада. Они смешные и вымерли.

— Точно, — кивнул Краузе. — Невозможная птица. На самом-то деле это никакой не флюгер, там другой принцип работы. Фанера, обитая жестью, — два проводящих слоя, разделенные слоем изолятора. Как в конденсаторах. Если замкнуть контур, то вся система войдет в резонанс с полем невозможного. Соотношение объекта и образа. Вот и готов правильный компас.

По ходу этой невероятной речи челюсть Наткета опускалась. Если бы беседу довелось услышать Фарадею, бедняга бы забросил науку и до конца дней занимался бы разведением петуний. Подобный бред, со всеми нестыковками и тотальной антинаучностью, могло породить лишь воспаленное воображение Краузе на тщательно подготовленной Честером почве.

Флюгер? А оказывается, вот оно что — правильный компас. Конечно, до сих пор флюгер работал только по ветру, но кто сказал, что и полюс не там же? Именно так рассуждал бы отец. Конденсаторы, изоляторы… Такая штука не могла работать по определению. А в грозы была еще и опасна — хорошо отец догадался вместе с флюгером повесить на крышу громоотвод. В то же время была в этом компасе веселая нотка истинного изобретения. Что-то подобное делал Корнелий с чудовищами для «Констриктора». И они работали. В конце концов — почему бы и нет? Невозможное — это процесс… Если что-то не может произойти, это не значит, что это не происходит.

— Компас работает?

— Должен, — сказал Краузе. — Такие штуки так просто не ломаются.

Наткет усмехнулся.

— Сомневаюсь я, что из этого выйдет толк… Хотя ладно, можно и проверить.

— Знаешь, — по-отечески сказал Краузе, — Честер бы тобой гордился.

В этот момент дверь кафе распахнулась и на пороге возник Калеб. За его спиной маячили остальные рабочие.

— Проклятье! — прошептал Наткет, прячась за бокал пива.

— Что? — удивился Краузе, оборачиваясь. — А! Пожаловали слуги темного властелина…

Наткет тихо выругался. Какого черта они здесь делают? Стрелки часов не добрались и до двенадцати. Пролетарии пьют с утра? Ну конечно, воскресенье же. Должны быть у них развлечения. Рабочие не выглядели как люди, способные потратить выходные на гимны в церковном хоре. Белые воротнички на мускулистых шеях смотрелись бы нелепо. Разумеется, за самой угрожающей внешностью может скрываться доброе сердце. Однако сейчас Наткет склонялся к френологическим концепциям и физиогномике.

Перешучиваясь, рабочие прошли к стойке. Наткета с Краузе они не заметили. Забравшись на высокие стулья рабочие, толкая друг друга локтями, уставились в экран. Как раз в тот момент в ворота влетел пятый мяч. Камера показала крупным планом лицо вратаря: тот с выражением вселенской скорби смотрел, как мяч уходит в дальний угол. У рабочих это вызвало приступ гомерического хохота.

— Шеф, по пиву, — сказал Калеб. — Пока мы от жажды не пересохли.

Бош не торопясь выполнил заказ.

Не спуская глаз с экрана, Калеб сделал большой глоток. В центре поля завязалась непонятная потасовка — лысый судья кружил вокруг сцепившихся игроков, надрываясь переливчатым свистом. Игроки старательно его игнорировали. Рабочие в восторге заколотили ладонями по стойке.

Широко улыбаясь, усатый повернулся на стуле, с хозяйским видом обозревая помещение. Наткет втянул плечи, но шансов остаться незамеченными в абсолютно пустом зале попросту не было.

— Эй! — воскликнул рабочий, не от удивления, а стремясь привлечь внимание приятелей.

— Что еще? — Калеб отвернулся от экрана и тоже увидел Наткета. Брови его дернулись. — Вот так встреча! Наш зеленый приятель собственной персоной!

— Он самый. А зеленым можно пить пиво? — нарочито громко спросил усатый.

— Его же не из мяса делают, — хихикнул остролицый.

— Да он и не пьет вовсе, стакан-то полный. — Калеб одним глотком осушил бокал и вытер губы рукавом. — Куда ему.

Бош щелкнул пультом, переключая на кукольное шоу «Курицы». Попал на середину очередного скетча: две птицы в пиджаках и при галстуках, предавались пространным рассуждениям о первородстве. В соседнем кресле сидело яйцо, тоже в галстуке.

— Эй! — возмутился Калеб. — Оставь игру!

Бармен его не услышал. Он придвинулся, чтобы лучше видеть экран, прибавил звук и, открыв рот, уставился в телевизор.

— Чуть не пропустил, — тихо сказал Большой Марв. — Бош фанат «Куриц», у него даже есть футболка с логотипом.

Наткет кивнул. Ему и самому нравился вычурный, грубоватый и в то же время трогательный юмор «Куриц».

Рабочие о чем-то зашептались — телевизор заглушал голоса, но взгляды в сторону их столика Наткету не нравились.

Остролицый соскочил со стула и шатающейся походкой направился к уборной. Отсутствовал он минуты две, а когда возвращался, прошел рядом. Надо же, какая случайность!

Поравнявшись с Наткетом, остролицый неумело и картинно споткнулся, задевая ножку стола. Краузе ловко перехватил бокал, Наткет — не успел. Стакан упал, пиво разлилось по пластику, потекло прямо на ботинки рабочего. Тот, улыбаясь, повернулся к Наткету.

— Извините, господин зеленый, — гнусаво-вежливо сказал он. — Я тут малость перебрал…

Это был вызов. Краузе пнул Наткета под столом.

— Иди куда шел, — ласково сказал он рабочему. — И поаккуратнее — пол-то скользкий.

Остролицый бросил быстрый взгляд на товарищей. Калеб одобряюще кивнул. Пятеро против двоих, на нейтральной территории — расклад был в их пользу. Калеб перехватил бокал за узкую часть, готовый в любой момент ударом о стойку превратить его в оружие.

— Нет-нет. — Остролицый схватился за край стола. — Я пролил пиво господина зеленого. Получается, я ему должен. Так я могу отдать, я всегда отдаю долги…

Он постучал по пряжке ремня.

— Как раз наберется на стакан.

Толстяк гулко засмеялся, но усатый дернул его за рукав. Шоу еще не закончилось.

Все представления Наткета о кабацких драках основывались исключительно на сценах из вестернов. Опыт, надо признать, никудышный. Если следовать их логике, полагалось выхватить кольт, и оставалась еще пуля для тапера. Но, во-первых, не было кольта, во-вторых — тапера. Еще там крушили мебель и колотили друг друга выломанными ножками… Наткет сидел на пластиковом стуле. Отламывать ножку придется часа два, а толку от такого оружия ни на грош.

Краузе поставил бокал на стол, но как-то неловко, на край. Закон всемирного тяготения не преминул воспользоваться его неосторожностью. Механик замахал руками, пытаясь остановить падение, и остатки пива выплеснулись на остролицего. По штанам рабочего поползло темное пятно.

— Что-то спешишь с возвращением долгов, — усмехнулся Краузе.

Рабочий зло уставился на механика. Краузе в ответ улыбнулся. Развернувшись, остролицый вернулся к приятелям.

— Сейчас они не полезут, — прошептал Большой Марв. — Не разогрелись еще.

Наткет кивнул. Когда рабочие «разогреются», подначивать они не будут. Он заерзал на пластиковом сиденье. Стул можно кинуть под ноги, секунд на пять это их задержит. Если опрокинуть стол…

— Бармен, еще по одной, — крикнул Калеб.

— Кончилось, — ответил Бош, не отрываясь от телевизора.

На экране курица в шлеме астронавта давала интервью перед полетом на Луну. У нее за спиной пыхтела дымом красная ракета. Пока птица отвечала на идиотские вопросы, звездолет медленно приподнимался над землей и, наконец, совсем скрылся. Бош расхохотался.

— Ты чего это, кончилось? — не понял Калеб.

— Нет больше. — Бош потер пальцем слезящийся глаз. — Все выпили.