Только через мой труп Мерзляков Андрей

Зорка почти развеселилась.

– Я так и знать, что вы захотеть спросить. Друг был очень добрый к меня.

– Вашего друга зовут Дональд Барретт?

С минуту Зорка молчала, не сводя глаз с Вульфа, потом ответила:

– Да, это глупо. Чего я стесняться. Тем более, что это знать несколько люди, и вам можно спросить они и узнать. Да, добрый друг, кто дать мне деньги, это мистур Барретт. Он, как ви выражаться, теневой компаньон.

– Значит, вы должник мистера Барретта? – уточнил Вульф.

– Должник? – Зорка нахмурилась. – Ах, да, должник. Да, я очень должник.

Вульф кивнул.

– Я сочувствую вам, мадам. Сам я терпеть не могу ходить в должниках. Хотя некоторые относятся к этому совершенно спокойно. Кстати, люди, оставшиеся в Югославии, – те, которым может грозить опасность, если вы приоткроете свое полное имя, – они ваши родственники?

– Да, некоторые. Некоторые родственники.

– Вы еврейка?

– О, нет. Я из очень старая югославская фамилия.

– В самом деле? Из знати?

– Ну… – Зорка явно замялась.

– Понимаю. Не буду настаивать. Опасность, грозящая вашим родственникам, – она как-то связана с вашим родом занятий здесь, в Нью-Йорке?

– Но у меня нет род занятий, кроме мой бизнес.

– Тогда я не совсем понимаю, в связи с чем вашим родным может грозить опасность.

– Это есть… Это будет навлечь подозрения.

– Подозрения? На кого?

Зорка замотала головой.

– Хватит, – пророкотал Кремер. – Мы и сами видим, что она ненормальная. Я вам сразу хотел сказать, что у нее не все дома. Когда мы утром обыскали ее квартиру…

Зорка резко вскинула голову и негодующе завопила:

– Вы посметь залезть в мою квартиру!

– Да, мадам, – преспокойно ответил Кремер. – И еще в ваш дом моделей. Любой человек, устраивающий такое представление, вроде вашей ночной выходки, должен быть готов к подобному вниманию со стороны полиции. Еще скажите спасибо, что вы сейчас не у нас в управлении, не то уже давно звонили бы своему добряку-дружку, чтобы внес за вас залог. Кстати, именно туда мы сейчас и двинемся, когда закончим разговор. – Кремер повернулся к Вульфу. – Ни дома, ни на работе нет ни единого предмета, ни одной мелочи, которая бы уносила в ее прошлое больше, чем на один год, когда она впервые появилась в Нью-Йорке. Вот почему я вам сказал, что с ней не все в порядке.

– Вы нашли ее паспорт?

– Нет. И это тоже странно…

– Где ваш паспорт, мадам?

Зорка подняла глаза на Вульфа и дважды провела языком по губам.

– Я в этой стране легально, – объявила она.

– Значит, у вас есть паспорт. Где он?

Впервые в ее глазах появилось загнанное выражение.

– Я объяснить. Официальное лицо…

– А что, я кажусь вам неофициальным? – мрачно спросил Кремер.

Зорка всплеснула руками.

– Я потерять он.

– Кажется, уже горячо, – сказал Вульф. – Теперь по поводу этой ночи. Почему вы позвонили сюда и сказали, что видели, как мисс Тормик подложила что-то в карман мистеру Гудвину?

– Потому что я сама видеть это.

– Почему в таком случае вы не сообщили в полицию?

– Я просто не хотела делать неприятности. – Зорка подалась вперед. – Послушайте сюда. Все случилось именно так, как я вам говорить. Я хотела не делать неприятности. Потом я думать, что убийство – это такой ужас, и у меня нет права молчать. Тогда я звонить вам и говорить, что полиция я тоже потом говорить. Потом я вспомнила, что мистур Барретт есть друг мисс Тормик и надо сказать ему тоже, и я потом звонить ему тоже. Он, конечно, знает, насколько я беженка, насколько я убегать, но я не должна подвергать людей в опасность…

– Кстати, где вы познакомились с мистером Барреттом?

– Я познакомилась с ним в Париже.

– Продолжайте.

– Он сказал: ах, какой ужас, полиция меня так много допросить, они должны будут все про меня узнать, и мне и много другие люди это будет так опасно, и почему бы мне лучше не поехать к мисс Рид, и я собрала вещи…

В дверь постучали, и в кабинет вошел Фриц. Приблизившись на несколько шагов, он произнес, стоя за спиной одного из полицейских сыщиков:

– Мистер Пензер, сэр. – Скажи, что у меня здесь мадам Зорка и мистер Кремер.

– Я уже сказал, сэр. Он настаивает, что должен поговорить с вами.

– Пусть войдет.

Кремер проревел:

– Значит, Дональд Барретт велел вам сделать ноги…

– Одну минутку, – попросил Вульф. – Похоже, к нам подоспело подкрепление.

Никто из тех, кто видел Сола Пензера впервые, даже не заподозрил бы, что Сол может показаться подкреплением в чем бы то ни было, но это роковое заблуждение. Не счесть, сколько людей недооценили Сола и потом жестоко поплатились за свое легкомыслие. Он оставил свою старую коричневую кепку и пальто в прихожей и теперь, когда стоял в проеме дверей, оценивая несколько миллионов мелочей сразу одним взглядом, все в нем казалось незначительным и не стоящим внимания, кроме огромного носа.

– Есть новости, Сол? – спросил Вульф.

– Да, сэр.

– Убедительные?

– Да, сэр.

– Приятно слышать. Выкладывай.

– Я хотел принести сюда ее свидетельство о рождении, но потом решил, что могут быть неприятности, поэтому захватил копию…

Сол отступил на шаг, потому что Зорка внезапно вскочила и набросилась на него, вереща не своим голосом:

– Как вы посметь! Вы не имеете…

Один из шпиков повис у нее на локте, а Кремер прогрохотал:

– Сядьте на место!

– Но он… Если он…

– Сядьте, я сказал!

Зорка попятилась, споткнулась о ногу второго сыщика, пошатнулась, но упала прямо в кресло. Ее плечи безвольно поникли, и она сидела, обмякнув, словно тряпичная кукла.

Сол сказал:

– Мне не пришлось прибегать к тем расходам, на которые вы мне выделили деньги, сэр, но я потратил три доллара девяносто центов на телефонный звонок. Мне показалось, что это вполне оправданно.

– Не сомневаюсь. Продолжай.

Сол для верности отступил еще на один шаг.

– Сначала я наведался в квартиру мадам Зорки. Там производили обыск четверо полицейских, а служанка сидела в спальне и плакала. Я заранее решил, что сделаю, если найду то, за чем пришел, поэтому…

Он примолк, глядя на Кремера и сыщиков.

– Продолжай, не обращай на них внимания, – велел Вульф. – Если они и узнают секрет твоего успеха, в следующий раз придумаешь что-нибудь другое.

– Спасибо, сэр. Словом, я заглянул на минутку – заручиться знакомством и постараться, чтобы служанка меня запомнила в лицо. Потом я отправился в дом моделей мадам Зорки на Пятьдесят четвертой улице. Там тоже кишели полицейские, к тому же место не показалось мне многообещающим, так что я решил отложить его напоследок. Мне удалось навести справки о троих друзьях и знакомых мадам, и я потратил на них целых четыре часа, включая перерыв на обед, но ничего не добился.

– Потом, в четверть третьего, я вернулся в квартиру. Внизу я узнал, что двое полицейских еще оставались там, так что я дождался их ухода, а в два тридцать пять поднялся. Служанка, запомнив меня с утра, приняла меня за полицейского, хотя я вовсе не представлялся, будто я из полиции. Я просто вошел и начал искать…

Кремер не выдержал:

– Черт подери, вы выдали себя за…

– Что вы, инспектор! – потрясенно воскликнул Сол. – Как вы могли такое подумать? Просто я решил, что служанка приняла меня за полицейского, и спорить не стал. В противном случае она не позволила бы мне произвести в доме обыск. Более того, попытайся я доказать ей, что я не из полиции, она мне не поверила бы. Если же вы по-прежнему считаете, что я поступил неподобающим образом, то хочу в качестве подхалимажа поздравить вас, ваши ребята проделали изумительную работу. Все осталось точь-в-точь в таком же виде, как и прежде – как будто никто ни к чему даже не прикасался. А ведь они прочесали буквально каждый дюйм. Именно поэтому я и не стал искать в очевидных местах, а исходил из предпосылки, что существует какой-то хитроумный тайник. В итоге тайник оказался не таким уж и хитроумным – всего лишь двойное дно в шляпной коробке. Там я и нашел ее свидетельство о рождении, несколько писем и кое-какие мелочи. Я сделал копию со свидетельства, а все остальное оставил на прежнем месте. Потом я позвонил из автомата ее матери в город Оттумва, штат Айова, чтобы проверить…

– Как, вы позвонили моей матери? – выпалила Зорка.

– Да, мадам, позвонил. С ней все в порядке, не волнуйтесь – я ее даже не напугал. Выяснив из вашего свидетельства о рождении, что вас зовут Пэнси Бапп, и прочитав письмо…

– Что ты сказал? – переспросил Вульф. – Как ее зовут?

– Пэнси Бапп – Сол выудил из кармана бумажку – П, э, н, с, и, б, а, п, п. Ее отца зовут Уильям О. Бапп. Он держит продуктовую лавку. Пэнси родилась в Оттумве девятого апреля тысяча девятьсот…

– Дай мне бумажку.

Сол отдал листок Вульфу. Вульф пробежал его глазами, потом перевел взгляд на женщину, сидевшую ни жива ни мертва, и промычал (именно промычал впервые за несколько лет):

– К чемууу?

– Что к чемууу? – в тон ему огрызнулась лжеЗорка.

Весь этот идиотский вздор? Дурацкая комедия?

Она одарила его таким взглядом, словно мечтала всадить и него нож:

– А какая участь, по-вашему, ожидала бы кутюрье с Пятой авеню, если бы вдруг выяснилось, что ее подлинное имя – Пэнси[6] Бапп? – Она от негодования сорвалась на визг. – Что бы, по-вашему, случилось?

Вульф, вне себя от злости, погрозил ей рукой.

– Отвечайте! – прогрохотал он. – Вас и в самом деле зовут Пэнси Бапп?

– Да.

– Вы родились в Оттумве, штат Айова?

– Да.

– Когда вы оттуда уехали?

– Я… Я ездила в Денвер…

– Я спрашиваю не про Денвер! Когда вы переехали оттуда?

– Два года назад… почти два года. Папа дал мне денег на поездку в Париж, я устроилась там на работу, освоила профессию модельера… Потом познакомилась с Дональдом Барреттом, и он предложил…

– Откуда вы взяли имя Зорка?

– Где-то вычитала.

– Вы хоть раз были в Югославии?

– Нет.

– А еще где-нибудь в Европе, помимо Парижа?

– Нет.

– А вчера вы сказали правду – почему вы позвонили сюда, а потом сбежали к мисс Рид?

– Да. Господи, как глупо, какая я дура… – Она судорожно сглотнула. – Меня мучила совесть из-за того, что случилось убийство. Если бы я не позвонила, ничего бы сейчас не… – Она в отчаянии заломила руки. – Как бы это… Можно ли сейчас…

Ее подбородок предательски задрожал.

– Мисс Бапп! – рявкнул Вульф. – Не смейте! Арчи, убери ее отсюда! Выстави ее прочь!

– С префеликим удофольстфием, мистур, – бодро откликнулся я.

Глава 16

Вульф бросил взгляд на настенные часы и произнес:

– Уже без десяти четыре. Скоро мне придется вас покинуть, чтобы идти к своим растениям.

В кабинете уже снова царили мир и спокойствие. Шпики отбыли, уведя с собой мисс Бапп, а в управлении ее поджидал лейтенант Роуклифф, которому предварительно позвонили.

– И все-таки она может оказаться подсадной уткой, – сказал Кремер. – Мы тоже наводили справки среди ее коллег и знакомых. Кто говорил, что она турчанка, кто называл ее венгеркой, еврейкой российского происхождения или даже наполовину японкой. Думаю, нам не помешает перепроверить как следует.

Вульф потряс головой.

– Оттумва, штат Айова, – скривился он.

– Да, пожалуй, вы правы, – признал инспектор. – Однако это означает, что вы тоже шли по ложному следу?

– Нет, – покачал головой Вульф. – Просто теперь…

– Теперь вы остались с носом, верно? – гоготнул Кремер и, не дождавшись ответа, задумчиво посмотрел на Вульфа, потом сказал. – Что до меня, я не отказываюсь от своей игры и по-прежнему рассчитываю на вас. Если вы сейчас подниметесь в оранжерею, я составлю вам компанию. Если вы пойдете на кухню готовить соус для салата, я…

– Соус для салата готовят не на кухне. Его смешивают прямо на столе и употребляют, не сходя с места.

– Пусть так. Неважно – зачем бы вы не отправились на кухню, я пойду с вами. Теперь уже совсем очевидно, что вам известно, где собака зарыта, а мне нет. Возьмем даже тот факт, что Дональд Барретт посоветовал Зорке Бапп спрятаться, чтобы мы до нее не добрались. Я бы успел состариться, прежде чем сумел выжать из него сведения о ее местонахождении, когда и комиссар полиции и окружной прокурор дружно решили поиграть в молчанку. Разве я не прав? Вы же даже не стали тратить время на Дональда – его папаша, Джон П. Барретт, самолично соизволил прийти к вам, прямо сюда в контору. Кому-нибудь такое скажешь – не поверят.

Вульф посмотрел на меня.

– Арчи! Выясни у Теодора: неужто он не понял, что когда я направляю гостя в оранжерею, тот должен любоваться орхидеями, а не…

– Не стоит, – хмыкнул Кремер. – Я не спускался и не подсматривал. Роуклифф сказал мне по телефону, что получил донесение о том, что Джон П. Барретт вошел к нам в дом в два часа пятьдесят пять минут.

– Вы установили слежку за мистером Барреттом?

– Нет.

– Понятно. Вы обложили наш дом сотней ищеек.

– Не сотней. Но я уже говорил и готов повторить, что в настоящее время ваш особняк и впрямь интересует меня куда больше, чем любой другой дом во всем Манхэттене. Если вы захотите меня выдворить, вам придется вызвать полицию. Кстати, Роуклифф сказал мне еще кое-что: им удалось найти Белинду Рид. Она сейчас на концерте в театре Линкольна. Она нужна нам здесь?

– Мне – нет.

– Тогда и мне не нужна. Ребята сами о ней позаботятся. Если она сумеет представить веские доказательства своей невиновности… Это меня?

Я кивнул и встал со стула, чтобы Кремер мог ответить на очередной звонок. На сей раз он разговаривал совсем мало. Пару раз поддакнул, произнес несколько ничего не значащих фраз, положил трубку и вернулся на место. Не успел я сесть на свой стул, как зазвонил внутренний телефон. Пока я подтягивал к себе аппарат и снимал трубку, Вульф полюбопытствовал, нет ли чего новенького, а Кремер ответил, что нет, ничего примечательного он не узнал. Я поднес трубку к уху и услышал голос Фреда Даркина.

– Арчи? Поднимайся сюда.

– Черт побери, Фриц, я занят! – раздраженно пролаял я. Потом, чуть подождав, прибавил: – Ну ладно, ладно, не злись, сейчас зайду.

Я встал, неспешно вышел в прихожую, плотно закрыл за собой дверь, повернул к лестнице, бесшумно взлетел по ступенькам и вошел в спальню Вульфа. Фред Даркин сидел на стуле возле кровати, куда я и усадил его два часа назад.

Увидев меня, Фред заворчал:

– Ну и работка, черт побери…

– Не жалуйся, браток. От каждого – по способностям. Что там – Лофхен?

Фред кивнул.

– Я не стал тебе звонить, когда мы получили донесение про Зорку, потому что он сказал привести ее сюда, но сейчас…

– Где Лофхен?

– Ее «хвост» позвонил в управление. – Фред заглянул в блокнот. – Утром они проследили ее до милтановского заведения. Оттуда она вышла в десять пятьдесят три и вернулась в дом четыреста четыре по Восточной Тридцать четвертой улице…

– Черт побери! Кто-нибудь с ней был?

– Нет, она приехала одна. Пробыла наверху всего десять минут. В одиннадцать пятнадцать спустилась, пошла пешком на Вторую авеню и села в такси. Такси высадило ее напротив Мейдстоун-билдинг на Сорок второй улице. Преследователи чуть поотстали, и она успела войти в лифт, двери которого закрылись прямо перед их носом. Лифтер не сказал им, на каком этаже она вышла, хотя, как мы с тобой знаем, это ничего бы им не дало – она могла спуститься или подняться пешком по лестнице на любой другой этаж. Лифты в вестибюле Мейдстоун-билдинг находятся в четырех разных местах, так что агенты боялись отлучиться к телефону, но только что мимо проходил полицейский, они остановили его и попросили передать это донесение. Они уверены, что пока она здания не покинула, но просят подмогу, потому что близится час пик.

– Это все?

– Самое существенное.

Я скорчил гримасу.

– А Кремер, мерзавец, уверяет, что ничего примечательного не узнал! Вульф сейчас должен увести его в оранжерею. Когда услышишь, что лифт поднимается, спускайся в кабинет и оставайся там. Отвечай на все звонки. Если кто-нибудь пожалует, извести Вульфа по внутреннему телефону. Изложи в письменном виде все, что рассказал мне, добавь, что я поехал в Мейдстоун-билдинг, и отошли отчет Вульфу через Фрица. Если я позвоню, а в кабинете будут посторонние, используй код. Понял?

– Да. Но только почему мне самому не поехать…

– Нет, малыш, это работа для профессионала.

Я оставил его сидеть с разинутой пастью. Спустившись по лестнице и стараясь не топать, как носорог, я прокрался на кухню и сказал Фрицу:

– Ступай в кабинет и скажи Вульфу, что гуся так и не доставили и ты отослал меня за ним на рынок. Скажи, что я бешено сопротивлялся, и пожалуйся на слова, которыми я тебя обозвал. Все это – ради инспектора Кремера. Остальное добавит Фред. Усек?

– Да, – прошептал Фриц.

В прихожей я прихватил пальто со шляпой и вышел на улицу. Сотни ищеек я не заметил, но на тротуаре невдалеке от нашего крыльца торчал какой-то сыщик, а на противоположной стороне улицы со скучающим видом прогуливался другой филер, и в пятидесяти ярдах к востоку стояло такси. Не говоря еще о машине Кремера, рыло которой почти уткнулось в хвост моему «родстеру». Я забрался в «родстер», запустил мотор, крикнул шоферу Кремера: «Следуйте за мной на место преступления!» – и покатил вперед. Далеко ехать мне не пришлось – свернув за угол, я оставил позади пару кварталов по Десятой авеню, остановился у тротуара, выключил зажигание, выбрался из машины и поймал первое же проезжавшее мимо такси. Выждав с минуту, не покажется ли с Тридцать пятой улицы машина Кремера или такси, и убедившись, что мое приглашение не возымело действия, я велел таксисту везти меня на перекресток Сорок второй улицы и Лексингтон-авеню.

Когда я вошел в отделанный мрамором вестибюль пятидесятиэтажного Мейдстоун-билдинг, мне стало не по себе. Ведь приехал я сюда только потому, что получил жесткий наказ от Вульфа – в случае, если Фред разнюхает хоть какие-то новости о Карле Лофхен, я должен немедленно спешить к ней. Вот я и поспешил. А не по себе мне стало, потому что я очутился в громадном лабиринте-вестибюле с четырьмя лифтами, бесчисленными коридорами и лестницами и (почти наверняка) дополнительными выходами из цокольного этажа, так что можно было побиться об заклад, что жертва уже давно улизнула. Если же и нет, шансов отыскать ее у меня было примерно столько же, как найти иголку в стоге сена. Впрочем, к полицейским, судя по всему, подоспело солидное подкрепление – мой наметанный глаз при самом беглом осмотре сразу засек троих шпиков. Словом, мне стало ясно, что вестибюль для меня не подходит – даже если она вдруг спустится на лифте и выпрыгнет прямо ко мне в объятия, в таком окружении мне ничего не светит.

В такси по пути сюда я, правда, наметил один план и сейчас решил претворить его в жизнь. Указатель размещавшихся в здании компаний был разбит на две части: на левой стороне вестибюля от 'А' до 'Л', а на правой – от „М“ до „Я“. Сначала я пробежал глазами левую половину, надеясь отыскать глазами хоть какой-то полезный намек. Ничего не добившись, я переместился в правую часть, где вскоре наткнулся на название „Уилер и Дрисколл“, 3259. Понимая, что это скорее всего простое совпадение, я тем не менее продефилировал к окошку справочной и сказал сидевшему за стеклом парню:

– Я ищу одного знакомого, но не знаю, в какой фирме он работает Нэт Дрисколл. Или Натаниэль Дрисколл.

Парень со скучающим видом раскрыл справочник, ткнулся в него скучающим взглядом и скучным голосом изрек:

– Дрисколл Натаниэль, комната тридцать два пятьдесят девять, тридцать второй этаж, лифт…

Я не дослушал. Сердце радостно заколотилось. Как я люблю, когда предчувствие меня не обманывает!

Я вышел из лифта на тридцать втором этаже и прошагал не менее полумили по коридорам, трижды завернув за угол, прежде чем оказался перед дверью в комнату помер 3259, на которой было начертано:

УИЛЕР И ДРИСКОЛЛ

импортеры и брокеры

Я толкнул дверь, вошел в приемную и очутился в царстве роскоши и процветания, судя по коврам, мебели и секретарше. Последняя, казалось, попала и секретарское кресло только потому, что ей до смерти приелось кататься на яхтах или резаться с Монте-Карло в рулетку. Судорожно сглотнув, я выдавил:

– Моя фамилия Гудвин, я хотел бы поговорить с мистером Натаниэлем Дрисколлом.

– Он вам назначил встречу?

– Нет, я просто проходил мимо и решил заскочить. Вы слышали про историю с бриллиантами? Которые, как он думал, у него украли?

– О, да. – Уголок ее рта дернулся. – Еще бы.

– Передайте ему, что меня прислала мисс Тормик. Я представляю мисс Тормик.

– Мне очень жаль, но мистера Дрисколла сейчас нет.

– Он уехал домой?

– Нет, он вообще сегодня не приходил.

С одной стороны, мое предчувствие не только не умерло, но, напротив, лягалось и понукало меня, словно с цепи сорвалось, с другой – уж больно неуклюже врала эта красотка. Я не стал спорить, вытащил блокнот и написал на верхнем листке:

«Если не хотите, чтобы пару минут спустя сюда ворвалась свора полицейских, которые разыскивают вашу учительницу фехтования, то давайте немного потолкуем. И, ради Бога, не допустите, чтобы она спустилась в вестибюль.»

А.Г.

Я ухмыльнулся прекрасному лживому Церберу в знак того, что не обиделся; тут я, кстати, душой не покривил.

– Могу я попросить у вас конверт?

Секретарша молча протянула мне конверт, я вставил в него листок бумаги, облизнул клеевую сторону отворота и заклеил.

– Вот, – сказал я. – Будьте паинькой, передайте его мистеру Дрисколлу и не пререкайтесь. Похож я разве на человека, который пришел бы повидаться с ним, не будучи уверен, что он на месте?

Ни слова не говоря, очаровательная стражница нажала на кнопку. Слева открылась дверь, вошел мальчишка-посыльный, и она отдала ему конверт, поручив положить на стол мистера Дрисколла.

– Отдай конверт самому мистеру Дрисколлу, – уточнил я.

Потом, как только посыльный исчез, я прошагал к входной двери, приоткрыл ее, вышел в коридор и остановился так, чтобы было удобнее обозревать весь коридор. Мимо проходили какие-то люди, но признаков поспешного бегства не наблюдалось. Лишь минуты три спустя футах в пятидесяти левее меня из-за какой-то двери высунулась верхняя часть головы, включая лоб и пару испуганных глаз. Я решительно выкрикнул:

– Ну-ка, назад!

Голова дернулась и исчезла. И больше не показывалась. Меня окликнула секретарша, я повернулся и увидел, что мальчонка-посыльный стоит, придерживая открытую дверь.

– Сюда, пожалуйста, сэр, – сказал он, и я проследовал за ним по внутреннему коридору мимо трех дверей до четвертой и последней, которую он вежливо открыл, пропуская меня вперед.

Войдя, я очутился в комнате, которая раз в пять превышала приемную по размерам и раз в шесть – по роскоши. В углу комнаты за огромным элегантным столом восседал Нэт Дрисколл.

– Если ты украдкой выпроводили ее отсюда, пока я пробирался по коридору, она неминуемо попадет в ланы фараонов, – сказал я, надвигаясь.

– М-м, – проблеял Дрисколл, вцепившись руками в край стола так, что костяшки пальцев побелели. Выглядел он растерянным и перепуганным, как будто увидел привидение.

Я огляделся по сторонам.

– Где она?

– Бмя-а, – только и выдавил Дрисколл.

Из кабинета открывались только две двери. Я подошел и толкнул ближайшую – за ней оказались только выложенные кафелем стены, умывальник и унитаз. Я прошествовал к другой двери и решительно распахнул ее. За дверью обнаружилась небольшая каморка, уставленная стеллажами и картотечными ящиками. Секретарша, сидевшая за письменным столом, бросила на меня испуганный взгляд, который не шел ни в какое сравнение с тем взглядом, каким наградила меня съежившаяся в стоявшем в углу кресле и дрожавшая как осиновый лист Карла Лофхен.

Она ничего не сказала, а просто таращилась на меня. Кто-то сзади стиснул меня за локоть, я обернулся и, в свою очередь, изумленно вылупился на Натаниэля Дрисколла – вот уж никогда бы не подумал, что у него хватит сил так сдавить локоть. Я вырвался, Дрисколл ввалился за мной в комнатку, и я притворил дверь.

– И что вы замыслили? – накинулся я на него – Хотели продержать со здесь, пока не закончатся похороны?

Тихим напряженным голосом, не спуская с меня глаз, Карла спросила:

– Где Нийя?

– С ней все в порядке. Пока, во всяком случае. А вот за вами следили и теперь знают, что вы здесь…

– Следили?

– Представьте себе. За вами неотступно следовал «хвост». Вернее – два «хвоста». Сейчас они кишмя кишат внизу, перекрывая все лифты и выходы.

Дрисколл плюхнулся в кресло и глухо застонал. Голубоглазая секретарша деловито осведомилась:

– А вы – Арчи Гудвин из конторы Ниро Вульфа?

– Он самый. Рад с вами познакомиться. – Я посмотрел Карле в глаза. – Это вы убили Рудольфа Фабера?

– Нет. – Дрожь пробежала по ее телу, но девушка уняла ее и снова сидела напряженная и прямая, как палка.

– Вы имеете в виду Ладлоу? – проблеял Дрисколл. – Перси Ладлоу?

Страницы: «« ... 89101112131415 »»

Читать бесплатно другие книги:

Несмотря на то, что профессия охотника на одержимых выглядит очень романтично и будоражит своей таин...
Я вернулся сюда,Моя Родина-мать,Как хотелось тогдаЗдесь под солнцем летать…Пели птицы вдали,Зеленела...
На втором году жизни каждого ребенка начинается новый этап, который проходят все дети, интенсивно ра...
За одну осень главная героиня книги теряет работу, близкого мужчину и большую часть друзей. Одинокая...
Знаете ли вы, что у вас четыре жизни? Сможете ли вы с помощью всего двух цифр узнать всё о каждой из...
Герой романа «Детский мир» — Мальчик, который живет в придуманном им же самим мире, как во сне: иног...