Только через мой труп Мерзляков Андрей

– Пф! Я и сам знаю. Можно подумать, что прежде вы ни от кого не зависели. Вы собираетесь вернуться в Югославию?

– Нет.

– В самом деле?

– Да.

– А что вы намереваетесь делать – остаться в Америке?

– Да.

– И продолжать оказывать помощь банде Доневича?

В глазах девушки сверкнула молния.

– Нет! Ни за что!

– Где вы собираетесь сегодня ночевать – в квартире на Тридцать восьмой улице?

Карла содрогнулась.

– Я… – Она замялась. – Не знаю. Вряд ли я найду в себе силы. Я не смогу туда вернуться. Нет, я подыщу другое жилье. У меня есть немного денег. – Она встала. – Я могу сейчас уйти…

– Вздор! Вы попадете под машину или провалитесь в открытый люк. Вы ничего не ели, и ваш мозг плохо функционирует. Фриц принесет вам ужин.

– Нет, что вы, я вовсе не хочу навязывать…

– Вы должны выспаться, а утром как следует позавтракать. Сейчас вы все равно не в состоянии принять сколько-нибудь разумное решение. Обсудим ваши планы завтра. Если вы решите остаться в Америке и не порвете эту бумажку, вас будут звать Карла Вульф. В таком случае… Арчи, какого дьявола ты ухмыляешься? Бабуин! Отведи мисс… Отведи мою, э-э, дочь наверх, в южную комнату! И предупреди, чтобы она ненароком не ввалилась в мою комнату, если вдруг вздумает спуститься по пожарной лестнице.

Я встал.

– Пойдемте со мной, мисс Карла Вульф.

Десять минут спустя я вернулся в кабинет. Я знал, что Вульф еще там, поскольку не слышал шума лифта. Вульф сидел за столом в окружении свежей батареи пивных бутылочек.

Я потянулся, едва не проткнув потолок, и сладко зевнул.

– Что ж, – благодушно промолвил я, – чертовски выгодное дельце вы провернули. Потратили сотни четыре долларов, не считая затрат драгоценного серого вещества, но зато приобрели ответственность за весьма изящную форму собственности.

Вульф отставил в сторону опустевший стакан, но отвечать на мой выпад не стал.

– И еще кое-что, – не унимался я. – Мне хотелось бы выяснить это раз и навсегда. Я, конечно, виноват, что оставил дверь нараспашку, когда вышел провожать Кремера, но больше винить меня не в чем. Эта бесовка за пять минут до того, как мы вышли на улицу, подвалила к шоферу Барретта и заявила, что босс велел подождать его в машине, и этот дуралей послушно открыл дверцу лимузина и впустил ее. Двое сыщиков внимательно наблюдали за этой сценкой, но ни один даже рта не раскрыл. Потом они уверяли, что не распознали ее в сумерках. Она выскочила из машины и порвалась в дом, когда я еще не успел даже к крыльцу подбежать. Так что перехвалить ее я был уже не в силах.

Вульф пожал плечами.

– Как видишь, я справился и без тебя, – невозмутимо пробурчал он.

Я сжал зубы, проглотил оскорбление и постарался как можно слаще и протяжнее зевнуть. Получилось довольно изящно, с подвыванием.

– Ладно, – сонным голосом произнес я. – Будь по-вашему. У меня еще несколько маленьких вопросиков. Что, например, было в конверте, который вы вручили сыщику с наставлением отдать ей?

– Ничего. Одна лишь фраза, удостоверяющая, что она – не мой клиент, и никогда им не была.

– А что она вам сказала, когда выходила? Это прозвучало как «Тиига мии борни рууза», или что-то в этом роде.

– Это на ее родном языке.

– Угу, я так и подумал, но просто чуть-чуть подзабыл его. А что это значит?

– «Через мой труп».

– Вот как? Что ж, она сдержала слово. И еще кое-что. Я теперь понимаю, почему она воспользовалась бумагой Карлы и сама представилась вашей дочерью – ей это было выгодно, – но вот почему Ладлоу заявил, что она пошла в раздевалку, чтобы принести ему сигареты? Британский шпион и балканская княгиня! Почему он…

– Она ходила в раздевалку, чтобы выкрасть что-то у него из кармана. Скорее всего ту самую бумагу, которую прислала на следующий день сюда, чтобы мы ее спрятали в надежном месте. Эту бумагу прежде похитил у нее сам Ладлоу. И он просто дал ей понять, что знает, с какой целью она залезла в раздевалку.

Вульф вздохнул, отодвинул кресло и с усилием приподнял свою тушу.

– Я пошел спать, – возвестил он и потопал к двери в прихожую.

У самой двери он обернулся

– Кстати, напомни мне завтра, чтобы я попросил Кремера вернуть мне эту сотню долларов. Пора уже мне отучиться от своих идиотских романтических выходок.

– Вы имеете в виду вот эту сотню? – Я потрепал себя по карману – Она уже здесь. Это было самое первое, что я сделал. Hvala Bogu.