Охотник Курилкин Матвей

11. ТУННЕЛЬ

Финн слегка успокоился, бледность его пропала, руки больше не дрожали. Но что-то дикое осталось в его глазах, и даже усилилось в ярком свете луны, появившейся с приходом ночи. Под его взглядом Медведю хотелось поежиться, хотя ночь была теплой.

Они залегли среди деревьев и в мрачном молчании наблюдали, как Братья по крови загоняли людей в металлическое здание. Двое рабов согнулись под тяжестью человеческого тела — тела избитого человека, который, вне всякого сомнения, был Джошуа Ферралом. В этом-то Медведь не сомневался: он знал остроту глаз Финна. Но он сильно сомневался кое в чем другом.

— Я пойду, — сказал Финн.

— Не стоит, Финн, — в сотый раз сказал Медведь. — Ты, может быть, даже не сумеешь открыть дверь. А если и сможешь, то не успеешь сделать и двух шагов, как тебя засекут и угробят.

— Может быть, и нет, — упрямо сказал Финн.

Чертыхаясь про себя. Медведь ухватился за бороду. Хотел бы он придумать неотразимые доводы. Хотел бы он, чтобы этой ночью они по-прежнему бы сидели у живого огня и уплетали на ужин то, что добыл бы Финн. Но этой ночью не было ни огня, ни еды.

— Черт возьми, мальчик, — пророкотал Медведь, — как сможешь ты помочь своему папе, если тебя там убьют?

— А как я смогу помочь ему отсюда? — вспыхнул Финн.

— Тем, что ты жив, вот как, — ответил Медведь. — Ты можешь думать, наблюдать, оценивать то, что произойдет. Может быть, нам и повезет.

— А может быть, в это самое время Джошуа умирает.

— Сынок! — взорвался Медведь, — ты ведь не знаешь, может быть, его сразу забили до смерти.

— Это верно, — огрызнулся Финн, — я этого не знаю. Не знаю, жив он, или нет, здесь ли Джена. Именно потому я собираюсь пойти и посмотреть. Сейчас. Ночью. — Он встал. — Медведь, именно это я и собираюсь делать. Именно за этим мы и шли через дикий лес все это время. Я должен попытаться. И я пойду один. Нет смысла рисковать обоим.

Медведь схватил Финна своей огромной рукой за плечо и, ворча, поднялся на ноги.

— Постой-ка, постой, маленький Финн. Не исчезай в темноте, как ты это любишь делать. Ты думаешь, старый Медведь позволит тебе перебить всех Рабовладельцев в одиночку?

На мгновение тень улыбки показалась в уголках рта Финна. Потом он молча повернулся и ушел в ночь, а Медведь топал за ним по пятам.

Они шли по широкому кругу, держась подальше от базы Рабовладельцев. И они шли — по мнению Финна — чертовски осторожно и медленно. Финн знал, что как бы Медведь не старался, он никогда не сможет идти по дикому лесу крадучись, как кошка. А решающим условием была осторожность. Несмотря на то, что все существо Финна жаждало немедленно выжечь огненным копьем дверь здания, он все же оставался лесным жителем. Его желание изучить каждый сантиметр территории, на которой придется сражаться, было инстинктивным.

Медленно и осторожно они продолжали идти по кругу. Через каждые несколько минут Финн покидал Медведя, предупреждая его, чтобы тот стоял тихо, а сам исчезал во тьме, стараясь подползти поближе и изучить залитое лунным светом здание с разных точек. Потом он снова появлялся и они продолжали двигаться.

После нескольких таких набегов Медведь, наконец, поверил, что Финн не собирается рисковать своей шеей и врываться очертя голову на базу. Но вскоре Финн осмотрел базу с тыла и вернулся с новостями, которые Медведь не счел хорошими.

— Они что-то там копают, — прошептал он, — на южном склоне холма. Пойду, взгляну.

— И я тоже, — тотчас сказал Медведь.

— Там практически негде укрыться, — сказал Финн. — Крылатый шпион сразу же засечет тебя. Жди меня здесь.

— Нет, Финн, — начал Медведь.

Поздно… Там, где только что стоял Финн, остался лишь прохладный ночной воздух.

Медведь рискнул пройти вперед, стараясь ступать медленно и осторожно, шаг за шагом, надеясь не шелестеть травой или не задеть веточку. Через некоторое время он почувствовал, что начался подъем. Опустившись на четвереньки, он осторожно прополз несколько шагов и выглянул из-за укрытия.

Широкий пологий склон холма, как и говорил Финн, был почти обнажен всего несколько невысоких деревьев, да жалкие клочки глубокой тени возможно, низкорослые кустарники. И никакого следа Финна. Медведь приглядывался, пока у него не заболели глаза, прислушивался, пока ему не показалось, что уши растянулись, как резиновые. Но ночь оставалась такой же беззвучной, как сама луна.

Потом что-то промелькнуло. Движение длилось не более мгновения ока и поэтому Медведь не был уверен, что он что-то видел. Но то, что он видел, походило на голову и плечи человека, высунувшегося на краткое мгновение из травы на полпути до вершины холма: лунный свет засиял на соломенной копне волос. Финн каким-то образом ухитрился проскользнуть по голому склону, не задев ни травинки.

Через, как ему показалось, несколько часов. Медведь все еще лежал скорчившись за елью и скрежетал зубами от разочарования и безысходности. Как это уже бывало раньше, он чуть не взревел во всю мочь от неожиданности, когда Финн коснулся его плеча.

— Наверное, я никогда не привыкну к этому, — проворчал он, пытаясь успокоить расходившиеся нервы.

Финн, казалось, не слышал его.

— Они вырыли солидный туннель, — сказал он быстро. — Но вход в него заложен листами металла.

Медведь повел своими гигантскими плечами.

— Хочешь, чтобы я пошел и сдвинул их?

— Нет, тебя там увидят. Но есть обходной путь. Кусок скалы с краю раскрошился. Может быть, я проскользну между скалой и металлом.

Медведь подавленно кивнул, сообразив, куда клонит Финн.

— Но он слишком узок для старого Медведя, верно? Я так и знал.

— Не волнуйся, — сказал Финн. — Если туннель никуда не ведет, я скоро вернусь.

— И ты хочешь, чтобы я просто сидел здесь, — прогрохотал Медведь, — и гадал, что с тобой случится?

— Если я не вернусь завтра к полудню, — сказал Финн, — можешь считать, что я не вернусь вообще.

— И тогда, — пророкотал Медведь, — мне остается только снести верхушку холма и смахнуть несколько голов?

Он с надеждой взглянул на Финна.

— А ты уверен, что не управиться до рассвета?

— В полдень, — повторил Финн твердо. Он сжал кулаки и ткнул Медведя в массивное плечо. — Будь осторожен.

— Финн… — И снова Медведь обнаружил, что обращается к пустому клочку тьмы. — Ты тоже, мальчик, — мягко сказал он. — Ты тоже.

И снова Финн, распластавшись на животе и заткнув за пояс на спине огненное копье, скользил по омытому лунным светом склону холма. Казалось, он продвигался только с помощью пальцев рук и ног, продвигаясь по нескольку сантиметров за раз, находя естественные канавы среди тонкой травы. Ни одно неестественное движение травы не выдавало его присутствия: даже в обманчивом свете луны крылатый шпион должен был парить над самой землей, чтобы заметить его.

Но даже если крылатые шпионы и совершали патрулирование, они не смотрели на южный склон холма. Финн добрался до входа в туннель без инцидентов. Как он и говорил Медведю, туннель был вырыт недавно, и вход в него прикрывала временная крыша, укрепленная на каменистом склоне.

Финн скользнул к тому месту, которое он заметил раньше. Ему пришлось приподнять голову и плечи, чтобы вытащить куски растрескавшегося камня. Камень крошился под его сильными пальцами, узкий проход постепенно становился шире, пока не достиг нужного размера. Медленно и осторожно он протиснулся головой вперед. Огненное копье он теперь держал наготове.

Ствол туннеля слегка загибался вниз и уходил в глубины холма. Он был достаточно широк, чтобы два человека стояли в нем бок о бок, но достаточно узок, чтобы заставить их согнуться. Прозрачный свет луны просачивался сквозь отверстие, в которое проник Финн, и он мог разглядеть грязные стены и пыльный пол туннеля. Кроме того, он уже мог видеть и другой пол в дальнем конце туннеля — плоскую, твердую металлическую поверхность.

Глубоко под поверхностью холма туннель вливался в искусственную пещеру с металлическими стенами и высоким потолком — в подземное хранилище.

Лунный свет стал еще тусклее, но его хватило Финну, чтобы рассмотреть силуэты металлических коробок и ящиков, некоторые высотой с него самого, расставленные вокруг стен хранилища так, чтобы в центре оставалось пустое пространство. Хотя Финн и не обладал опытом такого рода, но он сразу почувствовал, что это хранилище не является частью базы Рабовладельцев. Его строили люди, это — остатки Забытого Времени.

Он подумал, что Рабовладельцы могли найти хранилище случайно, когда строили свою базу или наоборот: они построили здесь базу именно потому, что обнаружили хранилище. Финн не знал, как это произошло на самом деле, да это его мало интересовало.

Вот что действительно важно для него, так это то, что хранилище оказалось тупиком.

Он молча двинулся вокруг хранилища, внимательно рассматривая ящики, забираясь на них, чтобы исследовать металлические стены; скорее прикосновением, чем взглядом. Ящики сами по себе были таинственными и тайна не прояснялась, когда луч лунного света скользнул в туннель и высветил едва различимое слово, написанное на крышке одного ящика — "ВВС США".

Это слово ничего не значило для него. Как и содержимое одного из ящиков, крышка которого проржавела. Длинные тяжелые цилиндры из темного металла, на которых были написаны другие странные слова. Что, в самом деле, мимоходом удивился он, могло означать: "Термический ружейный гранатомет" для людей отдаленного прошлого.

Но времени размышлять над древними тайнами не было. Бегло осмотрев хранилище, он понял, что течение времени вряд ли благотворно сказалось на нем. Металл стен и ящиков был покрыт ржавчиной и прогнил, да и потолок не выглядел надежным.

Финн стоял неподвижно и думал. Туннель шел с юга на север, так что он знал, в каком направлении должна находиться база Рабовладельцев, по отношению к хранилищу. Он знал длину туннеля и ширину хранилища и мог предполагать, что два подземных строения не могут находиться далеко друг от друга. Он подошел к стене, за которой, по его расчетам, должна была находиться база Рабовладельцев. Внизу стены он обнаружил то, что ему было нужно — узкую трещину в проржавевшем металле. Он сунул в щель лезвие ножа, ожидая нащупать за стеной слежавшуюся землю или скалу. Но лезвие прошло в щель беспрепятственно, в пустой воздух.

Финн осторожно ввел в самую широкую часть трещины тонкую трубку огненного копья. И когда копье исчезло почти во всю свою длину, его торец уперся в преграду — со слабым, но несомненным клацаньем металла о металл.

Он выдернул копье обратно. Несомненно, он наткнулся на внешнюю сторону стены подземной базы Рабовладельцев. Но не насторожил ли этот слабый звук кого-то или что-то внутри базы?

На мгновение его охватило желание удрать из подземного хранилища. Он вовсе не желал быть пойманным в ловушку ордой вооруженных Братьев по крови, которые могут обойти его с тыла и напасть из туннеля.

Он подкрался к выходу из туннеля и скрючился там, прислушиваясь к ночной тишине. Долгое время он неподвижно ждал. Его острый слух мог бы уловить дыхание мыши в траве на склоне холма, но звуков шагов приближающихся Братьев по крови он не услышал. Ночь была так же тиха, как и раньше.

А, кроме того, она быстро шла к концу, как понял он, отметив угол, под каким падал лунный свет. Если он еще надеялся попасть на базу под покровом ночи, то нужно торопиться, слишком много времени потеряно.

Но это означало, что он должен выбрать одно из двух: либо сделать нечто невообразимое, либо сделать нечто еще более невообразимое — признать свое поражение и убраться из хранилища и туннеля и оставить Джоша в беде.

Стало быть, выбора не было.

Он крадучись вернулся к дальней стене хранилища, где его ожидала трещина в металле. Он долго внимательно на нее смотрел, чувствуя, что его пробирает холодный пот, и пытался унять легкую дрожь в руках. Если бы он мог придумать какой-то другой способ пробраться на базу, он бы ухватился за него, но другого способа не было. В его глазах снова появился тот мрачный и диковатый отблеск: он поднял огненное копье и направил его луч на трещину в стене хранилища.

12. ПОДЗЕМНЫЕ ПОИСКИ

Неистовый тепловой луч быстро справился с проржавевшим металлом стены. Через несколько мгновений Финн вырезал достаточно большую брешь, чтобы проскользнуть в нее, но за брешью лежало полметра пустого пространства и полной чернильной мглы. За этим пространством…

Вторично руки его онемели, будто обрели разум и сопротивлялись тому, что он намеревался сделать. Но он заставил их шевелиться и снова поднял огненное копье.

Это был безумный риск. Он не имел ни малейшего представления, что лежало за стеной базы — какого рода чуждый ужас может ожидать его там, привлеченный неизбежным шумом, который будет сопровождать его вход. Но пути назад не было.

Снова вспыхнул луч, на сей раз врезаясь в гладкий металл стены базы.

Расплавленный металл брызгался и шипел и каждый звук казался Финну сотрясающим небо громом. Он каждую секунду ждал, что туннель за его спиной эхом отразит чудовищную ярость Братьев по крови. Или Рабовладельцы сдерживаются и ждут, чтобы наброситься на него изнутри базы?

Все эти и куда более худшие возможности кишели в воображении Финна подобно дьявольским видениям. Но мощный луч все так же упорно вгрызался в чуждый металл и брешь в стене становилась все шире.

Наконец, она стала достаточно большой, чтобы пропустить его. Не позволяя себе раздумывать и колебаться, он пронесся через пустое пространство, разделяющее подземное хранилище и базу, и оказался в логове Рабовладельцев.

А там не было ни шороха, ни движения, ни малейшего намека на опасность — в том месте, где он оказался.

Это была крохотная комнатка, и ее металлические стены были так изогнуты, что получилось слишком много углов. Тусклое сияние исходило, похоже, от самих стен, так что он мог ясно видеть. А увидел он, что комната была чем-то вроде продуктового склада, причем складировалась здесь пища, явно предназначенная Братьям по крови — среди продуктов были большие куски мяса, сложенные у одной из стен и мерзко донявшие… Но Финн, со своим тонким обонянием, смог различить, что в зловоние этого места вплетался смрад самих Братьев по крови и слабо, но явственно улавливал запах человеческого пота и душок человеческого страха.

Часть этого страха, подумал он, конечно его собственная. Однако, несмотря на то, что его конечности словно окунули в холодную воду, он крадучись пошел вперед. В дальней стене была секция, которая выглядела так, что могла быть дверью. Так оно и оказалось — как только он приблизился к стене, заслонка скользнула вверх, словно веко на глазу.

Дверь выходила на середину короткого, широкого коридора, у которого тоже были тускло светящиеся металлические стены. Коридор был абсолютно пуст и тих, но не был прямым, а изгибался в манере Рабовладельцев, которые, казалось, не признавали прямых углов. Финн увидел еще две двери века, по одной в каждом конце коридора. Он осторожно пошел вперед, шаг за рвущим нервы шагом.

До сих пор до него не доносилось ни звука деятельности или поднятой тревоги. Каким-то образом шум, с которым он проделывал свой проход (а этот шум казался ему тогда ужасным громом), был заглушен и не вышел за пределы продуктового склада. И база оставалась тихой и непотревоженной.

Финн шел вперед легко и беззвучно, как перышко: ноги его, казалось, едва прикасались к полу.

Через некоторое время он не смог бы сказать, какое именно, но ему казалось, что прошли столетия, ему стало проясняться внутреннее строение подземного сооружения. Медведь был прав, когда сравнивал его с муравейником.

Каждая из этих многоугольных, странной формы комнат вела в другие комнаты, либо через связывающие их двери, либо через короткие пустые коридоры. По крайней мере, несколько дюжин таких комнат осталось уже позади. Финн старался запечатлеть в голове общий план их расположения и надеялся, что чувство направления выведет его обратно к бреши в стене продуктового склада.

Чувство направления так же указывало ему, более или менее точно, как глубоко он находился под землей. Так он понял, что база должна иметь еще один уровень над тем, в который он вошел. Но он не имел ни малейшего понятия, как на него взобраться.

Он не видел ни лестницы, ни пандусов, никаких путей сообщения между разными уровнями. В некоторых коридорах он видел вертикальные столбы яркого света, вившихся из не вполне круглых отверстий в металлическом потоке. Отверстия были достаточно большими, он вполне мог бы пролезть. Но он не пытался. Яркий свет был желтоватым, а не красным, но все же напоминал ему искрящее свечение под вихревыми санями. А он не имел ни малейшего желания испытать, как оно действует на человека.

В любом случае нужно было исследовать еще несколько нижних уровней. Насколько он мог понять, путь его шел вдоль комнат, прилегавших по внешней стороне базы. Помещения эти были ему малоинтересны и в них он ничего не мог узнать. Продуктовые склады, хранилища таинственных машин чужаков или частей машин: третьи казались мастерскими какого-то сорта, совершенно непонятными для Финна. Он никогда не видел даже человеческих лабораторий или научно-исследовательских организаций, и, конечно, не имел возможности понять, каким целям служит техника чужаков, которую он увидел.

Что было гораздо более важным для него, так это то, что во внешних комнатах он не видел ни одной живой души. А так же не было ни малейшего намека на то, что обитатели базы опасались незваных гостей или они прячутся, чтобы напасть на него.

К тому времени, когда он рискнул перейти в комнаты другого ряда, он уже почти жаждал встречи с хозяевами базы.

То, что он увидел, прогнало теперь весь страх и он уже дрожал от гневной ярости, которая угрожала превратить его в берсеркера.

Одна из внутренних комнат тоже была складом, но на сей раз в хранящихся здесь предметах не было ничего загадочного. Большие прозрачные емкости, стоящие вдоль всех стен, заключали в себе части человеческих тел. Головы, кости, руки, внутренние органы — все это плавало в какой-то сохраняющей жидкости, будто экспонаты призрачного музея массового убийства.

И если эта комната потрясла Финна, то в другой он чуть не заплакал. Комната была набита до отказа низкими грубыми лавками, покрытыми соломенными тюфяками, которые превращали их в грубые неудобные ложа. И они были заняты юными женщинами — их было больше дюжины, но грязными, в лохмотьях и болезненно худых. Некоторые женщины, судя по их вздувшимся животам, были в последней стадии беременности. Другие прижимали к себе крошечных спящих детей.

У детей были большие конечности, крупные зубы, а тела покрыты толстым слоем слежавшейся шерсти.

Преодолев ярость и тошноту, он тихо вошел в комнату. Несколько женщин не спали и при виде Финна сжались от ужаса, как и те пленники в долине. Глаза их были широко раскрыты и остекленели от ужаса.

Финн остановился, огляделся, и почувствовал себя виноватым, когда осознал, что с его гневом и ужасом смешалось и чувство облегчения. Среди этих женщин его свободной сестры не было.

Он наклонился к одной из женщин:

— Ты знаешь девочку по имени Джена? — прошептал он. — Джена Феррал. Она здесь?

Но женщина, вернее, и сама еще девочка, вжалась в стену, стараясь держаться как можно дальше от него, лишь изредка дрожащими от страха губами издавала низкий стон.

Финн быстро отшатнулся. Менее всего он хотел, чтобы эти измученные создания подняли крик. Погруженные в свои страдания, они уже не могли отличить друга от врага. Каждое мгновение их теперешней жизни сохраняло лишь ужас, боль и отчаяние — а у Финна не было времени доказывать им, что его приход не принесет новых страданий.

Он выскользнул из комнаты, стараясь сдержать ярость, которая чуть не сводила его с ума. В эти мгновения его наблюдательность слегка притупилась и он чуть не врезался в следующую дверь-перегородку, закрывающую конец короткого коридора, прежде чем он осознал, что, в отличие от других дверей, она сама не открывалась при его приближении.

Он остановился, вся его осторожность вернулась к нему. В этой двери было еще кое-что странное. Она слабо светилась, как и весь металл внутри базы, содержала встроенные источники света. Но эта дверь, кроме того, искрила — маленькие малиновые пятнышки танцевали в воздухе прямо перед входом-веком.

Снова ему вспомнилась силовая подушка, на которой двигались вихревые сани, а, кроме того, он вспомнил загон для людей в долине, где он дал первый свой бой Рабовладельцам. Инстинктивно он отшатнулся, и его взгляд обежал стену с обоих сторон двери. С одной стороны возле двери ему бросился в глаза небольшой почти квадратный выступ металла на гладкой поверхности, со странной впадиной посередине. Он ощупал пальцами желобок на огненном копье, который нужно нажать, чтобы вызвать огонь.

Финн робко поднял копье и слегка коснулся его концом впадины на металлическом квадрате. Малиновое сияние перед дверью угасло. И дверь отворилась.

Финн заглянул внутрь, в большую пещерообразную вонючую комнату. Она была битком набита людьми. Одни мужчины — во сне они растянулись или скрючились на полу.

Но не все. Увидев движение двери, один из пленников быстро и настороженно сел. Он был высок, широкоплеч, лицо от бровей до челюсти пересекал глубокий шрам. От потрясения его глаза и рот открылись во всю ширину.

— Ну, жги меня! — сипло сказал он. — Если ты мне не снишься.

Финн не стал ни смотреть, ни слушать его. Несколько человек начали поднимать головы, с испуганным удивлением или ужасом разглядывая свободного и вооруженного человека, стоявшего в дверном проеме. И одна из этих голов была седой, с морщинистым дубленым лицом, измазанным кровью, с многочисленными порезами, покрывшимися коростой и исполосовавшими лицо и худое полуобнаженное тело.

— Джош… — едва слышно прошептал Финн.

Старик выглядел ужасно ослабевшим, он едва мог поднять голову из-за ужасных ран, оставленных силовыми хлыстами. Но по его морщинистому лицу проползла улыбка, и его глаза, такие же карие, как всегда, светились выражением, в котором смешались удивление и неописуемая радость.

Финн быстро вошел в комнату, и мужчина со шрамом поднялся на ноги.

— Дружище, — сказал он хриплым голосом, — если это все-таки сон, то дьявольски жестокий.

— Не сон, — грубо бросил Финн, — я пришел за Джошем.

— Тогда ты Финн, — сказал мужчина. — Старый Джо заливал что-то там про тебя. Только, похоже, говорил он чистую правду.

Финн, не слушая, проскользнул мимо него и встал на колени перед Джошем. Старик лежал на тощей горке лохмотьев, которые, видимо, совсем недавно прикрывали спины других людей и люди эти трогательно пытались облегчить боль несчастного. Джош протянул дрожащую руку и ухватился за запястье Финна.

— Сынок… — говорил он слабым шепотом. — Я знал, что ты придешь за нами. Проклятый дурачок, сумасшедший…

— Джена здесь? — быстро спросил Финн.

— Нет, — старые глаза затуманились. — Нас… разлучили. Ее забрали в другие сани. Она пропала, сынок.

Хотя боль этих слов пронзила Финна, как копьем, он постарался, чтобы его голос оставался тихим и спокойным.

— А как ты, Джош? Сможешь идти?

Призрак хмурой улыбки появился на его лице.

— Попытаюсь. Пусть это даже убьет меня… Но мне лучше умереть где-то в другом месте, а не здесь.

— Что ты собираешься делать? — Мужчина со шрамом подошел к ним. — Как ты собираешься вынести Джоша? И как, черт возьми, ты вошел?

К этому времени уже все пленники проснулись и смотрели на Финна со смесью страха и дикой надежды в глазах.

Финн коротко взглянул на человека со шрамом.

— Нет времени для разговоров. В любую минуту могут налететь Рабовладельцы и Братья по крови.

— Только не сейчас, — к его удивлению ответил тот. — Рабовладельцы и их звери остаются наверху до рассвета. Братья по крови любят поспать. Кроме, может быть, охранников у внешнего входа. А Рабовладельцы ничуть не беспокоятся о нас особенно, когда мы находимся за огненной дверью, — он довольно ухмыльнулся. — Так что хватит времени, чтобы выбраться наружу всему нашему стаду.

Финн внимательно посмотрел на него. Как все просто. Как сказал Медведь: я так и знал. Ни Рабовладельцам, ни Братьям по крови и в голову не может прийти, что какой-то человек попытается проникнуть на базу, а поэтому нет никакого смысла быть настороже. Это чувство безопасности и превосходства, а также отсутствие воображения, о котором говорил Медведь, позволили ему захватить Рабовладельцев врасплох.

Он свирепо улыбнулся человеку со шрамом.

— Отлично, идем. Но только быстро и тихо. — Он торопливо рассказал новому знакомому о входе, который он прорезал в стене, примыкавшем к хранилищу.

Тот высоко поднял брови:

— Черт возьми, ты смелый парнишка. Показывай дорогу. Но послушай… ведь это мы копали этот туннель. Мы знаем об этом хранилище, оно в любой момент может обрушиться.

Финн пожал плечами:

— Это единственный путь.

— На этом пути нас ждет смерть, — пробормотал какой-то мужчина в толпе, и несколько других голосов одобрительно загудели. Но все мгновенно умолкли, когда мужчина со шрамом повернулся и поглядел на них.

— Кто хочет, оставайтесь подыхать здесь, ваше дело! — прорычал он. А кто пойдет, заткнитесь и делайте то, что скажет этот паренек — или я сверну кому-нибудь шею, не успеет и кончиться ночь!

Он отвернулся от испуганных людей.

— Меня зовут Граттон, — сказал он Финну. — Ты говори, что нам надо делать, а мы уже все, что нужно, сделаем. — На его лице вновь вспыхнула широкая улыбка. — Черт возьми, дружок, но у свободы привкус пота. Мы будем у тебя в неоплатном долгу, уж и не знаю, как мы с тобой рассчитаемся.

— Мы еще не вышли, — сухо сказал Финн. — Помоги мне взять Джоша.