Assassin's Creed. Ренессанс Боуден Оливер

ГЛАВА 58

12 августа 1257 года

Итак. Мы не успели покинуть Масиаф до прибытия монголов. Они действительно наступают. Так что мы в кратчайшие сроки отправляемся в Константинополь. Пока я пишу эти слова, помощники грузят наши вещи на повозки. Если Маффео думает, что сердитые взгляды, которые он на меня бросает, заставят меня отложить перо и помочь ему, то он ошибается. Теперь я знаю, что эти слова жизненно важны для будущих поколений асассинов, поэтому они должны быть записаны.

Мне сказали, что это лишь небольшой отряд, но на подходе и главные силы монголов. В то же время этот передовой отряд, видимо, решил ухватить свой кусок славы, потому что, перебравшись через стену, окружавшую деревню, провел короткую, но яростную атаку на крепостные стены, после чего отступил. Слава Богу, я мало знаю о войне, но мне кажется, что эта короткая атака была способом оценить наши силы. И я спрашиваю себя: не сожалеет ли Мастер о принятом решении ослабить цитадель, распустив асассинов. Всего два года назад подобный отряд попал бы под град стрел или пал от мечей защитников.

Когда Альтаир вернул себе власть над Орденом, первым делом он послал за своими дневниками: работы Мастера должны были стать главной силой в восстановлении Ордена и имели существенное значение в возрождении загнивающего Масиафа. Под управлением Аббаса асассинов не обучали и не тренировали как раньше, Братство Асассинов оставалось таковым лишь номинально. Первый делом Альтаир восстановил дисциплину: во дворе снова звенела сталь и раздавались крики и ругань наставников. Ни один монгол не посмел бы напасть на Масиаф.

Но когда репутация и доброе имя Братства были восстановлены, Альтаир решил, что Масиаф больше не должен оставаться базой Ордена, и приказал снять знамя асассинов с флагштока. Он сказал, что ему было видение о том, что асассины должны разбрестись по миру, чтобы жить и действовать среди простых людей. Когда Дарим, сын Альтаира, вернулся в Масиаф, то обнаружил, что там осталось совсем мало асассинов, большинство из которых было занято в строительстве библиотеки Мастера. Когда оно было завершено, Дарим отправился в Константинополь, чтобы найти меня и моего брата.

Таким образом, мы стали частью истории, которая началась всего восемьдесят лет назад.

– Я чувствую, что это ещё не всё, – заявил Маффео.

Он ждал меня, чтобы вместе отправиться на встречу с Мастером в главном дворе. Поэтому мы в последний раз в сопровождении преданного сподвижника Альтаира, Мухлиса, прошли через крепость.

Там мне пришла в голову мысль: сколько же успел повидать этот двор. Здесь глубокой ночью Альтаир впервые увидел Аббаса, тоскующего по своему мертвому отцу. Здесь они впервые сразились и стали врагами. Здесь перед всем Орденом Аль Муалим пристыдил Альтаира. Здесь умерли Мария и Аббас.

Альтаир до сих пор помнил всё это. Почти все асассины пришли во двор, чтобы выслушать, что он скажет. Среди них был Дарим со своим луком, младший Малик, Мухлис, занявший свое место позади Альтаира на помосте у входа в башню Мастера. Нервы у меня были на пределе, а в животе будто порхали бабочки. Я задышал часто и сбивчиво, чтобы взять себя в руки. Спокойствие нарушал лишь шум битвы, доносившийся до нас. Похоже, монголы именно сейчас решили снова напасть на замок, наверное выяснили, что защитников цитадели временно стало меньше.

– Братья, – обратился Альтаир ко мне и брату, – я знаю, что мы недолго были вместе. Но я верю, что кодекс даст вам ответы на любые ваши вопросы.

Я взял кодекс и с восхищением перевернул его. Там содержались важнейшие мысли и знания Мастера, полученные в течение долгих десятилетий, пока он изучал Яблоко.

– Альтаир, – сказал я, едва находя слова, – этот дар… бесценен. Grazie.

По знаку Альтаира Мухлис шагнул вперед и протянул ему небольшой мешок.

– Куда вы направитесь теперь? – спросил Альтаир.

– Сперва в Константинополь. Создадим там гильдию асассинов, – а потом назад, в Венецию.

Альтаир усмехнулся.

– Твоему сыну Марко понравились бы странные истории его отца.

– Пока что он слишком мал для них. Но когда-нибудь, si, – я ухмыльнулся.

Альтаир протянул мешок мне, и я ощутил тяжесть предметов, лежащих внутри.

– Последняя просьба, Никколо. Возьми их и сбереги. Если понадобится – спрячь.

Я вопросительно поднял брови, спрашивая разрешения заглянуть внутрь, и он кивнул. Я открыл мешок, потом сунул в него руку и достал камень – один из пяти, находившихся там. У всех было отверстие в центре.

– Артефакты? – удивился я и подумал, что это наверняка те, которые он отыскал, пока был в изгнании в Аламуте.

– В каком-то смысле, – ответил Мастер. – Это ключи; в каждом из них – сообщение.

– Сообщение для кого?

– Хотел бы я знать, – вздохнул Альтаир.

Во двор вбежал асассин и что-то доложил Дариму. Тот выслушал и подошел к отцу.

– Отец. Передовой отряд монголов прорвался в деревню. Она захвачена.

Альтаир кивнул.

– Никколо, Маффео, мой сын сопроводит вас через битву. Когда доберетесь до долины, езжайте, пока не достигните деревушки. Там уже ждут ваши лошади и провиант. Будьте осторожны.

– Как и вы, Мастер. Берегите себя.

Он улыбнулся.

– Я над этим подумаю.

Мастер отошел от нас, раздавая приказы асассинам. Я подумал, увижу ли я его ещё когда-нибудь, а потом взял мешок со странными камнями и прижал к себе бесценный кодекс. Из того, что было потом, я запомнил лишь тела погибших, крики и звон стали. Мы поспешили в наше жилище, и теперь я, съежившись в углу, записываю эти строки. И, хотя снаружи всё ещё бушует битва, мне нужно спешить. Я могу только молиться, чтобы мы сумели спастись.

Я почему-то думаю, что мы сумеем. Я верю в асассинов. Единственное, на что я надеюсь, так это на то, что я достоин доверия Альтаира. Но это покажет только время.

1 января 1258 года

Первый день нового года. Я со смешанным чувством смахнул пыль с обложки своего дневника и начал записи с чистого листа. Не знаю, будут ли они новым началом или станут постскриптумом к истории, которая была записана раньше. Возможно, это решать тебе, мой читатель.

Первое, что я с тяжелым сердцем должен сообщить: мы потеряли кодекс. Знания, переданные и доверенные нашей заботе Альтаиром в день нашего отъезда, теперь в руках противника. Каждый день я с болью буду вспоминать, как лежал на песке, истекая кровью, не в силах сдержать слез, и смотрел, как вьется из-под копыт напавших на нас монгольских всадников пыль. Один из них схватил кожаную сумку, где я хранил кодекс, и перерезал ремень. На нас напали через два дня с тех пор, как мы покинули Масиаф, в тот самый момент, когда мы уверились в своей безопасности – или нам только так казалось.

Маффео и я успели спастись, хоть и с трудом. Но мало утешения в том, что мы узнали от самого Мастера, если знания, которые мы могли почерпнуть в кодексе и перевести для всех, утрачены навсегда. Мы решили отправиться на восток и вернуть кодекс. Это значит, что мое возвращение в Венецию к моему сыну Марко откладывается. В Константинополе ещё много дел, которые требуют нашего присутствия. Потребуются по меньше мере два года работы, чтобы завершить всё без помощи кодекса, который мог бы подсказать нам легкий путь. Но мы решили, что, несмотря на то, что потеряли кодекс, душой и сердцем мы остаемся асассинами, и должны применить на пользу недавно обретенные знания и опыт. Мы уже выбрали место для нашей лавки, чуть к северо-западу от собора Святой Софии, где мы, конечно же, будем продавать лишь высококачественные товары. Одновременно, как и обещали, мы будем распространять принципы Кредо асассинов.

Так же мы занялись созданием новой гильдии и почти спрятали все пять ключей, переданные нам Альтаиром. Сберегите их, сказал он, или спрячьте. После памятного нападения монголов мы решили запрятать ключи, скрыть их в тайниках по всему Константинополю. Сегодня мы спрячем последний, так что, когда ты будешь читать эти строки, все пять ключей будут надежно укрыты от тамплиеров до той поры, пока их не найдут будущие поколения асассинов.

ЭПИЛОГ

С палубы до асассина донесся топот ног – знак того, что корабль приближается к берегу. Члены экипажа, покинув свои посты, собрались на носу, замерли на рангоуте и канатах. Прикрывая глаза от солнца, они пристально смотрели на мерцающую гавань, к которой приближался корабль. Они с нетерпением ждали приключений.

Асассина тоже ждали приключения. Конечно, они, скорее всего, будут сильно отличаться от любых эскапад, которые могли вообразить себе члены экипажа. Их приключения ограничатся походами по тавернам и встречами со шлюхами. Асассин почти завидовал их простым стремлениям. Его задача будет куда сложнее.

Он закрыл дневники Никколо и положил книгу на стол, кончиками пальцев пробежал по старой обложке. Он думал над тем, что только что узнал, понимая, что осознание настоящего смысла, скрытого в строках дневника, потребует времени. Потом, глубоко вздохнув, он встал, оделся, закрепил на запястье механизм скрытого клинка и натянул на голову капюшон. После этого открыл дверь своей каюты и вышел на палубу, где, прикрыв глаза, тоже посмотрел в сторону гавани. Корабль приближался к берегу, где уже собрались люди, приветствующие экипаж.

Эцио достиг огромного города. Он был в Константинополе.