Говори со мной по-итальянски Тонян Лаура

Наконец, я натыкаюсь на несколько предложений о брате

Лукаса. Его зовут Киан Паоло Блэнкеншип. Семь лет, занимается в секции баскетбола, несколько раз в неделю посещает хоккей, но эти занятия проходят на любительском уровне. Больше журналист не счел обязательным расписывать жизнь маленького ребенка. Далее говорится о том, что мистер

Блэнкеншип вместе с двумя лучшими друзьями принял решение сформировать собственную курьерскую фирму больше двадцати двух лет назад. Сейчас известная компания насчитывает девять филиалов по всей Англии, главный офис в Лондоне и один филиал в центре Рима, в наиболее престижном его районе — ЭУР.

Ниже пару фотографий будущих наследников целой корпорации. Статные, в костюмах — на одном фото, а на другом — в простой обстановке, обнявшись на улице. Короли, предпочитающие жить с размахом. Предпочитающие брать то, что им нужно. То, что они хотят. Очередная такая мысль ведет к тому, что я громко и метко захлопываю крышку ноутбука. Не смея забывать о данном самой себе слове, я делаю глубокий вдох, а когда слышу звонок в дверь, — радуюсь. Мне теперь есть, чем занять свои мысли.

Диего переминается на пороге. Стоит мне отворить, он тут же вскидывает на меня взгляд темно-карих глазах. Его лучезарная улыбка украшает лицо, да и вообще — весь мой день.

Однозначно. В одной руке у друга конфеты, а в другой — букет ромашек.

— Знаешь, — начинает без приветствия он, заходя в квартиру, — я хотел купить тебе розы, но вовремя вспомнил, что в Испании это бы означало, что я хочу на тебе жениться. Так что я выбрал ромашки.

Его замечание выливается в мой заливистый смех. Конфеты вскоре оказываются на плоской длинной тарелке, цветы — в хрустальной прозрачной вазе. И я открываю холодильник, чтобы достать лимонад и угостить им своего гостя.

— Теперь я поняла, что вовсе не гожусь тебе в невесты, если вдруг мне никто не приглянется, — отвечаю я ему тем же веселым тоном.

Парень отпивает напиток из своего стакана, присев за стол.

Он подмигивает и указывает посудой из стекла в мою сторону.

— Если до тридцати пяти ты никого не разведешь на брак, можешь звонить мне. При условии, — Диего поднимает палец, — что я буду жив и не буду женат.

Второй раз за несколько минут ему удается зарядить меня добрыми эмоциями и хорошим настроением. И он при нашей последней встрече даже ни разу не показал, что обиделся, хотя именно по моей вине мы долгое время не общались.

— Договорились, — чокнувшись стаканами, мы продолжаем пить лимонад в молчании.

Я присаживаюсь напротив друга. По его лицу хорошо видно, что он хочет что-то спросить, но, возможно, не решается? Я собираюсь его подтолкнуть к этому, однако спустя мгновение парень уже достает что-то из кармана и протягивает мне. Я вижу, что это листок бумаги. Его брови чуть-чуть взлетают вверх, взгляд становится игривым — намек на то, что мне пора развернуть записку. Да и записка ли это? Я поддаюсь любопытству. Написанный почерком Диего номер слегка удивляет и, пожав плечами, я трясу головой, ощущая некую обескураженность.

Устроившись на сидении и широко разведя ноги, друг кладет руки на стол, упираясь лопатками в спинку стула.

— Прежде чем ты станешь спрашивать, что это за странные цифры, я отвечу — это номер телефона Алистера Шеридана.

У меня чуть челюсть не оказывается у самых ступней. Он же шутит, да? Как?.. Зачем?.. Как у него это получилось?

— Ты ненормальный, — выдыхаю я с улыбкой, — зарываясь пятернею в своих распущенных волосах.

Он взмахивает руками.

— Но почему, Ева? Ты ведь на черно-белую вечеринку идешь только из-за него…

Я перебиваю друга, выставляя немедленно ладонь перед нами.

— Ты не прав. Ты знаешь, что и ради Селест тоже. Ты сам помнишь, как она уговаривала меня!

Диего вздыхает, закатив глаза.

— Хорошо, — обреченно произносит он. — И подруги сыграли важную роль в твоем решении, но ничего плохого в том нет, что тебе нравится мужчина…

— Которому, возможно, не нравлюсь я, — дополняю за него.

Он поджимает губы и качает головой в недовольстве.

— Ты этого наверняка не знаешь. Если убедишься в этом и сможешь убедить меня, тогда я умываю руки. — Диего отводит ладони назад и выпрямляет спину.

Его карие глаза пронзительно заглядывают в самую душу. Я на самом краю. Готова сдаться в любой момент. Тем более что в руке заветные числа, с помощью которых можно услышать желанный голос.

— Но я не стану звонить первой, — отрезаю быстро, четко, давая понять своему другу, что в этом ему не поддамся. — Я могу просто позвонить и бросить трубку, но начинать разговор точно не буду.

Он кривится. Большим пальцем удерживает средний и щелкает им по столу, вскинув подбородок.

— Что за детские представления о парнях? Мы такого не любим. Если девчонка делает первый шаг — вот, что нам нравится! Алистер будет в восторге. Тем более… ты красива.

Что ему еще нужно?

Диего предугадывает и мой следующий вопрос:

— Нет, девушки у него нет.

Улыбка, которую я желаю спрятать, все равно вырывается наружу. Друг это замечает, кладет локти на стол и сам, не переставая слабо скалиться, подается вперед.

— Если хочешь Алистера, должна испытать удачу. А иначе завтра, быть может, он станет встречаться с другой итальянкой…

Эта мысль мне настолько не нравится, что я осушаю стакан лимонада залпом. Во рту внезапно пересохло. Даже думать не хочется о таком варианте событий. Просто я уже год схожу с ума, глядя на его фотографии. Инстаграм ирландца изредка пополняется новыми фото, на которых он все время улыбается.

Эти серые дурманящие глаза заставляют влюбляться в него сильнее.

— Я познакомлюсь с ним на вечеринке, ладно? — все-таки настаиваю на своем, из-за чего Диего вновь вздыхает с нескрываемой обреченностью.

— Уговаривать тебя? — он хмыкает. — Да больше никогда!

Засмеявшись, я поднимаюсь с места, чтобы достать из холодильника ещё лимонад и разлить нам его в стаканы, потому как у Диего он тоже почти опустел.

— Кстати, — вспомнив что-то, парень вскидывает руку, а взгляд становится заинтересованным, — ты мне так и не рассказала о работе репетитора.

— Смогла устроиться, но это ад.

Диего хмурится, качнув головой в непонимании.

— Что произошло?

Прежде чем вдаться в подробности, я очень глубоко вздыхаю, перемещаюсь мыслями в тот день, когда чуть не расплакалась в доме Блэнкеншипов, была умилена отношением

Лукаса к своей мачехе и, скорее всего, уже сумела понравиться Киану.

— Ты будешь немного в шоке, — преуменьшаю я будущий эффект от своей новости.

Диего практически потирает ладони — настолько он в предвкушении. И я больше не тяну — выкладываю все, как есть.

Селест предлагает надеть на вечеринку короткое черное платье и белые туфли на длинной шпильке, но длина наряда меня несколько смущает. Не уверена, что могу позволить себе такую вещь. Подруга присылает фото из магазина. Она щелкает каждый подходящий, на ее взгляд, тандем из обуви и костюма, а потом присылает мне. Я прошу ее выбирать вещи подешевле.

Я не смогу купить что-то очень дорогое. Получив расчет за неделю в кофейне, понимаю, что это немало, но если я все потрачу на одежду, не останется ничего больше, а необходимо еще закупиться продуктами и необходимыми предметами бытовой химии.

«Это недорого», — пишет смс Селест, заставляя еще раз посмотреть запечатленный кадр с черным платьем. Да, я вижу, что он чудесно гармонирует с этими туфлями, и для черно белой вечеринки все идеально подходит, но будь бы платье хоть немного длиннее… Хоть чуть-чуть…

«Можешь поискать что-то скромнее?»

Ответ от нее приходит незамедлительно, и он, если честно, рисует улыбку на моем лице:

«Нет!»

Я берусь печатать ответ, держась одной рукой за поручень в набитом людьми автобусе. Но Селест первая присылает следующее сообщение:

«Хватит вести себя, как ханжа, а то напишу девочкам в общий чат».

О, да! Это худшая угроза! Когда они вместе, их не одно бедствие не сломит, ничто не заставит заткнуться и никто не поменяет мнения, которого они придерживаются. Я тоже на стороне девочек, и мы — команда, но вместе мы совсем недавно, а до этого общались лишь в Интернете, поэтому пока у меня происходит некая перезагрузка, позволяющая привыкнуть к переменам.

«Я еду в дом семьи Блэнкеншип. Точнее, скоро уже выхожу на нужной остановке. Спишемся позже, хорошо?»

«До сих пор поверить не могу, что ты работаешь в доме лучшего друга Маркуса!»

Никто не может. Даже я. Девочки, услышав эту новость, были слегка ошарашены, а ещё больше их удивило, что с этой подработкой мне помогла сама Бьянка. Они не являются такими сумасшедшими фанатами ее творчества, как я, но тоже читали несколько романов Кароллы.

«Я тоже».

Неожиданно, но Лукас уже стоит на пороге дома с распахнутой входной дверью, когда я подхожу. Его мама позвонила, чтобы предложить личного водителя в качестве своего сына, но я вежливо отказалась. Поднимаясь по крылечной лестнице, я уже не ощущала озноб, как в прошлый раз. Мне просто было все равно.

— Добрый вечер, — приветствует Лукас, пропуская меня внутрь.

Он закрывает дверь за мной и провожает на второй этаж.

— Угу, — тихо и совершенно не учтиво откликаюсь я.

Странные звуки, казалось, буквально отскакивают от стен.

Я удивленно прислушиваюсь, только спустя время, осознав, что это женские стоны. Что за хрень?.. Надеюсь, это не отец и мать

Лукаса. Будто услышав мои мысли, он коротко оборачивается, продолжая взбираться вверх по лестнице.

— Родители не дома. Там, — он указывает на дверь слева, — Маркус. Прости.

Я морщусь от отвращения. Какого хр*на?! Неужели нет никаких норм поведения в чужом доме?! Даже если это обитель твоего лучшего друга, не значит, что можно все. Все, что угодно. А кузен Пьетры явно злоупотребляет гостеприимством.

— Здесь? — мы становимся у перил, когда ступени заканчиваются. — При Киане?

Лукас машет ладонью вниз.

— Паоло внизу, — назвав брата вторым именем, он вновь смотрит на дверь, за которой, без вариантов, происходит что-то бурное. — Вместе с Дейлом играет в баскетбол.

Стоны становятся громче. Я ощущаю, как краска заполняет каждый миллиметр моей кожи на лице. Смущенно отвожу взгляд, надеясь не вызвать этим насмешку Лукаса. Пускай мне и плевать на его мнение, я все равно не хочу натыкаться на издевательство в его холодных глазах.

Господи! Только сейчас до меня доходит, что в доме только я, эти трое придурков и девушка, которую я не видела. Ну, еще и Киан. Черт, вся компания, разделившая мою жизнь на «до» и «после» в сборе!

Лукас отходит от меня, чтобы постучать по темному дереву.

— Эй! — прислонившись к двери, требовательно восклицает он.

— Потише там. И, Маркус, заканчивай. Ответов не раздается, только ворчание подружки Марка, его рык и шлепки. Провалиться бы мне сейчас под землю!

Пожалуйста. Почему мне настолько неловко? Спрятав глаза под ресницами, я думаю, как бы быстрее свалить в спальню

Киана, а потом решаю не дожидаться следующих комментариев Лукаса. Я закрываюсь в комнате и громко выдыхаю. Диего однозначно посмеется над всем этим, когда я ему все расскажу. Но сейчас мне хочется закричать от вселенской несправедливости. Почему они ведут себя, как засранцы и считают, что это нормально? Я не верю, что

Маркус не знал о моем скором появлении. И если он все это делает специально, нисколько не удивлюсь.

Глухой стук вынуждает меня подпрыгнуть на кресле.

Вскоре доходит, что кто-то костяшками пальцев стучит в дверь. Поднявшись стремительно, я отворяю, ожидая увидеть рассыпающегося в извинениях Лукаса. Но нет. Как ни странно, это Марк. Как же я ненавижу эту наглую ухмылку на его губах.

Он голый по пояс, ремень на джинсах даже не застегнут. Одну ладонь парень упер в косяк, а другая опущена вдоль тела.

— Здравствуй, Ева, — хриплым, словно ото сна, голосом произносит Маркус.

В зеленых глазах вспыхивает огонь. Неожиданно его окликает Лукас. Я уже слышу его шаги по коридору — они могут сказать о разгневанном настрое Блэнкеншипа.

— Просто хотел поздороваться, — он машет свободной ладонью в воздухе, ещё немного искривив края губ. — Рад был тебя видеть.

Это он говорит, прежде чем Лукас не оттягивает его от проема. Голубые глаза блондина концентрируются на мне всего полминуты, а после он снова переключается на Маркуса и толкает лучшего друга вперед.

Пояснения к главе

[1] — Одна из самых известных поисковых систем Италии.

Глава 11

Ева

Я сосредотачиваюсь на маленьком мальчике около меня, который, не скрывая волнения, большими карими глазами оглядывает мою одежду и наблюдает за каждым сделанным мной движением. Попытавшись забыть, что произошло меньше пятнадцати минут назад, я открываю учебник по изучению итальянского для школьников и дошкольников. Касаюсь пальцами строк первого раздела, и тут же ругаю себя за то, что не профессиональна в данный момент. Возвращаюсь все время мыслями к недавно произошедшей сцене. Я обещала себе, что буду сильной и стойкой, но этого не происходит. Прямо сейчас этого не происходит.

Немедленно соберись, Ева.

— А мне обязательно учиться? Я не хочу сегодня, — жалуется

Киан и принимается вертеть пальцем глобус, уперев другой рукой подбородок.

— Когда-нибудь все равно придется, — мои ладони замирают над книгой.

Но я глубоко вздыхаю и открываю очередное издание: книга Джанни Родари[1] «Торт в небе». Я не просто так выбрала именно эту сказку данного автора. Мне кажется, в ней очень много смысла, и детям необходимо читать именно такие книги.

— И все же, — абсолютно по — взрослому начинает Киан, — я не хочу.

Я решаю повторить за ним:

— И все же нам это нужно.

Киан внезапно выпрямляется и отводит глаза от яркого глобуса. — Кому это нам?

Указываю пальцем сначала на него, потом — на себя.

— Тебе и мне.

Умный не по годам мальчишка хитро сощуривает глаза.

— Потому что тебе за это платят, — делает вывод он, — а я ничего не получаю.

Усмехнувшись, я ловлю себя на том, что все плохое вмиг улетучивается. Беседа с ребенком меня весьма увлекает.

— Ты получаешь знания, Киан.

Он задумывается, не прекращая оглядывать комнату. Словно на стенах записаны подсказки, видимые только ему одному.

— Зачем они мне? — вдруг спохватывается он.

Теперь задумываюсь я. Мне нужно ответить так, чтобы у него даже сомнений не осталось, ему необходимо выучить итальянский. В конце концов, в этом заключается моя работа.

Располагать к себе учеников, внедрять им любовь к предмету, не заставлять учить, а помогать им: раскрыть любовь к учебе.

— Твоя мама говорила, одноклассники тебя дразнят, — осторожно говорю я, понимая, что могу «нажать не на ту клавишу».

Киан опускает плечи и голову. Я начинаю себя корить за такой подход. Нужно было подумать больше и лучше. Тогда мне остается ещё кое-что, пока я в совершенности не избавилась от самооценки ребенка. Я этого совсем не хочу! Все получилось незапланированно. Он прекрасен. Этот ребенок замечателен и не заслуживает быть грустным и поникшим.

— Они так поступают, потому что завидуют, — продолжаю, замечая, как мальчик еще не поднимает голову, но его глаза в заинтересованности распахиваются. — Ведь ты владеешь очень важным языком: обще связывающим. Английский сближает разных людей из различных стран. И все твои одноклассники мечтают разговаривать на английском так же безупречно, как и ты, Киан, понимаешь?

Медленно брат Лукаса вновь выпрямляет спину, неуверенно всматривается в мое лицо, пытаясь понять, вру ли я или же говорю правду.

— Но представляешь, — чуть наклонившись, я понижаю голос до заговорщического шепота, — как они будут глотать слюни, если ты начнешь болтать на итальянском так же круто, как и все вокруг!

Я попала в точку. Зрачки Киана расширяются, рот немного округляется. Длинные ресницы трепещут, мальчишка без конца моргает. Я буквально вижу, как в его голове зарождается некий новый план.

— Да и к тому же, — вернувшись к прежней интонации, беру в руки книгу Родари, — это очень интересная сказка. Ты будешь читать ее взахлеб на любом языке мира, которым пользуешься, однако это не сравнится с языком оригинала.

Его карие глазки снова превращаются в маленькие щелочки.

— Настолько хорошая сказка?

Я взмахиваю рукой, делая ею пируэт в воздухе.

— Ты даже представить себе не можешь.

— А о чем? — Киан не в силах больше усидеть на месте.

Чуть ли не взбирается на стул, чтобы попрыгать на нем.

— О, нет-нет! Я ничего рассказывать не буду! Предлагаю сделать так: мы начнем с азов, будем просто учить слова, а когда ты будешь готов, начнем понемногу читать. Обещаю, к началу второго полугодия ты сможешь прочесть любую сказку на итальянском!

Киан хмыкает не как ребенок. Минимум — как подросток.

Он скрещивает руки на груди, поверх синей кофты с изображением человека-паука. Если мои доводы все ещё не помогли, то я берусь за последний — тот, который должен стать выигрышным. Обычно с маленькими детьми всегда срабатывает метод, связанный с их увлечениями.

— Твои успехи будут подкрепляться моими подарками. — И после этих слов я начинаю листать учебник, как будто уже обо всем с ним договорилась.

Однако мальчик настаивает:

— Какими? — Он вскакивает на ноги, становясь радостным и нетерпеливым.

Я кошусь на младшего Блэнкеншипа.

— Ты же любишь комиксы?

Следует счастливый вздох, а потом смиренное положение на стуле и полное внимание к изучающему предмету.

Не волшебство — магия!

* * *

После урока, который затянулся, Киан выбегает из своей спальни и на бегу выкрикивает те слова, которые выучил.

Прошло не сорок минут, как я планировала, а больше полутора часа, но все потому, что Киану было настолько, что удивительно, интересно. Я просто не смогла прервать наше общение. Мальчик втянулся, с увлечением задавал вопросы, и я с радостью отвечала на них. Даже не заметила, как быстро пролетело время. И теперь я, собрав свои вещи, закинув сумку на плечо, спускаюсь за ним по лестнице. Хотя Киан перепрыгивает через ступеньку. Его родители уже дома — значит, мне предстоит познакомиться с отцом семейства.

Исабэл, увидев меня, уже приготовила объятия. Она обнимает меня, когда я оказываюсь внизу, спрашивает, как все прошло и интересуется моими делами. Ее улыбка так добра и светла, длинные черные волосы идеально уложены, а карие глаза светятся счастьем. Сзади к ней подходит муж, который только что вышел из дальней комнаты: оттуда доносится шум — ясное дело, кто там тусит.

— Добрый вечер, Ева, — мягко поздоровавшись, он сдержанно улыбается и подает мне руку для пожатия, другой обняв за талию свою жену.

— Добрый вечер, сэр, — таким же тоном говорю я, отвечая на его дружелюбный жест.

— Сеньор, — неожиданно поправляет меня Исабэл, заливаясь смехом. — В этой стране он сеньор.

Когда мужчина смотрит на нее, его взгляд меняется: становится влюбленным и беззаботным. Но мне всегда казалось, что это невозможно, спустя годы брака.

— Иса специально привезла меня сюда, чтобы у нее была возможность слушать, как мне говорят «сеньор», — иронично замечает отец Лукаса, смеясь вместе с женою.

Она несильно пихает локтем его в бок, но он успевает увернуться.

— А на самом деле, зови меня просто Мэтью, — сообщает мне мужчина, и я нерешительно киваю. Потом он чуть хмурится и смотрит в направлении младшего сына. — Киан не принес тебе много хлопот? — Мэтью указывает на него большим пальцем.

Я отрицательно трясу головой, ощущая некую взволнованность.

— О, нет-нет! Что вы! Киан — прекрасный ребенок, он очень воспитан и умен! И схватывает все на лету!

В подтверждение моим словам, мальчик подбегает к родителям, закидывает голову назад и, схватившись, за их одежду, начинает рассказывать о том, что выучил сегодня.

Находится он в приподнятом настроении, искрится энтузиазмом. Следующему занятию однозначно быть.

Исабэл проходит к столу, достает из сумки кошелек, а из него — деньги. Она предлагает мне взять тридцать евро! Но я не могу, ведь это больше, чем мы договаривались.

— Кажется, вы перепутали, — указывая на купюры номиналом двадцать и десять евро, я натягиваюсь, словно струна. — Мы договаривались о шести евро за сорок минут, я провела с Кианом урок, длительностью в девяносто минут, но это чисто моя инициатива! И если даже разговор бы встал о доплате, то здесь все равно много.

Исабэл спокойно наблюдает за мной и моими аргументами.

Опускает глаза на банкноты, а потом вновь поднимает их на меня.

— Я знаю, Ева, но я так хочу. — Ее взгляд перемещается на человека, за моей спиной. — Мы так хотим. Правда же, дорогой?

Его ответ ждать не приходится. Он стремительно и громко произносит, вставая прямо передо мной.

— Конечно! Ева, ты должна взять эти деньги.

Почему-то от мысли, что они считают меня нуждающейся, бросает в холод. Я обнимаю себя руками, зажав край сумки подмышкой.

— Пожалуйста, нет, — тихо, но вежливо прошу я их. — Это нехорошо. Вам кто-то сказал, что я бедствую? — В мыслях я имею в виду их старшего сына.

Мэтью делает шаг назад, а потом снова вперед. Он выглядит слегка потрясенным, но тщательно старается скрыть свое удивление, как и Исабэл. Господи, надеюсь, я ничего не испортила! Они, по-видимому, очень хорошие люди. Но вдруг мачеха Лукаса вскидывает руку и кладет ее мне на плечо, слегка сжав его.

— О чем ты? — выдает она обеспокоенным тоном. — Ну, конечно же, нет. Это всего лишь душевный порыв сделать для тебя что-то приятное, ведь мы так долго искали репетитора!

Все, что она говорит, звучит так неподдельно и искренне. Я просто не имею права не верить ей, сомневаться в ней.

— Извините, — опустив голову, я ее встряхиваю и прячу прядь волос за ухом. — Это было так глупо с моей стороны, однако я возьму только двенадцать евро.

Исабэл замысловато сощуривает глаза, улыбается и сует мне в ладонь двадцатку. А потом зажимает мою кисть своими руками.

— Немного больше, — признается женщина, — но ты заслужила это, хорошо?

Мэтью изгибает ожидающе бровь. А я, сдавшись, киваю.

Приятную атмосферу портит знакомый голос позади.

— Я могу отвезти Еву домой, — говорит Лукас, и все мы «дружно» оборачиваемся. Он стоит, скрестив руки на груди, и опирается о дверной косяк дальней комнаты. — Уже поздно, — взглядом голубых глаз парень указывает на широкое окно.

Исабэл и Мэтью, конечно, считают идею своего сына отличной. Но не я.

Только не я.

* * *

Лукас надевает толстовку уже в машине. За рулем. Из-за чего я делаю ему замечание.

— Да ладно тебе, зануда, — хмыкает парень, — я ведь только со двора выезжаю!

— И что? — парирую я, повернувшись к нему, после того как застегнула ремень. — Это не дает тебе права быть безалаберным во время вождения.

— Ну, ты и кислятина! — смеется Лукас.

Я непонимающе смотрю на него. Он пристегивается и сам бросает на меня короткий взгляд.

— Кислятина? Что за бред?

Блэнкеншип смеется ещё громче.

— Знаешь, твой брат мне понравился куда больше.

— Знаешь, моему брату ты нравишься не так сильно, как мне…

Он тут же замолкает, а я резко поворачиваюсь, чтобы видеть его непроницаемый профиль и то, как желваки играют на скулах, как поджимаются пухлые губы. Как сконцентрирован и глубок взгляд, словно и не было никакой только что произнесенной фразы между нами. Фразы, которая определенно все усложнила.

— Что ты сказал? — едва шепчу.

Автомобиль выезжает на оживленную дорогу и, к счастью, ближайший светофор только через две улицы, а значит, неловкая остановка предстоит не так скоро.

Лукас взбрасывает ладони, после снова коснувшись ими руля.

— Ты же все слышала, Ева, не так ли? К чему этот вопрос?

Но на этот раз я цежу сквозь зубы:

— Что. Ты. Сказал.

Его кадык дергается, когда он вновь ненадолго обращает на меня внимание.

— Что тебя так разозлило?

Я выпускаю воздух из легких, чувствую, как внутри все мои внутренности завязываются в, черт все подери, тугой узел!

Убрав волосы от лица, я прикрываю его руками всего на несколько секунд, но этого хватает, чтобы вспомнить слово, данное самой себе, и успокоиться.

— Ты пошутил ведь, да?

Лукас усмехается, качнув головой.

— Нет. С чего бы?

— Какого черта, Лукас?! — выйдя из-под контроля, я бью ладонью по приборной панели.

Он тормозит у обочины и резко разворачивается ко мне лицом.

— Какого хрена с тобой происходит? — недовольно отзывается парень.

Я стягиваю ремень, даже не расстегивая его. Но Блэнкеншип ловит меня за локоть, стоит мне положить руку на ручку двери.

— Куда собралась? — звучит его надломленный голос. — Почему? — следует одно слово, но произнесенное так, как будто парню больно.

И невольно я смотрю на Лукаса.

Страницы: «« « 23456789 » ... »»