Вернуться и вернуть Иванова Вероника

— Повторяю ещё раз: если я кому-то что-то должен, то только матери и отцу, но беседы о долгах почему-то ведёте вы, а не они.

— Допустим. А твоя сестра? Она заботилась о тебе с самого рождения. Перед ней ты не чувствуешь себя обязанным? — Зелёные глаза суживаются, придавая вопросу дополнительную значимость.

— Пусть Магрит сама назначает цену. А я подумаю, в состоянии ли её заплатить.

— Подумаете? Вот как вы заговорили, юноша … Забавно. Откуда взялось это нахальство?

Откуда? И как ты не понимаешь, дорогуша… Мне всё опротивело. Я никто и ничто. Какие долги? Какие обязательства? Через час или спустя сутки я уйду, и меня не смогут остановить ни мудрые речи, ни грубая сила. Уйду, потому что нет причин оставаться. Просто? Да. Самое главное — выполнимо.

Наверное, мои мысли отразились во взгляде, потому что Тилирит победно усмехнулась:

— Можете не отвечать. Вы решили, что Стоящему-на-Пороге всё сходит с рук? Большинство пользуется этой уступкой, но вы отнюдь не большинство. Вы единственный в своём роде.

— Какая неожиданность!

— Ирония уместна лишь при обладании всей необходимой информацией, молодой человек. А вы пока что блуждаете впотьмах.

Всё, начинаю играть по своим правилам. Раз уж меня доводит расспросами Хранительница Дома Драконов, Крадущихся Во Мраке Познания, нанесу ответный удар:

— Не в тех ли самых, где ищете истину вы?

Усмешка Тилирит стала ещё ехиднее.

— Всё может быть… Но вы топчетесь там, где мои следы давно уже остыли.

— Охотно верю. Причём так давно, что пройденный маршрут стёрся из вашей памяти.

— Вы делаете успехи. — Небрежный кивок. — Общение с моим сыном определённо пошло вам на пользу.

— А Магрит считает иначе.

— Магрит ВСЕГДА будет считать иначе, если дело касается Ксаррона.

— Он ей чем-то насолил?

— Скорее пересластил, — задумчиво замечает тётушка и тут же возвращается к главной теме беседы: — Но они сами разберутся между собой. Без нашей помощи.

— Думаете? А мне кажется…

— Если «кажется», нужно лишний раз протереть глаза, — советует Тилирит.

— Непременно так и сделаю, но чуть позже. Вы сочли меня нахальным и заявили, что я не имею на это права, но не объяснили причину. Либо вы её изложите, либо…

— Вы уйдёте? Не спешите, юноша. Всё не так просто.

— Угу. Когда говорят: «всё не так просто», значит, всё ОЧЕНЬ ПРОСТО. Эту истину я успел понять.

— Похвально. Но понимание не существует без знаний. Вы готовы их получить?

— По-моему, вас моя готовность не волнует. — Устав играть словами, присаживаюсь на край стола, чем вызываю недовольное ворчание мьюри, которой после меня придётся восстанавливать свою кулинарно-колдовскую сеть.

Тилирит оставляет мою реплику без внимания:

— Впрочем, всё это неважно. Важны лишь факты, и вам пора с ними ознакомиться.

— Преисполнен внимания, dou!

— Отрадно слышать. Итак, юноша, начнём с того, что вам крайне нежелательно умирать.

— Да неужто?

— Именно так. Нежелательно до такой степени, что мы были и будем вынуждены принимать меры по сохранению вашей жизни.

Я не верю своим ушам.

— Хотите сказать, что берегли меня от смерти? Какая чушь!

— Чушь? — Почти искреннее недоумение на бледном лице. — Позвольте не согласиться. Вы находитесь здесь в живом и относительно здоровом состоянии, что свидетельствует…

— Ни о чём это не свидетельствует! Все те разы, что я гулял по Грани, мне удавалось выжить благодаря чему угодно, но только не вашим заботам!

— Согласна. Но мы были готовы в любой момент…

— Готовы?! — Меня посетила очень неприятная мысль. — Но, ради Владычицы, зачем вы вообще доводили дело до этих самых моментов! Почему, если уж так печётесь о моей жизни, позволяли мне попадать в опасные ситуации? Чтобы лишний раз посмеяться?

— У меня хватает поводов для смеха и без ваших скромных стараний, юноша, — скучающим голосом сообщила Тилирит. — Если возникнет надобность, я прибегну к вашей помощи, но сейчас речь о другом. Есть причины, по которым мы не можем вмешиваться. До определённого предела. И вы прекрасно это понимаете.

— До определённого предела?!

Я готов взорваться. Пределы! Тьфу. Милым родственникам важно, чтобы моя тушка дышала, поглощала пищу и испражнялась, так я понимаю? А состояние рассудка не заботит никого. Значит, я мог не волноваться? Даже из смертельной ловушки был заранее заготовлен запасной выход? Только мне забыли сообщить о его существовании. Точнее, не забыли, а и не собирались вовсе. Какая подлость!

Охраняли, значит? Что же так плохо выполняли свои обязанности? Брезгливость не позволяла подойти поближе? О, как хорошо я представляю себе ваши чувства! Сразу вспоминается картинка из прошлого: быт и нравы Южного Шема применительно к ведению домашнего хозяйства. На юге, особенно в приморских городах, полы любят выстилать тонкими досками из ценных пород дерева. Но в жарком и влажном климате паркет быстро теряет свою красоту и прочность. Если не пропитан особой жидкостью, основным компонентом которой является… скажем так, продукт жизнедеятельности некоего животного. А пахнет сей продукт преотвратно. Пока не высохнет. Но беда в том, что пропитывать дерево нужно именно раствором… Никогда не забуду гримасу отвращения на лице слуги, который вынужден был следить за состоянием паркета! Смутно подозреваю, что вызываю у родственничков примерно такие же чувства.

— До определённого предела?!

— И я рада, что до вмешательства дело не доходило.

— А теперь? Дошло?

— Если вы упорствуете в желании уйти — да.

— И как же вы собираетесь вмешаться?

— Есть действенный способ, но он должен быть одобрен Главами Домов, — неохотно пояснила тётушка.

Способ, требующий одобрения Глав? Наверняка что-то очень неприятное. Для меня, естественно. Собираюсь выяснить подробности, но Тилирит добавляет:

— И рассмотрение уже идёт.

— Вот как? Вы не теряете времени зря.

— Мы не можем себе это позволить. Изменения зашли слишком далеко, и Танарит даже вынуждена была перестраховаться.

А вот это уже по-настоящему интересно!

— Перестраховаться? В чём?

— Вы присутствовали на Пробуждении, не так ли?

— Присутствовал.

— И наблюдали все стадии?

— По возможности.

— Вы заглядывали на Изнанку? — Вопрос задан настолько небрежным тоном, что сразу становится понятно: он ключевой. Наверное, следовало отнекиваться и прикидываться дурачком, но в данном случае такая трата сил была бы сущим расточительством. Проще и надёжнее говорить правду:

— Да.

— Тогда вы должны были видеть момент Слияния.

— Что имеется в виду?

— Миг, когда Сущность и Создание проникают друг в друга.

Хм-м-м-м-м… Проникают? Уж не об облачке ли тумана идёт речь? Том самом, которое заставило Искры вспыхнуть солнечными бликами на океанских волнах?

— Пожалуй, видел.

— Тогда вы должны понимать.

— Что?

— Опасность своей гибели.

Я посмотрел на Тилирит исподлобья.

— Не морочьте мне голову, dou! Выражайтесь яснее!

— Если я «выражусь», у вас уши завянут, юноша, — съязвила тётушка, и я с запозданием понял, откуда у Ксаррона любовь к едким шуткам. Передалась с материнским молоком, что называется.

— Объясните, чем так опасна моя смерть. И кому опасна. Думается, мне самому она ничего, кроме забвения, не принесёт…

— Как сказать, как сказать, — качает головой Тилирит. — Сейчас не принесёт, а позже… Всякое может произойти.

— Если уж пугаете, то пугайте основательно!

— Постараюсь. — Тонкий смешок. — Следует начать с основ процесса. Вы, разумеется, знаете, что Дома очень немногочисленны. Никогда не задумывались почему?

— А зачем плодить кучу детей, если всю оставшуюся вечность придётся с ними нянчиться?

— Тоже причина, — соглашается тётушка. — Но неглавная. Есть более существенное ограничение. Всем расам, наделённым магией, поставлены пределы в увеличении численности, потому что количество Силы в Источниках ограниченно. Да, оно постоянно колеблется, но не может стать больше, чем определено Равновесием. В этом смысле нам немного легче: не нужно приникать к Источникам, поскольку Силу можно черпать и напрямую из Нитей Гобелена. Но именно это и служит причиной, почему у драконов так редко рождаются дети. Наша природа сочетает в себе оба возможных варианта. Мы и Создания, и Сущности, что позволяет пользоваться всеми благами мира, но при этом ставит жёсткие условия.

— Сущности? Но разве…

Кажется, понял. Число Сущностей конечно по определению. Клятые законы Равновесия действуют безжалостно: могуществом не могут обладать все без разбора, иначе мир разлетится на кусочки. На пылинки…

— На заре мира, когда его структура ещё не пришла в состояние относительного покоя, мы могли действовать по своему усмотрению. И поверьте, юноша, мы потрудились изрядно, воплощая себя в отпрысках! Но потом наступили времена, потребовавшие жертв. И многие из нас отдали свои жизни ради жизней других… Многие. По крайней мере, ещё около сотни их Сущностей ждёт своего часа в будущих воплощениях. Ждёт небезнадёжно, как хочется верить… Но вы являете собой препятствие для исполнения их чаяний. Пока мертвы.

— Препятствие?

— И очень серьёзное. Когда вы уйдёте, ваша Сущность отправится странствовать по Изнанке и ждать нового Пробуждения, чтобы вернуться в мир.

— Вы не хотите это допустить?

— Не хочу. Я слишком хорошо знаю, чем придётся платить за ваш каприз всем нам.

— И чем же?

— Страхом. Непреходящей боязнью перед зачатием ребёнка. Элрит слишком любила своего супруга, чтобы быть осторожной. И погибла. Она умирала в страшных муках, между прочим! — На мгновение в глазах тётушки я увидел боль. Настоящую боль. Очень понятную. Боль, силу и причину которой мне не нужно объяснять.

— Я догадываюсь.

— Неужели? — Холодно-едкое сомнение.

— Кое-что о себе я уже узнал, dou. И это ещё одна причина уйти. И вы все должны быть рады моему уходу.

— Почему это?

— Я могу принести очень много вреда миру.

— Самый большой вред ты приносишь нам!

— Вам? Вы просто боитесь рожать детей! А мир… Мир может погибнуть!

— Какое тебе дело до мира? Подумай лучше, на что ты обрекаешь всех женщин Домов! На вечный страх перед супружеским долгом?

— Значит, я должен печься об утолении вашей похоти? Ну уж нет! Не дождётесь! Избегали зачатия, так и впредь занимайтесь тем же самым! А я… Я умываю руки!

— Как только Главы примут решение… — Тётушка почти шипит. Если, конечно, можно шипеть и кричать одновременно.

— А мне плевать! Решение мало принять, его ещё нужно выполнить! Посмотрим, как вам это удастся!

— Посмотрим! А пока… Пока за тобой будут присматривать!

— Глазки-то протёрли, чтобы смотрелось лучше?

— Не беспокойтесь, юноша, уж что-что, а зрение у них хорошее!

— Безмерно рад! Доедайте варенье и убирайтесь в свою нору!

— Непременно так и поступлю! У меня хотя бы есть нора, а чем обладаете вы?

Последнее слово осталось за Тилирит. Что можно было ответить? Да ничего. Потому что у меня ничего и нет.

Я выскочил в коридор, первый раз в жизни жалея, что кухня не оборудована дверью. Уж хлопнул бы от души! Так, что тарелки бы с полок посыпались! Фрэлл! Ах, какие милые у меня родственнички! А добрые какие и внимательные! Я бы даже сказал, безмерно сострадающие чужому горю! Сволочи…

— Куда направляетесь?

Прямо передо мной возникла незнакомая фигура. То есть не то чтобы возникла, просто переместилась от стены к середине коридора, но само движение было не просто плавным, а почти размазанным по воздуху и вызвало у меня лёгкий приступ тошноты. А это значит, что задействована пространственная магия.

Костяк плотный, но мяса на нём мало. Рост — выше моего на полголовы. Лицо… невыразительное, но при этом невероятно подвижное: кажется, что черты лица перетекают с места на место. Волосы чёрные и длинные, но очень странно себя ведут: не колышутся, как это обычно бывает, а плотно прилегают к голове и столь же плотно, словно приклеенные, змейками прядей сбегают по плечам на спину и на грудь. Такое впечатление, что даже во время бега они не будут способны развеваться по воздуху.

Одежда… Присутствует, вот и всё, что можно о ней сказать, потому что чёрная кожа облегает фигуру чрезмерно плотно, пугающе обрисовывая каждую мышцу.

Неприятный тип. Я бы с таким наедине предпочёл не оставаться. И что ему от меня надо? Ах да, он спросил, куда я направляюсь!

— Не ваше дело.

— Увы, уже наше, — раздался ещё один голос. Сзади.

Медленно оборачиваюсь и ловлю себя на неосознанном желании протереть глаза, как мне советовала Тилирит.

Все мои ощущения взвыли от ярости. Они… одинаковые. Это даже хуже, чем близнецы. Это — одно и то же.

— Кто вы такие?

— Нас зовут, — откликнулся первый.

— Мы приходим, — подытожил второй.

Или вторая? Определённо грудь похожа на женскую. Да и всё остальное.

Снова перевожу взгляд на того, кто преградил мне дорогу, и… чувствую, что начинаю сходить с ума. Выпуклости под кожей костюма, скажем так, поменяли места своего расположения.

— Вы девочки или мальчики? — задаю самый важный на данный момент вопрос.

Ответом мне служит дружное и мерзкое хихиканье.

Обхожу искренне веселящееся препятствие. Только шутников, меняющих пол как и когда вздумается, мне и не хватало!

— Так куда направляетесь? — не отстаёт первый, снова заглядывая мне в глаза. О, простите, теперь уже — первая. Только, боюсь, ненадолго.

— Я уже ответил.

— Про дело, которое «не наше»? — уточняет вторая. А может быть, второй — мне уже всё равно. Пусть будут хоть среднего рода!

— Именно.

— Покорнейше просим прощения, не захватили верительные грамоты… А слова веса не имеют, не так ли?

— Имеют. Но в разных устах разный.

— А ведь он прав, — замечает тот (та?), что справа от меня.

— А это так сложно — быть правым, — поддакивает левое чудо.

— Невыносимо сложно.

— Невыносимо больно.

— Очень ответственно.

— И очень грустно.

Фразы, эхом отдающиеся в ушах, кажутся мне очень знакомыми. Нет, не содержанием. Настроением и способом исполнения. Совсем недавно я уже был участником точно такого же странного и утомительного разговора… Точно! Каменные изваяния на лестнице, которые не позволили мне потрогать свои хвосты. Но эти-то вполне себе живые!

«Да уж, по степени живости найо на первом месте среди всех существ…» — подтверждает Мантия.

Найо?[58] Откуда они взялись?

«Зачем спрашиваешь? С лестницы, откуда же ещё?»

Хочешь сказать, что они были камнем? Но как такое возможно?

«Во-первых, в мире очень мало невозможных вещей, мой дорогой… А во-вторых, материальный облик найо находится в постоянном движении, что вызывает некоторые неудобства у них самих… В частности, им приходится тратить очень много Силы на поддержание какого-то определённого вида, поэтому они предпочитают проводить время отдыха в… скажем так, замедленном состоянии…»

То есть?

«Очень просто: они замедляют течение своей крови до предела, когда достаточно одного удара сердца в столетие, чтобы поддерживать подобие жизни…»

Но это… вряд ли приятно.

«Думаешь, приятнее каждую минуту перетекать из одного телесного облика в другой?..» — Справедливый упрёк.

Э-э-э-э-э-э-э… Наверное, нет.

«И они так же думают… По крайней мере, „окаменелость“ не представляется им чем-то ужасным…»

Рад за них, если так. Но почему они вдруг покинули свои места?

«Потому что их позвали…» — пожимает плечами моя подружка.

Кто?

«Вот это уже лишний вопрос, радость моя! Кто бы ни лишал этих двойняшек законного отдыха, неважно… А вот ПОЧЕМУ их позвали… Чтобы присматривать за тобой, разумеется!..»

Вот как? Считаешь, что они справятся?

«Самое главное, что ОНИ так считают, — вздыхает Мантия. — Уверенность в своих силах — страшная вещь…»

Значит, мне ограничили свободу действий?

«И не просто ограничили, а, вернее, лишили таковой…»

А вот мы ещё посмотрим! Что, по-твоему, мне разумнее всего сделать?

«Разумнее? Брать ноги в руки и оставлять между собой и родственниками как можно большее расстояние…»

То есть бежать?

«Тебе необходимо выиграть время… Если останешься здесь — покоя не будет…»

А зачем мне покой?

«Чтобы подумать…»

О чём?

«О себе, любимом, конечно! Так что, бежим?»

Одну минуту. Тилирит сказала, что за мной велась постоянная слежка. Это правда?

«В какой-то мере…»

Так имеет ли смысл бежать, если меня могут отыскать в любом уголке мира?

«Разрешите молвить слово, dan-nah… Тилли сказала правду, но не уточнила детали… Наблюдение за тобой велось… Но исключительно общедоступными средствами…»

А именно?

«Глазами и ушами…»

Как это? Они же могли установить…

Осекаюсь, потому что сам понимаю: несу полнейшую чушь. Никакого «маячка» быть не могло, потому что медленно, но верно даже в «сытом» состоянии я всё равно разрушаю магию. Да, какое-то время заклинание слежения продержалось бы. Сутки, быть может. На крайний случай — седмицу, если за это время мне не приходилось прибегать к использованию Вуали. А потом чары пришлось бы накладывать заново. С чистого листа. При непосредственном контакте со мной. М-да-а-а-а-а-а… Куда как проще пользоваться услугами обычных ищеек. И вполне может статься, что кузен именно по этой причине и оказался в тот памятный день в королевском дворце. Получив очередное тревожное донесение. Пожалуй, так оно и было. Но это значит…

Если я сбегу через Поток, они не смогут меня отследить?

«Если только не пойдут за тобой сразу… Хотя есть ещё одна мелочь…»

Какая?

«Так, ерунда… Физическое местонахождение твоего тела не так-то просто определить, но наши с тобой беседы…»

Их можно подслушать?

«Я не уверена, но… лучше поберечься…»

Нам нельзя будет поговорить?

«Не только… Ты должен воздерживаться и от своих любимых игр с Пустотой…»

Нельзя ничего уничтожать?

«Ты хочешь, чтобы тебя нашли, приволокли обратно и заперли на замок?..»

Положим, замки мне не помеха.

«Замок можно повесить и на сознание, глупый…»

Как?

«Есть кое-что, носящее прекрасное и печальное имя… Yar’am-hell… Слышал?..»

Признаться, нет.

«Ну да, кто бы тебе рассказал… Так вот, мой дорогой, это означает „Сон в Круге Теней“… Сон сознания… Вечный и беспробудный… И надо-то для него всего ничего: глоток „алмазной росы“… Миг — и разум обречён покорно кружиться в хороводе подопечных Дагьяра под стоны умирающего времени…»

Всё, уговорила! Примем обет молчания. Но… нам ведь нужно сначала добраться до Потока, не так ли?

«А нам что-то мешает?» — искренне изумляется Мантия.

Не «что-то», а кто-то! В количестве двух штук.

«Ну с ними ты справишься и без меня… Просто раскинь мозгами…»

Желательно бы ещё чужими мозгами, а не своими… Ладно. Попробую.

Что мы имеем? Двоих метаморфов, которые всё время обращаются. То есть изменения идут безостановочно, но в облике, близком к человеческому, судя по всему, найо более-менее удаётся удерживаться. Правда, в ущерб половой составляющей. Значит, я могу достаточно легко вмешаться в процесс. Прервать или затормозить. Но лучше… лучше нарушить контроль. Если мои кривые ручки запрут оборотней в стабильных обликах, хуже от этого будет только мне, потому что с двумя, скажем, крупными кошками, физически я не справлюсь. Даже пытаться не буду. А они с чистой совестью отгрызут мне конечности, поскольку сии части тела вовсе не нужны для того, чтобы продолжать жить. Конечно, можно пустить в ход Пустоту, но… Оставим эту даму на крайний случай. Случай, который, надеюсь, вовсе никогда не настанет.

Смотрю на гибкие чёрные фигуры. Ловлю на себе ответные взгляды тёмно-вишнёвых глаз.

— Наговорились?

— Мы? Вполне? А вы?

То, с какой интонацией произносится это «вы», даёт понять: подслушивали. Суть моей беседы с Мантией могли и не понять, но факт установили без труда. Придётся принимать меры предосторожности. Хотя… печально будет остаться СОВСЕМ одному.

— Пожалуй.

— Тогда извольте вернуться к себе.

— Приказываете?

— Предлагаем.

— Не вижу разницы.