Знаменитые расследования Мисс Марпл в одном томе нужен Кристи Агата

– Когда мистер Уимборн сказал вам, что эта женщина – иностранка, почему вы подумали, будто она француженка?

Эмма не смутилась. Ее брови слегка приподнялись.

– Неужели?.. Да, кажется, подумала… Я не знаю почему, разве что люди всегда склонны считать иностранцев французами, пока не узнают, какой они национальности. Большинство иностранцев в нашей стране – французы, разве не так?

– О, я бы так не сказал, мисс Крэкенторп. Сегодня уже нет. У нас здесь столько разных национальностей – итальянцы, немцы, австрийцы, различные скандинавы…

– Да, наверное, вы правы.

– У вас не было никакой особой причины считать, что эта женщина – француженка?

Эмма не спешила это отрицать. Просто подумала минутку, а потом покачала головой почти с сожалением.

– Нет, – ответила она. – Я думаю, не было.

Женщина ответила ему спокойным взглядом, не дрогнув. Крэддок взглянул на инспектора Бэкона. Тот нагнулся вперед и показал маленькую эмалевую пудреницу.

– Вы это узнаете, мисс Крэкенторп?

Она взяла пудреницу и осмотрела ее.

– Нет. Она, безусловно, не моя.

– Вы не знаете, кому она принадлежит?

– Нет.

– Тогда я думаю, нам незачем больше вас беспокоить – пока.

Эмма коротко улыбнулась им, встала и вышла из комнаты. И снова инспектору показалось, будто идет она очень быстро, словно подгоняемая чувством облегчения.

– Вы считаете, она что-то знает? – спросил Бэкон.

Крэддок грустно ответил:

– На нынешнем этапе мне кажется, что все знают чуть больше, чем хотят нам сказать.

– Обычно так оно и бывает, – согласился Бэкон, руководствуясь собственным опытом. – Только, – прибавил он, – часто это не имеет ничего общего с расследуемым делом. Это какой-то семейный грешок или какой-то глупый пустяк, который может выйти наружу, и люди этого боятся.

– Да, понимаю. Ну, по крайней мере…

Но что бы инспектор Крэддок ни собирался сказать, он не успел это сделать, так как дверь распахнулась, и шаркающей походкой вошел старый мистер Крэкенторп с очень возмущенным видом.

– Хорошенькое дело, – произнес он. – Хорошенькое дело, когда приезжает Скотленд-Ярд и не считает нужным проявить уважение и поговорить сначала с главой семьи! Кто хозяин этого дома, хотел бы я знать? Отвечайте мне! Кто здесь хозяин?

– Конечно, вы, мистер Крэкенторп, – успокаивающим тоном ответил Крэддок и встал. – Но, как мы поняли, вы уже рассказали инспектору Бэкону все, что знали, и так как у вас слабое здоровье, мы не должны слишком напрягать вас. Доктор Куимпер сказал…

– Это верно, это верно. Я – человек не очень сильный… Что касается доктора Куимпера, он просто старая баба – очень хороший врач, понимает мою болезнь, но старается держать меня завернутым в вату. У него пунктик насчет еды. Приехал тут на Рождество, когда я немного приболел… Что я ел? Когда? Кто готовил? Кто подавал? Суетится, суетится… Но пусть у меня и слабое здоровье, я достаточно здоров, чтобы оказать вам всю доступную мне помощь. Убийство у меня в доме – или, по крайней мере, в моем собственном амбаре!.. Интересная постройка, этот амбар. Времен Елизаветы. Местный архитектор это отрицает, но этот парень не знает, что говорит. Тысяча пятьсот восьмидесятый год, и ни днем позже… Но мы не об этом говорим. Что вы хотите знать? Какая у вас теория в данный момент?

– Немного рановато строить теории, мистер Крэкенторп. Мы пока пытаемся выяснить, кто была эта женщина.

– Вы говорите – иностранка?

– Так мы считаем.

– Вражеский агент?

– Маловероятно, я бы сказал.

– Вы бы сказали, вы бы сказали… Они повсюду, эти люди. Просачиваются! Почему Министерство внутренних дел их пропускает, мне непонятно! Выведывала промышленные секреты, держу пари. Вот чем она занималась.

– В Брэкхэмптоне?

– Заводы есть всюду. Один стоит прямо у моих задних ворот.

Крэддок бросил вопросительный взгляд на Бэкона, который ответил:

– Металлические ящики.

– Откуда вы знаете, что они там в действительности выпускают? Нельзя же верить всему, что эти люди вам говорят… Ладно, если она не шпионка, тогда кто же, по-вашему? Думаете, она связана с одним из моих драгоценных сынков? Если так, то это Альфред. Не Гарольд, тот слишком осторожен. А Седрик не снизошел до жизни в этой стране… Ладно, значит, это одна из «юбок» Альфреда. И какой-нибудь крутой парень последовал за ней сюда, думая, что она едет на встречу с ним, и прикончил ее. Как вам это?

Инспектор Крэддок дипломатично ответил, что это, несомненно, версия. Но мистер Альфред Крэкенторп, сказал он, не опознал ее.

– Ба! Испугался, вот и всё. Альфред всегда был трусом. Но он лжец, помните, всегда им был! Лжет и не краснеет. Ни один из моих сыновей никуда не годится. Стая стервятников, ждут моей смерти, вот их настоящее занятие в жизни. – Он захихикал. – И пускай ждут. Я не умру им в угоду! Ну, если я больше ничего не могу для вас сделать… Я устал. Пойду отдыхать.

И он снова шаркающей походкой вышел из комнаты.

– Одна из «юбок» Альфреда? – спросил Бэкон. – По-моему, старик только что это придумал. – Он помолчал, колеблясь. – Лично я думаю, что с Альфредом все в порядке. Возможно, он в каком-то смысле сомнительный тип, но не наш клиент. Имейте в виду, я усомнился в этом парне из ВВС.

– Брайане Истли?

– Да. Я встречал людей его типа. Они, можно сказать, плывут по течению в этом мире – слишком рано в своей жизни встретились с опасностью, смертью и приключениями и теперь находят жизнь пресной. Пресной и неинтересной. В каком-то смысле мы несправедливо с ними обошлись. Хотя не совсем понимаю, что мы могли поделать. Но они есть – всё в прошлом и никакого будущего, так сказать. И они из тех людей, которые с готовностью идут на риск. Обычный человек инстинктивно чурается риска; дело тут не столько в морали, сколько в предусмотрительности. Но эти парни не боятся, «избегать риска» – слова не из их лексикона. Если Истли путался с этой женщиной и хотел убить ее…

Он замолчал, безнадежно махнул рукой.

– Но зачем ему ее убивать? И если ты убиваешь женщину, зачем помещать ее в саркофаг своего тестя? Нет, если вы спросите меня, никто из них не имеет отношения к убийству. Если бы имел, он не стал бы прятать труп у своего собственного черного хода, так сказать.

Крэддок согласился, что это едва ли разумно.

– Вам здесь еще что-нибудь нужно?

Крэддок ответил, что нет.

Бэкон предложил вернуться в Брэкхэмптон и выпить по чашке чая, но инспектор Крэддок сказал, что он собирается зайти к одной старой знакомой.

Глава 10

I

Мисс Марпл, сидящая очень прямо на фоне фарфоровых собачек и сувениров из Маргита[18], одобрительно улыбнулась инспектору Дермоту Крэддоку.

– Я так рада, – сказала она, – что это дело поручили вам. Я на это надеялась.

– Когда я получил ваше письмо, – ответил тот, – то отнес его прямо заместителю комиссара полиции. Он только что получил сообщение из Брэкхэмптона, в котором нас просили о помощи. Кажется, они считали, что это не местное преступление. Заместитель комиссара очень заинтересовался тем, что я рассказал ему о вас. Как я понимаю, он уже слышал о вас от моего крестного отца.

– Милый сэр Генри, – ласково прошептала мисс Марпл.

– Он заставил меня рассказать ему все о деле «Литтл-Пэддокс». Хотите послушать, что он сказал потом?

– Скажите мне, пожалуйста, если это не будет разглашением тайны.

– Он сказал: «Ну, поскольку это дело выглядит абсолютно абсурдным, полностью придуманным парой старых дам, которые оказались правы, вопреки всякой вероятности, и поскольку вы уже знаете одну из этих дам, я отправлю вас на расследование этого дела». И вот я здесь! А теперь, моя дорогая мисс Марпл, куда мы двинемся дальше? Это не официальный визит, как вы, наверное, уже поняли. Со мною нет моих сотрудников. Я подумал, что мы с вами сначала все обсудим вдвоем.

Мисс Марпл улыбнулась ему.

– Я уверена, – произнесла она, – что никто из тех, кто знаком с вами только официально, не догадался бы, что вы можете быть таким человечным и еще более привлекательным, чем всегда, – не краснейте… Ну, что именно вам уже рассказали?

– Всё, по-моему. Первоначальное заявление вашей подруги, миссис Макгилликадди, в полицию Сент-Мэри-Мид, подтверждение ее заявления проводником вагона, а также записка начальнику станции в Брэкхэмптоне. Могу сказать, что все это было проверено соответствующими ответственными лицами, железнодорожными и полицейскими. Но нет сомнения, что вы их всех оставили позади своей фантастической способностью к догадкам.

– Это не догадки, – возразила мисс Марпл. – И у меня было большое преимущество. Я знаю Элспет Макгилликадди лучше, чем кто-либо другой. Ее рассказ не получил явного подтверждения, и так как не было никаких заявлений о пропаже женщины, вполне естественно, что они подумали, будто у старой дамы просто разыгралось воображение, как это часто случается со старыми дамами, – но не с Элспет Макгилликадди.

– Не с Элспет Макгилликадди, – согласился инспектор. – Я с нетерпением жду встречи с ней, знаете ли. Жаль, что она уехала на Цейлон. Между прочим, мы договариваемся о том, чтобы ее там расспросили.

– Мои собственные рассуждения не очень оригинальны, – сказала мисс Марпл. – Все это есть у Марка Твена. Мальчик, который нашел лошадь. Он просто представил себе, куда бы пошел, если бы был лошадью, – и пошел туда, и лошадь оказалась там.

– Вы представили себе, что бы вы сделали, если бы были жестоким и хладнокровным убийцей? – спросил Крэддок, задумчиво глядя на хрупкую, бело-розовую мисс Марпл. – В самом деле, ваш мозг…

– …Похож на сточную трубу, как говорит мой племянник Реймонд, – согласилась мисс Марпл, быстро кивая. – Но, как я всегда ему отвечаю, сточные трубы – это необходимое хозяйственное оборудование, и очень гигиеничное.

– Можете пойти еще немного дальше – поставить себя на место убийцы и сказать мне, где он сейчас находится?

Мисс Марпл вздохнула.

– Хотелось бы. Но я представления об этом не имею, совершенно никакого. Однако он должен быть человеком, который жил в Ратерфорд-холле или все о нем знает.

– Согласен. Но такой подход охватывает очень широкий круг людей. Здесь работали множество служанок. Есть еще «Женский институт», а до них были дежурные противовоздушной обороны. Все они знали «длинный амбар», и саркофаг, и где хранится ключ. Местные хорошо это все знают. Любой живущий поблизости мог считать его подходящим местом для своих целей.

– Да, конечно. Я хорошо понимаю ваши затруднения.

– Мы никогда ничего не добьемся, пока не опознаем труп, – сказал Крэддок.

– И это тоже может представлять трудность?

– О, мы его опознаем – в конце концов. Мы проверяем все заявления об исчезновении женщин такого возраста и такой внешности. Нет никого, кто точно соответствовал бы всем приметам. Медэксперт дает ей лет тридцать пять, она была здорова и, вероятно, замужем; у нее был по крайней мере один ребенок. Шуба на ней оказалась дешевая, купленная в лондонском универмаге. Сотни таких шуб были проданы за последние три месяца, около шестидесяти процентов – блондинкам. Ни одна продавщица не могла опознать на фотографии мертвую женщину и вряд ли сможет, если та покупала шубу перед самым Рождеством. На одежде нет меток из лондонской прачечной. Мы связались с Парижем, и они у себя тоже это проверяют. Рано или поздно, конечно, кто-нибудь заявит о пропавшей родственнице или постоялице. Это просто вопрос времени.

– Пудреница не помогла?

– К сожалению, нет. Такие вещицы сотнями продаются на Рю-де-Риволи, очень дешевые. Между прочим, вам следовало сразу же передать ее полицейским, знаете ли, – или, точнее, мисс Айлзбэрроу следовало это сделать.

Мисс Марпл покачала головой.

– Но в тот момент речь не шла о преступлении, – напомнила она. – Если молодая дама, тренируясь в игре в гольф, находит в высокой траве старую пудреницу, не имеющую особой ценности, она, несомненно, не станет бежать с ней в полицию… – Помолчала, потом твердо прибавила: – Я считала гораздо более разумным сначала найти труп.

Инспектор Крэддок развеселился.

– Кажется, вы ни минуты не сомневались, что он будет найден?

– Я была в этом уверена. Люси Айлзбэрроу – женщина очень умная и компетентная.

– Это уж точно! Она меня до смерти пугает своими сокрушительными талантами. Ни один мужчина не посмеет жениться на этой девушке.

– Ну, знаете, я бы не была так в этом уверена… Конечно, это должен быть мужчина определенного типа. – Мисс Марпл размышляла об этом несколько секунд. – Как она ладит с обитателями Ратерфорд-холла?

– Они полностью полагаются на нее, насколько я видел. Едят с ее рук, можно сказать, в буквальном смысле. Между прочим, они ничего не знают о ее связи с вами. Мы сохранили это в тайне.

– Сейчас она не имеет со мной связи. Она сделала то, о чем я ее просила.

– Так она могла бы заявить об уходе – и уйти, если бы захотела?

– Да.

– Но она не уходит. Почему?

– Мисс Айлзбэрроу не говорила мне о причинах. Она очень умная девушка. Я подозреваю, что у нее возник интерес.

– К этой проблеме? Или к семье?

– Может оказаться так, – сказала мисс Марпл, – что разделить эти два аспекта будет довольно сложно.

Крэддок пристально посмотрел на нее.

– У вас на уме что-то определенное?

– О нет, господи, нет.

– Думаю, да.

Мисс Марпл покачала головой. Дермот Крэддок вздохнул.

– Итак, я могу только «продолжить свое расследование» – говоря профессиональным жаргоном. Жизнь полицейского скучна!

– Я уверена, что вы добьетесь результатов.

– У вас есть для меня какие-нибудь идеи? Еще какие-то озарения?

– Я думала о чем-то похожем на театральную труппу, – довольно непонятно сказала мисс Марпл. – Они ездят в турне, из города в город, и у них нет прочных связей с домом. Если одна из таких молодых женщин исчезнет, очень маловероятно, что ее быстро хватятся.

– Да. Может быть, в этом что-то есть… Мы обратим особое внимание на этот аспект. Почему вы улыбаетесь? – прибавил он.

– Я просто представила себе лицо Элспет Макгилликадди, когда она узнает, что мы нашли труп!

II

– Ну и ну! – воскликнула миссис Макгилликадди. – Ну и ну!

У нее не хватало слов. Она посмотрела через стол на приятного, любезного молодого человека, который явился к ней с официальными документами, потом опустила взгляд на снимки, которые он ей вручил, и заявила:

– Это она, несомненно… Да, это она. Бедняжка… Ну, должна сказать, я рада, что вы нашли тело. Никто не верил ни одному моему слову! Полицейские, железнодорожные служащие… никто. Очень унизительно, когда тебе не верят. Во всяком случае, никто не может сказать, что я не сделала все, что в моих силах.

Приятный молодой человек издавал сочувствующие и восхищенные звуки.

– Где, вы сказали, нашли труп?

– В амбаре поместья под названием Ратерфорд-холл, на самой окраине Брэкхэмптона.

– Никогда о нем не слышала. Как туда попало тело, интересно?

Молодой человек не ответил.

– Его нашла мисс Марпл, наверное. Это в духе Джейн.

– Тело, – сообщил молодой человек, сверившись с какими-то записями, – было обнаружено мисс Люси Айлзбэрроу.

– О ней я тоже ничего не слышала, – сказала миссис Макгилликадди. – И все-таки я думаю, что Джейн Марпл имела к этому отношение.

– Во всяком случае, миссис Макгилликадди, вы с уверенностью утверждаете, что это фотография той самой женщины, которую вы видели в поезде?

– Той, которую душил мужчина? Да, утверждаю.

– А вы можете описать этого мужчину?

– Он был высокий, – сказала миссис Макгилликадди.

– Да?..

– И темноволосый.

– Да?..

– Это все, что я могу вам сказать. Он стоял ко мне спиной. Я не видела его лица.

– Вы смогли бы узнать его, если бы увидели?

– Конечно, нет! Еще раз говорю: он стоял ко мне спиной, и я ни разу не видела его лица.

– Вы ничего не можете сказать о его возрасте?

Миссис Макгилликадди подумала.

– Нет, не совсем. То есть я не знаю… Он не был слишком молод, я уверена. Его плечи выглядели… ну, слегка сгорбленными, вы меня понимаете.

Молодой человек кивнул.

– Тридцать или больше, не могу сказать точнее. Я на него почти не смотрела, видите ли. Я смотрела на нее, на руки на ее горле и на ее лицо, все синее… Знаете, иногда мне до сих пор это снится…

– Должно быть, это было ужасное зрелище, – с сочувствием сказал молодой человек и закрыл свой блокнот. – Когда вы вернетесь в Англию?

– Только через три недели. В этом нет необходимости, не так ли?

Он поспешно заверил ее:

– О, нет. В данный момент вы ничего не смогли бы сделать. Конечно, когда мы произведем арест…

И на том они расстались.

Потом по почте пришло письмо от мисс Марпл. Почерк был острый, паучий, некоторые слова жирно подчеркнуты.

Благодаря долгой практике миссис Макгилликадди легко его расшифровала. Мисс Марпл написала полный отчет своей подруге, которая проглотила каждое слово с огромным удовлетворением.

Они с Джейн все-таки им показали!

Глава 11

I

– Я просто не могу понять, – сказал Седрик Крэкенторп.

Он прислонился к полуразрушенной стене длинного старого свинарника и уставился на Люси Айлзбэрроу.

– Чего вы не можете понять?

– Что вы здесь делаете.

– Зарабатываю себе на жизнь.

– В качестве прислуги? – пренебрежительным тоном спросил он.

– Вы отстали от жизни, – ответила Люси. – Прислуга… Я помощница по дому, специалист по домашнему хозяйству, подарок судьбы, главным образом – последнее.

– Не может быть, чтобы вам нравилось то, что вам приходится делать, – готовить, убирать постели, жужжать пылесосом и окунать руки по локоть в грязную воду.

Люси рассмеялась.

– Возможно, не всё, но приготовление еды удовлетворяет мои творческие инстинкты, и мне доставляет удовольствие наводить порядок.

– Я постоянно живу среди беспорядка, – сообщил ей Седрик. – И мне это нравится, – с вызовом прибавил он.

– Ваш внешний вид это подтверждает.

– Хозяйство в моем доме на Ибице ведется просто и незатейливо. Три тарелки, две чашки с блюдцами, кровать, стол и пара стульев. Повсюду пыль, пятна краски и осколки камня – помимо живописи, я занимаюсь также скульптурой, – и никому не разрешается ничего трогать. Я не допущу присутствия женщины в доме.

– Ни в каком качестве?

– Что вы имеете в виду?

– Я полагала, что у мужчины с таким художественным вкусом есть любовные отношения.

– Мои любовные отношения, как вы это называете, – это мое личное дело, – с достоинством ответил Седрик. – Чего я не терплю, так это привычку женщин всем руководить и во все вмешиваться!

– Как бы мне хотелось навести порядок в вашем доме, – сказала Люси. – Это было бы сложной задачей!

– У вас не будет такой возможности.

– Наверное, не будет.

Из стены свинарника вывалилось несколько кирпичей. Седрик повернул голову и посмотрел в его заросшую крапивой глубину.

– Дорогая старушка Мадж, – сказал он. – Я хорошо ее помню. Свиноматка самого добродушного нрава и плодовитая мамаша. В последнем приплоде было семнадцать поросят, как я помню. Мы обычно приходили сюда в погожий денек и чесали спину Мадж палочкой. Ей это очень нравилось.

– Почему всему здесь позволили дойти до такого состояния? Ведь дело же не только в войне?

– Вам бы хотелось и здесь навести порядок, верно? Как вы любите во все вмешиваться… Теперь я понимаю, почему именно вы обнаружили труп! Вы не могли оставить в покое даже греко-римский саркофаг… – Он помолчал, потом продолжил: – Нет, дело не только в войне. Дело в моем отце. Что вы о нем думаете, между прочим?

– У меня было мало времени на размышления.

– Не уклоняйтесь от ответа. Он чертовски скуп, а по-моему, еще и немного помешан. Конечно, он ненавидит всех нас, кроме, возможно, Эммы. Это из-за завещания моего деда.

Люси вопросительно взглянула на него.

– Именно мой дед заработал все деньги. На чипсах, крекерах и хрустящих хлебцах. На всех лакомствах к вечернему чаю, а потом, будучи дальновидным человеком, очень рано переключился на сырные палочки и канапе, так что сейчас мы получаем хорошую прибыль от коктейль-вечеринок. Ну, а потом пришло время, когда отец объявил, что его духовные интересы выше чипсов. Он путешествовал по Италии, Балканам и Греции и занимался искусством как любитель. Дедушка был возмущен. Он решил, что мой отец не годится для бизнеса и очень плохо разбирается в искусстве – и был совершенно прав в обоих случаях, – поэтому оставил все деньги в фонде для внуков. Отец получает пожизненный доход с них, но не имеет права тратить капитал. И знаете, что он сделал? Он перестал тратить деньги. Приехал сюда и начал копить. Я полагаю, что к этому моменту он скопил почти такое же состояние, какое оставил дед. А тем временем мы все – Гарольд, я, Альфред и Эмма – не получаем ни пенни из денег деда. Я – художник без всяких средств. Гарольд занялся бизнесом, и сейчас он – известный человек в Сити; это ему достались в наследство способности делать деньги, хотя до меня дошли слухи, что в последнее время дела у него идут неважно. Альфред… ну, Альфреда в нашей семье прозвали Шик-Альфом.

– Почему?

– Как много вы хотите знать! Ответ такой: Альф – паршивая овца нашей семьи. Он пока еще не сидел в тюрьме, но был очень близок к этому. Во время войны он работал в Министерстве снабжения, но довольно внезапно ушел оттуда при неясных обстоятельствах. А после этого было еще несколько сомнительных сделок с консервированными фруктами и неприятности с яйцами… Ничего крупного, всего лишь несколько сомнительных поступков с его стороны.

– Не слишком ли неблагоразумно рассказывать обо всем этом незнакомому человеку?

– А что? Вы полицейская ищейка?

– Возможно.

– Я так не думаю. Вы здесь батрачили до того, как полицейские начали проявлять к нам интерес. Я бы сказал…

Он замолчал, так как в огород вошла его сестра Эмма.

– Привет, Эм! Ты выглядишь очень расстроенной.

– Так и есть. Я хочу поговорить с тобой, Седрик.

– Мне нужно вернуться в дом, – тактично сказала Люси.

– Не уходите, – попросил Седрик. – Убийство сделало вас практически членом нашей семьи.

– У меня еще много дел, – возразила Люси. – Я только вышла нарвать петрушки.

Она поспешно удалилась в сторону огорода. Седрик следил за нею взглядом.

– Красивая девушка, – сказал он. – Кто она в действительности?

– О, она очень хорошо известна, – ответила Эмма. – Она специализируется на подобных вещах. Но оставим Люси Айлзбэрроу, Седрик. Я ужасно встревожена. Очевидно, полицейские считают, что покойница была иностранкой, возможно, француженкой. Седрик, ты не думаешь, что это может быть Мартина?

II

Несколько мгновений Седрик смотрел на нее непонимающим взглядом.

– Мартина? Но кто это… О, ты имеешь в виду Мартину?

– Да. Ты не думаешь…

– Господи, почему это должна быть Мартина?

– Ну, если подумать, странно, что она послала ту телеграмму. Это было приблизительно в то же время… Ты не думаешь, что она могла все-таки приехать сюда и…

– Ерунда. Как могла Мартина приехать сюда и найти дорогу в «длинный амбар»? Для чего? Мне это кажется совершенно невероятным.

– Ты не думаешь, что я должна рассказать инспектору Бэкону или тому, второму инспектору?

– Рассказать ему о чем?

– Ну… о Мартине. О ее письме.

– Не надо все усложнять, сестричка, и рассказывать о не имеющих никакого отношения к делу вещах. Тем более что меня не слишком убедило то письмо Мартины.

– А меня убедило.

– Ты всегда умела нахвататься множества невозможных вещей до завтрака, старушка. Мой тебе совет – сиди тихо и держи рот на замке. Дело полицейских – опознать их драгоценный труп. Держу пари, Гарольд сказал бы то же самое.

– О, я знаю, Гарольд сказал бы так же. И Альфред тоже. Но я так беспокоюсь, Седрик, очень беспокоюсь… Я не знаю, что мне следует делать.

– Ничего, – быстро сказал Седрик. – Держи рот на замке, Эмма. Никогда не идти навстречу опасности – вот мой девиз.

Эмма Крэкенторп вздохнула и медленно, с тяжелым сердцем, пошла назад к дому.

Когда она вышла на подъездную дорогу, из дома появился доктор Куимпер и открыл дверцу своего потрепанного «Остина». Увидев ее, он остановился, потом покинул автомобиль и пошел ей навстречу.

– Ну, Эмма, – сказал он, – ваш отец в замечательной форме. Убийство ему на пользу. Оно дает ему интерес к жизни. Я должен рекомендовать это средство моим пациентам.

Эмма машинально улыбнулась.

Страницы: «« ... 2930313233343536 ... »»

Читать бесплатно другие книги:

Как найти того, кто подарит вам настоящее счастье? Как правильно вести переписку с тем, кто вам нрав...
Сейчас никто не сомневается, что для долгой жизни надо интенсивно заниматься спортом, а ранний подъе...
Усыновленный в младенчестве мальчик и украденная лошадь устремились галопом к долгожданной свободе в...
Любые изменения в жизни будут даваться проще, если освоить искусство трансформационных метафор. Ярки...
Как возникает мода? Почему происходит рост и спад уровня преступности? Как книги неизвестных авторов...
В книге доступно, просто и ясно описываются наиболее частые причины бесплодия и повторяющихся выкиды...