В активном поиске Ансари Азиз
В ходе шутливой переписки Ким написала, что это странно – знакомиться с людьми онлайн. На что парень ответил: «Вот и я бы хотел поскорее встретиться с тобой лично, потому что тоже считаю: общаться онлайн – странно».
Это ужасно встревожило Ким.
«К сожалению, я не пью кофе», – написала она. А потом добавила то, что было истинной причиной ее сомнений: «Я правда не знаю – вдруг ты серийный убийца?»
Он откликнулся очень быстро: «Я тоже не уверен, что ты не маньяк, но это ведь еще сильнее возбуждает, правда? Я готов пойти на риск, если готова и ты. Как насчет горячего шоколада?» Похоже, ничего особенного в этом не было. Она пришла на сайт знакомств, чтобы знакомиться с людьми и встречаться с ними. Они будут сидеть в людном месте и пить горячий шоколад. Не то чтобы он сказал: «Как насчет того, чтобы встретиться на пустыре за блошиным рынком в самом неблагополучном районе города?»
Но Ким так не думала. Она прекратила переписку. «Не знаю, просто чем больше сообщений получаешь, тем лучше относишься к человеку. Ты же не хочешь идти на неудачное свидание. Поэтому снова и снова обмениваешься сообщениями и устанавливаешь с человеком все более тесную связь, и он все сильнее нравится тебе, и шансы на то, что все пройдет хорошо, растут».
Несомненно, многие женщины разделяют точку зрения Ким, и, учитывая то, сколько развелось подонков, которые на самом деле обижают женщин, я не могу их в этом винить. Однако, по мнению Хелен Фишер, интенсивный обмен сообщениями не избавляет от глубинного беспокойства. В конечном счете единственный способ понять, получится ли что-то, – это встретиться с человеком лично.
Смахивание: Tinder, и не только
Одна из трудностей, которые связаны с написанием книг вроде этой, состоит в том, что ты понятия не имеешь, как изменится ситуация к тому моменту, когда закончишь работу, но, как бы то ни было, на момент написания этого текста быстрее всего росла популярность мобильных приложений для онлайн-знакомства вроде Tinder.
В отличие от утомительного опыта, связанного с традиционными сайтами знакомств, подобные приложения работают намного проще и быстрее. Сейчас лидером этого рынка является Tinder, и у него уже появилось множество имитаторов. Его мы и будем использовать в качестве примера описываемого явления.
Регистрация в Tinder происходит практически мгновенно. Вы устанавливаете приложение и входите в него с помощью своего аккаунта в Facebook. Никаких вопросов, никаких алгоритмов. После регистрации Tinder при помощи GPS определяет ваше местонахождение, чтобы отыскать пользователей, которые находятся поблизости, и начинает показывать вам бесконечную последовательность фотографий потенциальных партнеров. Взглянув на снимок, вы смахиваете его или вправо, если заинтересовались изображенным на нем человеком, или влево – если нет. Можно зайти в профиль кандидата и узнать некоторые основные сведения, но, в общем-то, опыт пользователя ограничивается просмотром фотографий и смахиванием их влево или вправо в результате быстрых решений, которые принимаются исключительно на основании внешней привлекательности человека. Если другой пользователь тоже вами заинтересуется, приложение сообщает вам, что у вас есть совпадение, и вы начинаете переписку, чтобы договориться о свидании, поговорить по телефону или о чем-то еще. По состоянию на октябрь 2014 года у приложения было свыше 50 млн пользователей, а компания оценивалась в диапазоне $750 млн – $1 млрд.
Tinder создали в 2011 году Син Рад и Джастин Матин, студенты Южно-Калифорнийского университета, которые решили предложить пользователям сервис онлайн-знакомств, не похожий на другие подобные решения. Рад и Матин моделировали интерфейс Tinder на колоде карт, решив, что приложение должно быть похожим на игру, в которую можно играть в одиночку или с друзьями. Она ни к чему не обязывала, была легкой в использовании, но если вы играли в нее хорошо, то могли встретиться с кем-то за считаные часы – полная противоположность напряженного, эмоционально иссушающего поиска родственной души. «Никто не регистрируется в Tinder, потому что ищет что-то, – сказал Рад в интервью Time. – Они это делают для развлечения»{30}.
Как и Facebook, Tinder родился в стенах университета. Но в отличие от Facebook, который начал свое восхождение с Лиги плюща, Tinder предназначался для университетов, известных своими вечеринками, вроде Южно-Калифорнийского и UCLA.
Короткое примечание: в многочисленных интервью Матин признается в большом опыте по организации вечеринок, что довольно необычно для резюме предпринимателя.
«Вы считаете, что подходите для этой работы?»
«Да, у меня большой опыт по организации вечеринок. Обещаю вам: я смогу сделать так, что эта вечеринка начнется».
Матин хотел заставить говорить о приложении не за счет традиционной рекламы, а благодаря сарафанному радио, вложив Tinder в руки людей, обладающих весом в обществе. Он лично отслеживал и подписывал на Tinder людей, не нуждавшихся в том, чтобы знакомиться онлайн: моделей, руководителей женских клубов, президентов студенческих организаций и им подобных. Матин и вице-президент по маркетингу компании Уитни Вулф не вылезали из университетских информационных систем, воспевая прелести знакомства посредством смартфонов. После запуска Tinder в сентябре 2012 года, который был отмечен грандиозной вечеринкой в Южно-Калифорнийском университете, приложение стало распространяться по кампусам со скоростью лесного пожара. В течение нескольких недель в нем зарегистрировались тысячи пользователей, и 90 процентов из них были в возрасте от 18 до 24 лет.
Некоторое время Tinder считался решением давней проблемы отрасли онлайн-знакомств: где бы взять версию Grindr для людей с традиционной сексуальной ориентацией?
Grindr был революционным приложением, как шторм пронесшимся по содружеству геев после его выпуска в 2009 году: его ежедневная аудитория в течение нескольких лет превысила миллион человек. Он стал предшественником Tinder и первым сервисом онлайн-знакомств, который работал в основном как мобильное приложение, использовал GPS и простые профили с фото, по которым проводился подбор совпадений.
За несколько лет до того, как я впервые услышал о Tinder, я сидел как-то с другом-геем в японском ресторане и был поражен, когда он вошел в Grindr и показал мне профиль симпатичного парня. «Тут написано, что он в пяти метрах от меня. О, блин. Смотри, вон он там», – сказал он, указывая на парня, сидящего в суши-баре.
Это просто взрывало мозг, но создать нечто подобное для людей традиционной ориентации не удавалось. Было принято считать, что «нормальные» женщины никогда не будут использовать приложения типа Grindr по самым разным причинам – от соображений безопасности до отсутствия большого интереса к ничему не обязывающему сексу с незнакомцами. Команда Grindr все же сделала попытку, создав Blendr, но попытка провалилась.
Tinder добавил ключевую функцию, которой не было ни у Grindr, ни у Blendr: требование о наличии взаимного интереса. Я только что придумал этот термин для описания того, что в Tinder вы не можете связаться с другим пользователем, пока оба не смахнете друг друга вправо, явно выразив заинтересованность друг другом.
После нашего обсуждения онлайн-знакомств привлекательность этого подхода представляется очевидной. Возьмите Арпана. Ему больше не нужно заморачиваться написанием длинного сообщения, которое будет отвергнуто исключительно из-за его внешности. Он сможет написать только тому человеку, который уже проявил к нему интерес. С другой стороны, если вы женщина, парень не будет вам докучать, пока вы сами не смахнете его вправо. Вас больше не мучает бесконечное число придурков, вы связываетесь лишь с тем, кого сами выбрали. Одного этого усовершенствования было достаточно для того, чтобы в октябре 2013 года журнал New York торжественно заявил: Tinder решил проблему онлайн-знакомств для женщин{31}.
Еще Tinder снял стресс, связанный с копанием в профилях, знакомый нашему другу Дереку. Вы просто смахиваете лица. Словно играете. Это очень важный аспект пользовательского опыта, связанного с Tinder.
Даже возможность легкой регистрации оказалась революционной. Помню, как мне пришлось регистрировать фальшивый аккаунт в OkCupid, чтобы посмотреть, как выглядит сайт. Казалось, это никогда не кончится. Вопросов было столько, что я в конце концов попросил ответить на них своего помощника. Это было мучение какое-то. А Tinder я изучал, пока ехал в такси, очень быстро зарегистрировавшись при помощи аккаунта в Facebook. Уже через несколько секунд я смахивал фотографии и делился своим восторгом с другом. Мы обменивались мнениями о каждом увиденном снимке, иногда проверяя, нет ли в профиле других фотографий. Время от времени нам попадались те, кого мы оба знали, и это тоже становилось темой для обсуждения.
Не стану отрицать: от Tinder получаешь какое-то странное удовольствие, как от игры. Когда это приложение появилось, во всех наших фокус-группах участники говорили, что регистрируются в нем для развлечения или в шутку и что смахивают фото вместе с друзьями. Использовать приложение правда весело, особенно в компании, – ничего подобного мы не слышали в ходе обсуждения других сервисов онлайн-знакомств.
В то же время надо сказать, что отношение пользователей к Tinder немного странное. Когда мы впервые начали расспрашивать о нем людей в конце 2013 года, никто не говорил, что стремится с его помощью договориться о свидании или даже заняться сексом. Говорили, что зарегистрировались в нем шутки ради. Считали его игрой для вечеринок. Самые серьезные игроки мечтали снять в нем кого-то.
Вот несколько характерных цитат из выступлений участников фокус-группы, которую мы собрали:
Привет, я Рена. Мне 23, я зарегистрировалась в Tinder где-то три месяца назад, за компанию, только потому, что выпила.
Привет, меня зовут Джейн, мне 24. У меня с Tinder похожая история: я была на вечеринке, типа с друзьями, ну и они говорят: «Это прикольная игра! Давай поиграем?» Вот я ее и загрузила. А потом увидела там слишком много людей, которых знаю. Поэтому решила удалить.
Те, кто признает, что использует Tinder по назначению, всегда почему-то немного смущаются. «Я не собираюсь выходить замуж за парня из Tinder», – сказала одна женщина. «Ну да, Tinder – это типа для съема», – добавила другая.
«А что бы вы делали, если бы стали встречаться с кем-то из Tinder, кто вам действительно понравился?» – спросили мы. Одна женщина призналась, что постеснялась бы рассказывать про это, притом что другие сайты, скажем JDate, такого смущения у нее не вызывали.
Но к концу 2014 года отношение к Tinder резко изменилось, особенно в крупных городах, где он изначально был популярнее. Люди, с которыми мы говорили в Нью-Йорке и Лос-Анджелесе, именно его использовали в качестве основного сервиса знакомств. Он уже не был всего лишь секс-приложением. И не был игрой. С его помощью знакомились для того, чтобы завязать отношения и начать встречаться, потому что он позволял делать это быстро, весело и просто. Эта перемена была поразительной.
В октябре 2014 года мы попросили наших подписчиков в Reddit рассказать о своем опыте использования Tinder и его аналогов. Конечно же, мы увидели истории о пьяном съеме, но много было и таких:
Я живу в Атланте, и вот как-то во время фестиваля Dragon Con я поняла, что Tinder дает отличный шанс повеселиться. И мы с моей лучшей подругой стали его пользователями: начали пересылать друг другу скриншоты разных странных сообщений и забавных профилей, на которые натыкались. Потом возникли совпадения с несколькими правда очень классными парнями, с которыми у меня были общие интересы, мы очень мило общались с ними, в общем, я стала относиться к Tinder гораздо серьезнее…
Я сейчас встречаюсь с парнем, с которым познакомилась в Tinder, мы вместе где-то с месяц. Все идет хорошо, он мне очень нравится, мы счастливы. После того как мы стали встречаться, я удалила аккаунт.
Судя по полученным нами ответам, для многих зарегистрировавшихся в Tinder для смеха приложение в конечном счете обрело гораздо большую значимость. Вот что написал один мужчина:
В первый же раз, когда я серьезно подошел к Tinder, я познакомился с девушкой, с которой сейчас встречаюсь. Не то чтобы я специально стремился к серьезным отношениям или типа того, просто так получилось. Это странно, но, похоже, я ошибался, и Tinder не только для съема – я вот встречаюсь с девушкой оттуда. С тех пор как мы вместе – где-то с начала лета, – я приложением не пользуюсь.
Ясно, что Tinder работает. Всего через два года после запуска Tinder сообщил, что взята планка двух миллиардов совпадений. И не только благодаря кампусам университетов. Сегодня средний возраст пользователя приложения 27 лет, и его популярность в мире быстро растет{32}.
По данным Tinder, в конце 2014 года средний пользователь заходил в него одиннадцать раз в день и каждая сессия длилась по семь минут, а это больше часа с четвертью ежедневно! Это очень много времени, особенно когда речь идет о движении пальца по маленькому экрану.
У Tinder есть имитаторы. Приложение, основанное на смахивании фотографий, выпустил для своих пользователей OkCupid. Есть популярный стартап Hinge, который сводит людей в стиле Tinder, правда, при этом у них должны быть общие друзья в Facebook.
Очевидно, что именно приложения вроде Tinder задают вектор развития всей отрасли онлайн-знакомств. И при этом они же добавляют толику чуда в положение современных одиноких людей. В ходе наших интервью люди за тридцать и с устоявшимися отношениями с сожалением отмечали, что, когда они были одинокими «в возрасте Tinder», такого приложения не существовало. Оно олицетворяет возможность знакомиться, встречаться, весело проводить время с прекрасными людьми где угодно.
Но разве это реальность? В каком-то смысле да. И одновременно почти волшебство, учитывая, как быстро перед вами открываются возбуждающие и прекрасные перспективы романтических отношений. Подумать только, а всего каких-то 20 лет назад мы платные объявления в дурацких газетах размещали!
Один джентльмен, у которого мы брали интервью, сказал нам, что был буквально не в состоянии оторваться от приложения, настолько ошеломило его огромное количество одиноких женщин, к которым он внезапно получил доступ. «У меня выработалась настоящая зависимость, – вспоминает он. – И мне пришлось удалить его». Другая женщина призналась, что так подсела на Tinder, что даже по дороге на свидание продолжала смахивать фото в надежде, что где-то поблизости окажется еще какой-нибудь симпатичный парень на случай, если тот, с кем она встречается, ей почему-то не понравится.
Но и у приложений вроде Tinder, как у любых других сервисов знакомств, есть недостатки. База пользователей состоит не только из симпатичных одиноких людей, стремящихся весело провести время, – придурков тоже хватает. Несмотря на ограничение в виде наличия взаимного интереса, на сайте «Пишут нормальные белые парни» полно образцов переписки из Tinder – просто потоки гадостей. Не счесть и мужчин, которые нарвались на настоящих стерв или того хуже – ботов или проституток.
Один джентльмен вспомнил, в какой пришел восторг, когда нашел проститутку, которая на поверку оказалась «ботом-проституткой», при этом убежденным в том, что он разумен и вполне может заниматься сексом, несмотря на то что представляет собой всего лишь код.
Главной критике приложения вроде Tinder подвергаются за то, что, будучи основанными исключительно на внешней привлекательности, они развивают у пользователей, стремящихся познакомиться онлайн, поверхностное отношение друг к другу. Например, Guardian задается вопросом «Tinder: самый поверхностный сервис знакомств в истории?»{33}.
Но я считаю, что не стоит судить их так строго. Когда вы попадаете в бар или на вечеринку, большую часть времени все, что вы видите перед собой, – лица, они – это все, что у вас есть, чтобы решить, хватит ли вам храбрости подойти и заговорить с человеком. Разве Tinder – это не всего лишь ОГРОМНАЯ вечеринка, полная лиц, которые вы смахиваете вправо, чтобы поговорить?
Я сейчас встречаюсь с девушкой, лицо которой точно так же увидел где-то – и подошел к ней. В моем распоряжении не было ни доступа к ее подробному профилю, ни совершенного алгоритма. Я просто увидел ее лицо, мы разговорились, и это сработало. Чем этот опыт отличается от смахивания фотографий в Tinder?
«Я считаю, что Tinder – отличная штука, – говорит Хелен Фишер, антрополог, изучающий то, как люди знакомятся и встречаются. – Все, что Tinder делает, – дает вам возможность посмотреть на находящихся неподалеку людей. После этого подключается человеческий мозг с его блестящим алгоритмом, который – тик, тик – находит то, что вам нужно».
В этом смысле Tinder действительно не так уж сильно отличается от того, что делали наши бабушки и дедушки или что делает мой друг, когда при помощи сервиса онлайн-знакомств ищет девушку-еврейку из своего района. В мире безграничных возможностей мы ограничиваем их привлекательными людьми, живущими по соседству.
Технологии на страже свободы романтических отношений
Тем же, кто не принадлежит миру безграничных возможностей, цифровые технологии обеспечивают другое преимущество, но я не задумывался об этом до тех пор, пока мы не начали интервьюировать людей в стране с одной из самых уникальных культур знакомства и ухаживания в мире – в Катаре. Это преимущество – конфиденциальность. Тайный мир телефона и интернета обеспечивает новую степень свободы одиноким людям, живущим в закрытых обществах, предоставляя им возможность выбора.
Нет нужды говорить о том, что жизнь одиноких людей в Катаре совсем не похожа на то, что мы видели в других странах мира. Религия и традиционное воспитание однозначно запрещают связи вне брака. Флирт в общественных местах может навлечь на молодых людей серьезные неприятности, особенно опасен он для девушек, которые должны хранить девственность до свадьбы и, соответственно, рискуют навлечь на себя и на своих родителей ужасный позор, если раскроется их связь с мужчиной.
В одном из онлайн-путеводителей о Катаре говорится так: «Никаких публичных проявлений влечения: поцелуев, объятий, в некоторых местах даже за руку держаться нельзя. За нарушение полагается тюремное заключение»{34}.
Довольно страшная перспектива, надо сказать.
– Эй, приятель, за что ты здесь?
– Получил пять лет за то, что гулял с девушкой в парке, держась за руки. А ты?
– Получил пожизненное… целовались…
Поскольку в Катаре связи вне брака запрещены, женихов и невест знакомят родственники, обычно матери. Браки заключаются по договоренности, причем стимулы выйти замуж, по словам женщин, которых мы интервьюировали, странным образом напоминают те, про которых говорили нам пожилые американки.
Большую часть работы берут на себя родители, в основном матери. 27-летняя жительница Катара, которую мы назовем Амира (поскольку молодые катарцы делились с нами такими вещами, которые могли навлечь на них неприятности, мы договорились дать им псевдонимы), рассказала нам: «Главное, что вы должны понять о браках здесь, – это что о них редко договариваются мужчина и женщина. Гораздо чаще – семьи, группы».
«Есть что-то вроде брачного периода, – говорит Амира, – и первичный отбор проводят матери мальчиков. Они ходят по домам. Ищут женщин, которые могут подойти с точки зрения истории семьи и образования. Ищут насиб – невесту, предназначенную для их семьи самой судьбой».
«Еще нужно понимать, – продолжает Амира, – что перспектива замужества очень привлекательна для девушек, поскольку благодаря ему они смогут уйти из родительского дома и обрести свободу». Ее подруга, которую мы назовем Лейла, 26 лет, врач, соглашается: «Когда я впервые вернулась в Доху после окончания университета, то пошла в гости к Амире. Моя мать позвонила мне и сказала: “Скоро девять вечера, тебе следует вернуться домой”. Они всегда звонят мне, когда я не дома, чтобы узнать, где я и когда вернусь. Если я отправляюсь в магазин, мне говорят: “Стой. Для этого у нас есть прислуга!” Если я общаюсь с друзьями, мне говорят: “Иди домой!” Они хотят, чтобы я все время сидела дома».
После университета Лейла не могла переносить столь жесткий родительский контроль: «Я не собиралась все время быть рядом с родителями! Я хотела вернуть себе свободу. Но женщины из придерживающихся традиций семей в Катаре не могут жить одни. Есть только два способа покинуть родительский дом: выйти замуж или умереть».
Лейла выбрала первое. Она сказала матери, что готова к замужеству, и родители быстро подобрали ей подходящего мужчину. Они поговорили по телефону и совершили несколько визитов друг к другу вместе с родителями, впрочем, ни разу не оставшись наедине. Лейла нервничала. Но у нее возникло впечатление, что «он меня действительно любит». А важнее всего было то, что «он дал мне шанс жить своей жизнью».
К сожалению, эта новая жизнь оказалась не намного лучше старой. Муж контролировал ее почти так же жестко, как и родители. Он сердился, когда она ходила куда-то без его ведома. Лейла готова была быть современной, независимой женой, а ее муж ожидал чего-то более традиционного. В результате оба чувствовали себя несчастными, и как-то раз он сказал ей, что хочет развестись. «Это было не мое решение, – сказала Лейла. – И это было нелегко. Мои родители затягивали процесс – не позволяли мне подписывать бумаги, поскольку считали, что мы можем передумать. Мне пришлось вернуться к родителям. Мне снова установили комендантский час, примерно с 11 вечера, в зависимости от настроения отца. Мне нужно было отчитываться, куда я иду. И они постоянно мне звонили».
Лейла оказалась в подвешенном состоянии. Ее муж не хотел с ней жить. Ее родители не желали помогать ей искать другого мужчину, потому что не хотели ее развода. «Поэтому я просто дождалась, когда они уедут из города, пошла в суд и развелась без их ведома, – объяснила она. – Они были в ярости и совсем запретили мне выходить из дома. Я оказалась под домашним арестом на несколько месяцев. Но теперь мой бывший муж женился во второй раз, и мои родители вроде бы тоже готовы двигаться в этом направлении».
Запретили выходить из дома? Знаете, мне не запрещали выходить из дома с тех пор, как у меня появилась кровать в форме красного гоночного автомобиля. Представить не могу, каково это: жить под таким строгим контролем. Я бы сделал все, чтобы его избежать – и катарцы тоже.
По мере роста количества смартфонов, популярности соцсетей и доступности интернета молодые катарцы все активнее используют эти технологии для обхода репрессивных правил. Например, на публике общаться с представителями противоположного пола в стране запрещено, поэтому катарцы при помощи интернета организуют небольшие закрытые вечеринки в номере отеля. Одна молодая женщина, с которой мы познакомились, рассказала нам, что эти отели стали заметной частью катарской культуры, потому что в отелях есть бары и рестораны. Так что в наши дни нет ничего необычного в том, чтобы получить групповое сообщение, в котором людям, хорошо знающим друг друга, предлагается собраться в определенном номере. Благодаря парандже женщины могут перемещаться по отелю без опасения быть узнанными. Соединив старое – паранджу и новое – интернет, молодые катарцы придумали новый способ общаться друг с другом.
Но они пока не пользуются всеми преимуществами, которые дает интернет. Сервисы знакомств только начинают набирать популярность. Все шире распространяется Instagram, но, поскольку фотографировать людей не принято, пользователи делятся снимками различных интересных предметов. «Наше общество всегда отличалось фотофобией, – сказал нам один из катарцев, у которого мы брали интервью. – Люди не желают, чтобы их снимали в общественных местах. Особенно когда они находятся в клубах и торговых центрах. Их родителей это очень огорчило бы». Публикация таких фотографий может вызвать скандал.
Но есть ведь Snapсhat. Это приложение отличается тем, что отправленный вами снимок исчезает с телефона получателя уже через несколько секунд. Оно позволяет молодым одиноким катарцам идти в своем телефонном мире на такой риск, который был бы немыслим в иных обстоятельствах.
«Люди делятся всевозможными фотографиями, от постановочных до случайных, – объясняет молодая женщина. – Эта технология позволяет вести себя более дерзко. Позволяет общаться». Конечно, иногда случаются сбои. «Иногда парни сохраняют фотографии девушек [делают скриншоты], которые бросают на них тень, и используют их для шантажа», – с сожалением узнали мы. Но в целом, по словам молодых людей из Катара и Объединенных Арабских Эмиратов, с которыми мы познакомились при проведении интервью, соцсети дают жителям этих стран больше возможностей для общения и самовыражения.
В ОАЭ, как и во всем мире, благодаря соцсетям и интернету открываются новые возможности для социализации и романтических отношений. Впрочем, как бы это ни вдохновляло, рост возможностей не всегда делает жизнь легче.
Глава 4
Выбор и возможности
Брак моих родителей был браком по договоренности. Это меня всегда очень сильно интриговало. Я ужасно нерешительный, даже когда дело касается самых тривиальных вещей, поэтому не могу вообразить, как такой важный выбор можно делать в условиях ограничений, которые накладывает этот тип брака. Я попросил отца рассказать о его впечатлениях.
Вот как это было.
Он сказал своим родителям, что готов жениться, и те организовали встречу с тремя другими семьями, жившими по соседству. Первая девушка, по его словам, была «немного высоковата», а вторая «немного низковата». Потом он встретился с моей мамой. Быстро определив, что она приемлемого роста (наконец-то!), он поговорил с ней полчаса. Они решили, что должно сработать. И через неделю состоялась свадьба.
И они до сих пор вместе, уже 35 лет. И счастливы при этом – вероятно, даже счастливее, чем большинство знакомых мне белых людей зрелого возраста, брак которых не был браком по договоренности.
Вот так мой отец решил, с кем проживет всю свою жизнь. Встретившись с несколькими женщинами и выбрав из них одну после тридцатиминутной беседы.
Это как если бы он женился на моей маме после встречи на шоу знакомств на канале MTV.
Давайте посмотрим, как дело обстоит в моем случае, пусть принимаемые мной решения и чуть менее важные. Скажем, сколько времени мне потребовалось на то, чтобы решить, где поужинать в Сиэтле, куда я приехал на гастроли в этом году?
Вначале я написал четырем друзьям, которые много путешествуют и часто едят вне дома и мнению которых на этот счет я всецело доверяю. Пока ждал их совета, посмотрел сайт Eater, в частности список «Горячих новинок» – лучших из недавно открывшихся ресторанов в городе. А еще список Eater 38 с самыми популярными ресторанами и клубами Сиэтла. Потом просмотрел рецензии на Yelp, обращая особое внимание на те места, которые встречались в верхних строчках рейтингов обоих сайтов. Зашел на путеводитель по Сиэтлу в журнале GQ. После изучения всех этих источников я сузил свой выбор и обратился к сайтам ресторанов на предмет выбора блюд.
На этом этапе я фильтровал имеющиеся варианты с точки зрения их привлекательности, расстояния до ресторана и предпочтений моего желудка.
Наконец, после долгих колебаний я выбрал место: Il Corvo. Изысканный итальянский ресторан с великолепными отзывами. Свежеприготовленная паста. Каждый день всего три варианта. Я был восхищен.
К сожалению, он был закрыт. Работал только днем.
В этот момент я заторопился, потому что опаздывал на шоу, и в итоге съел в автобусе сэндвич с бананом и арахисовым маслом.
Такая дотошность вообще характерна для моего процесса принятия решений. Будь то что есть, где отдыхать или, не дай бог, что покупать – я чувствую потребность тщательно изучать варианты выбора, чтобы быть уверенным: я получу лучшее.
Временами стремление к лучшему очень сильно изнуряет. Хотелось бы мне просто съесть что-то, что выглядит хорошо, и радоваться своему выбору. Но нет. Проблема в том, что я знаю: где-то есть блюдо, которое идеально мне подойдет, и я должен искать его до тех пор, пока не найду.
Вот в чем фишка интернета: он не просто помогает нам найти лучшую вещь – он порождает идею того, что есть лучшая вещь и, соответственно, куча вещей ужасных, выбрать которые было бы несусветной глупостью.
Вот короткий список того, на изучение чего я потратил по 5–10 минут минимум:
• электрическая соковыжималка для цитрусовых (жду теперь, когда доставят по почте, надеюсь, что не облажался, не хочу много мякоти в соке!);
• таксидермия (я начал присматривать чучело оленя или медведя, но в результате нашел в Париже дурацкого пингвина по имени Уинстон);
• какой модный драматический телесериал посмотреть по кабельному ТВ: «Американцы», «Карточный домик» или «Темное дитя»? (Ответ: я посмотрел все, а издателю сказал, что писал эту книгу);
• сумка для ноутбука;
• защитный чехол для ноутбука;
• программа для блокировки интернета, чтобы поменьше пользоваться ноутбуком;
• музеи (нужно же глянуть на экспонаты онлайн, чтобы решить, стоит ли ломиться в такую даль, правда?);
• подставки под пивные стаканы (если покопаться, можно найти совсем дурацкие, с динозаврами!);
• ванильное мороженое (хотел найти что-то получше Breyer’s, но в сообществе любителей мороженого единого мнения на этот счет нет, на форумах идут яростные споры).
И я такой не один. Порой я захожу слишком далеко, но наша культура приучила нас к тому, что мы должны хотеть лучшего и заслуживаем его, а теперь у нас есть и технологии, чтобы этого добиться. Только подумайте, сколько сайтов посвящено нашему стремлению к самым лучшим вещам. Yelp для ресторанов. TripAdvisor для путешествий. Rotten Tomatoes и Metacritics для фильмов.
Что бы я мог сделать несколько десятков лет назад, если бы захотел изучить тему ванильного мороженого? Подходил бы на улице к толстякам и заводил разговор о мороженом, чтобы узнать их вкусы? Нет, спасибо.
В наши дни роль тех толстяков для меня играет интернет. Как и для всего мира, впрочем.
«Лучший» романтический партнер?
Если этот менталитет настолько превалирует в нашем процессе принятия решений, то становится понятно, почему он влияет и на поиск романтического партнера, особенно когда речь идет о долгосрочных отношениях. Это данность. Помните: наше поколение не устраивает «достаточно хороший брак». Мы ищем «родственную душу». И даже если находим, то спустя какое-то время начинаем чувствовать себя несчастными и разводимся.
Если вы хотите найти родственную душу, сейчас самое время это сделать. Вспомните об обширной социальной инфраструктуре баров, ночных клубов и ресторанов в современных городах. И о развитой отрасли онлайн-знакомств. Примите во внимание то, что люди сегодня вступают в брак позже, оставаясь в свои двадцать-тридцать лет «недовзрослыми», то есть фактически занимаясь изучением романтических возможностей и получая опыт, которые и представить себе не могли представители прошлых поколений.
Учеба в университете, поиск работы, переезд в другой город или страну – на стадии «начальной зрелости» мы постоянно встречаемся со все большим количеством новых волнующих возможностей для романтических отношений.
Прогресс, случившийся за последние десять лет, иногда попахивает абсурдом. Вы можете, стоя в очереди за булочками для гамбургеров, «смахнуть» шестьдесят человеческих лиц в Tinder. Это в двадцать раз больше, чем число всех женщин, с которыми мой отец познакомился за время своей брачной эпопеи.
Размышляя обо всем этом, пожалуйста, не забывайте об одной очень важной вещи в истории нашего вида: ни одна группа людей не имела такого количества романтических возможностей, какое открывается перед нами.
То есть теоретически это здорово. Чем больше выбор, тем лучше, так?
Ну… не все так просто.
Барри Шварц – профессор психологии Суортморского колледжа, который большую часть своей профессиональной жизни посвятил изучению неожиданных проблем, связанных с изобилием вариантов выбора.
Исследования Шварца показывают – и эти выводы подтверждаются многими другими учеными, – что, когда у нас есть множество вариантов выбора, мы чувствуем себя менее удовлетворенными, а выбирать становится намного труднее.
Когда я вспоминаю о том несчастном сэндвиче с бананом и арахисовым маслом, эта идея кажется мне очень близкой.
Точка зрения Шварца на выбор стала набирать популярность после выхода его книги «Парадокс выбора». Но многие десятилетия большинство людей придерживались прямо противоположных взглядов: чем больше выбор, тем с большей вероятностью мы максимизируем свое счастье.
В 1950-е годы первопроходцем пути, по которому сегодня идут Шварц и его коллеги, стал гениальный Герберт Саймон, показавший, что в большинстве случаев мы не заинтересованы в выборе наилучшего варианта. По его мнению, и люди, и организации обычно не обладают временем, знаниями и мотивами отыскать «наилучший» вариант и, как ни удивительно, удовлетворяются неоптимальным результатом. Максимизировать слишком трудно, и поэтому все кончается тем, что мы становимся не «максимайзерами», а «сатисфайсерами»[14]. Фантазировать мы можем о том, чтобы получить наилучший из возможных вариантов выбора, но обычно нам хватает и просто «достаточно хорошего».
По мнению Саймона, в разных контекстах люди могут быть как максимайзерами, так и сатисфайсерами. Скажем, когда речь идет, предположим, о тако, я максимайзер. Я проведу глубокое исследование рынка, с тем чтобы убедиться: я получу лучший тако из всех возможных, потому что для меня вкус тако имеет огромное значение. Сатисфайсер же просто купит тако на первом попавшемся лотке и будет вполне доволен жизнью. Не представляю себя рядом с такими людьми. Ешьте свои мерзкие тако одни, неудачники!
Когда же я хочу заправить машину, то скорее становлюсь сатисфайсером. Заезжаю на первую попавшуюся заправку, заливаю в бак самое дешевое дерьмо и сваливаю. Может, машина и недовольна этим, но я не парюсь и не вижу разницы в ее работе на бензине разного качества. Прости, Prius.
Однако Шварц исходит из того, что изменения в культуре, экономике и технологиях, которые произошли со времени написания работ Саймона, означали также изменения и в контексте принятия решений. Из-за появления смартфонов и интернета наш выбор больше не ограничивается физическим магазином, в который мы зашли. Можно выбирать из всего, что есть в любом магазине, где угодно. То есть с точки зрения социологии у нас сейчас гораздо больше возможностей стать максимайзерами, чем было еще несколько десятков лет назад. И этот новый контекст меняет нас и нашу жизнь.
Я заметил это в себе, когда выбирал украшения для Рождества. Почему я не могу быть сатисфайсером в этом вопросе? Они довольно стандартны. Шарики, гирлянды, все такое. Поищи в интернете, и будут тебе самые крутые украшения: машина из фильма «Назад в будущее», динозаврики (!), смешной чудик на мотоцикле. Я заказал их всех!
Ничего из этого не пришло бы мне в голову, если бы я не увидел все эти варианты выбора благодаря интернету. Но теперь мои стандарты рождественских украшений выросли, и я хочу лучшее. К несчастью, из-за неповоротливости почты большинство заказанных мной украшений мне доставили в самом конце января, зато в феврале моя елка стала выглядеть еще круче.
Если не считать бензина, я, блин, представить не могу, что бы такое я мог захотеть и при этом не потратить некоторое время на то, чтобы найти лучший вариант. Я максимайзер почти во всем. Вода в бутылке? Не-а. Купишь какой-нибудь дурацкий бренд и получишь воду из-под крана. Картофельные чипсы? Ruffles? Нет уж, спасибо, дай-ка мне Sweet Onion Kettle Chips, дружок. Свечи? Знали бы вы, как прекрасно пахнут свечи в моем доме.
Если так легко найти и получить лучшее, то почему бы этого не сделать?
Что же происходит с людьми, которые ищут и находят лучшее? Что ж, тут у меня снова плохие новости. Шварц вместе с двумя профессорами из бизнес-школы провел исследование с участием студентов-старшекурсников, которые искали себе работу{35}. Шесть месяцев ученые наблюдали за тем, как они рассылали резюме, вели переговоры и выходили на новое место. А затем классифицировали их, разделив на максимайзеров, искавших лучшую работу, и сатисфайсеров, которых могла устроить позиция, удовлетворявшая определенным их требованиям и «достаточно хорошая» при этом.
Вот что оказалось: в среднем максимайзеры тратили на поиск работы больше времени и сил. Они изучали больше информации, просили совета у большего числа друзей и принимали участие в большем количестве интервью. В результате максимайзеры получали лучшую работу. Их зарплата в среднем оказалась на 20 процентов выше, чем у сатисфайсеров.
Однако после того, как они приступили к исполнению своих обязанностей, Шварц и его коллеги спросили участников, насколько они удовлетворены. И получили удивительные результаты. Несмотря на то что максимайзеры нашли работу лучше, чем сатисфайсеры, по всем психологическим показателям они чувствовали себя хуже. В среднем максимайзеры были меньше удовлетворены работой и не столь уверены, что вообще выбрали правильную профессию. В отличие от них сатисфайсеры гораздо положительнее относились и к своей работе, и к процессу ее поиска, и к жизни в целом.
Работа сатисфайсеров хуже оплачивалась, но при этом они почему-то чувствовали себя лучше.
Поиск работы на старшем курсе университета – не самая типичная ситуация, поэтому я спросил Шварца, универсальная ли проблема изучена его исследованием. Да, сказал он, универсальная.
Шварц – ходячая энциклопедия психологических исследований проблемы выбора. Если бы меня попросили одной фразой описать его для обложки книги, я бы сказал: «Этот чувак разбирается в проблеме выбора».
Шварц объясняет, что максимайзеры в эксперименте с поиском работы поступали по стандартному шаблону: вместо сравнения реальных предложений со всеми их плюсами и минусами в своем воображении они брали отдельные черты той или иной работы и создавали «работу мечты», идеал, который не могли получить ни они, ни кто-либо другой.
Тем временем Джонни Сатисфайсер сидел на своей дурацкой работе, ел свои Del Taco и думал о том, как будет вечером развешивать на елке свои стандартные рождественские украшения.
Вероятно, он самый счастливый человек на Земле.
Парадокс выбора романтического партнера
Применительно к современной любви эти идеи выглядят немного пугающе.
Если мы поколение с самым большим набором вариантов выбора, что можно сказать о нашем процессе принятия решений? По логике Шварца мы, наверное, ищем «лучших» и при этом также ищем родственные души. Реально ли их найти? «Сколько людей вам нужно увидеть, прежде чем вы поймете, что нашли лучшего?» – спрашивает Шварц. «Ответ: всех, черт побери. Как еще убедиться, что он лучший? Поиск лучшего – рецепт абсолютного несчастья».
Абсолютного несчастья! (Произнести трагическим шепотом.)
Если вы живете в большом городе или завели аккаунт на сайте онлайн-знакомств, то наверняка тонете в океане возможных вариантов выбора. Но глядя на все эти варианты, разве мы, как и люди в примере про поиск работы, не сравниваем наших потенциальных партнеров не с другими потенциальными партнерами, а скорее с неким идеальным человеком, с которым никто сравниться не может?
Хорошо, а если вы пока не ищете родственную душу, а просто хотите встречаться с кем-то, найти себе девушку или парня? Как на это влияет увеличение количества имеющихся у нас вариантов выбора? Если честно, даже ресторан в Сиэтле оказалось непросто выбрать…
Если мы, как те студенты в исследовании о поиске работы, придумываем воображаемого человека, обладающего всеми желанными для нас качествами, разве огромный потенциал интернета и все эти океаны романтических возможностей не создают у нас иллюзию того, что этот идеал где-то и правда есть? Зачем соглашаться на что-то меньшее?
Когда мы озвучили эти идеи участникам фокус-групп, те отреагировали на них немедленно. В городе, вероятно, с самыми большими возможностями, Нью-Йорке, люди говорили о том, как тяжело бывает остановиться, потому что за каждым углом вас поджидают все новые потенциальные варианты.
Знаю это по себе. В последние несколько лет я разрываюсь между Нью-Йорком и Лос-Анджелесом. Когда мы начали встречаться с моей нынешней девушкой, я жил в Нью-Йорке, видел вокруг множество людей и думал: «Блин, может, не стоит лишать себя преимуществ жизни холостяка? Ведь столько людей повсюду!» Потом я вернулся в Лос-Анджелес, где вместо прогулок по улицам и поездок в метро в окружении миллионов потенциальных вариантов я ездил один в своем Prius (заправленном дерьмовым бензином), слушая дурацкий подкаст. И не мог дождаться момента, когда вернусь домой и обниму свою подружку.
Но море вариантов выбора не ограничивается жителями Нью-Йорка. Как сказал мне Шварц: «Где люди знакомились тридцать лет назад? На работе. Сколько попыток у вас было? Ну, две-три – когда люди казались вам привлекательными и были подходящего возраста, как вариант, еще были те, с кем работали ваши друзья, которые могли свести вас. То есть диапазон ваших романтических возможностей был довольно узким».
«Мне это напоминает ситуацию выращивания урожая в условиях дефицита продуктов. Вы встречаете кого-то, кто кажется вам симпатичным. И делаете все возможное, чтобы “вырастить” его, потому что после него может начаться долгая засуха. Так было раньше. Но сейчас, в принципе, вам доступен весь мир», – считает Шварц.
Мир-то нам доступен, но, может, в этом и заключается проблема.
Шина Айнгар, которая преподает в бизнес-школе Колумбийского университета, была одним из соавторов исследования Шварца о поиске работы и много чего знает о выборе. В ходе нескольких экспериментов она показала, что избыток вариантов может привести к нерешительности и совсем парализовать человека. Самый известный ее эксперимент проводился в продовольственном магазине, расположенном в престижном районе города, где устанавливали стол с образцами джема и предлагали покупателям его попробовать{36}. Иногда образцов было 6, а иногда – 24. Когда их было 24, покупатели с большей вероятностью останавливались, чтобы попробовать джем. Но, удивительное дело, покупали они при этом реже. Те же, кто останавливался попробовать меньшее количество джема, покупали его в 10 раз чаще.
Разве вы не видите, что с нами происходит? Просто слишком много джема. Даже оказавшись на свидании с каким-то джемом, вы не можете сосредоточиться, потому что, даже отлучившись в туалет, вы видите сообщения от других джемов. Вы выходите в интернет, и там тоже полно джема. Вы фильтруете его, чтобы найти идеальный. Вы устанавливаете приложение для iPhone, которое буквально на каждом шагу показывает, есть ли поблизости какой-то джем, который желает быть съеденным в эту самую минуту!
Ограниченные варианты: путешествия в Уичито и Монро
Сделает ли нас счастливее ограничение выбора всего несколькими вариантами, что было характерно для наших предшественников? Следует ли всем нам следовать примеру моего отца и останавливаться на ком-то лишь благодаря его идеальному росту? Я решил уехать из Нью-Йорка и исследовать места с ограниченными возможностями. Я выбрал два: Монро в штате Нью-Йорк и Уичито в Канзасе.
Монро находится примерно в ста километрах от Нью-Йорка, в нем около 9000 жителей. Это небольшое сообщество, где практически все знакомы между собой. Вдоль центральной улицы вытянулись торговые центры и супермаркеты с названиями, которые не встретишь больше нигде.
Если вы зайдете на сайт TripAdvisor, наберете «Монро» и кликнете на вкладку «Достопримечательности», то увидите сообщение: «Извините, должно быть, вы оказались здесь по ошибке. Вряд ли кто-то запланирует поездку в Монро, чтобы увидеть его достопримечательности. У меня есть подозрение, почему вы хотите поехать в Монро. Перенаправляю вас на сайт предотвращения суицидов».
Короче, там мало что происходит.
Уичито намного, намного больше Монро. Население – примерно 385 000 жителей. Но быстрый поиск в Google покажет вам множество статей, в которых говорится о том, что Уичито – одно из худших мест в стране с точки зрения знакомств. Конечно, никакой научной ценности такой анализ не имеет, но доводы, на которых он строится, вполне здравые. В городе низкая доля одиноких людей и поразительно мало мест, где они могли бы встречаться, вроде баров и кафе. Расположен он достаточно изолированно, из соседних городов в него почти не ездят.
До Топики, известной тем, что в ней появилась баптистская церковь Уэстборо[15], нужно ехать пару часов, что не очень хорошая новость, если вы, скажем, гей и решили немного поразвлечься.
Про людей, которые живут в местах с ограниченным выбором, нужно заметить одну вещь: они вступают в брак очень рано. Если в больших городах вроде Нью-Йорка и Лос-Анджелеса средний возраст первого вступления в брак – около 30 лет, то в меньших городах и не столь густонаселенных штатах типичный возраст для этого у женщин – всего 23 года (Юта), 24 (Айдахо и Вайоминг) и 25 (целая куча штатов, включая Арканзас, Оклахому, Аляску и Канзас). Мужчины там, как правило, женятся всего на год-два позже женщин.
Может ли небольшое количество вариантов заставлять всех этих людей вступать в серьезные отношения раньше? Возможно, но это не всегда приводит к хорошим результатам. В последние десятилетия доля разводов в небольших городах и сельской местности резко взлетела, приблизившись к уровням, характерным для крупных городов{37}. Многие жители Уичито, с которыми я познакомился, рассказывали мне о друзьях, которые вступили в брак, когда им еще 25 не было, но вскоре после этого развелись. Ханне, к примеру, было всего 24, но она уже могла рассказать, что «многие мои знакомые по женскому студенческому обществу вышли замуж и развелись, не прошло и года». Не прошло и года. Черт возьми.
Будем надеяться, что у меня дело не кончится тем же с этой так тщательно выбранной мной соковыжималкой для цитрусовых.
До проведения интервью я несколько идеализировал города, где меньше возможностей для знакомств, и представлял себе небольшое счастливое сообщество людей, которые не мечутся в поисках лучшей вечеринки, а спокойно направляются в одно всем известное место, где отлично проводят время.
Я представлял себе, что у каждого парня есть девушка, живущая по соседству. Они вместе выросли. Знают друг друга всю жизнь и привязаны друг к другу. Приходит день, когда они начинают встречаться, а там и свадьба не за горами. Эта картинка ни на чем не основана, но в целом выглядит правдоподобной, да?
Но разговоры со множеством одиноких людей в Монро и Уичито быстро развеяли мои фантазии о том, что в небольших городках все бывает просто и мило. Люди там ненавидят отсутствие выбора и трудности, которые оно вызывает.
Несмотря на разницу в размерах между Уичито и Монро, проблемы знакомства в них во многом схожи. Наши респонденты в обоих городах ощущали давление и считали себя неудачниками, если оставались одинокими ближе к 30 годам. О негативном отношении общества к неженатым или незамужним в таком возрасте нам ни разу не приходилось слышать от участников наших фокус-групп в мегаполисах.
Большая проблема заключается в том, что всем очень хорошо известны все имеющиеся в их распоряжении варианты. Джон, 22 года, сказал, что всех, с кем он может встречаться, они с друзьями знают еще со школы. «Если я вижу в баре незнакомую девушку, то уже через тридцать секунд могу выяснить, кто это, просто расспросив окружающих, – говорит он. – Узнать про ее жизнь. Про то, с кем она встречалась. Короче, практически всё».
Могу себе представить, что «всё» обычно означает не «О, это прекрасный человек. Яркий, остроумный, с безупречной историей». Нет, скорее это ближе к «Кто, этот? Да он “разувает” машины и продает покрышки на eBay, чтобы кукурузные чипсы себе покупать».
В Уичито я встретил Мигеля, который переехал туда из Чикаго. Он был удручен тем фактом, что больше не встречал новых людей. В Чикаго он постоянно с кем-то знакомился: с друзьями друзей, коллегами по работе, друзьями коллег, незнакомцами в барах, кафе и даже в общественном транспорте. Но в Уичито он общается в основном с несколькими парнями с работы, а вечера проводит в одной и той же компании.
Об атмосфере закрытости мне говорили и в Монро, и в Уичито. Один парень из Уичито даже привел аналогию с бандами из игры The Warriors. Люди входят в определенные группы и очень редко вырываются из них, знакомясь с кем-то еще. Это приводит к тому, что пары образуются тоже в рамках одной группы, причем после того, как кто-то начинает встречаться, положение остальных ухудшается. А откуда взять новых людей, если никто не приезжает в город?
Иногда кажется, что вот нашел кого-то нового, но потом выясняется, что у вас больше связей, чем кажется поначалу. И в Монро, и в Уичито мы слышали истории о встречах с незнакомцем или незнакомкой, с которыми у человека оказывалось по 48 общих друзей в Facebook.
Девушка по имени Ханна рассказала, что как-то познакомилась с отличным парнем, которого никогда раньше не видела, и была в восторге от открывшихся перед ней возможностей, но очень быстро узнала, что раньше он спал с девушкой, вызывавшей у нее откровенное презрение. Это все испортило.
Кто эта девушка? Актриса Гвинет Пэлтроу. Нет, конечно, но только вообразите!
Вскоре после этого один парень по имени Грег вспомнил о том, как он назначил свидание девушке и они начали рассказывать друг другу, как потеряли невинность. Ему не составило труда узнать в парне, о котором упомянула девушка, своего друга и коллегу по работе.
Этот коллега – знаменитый футболист О. Джей Симпсон. Нет, конечно, но опять же, только вообразите! Какой это бред?! Спать с кем-то, кто потерял свою девственность с О. Джей Симпсоном. БРЕД!
«Это как выгребная яма, – сказала Мишель, 26-летняя жительница Монро. – Все спали со всеми».
Кроме того, когда вы начинаете появляться на людях с кем-то при таком ограниченном наборе вариантов выбора, то сталкиваетесь с проблемами, о существовании которых я и предположить не мог.
Первое: отправляясь на свидание, вы окажетесь среди тех, кто хорошо вас знает, поэтому иногда одиноким людям приходится уезжать куда-то, чтобы сохранить встречу в тайне. «Вчера вечером я была на свидании, но совсем в другом городе, – рассказывает 21-летняя жительница Монро Эмили. – Я бы никогда не пошла на первую встречу там, где живу, потому что знаю всех официантов, всех барменов… да всех знаю».
Второе: вы лишаетесь этапа постепенного узнавания партнера, потому что тесно связаны и хорошо знакомы друг с другом. Это может быть как преимуществом, так и недостатком. Преимущество заключается в том, что есть возможность заранее выяснить все, что вас интересует, через друзей своих друзей, недостаток – в том, что теряется радость, связанная с этим этапом. Эмили говорит, что в Монро «вы уже знаете историю человека, так что на первое свидание можно даже не ходить. Вы уже составили свое мнение о нем, еще не начав встречаться».
Ну и, наконец, если вы начали встречаться и что-то пошло не так, вам придется смириться с мыслью, что вы будете постоянно видеть этого человека. Сравните это с таким, например, местом, как Лос-Анджелес, где 23-летний Райан заявил, что абсолютно уверен: в случае неудачного начала романа он никогда больше не встретится с девушкой. «Это почти как если бы она умерла. Ты ее типа убил у себя в голове». Черт, Райан, полегче с убийствами в голове! Но я понял его мысль.
А как насчет расширения диапазона доступных вариантов за счет интернета и социальных сетей? Используют ли одинокие люди из маленьких городов сервисы онлайн-знакомств? Приложения для смартфонов вроде Tinder?
Жители Уичито стесняются знакомиться через интернет. Общество невелико, и в нем сохраняется негативное отношение к этому способу знакомства, поэтому силен страх, что окружающие увидят твой профиль и будут осуждать тебя.
Джош из Монро как-то решился попробовать Tinder: «Вначале я поставил радиус поиска в 15 км, хотел проверить. Появились фото двух человек. Ну, я такой, типа “нет” [смахнул фото влево], еще раз “нет” [снова влево], и… все, снимки кончились. Я: “Блин! Я думал, будет больше. Можно вернуться назад?”»
Другим везет больше. Маргарет, одна из немногих одиноких девушек Уичито, попробовавшая онлайн-знакомства, говорит: «Я думаю, это здорово, что я узнала про онлайн-знакомства, там такой большой выбор, бог мой! Такие отличные парни».
Другой пользователь Tinder описывает свой опыт так: «Я начал в Уичито, но люди кончились где-то через неделю. Я несколько дней гостил в Пенсильвании (неподалеку от университета) и решил протестировать приложение там. Мне казалось, я буду сдвигать фотографии годами. Так я понял, насколько ограниченный выбор у нас в Канзасе».
Конечно, не всех огорчает недостаток вариантов во всех этих маленьких городках.
У одного джентльмена из фокус-группы Монро, Джимми – ему 24 года, – был более позитивный взгляд на эти вещи. Когда кто-то выражал сожаление из-за того, что у них так мало вариантов, Джимми настаивал, что нужно просто инвестировать время в людей, чтобы узнать их по-настоящему.
«Если вы терпеливы и знаете, что вам нравится, то найдете это в другом человеке. И всегда будет то, что вам не понравится. Он не подстригает ногти на ногах. Не стирает носки».
Я сказал Джимми, что понял его – он нашел кого-то в чистых носках и с подстриженными ногтями, но, может, все же эта планка слишком низка?
«Я к тому, что всегда есть что-то, что тебя напрягает, правильно? Но это все у тебя в голове», – ответил он.
Это позитивное отношение встречается и в Уичито: «Лично я оптимистично настроен по отношению к Уичито, – сказал Грег, 26 лет. – Знаю, что здесь есть люди, способные меня удивить. Нужно только чуть больше усилий прилагать, когда строишь отношения. Шансы есть».
«Согласен, – откликнулся Джеймс, 24 года. – Есть и тут золото. Главное, внимательно смотреть».
Было очень приятно это услышать. Парни готовы были дать людям шанс. Не пробовать множество вариантов джема, а сосредоточиться на одном и оценить его, прежде чем потеряешь.
Чем больше я думаю об этом подходе к знакомствам, тем более привлекательным он мне кажется. Неважно, сколько вариантов у нас есть, главная сложность – понять, как их оценивать.
После общения с жителями Монро и Уичито я снова задумался о популярности сервисов знакомств в Нью-Йорке и Лос-Анджелесе. И что почти все участники наших фокус-групп в этих городах пользовались ими примерно так же, как та женщина, которая искала в Tinder запасные варианты по дороге на свидание, чтобы в случае чего попробовать их тоже.
Возможно, мы превращаемся в людей из того исследования о поиске работы, в безумцев, которые пытались найти несуществующую идеальную вакансию.
Возможно, мы пытаемся познакомиться со всеми одинокими людьми до единого, чтобы удостовериться, что получаем лучшее.
Возможно, мы неправы.
Возможно, нам нужно чуть больше верить в человечество, как нашим позитивным сверстникам из Уичито и Монро.
Посмотрите на моего отца: он женился по договоренности и при этом кажется абсолютно счастливым. Я вижу, что это не редкость. Люди, вступившие в брак по договоренности, поначалу почти равнодушны друг к другу, но со временем так много инвестируют друг в друга, что в целом имеют более успешные отношения. Они инвестируют скорее в свои отношения, чем в поиск родственной души, который часто приводит к возникновению модели «может, есть кто-то лучший?».
Анализ вариантов
Мы начинаем все жестче относиться к анализу имеющихся у нас вариантов выбора уже на этапе принятия решения о том, идти на первое свидание или нет. Как сказала мне одна женщина в Лос-Анджелесе по поводу моря кандидатов на сайте знакомств: «Это прикольно, но одновременно означает, что становишься все разборчивее. Я как-то переписывалась с одним парнем. И он упомянул, что по утрам слушает Кевина и Бина[16]. Я подумала: “Ладно, все с тобой ясно”…»
Так выбор радиопередачи убил все шансы на успешное развитие отношений. Типа сидит парень один в машине, слушает Кевина и Бина, смотрит на переписку с этой женщиной и ломает голову: «Что было не так?»
Конечно, такие подводные камни все равно рано или поздно появятся, даже если состоится первое свидание. «Одна из проблем первых встреч – недостаточное знание другого человека, из-за чего вы переоцениваете вес того, что знаете, – говорит антрополог и специалист по романтическим отношениям Хелен Фишер. – И вдруг вы видите, что он в коричневых туфлях, а вы не любите коричневые туфли, соответственно, вы его отвергаете. Если ему не нравится ваша прическа, он отвергает вас. Но если бы вы шли на свидание для того, чтобы лучше узнать друг друга, важность этих конкретных характеристик снизилась бы – вы, например, увидели бы, что у человека отличное чувство юмора или что он с удовольствием отправился бы с вами на рыбалку в Карибское море».
Наши скучные до зевоты свидания
Как мы собираемся анализировать имеющиеся у нас варианты? На свиданиях. Мы пьем кофе, выпиваем, ужинаем или идем в кино. Мы пытаемся найти кого-то, кто нас вдохновит, кого-то, с кем мы почувствуем настоящую связь. Но можно ли взять столь высокую планку на типичном скучном свидании, которые все мы устраиваем обычно?
Один из ученых, с которыми я консультировался при подготовке этой книги, – социолог из Стэнфорда Робб Уиллер. Робб рассказал мне, что некоторые его друзья назначают первое свидание на гонках машин-монстров. Если вы ничего не знаете про такие гонки, то скажу, что обычно это просто здоровенные пикапы с названиями типа «Трепанатор» или «ЕВРЕЕдитель»[17], которые взбираются на высокие земляные горки и совершают безумные прыжки. Иногда они перелетают через несколько обычных автомобилей или даже школьных автобусов. Честно говоря, звучит чертовски привлекательно, обязательно пойду на ближайшие гонки.
Читать бесплатно другие книги:
