По их следам Герритсен Тесс
– Итак, как же вышло, что вы знаете моего дядю Хью? – спросила Берил, когда они с Ричардом вышли прогуляться по садовой дорожке.
Уже сгустились сумерки, мягкие поздние летние сумерки, и цветы скрылись в тени. Благоухание наполняло воздух, это был восхитительный аромат шалфея и роз, лаванды и тимьяна. Берил подумала о том, что новый знакомый движется в темноте, словно кот, так же тихо, плавно, с непостижимой уверенностью…
– Мы познакомились давным-давно, в Париже, – объяснил Ричард. – И на долгие годы потеряли связь. А потом, несколько лет назад, когда я основывал свою консалтинговую фирму, ваш дядя оказал мне любезность, дав несколько ценных советов.
– Джордан сказал, что у вас компания «Сакарофф и Вулф».
– Да. Мы консультанты в сфере безопасности.
– И это ваша настоящая работа?
– Что вы имеете в виду?
– Есть ли у вас, скажем так, неофициальное дело?
Ричард откинул голову назад и от души рассмеялся:
– Вас с братом отличает умение изъясняться честно и открыто, без обиняков.
– Мы научились быть прямыми. Это сокращает время пустой светской болтовни.
– Подобные беседы – основа светского общества.
– Нет, все эти разговоры – лишь способ, к которому прибегает светское общество, чтобы не говорить правду.
– И вы хотите слышать правду, – тут же отреагировал Ричард.
– А разве не все мы этого хотим? – Берил взглянула на собеседника, пытаясь увидеть его глаза в темноте, но заметила лишь тени на силуэте его лица.
– Правда заключается в том, – ответил Вулф, – что я на самом деле работаю консультантом по безопасности. Я управляю фирмой вместе со своим деловым партнером, Ники Сакароффом…
– Ники? Должно быть, это Николай Сакарофф?
– Вы уже слышали это имя прежде? – спросил он таким тоном, будто речь шла о сущем пустяке.
– Это ведь бывший сотрудник КГБ?
Повисла долгая пауза.
– Да, – наконец произнес Ричард, сохраняя невозмутимость, – в прошлом у Ники, возможно, были связи в этом ведомстве.
– Связи? Если я правильно помню, Николай Сакарофф был полковником. А теперь он ваш деловой партнер? – Берил рассмеялась. – Вот уж воистину, с кем только капитализм не поведется в нужде!
Несколько минут они прогуливались в полной тишине. Берил первой нарушила молчание, тихо спросив:
– Вы все еще имеете дело с ЦРУ?
– А разве я упоминал об этом?
– Прийти к подобному заключению нетрудно. А я, между прочим, весьма осторожна и сдержанна. Мне можно без опаски доверять любые тайны.
– И все же я отказываюсь от этого допроса.
Берил с улыбкой взглянула на Ричарда:
– Вы не признаетесь в этом даже под пытками, как я понимаю?
Даже в темноте Берил могла видеть, как его зубы засверкали в усмешке.
– Это зависит от того, как меня будут пытать. Если красивая женщина будет покусывать мое ухо… ну, в этой ситуации я могу признаться в чем угодно.
Кирпичная дорожка закончилась у лабиринта. Они немного постояли, созерцая увитую листьями стену, скрытую в полумраке.
– Давайте войдем внутрь, – предложила Берил.
– Вы знаете выход?
– Посмотрим.
Новая знакомая провела Ричарда через исходную точку лабиринта, и их быстро поглотила извилистая живая изгородь. На самом деле Берил знала здесь каждый поворот, каждый тупик, и она уверенно продвигалась по лабиринту.
– Я нашла бы выход отсюда и с завязанными глазами, – объяснила Берил.
– Вы росли в Четвинде?
– Скорее, мечась между школами-интернатами. Я приехала сюда, чтобы жить с дядей Хью, когда мне было восемь. После того, как мама и папа умерли.
Они быстро пробрались через последнюю щель в живой изгороди и оказались в центре лабиринта. На маленьком пятнышке земли, очищенном от деревьев и кустов, стояла каменная скамейка. Светила луна, и собеседники могли хотя и слабо, но все-таки видеть лица друг друга.
– Они тоже занимались этой опасной работой, – сказала Берил, медленно прохаживаясь по вытоптанному участку. – Или вы знали об этом?
– Да, я… слышал о ваших родителях.
Сразу уловив в голосе Вулфа осторожные нотки, она спросила себя, почему же он так уклончиво отвечает на ее вопросы. Берил видела, что Ричард стоит у каменной скамейки, положив руки в карманы. «Ах, все эти семейные тайны! – с досадой пронеслось в ее голове. – Я сыта ими по горло! Ну почему никто в этом доме не может сказать правду?»
– Что вы слышали о моих родителях?
– Я знаю, что они умерли в Париже.
– При исполнении служебных обязанностей. Дядя Хью утверждает, что это было секретное задание, и отказывается говорить об этом, так что мы с ним никогда не обсуждаем эту тему.
Берил остановилась на месте и повернулась к собеседнику:
– В эти дни я много думаю о том, что произошло с родителями.
– Почему?
– Потому что это случилось пятнадцатого июля. Завтра исполнится двадцать лет.
Ричард направился к ней, его лицо по-прежнему было скрыто в тени.
– Кто же вас воспитывал? Ваш дядя?
Берил улыбнулась:
– Говорить «воспитывал» было бы преувеличением. Дядя Хью дал нам дом, а потом предоставил достаточно свободы расти так, как заблагорассудится. Полагаю, Джордан весьма в этом преуспел: отправился учиться в университет и все такое… Джорди – самый разумный, самый смышленый в семье.
Ричард придвигался все ближе – он был уже так близко к Берил, что она могла видеть, как его глаза поблескивают в темноте.
– А какая вы?
– Думаю… думаю, я – дикарка.
– Дикарка, – пробормотал Ричард. – Да, кажется, я могу сказать то же самое…
Он дотронулся до лица Берил. Это короткое прикосновение заставило ее кожу вспыхнуть огнем. Берил вдруг осознала, как стремительно бьется сердце, учащается дыхание. «Почему я позволяю это? – удивилась она. – Мне казалось, я дала зарок: никаких романтических историй! Но сейчас этот мужчина, которого я едва знаю, опять втягивает меня в эту игру – игру, в которой я уже потерпела сокрушительное поражение. Это глупо, импульсивно. Это просто безумие! И заставляет меня жаждать большего…»
Губы Ричарда едва коснулись ее уст – это был самый легкий из поцелуев, но из-за привкуса шампанского он казался таким горячим, таким безрассудным… А Берил уже страстно желала еще одного поцелуя, более долгого. Они замерли на мгновение и взглянули друг на друга, паря на самом краю искушения.
Берил сдалась первой. Она потянулась к Ричарду, и вскоре его руки уже обвивались вокруг темноволосой «ведьмы», заманивая ее в ловушку объятий. Берил пылко искала его губы, со всем неистовством страсти умоляя о новом поцелуе.
– Дикарка, – прошептал Ричард, – да определенно ты дикарка!
– И довольно требовательная…
– В этом я и не сомневался.
– А еще со мной очень, очень сложно.
– Этого я не заметил.
Они снова слились в поцелуе. По прерывистому дыханию Ричарда Берил поняла, что он тоже оказался беспомощной жертвой чувственного желания. Внезапно ей захотелось пошутить. Выскользнув из объятий, она с притворной застенчивостью спросила:
– Ну а теперь скажешь?
– Сказать тебе что? – отозвался явно смущенный Ричард.
– На кого ты на самом деле работаешь?
Он немного помедлил, а потом в который раз повторил:
– Фирма «Сакарофф и Вулф». Консультанты по безопасности.
– Неправильный ответ, – отозвалась Берил. Злобно рассмеявшись, она повернулась и понеслась прочь из лабиринта.
Париж
В двадцать сорок пять, в полном соответствии с привычным распорядком дня, Мари Сен-Пьер похлопывающими движениями нанесла на лицо крем с пчелиной пергой, провела щеткой по жестким седым волосам и скользнула под одеяло. Она щелкнула телевизионным пультом и принялась ждать свой любимый сериал «Династия». Несмотря на то что голоса героев явно продублировали, а место действия было по-американски броским и кричаще ярким, перипетии сюжета мыльной оперы были близки ее сердцу. Любовь и власть. Боль и возмездие.
Да, Мари знала о любви и боли все. Лишь с тем, что касалось возмездия, никак не удавалось справиться. Каждый раз, когда ярость закипала в груди, а старые фантазии о мести вновь вспыхивали в сознании, она вспоминала о возможных последствиях подобных действий, и все мысли о каре меркли. Нет, Мари слишком сильно любила Филиппа! И они столь многого добились вместе! Путь от министра финансов до премьер-министра был очень коротким – всего одна ступенька по карьерной лестнице…
Ее внимание неожиданно привлекли короткие новости по телевизору – сообщение о лондонском экономическом саммите. Может быть, на экране появится лицо Филиппа? Нет, лишь общий план стола переговоров, за двадцать пять секунд мелькнули две дюжины мужчин в костюмах и при галстуках. И никого, кто бы напоминал Филиппа!
Разочарованно откинувшись на кровати, Мари в сотый раз задалась вопросом: возможно, ей все-таки стоило поехать в Лондон с мужем? Мари ненавидела перелеты, и Филипп предупредил, что поездка будет утомительной. «Лучше оставайся дома, – сказал он ей, – иначе ты просто возненавидишь этот Лондон!»
И все же, быть может, было бы лучше на несколько дней уехать с мужем. Они бы остались вдвоем в номере отеля. Иной пейзаж за окном, другая постель – возможно, смена обстановки пошла бы на пользу их браку, зажгла бы так необходимую их отношениям искру…
Внезапно сознание Мари пронзила ужасная мысль. Столь болезненная, что ее сердце, казалось, скрутило узлом: «Я здесь. А Филипп в Лондоне, один…»
Или все-таки не один?
Вздрогнув, Мари села в кровати, анализируя возможные варианты действий. В сознании замелькали неприятные картинки, и она уже не могла противиться внезапному порыву. Схватив телефон, она набрала номер парижской квартиры Нины Сазерленд.
Гудок следовал за гудком, но никто не отвечал. Мари набрала номер снова, но и на этот раз к телефону никто не подошел. Она в задумчивости уставилась на трубку: «Значит, Нина тоже отправилась в Лондон… И они сейчас вместе, в гостиничном номере Филиппа. Они проводят время вдвоем, пока я жду дома в Париже!»
Мари вскочила с кровати. Любимая «Династия» давным-давно началась, но она уже не обращала на телевизор внимания. Мари спешно одевалась. «Возможно, я тороплюсь с выводами, – пронеслось в ее голове. – Наверное, Нина на самом деле дома, просто не хочет подходить к телефону».
Решено, нужно подъехать к дому Нины в Нейи. Проверить свою догадку, посмотреть на окна ее квартиры, горит ли в них свет. А что, если нет?.. О таком варианте Мари даже думать не хотелось, она упорно гнала от себя эту мучительную мысль.
Полностью одетая, Мари поспешила вниз по лестнице, в темной гостиной на ходу схватила дамскую сумочку и ключи и открыла входную дверь. Как только вечерний воздух коснулся лица, уши тотчас поразил оглушительный рев.
Мощный взрыв сбил Мари с ног, бросив ее вперед, на крыльцо дома. Только вовремя вытянутые руки помогли спастись от сильного удара головой о бетонное покрытие. Мари смутно почувствовала, как сверху на нее летит град осколков стекла, а сзади слабо потрескивает огонь. Ей удалось медленно перекатиться на спину. Теперь она лежала, беспомощно глядя вверх, на языки пламени, вырывавшиеся из окна спальни.
Мари подумала, что этот взрыв предназначался для нее – эта бомба должна была ее убить! Пронзительные звуки сирен приближались, а она все лежала спиной на битом стекле, думая: «Так вот к чему привела моя любовь?..» И смотрела, как сверху горит ее спальня.
Глава 2
Бекингемшир, Англия
Эйфелева башня таяла. Расположившись у буфетной стойки, Джордан наблюдал, как капельки воды с ледяной скульптуры приземляются прямо в стоящее внизу серебряное блюдо с устрицами. «День взятия Бастилии явно затянулся, вот скука! – устало думал он. – Очередной вечер, еще один прием… И все идет по заезженному сценарию».
– Ты уже съел довольно много устриц для одного вечера, Реджи, – раздался сварливый голос. – Или ты забыл о своей подагре?
– У меня ведь не было приступов несколько месяцев!
– Только потому, что я следила за твоей диетой, – веско изрекла Хелена.
– Хотя бы сегодня вечером, дорогая, – отозвался ее супруг, вскрывая щипцами раковину еще одной устрицы, – ты могла бы не обращать на это внимания?
Реджи поднес раковину ко рту и откусил немного мяса. Блаженство разлилось по лицу гурмана, когда скользкий шарик отправился в его горло.
Хелена содрогнулась.
– Это просто отвратительно – есть живых существ! – Она посмотрела на Джордана, заметив его озадаченный взгляд. – Разве ты со мной не согласен?
Джордан дипломатично пожал плечами:
– Это вопрос воспитания, полагаю. В некоторых культурах принято есть термитов. Или свежих угрей. Я даже слышал об обезьянах, их головы бреют, потом животных обездвиживают…
– О, пожалуйста, не продолжай! – простонала Хелена.
Джордан поспешил спастись бегством прежде, чем размолвка супругов переросла в настоящую перебранку. Оказаться между враждующими супругами определенно было небезопасно. Леди Хелена, как подозревал Джордан, обычно брала верх в любом споре – и все благодаря своим деньгам.
Поблуждав по залу, он наткнулся на министра финансов Филиппа Сен-Пьера – и оказался в ловушке, вынужденный выслушивать лекцию по мировой экономике. Филипп решительно заявил, что саммит обернулся провалом. Американцы добиваются торговых уступок, но даже слышать не хотят о финансовой ответственности. И так далее, и тому подобное, и все в таком духе без конца… Джордан вздохнул с облегчением, когда в разговор встряла переливавшаяся стеклярусом Нина Сазерленд, за которой по пятам тащился ее напоминавший павлина сын Энтони.
– Но американцы не единственные, кому стоит пересмотреть свою позицию, – фыркнула Нина. – Стоит признать, что в эти дни не преуспел никто, даже французы. Или ты не согласен со мной, Филипп?
Сен-Пьер вспыхнул под ее пристальным, прямым взглядом:
– У всех нас есть трудности, Нина…
– И все же у некоторых проблем больше, чем у остальных.
– Речь идет о всемирной рецессии. Нужно просто потерпеть.
Подбородок Нины взметнулся вверх.
– А что, если кто-то не может ждать?
Осушив свой бокал, она резко поставила его на стол:
– Что тогда, Филипп, дорогой?
Беседа неожиданно прекратилась. Джордан заметил, что Хелена с изумлением уставилась на спорщиков, а Филипп с такой силой сжал свой бокал, что суставы его пальцев побелели. «Какого черта здесь происходит? – недоуменно спрашивал себя Джордан. – Какая-то личная вражда?»
Странные натянутые отношения и неловкость красной нитью проходили через весь сегодняшний прием. Быть может, в этом было повинно лившееся рекой шампанское. Реджи, несомненно, позволил себе лишнего. Тучный гость Тэвистоков фланировал между подносом с устрицами и столиком с шампанским. Неверной рукой он брал очередной бокал и подносил к губам. Никто не вел себя подобающим образом этим вечером – даже Берил! Определенно не Берил.
Джордан внимательно следил за сестрой с тех пор, как она снова вошла в зал приемов. Щеки Берил пылали румянцем, ее глаза ярко горели загадочным огнем. Следом за ней, с таким же раскрасневшимся лицом, шествовал американец, который выглядел довольно смущенным. «Ага, – с понимающей улыбкой подумал Джордан, – немного напроказничали в саду, не так ли? Что ж, это как раз то, что ей нужно. Бедняжка Берил могла бы воспользоваться новым романом, чтобы наконец-то забыть своего хронически неверного хирурга!»
Берил сняла бокал шампанского с подноса, проносимого официантом, и направилась к Джордану.
– Развлекаешься? – бросила она брату.
– Не так сильно, как ты, полагаю. – Он выразительно посмотрел на Ричарда Вулфа, которого только что перехватил для разговора какой-то американский бизнесмен. – Ну что, – прошептал Джордан, – удалось выжать из него признание?
– Увы, ни слова. – Берил улыбнулась поверх своего бокала с шампанским. – Он чрезвычайно скрытен.
– В самом деле?
– Но чуть позже я снова отправлюсь с ним на прогулку. После того, как он немного помучается в ожидании.
Джордан подумал о том, какой же необычайно красивой становится его младшая сестренка в моменты счастья, которые в последнее время выпадали на ее долю довольно редко. В сердце Берил жило слишком много страсти – эта особенность делала дикарку намного более уязвимой, чем она соглашалась признать. Вот уже год минул с тех пор, как Берил выжидала, не заводя новых отношений, полностью отказавшись от любовных игр. Она даже бросила свою благотворительную работу в больнице Святого Луки, которую так горячо любила. А все потому, что для сестры было мучительно то и дело сталкиваться на территории клиники с бывшим возлюбленным.
Но сегодня старые, хорошо знакомые искорки снова плясали в глазах Берил, и Джордану было приятно видеть это. От его внимания не ускользнуло, что они вспыхивали еще ярче, когда Ричард Вулф посматривал на сестру. Ах, эти кокетливые взгляды, метавшиеся туда-сюда! Джордан, казалось, улавливал потрескивание электрических разрядов, летавших между его сестрой и американцем.
– …Безусловно, это заслуженная награда, но ее присудили поздновато, ты не находишь, Джордан?
Очнувшись от своих мыслей, молодой Тэвисток в замешательстве уставился на раскрасневшееся лицо Реджи Вэйна. Определенно гость выпил гораздо больше, чем следовало бы.
– Простите, – смущенно пробормотал Джордан, – боюсь, я потерял нить разговора.
– Я говорю о Королевской медали для Лео Синклера. Ты ведь помнишь Лео, не так ли? Замечательный парень. Его убили года полтора назад. Или прошло уже два года? – Реджи немного потряс головой, словно пытаясь очистить сознание от алкогольного дурмана. – Так или иначе, они только собираются вручить его вдове медаль. Думаю, это непростительно!
– Не каждый, кто был убит в Персидском заливе, получил медаль, – влезла в разговор Нина Сазерленд.
– Но Лео работал в разведке, – возразил Реджи. – Он заслужил награду, особенно если учесть, как он… умер.
– Возможно, проволочку с медалью можно объяснить всего-навсего оплошностью, – предположил Джордан. – Например, документы затерялись или что-то в этом роде… МИ-6 действительно старается чтить своих погибших сотрудников, и Лео не будет забыт.
– Забыт так же, как мама и папа, – веско произнесла Берил. – Они погибли при исполнении служебных обязанностей. И так и не получили никакой награды.
– При исполнении служебных обязанностей? – переспросил Реджи. – Это не совсем так.
Подняв бокал шампанского нетвердой рукой, Вэйн поднес его к губам. Он вдруг осекся и смолк, осознав, что окружающие пристально смотрят на него. Повисла напряженная тишина, нарушаемая лишь треском устричной раковины на чьей-то тарелке.
– Что вы подразумеваете под этим «не совсем так»? – осведомилась Берил.
Реджи основательно прокашлялся.
– Конечно… Хью должен был рассказать вам. – Реджи оглянулся, и его лицо побледнело. – О нет, – пробормотал он, – на этот раз я ляпнул что-то лишнее.
– Рассказать нам что, Реджи? – упорствовал Джордан.
– Но это ведь знали все, – ответил Вэйн. – Это было во всех парижских газетах…
– Реджи, – медленно, с расстановкой произнес Джордан. – Мы знаем лишь то, что наши отец и мать были застрелены в Париже. Нам известно, что это было убийство. Это неправда?
– Ну да, разумеется, это был убийца, связанный с…
– Убийца? – перебил Джордан. – Так он действовал в одиночку?
Реджи оглянулся, окончательно сбитый с толку.
– Я не единственный из присутствующих, кому известно об этом. Мы все были в Париже, когда это случилось!
На несколько волнительных мгновений снова воцарилась тишина. Нарушила молчание Хелена, тихо добавив:
– Это было очень давно, Джордан. Двадцать лет назад. Едва ли теперь это имеет какое-то значение.
– Это имеет большое значение для нас, – настойчиво отозвался Джордан. – Так что же произошло в Париже?
Хелена вздохнула:
– Я говорила Хью, что ему следует быть честным с вами, вместо того чтобы пытаться похоронить это.
– Похоронить что? – спросила Берил.
Вместо ответа, губы Хелены вытянулись в напряженную ниточку. Сказать правду осмелилась только Нина – эта нагловатая, бестактная Нина, которую никогда не заботили тонкости чужих чувств. Она категорично отрезала:
– Полиция сказала, что это было убийство. За которым последовало самоубийство.
Берил воззрилась на Нину, которая ответила ей прямым взглядом.
– Нет, – прошептала Берил.
Хелена нежно коснулась ее плеча:
– Ты была еще ребенком, Берил! Вы оба были детьми. И Хью не думал, что будет подобающим…
– Нет! – повторила Берил и отпрянула от дружелюбно протянутой Хеленой руки. Она неожиданно повернулась к гостям спиной и понеслась прочь из зала приемов, шелестя синим шелком платья.
– Спасибо. Всем вам, – холодно произнес Джордан. – За вашу столь живительную порцию откровенности.
После этого он тоже отвернулся от гостей и направился к выходу из зала – догонять сестру. Он настиг ее на лестнице:
– Берил?
– Это неправда! – вскричала она. – Не верю ни одному слову!
– Конечно это неправда.
Остановившись на лестнице, Берил взглянула на брата:
– Тогда почему они все говорят это?
– Это лишь омерзительные слухи – что же еще?
– Где дядя Хью?
Джордан покачал головой:
– В зале его нет.
Берил подняла глаза наверх, по направлению ко второму этажу.
– Пойдем, Джорди, – сказала она твердым голосом, в котором ясно звучала решимость. – Мы можем прояснить все прямо сейчас.
И они вместе поднялись по лестнице.
Дядя Хью был в своем кабинете – через закрытую дверь до них доносился настойчивый тон его голоса. Брат и сестра без стука скользнули внутрь и оказались лицом к лицу с хозяином кабинета.
– Дядя Хью? – окликнула Берил.
Резким жестом Тэвисток приказал ей замолчать. Повернувшись к племянникам спиной, он сказал в телефонную трубку:
– Это точно, Клод? Не утечка газа или что-нибудь в этом роде?
– Дядя Хью!
Но Тэвисток упрямо стоял спиной к Берил.
– Да-да, – произнес он в трубку, – я сразу же скажу об этом Филиппу. О боже, сейчас не самое подходящее время, но ты прав, выбора нет. Ему придется вылететь обратно сегодня же вечером.
Явно чем-то потрясенный, Хью повесил трубку и задумчиво уставился на телефон.
– Ты сказал нам правду? – обрушилась на него Берил. – О маме и папе?
Хью обернулся и, нахмурившись, в замешательстве посмотрел на нее:
– Что? О чем ты говоришь?
– Ты сказал нам, что они погибли при исполнении служебных обязанностей, – ответила Берил. – Ты никогда не говорил ни слова о самоубийстве.
– Кто вам это сказал? – резко бросил он.
– Нина Сазерленд. Но Реджи с Хеленой тоже знали об этом. На самом деле, похоже, об этом известно всему миру! Всем, кроме нас!
– Черт бы побрал эту болтливую Сазерленд! – взревел Хью. – Она не имела никакого права!..
Племянники в изумлении воззрились на него. Неторопливо, чеканя каждое слово, Берил произнесла:
– Это – ложь. Не так ли?
Неожиданно Хью кинулся к двери.
– Мы обсудим это позже, – на ходу пообещал он. – Я должен позаботиться об одном деле…
– Дядя Хью! – вскричала Берил. – Ведь это – неправда?
Хью замер на месте, потом медленно обернулся и посмотрел на нее.
– Я никогда не верил в это, – наконец вымолвил он. – Я ни на мгновение не могу себе представить, что Бернард мог причинить ей боль.
– О чем ты говоришь? – изумленный, спросил Джордан. – О том, что папа убил маму?
Молчание дяди было единственным ответом, которого они добивались. На мгновение Хью задержался в дверном проеме и тихо сказал:
– Пожалуйста, Джордан… Мы поговорим об этом позже. После того, как все разъедутся. А теперь мне действительно нужно заняться делом, связанным с телефонным звонком. – И, повернувшись, он вышел из комнаты.
Берил и Джордан взглянули друг на друга, и каждый прочел в глазах другого один и тот же шок осознания.
– О боже, Джорди, – с трудом произнесла Берил, – это может быть правдой.
Стоявший в другом конце зала приемов Ричард заметил спешный уход Берил и последовавшее секундой спустя столь же стремительное бегство помрачневшего Джордана. «Что, черт возьми, происходит?» – спросил себя Вулф. Он уже направился к выходу из зала вслед за новыми знакомыми, но по пути наткнулся на Хелену, которая с досадой покачивала головой.
– Какое несчастье! – пробормотала она. – Слишком много кровавого шампанского пролилось за сегодняшний вечер.
– Что случилось?
Читать бесплатно другие книги:
