Зона отчуждения Ливадный Андрей

Точная наука несовместима с романтикой

Шагая по коридору клиники, Илья давал распоряжения своему помощнику.

– Аркадий, срочно готовь аппаратуру. Я привез тело для мамы. Правда, она перенесла шок, и необходима коррекция.

– Вас понял. Я как раз пополнил базу данных и уверен, что могу предложить массу вариантов.

– Девушку зовут Алеся. Она приехала из провинции, точнее, из белорусского Полесья. Собиралась покорять Москву своими талантами, а попала в бордель. Она до сих пор девственница, хотя попытка изнасилования несколько часов назад имела место. Все до момента приезда в Москву – стереть. Внести то, что нужно мне. Пусть она будет студенткой первого курса исторического факультета. Об этом когда-то мечтала моя мама… Да, доктор, не сильно загружай ее, пусть будет только то, что предусмотрено учебной программой.

Информацию о том, что дед Игоря и отец генерал-лейтенанта Перегуды, Дмитрий Дмитриевич, догорал в вертолете, упавшем на бензоколонку, Илья Каров узнал первым. Затем из последних новостей он услышал о взрыве бытового газа в пятиэтажке, где был притон, – семейный бизнес семьи Перегуды. Еще чуть позже – и о взрыве тротилового заряда большой мощности в подмосковном лесу, приведшем к многочисленным жертвам. В новостях сообщалось, что единственный опознанный труп при жизни был Игорем Константиновичем Перегудой.

– Ну надо же! – только и успел произнести Игорек, как мощный взрыв разметал по мартовскому лесу части автомобиля и человеческих тел.

Такого развития событий даже Илья не мог предположить. Его старый знакомый, покровитель и участник многих проектов Константин Перегуда в один день лишился бизнеса, отца и сына.

Илья понимал, что такое потрясение не может не сказаться на человеке, а, значит, на Константина лучше не рассчитывать, и нужно самому принимать решения. А думать было над чем. Илья получил информацию о том, что клиникой плотно интересуются иностранцы.

«Сейчас, главное, разобраться в приоритетах… – успокоил себя Каров. – Донор для мамы найден. Информация с мамы считана и сохранена на электронном носителе. Программы переноса сознания усовершенствованы…Первое – отключить маму от аппаратуры и дать ей спокойно умереть. Второе – вывезти Аркадия с Алесей из клиники на запасную секретную базу. Третье – провести «стерилизацию» сознания персонала клиники. И четвертое – уничтожить аппаратуру и исчезнуть самому», – подытожил, набросав план экстренных мероприятий, Илья.

Генерал Перегуда только что вернулся из командировки и сразу почувствовал какое-то напряжение в своем окружении. Казалось, все что-то не договаривают. Но он ужасно устал, хотелось есть, поэтому не стал ничего выяснять. Переодевшись, он прошел в кухню-студию, достал из бара выпивку, а из холодильника лед и закуску. Поставил все на красивый поднос и перенес на стеклянный столик возле большого ярко-красного кожаного дивана.

Опустив обессиленное тело на приятно холодящую кожу дивана, бросил несколько кубиков льда в высокий стакан. Зазвонил телефон, беспокоили из его офиса.

– Какого черта? – не скрывая раздражения, спросил Перегуда. – Что такое могло случиться, что ты мне звонишь?!

– Крепитесь! Ваш сын погиб… – без приветствия и предисловий дрожащим голосом сообщил адъютант.

– Повтори! – переспросил Перегуда, но вместо голоса адъютанта услышал:

– Костя, наш сынок, Игорек, умер!..

Голос бывшей жены генерал распознал не сразу. Они разошлись, когда сыну было восемь месяцев. Общались мало. Подарки на день рождения, Новый год, да и то лишь в самые первые годы после расставания. Но сына он любил. Пусть как-то по-своему, но любил. Помогал в бизнесе.

– Как это произошло?

– Это все ваши черные делишки! – единственное, что могла членораздельно произнести женщина, а затем Перегуда услышал лишь животный вой убитой горем матери…

Генерал отключил телефон и на негнущихся ногах вернулся к дивану. Он открыл бутылку «Блю лэйбл» и стал пить прямо из горлышка. Пил и пил, пытаясь растопить вселенский холод. Жар в желудке от спиртного заглушался оледенением души. И чем больше он пил, тем сильнее леденел. Его начал бить озноб. Дрожали все части тела, и каждая на своей собственной частоте. Горло сдавил спазм. Жидкость от невозможности проникать в желудок вытекала изо рта и носа одновременно… Вновь зазвонил телефон. Он не знал и не хотел знать, кто звонит. Отбросив опустевшую бутылку, генерал склонил голову до самого столика и увидел свое отражение в стекле: выглядел он ужасно. Виски вперемешку со слизью стекали на стекло, от икоты содрогалось все тело… А телефон звонил и звонил… Протянув руку, Перегуда включил громкую связь, потому что был не в состоянии удерживать трубку.

– Константин Дмитриевич, крепись! – звонил его друг генерал. – Ужасные вести.

– Знаю… Сына не стало… Мне нужны подробности.

– Обязательно выясним все до мелочей. Но я не поэтому звоню. Я по поводу твоего отца, Дмитрия Дмитриевича…

Перегуда тупо уставился в экран телефона. Спиртное стало действовать, уменьшая связь нейронов, и он терял способность соображать.

– А что с отцом? – спросил он как-то слишком спокойно, словно играя чужую роль.

– Сообщение поступило из Владимирской области. Сгорел в вертолете вместе с бригадой охотников.

– Он был на охоте? – удивился Перегуда, думая: «Странный сегодня день. А может, это мое воображение под действием алкоголя разыгралось…» – Ты кто?

– Я твой друг и коллега, Савелий. Все очень серьезно. И две смерти, к сожалению, реальность.

– Все! Не хочу ничего слышать! – заорал в трубку Константин и швырнул телефон…

Да, Перегуда, все люди божьи твари! Но вы из них самая редкая

От окна, завешанного тюлевыми занавесками, на массивный письменный стол падал свет. На огромной столешнице красовался стаканчик с торчащими из него карандашами и фломастерами. Рядом, в дешевой рамке – фотография Президента Сиднева. Несколько папок аккуратной стопкой лежали перед портретом. Размер, множество тумб, различных ящиков и отсеков придавали столу значимости. На стене, справа от стола, висел календарь на 2012 год, а слева – большой портрет Дзержинского. Вдоль одной из стен расположился книжный шкаф, заполненный книгами в дорогих переплетах, расставленными в определенном порядке: самую верхнюю полку занимали собрания сочинений Пушкина и Есенина. Ниже разместились тома британской и советской энциклопедий.

Если бы не пыль, покрывающая эти вместилища человеческой мудрости, можно было бы подумать, что жилище принадлежит эрудированному интеллигенту. Но в комнате был еще один шкаф, платяной. Он стоял с приоткрытыми дверцами, как бы показывая, что не смог вобрать в себя сброшенные второпях брюки, рубашку и красивое женское белье. Около дивана валялась пустая бутылка из-под виски «Чивас». Белое, расшитое темно-синими цветами покрывало сползло с лежавшего на диване мужчины: он замычал во сне и стал подергивать ногой. Ему снился кошмар, и он явно старался от него избавиться. Ему удалось проснуться, он открыл глаза. Слюна тонкой струйкой стекала по щеке, красные, совершенно пустые глаза уставились в потолок.

В затуманенном алкоголем мозгу в унисон ударам сердца пульсировала боль. Истязаемый похмельем, мужчина застонал. С трудом привстал и спустил ноги на пол. Присев на край кровати, он пытался вспомнить события вчерашнего дня, но организм отказался совершать какое-либо действие. Приступ тошноты вынудил его закрыть глаза и вновь упасть на кровать. Во рту было гадко. Язык коснулся спекшихся губ, и истерзанный мозг смог выдать единственную команду: «Выпить!»

Мужчина встал, но тут же свалился на пол. Однако продолжил движение на четвереньках в направлении столика, где стояла предусмотрительно откупоренная заранее бутылка шампанского. Его перемещение в пространстве мало напоминало движения человека. Шатаясь из стороны в сторону и вперед-назад, подобно хамелеону, движущемуся по дереву, он донес биомассу до объекта вожделения и обессилено опустился на колени. Теперь ему предстояло решить еще одну задачу. Стоя на четвереньках, он никак не мог взять бутылку. Как только он оставался на трех опорах, его «тушка» тотчас падала на пол. В который раз приподняв себя, он сообразил упереться подбородком в столешницу и наконец высвободил одну из передних конечностей. Дотянувшись до бутылки, придвинул ее поближе к лицу. Попытка наклонить горлышко закончилась падением сосуда. Шампанское возмутилось и выплюнуло прямо в его открытую пасть толстую струю белой, хмельной пены. Жадно ловя «живительную» влагу, «тело» громко отрыгивало газы. Когда жидкость перестала вытекать из бутылки, мужчина частично обрел возможность координировать свои движения и сел на пол. Взяв бутыль двумя руками, он вставил горлышко в рот. Шумно глотая и пуская носом пену, влил в себя остаток содержимого.

Руки перестали дрожать, и он торопливо налил в фужер виски. Кривясь, выпил, подавляя позывы рвоты. Запить спиртное было нечем. Захватив бутылку, мужчина направился в ванную. Его качнуло в сторону, и он наткнулся на стул с висящим на спинке генеральским кителем. От сильного толчка в живот он не смог сдержать рвоту и «запятнал» золотопогонный мундир «коктейлем» из желчи, шампанского и виски. Затем заметил на полу женскую одежду и встрепенулся. Выпрямившись во весь рост, обвел мутным взглядом комнату и, не найдя того, что искал, покачал головой. Семеня мелкими шажками, добрел до туалетной комнаты, открыл дверь и нашел там обнаженную женщину, лежащую в ванне с водой… Генерал коснулся ее руки и понял, что она мертва. Убрал с лица женщины волосы, пытаясь вспомнить, кто она. На него смотрело красивое юное лицо с разбитыми, пухлыми губами и мертвыми, немигающими глазами. Рядом с ванной на кафельном полу валялись шприц и пустая ампула.

«Так вот оно что…» – тихо промолвил генерал и опустил руку женщины. Она упала в воду с шумным всплеском.

– Сама виновата, – буркнул он и, открыв кран, стал хлебать воду.

Утолив жажду, набрал воды в графин и, как бы боясь разбудить лежащую в ванне, вышел и тихо прикрыл за собой дверь.

Генерал выпил залпом один за другим два стакана воды, сел за стол и начал мысленно прокручивать «кино» назад… Сначала пришел полковник. Он привел шатающуюся девушку и толкнул ее на кровать. Достал из кармана и положил на стол шприц с ампулами. Козырнул генералу и вышел, мягко закрыв за собой дверь. Оставшись наедине с бесчувственной девушкой, генерал предложил:

– Ну что, сама разденешься или помочь?

Девушка посмотрела на него мутным взглядом и пробормотала что-то нечленораздельное.

– Понятно. Барышня сотрудничать не желает… Поможем.

Он подошел к кровати и буквально вытряхнул ее из платья, потом стащил колготки вместе с трусиками, сорвал и отбросил в сторону бюстгальтер. Девушка вяло пыталась сопротивляться. Обнажив ее, сластолюбец возбудился. Мысль о том, что рядом лежит лишенное каких-либо проблесков сознания тело, его не смущала. Он хотел это тело. Второпях сбросив с себя одежду, генерал навалился на девушку, пытаясь войти в нее. Девушка очнулась, завизжала и, отчаянно пытаясь вырваться из объятий, ударила генерала по лицу. Если бы не звукопоглощающие стены и двери конспиративной квартиры, на крики сбежались бы соседи. Но генерал знал, что никто ничего не услышит.

– Ладно, стерва… Не хочешь по-доброму, будет по-моему, – и, вложив в удар всю силу, ударил девушку по лицу.

– Из-за тебе подобных, сука, погиб мой сын! Ненавижу!

Потом ударил еще раз, с другой руки. Тело обмякло. Чтобы не испачкаться в кровь, он накрыл лицо полотенцем и сделал то, что хотел…

Вот только вгоню патрон в патронник и всех прошу, кто сделал мне зло

Прокрутив события минувшей ночи в мельчайших подробностях, генерал сплюнул. Затем он вспомнил, что этому предшествовало известие о гибели отца и сына. Как ему тогда хотелось застрелить принесшего дурную весть!.. Но он ничего не смог сделать, потому что ужас сковал его. Ведь буквально за час до этого он готовился стать обладателем технологии по переносу сознания… День, два – и он захватил бы Карова со всей его аппаратурой. Убрав свидетелей, они с отцом и сыном завладели бы миром. А что теперь?..

Именно для того, чтобы убежать от этих мыслей, и решил оторваться на ком-нибудь. Вот и попала девка под раздачу. А подцепил он ее в ресторане, куда приехал с помощником. Девчонка имела неосторожность наскочить на него в вестибюле, а затем, даже не извинившись, убежала в сторону туалетов. И без того обозленный на весь мир генерал решил не утруждать себя поиском подходящей жертвы, а тут же оторваться на нахалке. Жертва найдена, – точка…

Отодвинув занавеску, отделявшую вестибюль туалетов от зала ресторана, он решительно распахнул дверь женского отделения. Красавица стояла у зеркала и курила. Он подошел к ней вплотную, положил руку на плечо и развернул лицом к себе.

– В чем дело? – спросила она, явно не понимая его намерений.

– Я тебя хочу, и ты будешь моей, – генерал рубил фразы, не допуская и мысли о неподчинении.

– Что вы себе позволяете? Я замужняя женщина! – возмутилась незнакомка.

Но имеющий власть, привыкший командовать мужчина не привык к отказам.

– Послушай, меня это не волнует. Мне нужна всего лишь одна ночь с тобой. Никто ничего не узнает. Говори «да», и все будет хорошо.

Девушка смотрела на него с изумлением и процедила сквозь зубы:

– А не пошел бы ты?

Резко развернувшись, она покинула туалетную комнату. Генерал последовал за ней. На ходу позвонил заму и попросил приехать с двумя «чистильщиками».

«Ладно, сука! – подумал он. – Все равно я с тобой пересплю. Не хочешь так, будет силой».

Показав помощнику объект, поехал на конспиративную квартиру.

Мысль о том, что делать с телом, генерала не волновала. Его бесило то, что два самых близких ему человека погибли в один день. Он еще не принял их смерть, а в душе стало пусто, как будто там образовалась черная дыра, пожирающая остатки человечности. Все доброе стала заполнять жажда мести. Он готов был мстить не только виновникам гибели отца и сына. Закрывая глаза, он буквально видел, как черная дыра, образовавшаяся в его душе, увеличивается, вбирая в себя и его самого. Он сам стал «черной дырой», и горе тому, кто окажется рядом. От этих мыслей плавился мозг. Генерал не заметил, как в высокий стакан закапали горючие слезы. Но это не были слезы раскаяния и прощения. В опустевшей голове металась, стуча в виски, одна-единственная мысль: «Мстить!»

Перегуда встал, поднял с пола телефон и позвонил Савелию.

– Я тебя хочу, и ты будешь моей, –генерал рубил фразы, не допуская и мысли о неподчинении.

– Алло! Ты спишь? – спросил он.

– Нет, только что лег, – ответил Савелий, покашливая.

– Сейчас спать нельзя. Отечество в опасности. Срочно приезжай на конспиративную квартиру.

Взглянув на часы, Савелий чертыхнулся и спросил:

– А это не может подождать до утра? Третий час ночи. Да и нездоров я, горло простудил.

– Срочно. Жду через полчаса. Приезжай сам. На своей машине. Оставишь ее прямо у двери подъезда. Дверь будет открыта.

В трубке возникла тишина, и Савелий подумал, что Константин забыл отключиться, как вдруг услышал шум, витиеватый мат, а затем:

– Ты еще здесь?

– Да. Слушаю тебя.

– Возьми виски и икры. У меня закончилась.

Савелий хотел ответить, но услышал гудки.

– Ты куда среди ночи? – спросила недовольно жена.

– На службу. Спи!

Савелий с досадой вылез из-под одеяла, и чтобы разогнать сон, пошел на кухню заваривать кофе. Позже, сидя в машине, задумался над тем, что в последнее время Константин стал много пить. Напряжение на службе, особенно эту неделю, сказывалось и на нем. Савелий Федорович Удодов тоже не пончиками торговал, он был в чине генерал-лейтенанта и возглавлял отдел по связям с европейскими странами. Но таких срывов он себе не позволял, вел размеренную жизнь, без вредных излишеств и особого фанатизма. Ему было важно дотянуть до пенсии и уйти на заслуженный отдых в полном здравии, а не ногами вперед. Он уже сожалел, что связался с Перегудой, поверив в его успех. Вот теперь из-за этого должен среди ночи ехать на встречу и везти выпивку с закуской, словно курьер.

Савелий подумал, что обязательно в ближайшее время найдет в себе силы высказать Константину, все что думает.

Он въехал во двор, где в одном из домов располагалась конспиративная квартира. Поставив машину у подъезда, поднялся на третий этаж и открыл незапертую дверь. В квартире было тихо. Савелию даже показалось, что здесь никого нет. Однако в большой комнате он увидел разбросанную по полу женскую одежду. Заглянул в спальню и обнаружил на диване своего товарища без каких либо признаков жизни. Испугавшись, включил свет и услышал храп, оповестивший о наличии жизни в теле Перегуды.

– Костя, я приехал… – не дождавшись реакции, стал тормошить товарища, но тот лишь перевернулся на другой бок и захрапел громче.

Савелий решил принять экстренные меры – облить спящего водой. К сожалению, графин оказался пустым, и он вынужден был отправиться по воду. Открыв дверь ванной, Удодов оторопел от увиденного:

«Надо же так напиться, чтобы здесь уснуть», – подумал Савелий. – Вставай, красавица! Замерзнешь! – толкнул девушку в плечо и, почувствовав, что она холодная, потрогал пульс. – Вот это я попал! Вот это вляпался! – забыв о пустом графине, он поспешил в спальню.

– Константин, вставай! У тебя мертвая баба в ванной! Вставай, черт бы тебя забрал! – приводя в чувство товарища, он несколько раз ударил его по щекам ладонью.

Когда Перегуда наконец открыл глаза, Савелий увидел в них огонь безумия.

– Что ты орешь, как чумовой? Я знаю, что она сдохла! Передоз… За этим тебя и позвал. Одному с трупом не справиться – тяжело. Хотел «чистильщиков» вызвать, а потом подумал, зачем посторонних в это дело посвящать. Лишняя трата времени на объяснения. Ведь у меня есть ты – товарищ и соратник!!!

Константин встал с дивана и первым делом произвел ревизию принесенного Савелием пакета. Достав выпивку, радостно воскликнул:

– Молодец! Ты будешь? – спросил, разливая живительную влагу по стаканам.

– Я за рулем. И в данном случае я, скорее, подельник, чем напарник… – очень тихо произнес Савелий. – Что собираешься делать в сложившейся ситуации?

– Возьмем красотку под белые рученьки и посадим в машину рядом со мной. Будет досыпать на моем плече… Затем отвезем в Южное Чертаново…

– Ясно… А кто она?

– Обычная потаскуха… Навязалась в ресторане… Не знал, что она наркоманка.

Перегуда, поправив здоровье виски, разрезал вдоль белый батон, не спеша намазал не менее ста граммов масла и выложил поверх банку икры. Смачно закусывая, он обратился к товарищу:

– Ты знаешь… – он прервался, глотая очередной кусок, – …что сейчас творится в Ливии после смены полковника Каддафи?

– Что там творится? – с широко раскрытыми глазами переспросил Савелий, будто появилась блицновость, неизвестная ему.

– Жрать нечего! Даже курбан-байрам отметить нечем.

– И-и-и?

– Там новое правительство разрешило многоженство.

– К чему это ты? Не пойму…

– Жен много, чтобы было что жрать! Ха-ха-ха… – зашелся смехом Константин.

– Ну и шуточки у тебя.

Покончив с легким перекусом, шутник облизал пальцы и, посмотрев на унылое лицо товарища, улыбнулся.

– Савелий! Все будет хорошо.

– А если ее станут искать? Ты же говорил, что познакомился с ней в ресторане. Найдутся свидетели, видевшие, что она выходила с тобой…

– Ты что, дружище, я вышел один! И кому нужно что-либо расследовать? Мало куда пропала супружеская пара. Не они первые, не они последние, сожранные мегаполисом. Давай не будем тратить время на разговоры.

Зеленые мухи всегда летят на падаль

Через полчаса генералы доехали до нужного места и избавились от трупа. Костя Перегуда не преминул еще раз подколоть друга:

– Теперь мы с тобой, Савва, братья по крови. А за девку не переживай! – он широко улыбнулся и добавил, проговаривая фразу по слогам: – Никому еще не удавалось уйти от Константина Перегуды безнаказанным.

Когда они подкатили к конспиративной квартире, на небе уже появились проблески первых лучей солнца.

– Отправлю себя в командировку позавчерашним числом в Украину. Имею приказ на операцию, подписанный главным. Так что я не я и хата не моя, так вроде говорят жители этой страны? – вслух размышлял Перегуда.

Войдя в квартиру, Костя поспешил умыться и переодеться. Вскоре он вошел в гостиную, где дремал Савелий в застегнутом на все пуговицы мундире.

– Проснись! Нас ждут великие дела! – браво произнес генерал.

Услышав слова товарища, просочившиеся в полусонный мозг не призывом, а скорее вопросом, Удодов невпопад произнес:

– Костя, я сочувствую. Дал команду, чтобы выяснили причину смерти твоих родных. – Выразив таким образом поддержку, Савелий вместо скорби, вызванной потерей отца и сына, увидел в глазах Константина дьявольский блеск.

– Спасибо. Но это сейчас не самое главное. Что будем делать с технологиями, которые достанутся нам?

– Я не могу один решать. Ты был в командировке. Ждал твоего возвращения.

– Есть мысль… – начал Перегуда, выпрямился и, заложив правую руку за борт кителя, продолжил:

– Я родился в СССР, хорошо помню время, когда весь мир нас боялся, и был очень горд этим. Даже кровь проливал во имя этого величия. А потом три негодяя разрушили империю, не спросив никого, и разбежались по своим княжествам. Разжиревшая свора отняла идею у народа! Двадцать миллионов русских живет без надежды на лучшую долю. Спиваются потихоньку… Миллионы подсели на наркотики… Заводы не работают… Армии, по большому счету, не существует. Полиции народ боится больше, чем бандитов. Страну весь мир воспринимает как большую бензоколонку. И никто ее больше не боится… А зачем! Половину ведь давно скупили. Народ хочет Сталина – Савелий с опаской взглянул на Константина, меряющего шагами комнату, и, дождавшись паузы в его монологе, произнес:

– Костя! Я понимаю, у тебя горе. Но к чему эта политинформация? Может, помянем усопших?

Перегуда наклонился над товарищем и прошептал:

– Я хочу стать Сталиным! Хочу из обрезанной страны создать империю! И не в советских границах, а в прежних…. И мы это сделаем! Мы наведем порядок с помощью нашей «машинки» и покараем всех негодяев! И тех, из-за кого сгорели мои. Ты со мной?!

– А какая роль мне отведена? – перешел на официоз гость, вновь поверивший словам Константина.

– Тебе отведу роль Берии, – торжественно объявил Перегуда.

В парадном генеральском мундире и домашних тапках он выглядел весьма комично. Блеск глаз говорил о пожаре, бушующем в его воспаленном мозгу. – Не помнишь, как его звали? – спросил доверительно, как-то по-детски заглядывая Савелию в глаза.

– Лаврентий, – тихо ответил подельник. – Только он был врагом народа… Да и имя мне не нравится… Нерусское.

– Твое имя, Савелий, тоже русским ухо режет. А насчет того, что либералы назвали его врагом народа, не заморачивайся, – реабилитирую первым же указом. – На секунду задумавшись, Константин добавил: – Берия – это будет теперь должность. Тем более он был такой же бабник, как и ты, и никто ему не отказывал. Ты же любишь баб?

– Люблю, – при мысли о женщинах Савелий облизнул красивые губы. – Только как же мы станем Нью-Сталиным и Берией?

– С помощью аппаратуры, доставшейся от Карова. Чтобы ты понимал, – его установка корректирует мозги. Только представь! Внушим населению, что с сегодняшнего утра страной правят новый Сталин и его друг Берия! Половина страны до сих пор ему поклоняется без корректировки сознания. А остальные, проснувшись, поверят беспрекословно.

Савелий, не прекращающий мечтать о женщинах, услышав такое, открыл глаза:

– Только мы не сможем той установкой воспользоваться… Мы даже не знаем, работает ли она. А может, нам достался кусок железа… Мы пока не сможем откорректировать даже мозги нашего начальника. А ведь нам надо докладывать о результатах операции…

– Тут ты прав. Жаль, что мы захватили только одного умника, управляющего этой машинкой, – от досады Перегуда заскрежетал зубами и несколько раз стукнул кулаком по подлокотнику кресла.

– Мы захватили много людей, но, увы, они все неадекватны. И даже не знаем, кто они: технический персонал или ученые… – вздохнул Савелий.

– По поводу доклада начальнику. Я готовлю рапорт о том, что во время операции по захвату лаборатории Карова оборудование было повреждено. Каров исчез. А ты займись персоналом. Попробуй привести мозги пленников в рабочее состояние.

– А как же я починю им мозги? Их теперь даже в «Кащенко» не починят.

В парадном генеральском мундире и домашних тапках он выглядел весьма комично.

Перегуда удивленно взглянул на Савелия.

– Я приказал доставить пленников в психушку. Их разместили в отдельном боксе под усиленной охраной. Но доктора до сих пор не могут поставить диагноз.

– Это плохо… Необходимо отыскать Карова, нам нужен он. Что у тебя есть по этому поводу? – Константин перестал нервно жевать опухшими губами и склонился над Савелием, дыша ему в лицо перегаром.

– Изучаем записи с видеокамер. Судя по всему, среди тех, кто нас опередил, был иностранец. Свидетели опознали его. Производим идентификацию, – ответил Новый Берия, морща нос.

Константин Перегуда налил в хрустальный стакан воды из графина и жадно, в два глотка, осушил его. Но вода не смогла потушить пожар, пожиравший его душу. Он наполнил стакан заново и выпил, проливая воду на мундир. Жар не исчез. Казалось, вода превращается в пар, не достигая желудка. Генерал с сожалением взглянул на пустой графин…

– Ты даже не представляешь, Савелий, какие великие дела нас ждут. Как только научимся управлять аппаратурой, в первую очередь перепишем мозги начальника. Нам необходимо, чтобы он находился на должности, но был абсолютно управляем нами. Потом с его помощью мы осуществим перезапись мозгов всего генштаба. А там и до Верховного Главнокомандующего доберемся.

Савелий хотел возразить, сказав, что необходимо тщательно продумать все, но осекся, увидев хищную улыбку Перегуды и полыхающие безумным огнем глаза.

– Разрешите исполнять?! – щелкнул он каблуками и, мелко крестясь, вышел из квартиры.

Случается, и на не прикормленном месте хорошо клюет

Крепкий широкоплечий полковник лет тридцати связался с адъютантом руководителя российской разведки.

– Командир, мы опоздали! Кто-то до нас все выпотрошил.

– Что, – ни людей, ни аппаратуры??? – необычайно долго тянул слова адъютант.

– И люди, и аппаратура вроде на месте. Нет дирижера и первых скрипок. А те, что остались, свое отыграли, у всех струны порваны.

– Поясни ситуацию.

– Все люди ведут себя, как дети ясельной группы. Даже разговаривать не могут. Мы к ним с вопросом, а они плакать. Думаю, все находятся под действием какого-то препарата, или же им прополоскали мозги. Хотя вроде есть один нормальный.

– Что значит «вроде», полковник?

– Он почти нормальный, только ничего толком объяснить не может.

– Понятно. Слушай приказ. Людей и весь объект под охрану. Я сейчас свяжусь с Первым, доложу ему обстановку. Ждите моих дальнейших указаний.

Адъютант доложил генерал-полковнику ситуацию, запросил разрешения на чрезвычайные санкции для оперативной группы и получил «добро».

Полковник, командир опергруппы, наматывал круги вокруг вертолета. Его парни сидели в машине и ждали распоряжений, уже засидевшись без работы. Ежедневные тренировки и регулярные учения напрягают мышцы, но не наполняют кровь адреналином. А они жаждали впрыснуть его в свои жилы, как жаждет дозы наркоман. Они жаждали боя. Зазвонил спутниковый.

– Слушаю, – оживился командир.

– Вы получили лицензию на убийство. На все про все у вас два часа. Я на связи. Как поняли? Прием.

– Все понял. Вот это другое дело. Спасибо, старина, – полковник поблагодарил куратора.

Запрыгивая в вертушку, командир дал пилоту приказ взлетать, а сам набрал оперативного дежурного ПВО.

– Говорит «Альбатрос»… Мой код… – он назвал ряд чисел, открывших ему доступ к любой оперативной информации. – Срочно нужны данные по воздушным перемещениям вертолетов к городу и от города Тотьма за последние три часа. Координаты их нахождения в данный момент, имена пилотов и адреса проживания…

– Вас понял, Альбатрос! – ответил дежурный. – Будьте на связи.

Не прошло и пяти минут, как на телефон поступили сообщения. Ближайший пункт посадки вертолета – городская больница в Тотьме. Полковник направил туда свою машину. Приземлились на площадке перед больницей. Старший и еще один боец выпрыгнули из вертолета и вошли в приемный покой. Поднятый шумом винтов, навстречу к ним вышел дежурный врач.

– Осложнение? – спросил он.

– Какое осложнение? – поинтересовался полковник.

– У вашего товарища, получившего травму черепа…

– Нет, с ним все в порядке. Мы хотим изъять файлы записей видеонаблюдения. Вот мое удостоверение. Проводите нас в комнату с аппаратурой.

Открыв дверь, врач пропустил военных в кабинет, и те скачали на флешку необходимую видеоинформацию. Старший поблагодарил доктора за оказанное содействие, записал номер его мобильного телефона, и они покинули здание больницы. В вертолете он передал флешку помощнику, тот вставил ее в ноутбук, вместе они просмотрели события прошедшего часа. Полковник увидел травмированного Карова и еще одного человека, знакомого по совместной службе. Сразу же после просмотра связался с центром и выслал туда стоп-кадры с изображением всех фигурантов. Через минуту получил точные данные на каждое узнаваемое лицо. Самым интересным оказался гражданин Швеции Андерсен, он же начальник службы безопасности Международного суда в Гааге. Его и Карова было приказано не трогать, остальные не в счет. Знакомясь с фигурантами, командир не верил своим глазам.

Он показал фото личному составу и проинструктировал, с кем и как поступать. Теперь полковник запросил место нахождения опередившего их вертолета. Увлекшись целью, исключительно легко попавшей в его поле зрения, он даже не удосужился проверить другие вертолеты, приземлявшиеся в клинике, и был уверен: то, что он ищет, находится здесь, в Тотьме.

Машину подняли в воздух и, покружив над городом, осмотрели точку посадки преследуемого вертолета. Машина с недвижимыми лопастями стояла на освещенной площадке возле большого дома.

«Значит, курочка с золотым яйцом – на насесте», – решил старший, уверенный в своей правоте, и тут же распорядился:

– Садимся прямо во двор. Блокируйте все выходы. А ты, – хлопнул пилота по плечу, – держи машину в режиме полной готовности к взлету.

В доме на приземление вертолета никто не отреагировал. Только охранник испуганно наблюдал из своего ярко освещенного аквариума за быстрым рассредоточением бойцов. Когда его прижали к столу в сторожке, он, не сопротивляясь и не дожидаясь команды, отдал травматический пистолет.

– Где пассажиры вертолета? Отвечай быстро и внятно, – приставив ствол к виску, приказал командир группы.

– Никого нет. Только пилот спит в доме.

– Чей вертолет?

– Авиаклуба. На нем «покатушки» устраивают за деньги.

– Где прилетевшие?

– Недавно уехали на такси.

– Госномер такси?

– Да вот телефон таксиста, он постоянно обслуживает нас.

– Набери и уточни, где он и с кем?

Полковник переместил пистолет с виска охранника на затылок, дав ему возможность занять нормальное положение за столом.

Охранник, на удивление, спокойно набрал «бомбилу» и включил громкую связь.

– Але, брат, ты где?

– Еду в противоположную от тебя сторону.

– А с кем?

– Да «бабочек» везу для тех, кого от вас забрал.

– Понятно.

– Скажи водителю, чтобы и нас туда отвез, – прошептал полковник, прижав ствол к затылку охранника.

– Здесь тебя новые клиенты ждут. Ты давай побыстрее.