Гарри Поттер и принц-полукровка Роулинг Джоан Кэтлин

Перевод книг Дж. К. Роулинг, опубликованный на данном сайте, НЕ ЯВЛЯЕТСЯ официальным и авторизованным. При этом его создатели работают на добровольной основе и НЕ ИЗВЛЕКАЮТ от этого никакой материальной выгоды. Перевод предназначен исключительно для личного прочтения и ни одна из его частей НЕ МОЖЕТ быть скопирована, перепечатана, опубликована на другом сайте или использована иным способом. Пересылка переводов для личного ознакомления третьим лицам возможна ТОЛЬКО при условии сохранения настоящего предупреждения. Коммерческое распространение данного перевода КАТЕГОРИЧЕСКИ ЗАПРЕЩЕНО. Все права на создание и публикацию официального авторизованного перевода на русский язык принадлежат издательству «РОСМЭН» (www.rosman.ru )

Глава первая. ДРУГОЙ МИНИСТР.

Время близилось к полуночи. Премьер-министр сидел один в своем кабинете и читал длинную служебную записку, смысл которой проносился в его голове, не оставляя ни малейшего следа от ее содержания. Он ждал телефонного звонка от президента одной далекой страны. Кроме желания знать, когда же наконец позвонит этот бедолага, и попыток приглушить неприятные воспоминания о невероятно длинной, утомительной и трудной прошедшей неделе, места в голове почти ни на что больше не оставалось. Чем больше премьер-министр пытался сосредоточиться на написанном, тем явственнее перед ним вставало злорадное лицо одного из его политических оппонентов. Этот самый оппонент появился в новостях в тот же день и не просто перечислил все те ужасные события, что произошли на прошлой неделе (можно подумать, кому-то о них надо было напоминать), но еще и объяснил, почему каждое из них лежит на совести правительства.

От одной только мысли об этих обвинениях, столь же несправедливых, сколь и лживых, у премьер-министра участился пульс. Ну как, скажите, правительство могло предотвратить обрушение того моста? Просто возмутительно полагать, что на содержание мостов тратится недостаточное количество средств. Мосту было меньше десяти лет, и даже самые лучшие специалисты оказались не в состоянии объяснить, почему вдруг мост развалился надвое и увлек за собой на дно реки дюжину машин. Как кто-то смеет говорить, что из-за нехватки полицейских произошли те два жутких убийства, наделавших столько шуму? Или, может быть, правительство должно было предсказать странный ураган, пронесшийся в западных графствах и причинивший столько разрушений как людям, так и их имуществу? А может, это вина премьер-министра, что один из его заместителей, Герберт Корли, именно на этой неделе повел себя настолько странно, что теперь ему придется проводить гораздо больше времени со своей семьей?

«Тревожное настроение охватило страну», — так в заключение своей речи сказал оппонент, едва сдерживая широкую улыбку.

И, к сожалению, это было действительно так. Премьер-министр чувствовал на себе: люди на самом деле казались более несчастными, чем обычно. Сама погода была гнетущей. Такой холодный туман в середине июля… Это было необычно, ненормально…

Он перевернул вторую страницу записки, посмотрел, сколько еще читать, и бросил это безнадежное занятие. Вытянув руки над головой, он тоскливым взглядом окинул свой кабинет. Это была красивая комната с изящным мраморным камином, располагавшимся прямо напротив длинных раздвижных окон, плотно закрытых из-за не по сезону холодной погоды. С легкой дрожью премьер-министр встал и подошел к окну, всматриваясь в туман, давивший на стекло. И именно в этот момент, стоя спиной к комнате, он услышал позади себя легкое покашливание.

Он застыл лицом к лицу со своим испуганным отражением в темном стекле. Он знал этот кашель. Он уже слышал его раньше. Премьер-министр медленно повернулся к пустой комнате.

— Да? — сказал он, пытаясь придать голосу больше храбрости.

Какое-то мгновение он тешил себя невероятной надеждой, что никто не отзовется. Однако голос тут же ответил, резкий и решительный, он звучал так, словно зачитывал заранее подготовленное заявление. Он исходил — премьер-министр понял это по первому покашливанию — от невысокого человека в длинном седом парике, похожего на лягушку, который был изображен на маленькой, грязной, писаной маслом картине, висевшей в дальнем углу комнаты.

— Премьер-министру магглов. Необходимо срочно встретиться. Прошу вас ответить как можно скорее. С уважением, Фадж.

Человек с картины вопросительно смотрел на премьер-министра.

— Э… — начал премьер-министр, — послушайте… сейчас не самое подходящее время… видите ли, я жду звонка… от президента…

— Это подождет, — тут же ответил портрет. У премьер-министра екнуло сердце: именно этого он и боялся.

— Но я действительно надеялся поговорить…

— Мы позаботимся о том, чтобы президент позабыл об этом звонке. Вместо этого он позвонит вам завтра вечером, — сказал коротышка. — Прошу вас как можно скорее ответить мистеру Фаджу.

— Я… э… хорошо, — слабым голосом ответил премьер-министр. — Да, я встречусь с Фаджем.

Он торопливо направился к своему столу, по пути поправляя галстук. Едва премьер-министр успел сесть в свое кресло и придать лицу, как он надеялся, расслабленное и безучастное выражение, как тут же в пустом очаге прямо под мраморной каминной доской заплясали зеленые языки пламени. Стараясь не выдать и тени удивления или беспокойства, он смотрел, как в пламени, бешено вращаясь, появился мужчина плотного телосложения. Несколько мгновений спустя он выбрался из камина и встал на изящный антикварный коврик, стряхивая золу с рукавов своего длинного плаща в тонкую полоску и держа в руках светло-зеленую шляпу-котелок.

— А… премьер-министр, — Корнелиус Фадж двинулся вперед и протянул руку для приветствия. — Рад вас снова видеть.

Премьер— министр не мог ответить тем же, поэтому предпочел промолчать. Он совершенно не был рад видеть Фаджа, чьи редкие визиты, выводившие его из равновесия сами по себе, в большинстве случаев означали появление дурных новостей. К тому же, Фадж был явно чем-то измучен. Он похудел, волосы его поредели и стали более седыми, а лицо выглядело постаревшим. Премьер-министр и раньше видел политиков в таком состоянии, и это не сулило ничего хорошего.

— Чем могу помочь? — спросил он, коротко пожав Фаджу руку и указывая гостю на самый жесткий стул у стола.

— Даже не знаю, с чего начать, — пробормотал Фадж. Он выдвинул стул, уселся и положил зеленый котелок себе на колени. — Ну и неделька, ну и неделька…

— Что, и у вас тоже? — сухо спросил премьер-министр, надеясь, что этим он даст понять, что у него и без Фаджа дел предостаточно.

— Разумеется, — Фадж устало потер глаза и мрачно посмотрел на премьер-министра. — У меня была такая же плохая неделя, как и у вас, премьер-министр. Брокдейлский мост… убийства Боунс и Вейнс… не говоря уже о том, что творится в западных графствах…

— Вы… э… ваши… то есть, вы хотите сказать, что кто-то из ваших людей причастен… причастен ко всем этим… к этим событиям?

Фадж сурово уставился на премьер-министра.

— Конечно, причастны, — сказал он. — Неужели вы уже и сами поняли, что происходит?

— Я… — премьер-министр запнулся в нерешительности.

Именно из-за этого он так не любил визиты Фаджа. В конце концов, он был премьер-министром, и ему не нравилось, когда его заставляли чувствовать себя несмышленым школьником. Но, разумеется, так было всегда с момента их самой первой встречи с Фаджем в его первый вечер в качестве премьер-министра. Он помнил все, словно это было вчера, и понимал, что теперь эти воспоминания будут преследовать его до конца дней.

Тогда он в одиночестве стоял в этом же самом кабинете, наслаждаясь триумфом, к которому он шел столько лет, о котором так мечтал, плетя интриги. Вдруг у него за спиной раздалось покашливание, точь-в-точь как сегодня, и, обернувшись, он услышал, как маленький уродливый портрет говорит ему, что министр магии прибудет, чтобы лично познакомиться с ним.

Разумеется, он подумал, что длительная предвыборная кампания и перенапряжение наложили отпечаток на его рассудок. Премьер-министр жутко испугался того, что с ним разговаривает портрет, но это было пустяком по сравнению с тем, что он пережил, когда из камина выскочил самозваный волшебник и пожал ему руку. Он и слова не мог вымолвить, пока Фадж любезно объяснял ему, что по всему миру в тайне от остальных до сих пор живут волшебники и волшебницы, и заверял, что об этом ему беспокоиться не стоит, потому что Министерство магии берет на себя всю ответственность за происходящее в сообществе волшебников и следит за тем, чтобы немагическое население никогда не узнало об их существовании. Как сказал Фадж, дело это непростое — охватить все, начиная от контроля над ответственным использованием метел и заканчивая регулированием популяции драконов (в этот момент премьер-министр, помнится, схватился за стол, чтобы не упасть). Затем Фадж по-отечески похлопал по плечу все еще немого от удивления премьер-министра.

— Волноваться не о чем, — уверил он, — скорее всего, вы меня больше никогда не увидите. Я побеспокою вас лишь в том случае, если с нашей стороны произойдет что-то действительно серьезное, то, что может как-то повлиять на магглов, то есть, на немагическое население. Другими словами, живите как живете. А вам должен сказать, что вы держитесь гораздо лучше своего предшественника. Тот попытался выкинуть меня в окно, решив, что меня подослали его противники, чтобы разыграть.

В этот момент премьер-министр наконец-то обрел дар речи:

— Так вы, значит, не… не разыгрываете меня?

Этот вопрос был его последней отчаянной надеждой.

— Нет, — спокойно ответил Фадж. — Боюсь, что нет. Смотрите.

И он превратил чашку премьер-министра в мышь-песчанку.

— Но, — чуть слышно произнес премьер-министр, наблюдая за тем, как чашка жует уголок его новой речи, — но почему… почему мне никто не сказал?…

— Министр магии раскрывается только действующему премьер-министру магглов, — ответил Фадж, засовывая палочку обратно в куртку. — Мы полагаем, что это лучший способ сохранить все в тайне.

— Почему же тогда, — простонал премьер-министр, — мой предшественник не предупредил меня?

Фадж рассмеялся.

— Мой дорогой премьер-министр, а вы сами-то кому-нибудь расскажете?

Продолжая сдавленно посмеиваться, Фадж бросил в камин какой-то порошок, шагнул в изумрудное пламя и со свистом исчез. Премьер-министр стоял неподвижно и понимал, что, пока он жив, ни одна живая душа не узнает об этом случае, потому что никто во всем мире ни за что ему не поверит.

Потрясение понемногу утихало. Некоторое время он пытался убедить себя, что Фадж — это всего лишь галлюцинация, вызванная недосыпанием во время изматывающей предвыборной кампании. В тщетной попытке избавиться от всего, что напоминало бы о неприятном событии, он подарил мышь своей любимой племяннице, а личному секретарю поручил снять портрет уродливого коротышки, который возвестил о визите Фаджа. Однако, к ужасу премьер-министра, убрать портрет оказалось невозможно. После того как несколько плотников, один или два строителя, искусствовед и канцлер казначейства безуспешно пытались отодрать его от стены, премьер-министр оставил попытки в надежде, что за период его пребывания в этом кабинете эта штука не сдвинется с места и не издаст ни звука. Но он мог поклясться, что время от времени видел краем глаза, как обитатель картины зевал или почесывал нос, а раз или два просто уходил с картины, оставляя после себя лишь грязно-коричневый холст. Тем не менее, он заставлял себя не смотреть на полотно слишком часто и каждый раз, когда случалось что-то подобное, уверял себя, что это всего лишь игра его воображения.

Затем, три года назад, такой же, как и сегодня, ночью премьер-министр сидел один в своем кабинете, когда портрет вновь объявил о скором визите Фаджа, который выскочил из камина промокший до нитки и находился в состоянии полной паники. Не успел премьер-министр спросить его, зачем он залил весь аксминстерский ковер, как тот разразился целой тирадой о какой-то тюрьме, о которой премьер-министр никогда не слышал, о человеке, которого звали Серьез Блэк, о каком-то Хогвартсе и мальчике по имени Гарри Поттер, словом, о том, что не говорило премьер-министру ровным счетом ничего.

— Я только что из Азкабана, — запыхавшись, заявил Фадж, сливая воду с полей своего котелка себе в карман. — Посреди Северного моря, знаете ли, отвратительно долетел… Дементоры волнуются, — пожал он плечами, — от них еще никто никогда не сбегал. В общем, я пришел сказать вам, что Блэк — известный убийца магглов, и, возможно, он собирается присоединиться к Сами-Знаете-Кому. Но, разумеется, вы даже не знаете, кто такой Сами-Знаете-Кто! — мгновение он безнадежно смотрел на премьер-министра, а затем сказал: — Ну, садитесь, садитесь, я введу вас в курс дела. Виски будете?

Премьер— министр был явно возмущен тем, что его попросили сесть в его собственном кабинете, не говоря уже о том, что ему предлагают его собственное виски, но противиться не стал. Фадж вытащил палочку, сотворил из воздуха два больших стакана с янтарной жидкостью, сунул один из них в руку премьер-министру и опустился в кресло.

Фадж говорил больше часа. Он отказался произносить вслух одно имя, вместо этого написал его на клочке пергамента и вручил его премьер-министру. Когда же наконец Фадж встал, чтобы уйти, премьер-министр поднялся вместе с ним.

— Так вы полагаете, что… — он искоса глянул на имя в левой руке, — лорд Воль…

— Тот-Кого-Нельзя-Называть! — оборвал его Фадж.

— Простите. Значит, вы полагаете, что Тот-Кого-Нельзя-Называть до сих пор жив?

— Ну, Дамблдор говорит, что так и есть, — Фадж застегнул на шее свой плащ в тонкую полоску, — но мы его ни разу не видели. По мне, так он безопасен, пока его никто не поддерживает, поэтому именно о Блэке надо сейчас беспокоиться. Вы же предупредите, кого следует? Замечательно. Ну, премьер-министр, надеюсь, мы с вами больше не увидимся! Спокойной ночи.

Однако они увиделись вновь. Меньше года спустя встревоженный Фадж появился прямо из воздуха в рабочем кабинете премьер-министра и доложил, что произошла какая-то заварушка на чемпионате мира по куиддичу (кажется, так он это назвал) и что в нее были вовлечены несколько магглов, но беспокоиться премьер-министру ровным счетом не о чем, а то, что вновь видели метку Сами-Знаете-Кого, так это еще ни о чем не говорит. Фадж был уверен, что это всего лишь единичный случай, и управление по связям с магглами уладило все вопросы с изменениями памяти.

— А, чуть не забыл, — добавил Фадж. — Мы собираемся завезти в страну трех драконов и сфинкса для Турнира трех волшебников. Обычное дело, но из Департамента контроля и надзора за магическими существами мне сказали, что, согласно правилам, мы должны известить вас, что ввозим в страну особо опасных животных.

— Я… что… драконы? — заволновался премьер-министр.

— Да, три штуки, — сказал Фадж. — А еще сфинкс. Ну, всего доброго.

Премьер— министр изо всех сил надеялся, что драконы и сфинкс будут худшим, что может случиться, но нет. Менее чем два года спустя Фадж снова появился из камина, на этот раз с новостями о массовом побеге из Азкабана.

— Массовый побег? — осипшим голосом повторил премьер-министр.

— Не о чем беспокоиться, не о чем беспокоиться! — прокричал Фадж, стоя одной ногой уже в камине. — Мы их схватим, глазом не успеете моргнуть. Просто я решил, что вы должны об этом знать.

И не успел премьер-министр крикнуть: «Эй, подождите минуточку!», — как Фадж исчез в потоке зеленых искр.

Что бы ни говорила пресса и оппозиция, но премьер-министр не был глупцом. От его внимания не ускользнуло то, что, несмотря на заверения Фаджа при их первой встрече, видеться они стали достаточно часто, и при каждой последующей их встрече Фадж выглядел все более встревоженным. Хотя премьер-министру и не доставляло особого удовольствия вспоминать о министре магии («другом министре», как он называл его про себя), он все время боялся, что Фадж появится с еще более угрожающими новостями. Поэтому момент, когда весь растрепанный и раздраженный Фадж вновь вышел из камина, да еще и удивился тому, что премьер-министр не знает, почему он здесь, был худшим в череде событий и без того мрачной недели.

— Откуда мне знать, что там происходит в этом вашем… э… сообществе волшебников? — раздраженно парировал премьер-министр на этот раз. — Мне надо страной управлять, у меня сейчас полно дел и без…

— У нас с вами одни и те же дела, — прервал его Фадж. — Брокдейлский мост обрушился не от износа. Ураган на самом деле ураганом не был. Те убийства — не дело рук магглов. А семейству Герберта Корли будет гораздо безопаснее без него. В данный момент мы проводим мероприятия по доставке его в клинику волшебных заболеваний и травм имени св. Мунго. Акция запланирована на сегодня.

— Что вы… Что-то я… Что? — вскипел премьер-министр.

Фадж сделал глубокий вдох и продолжил.

— Премьер-министр, с сожалением вынужден сообщить вам, что он вернулся. Тот-Кого-Нельзя-Называть вернулся.

— Вернулся? «Вернулся» означает, что он жив? То есть…

Премьер— министр в мельчайших подробностях вспомнил тот ужасный разговор трехлетней давности, когда Фадж рассказал ему о волшебнике, который всех держал в страхе, волшебнике, который совершил тысячу страшных преступлений, прежде чем таинственно исчезнуть пятнадцать лет назад.

— Да, жив, — ответил Фадж. — Это… даже не знаю… может ли быть живым человек, которого нельзя убить? Я не совсем это понимаю, а Дамблдор никогда толком не объяснит… в общем, у него есть тело, он ходит, разговаривает и убивает, так что, применительно к нашей беседе, да, он жив.

Премьер— министр не знал, что на это ответить, однако упорное желание казаться человеком осведомленным во всех областях заставило его цепляться за любую деталь, которую он мог вспомнить из их предыдущих бесед.

— А Серьез Блэк с… э… Тем-Кого-Нельзя-Называть?

— Блэк? Блэк? — Фадж растерянно завертел в пальцах свой котелок. — Сириус Блэк, вы хотите сказать? Слава Мерлину, нет. Блэк мертв. Так уж вышло, что мы… э… ошибались насчет Блэка. В конце концов, он оказался невиновен. К тому же, он не был сообщником Того-Кого-Нельзя-Называть. Знаете, — поспешно добавил он, все быстрее вращая свой котелок, — все улики указывали на него… было более пятидесяти свидетелей… но, так или иначе, как я уже сказал, он мертв. Точнее, убит. Прямо в здании Министерства магии. Хотя, на самом деле, еще проводится расследование…

К своему величайшему удивлению, в этот момент премьер-министр почувствовал мимолетный прилив жалости к Фаджу. Однако это чувство практически сразу улетучилось, уступив место самодовольству от того, что хоть он и не умеет появляться из каминов, но ни в одном из департаментов его правительства при нем до сих пор не было совершено никаких убийств. Пока, во всяком случае…

Премьер— министр украдкой постучал по своему деревянному столу, а Фадж тем временем продолжал:

— Но Блэк — это так, между прочим. Дело в том, что мы в состоянии войны, и необходимо принять соответствующие меры.

— Войны? — нервно переспросил премьер-министр. — Вы, случаем, не преувеличиваете?

— К Тому-Кого-Нельзя-Называть присоединились его сторонники, те, что сбежали из Азкабана в январе, — Фадж говорил все более торопливо, и вертел свой котелок с такой скоростью, что тот стал походить на светло-зеленое пятно. — С тех пор, как они вырвались на свободу, они всюду сеют разрушения. Брокдейлский мост — его рук дело. Он пригрозил массовыми убийствами магглов, если я не перестану преследовать его, и…

— Чтоб вас, так это, значит, вы виноваты во всех этих смертях?! А я, значит, должен отвечать на вопросы о проржавевшей оснастке, разъедании температурных швов и еще сам не знаю о чем! — взорвался премьер-министр.

— Я виноват! — лицо Фаджа залилось краской. — Хотите сказать, что вы бы спасовали перед таким шантажом?

— Может, и нет, — премьер-министр встал и принялся ходить по комнате, — но я бы приложил все свои усилия, чтобы схватить шантажиста, прежде чем он совершит подобные зверства!

— Неужели вы полагаете, что я уже не приложил все усилия? — возбужденно спросил Фадж. — Каждый аврор в Министерстве пытался и пытается найти и схватить его вместе с сообщниками. Но так уж получилось, что мы говорим об одном из самых могущественных волшебников всех времен, о волшебнике, которого не могут поймать вот уже почти три десятилетия!

— Значит, вы хотите сказать, что и ураган в западных графствах — это его рук дело? — с каждым шагом премьер-министр терял терпение. Его приводила в бешенство одна мысль о том, что он знает причину всех этих ужасных бедствий и не может ее никому открыть. Это было едва ли не хуже, чем если бы это и правда была вина правительства.

— Не было никакого урагана, — печально ответил Фадж.

— Извините! — рявкнул премьер-министр, решительно вышагивая взад и вперед. — Вырванные с корнем деревья, сорванные крыши, погнутые фонарные столбы, пострадавшие люди…

— Это были пожиратели смерти, — ответил Фадж. — Сторонники Того-Кого-Нельзя-Называть. А еще… еще мы считаем, что здесь не обошлось без великана.

Премьер— министр встал, как вкопанный, словно столкнулся с невидимой стеной.

— Без кого не обошлось?

Фадж состроил гримасу.

— В последний раз, когда он хотел добиться большего эффекта, то призвал великанов. Управление по дезинформации работало круглые сутки. Команды стирателей меняли воспоминания всем магглам, которые видели, что произошло на самом деле. Департамент контроля и надзора за магическими существами почти полным составом отправился в Сомерсет, но великана мы так и не нашли. Это была настоящая катастрофа.

— Да что вы говорите?! — возмутился премьер-министр.

— Не буду отрицать, что боевой дух в Министерстве — хуже некуда, — сказал Фадж. — Кроме всего прочего, мы потеряли Амелию Боунс.

— Кого потеряли?

— Амелию Боунс. Главу Департамента магического правопорядка. Мы считаем, что Сами-Знаете-Кто убил ее лично, потому что она была очень одаренной волшебницей и, судя по всему, приняла настоящий бой.

Фадж прокашлялся и с явным усилием перестал крутить свой котелок.

— Но это убийство было в газетах, — премьер-министр внезапно остыл. — В наших газетах. Амелия Боунс… Женщина средних лет, жила одна. Жуткое было убийство. О нем столько писали. Полиция была сбита с толку.

Фадж вздохнул.

— Надо полагать, — сказал он. — Убита в комнате, запертой изнутри. С другой стороны, мы точно знаем, кто это сделал, хотя это ни на шаг не продвинуло нас к его поимке. А еще была Эммилин Вейнс, об этом вы, может, даже и не слышали.

— Еще как слышал! — возразил премьер-министр. — Вообще-то это произошло за углом отсюда. У газет был просто праздник: «нарушение закона и порядка на заднем дворе премьер-министра…».

— Будто нам этого мало, — продолжал Фадж, почти не слушая премьер-министра, — так теперь еще все вокруг кишит дементорами, которые нападают на людей направо и налево…

В давние, более счастливые времена эта фраза была бы для премьер-министра совершенно непонятной, но теперь он был более осведомлен.

— Я считал, что дементоры охраняют узников в Азкабане, — осторожно сказал он.

— Так и было, — устало ответил Фадж. — До настоящего момента. Они покинули тюрьму и присоединились к Сами-Знаете-Кому. Не буду притворяться и скажу, что для нас это было сильным ударом.

— Но, — произнес премьер-министр с чувством пробуждающегося ужаса, — не вы ли мне рассказывали, что эти существа высасывают из людей надежду и счастье?

— Совершенно верно. И их становится все больше. Вот откуда этот туман.

Премьер— министр безвольно опустился в ближайшее кресло. От мысли, что на города и деревни нападают невидимые твари и сеют среди его избирателей отчаяние и безысходность, ему стало не по себе.

— Послушайте, Фадж, вы должны что-то предпринять! Это ваша обязанность как министра магии!

— Мой дорогой премьер-министр, неужели вы на самом деле думаете, что после всего этого я мог остаться министром магии? Меня уже три дня как уволили! Две недели все волшебное сообщество требовало моей отставки. За весь период своего правления я не видел их такими сплоченными! — Фадж попытался улыбнуться.

Премьер— министр тут же позабыл все слова. Несмотря на негодование по поводу своего нынешнего положения, он искренне сочувствовал сидевшему напротив человеку, который выглядел сейчас, словно выжатый лимон.

— Мне очень жаль, — произнес он наконец. — Может, я чем-то могу вам помочь?

— Очень мило с вашей стороны, премьер-министр, но уже ничем. Сегодня меня послали к вам, чтобы ввести в курс последних событий, а также познакомить со своим преемником. Вообще-то он уже должен быть здесь, но, разумеется, сейчас у него дел хоть отбавляй.

Фадж оглянулся на портрет уродливого коротышки в длинном кудрявом седом парике, который кончиком пера ковырялся в ухе. Поймав взгляд Фаджа, портрет сказал:

— Будет с минуты на минуту, заканчивает письмо Дамблдору.

— Что ж, удачи ему, — впервые голос Фаджа звучал язвительно. — За последние две недели я ему дважды на дню писал, но он даже с места не сдвинулся. Если бы он только уговорил мальчишку, возможно, я бы все еще… Что ж, может, Скримджеру повезет больше.

Фадж погрузился в полное обиды молчание, но оно было тут же прервано портретом, внезапно заговорившим резким официальным тоном:

— Премьер-министру магглов. Необходимо встретиться. Срочно. Прошу ответить как можно скорее. Руфус Скримджер, министр магии.

— Да-да, хорошо, — растерянно ответил премьер-министр, и не успел он и глазом моргнуть, как языки пламени в камине вновь стали изумрудно-зелеными, взметнулись вверх, в самом их сердце появился еще один вращающийся волшебник, мгновение спустя он уже стоявший на антикварном коврике.

Фадж поднялся, и, после некоторых колебаний, премьер-министр последовал его примеру, наблюдая за тем, как вновь прибывший распрямился, смахнул пыль со своей длинной черной мантии и огляделся.

Первое, что пришло на ум премьер-министру, была дурацкая мысль о том, что Руфус Скримджер был весьма похож на пожилого льва. В копне темно-рыжих волос и густых бровях проглядывали седые пряди; сквозь очки в тонкой металлической оправе смотрели выразительные желтоватые глаза, а его легкая размашистая походка, несмотря на небольшую хромоту, обладала определенной грацией. Сразу же ощущалась проницательность и напористость. Премьер-министр вполне мог понять, почему в такие трудные времена волшебное сообщество предпочло, чтобы их лидером стал Скримджер.

— Здравствуйте, — премьер-министр учтиво протянул руку.

Скримджер коротко пожал ее, окинул комнату взглядом и вытащил из мантии свою волшебную палочку.

— Фадж все вам рассказал? — спросил он, направляясь к двери. Он коснулся палочкой замочной скважины, и премьер-министр услышал, как щелкнул замок.

— Э… да, — ответил премьер-министр. — И, если не возражаете, я бы предпочел, чтобы дверь оставалась незапертой.

— А я бы предпочел, чтобы нас не прерывали, — возразил Скримджер, — и не видели, — добавил он, направляя палочку на окна. Шторы тут же задернулись. — Так, ладно, я человек занятой, поэтому сразу к делу. Во-первых, нам необходимо обсудить вашу охрану.

Премьер— министр вытянулся в полный рост и ответил:

— Я вполне доволен той охраной, что у меня есть сейчас, так что большое…

— А вот мы — нет, — перебил Скримджер. — Магглам не поздоровится, если их премьер-министр попадет под действие заклятия Империус. Новый секретарь в вашем кабинете…

— От Кингсли Кандалболта я ни за что не откажусь, если вы намереваетесь от него избавиться! — с жаром возразил премьер-министр. — Он прекрасно знает свое дело, справляется с работой вдвое большей, чем другие…

— Это потому, что он волшебник, — без тени улыбки сказал Скримджер. — Высококвалифицированный аврор, которого назначили сюда для вашей безопасности.

— Минуточку! — заявил премьер-министр. — Вы не можете просто так подсовывать ко мне в кабинет своих людей, я сам решаю, кто будет на меня работать.

— Мне показалось, что вы довольны Кандалболтом, — невозмутимо сказал Скримджер.

— Я… ну, в общем-то, да…

— Тогда, значит, никаких вопросов? — подытожил Скримджер.

— Я… ну, пока что Кандалболт все делает… э… замечательно, — сбивчиво ответил премьер-министр, но Скримджер уже не слушал его.

— А теперь о вашем заместителе, Герберте Корли, — продолжал он. — О том, кто так поразвлек народ, изображая утку.

— Что с ним? — спросил премьер-министр.

— Реакция на плохо исполненное заклятие Империус, — ответил Скримджер. — В голове у него все перемешалось, но он все еще может быть опасен.

— Он всего лишь крякает! — слабо возразил премьер-министр. — Я уверен, ему бы немного отдохнуть… Может, поменьше налегать на выпивку…

— Пока мы с вами разговариваем, его обследует группа целителей клиники волшебных заболеваний и травм имени св. Мунго. Троих из них он уже попытался задушить, — сказал Скримджер. — Думаю, его лучше на время изолировать от общества магглов.

— Я… ну… С ним все будет в порядке? — с тревогой спросил премьер-министр.

Скримджер слегка пожал плечами и двинулся назад к камину.

— Вот, собственно, все, что я собирался сказать. Я буду держать вас в курсе событий, премьер-министр. А если буду слишком занят, чтобы прибыть лично, пошлю Фаджа. Он согласился принять должность консультанта.

Фадж попытался улыбнуться, но у него плохо получилось. Выглядело это так, словно у него болел зуб. Скримджер уже запустил руку в карман, чтобы достать оттуда таинственный порошок, от которого огонь становился зеленым. Пару мгновений премьер-министр безнадежно смотрел на них двоих, и те слова, что весь вечер он сдерживал в себе, наконец вырвались наружу.

— Но, ради всего святого… вы же волшебники! Вы же владеете магией! Уверен, вы можете справиться… с чем угодно!

Скримджер медленно развернулся, обменялся скептическим взглядом с Фаджем, который на этот раз все-таки смог улыбнуться, и спокойно сказал:

— Самое плохое заключается в том, премьер-министр, что наши противники тоже владеют магией.

С этими словами волшебники один за другим шагнули в яркое зеленое пламя и исчезли.

Глава вторая. ТУПИК ПРЯДИЛЬЩИКОВ

За много миль оттуда холодный туман, льнувший к окнам кабинета премьер-министра, плыл над грязной рекой, петлявшей среди заросших травой захламленных берегов. Над ней возвышалась громадная темная, зловещая труба, остаток заброшенного завода. Не было слышно никаких звуков, кроме шепота черной воды, и не было видно никаких признаков жизни, только тощая лиса кралась к берегу в надежде унюхать в высокой траве хотя бы упаковку от рыбы с жареной картошкой.

Но вдруг у кромки воды с очень тихим хлопком из воздуха возникла тонкая фигура в плаще с капюшоном. Лиса застыла на месте, с подозрением уставившись на это новое для нее явление. Несколько секунд фигура как будто пыталась сориентироваться, а потом быстро и легко зашагала, шелестя по траве длинным плащом.

Раздался второй более громкий хлопок, и на берегу появилась вторая фигура в плаще с капюшоном.

— Подожди!

Резкий окрик вспугнул лису, припавшую к земле в низкорослом кустарнике. Она выскочила из своего укрытия и бросилась вверх по берегу. Последовала вспышка зеленого света, взвизг, и лиса упала замертво.

Вторая фигура перевернула животное носком обуви.

— Просто лиса, — с облегчением произнес женский голос из-под капюшона. — Я думала, вдруг аврор… Цисси, подожди!

Но ее добыча, остановившаяся было и оглянувшаяся на вспышку света, уже взбиралась по берегу, с которого только что упала лиса.

— Цисси! Нарцисса! Послушай меня!

Вторая женщина поймала первую и схватила за руку, но та вырвала ее.

— Возвращайся обратно, Белла!

— Ты должна меня выслушать!

— Я уже выслушала. Я приняла решение. Оставь меня!

Женщина по имени Нарцисса добралась до вершины склона, где старая ограда отделяла реку от узенькой мощеной улочки. Другая женщина, Белла, немедленно последовала за ней. Они встали рядом, глядя через улицу на бесконечные ряды полуразвалившихся кирпичных домов, смотревших в темноту слепыми пятнами темных окон.

— Он здесь живет? — презрительно спросила Белла. — Здесь, в этой маггловской навозной куче? Наверное, до нас ноги здесь не было ни одного…

Но Нарцисса ее не слушала: она скользнула в дыру между ржавыми прутьями и уже быстро пересекала улицу.

— Цисси, подожди!

Белла, в развевавшемся за ней плаще, бросилась вдогонку и увидела, что Нарцисса пробежала через переулок между домами на другую, почти такую же улицу. Некоторые фонари были разбиты; две женщины бежали через пятна света и глубокой тьмы. Преследовательница поравнялась со своей добычей как раз тогда, когда та еще раз повернула за угол, и теперь ей удалось схватить и дернуть ее за руку, повернув к себе лицом.

— Цисси, ты не должна этого делать, ему нельзя доверять…

— Но ведь Темный лорд ему доверяет?

— Темный лорд… по-моему… ошибается, — запыхавшись, проговорила Белла, оглянувшись, чтобы убедиться, что они здесь одни, и ее глаза блеснули из-под капюшона. — В любом случае, нам сказали ни с кем не обсуждать план. Это будет предательством Темного лорда…

— Пусти, Белла! — огрызнулась Нарцисса, вытащила из-под плаща палочку и угрожающе направила ее в лицо преследовательницы. Белла только рассмеялась.

— Цисси, собственную сестру? Ты не…

— Уже нет ничего такого, чего бы я не сделала! — с истерической ноткой в голосе прошептала Нарцисса. С новой вспышкой света она опустила палочку, словно нож. Белла освободила руку сестры так, будто бы обожглась об нее.

— Нарцисса!

Но Нарцисса уже убежала вперед. Потирая руку, преследовательница вновь бросилась за ней, на этот раз держась на расстоянии. Они все дальше углублялись в пустынный лабиринт кирпичных домов. Наконец Нарцисса бросилась по улице под названием Тупик прядильщиков, над которой, как гигантский указующий перст, высилась заводская труба. Она проходила мимо заколоченных и разбитых окон, ее шаги отдавались гулким эхом по булыжной мостовой. Наконец она добралась до самого последнего дома, где сквозь занавески на окнах комнаты на первом этаже мерцал слабый свет.

Когда Белла, тихонько ругая сестру, догнала ее, та уже успела постучать в дверь. Они стояли вместе и ждали, чуть запыхавшись, вдыхая запах грязной реки, который доносил до них ночной ветерок. Несколько мгновений спустя за дверью послышался звук движения, и она приоткрылась. Из цели на них выглянул мужчина с длинными черными волосами, разделенными прямым пробором, свисавшими вокруг его желтоватого лица, и черными глазами.

Нарцисса откинула с лица капюшон. Она была так бледна, что, казалось, сияла в темноте. Длинные светлые волосы, струившиеся по спине, делали ее похожей на утопленницу.

— Нарцисса! — произнес мужчина, отворив дверь чуть шире, так что свет упал на нее и на ее сестру. — Какой приятный сюрприз!

— Северус, — напряженно прошептала она. — Можно с тобой поговорить? Это срочно.

— Ну разумеется.

Он посторонился, пропуская ее в дом. Ее сестра, так и не снимая капюшона, последовала за ней без приглашения.

— Снейп, — бросила она, проходя мимо него.

— Беллатрикс, — скривив тонкие губы в чуть насмешливой улыбке, ответил он и со щелчком закрыл за ними дверь.

Они попали прямо в крохотную гостиную, похожую на темную обитую войлоком палату в психиатрической больнице. Стены были полностью уставлены книгами, по большей части в старых черных или коричневых кожаных переплетах. Потертый диван, старое кресло, шаткий стол были собраны вместе в круге слабого света от висевшей на потолке люстры со свечами. Место имело заброшенный вид, как будто здесь обычно никто не жил.

Снейп указал Нарциссе на диван. Она скинула плащ, отбросила его в сторону и села, глядя на свои белые дрожащие руки, сложенные на коленях. Беллатрикс опустила свой капюшон не так быстро. Настолько же темноволосая, насколько светловолосой была ее сестра, с тяжелыми веками и крепкой челюстью, она встала за спиной Нарциссы, не сводя глаз со Снейпа.

— Так чем могу быть полезен? — спросил Снейп, устраиваясь в кресле напротив сестер.

— Мы… мы ведь одни? — тихо спросила Нарцисса.

— Да, конечно. Ну, тут еще Червехвост, но мы же не считаем всякий сброд?

Он направил палочку на заставленную книгами стену у себя за спиной, раздался стук, и в ней распахнулась потайная дверь, открыв узенькую лестницу, на которой застыл маленький человечек.

— Как ты без сомнения понял, Червехвост, у нас гости, — лениво произнес Снейп.

Человечек, сгорбившись, спустился на несколько ступеней вниз и вошел в комнату. У него были маленькие влажные глазки, острый нос и неприятная улыбка. Левой рукой он поглаживал правую, как будто одетую в яркую серебристую перчатку.

— Нарцисса! — пискнул он. — И Беллатрикс! Как мило…

— Если хотите, Червехвост принесет нам чего-нибудь выпить, — сказал Снейп. — А потом вернется в свою спальню.

Червехвост вздрогнул так, будто Снейп чем-то в него кинул.

— Я тебе не слуга! — пропищал он, избегая смотреть Снейпу в глаза.

— Правда? А мне казалось, что Темный лорд отправил тебя сюда помогать мне.

— Помогать — да, но не готовить тебе напитки и не… не убирать у тебя дома!

— Червехвост, я и понятия не имел, что ты жаждешь более опасных заданий, — вкрадчиво произнес Снейп. — Это легко устроить: я поговорю с Темным лордом…

— Я и сам могу поговорить с ним, если захочу!

— Конечно, можешь! — усмехнулся Снейп. — Но пока принеси нам выпить. Эльфийское вино вполне сгодится.

Червехвост на секунду замешкался с таким видом, будто готов был возразить, но потом развернулся и вышел в другую потайную дверь. Послышался стук и звон бокалов. Через несколько секунд он вернулся с пыльной бутылкой и тремя бокалами на подносе. Он швырнул его на шаткий стол и поспешил прочь, захлопнув за собой покрытую книгами дверь.

Снейп наполнил три бокала кроваво-красным вином и передал два из них сестрам. Нарцисса пробормотала «спасибо», Беллатрикс же промолчала, не спуская со Снейпа убийственного взгляда. Его это, казалось, не смущало: напротив, вид у него был довольно веселый.