Потомки солнца. Признание Сичжина Хёнгён Сон

4

Каждый день в операционной шли свои сражения.

От настоящей войны эти сражения отличаются тем, что врачи бьются не за смерть, а за жизнь пациентов. И тем не менее не каждая битва заканчивается победой. Пациент может скончаться и на операционном столе, и в реанимации, и в палате, и даже еще до того, как окажется под скальпелем хирурга. Смерть находится ближе, чем кажется.

В силу своей профессии Моён не раз и не два видела смерть. Но сколько с ней ни сталкивайся, привыкнуть к этому невозможно. При виде того как сердце пациента переставало биться, Моён чувствовала, что ее сердце тоже останавливается; когда пациент истекал кровью от разрыва аорты, ее душа кровоточила вслед. Это вовсе не значит, что эмоции затмевали ей рассудок. В хладнокровии и рациональности Моён превосходила многих. Она не терялась даже в самых сложных ситуациях, когда жизнь пациента висела на волоске, и действовала в критические моменты быстро и точно.

Однако это умение пришло далеко не сразу. Было время, когда перед очередной операцией она готовилась ночи напролет. И когда Моён встречала врачей, не прикладывающих таких же усилий, она не могла не осуждать их.

В больнице «Хэсон» как раз имелся такой недобросовестный врач. Ее звали доктор Ким, она была дочерью основного акционера больницы и бывшей однокурсницей Моён. Бесталанная, но умевшая пускать пыль в глаза, доктор Ким была худшим представителем богатого класса.

– Если подводят руки – больше практикуйся; если подводит голова, то хотя бы не лезь куда не следует! Почему она вздумала быть именно хирургом?! – разгневанно воскликнула Моён, едва успев выйти из операционной.

Она была вне себя из-за доктора Ким, которая все еще оставалась внутри. Только что доктор Ким чуть было не отправила пациента на тот свет, и у Моён темнело от злости в глазах, когда она перебирала в памяти случившееся.

Это была не очень сложная операция. Моён должна была ассистировать заведующему хирургическим отделением профессору Паку. Однако вместо профессора в операционную вошла доктор Ким. В ответ на изумленный взгляд Моён она сообщила, что профессор попросил его подменить, так как у него накладка в расписании и его присутствие требуется в университете. Куда он и отправился, прихватив с собой доклад, который всю ночь писала для него Моён, и оставив за главного вовсе не ее, а доктора Ким. Ту самую доктора Ким, которая целых четыре раза проваливала экзамен на специальность, постоянно ошибалась в диагнозах и из-за которой больнице даже вчинили судебный иск. Ту самую доктора Ким, которую уже сотню раз выгнали бы с работы, если б не ее отец. Моён закипела от возмущения.

– Я слышала, ты и в этот раз писала доклад профессору? – спросила доктор Ким.

Скальпель в ее руке словно целился в душу Моён.

До тех пор состояние пациента было стабильным.

– А я слышала, ты подарила ему еще одни часы, – отбила удар Моён.

Из разреза на теле пациента начал обильно выступать гной. Моён передала марлевые тампоны.

– Ты ведь каждый раз пишешь за него доклады? Хочешь выбиться в любимчики?

– В любимчики хочет выбиться тот, кто дарит дорогие часы. Я всего лишь хочу признания моих способностей… Что происходит? Что ты сейчас сделала? – вдруг вскрикнула Моён.

Все случилось мгновенно. Доктор Ким неосторожно задела артерию. Раздался предупреждающий писк аппаратуры, контролировавшей состояние пациента. Монитор демонстрировал критические показатели пульса и давления человека на операционном столе.

С этой минуты и до конца операции доктор Ким стояла столбом, лишь вздрагивая время от времени. К счастью, Моён смогла справиться без ассистента, и беды удалось избежать.

Из операционной Моён вышла, вся забрызганная кровью. Она зашла в душевую и скинула окровавленную одежду. Густой запах заполнил помещение. Ноги Моён подкосились, и она едва не рухнула на пол. Стоило улечься волнению, как на его место пришла неодолимая усталость.

Моён почувствовала, как сильно она голодна. Ей пришлось по неотложному вызову приехать в больницу еще на рассвете, и за весь день она успела лишь один раз наспех перекусить. Страшно уставшая и голодная, Моён, ко всему прочему, не находила себе места от беспокойства.

Скоро должно было состояться заседание комиссии, на которой решали, кому присвоить профессорское звание. И тот факт, что заведующий отделением назначил сегодня оперирующим хирургом не ее, а доктора Ким, был очень тревожным сигналом. Неужели ее снова используют и обойдут? Моён крепко сжала губы и обхватила руками голову.

Внезапно она подумала о Сичжине. «Вероятно, это от стресса», – нашла для себя оправдание девушка. Прошло уже три дня с тех пор, как за ним прилетел вертолет, а Сичжин еще ни разу с ней не связался. Его рентгеновский снимок – вот и все, что осталось у Моён в доказательство об их встрече.

5

Стоял последний день октября. Сичжин ждал Моён, наблюдая за выходом из больницы. Девушка как раз закончила работу и собиралась домой. Увидев Сичжина, она удивилась так, будто на ее глазах тыква превращалась в роскошную карету.

– Как дела? – крикнул Сичжин.

Только после этого Моён пришла в себя и, ойкнув, быстро прикрыла лицо сумочкой. Она провела в больнице двое суток подряд и выглядела не лучшим образом.

– Почему вы здесь? Мы должны встретиться только через два часа. Или я что-то перепутала?

Сичжин подошел ближе.

– Нет-нет, я приехал намного раньше. Хотел насладиться ожиданием встречи. Ни с чем не сравнимое удовольствие, когда есть кого ждать.

– Но приезжать ради этого за два часа?!

– Почему вы закрываете лицо? – насмешливо поинтересовался Сичжин.

– Потому что не хочу, чтобы вы меня сейчас видели. Я без макияжа. Собиралась зайти домой, вымыть голову и переодеться.

Казалось, Моён сейчас расплачется.

– Вы замечательно выглядите, – улыбнувшись, заверил Сичжин.

– В самом деле? Как, интересно, мне это удается? Наверное, помогает внутренняя красота. Раз вас устраивает, могу я впредь не умываться? – фыркнув, проговорила Моён и опустила сумку.

– Идемте, довезу вас до дома, – лукаво ответил Сичжин, подошел к машине и открыл пассажирскую дверцу.

– А, значит, все-таки не устраивает.

Надув губки, Моён уселась в машину. Ее поведение забавляло Сичжина. Устроившись за рулем, он ласково посмотрел на девушку. Избегая его взгляда, она пристегнула ремень безопасности. Сердце ее сладко сжималось. Над ними простиралось неописуемо прекрасное синее небо. Последний октябрьский день неторопливо клонился к вечеру.

Моён жила в небольшом частном доме, одном из нескольких в жилищном комплексе мало отличавшихся друг от друга строений. В таких обычно селятся хорошо зарабатывающие люди, не успевшие обзавестись семьей, либо молодожены. У каждого дома был отдельный двор с небольшим цветочным садиком; за цветами ухаживали работники жилищного комплекса.

Как и подобает хозяйке, Моён открыла ворота и первой зашла во двор. Она с облегчением подумала, что в доме порядок, и первый раз в жизни мысленно возблагодарила работу за то, что та отнимает много времени, лишая возможности проводить его дома.

– Заходите. Тут прибрано. Нет времени даже устроить беспорядок. Я быстро помою голову и вернусь.

Моён было немного неловко. Впервые в ее доме находился мужчина, который не был ни посыльным, ни служащим комплекса, ни ее товарищем по работе. Даже не предложив Сичжину присесть, Моён поспешила в ванную комнату, но неожиданно вернулась.

– Я сегодня еще не ела, страшно проголодалась. Может, закажем еды и пообедаем вместе? – выпалила она.

– Я хотел пригласить вас в ресторан и угостить чем-нибудь особенным… Вы уверены, что хотите доставку?

Сичжин расположился на диване. В отличие от Моён он выглядел спокойным и уверенным, словно это он был у себя дома. Он даже успел приоткрыть окно. Теплый осенний ветерок теребил штору и доносил до Моён запах свежей мяты, исходивший от мужчины.

– Раз удастся поесть с приятным гостем, доставка меня абсолютно устроит.

Моён наконец-то перестала нервничать. Сичжин с интересом смотрел на девушку. Их глаза встретились, и на мгновение весь мир замер; кроме них двоих сейчас ничего не существовало.

– Вы думали обо мне?

– Конечно думала. А вы обо мне?

– Очень часто. Как и положено мужчине.

Моён рассмеялась шутливому ответу.

Так началось их первое свидание.

6

До тех пор пока они не пришли в кинотеатр, все было прекрасно. Настроение не испортил даже маленький инцидент – не зная о том, что должны отключить воду, Моён не успела смыть шампунь и осталась с намыленной головой. К счастью, в холодильнике имелись бутылки с водой, так что проблему удалось решить быстро. Как бы неуклюже она себя ни вела, казалось, что Сичжин смотрит на нее все с большим обожанием.

Пока они ели заказанную на дом еду, за окном стемнело. Моён и Сичжин решили отправиться в кино, как раньше и договаривались.

Сверкающие огнями улицы, торопливо снующие машины, неиссякающий людской поток, похожие друг на друга кафешки, маленькие магазинчики, рестораны… Привычный пейзаж ночного города казался сегодня чем-то чудесным и новым. Моён радовалась и удивлялась всему, что попадалось ей на глаза. Выходя из больницы, она чувствовала смертельную усталость, но сейчас была крайне оживлена. Трудно было поверить, что все это происходит на самом деле. Казалось, время повернулось вспять, и Моён снова стала маленькой любопытной девчонкой. Она боялась, что происходящее внезапно исчезнет, сказочная реальность лопнет, как мыльный пузырь.

В кинотеатре торгового центра был настоящий аншлаг. Моён и Сичжин не шли на какой-то конкретный фильм, поэтому просто выбрали сеанс, который начинался раньше других. За десять минут до начала они зашли в полутемный зал и сели рядом, поставив посередине ведерко с попкорном.

– Когда прихожу в кинотеатр, самый волнующий момент для меня – перед тем как полностью выключают свет, – полушепотом призналась Моён.

– Для меня сейчас вообще самый волнующий момент моей жизни. Я сижу рядом с красивой женщиной, и скоро мы окажемся в темноте…

– Рядом со старой, вы хотели сказать?

– О, тут так плохо видно, я подумал, что вы красавица.

Моён бросила на спутника притворно негодующий взгляд. Тот весело рассмеялся реакции девушки.

В этот момент в кармане Сичжина завибрировал телефон. Моён заметила, как изменилось его лицо, когда он увидел имя звонящего. Слегка развернувшись от девушки, Сичжин нажал кнопку ответа.

– Капитан Ю Сичжин слушает… Вас понял…. Так точно.

Сичжин становился все серьезнее. Закончив разговор, он некоторое время молчал, вертя в руках телефон.

Не выдержав, девушка спросила:

– Что-то случилось?

– Мне придется уйти, – прозвучал неожиданный ответ.

Моён не представляла, как стоит вести себя в такой ситуации.

– Прямо сейчас?

– Да. Мне очень жаль.

– Опять меня бросаете?

– Мне действительно жаль. Давайте уйдем и посмотрим этот фильм в другой раз?

Сичжин явно искал лучший выход из сложившегося положения. Моён пыталась делать то же самое.

– Пожалуй, я останусь и посмотрю сейчас. Вы можете идти.

Моён пыталась сделать вид, что все в порядке, однако Сичжин понимал, что девушка расстроена.

– Не хочется оставлять вас, в другой раз вместе…

– Нет-нет, все хорошо. Не переживайте.

– Я вам позвоню.

Сичжин ушел, оставив Моён одну. Она не смотрела вслед, когда он спешно покидал зал. Свет погас, начался фильм, но Моён не испытывала интереса, словно уже знала, чем все закончится.

Ждать «следующей серии» их драмы, похоже, не имело смысла. Чары развеялись в последний день октября, еще до того как часы пробили двенадцать.

7

Когда Моён услышала новость, ее нервы уже были на пределе.

Только что в больничном коридоре случилась настоящая потасовка с мужем одной пациентки. Эта пациентка, женщина чуть за шестьдесят, некоторое время назад поспешно выписалась из больницы, категорически отказавшись от операции, которая была ей необходима.

Операцию, которая привела бы к расширению сосудов, Моён предложила месяцем ранее, когда женщина попала к ним с жалобами на давящую боль в груди и затрудненное дыхание. Пациентка знала, что у нее стенокардия, но по настоянию мужа отказалась от предложения врача. Попросила лишь выписать «лекарства, очищающие сосуды», о которых была наслышана. Моён пыталась переубедить пациентку, объясняя, что без операции существует угроза инфаркта, но все было бесполезно. Хуже того, муж устроил скандал, заявив, что больница не имеет права удерживать пациентов, и потребовал немедленной выписки. Объяснения Моён, что лечение пациентов – не право, а обязанность врача, не подействовали, и пара чуть ли не бегом покинула больницу.

Прошел всего лишь месяц, и машина скорой помощи доставила эту же пациентку. Женщина была без сознания и уже не могла дышать самостоятельно. Низкий уровень кислорода в крови, легочное дыхание ослаблено. Требовались интубация трахеи и подключение к аппарату искусственной вентиляции легких, но снова вмешался муж. Заявил, что он против подключения аппарата, и сослался на право отказаться от искусственного продления жизни. Моён на секунду забыла, что она врач, ее кровь закипела от гнева. Убивают не только оружием. Если не пытаться спасти человека, которого можно спасти, – это тоже убийство. Пациентка даже не была дряхлой старухой, ей не так давно исполнилось шестьдесят. Вцепившись в пиджак мужчины, Моён умоляла разрешить помочь его жене. Но он стоял на своем и в итоге подписал все необходимые документы. Тем временем у пациентки зафиксировали смерть головного мозга.

К отчаявшейся Моён, безвольно сидевшей в кресле, нерешительно подошел молодой доктор Чхихун, первый год стажировавшийся в больнице. Именно он сообщил ей новость: комиссия и на этот раз отвергла кандидатуру Моён. Профессорское звание получила не кто иная, как доктор Ким, дочь основного акционера больницы.

8

– Вы же сказали, я получу повышение. Лично сказали, что теперь это буду я. Это уже в третий раз! Сначала решили, что я слишком молода, потом вместо меня повысили коллегу, который помогал вам писать диссертацию…

Моён прилагала усилия, чтобы ее голос не звучал слишком жалобно. Заведующий отделением сидел за столом в расслабленной позе, закинув ногу на ногу, время от времени ковырял пальцем в ухе или поправлял лежащие на столе бумаги, всем своим видом демонстрируя пренебрежение к стоявшей перед ним Моён.