Опустошение Монастырский Михаил
– Он не виноват, Артем, – я вступился за водителя, – мы не быстро ехали, женщина эта вступила на дорогу и, увидев машину нашу, резко остановилась, а потом неожидано решила продолжить движение.
– Прямо протокольным языком изъясняешься, – усмехнулся Артем, – куда ехал-то?
– Мне нужно было заехать к родителям, забрать костюмы и обувь, – соврал я.
– Уволю твоего водилу на хрен, – сказал Артем, – у них своего рода черная метка, в следующий раз точно насмерть собьет.
Антона мне удалось отстоять, однако я впоследствии не раз вспоминал слова Артема о Жене, сказанные им во время «партийного собрания» в сентябре, – «женщина, приносящая несчастье».
Через неделю Надежду Степановну выписали из больницы. Она совершенно не пострадала, только синяки и ссадины, врачи держали ее в больнице по моей просьбе. В отдельной палате с телевизором она чувствовала себя довольно комфортно. Мы оплатили все обследования, лекарства, только чувство вины перед этой женщиной еще долго преследовало меня. Я не встречал Надежду Степановну у порога больницы с огромным букетом цветов, в это время я был в Будапеште совсем на другой встрече, которая могла определить мою судьбу на ближайшие несколько лет.
Часть 15
Будапешт
Мы с Артемом прилетели рейсом «Малева» на день раньше наших канадских партнеров.
Разместивишись в отеле «Беке Рэдиссон», в самом центре Пешта, совершив покупки, необходимые для переговоров, и осмотрев довольно бегло центральную часть города, мы провели остаток вечера в казино отеля.
Артему не очень везло, и он проиграл в рулетку почти две тысячи долларов, я же, наоборот, выиграл в «блэк джек» семь сотен и как следствие оплатил ужин в прекрасном ресторане отеля.
– Завтра для нас самый важный день в новейшей истории, – сказал Артем, с аппетитом расправляясь с венским шницелем, огромным, как и тарелка, на которой его подали, – можем стать действительно крупными игроками.
– Меня очень смущает, Артем, то, что деньги, которые мы получим за реализацию мебели Лассаля, ты намерен пустить в свой «Грин Раунд», – сказал я.
– Для начала надо выбить из них контейнеров десять мебели; во-вторых, мы должны утвердить план декабрьской выставки, на которую они должны предоставить экспозицию, потому что именно имя Лассаля, а не скромной «Арины» будет звучать там, и третье – дело, ничуть не менее важное, чем первые два.
– Что за третье дело? – удивился я.
– Надо объяснить Марку Шульману, что Макс – ничтожество, я выгоню его сразу, как вернусь в Москву, а он пустое место, не сумел ни цента отложить на черный день, сразу станет нищим. А нужен ли Шульману нищий зятек?
– Не наше это дело, вот что я скажу, да и Марк Шульман не Иосиф, он ультиматум своей дочери ставить не будет!
– Шульман – хитрый и умный, он не тот добрячок, каким хочет себя показать, поверь, – продолжал Артем, – он поговорит с дочерью и все ей объяснит, в этом я не сомневаюсь… А вот послушает ли его Ира?
После ужина, когда мы с Артемом разошлись по своим номерам, я решил позвонить Евгении. Уточнив в брошюре, лежавшей на прикроватной тумбе, стоимость одной минуты разговора с Москвой, я отправился в ближайший переговорный пункт.
Женя была очень расстроена тем, что по ее вине Антон сбил пешехода, и я, как мог, успокоил ее, сказав, что вне зависимости от того, как себя ведет пассажир, ответственность всегда на водителе, и именно Антон виноват в этом несчастном случае, который, по сути, не такой уж и несчастный, все могло закончиться куда хуже.
Возвратившись в отель, я не смог отказать себе в удовольствии и заказал порцию потрясающего торта «шом-лои», вкус которого не оставляет равнодушным ни одного туриста, хоть раз пробовавшего это чудо венгерских кондитеров.
Утром меня разбудил телефонный звонок Артема.
– Подъем, они заселились, через два часа в ресторане отеля первые переговоры.
– Форма одежды?
– Парадная, – ответил Артем, – все, что вчера купили, надевай сегодня, через полчаса зайду к тебе.
Я распаковал сорочку от «Юпитер», старательно вытаскивая скобки и фиксирующие иглы.
«А пиджак-то снимать нельзя», – подумал я рассматривая продольные и поперечные складки на рубашке.
Новый, темно-синий костюм от Hugo Boss, галстук Fendi и туфли Bally, безусловно, стоили ста пятидесяти тысяч форинтов, которые я оставил вчера вечером в одном из лучших бутиков Будапешта.
– Отлично, отлично выглядишь, – сказал Артем, войдя в мой номер, – слушай, ты в основном пока молчи, главный разговор будет вечером, сейчас знакомство, договорились?
Я кивнул.
– Сейчас будут разговоры ни о чем, и Марк и Пьер прилетели с женами, так что будем говорить о пустяках, но, может быть, и о выставке поговорим, так что возьми планировочки стендов на всякий случай.
Через час мы спустились в ресторан, за столом нас уже ждали Марк Шульман и его жена Елена.
Марк мне сразу понравился, и, как мне показалось, он искренне рад нашей встрече. Артем неоднократно говорил о том, чтобы я ни в коем случае не доверял Марку, и, вероятно, я бы следовал его совету, если бы доверял самому Артему.
Марк и Лена были прекрасной парой. Невысокого роста, не очень красивый пятидесятилетний мужчина и стройная, красивая женщина только на первый взгляд не подходили друг другу, но стоило лишь минуту пообщаться с ними, поймать их взгляды, чтобы понять – эти люди созданы друг для друга.
– Что это вы вырядились, как в синагогу? – шутил Марк. – Лена, нас с ними и на порог не пустят, примут за прислугу.
Сам Марк был одет в легкий светло-серый свитер и синие «левайсы».
– Послушайте меня, – начал Марк, – ни в коем случае не выкручивайте ему руки и не требуйте кредитных поставок, на выставку он вам отдаст все по себестоимости, но вам придется оплатить товар сразу.
– С какой стати, Марк? – возмутился Артем. – Вся выставка пройдет под флагом «Лассаля», мы, по сути, вас раскручиваем!
– Успокойся, Артем, – понизив голос, сказал Марк, – Пьер не заинтересован в России; откровенно говоря, он в вас вообще не верит. Ему не нужен «Лассаль» в России, в лучшем случае ему нужен там стратегический партнер, то есть вы.
– Так он и товар не даст на реализацию? – настроение Артема заметно упало. – Мы вообще ничего не получим?
– Будь готов к тому, что он начнет затягивать решение этого вопроса, ведь мсье Лассаль никогда не говорит просто «нет», – ответил Марк, – но есть то, что может его заинтересовать.
– Не тяни, Марк, – произнес Артем, – на что мы можем рассчитывать?
Марк рассказал, что около года назад сын Пьра Лассаля, Анри, разработал проект выпуска новой модели офисного кресла, лучшего по всем показателям. Проект «Авион», – действительно хороший, на десяток лет опередивший свое время: легкое эргономичное кресло, изготовленное из самых современных материалов, оснащенное механизмами и регуляторами, – полностью провалился. Он оказался очень дорогим, и объемы продаж были очень низкими. Продвижение на американском рынке тоже не заладилось, Лассаль-старший «зарезал» рекламный бюджет.
В рознице «Авион» стоит около тысячи долларов, и соответственно дилерская цена составляет примерно четыреста пятьдесят долларов за штуку, что дорого для Канады.
– Вот они и сидят сейчас с несколькими тысячами кресел, – завершил рассказ Марк, – и надеются их спихнуть в Россию, но проблема в том, что огромные коробки не позволят положить больше шестидесяти штук в контейнер, доставка получится у вас очень дорогой.
– Присылайте только детали, – вступил в разговор я, – спинки отдельно, сиденья отдельно, механизмы отдельно. Мы будем их собирать.
– Где мы будем это делать? – удивился Артем. – Да и зачем нам этот неликвид?
– Смотри, при поставке запчастей таможня составит всего пять процентов, это же не готовое изделие, – начал я, – в десяти контейнерах мы привезем не меньше тысячи трехсот штук, следовательно и транспортная стоимость будет довольно низкой. Останется только собирать их в Москве, но и это мы сможем сделать силами сборочных бригад Макса, у них есть и время, и желание заработать!
– Верно, – поддержал меня Марк, – вам понадобятся несколько станков, но мы вам их передадим. Хороший у тебя партнер, Артем.
– Для вас мой партнер, похоже, решает все вопросы, – Артем был сосредоточен, ему не нравилось развитие нашего разговора, – но даже если я соглашусь, что мне делать с тысячей кресел?
– Мы начнем развивать розницу, – ответил я, – наши «новые русские» не подведут, раскупят новую «игрушку».
– А вот и он, – перебил меня Марк.
В ресторан, в сопровождении своей жены, вошел господин Пьер Лассаль, один из богатейших жителей Монреаля, старший партнер Марка Шульмана и владелец «одноименного» концерна.
Седой, высокий, как генерал де Голль, он за несколько огромных шагов пересек главный зал ресторана, протянув Артему руку.
– Доброе утро, – сказал мсье Лассаль, будучи уверен, что по-русски, и сразу перешел на английский язык, которым, как и родным, французским, владел великолепно.
Патрисия, жена Пьера Лассаля, маленькая, сухая француженка настолько отстала от своего мужа, что подошла к нашему столу с задержкой в десяток секунд.
Мы сделали заказ. Патрисия внимательно изучала меню и заказала рыбу для себя и мужа, особо обратив внимание официанта на недопустимость приготовления на сливочном масле – у Пьера Лассаля была непереносимость молочных продуктов.
– Вы настоящие молодцы, – начал Лассаль, – за год построили бизнес, без помощи и поддержки, так что теперь только благодаря вам мы присутствуем в Восточной Европе!
– Спасибо, – скромно ответил Артем, – уверен, что первые шаги были сделаны в верном направлении.
Артем перешел на русский, и почти час Марк переводил наши слова на французский язык и ответы мсье Лассаля – на русский. Как и предупреждал Марк, о бизнесе почти не говорили. Обсудили только выставку, и Лассаль согласился предоставить всю экспозицию бесплатно, но все прочие расходы по выставке: аренда стенда, сборы, доставка экспонатов – мы брали на себя.
Позже разговор вели женщины, Патрисия говорила о замечательных подземных источниках Будапешта, известных со времен Паннонии, римского названия Венгрии. После ланча канадцы отправились в Сечени, купальни, расположенные в парке Варошлигет, мы же с Артемом планировали посетить греческое посольство, ему, как греческому гражданину, требовалось проконсультироваться по вопросам программы страхования.
Деловой ужин в лучшем ресторане Будапешта – «Гамбринусе» был назначен на восемь часов вечера. Пьер Лассаль лично зарезервировал стол в ресторане, где официанты обслуживают гостей в белых перчатках и на выбор предлагается список из девяноста девяти лучших венгерских и французских вин.
– Мы смотрелись как клоуны в этих костюмах, – сказал я Артему, когда мы остались одни, – нелепо как-то смотрелись.
– Это не очень важно, – ответил Артем, – важно другое: не встревай в разговор, следи за моей линией, не нужны нам эти «Авионы», будем их солить.
– Не согласен, – ответил я, понимая, что если буду молчать на вечерних переговорах, то произведу плохое впечатление на канадцев – зависимого и ничего не решающего человека, – уверен, что продадим кресла за несколько месяцев.
На салфетке я написал следующее:
«Продажа – 1200 долларов
Закупка – 400 долларов
Доставка – 50 долларов
Таможня – 20 долларов
Сборка – 50 долларов
Аренда площадки для сборки и хранения – 3000 долларов за квартал
Доход – 1 200 000 долларов
Прямые затраты: 523 000
Прибыль без учета затрат на рекламу: 677 000 долларов».
– Думаешь, за три месяца все соберем и продадим? – спросил Артем.
– Почти уверен, – ответил я, – да и другого ничего мы от них не получим.
Вечером в «Гамбринусе» Пьер подписал с нами эксклюзивный контракт на год, предоставил нам мебель для декабрьской выставки и гарантировал поставку десяти контейнеров с «Авионами» до конца года.
Артем был не очень доволен, безусловно, он рассчитывал на большее, но решение у Лассаля было подготовлено и наша встреча в Будапеште была просто данью настойчивости Артема.
– А чем ты занимаешься в компании, – обратился ко мне по-английски мсье Лассаль, – Марк говорит, ты – большой босс, сколько тебе лет?
– Двадцать пять, – ответил я, мысленно благодаря бетономешалки Сэма, заставившие меня учить английский, – и большой босс у нас Артем, я же управляю продажами.
– Мой сын, Анри, он, правда, старше тебя, – продолжил Лассаль, – тоже начинал с продаж, а сейчас он директор по маркетингу «Лассаля».
– Уверен, он отличный специалист.
– Я вас познакомлю, когда ты приедешь в Монреаль, – сказал мсье Пьер, – нужны новые подходы, новые пути в бизнесе, наш опыт вам поможет, но вести бизнес в новом веке придется уже вашему поколению.
Марк Шульман сидел рядом с нами, а вот Артем не слушал наш разговор, он сидел между Патрисией Лассаль и женой Марка и о чем-то оживленно рассказывал Елене.
Я был уверен, что они говорили о Максе и Ире.
– Будь смелее, – сказал мне Марк, – я же понимаю что у вас происходит.
– О чем вы говорите? – удивленно спросил я. – Вы ведь тоже в тени своего босса.
– Я не об этом, – продолжил Марк, – будь смелее в бизнесе, в следующем году тебя ждут большие перемены.
– Вы говорили с Максом? – уточнил я.
– Нет, я просто очень люблю свою дочь и знаю, как сделать так, чтобы ей было хорошо.
Ужин завершился прекрасным «эстерхази», и мы договорились с канадцами обязательно встречаться в Будапеште хотя бы раз в год.
– Думаю, что Лена здорово прочистит мозги и Марку, и своей дочери, – сказал Артем, когда мы в такси возвращались в отель, – Максиму я сейчас не завидую.
– Насколько я понял, Марк Шульман не намерен вмешиваться в дела молодых, – ответил я.
– Да? – усмехнулся Артем. – А когда он узнает, что его зять проиграл в казино сто тысяч долларов и должен компании эту небольшую сумму?
– Это же чушь! Кто тебе поверит?
– Ты же подтвердишь это завтра?
– Нет, – категорически произнес я, – это выставит нас дураками.
– Я еще сказал про приключения Макса в Москве, про связи с танцовщицами из стриптиз-клубов, про посещения венерологического диспансера, про его всепоглощающую лень и любовь к компьютерным играм, – это тоже, по-твоему, чушь, выставляющая нас дураками?
– Это бесполезно, – ответил я, – ты можешь рассказать все это Ире, и это, пожалуй, единственное, что может тебе помочь расстроить их брак.
– Я расскажу, не сомневайся, сразу, как вернемся в Москву! Ира придет ко мне в гости, Илза приготовит обед, ты, конечно же, обязан быть. А Макса я приглашать не буду.
– Ира без него не придет, – сказал я.
– Непременно придет, – Артем задумался, – она у меня на зарплате.
– Плевать ей на твою зарплату, – ответил я, – она дочь миллионера.
Артем замолчал. Не в его характере было отступать.
– Тебе же нравится отбирать у Макса его женщин, – пошутил Артем, – отцепи от него Иру.
– Наверно, тогда стоило все же отпустить меня в Канаду, – ответил я, – да и попасть под прицел твоих орудий у меня нет ни малейшего желания, я хочу спокойно заработать свой миллион.
Артему понравилось то, что он услышал, и мы, сменив тему разговора, обсуждали планы на завтрашний день.
Канадцы улетали в восемь часов вечера, наш же рейс был на два часа раньше.
Когда мы зашли в наш отель, Артема ждало настоящее потрясение: в холле сидели Ира Шульман и Максим Чернов.
– Артемий, привет – радостно сказала Ира, обняв его двумя рукам, – как тебе наш сюрприз?
– Что вы тут делаете? – даже не улыбнувшись, спросил Артем.
– Мне захотелось повидать маму, она так волновалась за меня, пока я была в России, – ответила Ира, – их, кстати, нет в номере, не знаешь, где они?
– Они будут с минуты на минуту, мы одновременно выехали из «Гамбринуса», но наш таксист оказался настоящий лихач, – вступил в разговор я.
Макс, немного смущаясь, стоял в стороне.
– Подходи, что стоишь как привидение, – сказал Артем Максиму, – решил отдохнуть на выходных в Будапеште?
В отель зашли Марк Шульман с Еленой и Пьер Лассаль с женой.
– Мама! – Ира пронеслась через весь холл отеля, и объятия и поцелуи по продолжительности могли составить конкуренцию классическим американским мелодрамам.
Гости отеля радостно улыбались.
В расширенном составе мы переместились в Zsolnay Cafе нашего отеля.
– Мне так приятно, что именно в таком составе я сообщу весть, которая, я уверена, никого из вас не оставит равнодушным, – торжественно произнесла Ира, – мы с Максимом решили пожениться.
– Доча, мы с папой так рады за вас! – Из глаз Лены брызнули слезы. – Мы счастливы!
Патрисия и Пьер Лассаль не поняли ни слова и сидели в радостном недоумении до тех пор, пока Ира не повторила свою фразу по-французски. Патрисия захлопала в ладоши, а Пьер Лассаль заказал три бутылки «Моет Шандон». На Артема было жалко смотреть, он проиграл, и проиграл по всем статьям. Сославшись на усталость, он отправился в номер.
– Сильный ход, – сказал я Максу, – ты готов ответить за его последствия?
– Да, я готов, – ответил Макс, – и я помню наш договор.
– Артем попытается избавиться от тебя, Иосиф всегда поддержит любое его решение, – продолжил я.
– Это не так важно, я уеду в Канаду, – сказал Макс, – думаю, сразу после Нового года.
– Чем займешься в Монреале? – спросил я.
– Буду работать у Марка, наверно, я пока не думал об этом, – ответил Макс.
Удивившись приезду Макса не меньше, чем Артем, я пытался прогнозировать развитие событий в случае моего расставания с Артемом. Макс в Канаде не сможет принести мне никакой пользы. Останется только прямой контакт с Марком Шульманом, но при организации офиса, дизайнерской службы, продаж и службы сервиса мне придется рассчитывать только на себя. Да и контракт, подписанный между «Лассалем» и «Ариной» на год, значительно осложнял перспективы моего сотрудничества с «Лассалем».
Все утро мы провели в отеле и сразу после обеда выехали в аэропорт «Ферихедь».
Прилетев в Москву, мы разъехались по домам.
Часть 16
Прощание Макса
Артем принял решение избавиться от Макса, претензии на которого сразу после возвращения из Будапешта посыпались как из рога изобилия.
В хозяйстве Максима было неладно: чертежники-дизайнеры работали очень медленно, и, возможно, не только на компанию «Арина Инк.»; не успевая за моими продажниками, они брали небольшие суммы за оперативное изготовление чертежей и эскизов, причем с лета ситуация только ухудшилась, сборщики приписывали себе часы, склад не знал инвентаризации уже несколько месяцев.
– Ты когда в Канаду-то поедешь? – поинтересовался я у Макса.
– После Нового года, – ответил он, – а пока просто буду изображать присутствие.
– Тогда рекомендую тебе изображать его более активно, – сказал я. – Артем хочет выжить тебя из компании, а ты даешь много поводов.
– Зачем выживать? – удивился Макс. – Я сам уйду!
– Во-первых, если он тебя уволит сейчас, тебе будет непросто жить без зарплаты; во-вторых, не находясь в офисе, ты потеряешь контроль над ситуацией.
– До выставки-то при любом раскладе не уволит, – подумав, ответил Макс, – а это уже начало декабря, там и Новый год скоро.
Конечно же, Макс ошибся. Артем пригласил его в свой кабинет через несколько дней после отъезда Иры Шульман в Монреаль. Предварительно Артем переговорил с заместителем Макса и получил подтверждение, что тот готов принять на себя ответственность за весь объем работы.
Разговор с Максом продолжался примерно десять минут. Артем сказал, что ввиду крайне неудовлетворительных результатов отделом будет руководить Витя Захаров – заместитель Макса. Сам же Макс может остаться его помощником, если сумеет смирить гордыню, в чем лично он, Артем, сомневается.
– Ты не имеешь права, – сказал Макс, – я партнер, ты обязан собрать Совет директоров!
– Я не ущемляю твоих прав как партнера, – ответил Артем, – скорее, я их защищаю, а Совет директоров можно и собрать, только решение мое и совета – всегда одно и то же, спасибо Иосифу.
– Ты же понимаешь, я уйду из компании после Нового года, дай мне возможность спокойно доработать, – попросил Макс.
– Уходить или оставаться – это твое право, но с сегодняшнего дня ты больше не технический директор, ты уволен с этой должности, Макс!
– У меня нет денег, Артем, – произнес Макс, – я не проживу без денег до Нового года.
– Предлагаю сделку, – улыбаясь, ответил Артем.
Через два часа Артем собрал Совет директоров, на котором озвучил предложение Макса о продаже своей доли владения «Ариной» за сорок тысяч долларов США.
– Таким образом, – сказал Артем, – каждый из трех оставшихся партнеров будет владеть третьей частью компании.
– Когда мы должны выплатить деньги? – поинтересовался Иосиф.
– Мы договорились с Максимом на завтра. – Артем вопросительно посмотрел на Макса, тот молча кивнул.
Я промолчал, говорить что-либо уже не имело смысла.
Вечером в «Найтс Лайт» Макс пытался объяснить мне, да, пожалуй, и самому себе, зачем он принял такие нелепые условия игры.
Не надеясь на предстоящее распределение прибыли в январе будущего года, Макс сделал выбор в пользу синицы в руке. Он просто поторговался с Артемом и увеличил на десять тысяч сумму, предложенную Артемом первоначально.
– Ты сделал глупость, Макс, – ответил я, – и усложнил и мою жизнь тем, что теперь мой голос вообще ничего не значит – ведь наши с тобой пятьдесят процентов на январском совете были способны решить многие вопросы, а теперь мои тридцать три – просто пустышка.
– Мы ничего не получили бы в январе, если бы Артем не захотел…
– Да о чем ты говоришь?! – перебил я Макса. – Артем перед отъездом в Грецию взял у компании шестьдесят тысяч, мы все как минимум получили бы по шестьдесят плюс прибыль по сделкам конца этого года – я думаю, не меньше ста пятидесяти тысяч на партнера, а теперь… ты от трусости своей просто смахнул фигуры с шахматной доски, не доиграв партию!
– Боязнь бедности не есть трусость, – тихо сказал Макс.
«Бесполезно, – подумал я, – Макс сдался и дальше мне придется идти одному».
К нам подошла Варвара, прима стрип-бара «Найтс Лайт», давняя знакомая Макса, настоящая красавица, использующая свое реальное имя как сценический псевдоним. Она была, похоже, влюблена в Макса, вернее, в образ серьезного бизнесмена Максима, который тот демонстрировал ей с самого начала их продолжительного знакомства.
После короткого разговора Макс пригласил ее к себе сразу после завершения ее программы.
– Для будущего молодожена твои действия не самые правильные, – сказал я, – увидимся на неделе.
– Да, – ответил Макс, – звони, я теперь богатый безработный.
А Артем продолжал действовать, не снижая оборотов.
Богачев сдержал слово, и нам передали подряд на оборудование заданий нескольких министерств, общая сумма сделок по которым должна была превысить четыре миллиона долларов, половину от нашего годового оборота. Прибыль только по этим контрактам составляла полтора миллиона.
В районе Магистральных улиц мы открыли сборочное производство «Авионов», и первые модели «сошли с конвейера» уже в середине ноября.
Заместитель Макса, Витя Захаров, оказался толковым парнем и сумел неплохо организовать и работу офиса, и инсталляцию на объектах, и, конечно же, производство «Авионов». О существовании в недавнем прошлом Макса уже ничто не напоминало.
Артем готовился к выставке, которая открывалась в начале декабря и должна была стать завершающим событием года, не только подтверждая появление очень сильной компании на этом рынке, но и убеждая наших канадских друзей в серьезности намерений «Арины Инк.».
И Пьер Лассаль и Марк Шульман должны были приехать к открытию выставки. На «экспозисьен», как говорил мсье Лассаль.
Шестьсот квадратных метров, четыре тематических стенда, офисная часть, бар для VIPов. Артем пригласил агентство, предоставившее девушек-моделей, часть которых находилась на стенде, привлекая своей молодостью и красотой гостей на наш стенд, а другая на роликах раздавала открытки с предложением посетить нашу экспозицию.
Через несколько лет такие подходы к организации выставок станут традиционными, но в 1993-м – это должно было стать настоящей революцией.
К концу года я зарабатывал пять тысяч долларов в месяц и даже боялся вслух называть эти цифры своим друзьям, доходы которых зачастую не превышали пяти процентов получаемой мною суммы.
Новая «Вольво-960» каждое утро подъезжала к моему дому и вечером возвращала меня к подъезду дома, в котором моя компания оплачивала квартиру.
Артем купил нам мобильные телефоны Motorolla. Они устанавливались в автомобиль, представляли собой небольшую радиостанцию весом не менее шести килограммов и по силе излучения, вероятно, были сопоставимы с микроволновыми печами, но и это значительно улучшило коммуникации, учитывая, что Артем редко бывал в офисе в период подготовки к выставке.
Контракт на оборудование стоил четыре тысячи долларов, а минута связи почти два доллара.
Компания оплачивала мои обеды и ужины, а чеки за одежду я сдавал в бухгалтерию, которая компенсировала мне эти затраты в течение трех дней.
При этом я был на грани нервного истощения, уход Макса окончательно выбил меня из колеи, и я стал замечать, что каждый вечер не могу заснуть, не выпив несколько бутылок пива JEVER, причем довольно скоро это количество составляло почти сорок бутылок в неделю.
Все это время именно мне приходилось ежемесячно встречаться с Вахой, передавая ему «взнос безопасности», сумму которого Артем не сумел уменьшить, вернувшись из Греции. Во время этих встреч Ваха рассказывал мне о последних новостях в криминальном мире и комментировал громкие преступления, имевшие широкий общественный резонанс. Наши отношения со стороны могли показаться приятельскими, только вот стоимость этой дружбы – тридцать тысяч долларов ежемесячно – была слишком высока.
Во время очередной встречи Ваха поинтересовался, почему Макс вышел из бизнеса.
– А вышел он потому, что решил уехать в Канаду, – ответил я, – откуда ты узнал?
– Встретил случайно, – сказал Ваха, – он же продал свою долю?
Представить себе случайную встречу Вахи и Макса было крайне затруднительно – ведь они существовали как бы в параллельных мирах, не пересекаясь ни во времени, ни в пространстве. Эту версию я сразу отбросил. Скорее всего, Макс сам искал встречи с Вахой, вопрос только – зачем? По традиции, все наши встречи завершались поучительными историями о глупых бизнесменах, которые, веря нелепой милицейской пропаганде, отказывались от услуг «защитных структур» и попадали в неприятные истории.
– Слушай, а что ты так поправился? – со свойственной ему прямотой спросил Ваха, – ешь много? Или пьешь?
– Пожалуй, второе, – улыбнулся я, – понемногу, но каждый день.
– У нас тоже те, кто традиции не чтит, почти все пьют.
– А кто не пьет – тот курит, – пошутил я.
Вахе моя шутка не понравилась, он передал привет Артему, и мы расстались.
К началу выставки мсье Лассаль и Марк Шульман прилетели в Москву. Они остановились в «Шератон Палас Отеле» на Тверской.
Пьер Лассаль не очень хотел лететь в Россию и, ожидая в Париже рейса в Москву, даже вспомнил историю, которую незадолго до вылета рассказал ему знакомый бизнесмен, нефтяник, о том, как он своими глазами видел расстрел русского криминального авторитета прямо в тамбуре вращающихся дверей гостиницы, причем именно «Палас Отеля».
Первое, что, смеясь, сказал господину Лассалю Марк Шульман у стойки регистрации, было:
– Смотри, Пьер, тут вообще нет крутящихся дверей.
Канадцы не были разочарованы организацией выставки, безусловной жемчужиной которой и был стенд «Арины».
«Потому что наконец-то мне никто не мешал, – говорил мне Артем, – ты занимался делами компании, Макс был вовремя списан на берег, ну а Иосиф вообще уже не в состоянии принести ни вреда, ни пользы».
Мы арендовали лучшую площадку выставочного комплекса – огромный стенд в центральной части первого зала. Флажки Квебека с белым крестом и четырьмя белыми лилиями на синем фоне не только украшали нашу экспозицию, но и бесплатно раздавались нашими красавицами на роликах всем посетителям выставки.
Вся экспозиция к последнему дню выставки была продана до последней модели, а контракты на поставку, которые были подписаны ко дню закрытия, обеспечили работой наши сборочные бригады на несколько месяцев.
Это был абсолютный и безоговорочный успех Артема.
Макс ни разу не приехал на выставку, да и Артем не хотел, чтобы Чернова канадцы видели рядом с нами.