Гарри Поттер и философский камень Роулинг Джоан Кэтлин
«Марс сегодня ярок», – ответил он просто.
«Это мы слышали, – произнес Хагрид с раздражением в голосе. – Ну если кто-то из вас что-нибудь увидит, дайте мне знать, хорошо? А то нам пора».
Гарри и Эрмиона последовали за Хагридом дальше, бросая взгляды через плечо на Ронана и Бэйна, пока их не скрыли деревья.
«Никогда, – произнес Хагрид запальчиво, – не пытайтесь получить прямой ответ у кентавра. Чертовы звездочеты. Не видят ничего ближе луны».
«Их здесь много?» – спросила Эрмиона.
«Да нет, меньше десятка… Обычно общаются друг с другом, но иногда оказываются рядом, когда мне хочется поболтать. Башковитые они, кентавры… котелок варит… но притворяются».
«Думаешь, мы кентавра слышали тогда?» – сказал Гарри.
«Разве это было похоже на звук копыт? Неа, я бы сказал, что это тот, кто убивает единорогов. Никогда не слышал такого звука». Они пробирались между толстыми стволами деревьев. Гарри бросал нервные взгляды через плечо. У него было неприятное ощущение, что за ними наблюдают. Он был рад, что рядом Хагрид с луком. Не успела тропинка свернуть еще раз, как Эрмиона схватила Хагрида за руку.
«Хагрид, посмотри! Красные искры! Они в опасности!»
«Вы двое подождите здесь! – крикнул Хагрид. – Стойте на дорожке, и я вернусь!» Они слышали как он ломится сквозь подлесок и стояли, испуганно глядя друг на друга до тех пор, пока не остался только шепот ветра в листве.
«Думаешь, на них напали?» – спросила Эрмиона.
«Я не против, если напали на Малфоя, но если что-то с Невиллом… это наша вина, что он здесь». Минуты казались часами. Они навострили уши. Гарри ловил каждый порыв ветра, каждый хруст веточки. Что происходит? Где остальные? Наконец, громкий треск возвестил возвращение Хагрида. За ним шли Малфой, Невилл и Клык. Хагрид кипел. Оказалось, Малфой подкрался к Невиллу и в шутку схватил его за шиворот. Невилл запаниковал и наколдовал искры.
«Нам очень повезет, если мы его поймаем с тем балаганом, который вы тут устроили. Так, поменяемся – Невилл, ты остаешься со мной и Эрмионой, Гарри ты берешь Клыка и этого идиота. Извини, – шепотом добавил Хагрид, – будет потрудней напугать тебя, а нам нужно сделать дело». Таким образом Гарри отправился в чащу леса с Малфоем и Клыком. Они шли почти полчаса, дальше и дальше, до тех пор, пока по тропинке уже нельзя было пройти – так густо здесь росли деревья. Гарри казалось, что крови прибавилось. Капельки виднелись на корнях дерева, как будто бедное создание устало прислонялось к нему. Через спутанные ветви старого дуба, Гарри увидел впереди поляну.
«Смотри…» – прошептал он, подняв руку, чтобы Малфой остановился. Что-то ярко-белое блестело на земле. Они придвинулись ближе. Это и в самом деле был единорог, но он был мертв. Гарри никогда не видел что-либо более прекрасное и печальное. Его длинные стройные ноги застыли в неестественном положении, а жемчужно-белая грива рассыпалась по темным листьям. Гарри шагнул вперед, но шелестящий звук приморозил его к месту. Куст на краю поляны дрогнул… Затем из теней скользнуло, стелясь по земле как зверь, существо в плаще. Гарри, Малфой и Клык стояли, не смея пошевелить и пальцем. Закутанная фигура добралась до единорога, опустила голову к ране в его боку и начала пить кровь.
«АААААААААААААА!» Малфой испустил крик ужаса и бросился прочь – Клык за ним. Фигура в плаще подняла голову и взглянула прямо на Гарри – кровь единорога капала на черный плащ. Она поднялась на ноги и двинулась к Гарри – а он не мог пошевелиться, скованный страхом. Потом доселе невиданная боль пронзила его голову; как будто вспыхнул шрам на лбу. Наполовину ослепший, он отступил. Он слышал стук копыт сзади, кто-то подскакал галопом и перепрыгнул через него, прямо на ужасное существо.
Боль в голове Гарри стала такой сильной, что он упал на колени. Прошла минута или две. Когда он поднял глаза, фигура исчезла. Рядом с ним стоял кентавр, не Ронан или Бэйн; этот выглядел моложе; у него были белокурые волосы и светло-розовое тело.
«Ты в порядке?» – спросил кентавр, помогая Гарри подняться на ноги.
«Да – спасибо – что это было?» Кентавр не ответил. У него были удивительно синие глаза, похожие на бледные сапфиры. Он внимательно осмотрел Гарри, задержав взгляд на шраме, который белой молнией пересекал его лоб.
«А, ты маленький Поттер, – сказал он. – Тебе лучше вернуться к Хагриду. В лесу сейчас опасно – особенно для тебя. Ты можешь ездить верхом? Так будет быстрее».
«Меня зовут Флоренц», – добавил он и опустился на колени, чтобы Гарри смог взобраться к нему на спину. Внезапно, с другой стороны поляны послышался звук копыт. Ронан и Бэйн продрались сквозь деревья, тяжело поводя влажными боками.
«Флоренц! – прогремел Бэйн. – Что ты делаешь? На твоей спине человек! Как тебе не стыдно! Разве ты какой-нибудь мул?»
«Вы понимаете, кто это? – сказал Флоренц. – Это маленький Поттер. Чем быстрее он покинет лес, тем лучше».
«Что ты ему наговорил? – проворчал Бэйн. – Помнишь, Флоренц, мы держим клятву не вмешиваться в предначертанное небесами. Разве мы не прочитали то, что должно произойти в движении планет?» Ронан нетерпеливо ударил копытом.
«Я уверен, Флоренц решил, что он поступает как лучше», – сказал он мрачно. Бэйн подпрыгнул от негодования.
«Как лучше! Разве нам это лучше? Кентавры известны как предсказатели будущего! Это не наше дело бегать как ослики за людьми, забравшимися в наш лес!»
Флоренц внезапно встал на дыбы, так что Гарри пришлось схватиться за его плечи, чтобы не упасть.
«Разве вы не видели того единорога? – набросился Флоренц на Бэйна. – Разве вы не понимаете, почему его убили? Или планеты не посвятили вас в этот секрет? Я объявляю войну тому, кто таится в лесу, и прибегну к людской помощи, если она мне понадобится». Флоренц развернулся и ринулся прочь от Бэйна и Ронана так быстро, что Гарри пришлось вцепиться в него крепко-накрепко. Гарри не имел ни малейшего понятия, что происходит.
«Почему Бэйн так злится? – спросил он. – И от чего ты меня спас, кстати?» Флоренц замедлил ход, предупредил, чтобы Гарри наклонил голову, а то вдруг его заденет низкая ветка, но не ответил на его вопрос. Они пробирались по лесу в тишине так долго, что Гарри решил, что Флоренц не хочет с ним больше разговаривать. Они шли сквозь особенно трудный участок, когда Флоренц внезапно остановился.
«Гарри Поттер, ты знаешь, для чего используется кровь единорога?»
«Нет, – сказал Гарри, удивленный странным вопросом. – На алхимии мы используем только рог и волоски из хвоста».
«Потому что это ужасно – убить единорога, – сказал Флоренц. – Только тот, кто играет ва-банк может решиться на такое преступление. Кровь единорога сохранит тебе жизнь, даже если ты на волосок от смерти, но ужасной ценой. Ты убил чистое и беззащитное создание, чтобы спасти себя – и твоя жизнь станет проклятием с того момента, как кровь коснется губ».
Гарри смотрел на затылок Флоренца, который казался серебряным в лунном свете.
«Но кто может быть в таком отчаянии? – спросил он вслух. – Если ты будешь навечно проклят, не лучше ли принять смерть?»
«Лучше, – согласился Флоренц. – Если только тебе не нужно продержаться до тех пор, пока ты сможешь выпить что-то еще – что-то, что вернет тебе былую силу и власть – что-то, после чего ты никогда не умрешь. Мистер Поттер, ты знаешь, что хранится сейчас в школе?»
«Философский камень! Ну конечно, эликсир жизни! Но я не понимаю, кто…»
«Тебе не приходит на ум кто-то, кто много лет ждал возвращения, кто цеплялся за жизнь и искал возможность?» Внезапно будто железный кулак сжал сердце Гарри. Сквозь шелест деревьев, ему послышались слова Хагрида, которые он произнес в ночь их знакомства:
«Кто-то говорит, что он умер. Я думаю, он исчез. Не знаю, много ли в нем осталось человеческого, мог ли он вообще умереть?»
«Ты хочешь сказать, – произнес Гарри охрипшим голосом, – что Вол…»
«Гарри! Гарри, с тобой все в порядке?» Эрмиона бежала к ним по тропинке, обогнав пыхтящего Хагрида.
«В порядке, – ответил Гарри, не совсем понимая, о чем говорит. – Единорог мертв, Хагрид, он на поляне вон там».
«Здесь я вынужден вас покинуть, – прошептал Флоренц, когда Хагрид кинулся в ту сторону. – Теперь ты в безопасности». Гарри соскользнул на землю.
«Удачи, Гарри Поттер, – сказал Флоренц. – Бывало, звезды толковались неверно, даже кентаврами. Надеюсь, это как раз тот случай». Он повернулся и ускакал обратно в чащу, а Гарри дрожа смотрел ему вслед. Рон заснул в темноте гостиной, пока ждал их. Он крикнул что-то про фолы, когда Гарри начал будить его. Через несколько секунд он уже сидел широко открыв глаза и Гарри поведал ему и Эрмионе о том, что случилось в лесу. Гарри не сиделось на месте. Он шагал взад и вперед перед камином и не мог унять дрожь.
«Снэйп хочет достать камень для Волдеморта… Волдеморт ждет в лесу… а все это время мы думали, что Снэйп просто хочет разбогатеть!»
«Перестань произносить это имя!» – сказал Рон испуганным шепотом, как будто думал, что Волдеморт может их услышать. Гарри не обратил внимания.
«Флоренц спас меня, но он не должен был… Бэйн был взбешен… он говорил о том как плохо вмешиваться в предсказания планет… Они должны знать, что Волдеморт возвращается… Бэйн думает, что Флоренцу надо было позволить Волдеморту убить меня… Думаю, это тоже сказали им звезды…»
«Перестань произносить это имя!» – прошипел Рон.
«И теперь мне остается только сидеть и ждать, пока Снэйп упрет камень, – продолжал Гарри горячо. – Тогда Волдеморт сможет прийти и прикончить меня… Полагаю, Бэйн будет счастлив». Эрмиона казалась очень испуганной, но все же попыталась успокоить его.
«Гарри, все говорят, что Дамблдор – единственный человек, которого Сам-Знаешь-Кто боялся, и пока Дамблдор рядом, Сам-Знаешь-Кто тебя не тронет. И вообще, с чего ты взял, что кентавры правы? Это похоже на предсказание будущего, а профессор Мак-Гонагалл утверждает, что этот раздел магии не слишком точен». Небо уже светлело, а они все говорили и говорили. Уставшие и охрипшие они улеглись наконец в кровати. Но сюрпризы этой ночи еще не кончились. Когда Гарри откинул одеяло, он увидел свой Плащ-Невидимку, аккуратно спрятанный под ним. К плащу была приколота записка:
«Просто на всякий случай».
Глава шестнадцатая. Через люк
Впоследствии Гарри не мог вспомнить, как ему удалось нормально сдать экзамены, когда он в любую минуту ожидал появления Волдеморта на пороге комнаты. Но день шел за днем, и не было никакого сомнения, что за запертой дверью Пушок все еще жив и здоров.
Стояла удушающая жара, особенно в большой аудитории, где проходили письменные экзамены. Им выдали новые перья, специально заколдованные Противосписывающим заклинанием. Были у них и практические экзамены. Профессор Флитвик вызывал их по одному в класс и проверял, могут ли они заставить ананас танцевать на столе. Профессор Мак-Гонагалл наблюдала, как они превращали мышь в табакерку (баллы добавлялись за изящность и снимались, если у табакерки оставались усы). Снэйп дышал им в затылок, пока они лихорадочно вспоминали рецепт зелья забывчивости. Гарри, как только мог, старался не замечать острую боль в голове, которая преследовала его после возвращения из леса. Невилл говорил, что у Гарри тяжелая форма экзаменационной лихорадки и поэтому он плохо спит. Но на самом деле Гарри мучил его старый кошмар, ставший еще страшнее: в нем появлялась закутанная в плащ фигура и струилась кровь. Может быть потому, что они не видели того, что Гарри видел в лесу, или потому, что у них не было жгущего шрама на лбу, но Эрмиона и Рон, похоже, не беспокоились о камне так, как он. Мысль о Волдеморте, конечно, пугала их, но он не приходил к ним во сне, и они были так заняты учебой, что у них не хватало времени беспокоится о том, что замышляет Снэйп или кто-то там еще. Последним экзаменом была история магии. Всего час ответов на вопросы об этих ненормальных волшебниках, которые изобрели самопомешивающиеся котлы, и они будут свободны! Свободны на целую чудесную неделю до объявления результатов экзаменов! Когда привидение профессора Биннса велело им положить перья на стол и свернуть пергаменты, Гарри радостно переглянулся с остальными.
«Было значительно легче, чем я думала, – сказала Эрмиона, когда они присоединились к толпе на освещенной солнцем площадке. – Зря я учила про Кодекс Поведения Оборотней 1637-ого года и про восстание Элфрика Жадного». Эрмиона любила после экзамена разбирать свои ответы, но Рон сказал, что ему от этого становится дурно. Они не спеша спустились к озеру и повалились на траву в тени дерева. Близнецы Висли и Ли Джордан щекотали щупальца гигантского спрута, который грелся на мелководье.
«Больше никаких занятий, – счастливо вздохнул Рон, вытягиваясь на траве. – Смотри веселей, Гарри. У нас еще целая неделя до того, как мы узнаем, что провалили экзамены. Чего волноваться раньше времени?» Гарри тер свой лоб.
«Хотел бы я знать, что это значит! – выпалил он сердито. – Мой шрам все время болит – это бывало и раньше, но не так часто».
«Сходи к мадам Помфрей», – предложила Эрмиона.
«Я не болен, – сказал Гарри. – Я думаю, это предупреждение. И оно означает приближение опасности…» Рона трудно было расшевелить на такой жаре.
«Гарри, расслабься, Эрмиона права: камень в безопасности рядом с Дамблдором.
Во всяком случае, у нас нет доказательства, что Снэйп узнал, как пройти Пушка. И скорее Невилл будет выступать за Англию в квиддитч, чем Хагрид предаст Дамблдора». Гарри кивнул, но он не мог избавиться от навязчивого ощущения, что он забыл что-то сделать, что-то важное. Когда он пытался объяснить это, Эрмиона сказала:
«Это все экзамены. Я прошлой ночью проснулась и взялась за конспекты по преобразованию. Прочла почти половину, пока сообразила, что мы это уже сдали». Однако Гарри был уверен, что чувство тревоги не было связано с учебой. Он наблюдал за порханием совы в синем небе, она полетела в сторону школы, с запиской, зажатой в клюве. Только Хагрид посылал ему письма. Хагрид никогда не предаст Дамблдора. Хагрид никогда никому не скажет, как пройти Пушка… никогда… но… Гарри внезапно вскочил на ноги.
«Ты куда?» – сонно спросил Рон.
«Мне только что пришло в голову, – сказал Гарри, бледнея. – Мы должны пойти к Хагриду. Немедленно».
«Зачем?» – спросила Эрмиона, оживляясь.
«Не кажется ли вам немного странным, – сказал Гарри, карабкаясь вверх по травянистому склону, – что Хагрид больше всего на свете мечтает о драконе, и тут как раз появляется незнакомец с яйцом в кармане? Много ли людей ходит здесь с драконьими яйцами, когда это запрещено законами волшебников? Вы думаете, они случайно нашли Хагрида? Как я раньше не догадался?»
«Да о чем ты говоришь?» – спросил Рон, но Гарри не ответил – он уже мчался в сторону леса. Хагрид сидел в кресле перед своим домом. Он засучил брюки и рукава и шелушил горох в большую миску.
«Привет, – сказал он, улыбаясь. – Сдали экзамены? Может по стаканчику чая?»
«С удовольствием», – сказал Рон, но Гарри оборвал его.
«Нет, мы спешим. Хагрид, я должен тебя спросить кое о чем. Помнишь ту ночь, когда ты выиграл Норберта? Этот незнакомец, с которым ты играл в карты, как он выглядел?»
«Ну, не знаю, – ответил Хагрид безразлично, – он не снимал плаща». Тут Хагрид заметил их ошеломление и удивленно поднял брови.
«Да тут нет ничего такого, вы встретите сколько угодно чудных парней в
«Свиной башке» – это паб там внизу, в деревне. Это мог быть торговец драконами, разве нет? Он не показывал лицо, всегда был в капюшоне».
Гарри в изнеможении опустился рядом с миской гороха:
«О чем ты с ним говорил, Хагрид? Ты упоминал Хогвартс?»
«Мог и сказать, – пробормотал Хагрид, стараясь вспомнить. – Ага… он спросил, чем я занимаюсь, и я рассказал, что я лесник здесь… Еще он спросил, каких тварей мне удавалось поймать, и я рассказал… И я сказал, что на самом деле всегда хотел дракона… и он… Я плохо помню, потому что он все время покупал мне выпивку… Ну-ка посмотрим… ага, он сказал, что у него есть яйцо дракона, и мы могли бы сыграть в карты на него… но он должен быть уверен, что я смогу справиться с ним… Ну я и сказал ему, что после Пушка дракон не проблема…»
«И он – тебе показалось, он заинтересовался Пушком?» – спросил Гарри, стараясь не выдать своего волнения.
«Ну… да, а как ты думаешь? Много ли трехглавых псов можно встретить даже около Хогвартса? Ну, так я сказал ему, что Пушок прост, как табуретка, если знать, как успокоить его. Стоит ему услышать музыку, и он засыпает на месте как…» Хагрид внезапно замолчал с выражением ужаса на лице.
«Я не должен был вам этого говорить! – выдавил он. – Забудьте это! Эй, вы куда?» Гарри, Рон и Эрмиона молчали всю дорогу, пока не остановились у вестибюля, который казался очень холодным и мрачным после солнца снаружи.
«Мы должны идти к Дамблдору, – сказал Гарри. – Хагрид рассказал, как пройти Пушка тому незнакомцу, а это был либо Снэйп, либо Волдеморт. Это было легко, раз уж они напоили его. Надеюсь, Дамблдор нам поверит. Флоренц может поддержать нас, если только Бэйн не остановит его. Где же кабинет Дамблдора?» Они огляделись, как будто надеясь увидеть табличку, указывающую правильное направление. Им никогда не говорили, где жил Дамблдор, и они не знали никого, кто заходил бы к нему.
«Нам просто надо…» – начал Гарри, но его прервал звонкий голос, прокатившийся по вестибюлю.
«Что вы трое делаете тут в помещении?» Это была профессор Мак-Гонагалл, тащившая большую кипу книг.
«Мы хотим увидеть профессора Дамблдора», – храбро заявила Эрмиона.
«Увидеть профессора Дамблдора? – повторила профессор Мак-Гонагалл, как будто это было очень подозрительное желание. – Зачем?» Гарри замялся – что сказать?
«Это как бы секрет…» – произнес он, но тут же пожалел об этом, потому что профессор Мак-Гонагалл вспыхнула.
«Профессор Дамблдор отбыл десять минут назад, – сказала она холодно. – Он получил срочную сову из Министерства Магии и сразу же вылетел в Лондон».
«Он улетел? – повторил Гарри не веря своим ушам. – Только что?»
«Профессор Дамблдор великий волшебник, Поттер, и его время расписано по минутам…»
«Но это очень важно!»
«То, что ты хочешь сказать, важнее Министерства Магии, Поттер?»
«Послушайте, – сказал Гарри, отбрасывая осторожность, – профессор – это насчет философского камня…» Профессор Мак-Гонагалл могла ожидать чего угодно, но только не это. Книги посыпались из ее рук, но она даже не стала поднимать их.
«Как вы узнали…?» – пробормотала она.
«Профессор, я думаю – я знаю – что Снэ… что кто-то собирается украсть камень. Я должен поговорить с профессором Дамблдором». Она смотрела на него со смешанным выражением потрясения и подозрения.
«Профессор Дамблдор вернется завтра, – сказала она наконец. – Не знаю, откуда вам известно про камень, но все уверяют, что его невозможно украсть, он слишком хорошо охраняется».
«Но, профессор…»
«Поттер, я знаю, о чем говорю, – отрезала она. Она наклонилась и стала собирать упавшие книги. – Вы бы лучше шли на свежий воздух, погуляли на солнышке». Но они не пошли.
«Это будет сегодня, – сказал Гарри, когда профессор Мак-Гонагалл отошла достаточно далеко. – Снэйп собирается пройти через люк сегодня вечером. Он узнал все, что ему нужно, а теперь и Дамблдор ему не помешает. Это он послал записку. Могу поспорить, в Министерстве Магии будут удивлены, когда Дамблдор заявится туда».
«Но что же мы можем сделать…» Эрмиона негромко вскрикнула. Гарри и Рон обернулись. Рядом стоял Снэйп.
«Добрый день», – произнес он вкрадчиво. Они уставились на него.
«Напрасно вы в помещении в такой денек», – сказал он со странной кривой усмешкой.
«Мы хотели…» – начал Гарри, не представляя, что он скажет дальше.
«Вам следует быть осторожнее, – сказал Снэйп. – Будете шляться здесь, подумают, что вы замышляете что-то. А Гриффиндор уже не может себе позволить терять очки, не так ли?» Гарри вспыхнул. Они повернулись к выходу, но Снэйп вернул их.
«Предупреждаю тебя, Поттер – еще одна ночная прогулка и я лично позабочусь о твоем отчислении. Всего хорошего». И он зашагал в направлении учительской. На каменных ступенях Гарри повернулся к остальным.
«Ладно, вот что мы должны делать, – прошептал он настойчиво. – Один из нас должен следить за Снэйпом – ждать около учительской и идти за ним, если он выйдет. Эрмиона, это лучше сделать тебе».
«Почему мне?»
«Это же очевидно, – сказал Рон. – Ты можешь притвориться, что ждешь профессора Флитвика, как обычно – Ой, профессора Флитвик, я так волнуюсь, кажется я неправильно ответила на четырнадцатый вопрос…» – произнес он фальцетом.
«Заткнись», – сказала Эрмиона, но согласилась идти наблюдать за Снэйпом.
«А нам лучше подождать около коридора на третьем этаже, – сказал Гарри Рону. – Пошли». Но эта часть плана не удалась. Не успели они подойти к двери, отделяющей Пушка от остальной школы, как профессор Мак-Гонагалл появилась снова и на этот раз она разозлилась.
«Кажется, вы думаете, что вас пройти труднее, чем кучу заклинаний!» – бушевала она. – Хватит глупостей! Если я узнаю, что вы снова шатаетесь поблизости, Я сниму с Гриффиндора еще пятьдесят очков! Да, Висли, со своего колледжа!» Гарри и Рон поплелись обратно в гостиную.
«По крайней мере, Эрмиона на хвосте у Снэйпа», – сказал Гарри, как вдруг портрет Толстушки качнулся и появилась Эрмиона.
«Гарри мне так жаль! – запричитала она. – Снэйп вышел и спросил, что я тут делаю, и я сказала, что жду Флитвика, и Снэйп пошел за ним, и мне пришлось удрать, и я не знаю, где сейчас Снэйп».
«Ну, что ж, ничего не поделаешь», – сказал Гарри. Двое других уставились на него. Он был бледен и глаза его сверкали.
«Я собираюсь выйти отсюда сегодня ночью и попытаюсь добраться до камня первым».
«Ты псих!» – сказал Рон.
«Ты не можешь! – сказала Эрмиона. – После того, что сказали Мак-Гонагалл и Снэйп? Тебя исключат!»
«НУ И ЧТО! – закричал Гарри. – Вы не понимаете? Если Снэйп получит камень, Волдеморт вернется! Вы что, не слышали, как это было, когда он пытался захватить власть? Тогда не будет никаких Хогвартсов, из которых можно быть исключенным! Он сравняет его с землей или сделает школой для темных сил! Потеря очков теперь не имеет значения, как вы не понимаете! Думаете он оставит вас и ваши семьи в покое, если Гриффиндор выиграет кубок колледжей? Если меня поймают раньше, чем я доберусь до камня, что ж, мне придется вернуться к Десли и дожидаться Волдеморта там. Просто там я умру немного позже, чем здесь, потому что я никогда не перейду на сторону темных сил! Я пойду сегодня через этот люк и, что бы вы ни говорили, это не остановит меня! Ведь Волдеморт убил моих родителей, не забывайте». Он смотрел на них горящими глазами.
«Ты прав, Гарри», – сказала Эрмиона тихим голосом.
«Я надену плащ-невидимку, – сказал Гарри. – Повезло, что я получил его назад».
«А он сможет укрыть всех троих?» – сказал Рон.
«Всех – всех троих?»
«Ох, да перестань, неужели ты думаешь, мы отпустим тебя одного?»
«Конечно, нет! – оживилась Эрмиона. – Как ты собираешься добраться до камня без нас? Пожалуй, я пойду полистаю свои книжки, там может быть что-то полезное…»
«Но, если нас поймают, вас тоже исключат».
«Не исключат, – сказала Эрмиона мрачно. – Флитвик сказал мне по секрету, что я получила сто двадцать процентов на его экзамене. После этого они не смогут меня просто так вышвырнуть». После обеда все трое собрались в гостиной. Никто их не беспокоил; гриффиндорцам не о чем было разговаривать с Гарри после всего, что произошло. Впервые он не слишком жалел об этом. Эрмиона просматривала свои конспекты, надеясь встретить одно из заклинаний, которые им придется преодолевать. Гарри и Рон почти не разговаривали. Каждый думал о том, что им предстоит. Постепенно комната пустела, народ расходился по спальням.
«Лучше взять плащ», – пробормотал Рон, когда Ли Джордан наконец ушел, зевая и потягиваясь. Гарри бегом поднялся в темную спальню. Он достал плащ и вдруг его взгляд упал на флейту, которую Хагрид подарил ему на Рождество. Он положил ее в карман для Пушка – петь ему не очень-то хотелось. Он спустился назад в гостиную.
«Давайте наденем плащ здесь и убедимся, что он накроет всех нас – если Филч заметит наши ноги, гуляющие сами по себе…»
«А что это вы тут делаете, а?» – послышался голос из угла комнаты. Из-за кресла вылез Невилл. В руках он сжимал Тревора, который, похоже, снова пытался обрести свободу.
«Ничего, ничего, Невилл», – сказал Гарри, торопливо пряча плащ за спиной. Невилл уставился на их виноватые лица.
«Вы опять куда-то уходите», – сказал он.
«Нет, нет, нет, – сказала Эрмиона. – Никуда мы не уходим. Шел бы ты спать, Невилл». Гарри посмотрел на большие напольные часы рядом с дверью. Больше нельзя было терять ни минуты, может быть, Снэйп уже усыпляет Пушка.
«Вам нельзя выходить, – сказал Невилл, – вас опять поймают. У Гриффиндора будет еще больше проблем».
«Ты не понимаешь, – сказал Гарри, – это очень важно». Но видно было, что Невилл непоколебим в своей отчаянной решимости остановить их.
«Я вас не пущу, – сказал он, закрывая собой проход за портретом. – Я – я – буду драться!»
«Невилл! – взорвался Рон, – уйди с дороги, не будь идиотом…»
«Не смей называть меня идиотом! – закричал Невилл. – Я уверен, что вам нельзя снова нарушать правила. И не ты ли учил меня возражать людям!»
«Да, но не нам, – сказал Рон с раздражением. – Невилл, ты сам не понимаешь, что делаешь». Он шагнул вперед и Невилл выронил Тревора, который тут же упрыгал из виду.
«Ладно, давай, ударь меня! – сказал Невилл, поднимая кулаки. – Я готов!» Гарри повернулся к Эрмионе.
«Сделай что-нибудь», – в отчаянии сказал он. Эрмиона шагнула вперед.
«Невилл, – сказала она, – мне действительно очень, очень жаль». Она подняла палочку.
«Окаменелус абсолютус!» – выкрикнула она, направив палочку на Невилла. Невилл вытянулся по стойке смирно, не в силах пошевелить и пальцем. Он покачался немного на месте и упал плашмя лицом вниз, прямой как доска.
Эрмиона подбежала, чтобы перевернуть его. Зубы Невилла были крепко стиснуты и он не мог говорить. Только глаза двигались, глядя на них с ужасом.
«Что ты с ним сделала?» – прошептал Гарри.
«Это обездвиживатель в сильной форме, – сказала Эрмиона с несчастным видом. – Ох, Невилл, мне так жаль».
«Мы были вынуждены, Невилл, нет времени объяснять» – сказал Гарри.
«Потом поймешь, Невилл», – сказал Рон, когда они перешагивали через него и натягивали плащ-невидимку. То, что они бросили Невилла беспомощно лежать на полу, не было похоже на доброе предзнаменование. В их взвинченном состоянии каждая тень от статуи казалась им Филчем, каждое легкое дуновение ветерка напоминало Пивза, готового свалиться им на головы. У подножия первого пролета лестницы они заметили крадущуюся Миссис Норрис.
«Ой, давайте пнем ее, хотя бы разочек», – прошептал Рон на ухо Гарри, но Гарри отрицательно покачал головой. Когда они осторожно поднимались мимо нее по лестнице, Миссис Норрис повернула к ним свои светящиеся глаза, но осталась на месте.
Никого больше не встретив, они добрались до лестницы, ведущей на третий этаж. Посередине лестничного пролета возился Пивз, прилаживая ковер так, чтобы идущие по лестнице спотыкались.
«Кто тут? – внезапно сказал он, когда они начали подниматься. Он прищурил свои злые черные глаза. – Я знаю, что ты здесь, хотя и не вижу тебя. Молви, кто ты, невидимка: дьявол, дух иль животинка?» Он поднялся в воздух и поплыл над лестницей, косясь в их сторону.
«Позову-ка Филча, я должен позвать, если что-то невидимое ползает поблизости». Гарри внезапно осенило.
«Пивз, – просипел он страшным шепотом, – у Кровавого Барона есть свои причины быть невидимым». Пивз чуть не шлепнулся на пол от потрясения, но вовремя спохватился и повис на высоте около фута над ступенями.
«Простите, Ваша Кровавость, Господин Барон, сэр, – запричитал он вкрадчиво. – Виноват, виноват – я вас не узнал – конечно, вы же невидимы – простите старому Пивзу эту выходку, сэр».
«У меня здесь дела, Пивз, – хрипел Гарри. – Держись отсюда подальше этой ночью».
«Конечно, сэр, можете не сомневаться, – сказал Пивз, снова взмывая в воздух. – Желаю удачи в ваших делах, Барон, не буду вам мешать». И он поспешно ретировался.
«Отлично, Гарри!» – прошептал Рон. Через несколько секунд они были на месте, перед коридором третьего этажа – и дверь была уже приоткрыта.
«Ну, вот, – сказал Гарри тихо, – Снэйп уже прошел Пушка».
Вид открытой двери заставил всех троих задуматься о том, что ждало их дальше. Под Плащом Гарри повернулся к остальным.
«Если хотите вернуться, я не буду вас осуждать, – сказал он. – Можете взять Плащ – мне он больше не нужен».
«Не говори ерунду», – сказал Рон.
«Мы идем», – добавила Эрмиона. Гарри толкнул дверь.
На скрип двери отозвалось низкое рокочущее рычание. Пес неистово принюхивался всеми тремя носами в их сторону, хотя и не мог их видеть.
«Что там около его лап?», – прошептала Эрмиона.
«Похоже на арфу, – сказал Рон. – Должно быть Снэйп бросил ее».
«Он просыпается, как только перестаешь играть, – сказал Гарри. – Ну, начнем…» Он поднес флейту Хагрида к губам и подул. Это не было настоящей мелодией, но при первых звуках глаза чудовища начали закрываться. Гарри боялся вздохнуть. Постепенно рычание пса затихло – он немного постоял, пошатываясь на лапах, опустился на колени и, наконец, растянулся на полу в глубоком сне.
«Продолжай играть, – предупредил Рон, когда они, сбросив Плащ, крались к люку. До них долетало горячее зловонное дыхание гиганта. – Надеюсь, мы сможем открыть люк, – сказал Рон, вглядываясь поверх чудовища. – Хочешь пойти первой, Эрмиона?»
«Ну уж нет!»
«Ладно». Рон стиснул зубы и аккуратно перешагнул через лапу. Он нагнулся и потянул за кольцо. Крышка люка качнулась вверх и открылась.
«Что ты там видишь?» – нетерпеливо спросила Эрмиона.
«Ничего – только темнота – и тут нет возможности спуститься, нам придется прыгать. Гарри, который продолжал играть на флейте, помахал Рону, чтобы привлечь его внимание, и указал на себя.
«Ты пойдешь первым? Ты уверен?» – сказал Рон.
«Не знаю, насколько глубока эта штука. Дай флейту Эрмионе, она не даст ему проснуться». Гарри передал флейту. Во время короткой паузы пес зарычал и начал подергиваться, но, как только Эрмиона начала играть, он снова крепко заснул. Гарри перелез через него и заглянул в люк. Там не было никакого намека на дно. Он опустился в отверстие и повис, держась только кончиками пальцев. Затем он посмотрел вверх на Рона и сказал, «Если со мной что-то случится, не лезьте сюда. Бегите в совятню и пошлите Хедвиг к Дамблдору. Хорошо?»
«Хорошо», – кивнул Рон.
«Ну, скоро увидимся. Надеюсь…» И Гарри разжал пальцы. Холодный, сырой воздух проносился мимо, когда он падал, падал, падал и – ШЛЕП. Со странным, приглушенным звуком он приземлился на что-то мягкое. Он сел и пошарил вокруг, его глаза еще не привыкла к темноте. То, на чем он сидел, было похоже на какое-то растение.
«Порядок! – крикнул он вверх, в сторону светящегося отверстия люка, казавшегося не больше почтовой марки. – Здесь мягкое приземление, можете прыгать». Рон сразу же прыгнул и упал, растянувшись рядом с Гарри.
«Что это за дрянь?» были его первые слова.
«Не знаю, какое-то растение. Я думаю, оно здесь специально, чтобы не разбиться. Давай, Эрмиона!» Отдаленная музыка умолкла. Послышался громкий лай пса, но Эрмиона уже прыгнула. Она приземлилась с другой стороны от Гарри.
«Мы должны быть очень глубоко под школой», сказала она.
«Нам повезло, что эта штука здесь растет…», – сказал Рон.
«Повезло? – заорала Эрмиона. – Посмотрите на себя!» Она вскочила и прорвалась к сырой стене. Ей пришлось прорываться, потому что в тот момент, как она приземлилась, растение начало обвивать своими змееподобными отростками ее лодыжки. Что касается Гарри и Рона, то их ноги были уже крепко опутаны длинными плетьми. Эрмионе удалось освободиться до того, как растение сковало ее в своих объятиях. Теперь она с ужасом наблюдала, как мальчики пытались сбросить с себя его плети, но чем больше они сопротивлялись, тем теснее и крепче сжимались путы.
«Не двигайтесь! – приказала им Эрмиона. – Я знаю, что это – это Лапа дьявола!»
«О, я так рад, что мы знаем, как оно называется, это так помогло!» – проворчал Рон, уклоняясь от отростка, который пытался обвиться вокруг его шеи.
«Заткнись! Я пытаюсь вспомнить, как с ним справиться!» – ответила Эрмиона.
«Отлично, скорей, я не могу дышать!» – выдавил Гарри, борясь с плетью, обвившей ему грудь.
«Лапа дьявола, Лапа дьявола… что говорила профессор Росток? – оно любит темноту и сырость».
«Ну, так зажги огонь!» – прохрипел Гарри.
«Да – конечно – но ведь тут нет дров!» – вскричала чуть не плача Эрмиона.
«ДА ТЫ В СВОЕМ УМЕ? – завопил Рон. – ТЫ ВЕДЬМА ИЛИ КТО?»
«Ой, точно!» – воскликнула Эрмиона. Она выхватила палочку, взмахнула ей, пробормотала что-то и послала в растение струю того же голубоватого пламени, которое она использовала против Снэйпа. Несколько секунд – и мальчики почувствовали, как Лапа дьявола ослабляет свои объятия, съеживаясь от света и тепла. Извиваясь и содрогаясь, растение распутало свои плети, и они смогли освободиться.
«Повезло, что ты увлекалась травоведением, Эрмиона», – сказал Гарри, становясь рядом с ней у стены и вытирая пот со лба.
«Да уж, – пропыхтел Рон, – и еще повезло, что кое-кто не потерял голову в критический момент – 'тут нет дров!', в самом деле».
«Пойдем», – сказал Гарри, указывая на каменный коридор, единственный путь вперед. Все, что они могли слышать, не считая собственных шагов, было тихое капанье воды, струящейся по стенам. Коридор имел уклон вниз и это напомнило Гарри Гринготтс. С неприятным замиранием сердца он вспомнил о драконах, которые, по слухам, охраняли хранилища в банке волшебников. Если они встретят дракона, взрослого дракона… Даже Норберт был не подарок.
«Вы что-нибудь слышите?» – прошептал Рон. Гарри прислушался. Ему показалось, что он слышит тихий шелест и звон, доносящийся спереди.
«Ты думаешь, это привидение?» – прошептал Рон.
«Не знаю… похоже на крылья».
«Там впереди свет – я вижу, какое-то движение». Они дошли до конца коридора и увидели перед собой ярко освещенную комнату с высоким сводчатым потолком. Там было полно маленьких сверкающих птичек, которые порхали и кружились по всей комнате. На противоположной стороне комнаты была тяжелая деревянная дверь.
«Как думаете, они набросятся на нас, когда мы войдем в комнату?» – спросил Рон.
«Возможно, – ответил Гарри. – Они не выглядят агрессивно, но если мы ввалимся все разом… ладно, другого выхода нет. Я попробую». Он глубоко вздохнул, закрыл лицо руками и бросился через комнату. Он ждал, что в любой момент острые клювы и когти вопьются в него, но ничего не произошло. Он достиг двери невредимым. Он потянул за ручку, но дверь была заперта. Двое других присоединились к нему. Они дергали ручку и налегали на дверь, но она даже не шелохнулась. Эрмиона попробовала заклинание
«Алохомора», но и это не помогло».
«Что же делать?» – сказал Рон.
«Эти птицы… не могут же они быть только для красоты», – сказала Эрмиона. Некоторое время они наблюдали за сверкающим парением птиц над головой… Сверкающим?
«Это не птицы! – неожиданно заявил Гарри. – Это ключи! Летающие ключи – посмотрите внимательно. Значит тут должны быть… – он оглядел комнату, пока его друзья наблюдали за стаей ключей. – Точно – смотрите! Метлы! Мы должны поймать ключ, чтобы открыть дверь!»
«Но их тут сотни!» Рон внимательно осмотрел замочную скважину.
«Нам нужен большой старомодный ключ, возможно серебряный – такой же, как ручка». Они схватили метлы и взмыли в воздух, целясь в самую середину тучи ключей. Они пытались хватать ключи, но те метались и уворачивались с такой быстротой, что невозможно было поймать хотя бы один.
Читать бесплатно другие книги:
