Великолепная шестерка: Божий промысел по контракту. Час «Д». Шестеро против Темного. Тройной переплет (сборник) Фирсанова Юлия

Босиком, в черном халате, расшитом замысловатым золотистым узором, – кажется, это были какие-то звери из породы кошачьих, – и с обнаженным мечом, танцующим серебристо-черным пламенем в руке, воин смотрелся весьма колоритно. Прямые светлые волосы даже со сна не выглядели растрепанными, зеленые глаза с вертикальными зрачками были подозрительно прищурены.

Первым побуждением Эльки было ответить: «Капканы ставим», но потом ей пришла в голову более забавная мысль:

– Мы пробудились, одержимые неистовым желанием устремиться под темный купол неба, дабы танцевать обнаженными, омываемыми лишь предвечными потоками звездного света, ветрами и негой ночи, а потом упасть истомленными во влажные травы и слиться в экстазе! – тоном сомнамбулы-жрицы нараспев протянула она и совсем уже с другой интонацией, заимствованной у алконавта с горящими трубами, уточнила: – Третьим будешь?

– Нет, – потемнев лицом, стремительно отшатнулся было Гал, но, тут же сообразив, что шутница его разыгрывает, сдержанно усмехнулся, показывая, что оценил розыгрыш.

– У нас дела магического толка, мосье, – без утайки признался Лукас, изо всех сил стараясь согнать с губ улыбку. – Но что подняло с ложа вас в этот неурочный час?

– Услышал шум, – коротко пояснил воин.

– И решил его убить. Правильно! Бдительность прежде всего! – поощрительно закончила за Эсгала фразу насмешница Элька и завистливо заметила: – Стильный у тебя халатик, а что это за золотистые штучки на нем вышиты?

– Родовой герб, – кратко ответил Гал и, бросив не менее лаконично: – Колдуйте! – исчез так же внезапно, как появился, словно просто растаял в темноте холла. Была тень – и нет.

– Нам дозволили продолжать, ты счастлив, Лукас? – благоговейно уточнила девушка, издав тихий вздох восхищения.

– Безмерно, – откликнулся в тон девушке маг и, прислонив злосчастный набор для бадминтона к стене, продолжил путь в сторону двери, но перед этим приказал шарику-светильнику увеличиться втрое для лучшего освещения. А то кто его знает, во что еще нынче вечером мосье Максу поиграть вздумалось?

– Интересно, а нижнее белье и тапочки у Гала тоже с гербом? – задалась вопросом любопытная Элька, но ответа так и не получила.

За порогом дома теплота ночи и напоенный особыми ароматами воздух обняли гостей. Терпкие томные ноты с отголоском сладости, щекочущие ноздри, походили скорее на букет дорогих духов, чем на запах сада. Тихонько стрекотали какие-то насекомые, ловить их Эльке еще не довелось, потому и какие именно стрекочут, она не знала. Далеко в саду что-то звонко вычирикивали сразу несколько разных птичек, может, концерт репетировали. Пока у пернатых получалось не слишком слаженно, к тому же мелодию постоянно перебивало чье-то настойчивое вдохновенно-заунывное кваканье. В кустах у тропинки раздавалось подозрительное сердитое сопение, пофыркивание и громкий топот. При ближайшем рассмотрении в свете шарика неизвестный нарушитель спокойствия оказался ежом с отсвечивающей синевой шерсткой и был великодушно отпущен восвояси. Элька взяла на заметку место, где его видела, чтобы завтра поставить блюдечко с молоком.

То ли шарик столь прилежно освещал дорогу, то ли больше Макс ничего накидать не успел, но до посадок лекарственных трав Лукас и Элька добрались без падений и других неприятных приключений. По пути маг даже успел завершить перечень необходимых трав, прерванный на «драных демонах».

Подвесив волшебный светильник повыше среди ветвей, Лукас занялся прореживанием делянок в поисках необходимых растений. В свете шарика девушка с удивлением заметила, что некоторые посадки сияют, словно сбрызнутые голубоватыми капельками жидкого света. Именно помеченные таким образом растения маг и начал срывать, вручая Эльке какой-нибудь очередной пахучий стебелек, веточку или лист. Спустя пяток минут у нее в руках уже был порядочный и весьма благоухающий веник из нескольких десятков экземпляров растительного сообщества сада.

– Такое впечатление, что мы моль гонять собрались, а не Хранителя Снов создавать, – заметила девушка, невольно сморщив носик от исходящего из пучка трав сильнейшего амбре, не то чтобы неприятного, но уж больно терпкого. – А впрочем, и гонять не придется, она, бедняжка, сразу крылышки сложит и лапки откинет.

Лукас сорвал последний стебелек и, протянув его спутнице, ответил с улыбкой:

– Моль здесь ни при чем, мадемуазель. Все эти растения в совокупности и по отдельности используются для спокойного сна. Мы будем готовить Хранителя Снов для эльфийки-целительницы, а значит, должны привлечь к сотворению чар природные силы, близкие ей, дабы придать заклинанию необходимую направленность и персонификацию. Я небольшой знаток траволечения, но пролистнул несколько необходимых книг и проконсультировался с самой Мирей, чтобы отобрать нужные растения, и пометил их днем брызгами своей силы.

– Чем больше, тем лучше? – все еще не оставила скепсиса Элька.

– В данном случае так, – согласился Лукас, отряхивая руки, местами испачканные разноцветным соком трав.

– Это все? – помахивая в воздухе «веником», с надеждой уточнила девушка. – Или вы, добросовестный мосье, еще в паре десятков мест метки понаставили?

– Все, возвращаемся в дом и займемся собственно заклинанием, я только инструменты заберу, – отозвался Лукас, и сам испытывая облегчение. Садовые работы он явно не любил, хотя подобное чистоплюйство многие сочли бы весьма странным, учитывая те невообразимые вещи, с какими маг широкого профиля возиться нисколько не брезговал.

Шарик снова занял свое место над головами путников, и компания быстро вернулась к дому. На сей раз никого не потревожив, Лукас и Элька поднялись на второй этаж. Нырнув в свои комнаты, маг спустя несколько секунд вновь появился в коридоре, добавив к мешочку на поясе еще два точно таких же по размеру, но иного оттенка зеленого. За время общения с мосье Д’Агаром девушка уже существенно расширила свои представления о гамме зеленого цвета, ходившего у зеленоглазого мосье в явных фаворитах.

Кивком показав Эльке в конец коридора, на дверь в покои Мирей, Лукас походя уменьшил шарик до размера детского кулачка и шепотом поделился своими соображениями с девушкой:

– У мадемуазель Мири, как и у всякого эльфа, чрезвычайно тонкий слух и очень чуткий сон. Нам нужно действовать очень аккуратно, чтобы она не проснулась. Чем естественней процесс погружения в сновидения, тем легче совершить колдовство.

– Ты можешь усыпить ее покрепче, не входя в комнату? – уточнила девушка.

– Это я и собираюсь сделать, – подтвердил маг.

– А мое присутствие послужит дополнительной гарантией твоих честных намерений, напоминанием о долге и не даст демону похоти, что живет в тебе, воспользоваться бессознательным состоянием несчастной жертвы, – хихикнула Элька.

Лукас как-то очень странно на нее посмотрел и подтвердил, раздвинув губы в улыбке:

– Именно так, мадемуазель, именно так.

Лукас сделал знак девушке следовать за собой. Приблизившись к дверям в комнаты Мири, маг прошептал какое-то слово, кажется «айрльи», и у него на правой руке возник прозрачный, легкий на вид, словно мыльный пузырь, шарик. Подвесив его в воздухе на уровне глаз, мосье достал из мешочка на поясе светлую деревянную коробочку, смахивающую на табакерку, только с круглой дырочкой на крышке, и маленькую стеклянную трубочку. Элька вспомнила, что из такой же очень здорово было стрелять рябиной по соседским мальчишкам летом в деревне. Погрузив трубочку в коробок через маленькое отверстие, маг дотронулся губами до ее кончика и тихонько втянул в себя немного воздуха. По стенкам трубочки осел какой-то желтый порошок. Странно, почему он не высыпался из отверстия в крышке «табакерки»? Убрав коробочку обратно в мешок, Лукас поманил к себе пузырь и, когда тот подлетел совсем близко, коснулся его прозрачного бока трубочкой, давая ее кончику проникнуть внутрь. А потом резко дунул в свободный конец. Весь порошок оказался внутри парящего шарика. Довольно кивнув, маг высвободил пустую трубочку и повелительно указал пузырьку на дверь. Тот, послушный воле создателя, легко прошел сквозь дерево, следом полетел светящийся шарик.

Элька чуть ли не с благоговением следила за всеми этими странными колдовскими манипуляциями. Ее завораживал не магический процесс, а то, с какой легкостью, точностью и четкостью работал Лукас с маленькими хрупкими предметами. Сама Элька ни педантичной, ни аккуратной сроду не была, а перед людьми, проявляющими подобные качества, испытывала что-то вроде благоговейного удивления.

Спустя пятнадцать секунд после отправки пары шаров-диверсантов вернулся посланный светильник, и маг, вздохнув с облегчением, спрятал трубочку в мешочек и уже нормальным голосом, не переходя на заговорщицкий шепот, пояснил Эльке:

– Сонный порошок, который я отправил в шарике-посланце, подействовал. Теперь мадемуазель Мири спит более крепко, и ее не побеспокоят наши действия.

– Здорово работаешь, Лукас! – высказала свое искреннее восхищение девушка.

– Ну что вы, мадемуазель, какая работа, – с легкой снисходительностью улыбнулся маг. – Это только предварительные манипуляции. Все настоящее действо еще впереди.

– Колдовать, нужные слова выучив, любой дурак, не обделенный талантом, сможет, – объявила свою точку зрения Элька. – А вот возиться с трубочками и коробочками, ничего при этом не просыпав и не разбив, не каждому дано! Я б уже десять раз все разгрохала и рассыпала.

– Вы, как всегда, оригинальны в суждениях, мадемуазель, – только и сказал Лукас, проведя рукой над тем местом, где с другой стороны находилась защелка. Послышался чуть слышный щелчок, и дверь гостеприимно распахнулась.

– Это точно, – скромно согласилась девушка, входя следом за магом, и заметила на ходу. – Рэнда небось от таких фокусов завидки непомерные берут.

– Мосье Фин и сам способен на подобные, и даже куда более вычурные, как вы выразились, фокусы, если не с помощью доступной ему магии, так с помощью подручных инструментов. У него опыта в этом куда больше, чем у моей скромной персоны, опять же призвание, – отозвался Лукас. – А после моих уроков Рэнду и вовсе равных не будет.

Мирей мирно спала в своей кровати, не подозревая о приближении двух благодетелей и даже ничего не накидав загодя на их пути. Войдя в спальню целительницы, маг снова увеличил шарик-светильник до размера хорошей лампы и подвесил его под потолком. Приблизившись к свернувшейся клубочком эльфийке, маг внимательно всмотрелся в изящные черты лица спящей, подержал тонкое запястье девушки, считая пульс, и довольно улыбнулся: пока все шло, как планировалось.

– Больной скорее жив, чем мертв, – меланхолично прокомментировала манипуляции Лукаса Элька.

– Oui, Мири спит. Теперь нужно погрузить ее в еще более глубокий сон, – ответил маг, опустив даже свое обычное «мадемуазель» и не поддержав шутки. Похоже, сейчас действительно начиналась настоящая работа, где было не место хохмочкам.

Чтобы не мешаться, Элька заняла наблюдательную позицию, присев в единственное кресло у окна. Пока все происходящее ее не особенно развлекало, напоминая какую-то странную практическую работу не то по физике, не то по химии, в которой ей на сегодня отводилась роль лаборантки.

Лукас, опустившись на колени, достал из зеленого мешочка статуэтку Элькиного хотэйчика, поставил его на столик в изголовье кровати эльфийки, снова извлек из другого мешочка уже знакомую «табакерку» и трубочку. На сей раз маг не стал творить никаких шариков, а, набрав толику желтого порошка мастерским жестом завзятого наркомана, легонько дунул им в лицо спящей. Мири не сопротивлялась. Дыхание девушки стало более редким и поверхностным, она уходила в глубины сновидений.

Убрав коробочку, Лукас достал из очередного мешка еще одну, на сей раз дерево было темным, почти черным. Бедняжке Мири, и как она только не расчихалась, досталась порция порошка и из этой «табакерки». Только на сей раз порошок был не желтый, а серый, как пепел.

Спрятав и эту коробочку с трубочкой, маг несколько секунд смотрел на нездешнее спокойное лицо эльфийки, а потом довольно пояснил, поднимаясь с колен:

– Почти все приготовления кончены! Еще одно маленькое дело – и можно начинать творить заклинание! И да помогут нам Силы Снов!

– А что это был за серый порошок в коробочке? – заинтересовалась Элька.

– Прах снов, – деловито пояснил Лукас, убирая коробочку в мешочек и тщательно завязывая последний. – А в светлой шкатулке была пыльца сновидений.

– Да, что ни название, то сплошная поэзия, – скептически хмыкнула девушка. – И эту дрянь Мири должна вдыхать?

– Oui, мадемуазель. Пыльца погрузила ее в глубокий спокойный сон, прах же оказал противоположное воздействие.

– Но она же не проснулась, – в замешательстве заметила Элька, чуть нахмурившись.

– Я и не сказал, что мадемуазель должна пробудиться, – терпеливо объяснил маг. – Действие праха, заметьте, мадемуазель, не обратно, а противоположно влиянию пыльцы. Он уводит душу за грань сновидений, но не в реальный мир, а в более глубинное внутреннее состояние.

– Эк у вас, колдунов, все запутано, – фыркнула девушка.

– Профессия обязывает, мадемуазель, – ухмыльнулся мосье, подошел к Эльке и забрал у нее травы, собранные этой ночью. Растения были по-прежнему свежи и пахучи. Положив пучок перед статуэткой Хотэя, словно некое приношение лукавому божеству, Лукас простер над «букетом» руки и сделал несколько пассов, перемещая ладони будто по невидимой широкой спирали вверх, потом вниз и прошептал: «Лен глефо онуа!»

Эльке было хорошо видно, как рассыпались и задвигались вслед за руками мага стебельки, листочки, веточки. Сначала по столику, а потом, подхваченные волшебным вихрем, в воздухе. Все быстрее и быстрее, все более уплотняющимся столбиком маленького торнадо. Лукас теперь делал руками жест, напоминающий лепку снежка. Торнадо покорно уменьшился еще больше и свернулся, превратившись в шар, который все продолжал кружиться в воздухе и неумолимо сжиматься до размеров яблока, грецкого ореха, вишни, ягодки смородины. Мосье Д’Агар выждал несколько секунд и снова объявил: «Глефо он!» Вращение остановилось, и на раскрытую ладонь мага упал крохотный зеленый комочек – все, что осталось от целой охапки трав, суть их природной силы.

Маг позволил себе легкую довольную улыбку.

– Можно понюхать? – умильно попросила любопытная Элька, вскакивая с кресла.

Лукас охотно, с каким-то подозрительно лукавым блеском в глазах, протянул к ее лицу крохотный травяной шарик. Девушка осторожно потянула воздух, и глаза ее едва не вылезли на лоб. Запахи трав переплелись и смешались в сумасшедший коктейль, ударивший в ноздри неистовой терпкой волной. Шарик стал квинтэссенцией ароматов всех собранных нынче ночью растений и благоухал так, что при всей приятности продирал мозги не хуже нашатырного спирта – любимого оружия врачей против слабонервных пациентов.

– Аэроволны, – переведя дыхание, заметила девушка, только сейчас постигнув смысл загадочной рекламы, благоразумно отодвинулась от магического творения Д’Агара подальше и заявила: – За рецепт этого заклинания парфюмеры точно продали бы душу!

– Жаль, что я этот бизнес не веду, – усмехнулся Лукас, ловко подбрасывая шарик на ладони. На секундочку изысканный мосье куда-то подевался, а на его месте появился чрезвычайно обаятельный пройдоха.

Потом маг спрятал улыбку и, поднеся шарик к фигурке Хотэя, звучно воскликнул: «Тражен!» Шарик мгновенно растворился в статуэтке, приобретшей едва уловимый оливковый отлив.

– Теперь поистине все готово для вызова призраков сна, – сказал Лукас. – Скоро вы увидите в комнате нечто странное, мадемуазель. Это будут нематериальные сущности, мороки, не способные причинить вреда бодрствующему. Что бы они ни делали и как бы ни выглядели, не пугайтесь.

– Ладно, – радостно ответила Элька, оживившись и даже заерзав в кресле от нетерпения. Кажется, наконец-то намечалось что-то любопытное.

Лукас улыбнулся, поняв, что и без его предупреждения девица не собиралась впадать в панику, должно быть, просто не ведала покуда, насколько опасным может быть колдовство, и приступил к делу. На сей раз не было никаких манипуляций с коробочками и трубками, причудливых жестов рук. Маг обернулся лицом к кровати, где по-прежнему тихонько спала Мирей, не ведая о том произволе, что творится в ее спальне, и нараспев, отчетливо и властно начал читать заклинание-зов:

– Те нюр да хут ту пав! Се мег ле трен эн нав!..

К своему удивлению, Элька через некоторое время поняла, что за загадочными мелодичными фразами, легко слетающими с уст мага, стоит некий смысл, и пусть она не смогла бы перевести заклинание дословно, но общее его содержание благодаря браслету-переводчику вполне ясно: «Без промедления явитесь, вас призывает сильный, о духи сновидений, предстаньте же сей миг передо мной!»

Шар-светильник наверху продолжал исправно гореть, но девушке начало казаться, что свет в комнате стал распределяться подозрительно неравномерно. Правая половина спальни погрузилась в сумрачные тени, а левая, наоборот, словно засияла отраженным золотистым светом.

Думая, что все это ей кажется от недосыпа, Элька несколько раз честно моргнула и даже потерла кулачком глаза. Но видение не исчезло, напротив, темнота стала более концентрированной, а в самой сердцевине ее появилось зловещее уплотнение, нарыв, черный комок, с какими-то резкими, неприятными глазу гранями, вызывающими ассоциации с когтями или клыками. Девушка поспешно перевела взгляд на светлую половину спальни. Там тоже наметились некоторые изменения. Свет сгустился и стал похож на пушистый клубок золотистого мохера, от которого ощутимо повеяло теплом и лаской. Нежно-золотистый пушистик и когтистый ошметок темноты висели почти неподвижно, словно скованные невидимыми узами друг с другом и спящей девушкой.

– Voila, призраки снов! Явились, mes chers. Сейчас мы с вами разберемся! – довольно улыбнувшись, позволил себе маленький комментарий Лукас и вновь вернулся к заклятию.

– А товарищ Ганс Христиан Андерсен, оказывается, был прав насчет «зонтиков» Оле-Лукойе. Только у каждого, оказывается, своя личная пара имеется, да вдобавок почти живая, – задумчиво пробормотала Элька, подперев ладошкой подбородок.

Маг вытянул правую руку по направлению к темному сгустку, который как-то нервно содрогнулся и попытался отлететь подальше от кровати эльфийки, но скрыться не смог, только беспомощно задергался, словно пес на крепкой цепи. Темный призрак снов Мирей, он был привязан к своей невольной создательнице узами крепче любой самой прочной железной цепи. На мгновение Эльке стало жаль черного, но потом девушка вспомнила безнадежный крик Мири в ночи и ее судорожные рыдания, и жалость тут же испарилась бесследно.

Лукас уже властно и жестко читал следующее заклинание, медленно, но неумолимо охватывающее темный морок черным огнем:

Элька снова завороженно вслушивалась в мелодику чуждого ей языка, силясь понять, что именно говорит Лукас, что он приказывает темному призраку, и понимание пришло. На сей раз она восприняла заклинание как стихотворение, и мурашки невольно побежали по коже от явной мощи, что ощущалась в словах заклинания:

Темная клякса морока, кажется, начала распухать, извиваться, охваченная пламенем силы Д’Агара. А потом взорвалась темными брызгами, которые, так и не успев ничего заляпать, тут же истаяли без следа. Исчезла и наведенная тьма. Теперь в комнате по углам прятались только привычные мирные тени, не связанные ни с какими кошмарами и обязанные своим существованием только времени суток и особенностям освещения. Золотистый «клубок мохера» засиял еще ярче и нежнее, словно, избавившись от темного собрата, смог работать в полную силу.

Лукас поворотился к «клубочку» и снова заговорил, только теперь в его голосе не осталось ни капли угрозы, он стал мягким и ласковым, уговаривающим и даже немножко льстивым:

Пока маг говорил, руки его метались в странных жестах, то в сторону светлого морока, то в направлении хотэйчика. Элька увлеченно следила за танцем гибких кистей и чуть отстраненно внимала музыке слов, кажется, на сей раз маг говорил что-то вроде этого:

Перевод браслетки вышел довольно неуклюжим, но общий смысл девушка уяснила. Мосье уговаривал «клубочек» переселиться в статуэтку. «Так вот как создается Хранитель Снов!» – осенило Эльку.

Пушистик с каждым словом мага светился все сильнее и сильнее, потом он, словно поддавшись на его уговоры, обернулся светлой лентой и перетек в статуэтку у изголовья кровати эльфийки. Радостно улыбающийся толстячок Хотэй некоторое время золотисто мерцал, а потом стал совершенно прежним, пожалуй, только снова сменил отлив с оливкового на соломенный.

– Voila! Все! – довольно улыбнулся маг, готовый принимать поздравления. – Хранитель Снов сотворен! Теперь сон мадемуазель Мирей будет безмятежен.

– Отлично! – Элька сладко зевнула, аккуратно прикрыв рот ладошкой. – Значит, и мы теперь можем расползаться по кроваткам? Мири будить не нужно?

– Нет, Хранитель сам выведет девушку из-за грани в мирные сновидения, а утром она проснется, как обычно, – ответил маг. – Наша работа завершена.

– Наша? – скептически переспросила Элька, поднимаясь из кресла. – Скажи уж лучше твоя, ты же все проделал сам, Лукас. Я была нужна только в качестве сопровождающего в дамскую спальню, чтобы утром Мири, прознав о твоих фокусах, со стыда не умерла. Да вдобавок мне почему-то кажется, ты лишний шанс покрасоваться перед зрителями никогда не упустишь! Признание и восхищенное внимание подавай.

– Мадемуазель, как всегда, проницательна, – усмехнувшись, развел руками маг, без зазрения совести признаваясь: – Я люблю работать на публику, это дарит вдохновение!

Шарик-светильник снова уменьшился в размерах, покинул насиженное место под потолком и полетел перед хозяином, покидающим спальню эльфийки.

– Слушай, Лукас, а почему, когда ты поначалу заклинания читал, я их не понимала, а три последних стишка смогла перевести? – вдруг поинтересовалась Элька уже в коридоре.

– Хм, а ты их поняла? – вздернул бровь маг.

– Что-то в общих чертах, а последние два длинных даже дословно, – созналась девушка.

Лукас кивнул и, немного поразмыслив, серьезно ответил:

– Обычно амулет-переводчик не действует на заклинания, таков общий принцип работы наложенных на него чар. Но наши сделаны очень искусно, возможно, к их созданию приложили руку боги или же их благословили Силы. Кроме того, вспомним, что мадемуазель сама хаотическая колдунья. Я думаю, поэтому, если заклинание звучит сколько-нибудь длительный промежуток времени, вы, Элька, при желании можете на него настроиться и воспринять общий смысл. Но пробовать запоминать и читать заклинания самостоятельно я бы вам не советовал. Напомню, эффект будет абсолютно непредсказуем.

– Да ладно, ладно, не стращай, – отмахнулась Элька, немного раздосадованная этой нравоучительной проповедью. – Я уяснила, не маленькая, оставь все эти «да хут ту пав эн нав» себе! Жалко, что ли?

– Мадемуазель! – почувствовав, как по коридору пронеслась сумасшедшая волна хаотической магии, отчаянно воскликнул Лукас, воздев руки.

Почти одновременно с горестным воплем мага на уровне полутора метров над полом перед парочкой материализовалось и незамедлительно рухнуло на пол три мужских тела. Кто спал, тут же проснулся, жестко приложившись о паркетную твердь. Взъерошенный, точно воробей, заспанный Макс, в одних фиолетовых плавках, оказался в самом низу. Совершенно обнаженный, но цепко сжимающий одеяло Рэнд плюхнулся следом, а уже сверху ухнул Гал в стильном черном халате с гербами. Образовалась живописная куча-мала, наиболее пострадавшей стороной в которой, конечно, оказался бедолага Шпильман. Постанывая, ругаясь и потирая ушибы, трое кое-как распутали свои конечности, поднялись с пола и оторопело, но со все нарастающим праведным возмущением уставились на Лукаса и Эльку. На долю Лукаса гневных взглядов пришлось ровно в три раза больше.

– Мадемуазель, я же вас предупреждал, – почти жалобно протянул маг и тяжко вздохнул, радуясь уже тому, что мосье Гал телепортировался в коридор без холодного оружия.

– Так! – веско уронил Эсгал, дернув краем рта. – Доколдовались?

– Ну и шуточки у тебя, Лукас. Соскучился, что ли? – ехидно фыркнул Рэнд, закутываясь в одеяло, словно в тогу. Фин одновременно злился и прикалывался над нелепой ситуацией, в которой оказался.

– Так это вы заклинанием нас бросили? – сонно заморгал Макс, запустив руку в волосы и тщетно стараясь пригладить непослушные вихры. – А зачем?

– Не мы, а я, – гордо призналась Элька, оттирая мага в сторону. – Лукас как раз предупредил меня, чтобы я не пробовала читать заклинаний, а я ответила ему, что вовсе не собираюсь говорить всяких там «да хут…»

– Мадемуазель! – в третий раз безнадежно взвыл Лукас, прикрывая глаза рукой.

– Заклинаний, – закончила Элька, смеясь. – Ну и процитировала строчку какую-то. А тут вы как начали с потолка падать. Между прочим, чуть бедную девушку не убили! Упади вы полуметром ближе…

– И ты бы в другой раз хоть немного думала, прежде чем говорить, «бедная девушка», – сурово отрезал Гал и скомандовал: – Хватит колдовства, ложитесь спать! Пойдем! – Воин взял Эльку за руку, видно вознамерившись лично проводить ее до кровати, чтобы хулиганка больше ничего не учинила.

– Вот так и душат жажду творчества! Тиран! Убивают полет фантазии и талант! Деспот! Лишают вдохновения! Сатрап! – принялась возмущенно причитать Элька, следуя за Галом и даже не пытаясь высвободить руку из его жестких, как тиски, пальцев, но зато упираясь ногами в пол, чтобы хоть немного замедлить продвижение. Мужчины с любопытством следили за этим представлением. – Думаешь, если у тебя халат и тапочки с гербом, так теперь все можно?! Узурпатор!

На этом слове воин остановился, легко, словно пушинку, подхватил хрупкую девушку, небрежно перекинул ее через плечо и пошел дальше под аккомпанемент нежных слов, слетающих с дивных девичьих уст:

– Садист! Я тебе что, мешок с картошкой? Изверг! Отпусти меня сейчас же! Палач! Меня укачивает! Инквизитор! Я боюсь высоты! Злодей!..

Эсгал шел молча, лишь изредка бросая на Эльку абсолютно спокойные взгляды. Истощив весь свой богатый словарный запас и закончив синонимический ряд словом «изувер», ноша стукнула по каменной спине носильщика и просто захихикала, наслаждаясь комизмом ситуации и загадочным способом передвижения по ночному дому. Света воин не включал, каким-то образом ухитряясь видеть в кромешной темноте.

Открыв пинком дверь в покои Эльки, Гал прошествовал в ее спальню, сгрузил свою жертву на кровать, прикрыл одеялом и буркнул:

– Спи, неугомонная! Чтоб я тебя больше ночью не видел!

В противоречие с суровыми словами, он коснулся пушистых волос девушки и бережно провел по ним рукой, словно приласкал мимоходом котенка, потом, прикрыв за собой дверь, тихо вышел.

– Уговорил, – сказала в темноту Элька, все-таки оставляя последнее слово за собой, скинула халатик и смежила веки.

Спать и правда хотелось до смерти! Ночные магические приключения были весьма увлекательны, но полноценного отдыха ни в коей мере заменить не могли.

Лично уложив невозможную сумасбродную девчонку в постель, дабы она еще чего не натворила, Эсгал снова поднялся на второй этаж, где в коридоре все еще находились трое парней. Лукас, хоть и не был профессиональным целителем, добросовестно осматривал ушибленный локоть невезучего Шпильмана.

– Сильно ушибся? – сурово, но все-таки с некоторым сочувствием уточнил Гал у бедолаги.

– Нет, уже почти не болит, даже царапина зажила, – стеснительно улыбнулся технарь, почесав здоровой рукой переносицу.

– А почему у меня не спрашивают, сильно ли я пострадал? – обиженно заныл, встревая в разговор, Рэнд, потрясая при этом одеялом, как парадной тогой, с достоинством римского патриция в сенате. – Я, может, уже при смерти! Может, вы должны выслушать мою последнюю волю…

– Судя по тому, как ты мелешь языком, до последней воли еще очень далеко, к сожалению, – безжалостно отрезал неумолимый Гал.

– Ты садист и изверг, Элька была права, – надулся Рэнд, не найдя понимания и сострадания в обществе.

– Кстати, мосье, я надеюсь, вы не сердитесь на мадемуазель Эльку, она не хотела неприятностей, – начал вступаться за свою «ассистентку» Лукас. – У девушки пока слишком мал опыт контроля и владения силой. Хаотическая энергия требует выхода и прорывается при малейшей возможности, помимо желания колдуньи.

– Мы заметили, – саркастически подтвердил Рэнд.

– Нет, на нее мы не сердимся, – бросил Гал и добавил зловеще: – А вот тому, кто, предвидя последствия, научил девушку новому заклинанию и позволил его применить, голову надо оторвать вместе с руками, все равно без надобности.

Мосье маг нервно сглотнул и опасливо покосился на сильные руки воителя, и вправду без труда способные оторвать все что угодно.

– Да ладно вам, весело же получилось, – осторожно вмешался Макс.

– Весело! – захихикав, согласился вор, поправляя сползающее одеяло. – Меня еще ни разу в жизни девушка из постели посреди ночи таким способом не вытаскивала! Нет, бывало всякое, но чтоб такое!

– Идите спать, шутошники, – усмехнулся наконец воин и, резко развернувшись, так, что взметнулись полы халата, отправился к себе.

– Пойдем, пойдем, – фыркнул ему в спину Рэнд, норовя, как и Элька, оставить последнее слово за собой. – А если не смогу сомкнуть глаз, займусь составлением завещания. Чувствуется, если мамзель продолжит освоение своего таланта прежними темпами, оно мне понадобится.

Как ни странно, на сей раз галантный мосье Лукас не полез вступаться за новоявленную колдунью, поскольку после сегодняшнего представления высказывание Фина где-то в глубине души мага пробудило аналогичные опасения. Так что компания, снабженная суровым приказом воителя, охотно расползлась по комнатам ловить сны.