Клон Шершнёв Павел
«Сокольники» увидел поцелуи. Лариса, увидев ещё одного мужа, отпрянула от того, кто пришёл:
– Кто это? И кто, чёрт возьми, ты? Кто из вас мой муж?
Оба Геннадия откликнулись:
– Я муж!
Затем оба опустили в пол глаза.
Через десять минут троица сидела в кухне. Лариса перед стаканом с валерьянкой, а эти два Геннадия поочереди рассказывали свою общую историю.
– То есть, вы оба помните всё, умеете всё и испытываете ко мне те же чувства? – спросила, оторвавшись от стакана Лариса.
– Да. – согласились они.
– Тогда, чтобы никому не было обидно, у меня ни с кем из вас пока ничего не будет. Господи, как это быть с двумя мужиками и одновременно без них. Дай мне сил! – пробормотала Лариса и глотнула очередную порцию валерьянки.
Гены оба молчали. «Победа» достал двести тысяч и протянул Ларисе:
– Отложи дочке на институт.
Она взяла деньги и чмокнула «Победу» в щеку, а затем, чтобы другому не было обидно, тоже подошла и чмокнула:
– А почему у тебя такого костюма нет?
– Есть. – сказал «Сокольники», сбегал за таким же набором в комнату, выцарапал его из шкафа и принёс.
Лариса призадумалась:
– Паспорта нет ни у одного из вас, но хоть адрес того места куда вы… – затем она призадумалась: Кто-то из вас помнит, где оно.
Дорогу в первое здание знали оба, а то место, куда привезли на Mercedes с тёмными окнами, не запомнилось. Он ведь был занят всю дорогу чтением… Только возможное направление и время езды. Оба помнили всё совершенно одинаково.
– Тогда поступим так. Ты, – она указала на «Сокольники»: работал на заводе, значит, в понедельник туда и пойдёшь. Мне не нужны льготы от ваших «работодателей», я хочу вернуть себе мужа. Значит, со вторым мы будем ездить, и выяснять с вашим Ростехом, кто из вас кто. И пусть паспорт возвращают.
Троица в полной тишине немного посидела, затем Лариса встала:
– Я к подружкам. Мне нужно срочно обнулить свой стресс. Рано домой не ждите. И в спальне вы оба теперь со мной не спите. Располагайтесь удобно на диванчике.
– Лариса. – было начал «Сокольники», но Лариса его перебила:
– Знаю! Никому ни слова. Ничего подругам о вас не скажу. Да, и у вас есть немного работы. Сервант в зале перекосило, можете его починить…
Лариса ушла в комнату, привела себя в порядок и уходя из дома:
– Пока мальчики. Не скучайте тут.
Оба Гены стояли около двери. «Сокольники» промолвил:
– Зачем ты пришёл? Мы же договаривались! Я своё слово сдержал, а ты?
– Договаривались, ну а ты бы смог долго без Ларисы? Знаешь, как я соскучился без её поцелуев?
– Это точно. – посочувствовал «Сокольники».
Задание на сервант получено. И вроде оба с руками. Оглядев сервант, оба пришли к выводу, что лучше сразу поменять все уголки и навесы, а за одно и все ручки. «Победа», раз он был уже одет, сбегал в магазин за шурупами и фурнитурой, «Сокольники» подготовил инструмент и убрал с пола ковёр. Невероятно, но они занимались работой, как один слаженный организм. Каждый знал своё дело и не лез в преференции оппонента. Через время Сервант стоял как будто новый: все двери и ящики отрегулированы лучше, чем заводские, новые ручки идеально подходили в цвет и форму к серванту. Гены переглянулись: чего бы ещё сделать. Дела спорились на раз-два. К вечеру всё в квартире было отремонтировано, пол во всех комнатах пропылесосен и помыт. Вечером оба Гены сидели на диване, переодетые в домашнюю одежду и играли в нарды, ждали прихода Ларисы. В дверь раздался звонок. «Победа» спрятался за дверь, а «Сокольники» пошёл открывать. На пороге стояла пьяная Лариса. «Сокольники» завёл её в дом и начал снимать с неё плащ. К делу подключился и «Победа». Он усадил её на стул и стянул сапоги. Затем оба увели её в спальню и уложили на кровать.
– Я не помню, чтобы она так сильно напивалась. – сказал один.
– Да, я тоже. – кивнул другой.
Затем разложили диван и улеглись на него спать. Хоть день и был весьма тяжёлым с моральной точки зрения, но спать особо не хотелось.
– Знаешь, на заводе с этого Ростеха за тот вечер, опросили почти всех из нашего цеха. Пётр Филиппович даже забоялся, что я уволюсь и поднял зарплату.
– Да! И на сколько?
«Сокольники» улыбнулся:
– На десятку.
– Отлично.
– А у тебя как? Что у Ильича делал?
– После того как заканчивал работу? По Ларисе скучал.
Ночь прошла. Воскресенье. Оба Геннадия проснулись от скворчащей яичницы. В комнату заглянула Лариса:
– Проснулись? Тогда одевайтесь и завтракать. Всё на столе.
На столе у каждого Гены в тарелке лежало по половине толстого блина яичницы. В миске посередине стола стояли нарезанные овощи. Булочки и горячий чай тоже были рядом с каждым. Лариса облокотилась подбородком в свои руки и смотрела на обоих. Каждая морщинка, каждый отпечаток пальцев были совершенно одинаковыми.
–Гена. – произнесла Лариса.
Оба Гены подняли головы и произнесли одновременно:
– Да, дорогая. – затем переглянулись между собой.
Лариса подняла глаза вверх и покачала головой:
– Господи! Как мне вас теперь отличать? Может вам имена на время поменять?
– Так мы друг другу уже дали прозвища. – произнёс один.
– И как теперь звать?
– Я «Сокольники», он – «Победа». Это по местам, где мы очнулись. – сказал другой.
– Ладно. Тогда одежду не меняйте без меня, пожалуйста. Должна же я вас как-то различать.
Днём оба Геннадия сидели в комнате и опять играли в нарды. Лариса кружилась на кухне, что-то вкусное готовила. Она вышла в коридор:
– Гена!
Из комнаты выглянули оба.
–Ууу… – закипела она: я с вами с ума сойду.
Когда её немного отпустило, она указала пальцем на первого:
– Ты. Сегодня ты! Давайте вы будете чередоваться в заданиях? На кухне кран перестал воду открывать.
Этот первый пошёл за инструментом и пробурчал:
– Я «Сокольники», если что.
Лариса подняла глаза вверх и выпустила воздух из лёгких.
День прошёл в постоянных перепутываниях этих Геннадиев. Вечер закончился в просмотре кинофильма и попиванием вина. Лариса села между ними, а Гены старались не прижиматься к ней, чтобы не доставлять друг другу дискомфорта и не доводить до ревности. Перед сном Лариса предложила:
–Так, ребята. Давайте завтра вы к половине восьмого со мной сходите и сдадите кровь на анализ? Сначала я схожу к одному лаборанту с одним, другой постоит на улице, потом поменяемся и сходим к другому лаборанту на взятие крови. Я думаю, что у клона кровь должна хоть как-то отличаться. «Сокольники», ты первый, потом на работу. – повернулась она к одному.
– Я «Победа».
– У меня с вами кругом голова идёт. Значит, ты идёшь вторым, а потом я отпрошусь, и мы с тобой пойдём искать эту вашу обитель.
Настало утро. Гены оделись в разные одежды, а «Победа» ещё надел тёмные очки. Возле больницы Ларисы, «Победа» остался ждать на улице. «Сокольники» Лариса завела в один кабинет:
– Аллочка, возьми, пожалуйста, у мужа кровь на анализ.
Алла не отказала. Когда кровь была в пробирке, Лариса забрала её и подписала цифрой один:
– Спасибо, я сама на анализатор отнесу.
«Сокольники» поспешил на работу, а «Победа» с Ларисой зашли в другой кабинет. После взятия она отправила «Победу» ждать на улицу, а сама поспешила к анализатору. Что первая кровь, что вторая показали идентичные показатели. Мало того были в пределах обычной человеческой нормы. После того, как она отпросилась на день, вышла на улицу, где её ждал Геннадий Второй «Победа».
– Ну как? – спросил тот.
Лариса отрицательно покачала головой:
– Всё одинаково, да ещё и в норме.
– Может тогда УЗИ попробовать? – предложил «Победа».
– Я думаю, что там всё тоже будет одинаково и в норме. Поехали в ту контору.
Они быстро добрались до того офиса с шикарным крыльцом, но здание было закрыто. Присмотрелись сквозь стекло двери: внутри него ходили люди. Лариса громко постучалась в дверь. Один из них подошёл и открыл дверь. Кастарбайтер в строительной одежде оглядел их и произнёс с акцентом:
– Что хотели, уважаемые?
– У вас тут ремонт? – произнесла Лариса.
– Да, ремонт делаем.
– Как бы нам хозяина здания увидеть?
– Нет хозяина. Госзаказ оформлен. Не могу помочь. – с этими словами кастарбайтер закрыл дверь.
– Чёрт! – произнесла Лариса: Вспоминай, второе здание, где находится?
Но Геннадию в голову ничего не приходило. Практически всю поездку он читал ненужный договор и глаза поднял лишь тогда, когда подъехали к коттеджу. Только направление: северо-запад… СЗАО. А там несметное количество таких коттеджей. Делать нечего. Лариса поехала на работу, а Геннадий «Победа» вернулся домой.
Вечером тройка собралась за ужином.
– Что делать будем? – спросила Лариса.
«Сокольники» развёл руки в стороны:
– Ждать.
– Чего ждать? – спросил «Победа»: Помнишь, что Валерий Иванович говорил? За мной… За нами следят. Надо проверить квартиру на шпионские штучки. В окно выглядывать. Если кто следит, то попробовать его поймать, чтобы к Валерию Ивановичу отвёз. Может, засаду устроим?
– Можно! – отреагировал «Сокольники»: Я завтра пойду на работу, а ты за мной на расстоянии. Если заметишь кого, лови.
Вечер был посвящён поиску жучков. Проверили все углы, все потайные и скрытые места. Ничего. «Победа» лишь обратил внимание на муху с неестественно позолоченными глазами: У нас таких не летает. Но когда он стал к ней подходить, та вылетела в открытую форточку. «Может, показалось?» Периодически выглядывали в окна на предмет подозрительных людей или стоящих машин. И одна такая машина засветилась: чёрная тонированная и без номеров.
– Я схожу, проверю, а вы в окно понаблюдайте. – сказал «Победа».
Он вышел незаметно из подъезда и подошёл к ней. Внутри никого не оказалось. «Победа» посмотрел в своё окно, откуда выглядывали Лариса с «Сокольники» и развёл руки. Из соседнего подъезда вышел знакомый парень и подошёл к машине:
– Здравствуйте, Геннадий Петрович.
– Привет, Серёжка. Твоя что ли?
– Да вот прикупил. Сейчас поеду номера ставить.
– Ясно. Ну, ладно. Удачи.
Подозрения не оправдались. Ужиная вечером за столом «Победа» вновь увидел мушку с позолоченными глазами. Она сидела на форточке, и казалось, следила за ними.
– Кто-нибудь видел таких мух с позолоченными глазами? – спросил «Победа» и указал на форточку окна. До форточки было достаточно далеко, но муха, услышав эти слова, вылетела наружу.
– Где? – спросил «Сокольники».
– Да уже всё, улетела. У меня такое предчувствие, что я таких мух ни разу в жизни не видел, а за сегодня уже дважды. – ответил «Победа», встал и закрыл форточку.
Утром по плану «Сокольники» вышел из подъезда и непринуждённо пошёл в сторону метро. Из окна за ним проследила Лариса, а через некоторое время следом вышел «Победа». Он держался на приличном расстоянии от первого Гены и высматривал наблюдателей, но никто подозрений не вызвал. Доехав до завода, возле проходной, второй Гена догнал первого, и они стояли, обсуждали дальнейшие планы. Их разговор прервал Пётр Филиппович:
– Геннадий… – поглядывая поочереди на обоих и не понимая, кто из них Гена: Не знал, что у тебя брат близнец есть.
В его сторону повернулись оба, но ответил только «Сокольники»:
– Доброе утро, Пётр Филиппович. Это не родной брат, а двоюродный. В детстве не очень были похожи, но сейчас видимо догнал упущенное время. Знакомьтесь, Дмитрий Анатольевич.
«Победа» подыграл. Протянул руку, как для знакомства.
– Он, кстати тоже слесарь. Из Тобольска. Вот, был проездом, решил меня заехать навестить. – продолжил «Сокольники».
– Надолго к нам Дмитрий Анатольевич? – спросил начальник.
– На недельку. Ни разу в Москве не был.
– Боже, да у вас даже голоса одинаковые. Не хотите подработать? – начал завлекать Пётр Филиппович: У нас-то зарплаты больше, чем у вас.
– Заманчиво, но устраиваться на работу я не буду.
– И не нужно. Работы оформим на Геннадия Петровича и рассчитаемся в конце недели. Как Вы на это смотрите? Гена сейчас очень загружен, и отпустить его с Вами всё равно не получится.
– Давайте попробуем. – согласился «Победа»: Только, если мы всё успеем сделать, то вы нас отпускаете Москву смотреть.
Оба Геннадия вошли в цех и переоделись в рабочую форму. К ним подошёл начальник. Поглядывая на обоих, выискивая своего работника:
– Гена?
«Сокольники» поднял руку. Тогда Пётр Филиппович повернулся окончательно к нему:
– Геннадий. Вот это всё нужно закончить и тогда будете свободны на сегодня.
Геннадии приступили к работе. Вдвоём они сделали в три раза больше, чем это делал бы каждый по отдельности из них. Удивительно, они понимали друг друга без слов. Каждый без слов подавал то, что нужно было другому. К часу дня работа была закончена. Начальник подошёл проверить: Работа, что у одного, что у другого была выполнена идеально.
– Дмитрий Анатольевич, не желаете к нам на постоянное проживание перебраться? С квартиркой поможем. С первого месяца будете получать зарплату как Ваш брат.
– Спасибо, но нет. Я больше свежий воздух люблю, да и жена, – «Победа» посмотрел на «Сокольники»: из Тобольска никуда от мамы не поедет.
– Да Вы не торопитесь с ответом. Поговорите с женой. Может всё сложится…
– Хорошо. – ответил «Победа», чтобы отвязаться.
За выполненную работу начальник как обещал, так и отпустил. И оба Геннадия решили пойти в парк, попить пива. Сидя на лавочке и наслаждаясь пенным напитком, «Победа» промолвил:
– Гена. Я тут подумал. Помнишь, Валерий Иванович говорил, что они из военного отделения?
– Мог бы этого и не спрашивать. Я ведь знаю всё, что и ты.
– Так вот. Представляешь, если они вот так солдат себе наштампуют. Возьмут одного суперпуперского солдата и наштампуют взвод или армию. А те, сделали дело и превратились в какашку. Ни следа, ни доказательств.
– Я тоже об этом сейчас подумал. Ты заметил, что вдвоём у нас производительность кратно повышается?
– Конечно, заметил. Тогда за нас! – «Победа» протянул свой бокал с пивом в сторону «Сокольники». Тот чокнулся с ним своим бокалом и выпил залпом.
Шли дни. Гены перестали искать следящих за ними шпионов, а просто стали ждать окончания срока годности клона, чтобы понять: кто же из них всё-таки настоящий. «Победа» доработал неделю и попрощался с начальником, как будто уезжает домой. А «Сокольники» всё так же продолжал ходить на работу. До конца срока оставалось десять дней.
Утром «Сокольники», позавтракав, пошёл на работу. «Победа» как обычно, смотрел в окно проследить, чтобы всё было нормально. Когда «Сокольники» вышел из подъезда, к нему подлетел фургон, из которого выскочило двое крепких парней и попытались затащить Гену вовнутрь, но тот вцепился в лавочку и не отпускался. «Победа», прямо так, в носках, схватил сковородку и побежал на помощь. Когда эти двое увидели несущуюся на них угрозу, со сковородкой, они бросили Гену, заскочили в машину и укатили.
– Сегодня ты никуда не идёшь! – сказал «Победа»: Сейчас Филипповичу позвоним, скажем, что ты заболел.
Гены вернулись домой. «Сокольники», сидя на диване, опустил голову вниз:
– Похоже, что клон всё-таки я.
– Не бери в голову. У нас с тобой шансы пятьдесят на пятьдесят. Откуда им знать, мы ведь одинаковые.
– Но ведь ждали они меня.
– Это потому, что я дома и недосягаем. Кстати, не будем говорить, что ты заболел. Ты можешь на десять дней отгулы взять. Филиппович обещал ведь.
«Победа» сам позвонил Филипповичу и договорился об отгулах. Вечером с работы вернулась Лариса. Геннадии рассказали, что произошло.
Лариса взяла обоих за руки:
– Давайте договоримся. Кто бы из вас не оказался клоном, теперь мы семья. Теперь вы оба для меня дороги. И я за вас обоих сильно волнуюсь.
Со следующего дня Лариса взяла на работе отпуск:
– Вас нельзя одних дома оставлять. Моя работа превратилась бы в кошмар, если бы я была там и волновалась за вас. Еды дома хватит. Закрываемся и ждём. Мне интересно… Если пройдёт месяц и с вами обоими ничего не произойдёт?
Гены переглянулись. Лариса продолжила:
– Можно будет Ростех попросить, чтобы одному из вас меня клонировали?
Умирать никто из них точно не хотел, но быть чьим-то клоном… Проживать чужую жизнь. Не пожелали бы никому.
Прошло двадцать девять дней от месячного срока. Завтра последний день для кого-то из Геннадиев. Или предпоследний. В эту ночь они все вместе легли в спальне с Ларисой посередине. Не спалось всем. У каждого Геннадия был страх не оказаться настоящим, а так же и за другого Гену. За это время они так сильно сдружились, что не станет одного из них, пропадёт и какая-то часть души у другого.
Наутро Лариса приготовила вкуснейший завтрак. Пусть он запомнится каждому из них. Оба Гены одели на себя подаренные Ростехом костюмы, дабы поддержать друг друга. Ближе к обеду у «Победы» начало пошаливать сердце и немного поплохело.
– Видишь «Сокольники», всё-таки ты настоящий. А ты боялся. – лёжа на диване произнёс «Победа».
Лариса, сидя около него, взяла его за руку и расплакалась. У «Сокольники» в глазах тоже продавились слёзы.
– Как ты думаешь? – продолжил «Победа»: Всем душа даётся при рождении. У меня она откуда взялась. Ведь она у меня есть. Я не просто робот. Я живу, я чувствую, я переживаю. Я люблю чёрт возьми!!!
Видимо в груди у него сильно кольнуло, он взялся за сердце и глубоко вдохнул. Его глаза замерли, дыхание остановилось. Лариса уткнулась ему в грудь и разрыдалась. У оставшегося Гены на сердце так стало тяжело, как будто из него вырезали самую важную часть. Он не смог смотреть на это и ушёл в другую комнату. Тело «Победы» начало как будто плавиться и собираться в один комок. Лариса встала и пошла вслед за «Сокольники», проверить как у того дела. Тот лёжа на кровати, держался за сердце. Лариса судорожно схватилась за телефон и начала вызывать скорую помощь:
– Алло! Скорая? У человека сердечный приступ! Скорее! Пожалуйста!
Заявка оставлена. Где-то от больницы, к Геннадию уже отъезжала на помощь машина. С каждой минутой Гене становилось всё хуже, пекло в груди, немели пальцы. И вот уже звонок в дверь. Лариса оставила Гену без присмотра, чтобы открыть врачам дверь. В дверь вошли трое грузных мужчин, одетых в медицинскую форму. Лариса глянула на них:
– Вы ведь не из больницы. Верно?
Но они промолчали, а сразу направились к Генам. Лариса поспешила в комнату к лежащему, с сердечным приступом мужем. Но там вместо него уже лежал съёживающийся комок. Мужчины собрали эти комки от Ген в ёмкости и стали уходить. Два Геннадия… И оба клоны…
– Где мой муж? – со слезами на глазах вслед им крикнула Лариса. Но в ответ не прозвучало ни одного слова.
Лариса села на кресло, подняв ноги и расплакалась. Получается, что мужа дома месяц не было. Где он? Что с ним?
На сотовый телефон поступил звонок. Лариса, стирая слезу со щеки ответила:
– Да. Слушаю.
– Лариса Владимировна?
– Да. Это я.
– Вам из Полиции звонят. Ваш муж найден мёртвым. Наши криминалисты определили примерный срок. Это около месяца. Когда вы его последний раз видели?
Слёзы нахлынули с новой силой, но она всё же ответила:
– Месяц назад. Мы с ним… Поссорились и он ушёл.
Лариса сходила на опознание. Да, это был он. Всё в той же одежде, в которой он уходил на работу, телефон, карточки, ключи… Всё при нём.
На похороны собрались все кто его знал. Лариса заказала памятник с его лучшей фотографией, где он улыбался и надписью: «Мы будем помнить тебя всегда.» И чуть ниже ещё одна надпись: «А так же Сокольники и Победу» Никто не понимал значения второй надписи, только она. Главное, что у неё это отложилось в сердце. После похорон на кладбище к ней подошёл мужчина, тот самый Валерий Иванович и протянул конверт:
– Извините за мужа. Это был инфаркт. Врачи не успели его спасти. Документы, подписанные им в силе. В конверте бессрочная банковская карта. По договору каждый месяц на неё будет зачисляться по двести тысяч.
– По договору, если он расскажет о вашей работе, всё аннулируется…
– Но ведь эти люди были не он.
– Это вы из них слепили его. А если об этом всем расскажу я.
– Вам никто не поверит. Нет фактов, доказательств. Живите и пользуйтесь тем, что он для вас заработал.
С этими словами Валерий Иванович удалился. А Лариса осталась стоять возле «тройной» для неё могилы. Жизнь продолжается. Но как жить, когда твоё сердце разбили на осколки и вынули наружу? Зачем нужно было давать им чужую жизнь, душу? Чтобы через месяц забрать? Пусть эти клоны и небыли рождены, но жить и чувствовать себя второсортным, это как-то не по-человечески.