Ведьмы, карта, карабин Корнев Павел

Клондайк

24 апреля, пятница

Любая зима заканчивается, рано или поздно. Она заканчивается даже здесь, в Приграничье. Все же скорее поздно, чем рано, но могло быть и хуже, учитывая обстоятельства. Весна в Форт обычно приходит в конце апреля, когда температура резко перескакивает днем в плюсовую и сугробы вдруг дружно берутся таять, заливая улицы мутными лужами и текущими в них такими же мутными ручьями, а с дорог слезает накатанная наледь, открывая выщербленный асфальт с выбоинами и грязью. Грязь вообще начинает доминировать в природе, но после долгой зимы все даже ей рады. Хотя бы разнообразие. А то все снег да снег кругом. И холод.

Главный для меня признак весны – крыльцо соседнего паба, на котором его посетители курили. Курили они теперь не быстро, стараясь схватить дозу никотина и как можно быстрей убежать в тепло, а неторопливо, с беседами, хотя и ежась под все еще холодным ветром. Прохожие оделись легче и даже шли как-то веселей, старательно обходя лужи, неподалеку бригада мужиков в оранжевых жилетах ломами разбивала наледи. То есть на самом деле весна, а скоро начнется еще и недлинное местное лето.

Сам я с утра посбивал сосульки с края нашей крыши и даже был настолько благороден, что захватил и территорию Хмеля – моего друга-приятеля, партнера, а заодно и соседа. Пусть у нас всего два этажа, но сосульки были уже такими, что попади в башку – никому мало не покажется.

Я обернулся, посмотрел в торговый зал, словно чтобы в очередной раз убедиться, что все в порядке. А там и правда все в порядке – застекленный шкаф, в котором ровным рядом стоят дробовики и винтовки, прилавок с пистолетами и револьверами, полки с патронами в коробках. Под стеклом ножи, кобуры, ремни винтовочные, стендик с охотничьим камуфляжем всех видов, на крючках рюкзаки висят и чехлы. Слева еще прилавок и стеклянный стенд – там уже чародейские амулеты, у нас тут как бы торговля двойного назначения.

Для солидности все сделано в эдаком викторианском стиле, то есть темное дерево, местами бронза, панели на стенах. И там же головы всякой хищной твари висят, чтобы вроде подчеркнуть назначение магазина, который именуется «Большая Охота». Вон сугробник оскалившийся, вон серк, вон волколак редкой крупности. Стойка с проспектами имеется опять же, проспекты рекламируют охоты с фирмой «Следопыт», а заодно заранее приглашают на «охотничью базу «Северный хутор». Правда, она еще не достроена, но ничего страшного. И в буклетах нигде не сказано, что хутор этот в свое время был вампирским гнездом, но знать об этом вовсе и не обязательно.

– Николай Саныч, а какие-нибудь чародейские коврики нельзя завести, чтобы всю грязь с подошв вытягивали?

Это Димка Смирнов орудует шваброй, вытирая грязь с полированного пола после визита очередного посетителя. Димка – племянник Смирнова, который замначальника городского Арсенала. Раньше сам там работал оружейным мастером, а потом, по просьбе дяди, понятное дело, перешел ко мне. Продавцом, помощником и вообще всем подряд, потому как часто мы в разъездах, особенно с тех пор как вступили в резерв Патруля, и каждый раз закрывать магазин уже нельзя, плохо для бизнеса, – вот и нанял человека.

Димка невысок, шустр, лицом кругл и носом курнос, работа ему здесь нравится, к тому же он тут не только продавцом, но и по железу работает – умеет.

– Грязь, Дмитрий, это единственное, чего никакая магия не берет, – наставительным тоном отозвался из своего угла чародей Саня, читавший сейчас «Вечерний Форт», сидя за прилавком. – Она, считай, сама по себе магия. Или будет этот коврик отрывать ее вместе с подошвами. Так что не отлынивай, швабра – она лучшее средство, проверено.

Ничего-ничего, у нас тут не Кишка, где люди прут без остановки, у нас самый дорогой оружейный в городе, посетителей умеренно, так что можно и шваброй поелозить. Сейчас как раз еще человек подъедет, опять натопчет. Я посмотрел на часы – считай, прямо на сейчас договорились. Собственно говоря, я именно поэтому стою в дверях магазина с чашкой кофе в руке – и весной наслаждаюсь, и посетителя жду.

А вот и они – из-за ближайшего поворота вывернул потрепанный ЗиЛ-131 с тентом, рыкнул двигателем, неторопливо подкатил к крыльцу магазина и остановился. Водитель быстро опустил стекло и махнул мне рукой.

– Здорова, Толь! – я подошел ближе и протянул руку. – Как дела?

– Да у нас как обычно все, здравствуйте!

Пока здоровались, с пассажирского места выбрался второй человек – средних лет лысеющий дядька с короткой бородой, плечистый и приземистый.

– Николай Александрович! – протянул он мне руку.

– Рад видеть, Валерь Палыч, проходите.

Валерь Палыч – знакомый новый. А познакомил нас Толя, водитель и хозяин этого «зилка», с которым мы познакомились в январе совсем случайно и которого я так же случайно встретил в Форте примерно через месяц, уже в компании моего нынешнего собеседника.

– Толь, давай тогда в промзону, – повернулся он к водителю, – а как загрузишься, за мной возвращайся.

– Я понял, – кивнул тот.

«ЗиЛ» тронулся с места и неторопливо укатил, Валерий вошел в магазин, а Димка закрыл за ним дверь, не забыв задвинуть засов. У нас тут все же оружейный, так что лучше сперва звонить в дверь и ждать, пока запустят.

– Кофе? Чаю? Покрепче? – практически традиционно поинтересовался я.

– Да не, сейчас не буду. Потом лучше вас туда, за стенку приглашу, – махнул он рукой в сторону паба. – Толя раньше чем через два часа не вернется.

Ну да, нам еще и поговорить надо.

– Тут мы для вас все приготовили, – я зашел за прилавок и полез под него, вытаскивая и выкладывая кожаные чехлы с оружием. – Четыре «рема» с длинными, на птицу, – я начал открывать один чехол за другим, – четыре «браунинга» десятого, длинные, короткий «рем», короткий «браунинг» и «вепрь», – я вытащил похожий на автомат дробовик из чехла. – «Вепря» себе, что ли?

– Ага, – кивнул Валерий. – Для себя.

«Вепрей» у меня никогда в продаже не было, потому что в Америке, откуда мы тащим товар, их доставать стало проблематично. Но с тех пор как у нас образовались некие отношения с Ильей Линевым, заместителем воеводы, курирующим всякие «специальные операции», включая коммерческие, эти ружья начали подкидывать из России, на усовершенствование и реализацию.

– Как с разными патронами работает?

– Нормально, проблем нет, я слишком слабых навесок избегаю, – ответил я, выкладывая стопкой шесть магазинов рядом. – Рукоятки и цевье всегда теплые, заблокировать оружие заклятьем невозможно, – я провел пальцем по выгравированным на боках ресивера рунам. – Сам такой за основной держу.

Не соврал, так и есть. Все же возможность перезарядки магазинами и быстрой смены типа боеприпаса – великая вещь. Было в прошлом, сильно жалел о том, что в руках помпа, а не такой вот «вепрь».

– Своим берете? В Ключи, в смысле?

– Нет, староверам.

– А у них деньги есть? – спросил вдруг из своего угла Саня, услышав разговор.

– Товар у них. Деньги от беса, – засмеялся Валерий. – Лед сойдет с реки – и приплывут. У меня про то и разговор к вам.

Староверы в Приграничье были всегда. Как провалилась сюда территория Форта, так и они вместе с ней провалились. Как жили в той действительности в тайге своими селами вдоль реки, так и тут жить остались. И как бирюками были – так и продолжали, ничего не изменилось. С остальными контачили по самому минимуму, торговали только с Ключами, через которые текла Светлая, отличались трудолюбием и изрядной зажиточностью. Сам я их всего раз видел – люди как люди, только в коже вроде какой-то синеватый оттенок проглядывает. Это уже мутация, у них много северных продуктов и в корме для скота, и в своем рационе.

Валерий же как раз с торговли со староверами поднялся. Сам он не из местных, провалился, жил в низовьях Енисея, где староверов хватало, вот как-то и сумел найти общий язык с ними, присел на торговлю.

Он быстро осмотрел оружие, пересчитал коробки с патронами, после чего оставил на прилавке свое удостоверение личности, сказав:

– Ну что, пойдем пока побеседуем?

– Дим, регистрируй, пломбируй и пакуй, – тут же отдал я ценное указание новому сотруднику. – Загрузим, когда машина вернется.

Где у нас переговорная? Правильно, в пабе у Хмеля. Туда и направились, благо идти с пару дюжин шагов, я уже даже и одеваться не стал, как был в свитере – так и вышел. Весна, как-никак. И опять же новые ощущения – под ногами тающий снег хлюпает, а не скрипит, как в мороз. Да, и курильщики с крыльца так никуда и не делись. Не столько курят, сколько пытаются первого тепла схватить побольше. Если это, конечно, можно назвать теплом. Но после тутошней зимы – можно. Очень даже вполне.

Дверь на тугой пружине открылась, негромко звякнул колокольчик над ней. Ага, Иван Грачев за стойкой, махнул рукой приветственно. Паб по стилю вроде моего магазина, потому что их один и тот же человек делал. И выглядит вполне по-британски, даже стиль соблюден – именно паб, а не бар вообще. Темновато, но тихо и уютно. Музыки нет, к счастью, в обычные дни, курить тоже не дают.

Про Ивана отдельно. Это такой молодой человек ростом за два метра и весом к полутора центнерам, наверное, в свое время боксировавший активно, о чем свидетельствует форма носа. Об увлечении еще и борьбой говорят расплющенные уши, а о том, что были и другие приключения, – перерезанное почти пополам и кривовато сросшееся ухо. К Хмелю он барменом пришел работать, а сейчас еще и младшим партнером стал. Не то чтобы Хмель это планировал, но пришлось привлекать Ивана к нашим недавним приключениям, так что оставлять его просто в наемных работниках было уже нечестно да и неразумно. Иногда людей нужно мотивировать дополнительно.

– Здорова, Вань! – подошел я к стойке. – Главнокомандующий у себя уже?

– Приезжал и сразу укатил, часа через два будет, наверное. Поедите?

Я вопросительно посмотрел на своего спутника, тот кивнул.

– Да пора бы, – повернулся я к Ивану. – Что есть?

– Зразы картофельные с мясом, – сказал тот. – Хотите? Котлеты с картошкой.

Меню в пабе разнообразием не отличалось, два или три блюда в день, ну еще пара закусок. Но в течение недели все же набор менялся. Так что я сюда в основном на обед и ходил.

– Зразы, – сказал Валерь Палыч.

– Зразы, – повторил я за ним, хотя обедал я обычно позже. – И кувшин пива. Или чего-нибудь другого хотите? – спросил я у своего спутника.

Вообще-то для пива пока тоже рановато, но мой спутник явно еще и на собутыльника намекнул. Ладно, одна кружка не повредит. Ну, две, если кувшин.

– Я еще соточку приму, – сказал тот. – А вы?

– Нет, я мешать не очень люблю, спасибо за предложение, – отказался я.

Иван выставил два пустых бокала, быстро накачал эля в кувшин, поставил рядом, добавил к этому крошечный графинчик и лафитник.

– Еду сам принесу, садитесь.

Пара столиков-кабинок была свободна, в одну мы и втиснулись.

– Это что? – спросил Валерий, подняв графинчик.

– Самогон. Но хозяин гонит сам, на травах настаивает, так что лучше водки. – Сам я при этом наполнил бокалы.

– Тогда к еде оставлю.

Подняли бокалы, чокнулись, отпили. Валерь Палыч с неким удивлением поднял брови, кивнул, затем сказал:

– А нормально, не хуже нашего!

– Да, хозяин здесь на этот счет молодец, сам пивоварит.

Тут опять же пояснить надо, что Валерий Павлович из Ключей, то есть центра пивоварения всей области. И пиво у них хорошее, и продается шире. Хмель же особо помногу не варит, подает лишь в своем пабе и в два клуба поставляет, больше его нигде не найдешь. Поэтому и знают меньше. Кстати, отчасти по делам Хмеля у меня и разговор сейчас намечается.

– Вы тогда снежную ягоду поминали, – перешел я к делу. – Можете в товарных количествах поставлять?

– Я не могу, староверы могут. Ее помногу особо не брали, и всегда зрелую, в еду и все такое. А вы недозрелую спрашивали, так?

– Так, – подтвердил я. – Кислая нужна, пока она еще желтая, в белизну не пошла.

– Думаю, что поставить они могут сколько-то в этом году, сколько соберут за май-июнь, – он задумчиво прищурился. – А вот на следующий, если вам реально много надо, следует договариваться. Они же не только сбором ягоды там занимаются, они вообще с земли и с реки живут, так что дел у староверов хватает.

– Надо понять, сколько они вообще могут.

– Почем брать будете? Они ведрами меряют, не килограммами. Килограмм тоже от лукавого, – хмыкнул он. – У меня с ними торговля меновая, но вам уже сам буду продавать.

– Посмотрим, что за цену Лудино выкатит в этом году, они по снежной ягоде главные. И такую же дадим.

– У них ягода хуже.

– Не замечал. И поставлять они могут начать раньше, им же не надо ждать, когда лед сойдет.

– Если получится по три рубля за ведро – мне есть смысл заниматься, если нет, то как бы и нет. У меня вот какой вопрос к вам есть: вы лодочные моторы привезти можете? Говорили люди, что вы всякое железо поставляете, вот и хочу поинтересоваться.

– Лодочные моторы? – задумался я. – Почему бы и нет. Если будет спецификация, что именно нужно, и в цене сойдемся.

На Аляске это товар, там воды много, и океан, и реки, и рыбаков хватает. Так что моторов продается много, и есть они везде. Как и лодки, кстати.

– Староверы их хорошо берут и всегда заказывают.

– Много лодок?

– Да много, получается. И рыбу ловят, и к нам в Ключи ходят, и до озера катаются.

– Озера?

– Ну, река-то куда-то должна впадать, верно? – даже слегка удивился моему вопросу Валерий.

– Ну да, должна, – согласился я с ним.

И вправду.

Вообще-то в «Фортовской области» две реки, обе берут начало из болот, каких тут немало. Но вот куда они текут… черт, а существующие карты так далеко не заглядывают. Лесная течет на восток, больше именно что лесами, заходит через границу на территорию Туманного и куда-то там дальше петляет. А куда? А черт его знает. Светлая же течет на запад, уходит в тайгу, и опять никто конца ее не знает. В тех краях кроме староверов и не бывает никого, а они своими знаниями принципиально не делятся.

Почему так? Да потому что люди здесь больше выживали, а чтобы выжить, сбивались тесней. Не было смысла далеко ходить, тем более что в те времена машин тут почти и не было, все на своих двоих, в крайнем случае на лошадях да санях, или там телегах. Хотя те же братья у себя в Туманном бродят по всяким пустым и заброшенным поселкам, вроде там даже заброшенные военные базы есть. А что на западе? А вот этого вообще никто не знает, окрестности Южной дороги по сути и есть край исследованных земель, если в ту сторону смотреть.

– В озере они рыбу ловят в сезон, как я понимаю. Сети они тоже хорошо берут. К осени, до ледостава, обычно кучу рыбы привозят.

Ну да, про рыбу я знаю. Но как-то всегда думал, что она из реки. А если точней, то я вообще об этом думал мало, как бы не мой профиль. Но вот что-то озеро заинтересовало.

– Озеро-то большое?

– Говорят, что большое, другого берега не видно. Но я там не был.

Хм, озеро. Озеро – это что-то из нормальной жизни для меня. Озеро я только одно здесь знаю, хоть сам на нем и не бывал, – Стылое море. Но оно на Севере, за границей, и морем зовется потому, что противоположного берега никогда не увидишь из-за колдовского тумана над ним, хотя само по себе оно небольшое. И водится вокруг мерзость разная, так что гулять туда не пойдешь.

– А список моторов у меня есть, – Валерий вытащил из кармана сложенный листок бумаги и протянул мне. – Они всего два варианта обычно просят, я бы взял с десяток заранее. Штук по пять каждого.

Я глянул мельком, убедился в том, что никаких чудес в списке нет, все самое обычное, и убрал его в карман.

– Попробую заказать, – не стал я разбрасываться обещаниями. – Через пару недель смогу ответить.

– Я раз в неделю в Форте сейчас, так что буду позванивать.

Иван принес тарелки со зразами, поставил перед нами и ушел обратно за стойку. Валерий Палыч наполнил свой лафитник, выдохнул, замахнул залпом, закусил, закивал, похвалил.

Толя с «зилком» вернулся чуть раньше, чем ожидался, но обед мы к тому времени все равно уже закончили, четыре зразы на час или больше при всем желании не растянешь. Димка все продажи оформил согласно, так сказать, действующему законодательству, заблокировав все оружие, раз оно идет на вывоз, и на этом мы с Валерием и попрощались.

– Саня уехал? – спросил я у Димки.

– Да, минут двадцать назад. Сказал, до утра не ждать.

– Да кто его ждет, – отмахнулся я, потом глянул на часы.

До обеда оставалось двадцать минут.

– Давай, можешь на обед идти, – сказал я. – Все равно здесь сижу. Но жду вовремя.

– Отлично! – обрадовался он, вытащил из кобуры револьвер, откинул барабан, убедился, что полный, убрал обратно, затем схватил с вешалки свою куртку и тут же исчез за дверью.

Разрешение на ношение у него еще со службы в Арсенале, а дядя помог организовать все так, что он его не сдал после увольнения. А револьвер купил уже здесь, у меня, в рассрочку. Отчасти еще и поэтому я его нанял – мало ли?

Я пока спустился в подвал, в мастерскую. Тут тоже все прибрано и по местам расставлено и разложено. Уже завтра с утра сяду за работу, а то за последний месяц времени много потерял. Когда у нас на новогодние праздники проблемы были, Лихачев нас на дежурства не ставил, зато за последний месяц мы в рейдах все отработали. А работу за меня никто не сделает. Хорошо, что Димку нанял, прямо спасение. И торговый зал «прикрыт» в любой момент.

Интересно, Хмель уже вернулся или нет? Он мне там кое-что разузнать обещал, по своим каналам. Что именно? Вот если к Хмелю в бар зайти с самого утра, то можно застать момент, как он пьет таблетки, семь штук, в какой-то хитрой последовательности. С его слов, когда-то под заклятье случайно попал, которое его энергетику в клочья порвало. Спасло Хмеля знакомство с каким-то таинственным химиком, которого я по сей момент знать не знаю. Тот ему пилюльки подогнал, которые эту самую энергетику вместе, одним куском, удерживают. И вот недавно Хмель вдруг выдал мысль о том, что тот же его контакт может и под меня пилюльки изготовить.

А мне зачем? Ну, я чуть-чуть мертвый. Совсем немножко. Застрелили меня когда-то, в том, нормальном мире. Причем совершенно случайно, что особенно обидно. Хорошо, что все случилось рядом с проходом, в который меня затащили и уже здесь, в Приграничье, обкололи всякими магическими снадобьями. С того света выдернули, но опять же энергетика погнулась. Вот кондуктор может меня на ту сторону, на Аляску провести, но я там довольно быстро загнусь. А если не загнусь, то заболею.

В общем, Хмель с Ириной повезли меня в больницу. Там какой-то мужик с татуировкой «Хирург» на тыльной стороне кисти уложил меня в обрезок трубы, увитый проводами и обвешанный магическими датчиками, где и продержал без малого час. Потом попыхтел, задумчиво почесал затылок, заранее убеждая меня в том, что случай я безнадежный, потом сказал:

– А вам лечиться просто надо. Тянуться будет долго, но должно сработать.

Потом он еще минут тридцать заполнял карту, а затем Ирина сняла мне с нее копию в регистратуре. Копию забрал Хмель, чтобы показать таинственному кому-то. Кому именно? Как я уже сказал, мы не встречались. И не надо нам встречаться, потому что… ну не суть, не надо – и все тут. Но дней десять назад Хмель зашел в магазин, отозвал меня и сказал:

– Говорят, что сделают тебе пилюли. Сначала денег ломануть хотели, потом по себестоимости взялись, – чуть погордился он. – В общем, с тебя шестьдесят рублей, через неделю будет готово.

И этим очень Хмель меня порадовал.

Если бы как-то можно было эту проблему решить и дать мне возможность продержаться на той стороне какое-то время – было бы ну очень хорошо для бизнеса, потому что этот бизнес, по большому счету, так через меня и идет. И еще надо бы порешать некие проблемы с оборотом наличных долларов. Я везу туда наличку теперь, особенно с тех пор как стал работать с Линевым. А ведь Америка не совсем то место, где наличными, «бумагой», удобно оперировать. Можно нарваться на проблемы, так что надо тихо строить систему ее оборота. Иначе налоговики из IRS вцепятся зубами в загривок – и вся наша замечательная схема полетит в сортирную яму.

Ну и главное – Мила сейчас там. Она там и живет в моем доме. Мы ее переправили практически сразу после того, как она вернулась, – там безопасней. Но мы не видимся. Если будут целебные пилюли – хотя бы раз в пару недель будем встречаться. Чего мне очень хотелось бы.

Открыл один из металлических шкафов – в нем три десятка пистолетов, с ними еще работать надо, гравировать и щечки менять. Кстати, щечки, как и другие деревяшки, завтра с утра доставить надо. А мне лучше заранее чек выписать и Димке оставить.

Пистолеты сплошь «Ruger SR1911», один из вариантов известного кольта М1911. Кстати, добротно сделанные и главное недорогие, мне всего в семь сотен каждый обходится на той стороне, и их три вида: длинный, с пятидюймовым стволом, покороче, «коммандер», со стволом в четыре с четвертью дюйма, и опять длинные, с «рельсом» под фонарь или ЛЦУ. Но у меня на них чуть другие планы, не под фонарь, Саня все же обещает соорудить чародейский глушитель. Давно обещает, правда, очень давно, некогда ему. И вот этот глушитель на этот рельс и будем цеплять.

А вообще «Ругер» делает все грубовато, зато из стали. На сталь рунная магия Сани ложится лучше всего.

Так, сейчас начну с тех, что с рельсом. И на Саню наеду – сколько можно уже тянуть? Я же прекрасно знаю, что сделать глушитель он может, а он прекрасно знает, что я об этом тоже знаю. Но ленивый, блин… Кстати, он на «ниве» повадился кататься, типа она простаивает, а «нива» Милы, а Мила, чтобы ее купить, продала мой «шеви», то есть по факту Саня за нее мне должен. Так что пусть глушитель делает. Во искупление, так сказать.

Что еще? Ага, на «пустышки» же заказ, надо завтра будет наснаряжать. Десятый калибр – это для СЭС городской. Если в зале день будет тихий, то Димку приставлю. СЭС – заказчик хороший, берут они помногу, так что для них все всегда в первую очередь. Ну, во вторую теперь, после Линева, но для Линева я уже все сделал, три дня назад передали по списку. Кстати, на удивление хорошо заработали. С этими заработками о чем-то новом можно начинать думать. А если еще и с пилюлями получится…

Так, в размышлениях и работе, засиделся до вечера. Работа тихая, но затягивающая. На полированных боках затворов по лекалам прорезались узорчатые руны, дальше Санина работа наполнить их магией. Наполнится – и будет этот пистолет нечувствителен ко всем заклятьям, блокирующим оружие. Их много, заклятий таких, но с нашими стволами не работают.

Когда почувствовал, что спина и плечи затекли, покосился на чайник. Чайку заварить, что ли? Или нет, пойду уже в паб, дождусь Хмеля, если он еще не пришел. А может, и пришел уже. А может, у него и новости есть для меня. Значит, закрываю все и иду. Рабочий день закончен, к слову, семь часов уже, так что магазин закрыт до завтра.

Хмеля я увидел, когда к дверям паба топал, на этот раз через наш общий задний двор. Он как раз в каретный сарай, который служил гаражом, загонял свой пикап. Я подождал, потоптался на мокром снегу, напомнив себе самому, что надо срочно браться за расчистку двора, а то тут пруд скоро возникнет. Хмель между тем запер ворота и направился ко мне, на ходу протягивая руку.

– Здорова, Слав! – поприветствовал я его. – Говори, не томи.

– Все нормально, ты заходи давай, – он отпер передо мной задний вход в паб. – Пошли в бар сразу, Иван пусть машину разгрузит.

Я не возражал, в бар так в бар. Народу там, к слову, уже прибавилось, но табуреты за стойкой были все свободны, что-то народ все больше компаниями подтянулся. Компании уже все знакомые, так что пришлось тут же и здороваться. Патрульные, два дружинника, три молодых колдуна в дальнем углу, группка торговцев из Кишки. Новых лиц нет.

– Вань, машину разгрузишь? – спросил Хмель, заходя за стойку. – Нам с Колей переговорить надо срочно.

– Не вопрос, дядя Слава, – пожал плечами Иван. – На кухню все тащить?

– На кухню. Ушла тетя Маша?

– Минут двадцать как, – Иван покосился на часы. – Ладно, говорите, но лучше так, чтобы мне потом опять срочно квартиру на Северной не искать, – съехидничал он напоследок.

Мы только хмыкнули в ответ.

– Накачать? – взявшись за рычаг насоса, спросил Слава скорей из дежурной вежливости, потому как положительный ответ подразумевался по определению.

– Лей, – немедленно согласился я.

Хмель налил мне бокал и себе половину. Он всегда себе половину наливает, даже если потом выпьет вторую половину, третью, четвертую и так далее.

– Смотри, – отхлебнув пива, он полез в поясную сумку и вытащил три пластиковых пузырька с таблетками. – Вот эти, желтые, надо принимать сразу, как там окажешься, одну в день, и потом с утра по одной, пока там. Синие, вот эти, – он выставил второй пузырек, – принимай перед сном. Тоже только там. И вот эти, красные – две штуки здесь, перед проходом. И сразу после перехода обратно еще одну. Понял? Запомнил?

– Сработает?

– Говорят, что должно. Если вдруг начнешь чувствовать головокружение, кровь носом пойдет, давление прыгнет – сразу пусть Платон тащит обратно, значит, не работает. Заскочишь обратно и примешь две синих тут же, – он щелкнул ногтем по крышке пузырька. – Даже если сработает, больше недели там быть не следует, мне сказали. Это не лекарство, это типа стимулятора, костыль. Больше недели пить не рекомендуется, для желудка это все сильно не очень.

– Я понял, – пузырьки перекочевали в боковой карман брюк. – Если даже так сработает – лучше не придумать.

– Больше товара?

Это скорей намек. Славе вариант «ходить два раза реже» не подходит, у него товар ждут с определенной частотой, и делают его, похоже, тоже ограниченными порциями. То есть для них скорость оборота важна. Что за товар? Да таблетки, все таблетки, магические, но только такие, какие часть своей силы и за ленточкой сохраняют. Курс лечения такими таблетками спасает от самых нехороших болезней. Другое дело, что никакой и ничей Минздрав их в оборот не пропустит, поэтому и по ту сторону сплошная конспирация. Я бы про это и знать ничего не знал, но пришлось им со мной информацией все же делиться малость. Как уже сказал, вся товарная часть обратных поставок через меня идет.

– Да, в два раза, считай.

– Я с вами до Лудина скатаюсь.

– За ягодой? – уточнил я.

– За ней.

– Я с мужиком из Ключей говорил, староверы тоже готовы ягоду поставлять вроде как, – вспомнил я. – Но они раз или два завезут оптом – и все, жди следующего сезона. Поэтому со зрелостью как там – я до конца сам не понял.

– Да нормально, нам и на сироп, и на спирт, любая подходит.

Слава по ходу дела с Гельманом из Патруля договорился до чего-то, отчего вдруг стал владельцем их старого здания. Штаб-квартиры Патруля в смысле. Серьезного такого домины в четыре этажа, с огромным сводчатым подвалом. Впрочем, он по-тихому сказал, что ему на самом деле принадлежит только подвал, так что кому этажи – это и так понятно.

В Форте экономический рост во всю ширь идет, к слову. Этим бы надо пользоваться по максимуму. Увеличить поставки в два раза – это хорошо, конечно, но опять же не избавляемся от зависимости от единственного кондуктора – Платона. Надо срочно что-то еще делать. Проект с хутором – он вообще-то маленький проект, кустарщина, с него много не заработаешь. Есть одна идея, но пока что это именно идея…

– Когда едете снова? – спросил Хмель.

– Дюпре нас в четверг ждет.

– На этой неделе? – уточнил он.

– На этой.

– Хорошо, тогда Ивана на хозяйстве оставлю.

– Мы тебя с Брюхатым там сведем, а он тебя уже дальше представит, кто там у них ягодой занимается.

Договорили, потом Хмель засуетился и куда-то по своим делам рванул. Да и у меня дел хватает.

Зимой машина все больше чистая в Форте остается, снег со льдом на дорогах, а вот сейчас как выедешь – так и уляпан по стекла. Джип вроде черный, но только это уже с трудом угадывается. Однако в любом случае ехать – это не пешком идти. Главное – смотри, чтобы прохожих не забрызгать. И нехорошо, и народ у нас нервный, могут по-всякому отреагировать.

Да, теперь джип, «Гранд Чероки», пикап все же ушел Диего, как и было ему обещано. А джип мне понравился. Во-первых, мотор – рядная шестерка в четыре литра, он у них вообще удачней восьмерки был, и жрет меньше. Во-вторых – очень удачный «лифт». И в-третьих – силовые бамперы с кенгурятником и лебедкой. А самое главное – пробег для такой немолодой машины на удивление небольшой. В общем, так и сменил городской транспорт. Неудобен мне пикап, как оказалось.

На перекрестке с Кривой свернул налево – и почти сразу на боковую, на территорию Патруля. На КПП меня в лицо знали, я все же еще и всеобщий инструктор по стрелковой, так что пропустили без всякой проверки. За КПП вновь направо, огибая краснокирпичное трехэтажное здание, на отдельную стоянку у отдельного крыльца, к штабу резерва. Ага, вон «уазик» Лихачева стоит, у него он военного образца, не «хантер», как у остальных военных начальников в Форте, еще вон вполне свежий «урал» с кунгом, я его раньше здесь видел, а вон и тот самый грузовик «Егерь», на котором нам когда-то засаду учинили. Изъяли как вещдок, да так тут и остался. Надо бы будет вообще-то его дальнейшей судьбой поинтересоваться. Хороший грузовик, а стоит без пользы.

На крыльце двое резервистов курят, оба из охотников, насколько я их помню. Одного Василием зовут, который постарше, со шрамом на лице, второго имя забыл, хоть он и представлялся когда-то. Поздоровались за руки.

– Весна? – задал риторический вопрос Василий. – Болота таять начнут. Сейчас в рейды погонят.

– Да я из рейдов и не вылезал последнее время, – усмехнулся я.

Это да, как болота от талой воды вспухнут – из них сразу всякая дрянь прет. Сам Патруль с такими выплесками не справляется, людей не хватает. Кто-то даже сказал, что вся идея формирования резерва из бывалых людей возникла больше как раз из-за этого, а не внутренней политики, как я раньше думал.

– Ну и дальше не вылезай, – резонно ответил он. – Самый сезон для нечисти. Позапрошлым годом за мостом у «Караван-сарая» столько всего вылезло, что там даже за забором боялись по улице ходить. Сейчас всех подтянут, я думаю.

– Ваш «урал»? – показал я на забрызганный грязью грузовик.

– Наш, – сказал второй мужик, смугловатый, с чуть раскосыми глазами. – Мы же только из рейда.

– Где были?

– Западный тракт. Так, постреляли немного, но без больших приключений. Кстати, это же ты с Черным Пастырем в Рудном столкнулся? – вдруг оживился он.

– Я.

Очень даже я. Он мне потом еще снился несколько раз, в холодном поту просыпался, кидаясь сразу за ружьем. Милу, пока она еще здесь была, напугал до полусмерти таким пробуждением.

– Ты бы рассказал народу, что и как. Слухи ходят, что у границы с Туманным видели еще одного.

– Ну вот занятия по стрелковке будут – расскажу.

Если таких Пастырей станет много – это как-то совсем не радует. Тварь совершенно кошмарная, я чудом уцелел.

– Дороги как, кстати?

– «Уралы» прошли, – усмехнулся похожий на татарина. Да, а он татарин и есть, кажется, Ренатом зовут, теперь вспомнил. – Но там уже снег и грязь вперемешку, грязь под снегом. «Уазик» брать даже не стали.

– Понял, – кивнул я.

Распутица тут вполне актуальное понятие, я еще прошлой весной понял, когда мы машины от прохода до дороги тащили чуть не целый день, хотя там всего с полста метров было. Вручную все разгружали и по грязи таскали. Но с гусеницами таких проблем быть не должно.

В штабе все как обычно – небольшой вестибюль, за дежурку одна комнатка, там же и дежурная по связи сидит, у нас только дамы на этой почетной должности. Вторая комната – там все сразу, и командир, и заместитель, и разводы проводятся, для чего стоит доска и несколько рядов разношерстных стульев.

– Здравия желаю, – поприветствовал я сидевшего за столом над бумагами Мстислава.

Выглядел Лихачев уставшим и замотанным, мешки под глазами. Висящая на стене карта сплошь утыкана красными булавками, что означает: проблем сильно прибавилось.

– Заходи, садись, – кивнул он на стул перед собой. – На рейд тебя опять ставлю.

– На следующий понедельник?

– Да, как договаривались. Только еще ночное дежурство по району у нас по плану.

– А это когда? – удивился я.

Вообще резерв Патруля на дежурства в городе должны привлекать, такое условие сразу выдвигалось, при вступлении, и мы на него согласились, но так и не ходили. В рейды по задачам Патруля – да, а вот патрулирование на манер дружинников – уже нет.

– С понедельника, этого, на вторник. Дружина попросила, что-то у них там не складывается. Сказали, что только пару недель. То есть пару раз тебе придется сходить.

– Сходим, – это не просьба, это все же приказ.

Пусть у нас и нет тут настоящей военной дисциплины, поскольку служим мы за свой счет, Патруль разве что бензин компенсирует, строить нас сложновато, но люди все взрослые и все понимают, свой конец бревна стараются честно тащить. – А рейд куда?

– А вот сюда, – Мстислав поднялся со стула и подошел к карте. – Южная дорога, окрестности Силикатного. Бывал здесь? – он показал на карте заброшенный поселок.

– Проезжал только. А что там? – удивился я. – Вроде тихим место считалось.

– Следов на снегу нехороших много, проверить бы надо.

– Что за следы?

– А кто его знает, пока не опознали. Фото есть, – он вернулся к столу, полез в верхний ящик, достал оттуда конверт с распечатанными снимками. – Смотри.

– Хм… – что-то нехорошее по снегу гуляло, точно. След большой, с человечий, только по форме к птичьему, что ли, ближе… когти четко отпечатались. – Диего…

– Не опознал. Раньше не попадалось.

– Опять нечисть, – вздохнул я. – На ауру и магический след…

– Не снимали, некому было, – Мстислав покачал головой. – Чаю хочешь?

– Давай, не откажусь.

Здесь электричество есть, так что в комплекте электрочайник. Роскошь практически.

Неопознанный след – это наверняка нечисть. Весь животный мир, включая даже монстров, по большому счету известен целиком, так что неопознанных следов быть не может. А вот нечисть по факту производится Стужей, Тьмой и магическим полем, особенно в период бурь. И что-то новое появляется регулярно, никогда не знаешь заранее, увидишь ты еще когда-нибудь таких тварей, или они и вовсе одноразовые.

– Стоп, – я вгляделся в снимок внимательней.

Как-то знакомо выглядит… только такое ощущение, что видел я не следы, а саму конечность, что их оставила…

– Что? – насторожился Мстислав, даже замер с графином в руке, из которого лил воду в чайник.