Астрель и Хранитель Леса Прокофьева Софья

Глава XVIII

Шкатулка с голосом Скиппа

И главное:

Каргор обнаруживает пропажу

Каргор застывшим взглядом смотрел, как золотые змеи извивались в камине. Там больше не было голубой искры.

Дверь распахнута настежь, угол ковра загнут, кресло отодвинуто впопыхах… Ясно, здесь кто-то побывал. Нет, голубая искра не погибла, ее не успели сожрать огненные змеи – голубую искру похитили!

Скипп, словно куча жалкого тряпья, скорчился в углу. Руками обхватил голову, будто ожидая удара.

Огненные змеи, встав на хвосты, нетерпеливо плясали в камине. С голодным шипением разевали пылающие пасти.

– Есть хотите, мои маленькие, мои бедные голодные змейки, – рассеянно пробормотал Каргор. – Потерпите немного, я накормлю вас.

Огненные змеи потянулись к Каргору. Раскаленные капли яда стекали с каминной решетки, гасли на мраморном полу. Каргор утомленно опустился в кресло, заслонил глаза ладонью.

– Кто же все-таки украл голубую искру? – неторопливо проговорил Каргор. – Почему-то я уверен, что это тот самый незнакомец. Но как он прошел через весь лабиринт голосов? Да, он не трус! Многие пытались проникнуть сюда, но никто не шагнул дальше порога. Ты видишь, я не спешу, Скипп, славный ты парень. Я все равно догоню воришку. Он не успел далеко уйти, я это знаю, чувствую.

И, словно подтверждая его слова, огненные змеи все разом закивали своими пылающими головами, зашипели еще громче.

– Он еще пожалеет об этом, Скипп, можешь мне поверить. Я превращу его в лягушку, в камень, в улитку, во что захочу. Пустяковое это дело. И все же хотелось бы мне знать, какие голоса встретили его здесь, в залах, на лестнице, в темных переходах?

Каргор быстрым взглядом обежал стоящие на полке шкатулки и ларцы и вдруг коротко присвистнул. Он увидел грубую шкатулку из черного дерева, по углам окованную медью. Она стояла раскрытая, с откинутой крышкой, как и все остальные.

Каргор резко рассмеялся, закинув голову:

– А!.. Вот оно что! Он услышал свой собственный голос и кое о чем догадался. Он к тому же неглуп, этот незнакомец. Что ж, тем более нам надо встретиться и поговорить по душам. Но сперва одно дельце, Скипп. Ты славный парень, Скипп, да вот оплошал. Верно, все думал, что вот скоро получишь назад свой голос. Размечтался, как будешь трепать языком на всех перекрестках. Это вместо того, чтобы радеть о делах своего доброго господина. Что ж, я обещал отдать твой голос… Вот где спрятан твой голос, смотри!

Каргор отомкнул большой сундук, стоявший в углу, и достал из него незатейливый ларчик. Скипп весь затрясся, увидев его. Он на четвереньках вылез из угла, не сводя с ларчика жадного, молящего взгляда.

– Что ж, я выполню свое обещание, – невозмутимо продолжал Каргор. – Только я отдам твой голос не тебе. Моим золотым змейкам – вот кому я его отдам. Моим вечно голодным змейкам. Пусть они полакомятся. Вот уж вправду редкое угощение! Хоть и приправлено бранью и глупостью. А все же, может статься, придется им по вкусу!

Каргор повертел ларчик перед самым лицом Скиппа, дразня его. Скипп рванулся к нему, отчаянной хваткой обнял его колени, но Каргор ногой отпихнул его.

Он поднял ларчик над головой и с размаху швырнул его в камин. Золотые змеи на мгновение замерли и вдруг разом с жадностью набросились на ларчик. Он мигом вспыхнул со всех сторон. Сухое дерево потрескивало, расщепляясь от немыслимого жара.

Из огня донесся грубый, тусклый голос, неясное бормотание, сопение, ворчливое оханье, щелкнула скорлупа расколотого ореха:

– Налей… Я те потолкаюсь… Свинья ты этакая… Самому нужно… А ну убирайся…

Слова, как невесомые пузырьки, вылетали из дотлевающего ларчика, вспыхивали огоньками, и ненасытные змеи с жадностью глотали их. Последняя щепка догорела, и змеи улеглись в камине, сытые, довольные.

– Вот и все. Больше нет твоего голоса, Скипп, – лениво сказал Каргор. – Теперь ты навсегда остался немым. Впрочем, ты сам виноват. А ведь я мог, Скипп, славный ты парень, а ведь я мог и тебя самого бросить моим огненным змейкам!

Каргор отвернулся и уже не смотрел, как Скипп в пыли и золе ползал на коленях перед камином. Скипп тянулся к огню в напрасной надежде схватить, спасти хоть одно слово.

Каргор тем временем накинул на плечи свой черный, ниспадающий до пола плащ.

– Светает, но отдыхать нет времени. Пора встретиться с моим ночным гостем. Клянусь, он никогда не забудет нашей приятной беседы. О, как легко мне стало теперь превращаться в воро…

Каргор не договорил, и к потолку взлетел большой ворон. Словно дотлевающий уголек, сверкнул его круглый глаз.

Несколько взмахов шуршащих крыльев, и он вылетел в окно башни.

Глава XIX

Приключения в тумане

И главное:

тайна голубой искры

Друзья мои, но не пора ли нам вернуться к волшебнику Алеше? Узнать, что же произошло с ним и где он?

Вы помните, конечно, что волшебник Алеша в предрассветной мгле выбежал из башни Каргора.

Ночная темнота рвалась на куски и расползалась. Отовсюду, изо всех низин и оврагов, поднимались, лениво потягиваясь, слоистые туманы. Волшебник Алеша на мгновение остановился, раздумывая, что ему делать дальше.

Голубая искра уже начинала жечь руку, обернутую плащом. Кот Васька примостился на плече, спрятался от утренней сырости, уютно зарылся носом в шарф и притих.

Вокруг плыли белые клочья тумана, свивались в призрачные ограды невесомые стены. Белые замки вырастали и качались, опадали, беззвучно растекались, таяли.

Волшебник Алеша с трудом разглядел дорогу, мощенную круглым булыжником. Дорога слабо поблескивала от капель росы. Она вела прямиком к городу, мимо башни Ренгиста Беспамятного.

«И все же… Нет, лучше пойду-ка я через лес, – решил волшебник Алеша. – На этой пустынной дороге меня всякий заметит».

Волшебник Алеша перепрыгнул через канаву и очутился в царстве тумана. Идти было трудно. За два шага ничего не видать. То вдруг из мутного облака прямо перед ним вырастало замшелое дерево с корой, изъеденной сыростью. То волшебник Алеша вламывался в колючие кусты терновника, с трудом продирался сквозь чащобу. Ноги скользили на поросших болотной травой кочках. Следы сразу же заполнялись мутной водой.

«Голубая искра… – точило сомнение волшебника Алешу. – Не зря ли я все это затеял? Мне померещилось, будто есть какая-то связь между Ренгистом Беспамятным, его странным забытьем и голубой искрой. Но может ли это быть? Боюсь, я только зря упустил время».

Волшебник Алеша вдруг почувствовал усталость, почти отчаяние. Он так хотел помочь Астрель, такой беззащитной и юной, несчастному Ренгисту Беспамятному…

«Да и что такое голубая искра? Скорее всего это просто волшебный огонек, который горит и не гаснет. Мало ли чудес в сказке? Я затеял пустое. Все напрасно…»

Между тем жар от голубой искры становился все сильней. Запахло паленым – искра прожгла насквозь шерстяной плащ.

И вдруг волшебник Алеша услышал тихий, мягкий, будто завивающийся колечками, шепот:

– Я была овечкой… Меня стригли, стригли, стригли. Мою шерстку чесали, пряли… Потом ткали, ткали, ткали…

– Вот еще фокусы, плащ заговорил! – недовольно шевельнулся на груди волшебника Алеши кот Васька. – Если ты плащ, так молчи, согревай кота как следует, вот твое дело.

Рука волшебника Алеши дрогнула, и голубая искра скатилась на землю. Она упала на круто выпирающий из-под земли изогнутый корень, гладкий, словно отполированный столетиями. И сам великан дуб вдруг надвинулся на волшебника Алешу из тумана, простирая над ним широкие ветви. Волшебник Алеша увидел черную овальную дыру дупла.

Стоило голубой искре коснуться корня, как тут же послышался приглушенный землей тягучий, еле уловимый шепот. Шепот поднимался снизу, уходил вверх, перемешиваясь со слабым шелестом мокрых листьев.

– Я был желудем, желудем, желудем, – шептал воздух вокруг волшебника Алеши. – В земле темно, тепло и тихо… Силы земные вошли в меня… Дупло, дупло… Я помню белку, белку, белку…

Все стихло, и только утренний слабый ветер срывал и ронял капли с дубовых листьев.

Голубая искра повисла на гибкой травинке, и тихий шепот заставил волшебника Алешу наклониться и прислушаться.

– Просто травинка, травинка… Тонкая, тонкая травинка… Помню копыта всадников… Помню, помню…

«Да, я не ошибся. Голубая искра– это память! Дерево, даже трава– все вспоминают свою прошлую жизнь. Память Ренгиста Беспамятного! Каргор не успел, не смог погасить голубую искру. Человеческая память. Да, тебя трудно убить!»

Волшебник Алеша несколько раз обернул руку плащом, бережно, даже благоговейно поднял с земли сияющую голубую искру.

«Бежать! Как можно скорее, – мелькнуло, как молния, в голове волшебника Алеши. – Каргор так легко не расстанется со своей добычей. Тут полно загадок, видимо, я многого не знаю. Он, конечно, уже хватился пропажи. А тогда…»

Волшебник Алеша огромными скачками бросился вперед не разбирая дороги. Лишь бы успеть! Лишь бы успеть отдать эту маленькую драгоценную искру Ренгисту Беспамятному!

Он бежал, спотыкаясь о корни, налетая на стволы деревьев, проваливаясь в ямы, полные гнилых веток и прелых листьев.

– Что ты меня так подкидываешь?! – возмущенно взвыл кот Васька. – Идти не можешь нормально? Эй, волшебник Алеша! Всю душу так из меня вытрясешь!

Но волшебник Алеша, не слушая его причитаний, продолжал со всех ног бежать по лесу.

– Да что же это, честное слово! – возмущался кот Васька. – Нет, это ты назло! Да не тряси ты меня так! Прекрати дурацкие прыжки!

– Замолчи! Изволь без капризов, – прикрикнул на него волшебник Алеша. – Я тебе потом все об…

В этот миг волшебник Алеша зацепился ногой за пенек и с размаху рухнул на землю. Кот Васька кувырком шлепнулся в траву, всю увитую туманом. Из белесого марева послышался полный обиды голос:

– Так, значит? Выбросил? Иди куда знаешь, кот Васька? Ну, волшебник Алеша, не ждал я от тебя такого… Ладно, и без тебя доберусь. Тетушка Черепаха хоть молока даст. Вот когда назло делают, это я уже терпеть не могу!

«Ничего, найдет дорогу и без меня, – торопливо пробираясь между деревьями, подумал волшебник Алеша. – Тут уже не так далеко. Лишь бы мне успеть…»

Туман начал оседать вниз. Теперь деревья словно по пояс стояли в белой дымке. Волшебник Алеша увидел знакомый дуб, огромный и корявый, с черным овальным дуплом, похожим на разинутый рот.

«Кажется, я сбился с пути. – Волшебник Алеша остановился перед дубом. – Сделал круг по лесу и вернулся на то же место».

В это мгновение он услышал вдали приглушенное воронье карканье. «Птицы проснулись», – подумал волшебник Алеша.

Сквозь густую листву дуба он вдруг увидел ворона. Широко раскинув могучие крылья, ворон низко летел над лесом. Он был такой огромный, что казалось, летит сорванная бурей крыша колокольни.

Глава XX

Схватка в болотной низине

И главное:

неожиданная находка волшебника Алеши

Кот Васька шел не торопясь.

«Туман – вещь препротивная, – рассуждал он. – Вроде дождя, да еще дразнится, на молоко похоже. Но раз молоко выпить можно, значит, и туман кто-нибудь выпьет, ну там трава, земля. Зато я один сам по себе гуляю по сказке. Кое-кто у нас во дворе просто от зависти лопнет, когда я расскажу…»

Мокрая блестящая лягушка испуганно скакнула в сторону. Кот Васька не стал ее ловить, только так, пугнул для острастки. Ладно уж, чего там, небось лягушата дома плачут. С другой стороны, нечего перед котом нахально прыгать.

Но волшебник Алеша! Вот уж не ожидал! Просто слов нет. Носится как угорелый без толку. Так тряс, словно из коврика пыль выбивал. А попросишь: «Эй, потише!» – он, извините, ноль внимания!

Кот Васька вконец растравил себя обидой. Честное слово, какой же это друг! Он лично для волшебника Алеши готов на все, а в ответ…

Бродить в тумане коту Ваське надоело. Капли влаги покрывали всю шерсть. Лапы озябли. Так и простудиться недолго! Сплошное мяу!

Кот Васька увидел, как совсем невысоко между деревьями над клубами болотного тумана пролетел большой ворон.

«Ворон!.. Ах да, ворон. Еще маленьких птичек обижает, – вспомнил кот Васька. – Уж не об этом ли злодее говорила птичка Чересчур? Славная, между прочим, птичка. Умная. Я бы даже не прочь с ней подружиться. Хотя что такое дружба? Нет, я разочаровался во всем. Если уж сам волшебник Алеша… Впрочем, я не таков. Я для друга, если могу, уж расстараюсь!»

Кот Васька нырнул в траву и словно окунулся в густое молоко. Ворон был теперь совсем близко. Слабо блеснуло что-то серебряное на его шее среди взъерошенных перьев. Кот Васька прижался к земле, приготовился к прыжку.

И в тот самый миг, когда ворон косой тенью пролетал над ним, кот Васька пружиной взвился кверху, вцепился в ворона всеми когтями и вместе с ним рухнул на сырые сучья. Он поймал ворона за крыло, но сейчас же перехватил повыше, почувствовал под когтями жилистую, жесткую шею.

– Попался! – с торжеством прошипел кот Васька. – Я тебе покажу, как маленьких птичек обижать!

Ворон рванулся, но кот Васька держал его мертвой хваткой.

– Сейчас придушу, и конец вопросу, – с издевкой прохрипел кот Васька. Ворон метался и бился. Черные перья летели во все стороны и пропадали в тумане.

– Удрать хочешь? Не выйдет! Не на такого напал. С котом Васькой шутки плохи!

Кот Васька еще глубже запустил когти в шею ворону, пригнул его голову книзу, ткнул клювом в землю.

– Если хочешь живым уйти, проси прощения, кланяйся и обещай… – Кот Васька недоговорил. Он даже не очень понял, что, собственно, произошло.

Он только почувствовал, что держит когтями что-то мягкое, тонкое вроде кружев. Кружева трещали, рвались. На миг мелькнуло человеческое лицо, щека с прилипшей мокрой травинкой, страшные черные глаза. Все тут же пропало. Кот Васька успел только перевести дух и прошептать с облегчением:

– Померещилось…

Но вдруг он с ужасом увидел, как из болотного марева высунулась длинная рука. Она медленно тянулась к нему, зеленоватая, страшная, загребая пальцами гнилые листья и землю.

– Ах ты дрянь! – прогремел грозный голос. И какой-то человек огромного роста, мазнув кота Ваську по носу полой плаща, вскочил на ноги. – Жалкая тварь, да я тебя!..

– Батюшки! – в смертельном страхе пискнул кот Васька и стрельнул в сторону, не глядя куда. Провалился в яму, полную кислой воды и плавающих листьев.

До него донеслось зловещее раскатистое карканье. Громко захлопали крылья.

Если бы не студеная болотная жижа, кот Васька, наверное, долго бы еще просидел в этой яме.

Но через какое-то время он все-таки, дрожа от холода и страха, выбрался наконец на сухое место.

Туман тем временем поредел, растаял, бледными лентами уполз в овраги. Теплые лучи солнца то там, то тут пробивались сквозь густую листву, зажигали цветы в траве.

Кот Васька, не оглядываясь, затрусил по лесу. Его еще била дрожь, лапы подгибались. Шерсть обсохла на ветру, но от грязи свалялась комьями.

– К пушистому Алеше хочу, к моему Алеше… – чуть не плача, шептал кот Васька. – Он самый хороший, самый лучший, мой пушистый Алеша…

А что же волшебник Алеша? Он со всех ног торопился к башне Ренгиста Беспамятного. Перебегал от дуба к дубу, прячась за могучие стволы. Чутко прислушивался, не хрустнет ли ветка, не закричит ли тревожно сорока – лесной сторож.

– Каргор! Злой волшебник! Он ведь может бросить за мной в погоню кого угодно: всадников, зверей, чудовищ…

Теперь, когда показалось солнце, волшебник Алеша мог без труда найти дорогу.

Чтобы хоть немного отдышаться, он прислонился плечом к толстой шероховатой ели с низко раскинутыми широкими зелеными лапами. Утреннее солнце согрело разноцветные капли смолы, и волшебник Алеша почувствовал их крепкий целительный запах.

Снова над верхушками деревьев показался ворон. Он летел косо, одно крыло было помято. Перья на шее растрепаны, выдраны.

«Почему меня жуть берет, когда я гляжу на этого ворона? – невольно вздрогнул волшебник Алеша. – Мерзкая птица, словно черный сгусток злобы».

И вдруг его словно что-то стукнуло прямо в сердце. Черное перо в башне Каргора! Как отшатнулись, отпрянули от него огненные змеи. А что, если этот ворон и есть сам хозяин мрачной башни? И теперь он выслеживает его.

Волшебник Алеша сорвался с места и со всех ног бросился вперед, то прячась в тени деревьев, то зарываясь в густой орешник. Только на миг он остановился. Он увидел разбросанные в примятой траве, отливающие синевой огромные птичьи перья вперемешку с клочьями кошачьей шерсти.

«Ничего не понимаю! Уж не мой ли кот Васька тут воевал? – ахнул волшебник Алеша. – Ничего не скажешь, смелый кот! Сразиться с таким чудищем!»

Волшебник Алеша уже хотел бежать дальше, но вдруг что-то круглое, блестящее сверкнуло в мокрой траве. Он нагнулся и поднял небольшой медальон на тончайшей серебряной цепочке.

Глава XXI

Тетушка Черепаха

И главное:

кот Васька не может развязать заколдованный узел

Лес редел. Все чаще попадались светлые полянки с пестрым царством лесных цветов и бабочек.

Волшебник Алеша увидел что-то пятнистое, коричнево-зеленое, мелькнувшее в перелеске. Кто-то брел, то и дело наклоняясь, неторопливо раздвигая палкой кусты и траву.

Это была тетушка Черепаха в своем негнущемся платье, твердом и морщинистом, как скорлупа грецкого ореха. Вот она протянула свою корявую руку, сорвала бледный незаметный цветок. Растерла в пальцах, понюхала, удовлетворенно кивнула. Цветок исчез в просторном мешке.

В три скачка волшебник Алеша пересек поляну. Ухватил тетушку Черепаху за рукав, рывком втянул ее в тень большой липы.

– Уважаемая Чере… Простите, дорогая тетушка Черепаха, – заикаясь от спешки и волнения, проговорил волшебник Алеша. – Какое счастье, что я вас встретил! Я вас умоляю, скорее…

– «Скорее, скорее»! Я никогда не спешу, – сердито оттолкнула его руку тетушка Черепаха. – А успеваю побольше других. Застелила постель моему доброму господину и пошла в лес. Много кореньев и трав знает тетушка Черепаха. Я нашла корень светлых снов, пусть хоть во сне мой добрый хозяин отдохнет душой.

– Тетушка Черепаха, умоляю вас, – перебил ее волшебник Алеша. – Надо отнести эту голубую искру вашему господину. И как можно скорее, да, да, скорее, не сердитесь. Эта голубая искра может все спасти!

– Спасти? – Тетушка Черепаха насмешливо и недоверчиво посмотрела на волшебника Алешу своими темными, глубоко посаженными глазами без ресниц. – Глупости все это. Только тревожите моего доброго господина и знай себе прожигаете дыры на его плащах.

– Заклинаю вас, тетушка Черепаха! – уже в отчаянии воскликнул волшебник Алеша. – Если вы хотите добра господину Ренгисту!

Тетушка Черепаха глубоко вздохнула.

– Ну, будь по-твоему, хотя я не верю ни единому слову, – угрюмо согласилась тетушка Черепаха. – А если она принесет вред моему господину, твоя голубая искра? Берегись тогда! Я разыщу тебя хоть под землей, и плохо тебе придется.

Она медленно подняла свои тяжелые руки, словно угрожая волшебнику Алеше, и опустила их.

– Голубая искра спасет его, спасет Астрель, принцессу Сумерки! – Волшебник Алеша разжал жесткие пальцы тетушки Черепахи и вложил ей в руку голубую искру. – Только она горячая, может обжечь.

– Какое там! Чуть тепленькая, – проворчала тетушка Черепаха. – И откуда только ты пожаловал, бродяга? И что тебе за корысть помогать нам? Не верю я никому, вот что!

Тетушка Черепаха повернулась и, неуклюже переваливаясь, зашагала вдоль опушки.

– Глупости все это… – донесся до волшебника Алеши ее скрипучий голос.

Волшебник Алеша свободно вздохнул. Ну что ж, дело сделано! Медленно, но все-таки через пару часов доплетется до башни своего хозяина тетушка Черепаха. А Гвен и Астрель, принцесса Сумерки уже в безопасности, в глухой чаще леса. Теперь только отыскать кота Ваську и…

Волшебник Алеша опустился на землю. Ему захотелось зарыться лицом в траву, в цветы, в тихий мир, полный чистых запахов и легкого движения, шуршания, покоя. Закрыть глаза и уснуть. Солнце грело ему плечи и спину.

И вдруг… Что-то заставило его вздрогнуть и поднять голову. Волшебник Алеша увидел, как из чащи леса вышел человек с темным лицом. Длинный плащ волочился по траве, и трава уже не выпрямлялась там, где ее коснулся край плаща. Человек шел мерной уверенной походкой, оставляя за собой словно выжженную полосу.

Волшебник Алеша вскочил на ноги, попятился, прижался спиной к стволу старой липы.

Человек подошел ближе. Черный плащ его в свете солнца чуть отливал синевой на сгибах. Кружевной воротник был смят и разодран. Волшебник Алеша увидел рваные царапины на шее. Правая рука была окровавлена. Плащ на плече висел клочьями.

Ледяной холод словно сковал волшебника Алешу.

– Ничего плохого… – тихим, вкрадчивым голосом проговорил человек в черном. – Свобода, деньги, драгоценности любые и много. И самое главное – жизнь. Все, что ты пожелаешь. А в обмен пустяк, мелочь. Отдай мне голубую искру!

– Каргор… – еле слышно прошептал волшебник Алеша. Он понял, кто его страшный собеседник.

– Ты похитил голубую искру. Ну нет, нет! Скажем так: взял по ошибке, для забавы. – Каргор говорил спокойно, мягко, словно это была дружеская беседа. – Отдай мне эту искорку и иди себе без забот, позванивая золотом в карманах.

– Нет… – Волшебник Алеша с трудом перевел дыхание.

– Нет? – словно бы думая о чем-то своем, рассеянно повторил Каргор. – Разве мало стоит солнечный свет, ветерок, голос синицы и то, что ты можешь это видеть, чувствовать, слышать? Я ведь могу отнять у тебя все это. Весь мир вместе с жизнью.

Каргор замолчал, пристально глядя в глаза волшебнику Алеше. Но волшебник Алеша, не дрогнув, выдержал этот сверлящий, пронзительный взгляд.

– Впрочем, о чем я? Вижу, у тебя нет голубой искры. Ты кому-то успел ее отдать. Только имя. Одно слово. Назови имя, кому ты отдал голубую искру. И ты свободен. Иначе… – В бездонной глубине глаз Каргора вспыхнул и померк опасный огонек.

«Тетушка Черепаха, наверное, уже вышла из леса и бредет по дороге…» – мелькнуло в голове волшебника Алеши.

– Не знаю, о чем вы говорите. Я вас не понимаю, – стараясь казаться спокойным, сказал волшебник Алеша.

Он поднял голову. Небо было такое голубое, и плыли в нем чистые, белые облака. И ветер бережно нес их на своих невидимых ладонях. Пролетела птица и будто звякнула маленьким колокольчиком. Нет, ни за что он не скажет Каргору, где голубая искра.

– Ах так! Тогда ты умрешь бессмысленно, глупо. Все равно никому не войти в башню Ренгиста Беспамятного. – Каргор говорил теперь, словно рубил железо. – Ты погибнешь, несчастный, но сначала убедишься, что даром проиграл свою жизнь!

Каргор прошептал несколько невнятных слов, и вдруг тени деревьев зашевелились, отделились от стволов, поднялись с травы. Темнея, сгущаясь, меняя свои очертания, они превратились в толпу людей. Это были полулюди-полутени. Плоские, с неуловимо сумрачными лицами, неотличимо похожие один на другого.

– Тени-слуги, покорные мне одному! – прозвучал властный голос Каргора. – Кольцом окружите башню Ренгиста. Пусть никто не подойдет к башне. Никто! Добудьте мне голубую искру. А человека, который несет искру, убейте! Так я повелел!

– Мы убьем человека! Голубую искру принесем тебе! – одинаковыми, неживыми голосами откликнулись слуги-тени.

Они прошли мимо волшебника Алеши, равнодушные, бесчувственные, даже не взглянув на него, и скрылись за деревьями.

– Вот и все… – Каргор проводил взглядом длинную вереницу слуг. – Я устал. Мне прискучило все: убивать, превращать, сжигать. Превратить тебя в букашку, в камень? Стоит ли тратить силы? Можно и проще. Ты умрешь медленной смертью, которую ты заслужил.

Неведомо как в руках Каргора вдруг очутилась длинная веревка, скрученная из темно-бурых волокон. Концы ее шевелились как живые. Каргор проговорил голосом, полным торжества и насмешки:

В тот же миг веревка вырвалась из рук Каргора, обвилась вокруг ног волшебника Алеши и туго прикрутила его к дереву. Она по-змеиному, кольцами сжималась вокруг него, поднимаясь все выше, выше…

Волшебник Алеша судорожно выхватил кинжал и перерезал веревку. Но обрезанные концы мгновенно срослись. Веревка захлестнула руки, обхватила его грудь, плечи. Теперь он уже не мог пошевелиться. Кинжал выпал из его руки и вонзился в землю.

Каргор рассмеялся. Его смех колол, как ледяные иглы.

– Я ухожу, незнакомец, – презрительно бросил Каргор. – Тебе будет о чем подумать на досуге. Знай! Узел, которым завязана эта веревка, волшебный! Кто его развяжет – тут же упадет мертвым. А ты, простак и герой, не захочешь, чтоб кто-нибудь погиб из-за тебя. Зря ты пришел сюда, незнакомец, зря. Астрель, принцесса Сумерки… – Голос Каргора вдруг дрогнул, отзвук какой-то былой тоски, боль утраты послышались в нем. – Ее больше нет, нет… И корни ее все глубже уходят в землю.

– Что вы с ней сделали? – рванулся волшебник Алеша, но веревка только туже затянулась вокруг него.

Лицо Каргора снова стало непроницаемым. Он оттянул рваные кружева на груди, как будто они душили его, глубоко вздохнул… и в воздух тяжело взмыл огромный ворон с помятым крылом и ободранной шеей. Он сделал широкий круг над старой липой и скрылся за лесом. Стоило только исчезнуть страшной птице, как из ближайшего куста высунулся кот Васька. Он подполз на брюхе к волшебнику Алеше и дрожа прижался к его ноге.

– Пушистый Алеша, – пискнул он. – Ты нашелся… Вернее, это я нашелся… Да все равно. Главное, мы нашлись и опять вместе. Сейчас я тебя мигом развяжу и бегом отсюда! Вот только узел развяжу. Это я мигом…

– Остановись! Назад! – громовым голосом крикнул волшебник Алеша. – Это смерть! Веревка заколдована. Тот, кто развяжет узел, умрет!

Где-то в отдалении раздался торжествующий хохот, от которого кот Васька сжался в комок.

– Как же это? – растерянно прошептал он. – Что же теперь делать, котики-братики? Так и пропадать тут? Сплошное мяу!

Глава XXII

Птицы отправляются на поиски

И главное:

как освободить Гвена?

Уж как дрожала всю ночь птичка Чересчур, укрывшись в листве дуба на опушке Оленьего леса, просто невозможно описать словами.

«Надо скорее разыскать Гвена Хранителя Леса, – твердила она себе. – Разыскать Гвена… Скорее… Все ему поведать без утайки. Пусть он будет презирать меня, пусть даже проклянет! Все равно. Ах я глупая, безмозглая птица!»

Чуть забрезжил рассвет, птичка Чересчур помчалась на розыски. Она расспрашивала всех встречных птиц, не видел ли кто Гвена Хранителя Леса. «Нет», – отвечали все. Это еще больше встревожило и смутило птичку Чересчур.

– Я слышал, как вчера днем стучал его топор в доме, что он построил на круглой поляне, – припомнил старый скворец, домосед и мечтатель. – Даже подумал: что это он так размахался топором? Словно хочет изрубить свой новый дом в щепки. Все хорошо в меру! А потом все затихло.

Скоро за птичкой Чересчур уже летела целая стая встревоженных жаворонков, пеночек, синиц, дроздов.

Птичка Чересчур, опередив всю стаю, первая вылетела на круглую поляну. Вот он, дом Гвена Хранителя Леса!

Но что это?

Двери наглухо закрыты, ставни захлопнуты. Дом казался пустым и заброшенным. Печальная тишина легла кольцом вокруг запертого дома. Свежие бревна истекали смолой, как слезами.

– Гвена Хранителя Леса тут нет, – пискнула синица.

– Тихо и пусто, – прозвенел жаворонок.