Спасите котика! И другие секреты сценарного мастерства Снайдер Блейк

Обычно он состоит всего из двух карточек. На одной написано: «Герой наконец понимает, что ему нужно делать», а на другой: «Решающая битва».

Вот что убивает меня всякий раз, когда я это вижу.

И все время откладываешь, вместо того чтобы исправить такое положение вещей.

Впрочем, не надо бояться.

В конце концов и здесь все получится. У вас возникнет множество интересных идей, и третий акт тоже постепенно наполнится жизнью. Если этого не произойдет, вернитесь к первому акту и еще раз проверьте свои установочные сцены и «шесть вещей, которые нужно исправить». Наступает ли их развязка в третьем акте?

Если нет, исправьте это.

Как насчет вашей второстепенной сюжетной линии? Будь там рассказ о настоящей любви или тематический центр вашей картины, так или иначе эта история тоже должна иметь развязку. Фактически чем больше задумываешься о том, как связать воедино все потерянные сюжетные нити, все побочные истории, повторяющиеся образы, темы и другие элементы, тем острее осознаёшь, сколько «неоплаченных счетов» накопилось к третьему акту и что все их нужно закрыть. А когда же еще этим заниматься? (Не собираетесь же вы, в самом деле, раздавать либретто вашего фильма в кинотеатрах?)

И как обстоят дела с плохими парнями? Вы разобрались со всеми мелкими сошками, прежде чем взяться за главного злодея? Все ли негодяи понесли заслуженное наказание? Изменился ли мир благодаря поступкам главного героя? Бьюсь об заклад, скоро пространство вашего третьего акта будет переполнено карточками с идеями финальных сцен. Ограничьтесь девятью или десятью из них.

Этого будет достаточно. Гарантирую.

Маркировка цветом

А сейчас я расскажу вам о действительно крутой штуке. На нее уходит куча времени, но она очень важна. Нужно наглядно увидеть, как развиваются истории разных персонажей, как они переплетаются между собой, чтобы успешно проработать эти вопросы. Здесь вам пригодятся цветные карандаши. Раскрасьте каждую историю в свой цвет. Например, для карточек с историей Мэг используйте зеленый цвет, а для карточек с историей Тома — красный. Когда вы разместите их все на доске, вам моментально станет ясно, как пересекаются между собой истории и нуждаются ли они в какой-то доработке. Вот один из примеров того, когда вам было бы очень сложно справиться с рабочей задачей без доски. Глядя на все эти цветные карточки, вы понимаете, каким ночным кошмаром обернулась бы для вас попытка разобраться в сюжетных хитросплетениях, если бы вы просто писали как обычно. Сценарий — это прежде всего структура. Точный механизм швейцарских часов в переложении на эмоции. Вид ваших разноцветных историй, переплетенных вместе, позволяет вам понять, насколько важной частью рабочего процесса является этап предварительной подготовки. Тем не менее маркировку цветом допускается использовать и в других случаях. Например, таким образом можно выделить:

• сюжетные пункты, которые раскрывают и усиливают тему, а также повторяющиеся образы;

• сюжетные линии второстепенных героев;

• третью, четвертую и прочие побочные сюжетные линии.

Когда ваши разноцветные карточки займут свои места на доске, можно отступить на шаг и оценить гениальность вашего замысла.

Все описанное направлено, разумеется, на то, чтобы существенно сэкономить ваше время. Что может быть хуже попыток решить все эти вопросы в самый разгар творческого процесса написания сценария? Согласитесь, проще видеть и перемещать карточки на доске, чем двигать и менять куски текста, которые уже стали дороги вашему сердцу. Чтобы сделать творческий процесс приятным, его нужно правильно организовать.

Разбор полетов

Сорок штук. Примерно столько карточек должно быть у вас на доске, когда вы закончите работу. То есть около 10 карточек на ряд. Если у вас 50 карточек или 20, значит у вас проблемы.

Скорее всего, карточек все-таки окажется больше, чем нужно. Самое время воспользоваться ластиком. Внимательно проанализируйте каждый эпизод, чтобы понять, можно ли конкретное действие или намерение совместить с другой сценой или убрать вовсе. Как я уже говорил, у меня тоже есть проблемные области. Самая серьезная из них — установочная часть. Временами в первом ряду у меня скапливается до 20 карточек. Мне всегда кажется, что до зрителя нужно донести так много информации, что я невольно перегибаю палку. Однако затем я начинаю думать, какие из этих эпизодов можно совместить друг с другом, а без каких я и вовсе обойдусь. Если я честен сам с собой, если отдаю себе отчет, что не умру, если уберу некоторые эпизоды, дело начинает спориться. И вскоре в первом ряду у меня остается всего девять карточек.

Это оптимальное количество.

Обычно у меня также бывает довольно много последовательностей сцен, например погони или действия, которые происходят в нескольких местах. Это не страшно и легко исправимо. Просто напишите «Погоня» на каждой из таких карточек независимо от их количества и считайте их одним эпизодом. Как правило, это все, что требуется, чтобы продолжить развитие сюжета.

В тех частях сценария, где я, наоборот, сталкиваюсь с проблемой недостатка карточек, например в части «Плохие парни наступают», обычно я даю себе небольшое послабление. В некоторых местах, где у меня пока нет всех необходимых ответов, я даже время от времени оставляю пропуски в надежде, что в процессе работы свершится чудо и ответы появятся сами собой. Однако в глубине души я всегда знаю, что рано или поздно мне все равно придется вернуться к этим пунктам. Благодаря предварительной работе я могу видеть, где именно находятся проблемные места.

+/– и ><

Итак, сейчас у вас на доске 40 карточек, вы полагаете, что знаете, как будет развиваться ваша история, и, скорее всего, считаете, что успешно справились с подготовительным этапом. К сожалению, пока не совсем. Есть еще два очень важных момента, которые вы должны указать на каждой карточке, прежде чем вы приступите непосредственно к написанию сценария.

Первый — это символы +/–. Второй — символы ><.

Такие две пары символов вы должны написать внизу каждой карточки, выделив их цветом, который вы еще не использовали. Примерно так.

ИНТЕРЬЕР. КОФЕЙНЯ. ДЕНЬ

Боб настаивает, чтобы Хелен открыла ему свой секрет.

+/– Сначала Боб полон надежды, но в конце разочарован

>< Боб хочет узнать секрет, Хелен не может ничего ему рассказать

Знаки +/– отражают изменение эмоционального фона в сцене. Отнеситесь к каждому эпизоду как к мини-фильму, в котором есть начало, середина и конец. В любой сцене должно происходить что-то, вызывающее кардинальное изменение эмоционального фона от + к – или от – к +, совсем как в открывающей и заключительной сценах фильма. Вы даже представить себе не можете, насколько полезен этот прием: он помогает вам найти все слабые эпизоды, в которые необходимо добавить конкретное действие. Например, в начале сцены ваш герой выглядит довольным и самоуверенным. Он — адвокат, и только что он выиграл крупное дело. Входит его жена и сообщает, что теперь, когда он завершил это дело, она подает на развод. Очевидно, что эмоциональный настрой со знаком + у нашего героя в начале сцены меняется на прямо противоположный.

Хотите верьте, хотите нет, но подобное изменение эмоционального настроя должно происходить в каждой сцене. Если у вас этого нет, значит у вас нет ясного в`идения, о чем сцена. Не стоит начинать писать сценарий, пока вы с помощью знаков +/– не укажете изменение эмоционального фона на каждой из 40 карточек. Если где-то это вызывает затруднения, можете смело выбрасывать карточку. Скорее всего, она не нужна. Многие, подобно Роберту Макки, считают, что «плюсы» и «минусы» должны стоять рядом: +/–, –/+, +/–, –/+, +/–, образуя непрерывную волну эмоциональных подъемов и спадов. Лично мне это кажется чрезмерно сложным. Достаточно знать, что в каждой сцене должны происходить какие-то изменения, и суметь это показать.

Вторая пара символов, ><, обозначает конфликт. Чтобы понять, что такое «конфликт», я всегда представляю себе следующую сцену. Зажигается свет, в комнату с противоположных сторон заходят двое. Они встречаются на середине и пытаются протолкнуться к двери напротив. Каждый из героев оказался в комнате со своей целью и встретил на пути препятствие. Вот он, конфликт. Вы должны держать его в голове, когда придумываете каждую сцену, и неважно, будет ли он физическим, или вербальным, или примет обличие парня, которому срочно нужно в туалет, или выразится в чем-то еще. Вы можете применить здесь даже те первичные пары — «человек против человека», «человек против природы», «человек против общества», — о которых узнали еще из университетского курса английской литературы.

Когда начинается каждая новая сцена, вы должны знать, в чем заключается ее конфликт и кто выступает противоборствующими сторонами. У каждого персонажа есть собственные задачи. В чем они заключаются? Как они могут вступать в противоречие с интересами других персонажей? Пара символов >< в нижней части каждой карточки должна сопровождаться пояснением: стороны конфликта в каждой сцене, суть конфликта, победитель. Если конфликт возникает сразу у большого числа героев или если предметов спора несколько, значит у вас очень запутанный конфликт. Скорее всего, и вся сцена получилась у вас туманной. Придерживайтесь правила: одна сцена — один конфликт. Этого более чем достаточно. И помните: крупный или незначительный, физический или психологический, но он непременно должен быть в каждой вашей сцене. Если конфликта нет, вам придется его придумать.

Причина, по которой конфликт так важен, что должен присутствовать в каждой сцене, заключается опять-таки в первичных шаблонах нашего мышления. В рамках этих шаблонов, если в каждой сцене вашего фильма есть конфликт, вы гарантированно удержите внимание аудитории. Почему? Потому что людям нравится наблюдать за конфликтами. Это вызывает интерес. Как вы думаете, почему рестлинг[61] — самая долгоиграющая драма на телевидении? Потому что это самое первобытное развлечение из всех, которые только могут быть: смерть! Два человека пытаются убить друг друга. Почему в большинстве фильмов присутствует любовная история? Опять-таки, потому что этот конфликт вечен, как сама жизнь, и он такой увлекательный: секс! Двое людей пытаются соблазнить друг друга. По сути своей, каждая сцена вашего фильма должна быть настолько же первичной, чтобы привлечь и удержать внимание аудитории. Если у вас в вашей сцене нет противоборствующих сторон, у вас пока еще нет и самой сцены. Так что...

Найдите конфликт. Или измените всю сцену. Или выбросьте ее совсем. И если вам придется так поступить, не стоит убиваться, это всего лишь карточка.

Готовы приступить к главному

К завершению данного рабочего этапа у вас должно быть по девять карточек в каждом ряду. Стоп! Это же в сумме 36 карточек. Все верно, четыре дополнительные карточки я оставляю на ваше усмотрение для тех сцен, без которых, я знаю, вы просто жить не можете. Поместите их, куда вашей душе угодно, — нет нужды в такой педантичности. Но всего карточек должно быть не больше 40 — это все, что вам нужно.

Ваша цель заключается не в том, чтобы у вас получилась самая идеальная доска со структурой сценария всех времен и народов. Несомненно, очень забавно играть с карточками, фантазировать насчет развития сюжета, но в определенный момент вы должны остановиться и спросить себя: «Чем в итоге я занимаюсь — доской или сценарием?» Если у вас идеальная доска или вы тратите слишком много времени, чтобы она такой стала, значит вы уже не занимаетесь подготовкой к основной работе, а просто тянете время. Пора заканчивать. Лично я всегда приступаю непосредственно к написанию сценария в тот момент, когда приближаюсь к завершению работы над доской, пока она не стала идеальной. Это как с желе — разливать его по формочкам нужно до того, как оно застынет. Если я начинаю слишком уж увлекаться своими карточками и цветными кнопками, я понимаю — пора остановиться.

Мне всегда помогает то, что я стараюсь придерживаться определенного темпа. Мне нужно разложить все по полочкам, прежде чем я приступлю к написанию сценария. Как только мои 40 карточек с эпизодами готовы, включая проставленные символы +/– и ><, я понимаю, что сделал все возможное в плане подготовки. Теперь я готов отложить в сторону все карточки, кнопки, ручки... и начать печатать. (Неожиданно осознаёшь, как это здорово — печатать!)

Работа с доской, безусловно, важна. Но она — только один из приемов, который я использую, чтобы мысленно поупражняться в выстраивании структуры, ритма, сцен и их последовательностей. Это позволяет мне играть с элементами сценария, но ни к чему меня не обязывает. Я всегда должен быть готов отказаться от всего, когда начнется процесс написания сценария. Сколько раз случалось так, что, принявшись писать, я отбрасывал в сторону все разработанные концепции? Сколько раз я влюблялся во второстепенного персонажа и неожиданно для себя самого делал его главным героем — при том что у меня на доске он даже не упоминался? Сказать по правде, такое случалось довольно часто. Доска только готовит для вас поле битвы, позволяет проверить ваши гипотезы, отшлифовать одни идеи и отбраковать другие.

Заключение по теме

Открою вам маленький секрет: когда вы уже пребываете в процессе написания сценария, доска не имеет никакого значения. Но я очень хочу, чтобы то, что я пытался до вас донести, осталось в вашей памяти и вы придерживались этих советов. А именно: переход ко второму акту должен располагаться на странице 25, центральному моменту и сцене «Все потеряно» следует уделить особое внимание, конфликт необходим в каждой сцене. Даже если это все, что вам удастся вспомнить, когда вы потеряетесь в хитросплетениях собственного сюжета, выпутаться вам в таком случае будет намного проще. Подобные островки в океане неопределенности необходимо держать в поле зрения, когда вы только начинаете писать.

Единственная цель всех этих приемов — помочь вам добраться до конца.

Прелесть удобного инструмента на стене в вашем рабочем кабинете состоит в том, что если вы действительно запутаетесь в сюжете и не сумеете придумать, что делать дальше, вы всегда сможете вернуться к доске и встать на верный путь. Самое ужасное, что случается при написании сценария, — это не довести дело до конца. Поверьте, еще никто не сумел продать сценарий, написанный только наполовину. А предварительная работа с доской — лучшая гарантия, что с вами такого не случится.

Мое секретное оружие

Когда я в тупике, я всегда звоню Майку Чеде.

«Ма-а-айки, — жалобно тяну я. — Я понятия не имею, что должно происходить в сцене «Плохие парни наступают». Можешь взглянуть?» После этого я отправляю свой манускрипт по электронной почте Майку, а сам иду на обед в роскошный ресторан в «Сансет-Плаза», будучи полностью уверен, что кто-то занят моим проектом — хотя и не я сам. Майк — единственный из всех моих голливудских знакомых, кто действительно читает те материалы, которые ему присылают, и, более того, знает, как их исправить! Он всегда пишет подробные комментарии к прочитанному. К тому же он — настоящая ходячая энциклопедия, и мне это очень нравится, потому что всегда стараешься соответствовать его уровню. Но вы понимаете, что у вас настоящие проблемы, если, в прекрасном расположении духа вернувшись после обеда в роскошном ресторане, где вы флиртовали с хорошенькой официанткой, звоните Майку и первое, что от него слышите: «Ты что, шутишь?»

Если у вас возникнет желание связаться с Майком Чедой, чтобы получить совет по поводу вашего сценария, можете писать ему на электронный адрес, который вы найдете на его сайте www.mikecheda.com. За 500 долларов Майк прочитает и проанализирует ваш сценарий. Это очень выгодное предложение. Я всегда говорил ему, что надо поднять цену до 5000 долларов за сценарий. В статье про Майка, опубликованной в «Creative Screenwriting Magazine», его назвали «Доктором Филом[62] кинодраматургии». Это мягко сказано. Для меня он навсегда останется человеком, который научил меня всему, что я знаю.

Бесплатно.

Выводы

Итак, теперь вы знаете о вашем фильме все, что нужно, чтобы наконец приступить к написанию сценария. Если у вас хватило терпения отложить на время свою идею и проделать все те шаги, которые я вам посоветовал, значит вы готовы к основному этапу работы. Тогда вперед.

Волнуетесь?

А как же! Однако давайте все-таки еще раз убедимся, что вы действительно готовы пуститься в свое большое плавание.

1. У вас есть гениальная идея для фильма — просто потрясающая! Вы придумали убойное название и такой же убойный логлайн. Вы проверили свой логлайн на друзьях и незнакомых людях, и все они в один голос заявили, что уже с нетерпением ждут появления вашего фильма на экране!

2. Вы проделали домашнюю работу в том, что касается жанра. Определили, к какому жанру, вероятнее всего, принадлежит ваш фильм, и посмотрели все относящиеся к нему голливудские картины за последние 20 лет. Вы точно знаете, где создатели этих фильмов допустили ошибки, что у них, наоборот, получилось, но главное — как вашему фильму удастся продвинуться на один шаг вперед и стать таким же... но другим. Вы убеждены, что у вас получится что-то новое!!

3. Вы нашли идеального главного героя для вашей истории. Это персонаж, который создаст самый острый конфликт, которому в эмоциональном отношении предстоит пройти самый долгий путь и который больше всего понравится зрительской аудитории. У вашего героя есть первичная цель и на его пути встречается очень плохой парень, пытающийся помешать ему достичь этой цели!!!

4. Наконец, вы выстроили ваш фильм в соответствии с тем структурным планом, который я вам предложил, визуализировали все эпизоды при помощи доски, перепробовали многие идеи, темы и сюжетные линии и свели все к 40 фактическим сценам, указав для каждой из них изменение эмоционального фона (+/–) и присутствующий конфликт (><)!!!

Боже, да вы точно готовы! Чего же вы ждете?

Пока вы отправляетесь в свое большое творческое плавание, чтобы написать сценарий, я буду ждать вас на берегу и всеми силами поддерживать. Я стану тем, кто наполняет кислородом ваш баллон, пока вы, как заправский ныряльщик, погружаетесь в глубины своего подсознания. Не забудьте, что подобной поддержкой от ваших друзей и близких вы должны заручиться и в реальной жизни. Потому что, когда вы с головой уходите в свою историю и начинаете проживать жизни вымышленных персонажей, вы должны быть уверены, что ваши близкие поддерживают вас и оберегают. Этот глубинный творческий мир полон чудес и странностей! Вы будете удивлены, с какими задачами вы, оказывается, можете справиться и какой огромный опыт приобрести. Но проявите осторожность — это также и очень опасный мир: вас будут терзать сомнения и беспокойство, вы начнете видеть плохое даже там, где его нет. Чтобы добраться до конца, нужно здесь, на суше, иметь опору и поддержку.

Независимо от того, как складываются ваши жизненные обстоятельства, мы ждем вас на берегу и желаем удачи. Мы, ваши коллеги-сценаристы, доподлинно знаем, через что вам придется пройти, советуем отбросить сомнения и желаем победить и сорвать большой куш. Сейчас, когда вы ныряете в неизвестность, готовый ко всему дальнейшему, насколько это возможно, мы говорим вам: «Удачной охоты!» А пока мы ждем вашего возвращения, чтобы скоротать время, давайте поговорим о забавном в кинодраматургии.

Удачи и счастливого пути, сценарист!

Практические задания

1. Возьмите один из фильмов в жанре вашего сценария, который вы посмотрели, и распишите его структуру на карточках. Разместите эти карточки на доске или, если вы еще не посетили канцелярский магазин, попробуйте сделать переносной вариант доски.

2. Возьмите несколько сцен из ваших любимых фильмов и проанализируйте их с точки зрения изменения эмоционального фона (+/–). Как эта сцена начинается? Как она заканчивается? Происходит ли изменение знака настроения на противоположный?

3. Теперь возьмите те же самые сцены и проанализируйте их на наличие конфликта (><). Кто или что является противоборствующими сторонами конфликта? Кто побеждает? Отличаются ли ваши любимые сцены в этих фильмах самым острым конфликтом? Лучше ли они, чем более спокойные?

Глава 6. Непреложные законы сценариста

На создание книги меня вдохновило простое желание: у меня скопился целый свод блестящих «правил сценариста», и я захотел снискать свои лавры, явив эти правила миру.

Итак, вот они.

Перечисленные далее неопровержимые законы я и мои товарищи по перу собирали в течение многих лет работы. Я обожаю эти правила! Наверное, потому, что для меня написание сценария — не только чистое искусство, но и точная наука. Как и любая наука, данный процесс поддается измерению. Правила, которым он подчиняется, постоянны и в ряде случаев вечны (читайте Джозефа Кэмпбелла).

Эти правила становятся яснее с каждым просмотренным фильмом, как обычно и бывает при изучении искусства кинодраматургии. И когда вдруг приходит озарение и вам открывается один из непреложных законов, так и распирает воскликнуть: «Эврика!» Хочется застолбить его и провозгласить своим собственным.

Хотя, разумеется, все не так. Эти законы нельзя «открыть». Они существовали задолго до того, как их поняли я или вы. И все же каждый раз, когда я узнаю еще одно правило, я испытываю волнение и трепет.

Мне настолько нравятся эти непреложные законы сценариста, что всю книгу целиком я хотел посвятить исключительно им одним. Удержал меня только здравый смысл. Чтобы добраться до наиболее интересного, для начала нужно объяснить сам процесс написания сценария — от идеи до ее воплощения, — чтобы было понятно, о чем идет речь.

Разве вы не рады, что я так и сделал?

Однако, несмотря на то что это — самая дорогая моему сердцу часть, основа и смысл всей моей работы, среди вас все равно найдутся те, для кого мои откровения окажутся пустым звуком и кто захочет испортить мне всю малину. Уверен, среди вас будут люди, которые поставят мои правила под сомнение!

Они выступают против системы и хотят задавать собственные правила. Я им благодарен. Если им что-то запрещают, они только еще сильнее хотят это сделать.

Одно слово... сценаристы!

Я говорю «браво!» тем из вас, кто сомневается в моей правоте. Однако позвольте мне хотя бы немного порисоваться, потерять голову от собственной важности и поведать вам, какой я молодец, что открыл все эти штуки, до того, как вы не оставите от них камня на камне. И помните, что их ценность в том, что, зная их, вы сможете их обойти.

Прежде чем Пикассо превратился в мастера кубизма, ему пришлось овладеть навыками классической школы рисования. Она стала основой его авторитета и влияния. Так что вот для вас, будущие Пикассо, несколько моих базовых принципов написания сценария.

«Спасите котика»

Правило написания сценариев, давшее название всей книге, оказалось на удивление спорным! Хотя на многих сценаристов, кому я показывал рукопись, оно произвело благоприятное впечатление, некоторые пришли в ужас от этого правила и назвали его худшей из лучших моих идей. Многие сочли использование сцены «спасения котика» (я рассказывал об этом во введении на примере фильма «Море любви») устаревшим и самым плохим советом, хотя остальные принципы из моего руководства нашли довольно полезными. Более того, они сказали, что делать так, чтобы герой понравился, — скучно и всем надоело. Это лишь попытка подлизаться к зрителю.

Напомню, что правило написания сценария «Спасите котика» гласит: «При первом появлении главному герою надлежит сделать что-то такое, что завоевало бы симпатии аудитории и привлекло зрителей на его сторону». Следует ли отсюда, что абсолютно в каждом фильме должна быть сцена, в которой герой дает десятку слепому нищему, чтобы понравиться нам? Нет, не следует, потому что это только часть определения. Так что от лица моих сверхкритичных критиков позвольте мне внести некоторые дополнения.

Дополнение к правилу «Спасите котика» гласит: «Сценарист должен вдумчиво подойти к вопросу знакомства зрителей с главным героем и его жизненными обстоятельствами». Чтобы понять, что я имею в виду, давайте взглянем на фильм, который уж точно нельзя назвать попыткой «подлизаться к аудитории», — «Криминальное чтиво». В первой сцене фильма мы встречаем персонажей Джона Траволты и Сэмюэля Джексона. Это наши «герои» — наркоманы и убийцы (к тому же с ужасными прическами). Квентин Тарантино делает очень умный ход, когда знакомит нас с этой малоприятной парочкой — он заставляет их выглядеть смешными. И к тому же наивными. Они забавно и даже по-детски обсуждают, как звучат названия гамбургеров в «Макдональдсе» во Франции. Эти ребята сразу же начинают нам нравиться, пусть даже они собираются кого-то убить. Мы готовы идти за ними. В определенном смысле Тарантино полностью следует правилу «Спасите котика». Он знает, что у него проблема: эти парни явно сделают вскоре что-то отвратительное. Что же касается персонажа Траволты, который станет одним из главных героев картины, то он непременно должен понравиться зрителям, чтобы те начали его поддерживать. И знаете, когда мы встречаем этих двух отморозков, они действительно нам нравятся. Они забавные. Вместо того чтобы рисковать расположением зрительской аудитории, показав их абсолютно бездушными ублюдками, умница Тарантино делает их по-своему симпатичными.

Прием «Спасите котика» в действии!

Этот прием помогает решить и другие проблемы: например, как заставить аудиторию симпатизировать антигерою или как в назидательных историях сделать персонажей, заслуживающих наказания, такими, чтобы они понравились зрителям. «Непреложные законы сценариста» гласят, что когда ваш главный герой не вполне положителен, нужно просто сделать его антагониста еще хуже! Чуть позже, во вводной сцене «Криминального чтива», Тарантино именно так и поступает. Прежде чем персонажи войдут к своим жертвам, чтобы убить их, Траволта рассказывает историю про своего босса, выбросившего из окна парня типа самого персонажа Траволты только за то, что тот делал массаж ступней супруге босса. Вот еще один пример эффективности приема «Спасите котика». Если ваш герой не совсем положительный персонаж, сделайте его противника еще хуже. Если вам кажется, что персонаж Траволты — нехороший парень, взгляните на его босса! Траволта просто дитя по сравнению с ним! Бинго! Шкала, показывающая, какой персонаж нам нравится, а какого мы ненавидим, выравнивается до нужного баланса. Можно начинать любить нашего героя и переживать за него!

Проблема с не совсем положительными персонажами возникает даже в категории фильмов «для всей семьи». Мой любимый пример использования приема «Спасите котика», к которому я обращаюсь очень часто, — это история про Аладдина, экранизированная студией «Disney». Когда создатели фильма принялись за работу, они столкнулись с реальной проблемой: вряд ли их главный герой мог вызвать симпатии зрителей. Загляните в первоисточник. В оригинальной истории Аладдин описывается как очень недалекий малый, испорченный, ленивый и к тому же вор! К счастью, в «Disney» над этим фильмом работали Терри Россио и Тед Эллиот. По мне, так Россио и Эллиот — на сегодня два лучших сценариста Голливуда. (И совсем не воспетые! Где, скажите мне, их биографы?)

Эти двое талантливейших авторов поступили очень просто: они так написали сцену знакомства с Аладдином, что сразу решили проблему. Да, перед вами классический пример приема «Спасите котика». В картине, собравшей в прокате больше 100 миллионов долларов, в первой сцене мы видим, как Аладдин действительно ворует еду. Но почему? Потому что он голоден. Ему приходится спасаться бегством через всю рыночную площадь (кстати, это отличный способ познакомить нас с местом действия), унося ноги от дворцовой стражи с ятаганами наперевес. Аладдину удается уйти от погони. Спрятавшись в одной из аллей, он уже собирается съесть украденную лепешку, как вдруг замечает двух голодных нищих детей. И — что за парень! — он отдает весь свой хлеб им. Теперь мы точно на его стороне, несмотря на то что наш герой — да, немножко вор, но он нам симпатичен. Благодаря тому, что Россио и Эллиот постарались, чтобы мы поняли затруднительное положение этого не совсем обычного персонажа, мы хотим, чтобы в конце он оказался победителем.

Все вышесказанное сводится к одному: главное — вдумчивый подход! Вы не должны вставлять в каждый ваш фильм сцену, в которой главный герой в буквальном смысле спасает кошку, переводит старушку через дорогу или его обливают водой из-за угла, только чтобы этот герой понравился зрителям. Однако каждый раз вы должны брать зрителя за руку и погружать его во внутренний мир героя и в обстоятельства его жизни. Вы должны так подать ситуацию, в которой он оказался, чтобы персонаж понравился нам, независимо от того, кто он и чем занимается. Если вы не сделаете так, если вы решите последовать примеру создателей «Лары Крофт» и предположить, что мы должны полюбить вашего главного героя за красивые глаза, — это будет значить, что вы увиливаете от работы. В некоторых фильмах так и поступили, и они не стали лучше.

Мне удалось донести до вас свою мысль, коллеги по цеху?

«Папа римский в бассейне»

Тут скорее имеет место забавный прием, нежели строгое правило, но я часто вижу, как его применяют в фильмах, а потому хочу рассказать вам о нем. К тому же это один из первых «секретов профессии», которые передал мне гуру кинодраматургии Майк Чеда.

Представьте, что вы столкнулись с проблемой: в какой форме преподнести в фильме сложное объяснение, предысторию или детали сюжета, которые зрителям нужно знать, чтобы понимать то, что произойдет дальше? Никому не хочется тратить время на такое. Заумный рассказ убивает сцену. Это худшая часть любого сложного сюжета.

Как в данном случае поступит хороший и вдумчивый сценарист?

Однажды Майк Чеда рассказал мне о сценарии, который ему довелось читать. Он назывался «Как убить папу римского», написал его Джордж Энглунд, и он предложил отличный ход. Это триллер. А сцена, в которой мы узнаем важные детали предыстории, выглядит примерно так: в Ватикан к папе римскому приходят посетители. Но вы ни за что не догадаетесь, где именно происходит эта встреча. В бассейне Ватикана. Прямо там папа в купальном костюме плавает от одного бортика к другому, пока рассказывается предыстория. Мне кажется, что в тот момент ни я, ни аудитория не слушаем рассказа. В голове вертится: «Не знал, что в Ватикане есть бассейн! Посмотрите, папа не в своем одеянии, на нем... купальный костюм!» Прежде чем вы успеваете сказать: «Где же моя митра[63]?», сцена заканчивается.

Это прием «Папа римский в бассейне».

Он используется в нашей профессии довольно часто. Я тоже прибегал к нему неоднократно и хочу рассказать вам об одной сцене, которой особенно горжусь. Она была в сценарии под названием «Растяпы» (Drips), который мы написали в соавторстве с Колби Карром и продали студии «Disney». Это комедия (а вы как думали!) о двух недалеких водопроводчиках, которые оказываются впутаны в преступную схему по откачке нефти прямо под улицами Беверли-Хиллз. Втягивает их в это темное дельце роковая красотка, и вот уже наши одураченные водопроводчики приглашены в дом ее босса, где главный плохой парень должен объяснить им подробности преступного замысла, то есть фактически рассказать основной сюжет фильма. Он должен описать, что от наших героев потребуется врезаться в старую нефтяную скважину, находящуюся как раз под домом, подсоединить сток к канализационному коллектору под городом, благодаря чему нефть попадет в открытое море, где ее будет ждать нефтяной танкер преступников. (Поверьте мне, такое возможно.) Тем не менее мы рисковали потерять внимание зрителей, заставляя их выслушивать детали этой не совсем простой схемы.

И как же мы поступили? Верно! «Папа римский в бассейне».

В сцене, предшествовавшей важной встрече, мы показали, как наши растяпы-герои устроили соревнование, кто выпьет больше чая со льдом, чтобы покрасоваться перед девушкой, которая понравилась одному и другому. К началу встречи им обоим хочется в туалет. Очень хочется. В этом заключается комичность ситуации. Наши герои сидят там со скрещенными ногами, изо всех сил пытаясь сконцентрироваться на встрече с преступным боссом, но во всем видят сцены, только ухудшающие их положение. За окном работает система поливки газона, а соседская собака задорно метит кусты. В комнате девушка наливает себе из хрустального графина чай со льдом в красивый высокий стакан. От всего этого у наших несчастных героев глаза лезут на лоб, а босс продолжает монотонно излагать важные детали своего плана.

Нам удается донести необходимую информацию до зрителей и сделать это в забавной форме.

В фильмах про Остина Пауэрса Майк Майерс[64] пошел еще дальше, придумав персонажа с говорящим именем — Бэзил Разоблачитель (его сыграл Майкл Йорк). Единственная задача этого персонажа заключалась в том, чтобы рассказывать скучные подробности британскому супершпиону, а заодно и нам, зрителям. Всякий раз, когда на экране появляется Бэзил, мы понимаем, что сейчас последует порция разъяснений. Но происходящее только забавляет нас, поскольку нам очевидно, что они знают, что мы знаем, как это на самом деле скучно.

Есть еще масса примеров использования приема «Папа римский в бассейне» в разных фильмах. Теперь, когда вам известно о нем (если вы не знали его раньше), вы можете придумать собственные способы завуалировать разъяснения. Будь то сцена с двумя забавными стражниками в фильме «Пираты Карибского моря», из которой мы узнаем подноготную Джека Воробья, или сцена на тренировочной бейсбольной площадке в триллере «Прямая и явная угроза» — если вы используете этот прием, зрителю есть на что посмотреть, и в то же время он услышит, что ему надо знать.

И все это делается в легкой, развлекательной манере. Отличный прием. Спасибо, Майк!

«Абракадабра в квадрате»

«Абракадабра в квадрате» — мое любимое правило. И вы, и я должны непреложно соблюдать этот закон сценаристики, невзирая на то что его постоянно нарушают!

Запомните, что в силу определенных причин зритель способен воспринимать только один вид волшебства на фильм. Это закон. Нельзя, чтобы инопланетян, прилетевших к нам из далекого космоса, покусал вампир и они стали «два в одном» — бессмертными пришельцами.

Это, друзья мои, и есть «Абракадабра в квадрате».

Она встречается сплошь и рядом, несмотря на то что противоречит всем законам логики и просто «взрывает мозг» зрительской аудитории.

Мой любимый пример — фильм «Человек-паук». Вы никогда не задумывались, почему вы с удовольствием сходили на него в кино, он стал блокбастером, но, когда его показывают в телеэфире, вы не спешите вновь к экрану?

Дело тут явно не в актерах: мы обожаем Тоби, Кристен и Уиллема[65]. И не в спецэффектах, носиться по всему городу на паутине — это круто! Смею предположить, что зрительский интерес тает в середине фильма, когда появляется Зеленый Гоблин. По крайней мере, я разочаровался в фильме именно в этот момент.

Почему? Все просто — «Абракадабра в квадрате».

Создатели «Человека-паука» хотят, чтобы мы поверили сразу в два различных вида волшебства. Здесь, в этой части города, главного героя кусает радиоактивный паук, отчего парень получает сверхспособности, замешанные на ядерном синтезе и свойствах паукообразных. Хорошо, пусть так. Я купился. Но тут, в другой части города, персонаж Уиллема Дефо получает еще один набор сверхспособностей из совершенно другого источника — в результате взрыва в лаборатории он превращается в Зеленого Гоблина. То есть вы хотите сказать, что я должен поверить в укус радиоактивного паука и во взрыв в лаборатории? И в то, что и первое, и второе наделяет человека сверхспособностями? Я в замешательстве! Они испытывают мое терпение и мою готовность воспринять их вымысел. Они разрушают реальность того мира, в который сами предложили мне поверить. Сколько можно! Когда я вижу, как нарушают это правило кинодраматургии, точно так же, как в случае с правилом «Спасите котика», я выхожу из себя. Я вижу признак небрежной работы сценариста. Продукт идиотского творчества. Как-то оправдать подобное можно только в том случае, если вы работаете в жанре комикса.

«Абракадабра в квадрате» встречается и в другом кассовом фильме, и там ее уже невозможно оправдать тем фактом, что картина снята по мотивам комикса. В фантастическом триллере «Знаки» режиссера М. Найта Шьямалана нам предлагают поверить в то, что Землю захватили пришельцы из космоса. Если не брать во внимание довольно нелепый финал картины, где с обладающим вселенским разумом инопланетянином запросто справляются при помощи обычной бейсбольной биты («Бей, Мэррилл!» — теперь моя любимая плохая фраза), то на самом деле это фильм о кризисе веры в Бога персонажа Мела Гибсона.

«Бей, Мэррилл!» Со сверхразумным инопланетянином, который многие световые годы путешествовал на суперпродвинутом космическом корабле, запросто справляются бейсбольной битой марки «Louisville Slugger» в фильме Найта Шьямалана «Знаки»

Да уж.

Я бы сказал, демонстрация того факта, что на других планетах вне нашей Солнечной системы существует жизнь, снимает с повестки дня вопрос о вере в Бога, как вы считаете? Но режиссер предлагает принять нам и то и другое. Получается полная каша.

Мне кажется, Шьямалан начал с одного волшебства — с инопланетян и загадочных кругов на кукурузном поле, — но потом он понял, что все это мы уже видели. Чтобы его кино про пришельцев отличалось от других фильмов, он попытался написать сценарий с философским смыслом. Хорошо, пусть так. Но этим он сделал сюжет более туманным. В ту минуту, когда появляются инопланетяне, духовный кризис Мела Гибсона выглядит нелепо. Тебе нужно чудо? Посмотри в окно: инопланетяне приземлились, Мел!!! А все потому, что создатели фильма хотят, чтобы мы рассуждали одновременно о существовании Бога и маленьких зеленых человечков.

Итак, Бог — отдельно, зеленые человечки — отдельно. Почему? Потому что это два абсолютно разных вида волшебства. «Абракадабра в квадрате». Если не верите, попробуйте заменить слово «Бог» словом «Аллах», и у вас начнет плавиться мозг.

Так что, пока у вас нет в кармане кинохита или книжки комиксов, которую вы должны экранизировать, не пренебрегайте этим правилом.

Один вид волшебства на фильм, пожалуйста. Таков закон.

«Укладка трубы»

Данное правило хорошо иллюстрируют фильмы «Особое мнение» с Томом Крузом в главной роли и «А вот и Полли» с Беном Стиллером и Дженнифер Энистон. В каждой из этих картин есть нечто, увеличивающее риск провала. И когда я укажу вам на их основной недостаток, возможно, вы поймете, что они не только рисковали, но действительно в какой-то мере провалились. Мне кажется, что эти фильмы не имели ожидаемого успеха, потому что их создатели зашли слишком далеко. Они пренебрегли одним из непреложных законов киносценариста, который гласит: терпение зрителя не безгранично.

При чем здесь «укладка труб», спросите вы. И в чем риск зайти слишком далеко?

Возьмем, например, высокобюджетный триллер «Особое мнение» по мотивам фантастической повести Филипа Дика. Фактически литературные работы Дика стали бездонным кладезем, из которого черпали вдохновение создатели картин «Бегущий по лезвию» и «Вспомнить все». В «Особом мнении» завязка истории происходит типично «по Дику», однако ведущая к ней предыстория почти убивает весь сюжет. В фильме рассказывается о будущих преступлениях. И в открывающей сцене мы видим, как именно это работает. Герой Тома Круза возглавляет специальную службу, отвечающую за отслеживание преступлений, которые случатся в будущем. Он появляется перед нами как раз в тот момент, когда должно произойти убийство, и предотвращает преступление. В следующей сцене перед нами открывается политическая подоплека всего этого процесса. Как выясняется, персонаж Тома сам находится под подозрением, и его дело ведет герой Колина Фаррелла. Мы встречаем трех «провидцев», которые лежат в саркофагах с водой и предсказывают будущее. Мы также видим, что в личной жизни Тома не все гладко: он теряет ребенка и подсаживается на наркотики. Появляется наставник главного героя (в исполнении Макса фон Зюдова), которому мы не очень-то доверяем. Ладно. Все это замечательно. Вот только к тому моменту, когда писатели наконец «проложили трубу», необходимую для того, чтобы начала развиваться сама история, мое терпение иссякло. Да, сюжет интересный, но в чем смысл? Куда это все ведет?

Сюжет в конце концов сдвигается с мертвой точки, когда герой Тома получает последние новости о будущем преступлении. И что же он узнаёт? Убийца, которого нужно остановить, — он сам. Зная, что «провидцы» всегда правы, он пытается выяснить, как и почему произошла ошибка, а также предотвратить преступление, которое, предположительно, он сам и совершит. Время на исходе, и наше терпение тоже. К моменту, когда на экране происходит этот поворот сюжета, проходит 40 минут фильма! Авторам понадобилось 40 минут, чтобы ввести нас в курс дела и объяснить, о чем фильм. 40 минут, чтобы добраться до завязки: детектив узнает, что он и есть преступник!

Здесь мы с вами можем сказать вместе: «Мое терпение не безгранично!»

Та же самая проблема присутствует и в фильме «А вот и Полли». Сценарист также заходит издалека, прежде чем не склонный к авантюрам разведенный персонаж Бена Стиллера влюбляется в сумасбродную героиню Дженнифер Энистон. Все начинается со свадьбы персонажа Бена и его первой супруги, далее следует их медовый месяц, и вот наш герой застает свою жену в постели с инструктором по дайвингу. Конечно, это забавно. И мы со многим готовы мириться, раз в фильме снимается Бен. Нам очень нравится мистер Стиллер! И тем не менее сценарист — он же режиссер картины, забавный и талантливый Джон Хамбург — испытывает наше терпение, предлагая нам множество деталей, прежде чем добраться до сути, ради которой мы пришли посмотреть фильм: персонажи Бена и Дженнифер встречаются.

В обеих картинах, «Особое мнение» и «А вот и Полли», «укладка трубы» (необходимая для объяснения сути истории) испытывает терпение зрителей. И, думаю, это отнюдь не увеличит их желание пойти в кино в следующий раз. Когда для объяснения сюжета требуется такая долгая прелюдия, страдает динамика основного сюжета.

Честно говоря, к этому правилу кинодраматургии я отношусь с особой ответственностью, и зачастую мне приходилось просто отказываться от каких-то замыслов, если я понимал, что придется очень долго объяснять, чтобы добраться до сути.

В фильме «Мне хватит миллиона» эта «труба» предыстории несколько длиннее, чем мне самому того хотелось бы. Нам пришлось разложить все по полочкам, прежде чем мы добрались до того момента, когда наш главный герой, Престон, переступает порог банка с «открытым чеком» на миллион долларов. Слишком пространные объяснения. Слишком длинная «труба». Конечно, это не смертельно, но тем не менее. Первый акт получился вполовину длиннее, чем мне бы хотелось. Мы испытываем терпение зрителей. Я практически слышу, как они ворчат: «Ну, давайте уже ближе к делу!» Сценарист всегда должен понимать, до какого момента он может удерживать внимание аудитории.

Смысл в том, что если ваша предыстория и установочные сцены растягиваются больше, чем на 25 страниц, у вас проблема. Сценаристы называют это «укладкой трубы». Зритель называет это «верните мои деньги!»

«Черный ветеринар, или Слишком много марципана»

Правило, условно названное «Черный ветеринар», я считаю ответвлением уже известного вам правила «Абракадабра в квадрате». Оно применимо, когда речь заходит о творческих концепциях.

Случается, что мы просто влюбляемся в отдельные элементы общей идеи фильма и держимся за них мертвой хваткой. Мы становимся Ленни из фильма «О мышах и людях»[66] и готовы затискать милого грызуна до смерти. Если вы понимаете, что именно это с вами и происходит, вы должны остановиться. Отказаться от столь любимой концепции вам поможет правило «Черный ветеринар».

Кто такой «Черный ветеринар»?

Позвольте мне рассказать, откуда появилось это выражение. В 70-е годы прошлого века Альберт Брукс, который на тот момент был комиком, а теперь стал еще и актером/сценаристом/кинорежиссером, снял несколько кинофильмов — пародий на популярное шоу «Субботним вечером в прямом эфире»[67]. В один из своих лучших фильмов, который утер нос NBC и показал всю глупость сетевых программ, Брукс вставил забавные рекламные ролики, анонсирующие несколько телевизионных шоу, которые NBC якобы покажет следующей осенью.

Одно из таких шоу называлось «Черный ветеринар»[68]. В обычной елейной манере NBC главным героем шоу был актер-афроамериканец, игравший недобросовестного ветеринара. При этом он также имел армейское прошлое. Кульминация наступала, когда голос за кадром объявлял название шоу и его рекламный слоган: «Black Vet: He’s a veteran and a veterinarian!» («Он — ветеран и ветеринар!») Забавно! И настолько до боли похоже на реальные телевизионные шоу, в которых отчаянно стараются засунуть 10 фунтов грязи в пакет на пять фунтов, что мне эта пародия кажется просто блестящей. Лично мне она врезалась в память навсегда. «Черный ветеринар/ветеран» — это шутка, но вы будете удивлены, как часто нас, творческих личностей, можно поймать на том, что мы громоздим одну нашу великую концепцию на другую, будучи не в силах остановиться. Это как съесть слишком много марципана. Когда речь идет об идеях, лучше руководствоваться принципом умеренности. Больше — не всегда лучше.

В моей практике тоже имеется пример, подпадающий под это правило. Тогда я впервые работал в соавторстве с моим коллегой по перу, остроумным и предприимчивым Ховардом Бурконсом. Мы были молодыми, полными энтузиазма сценаристами со множеством замечательных идей, — к сожалению, так же много у нас имелось и неудачных замыслов. Нам рано удалось добиться успеха, и за время нашей совместной работы нас даже приняли в Гильдию сценаристов США, что для нас обоих оказалось большим шагом вперед. Поскольку мы оба вращались в телевизионных кругах, у нас возникла идея одного телесериала. Как мне казалось, довольно удачная. История о приключениях частного детектива, попавшего в черный список, которая разворачивалась в 1950-е годы. Мы хотели назвать наш телесериал «Левак»[69]. Улавливаете суть? Название отражало политические взгляды нашего героя и звучало сурово и в духе эпохи. Все замечательно. Но мы погубили идею, когда Ховард настоял на том, чтобы сделать нашего героя левшой. А возможно, продолжил Ховард, его надо сделать еще и бывшим боксером! Итак, наш основной персонаж — это коммунист, который к тому же в прошлом — боксер и плюс ко всему — левша? Я был в сомнениях. А вот Ховарду эта идея казалась великолепной. Я считал, что нужно выбрать что-то одно. Ховард же утверждал, что из идеи надо выжать все по максимуму. В сухом остатке: обычно я доверял интуиции Ховарда в подобных вопросах, он всегда великолепно справлялся с любыми концепциями и был гораздо более опытным маркетологом, чем я, — но с этим я согласиться просто не мог.

Типичный пример случая, когда «слишком много марципана». У нас получился «Черный ветеринар».

Наша беда была в том, что мы стали заложниками хорошей идеи. Попасть в эту ловушку довольно легко. Вам нравится какая-то идея? Отлично, значит, она понравится вам больше, если я усилю ее, добавлю еще несколько ложек с верхом? Что же я слышу в ответ: «Пожалуй, не стоит». До сих пор каждый раз, когда мы беседуем с Ховардом, он продолжает настаивать, что он был прав в отношении «Левака». А я? Я делаю вид, что не слышу. И тем не менее это одно из основных правил кинодраматургии и творческого подхода: простота — залог успеха. Одна концепция за раз. Невозможно переварить слишком большой объем информации или нагромоздить всего, чтобы улучшить идею. Если вы так поступаете, вы только больше запутываетесь. Если вы так поступаете... остановитесь.

«Осторожно, ледник!»

Чаще всего плохие парни появляются в картине издалека и начинают неспешно приближаться к главному герою. Иногда это происходит очень медленно, и западня захлопывается так неторопливо, что вам хочется закричать, обращаясь к экрану: «Осторожно, ледник!» По крайней мере, мне иногда точно хочется.

«Опасность» подбирается к вашему герою со скоростью пары сантиметров в год. И это делает вашу картину, которая задумывалась как фильм ужаса, совсем не страшной. Если вы думаете, будто от подобного застрахованы мэтры киноиндустрии, вы ошибаетесь. Замедленная опасность то и дело встречается и в хороших картинах.

Возьмите хотя бы фильм «Пик Данте» с Пирсом Броснаном в главной роли, один из двух фильмов-катастроф об извержении вулкана, вышедший на экран в 1997 году. Создатели, вероятно, хотели сорвать куш на волне событий вокруг вулкана Сент-Хеленс[70]. Суть фильма сводится примерно к следующему: видите этот вулкан? Его извержение может начаться в любую минуту! Вот, собственно, и все. Вулкан вот-вот проснется, но никто не верит смазливому ученому (Пирсу Броснану), а мы сидим и ждем, когда он окажется прав (мы-то видели трейлер). Что ж, пытаясь скоротать ожидание, мы, по крайней мере, можем посмотреть на Пирса Броснана и подумать: «Да-а-а, Шон Коннери был лучше»[71].

Другой пример — фильм «Эпидемия» с Дастином Хоффманом. Это точно скучное кино! Основная идея фильма заключается в том, что в США попадает вирус Эбола, а герой Хоффмана пытается найти от него лекарство. И пока мы ждем, вирус медленно, очень медленно распространяется. Фактически этот фильм можно отнести к категории «Монстр в доме», только функцию дома здесь выполняет небольшой городок, в котором введен карантин. Нас очень бегло знакомят с его обитателями, чтобы вызвать наше сочувствие в случае их смерти. Конечно, мы впервые встречаем их странице эдак на 75-й, но что с того? Нам надо чем-то занять себя, пока мы ждем, когда же персонаж Дастина поймает зараженную обезьяну, а это, если я не ошибаюсь, третья или четвертая сюжетная линия фильма... Как же им удалось уговорить таких актеров сниматься в своей картине?

Подобный промах можно встретить даже в вестернах. В фильме «Открытое пространство» друзей ковбоев в исполнении Кевина Костнера и Роберта Дюваля плохие парни убивают примерно на 20-й странице. Поэтому наши ковбои верхом на лошадях рассуждают о плохих парнях и о том, что они их достанут, да, найдут и расправятся с ними... и так почти полтора часа! Если вы никогда не задумывались о том, как покоряли Дикий Запад, могу сказать точно — это происходило очень медленно.

Так что даже светлые головы думают, будто наступающая опасность в виде раскаленной лавы, которая доберется до нас к следующему четвергу или около того, должна привести нас в трепет. Увы! Не приводит.

Опасность должна присутствовать здесь и сейчас. Угроза должна быть реальной для тех персонажей, за которых мы переживаем. Нам следует ясно понимать с самого начала, что может с ними случиться и к чему приведет эта неминуемая угроза. В противном случае вы нарушаете правило «Осторожно, ледник!» Ниже я предлагаю вашему вниманию список других «ледников», которые приближаются слишком медленно, не тянут на «угрозу» или просто скучны:

• злобные слинки[72];

• вооруженные АК-47[73] улитки;

• письмо о лишении права собственности, отправленное из Сибири;

• одноногая бабушка-убийца;

• стадо разозленных черепах;

• саранча.

Даже если у вас есть захватывающее название, не используйте в своем сценарии подобных «плохих парней». Только если саранча у вас генетически модифицированная и питается человечиной!

Тогда еще можно о чем-то разговаривать!

«Духовное перерождение»

Следующее правило кинодраматургии гласит: каждый персонаж вашей картины должен измениться по мере развития сюжета. Единственные, кому меняться не обязательно, — это «плохие парни». Но герои и их друзья меняются, и иногда очень сильно.

Это абсолютная истина.

Мне не очень нравится термин «арка персонажа», потому что он слишком заезжен продюсерами и авторами руководств о том, как написать сценарий, тем не менее я считаю очень важной ту суть, которую он выражает. Сценаристы понимают под данным термином «изменение, которое происходит с любым персонажем с самого начала, в ходе повествования и к концу путешествия этого персонажа». Если подобное удалось сделать и мы можем проследить, какой духовный рост и какие изменения происходят в каждом персонаже в ходе развития сюжета, — сценарий звучит как поэма. Квинтэссенция того, что вы хотите донести до вашей аудитории: эта история, этот опыт настолько важны для всех, кого они затрагивают, — даже для вас, зрителей, — что они меняют жизнь каждого человека, попадающего в орбиту рассказанной истории. С незапамятных времен все хорошие истории демонстрируют рост и изменения в их героях.

Почему?

Я думаю, причина, согласно которой персонажи должны изменяться по мере развития сюжета, заключается в том, что, если у вас есть достойная история, она должна быть жизненно важна для всех, кто в ней задействован. Именно потому для каждого персонажа в фильме нужно тщательно продумать первоначальные обстоятельства и проследить, что он получает в финале. Не знаю почему, но первым в качестве хорошего примера в голову приходит фильм «Красотка». Там меняются все: персонажи Ричарда Гира, Джулии Робертс, Лоры Сан Джакомо — даже «наставник» главной героини в исполнении Гектора Элизондо. И все они меняются под влиянием романтической истории, которая затрагивает каждого из них. Ничему не учится только один персонаж — «плохой парень» Джейсон Александер.

«Красотка» — один из многих умело созданных, успешных фильмов, в котором применяется это правило. Оно действует во всех по-настоящему хороших картинах, тех, что остаются в нашей памяти, заставляют нас плакать и смеяться, которые мы с удовольствием пересматриваем снова.

Даю подсказку.

В определенном смысле все истории повествуют об изменении. Способность изменяться — это и есть та лакмусовая бумажка, которая показывает нам, кто добивается успеха, а кто нет. Положительные герои с готовностью воспринимают необходимость меняться и видят в этом источник силы. Отрицательные персонажи меняться отказываются. Они варятся в собственном соку, неспособные вырваться из привычной рутины, и все, что им остается в случае нежданных перемен, — смириться и тихо умереть. Чтобы достичь успеха в жизни, нужно быть открытым к переменам. Это принцип не только хорошего сценария, но и любой из наиболее известных религиозных концепций. Изменение всегда положительно, ведь оно представляет собой духовное перерождение, обещание нового начала.

Духовное перерождение.

Разве все мы не хотим в это поверить?

Разве нам не хочется прыгнуть с головой в водоворот жизни после хорошего фильма? Вырваться из рутины, попробовать что-то новое, открыться целебным свойствам перемен, посмотрев кино, в котором каждому удается измениться?

Еще как хочется!

«Все меняются». Это один из слоганов, который я написал на желтом листочке-стикере и прикрепил сверху на монитор своего «Мака», чтобы он находился у меня перед глазами, когда я пишу сценарий. Прежде чем приступить к работе, я продумываю, как будет меняться каждый из моих персонажей, и отмечаю на доске основные вехи их изменений в ходе развития сюжета.

Вы должны проделывать то же самое.

Если в вашем сценарии не хватает глубины, если у вас возникает чувство, что в сюжете чего-то недостает, проверьте историю на соответствие правилу изменения, возможно, вам стоит еще поработать над теми духовными трансформациями, которые должен пережить каждый ваш герой.

Говоря «каждый», я имею в виду всех, кроме отрицательных персонажей.

«Не вмешивайте прессу!»

Настало время мне немного похвастаться. Мой звездный час! Дело в том, что следующее правило, о котором я хочу вам рассказать, я узнал от Стивена Спилберга. Лично. Да, именно так... Мы работали вместе. В плане профессионального развития для меня это стало бесценным опытом. Если говорить о непреложных законах сценариста, то вот уж кому точно стоило бы написать подобную книгу. Я могу только передать его слова.

Суть в следующем.

О правиле «Не вмешивайте прессу!» я впервые услышал от Стивена Спилберга, когда мы с Джимом Хаггином работали над сценарием «Ядерная семейка», впоследствии проданным нами компании «Amblin»[74]. Сюжет фильма таков: обычная семья отправляется провести выходные на природе и по стечению обстоятельств разбивает свой маленький лагерь недалеко от места свалки радиоактивных отходов, а на следующее утро все члены семьи просыпаются с теми или иными сверхспособностями. «Ядерная семейка» — это комедия, где сбываются заветные мечты персонажей. У каждого из них в жизни есть проблема, с которой позволяют справиться открывшиеся чудесные качества. Так, отец семейства, руководитель рекламного отдела, получает способность читать мысли, и это помогает ему обойти своего заклятого соперника на работе. Его жена открывает в себе дар телекинеза, теперь она передвигает вещи одним усилием воли и становится идеальной домохозяйкой и мамой. Подросток-сын приобретает способность к очень быстрому перемещению в пространстве и неожиданно оказывается лучшим полузащитником школьной лиги. А дочь, которой всегда с трудом давалась учеба, обретает уникальные интеллектуальные способности и сдает на «отлично» все контрольные. Это фантастическая комедия, щедро приправленная спецэффектами, но в ней есть смысл. В конце концов все герои отказываются от своих сверхспособностей. Они понимают, что оставаться семьей для них гораздо важнее, чем быть успешными.

В процессе работы над сценарием нам хотелось испробовать все возможные варианты развития сюжета. Один из нас — вполне вероятно, я сам — легкомысленно предположил, что, пожалуй, о сверхспособностях должна узнать пресса, и тогда дом необычной семьи наполнится журналистами и фотографами. Стивен Спилберг эту идею отверг и объяснил почему.

Обратите внимание, что в фильме «Инопланетянин» нет никакой шумихи прессы по поводу неземного существа, приземлившегося на нашей планете и проживающего в одной обычной семье, у которой свои обычные проблемы и трудности. Несомненно, подобная новость заслуживает первых полос. Найден настоящий живой инопланетянин! Вот он — смотрите! Однако вместе со сценаристом Мелиссой Мэтисон Спилберг пришел к выводу, что присутствие прессы в сюжете разрушит ощущение реальности происходящего. Пока секрет не выходит за рамки семьи и округи, пока о нем знают только они и мы, зрители, волшебство кажется реальным. Если задуматься, становится очевидным — появись в нашей истории пресса, это только все испортило бы. На ум приходит термин — «разрушение четвертой стены». Он означает исчезновение незримой перегородки за портальной аркой, отделяющей сцену от зрительного зала. Пустить в нашу маленькую личную историю прессу означало бы сделать то же самое.

Теперь вы понимаете, что отличает Спилберга и подобных ему от всех нас, в том числе от таких режиссеров, как Шьямалан. Ни в одном из картин «DreamWorks»[75] вы не встретите нарушения данного правила. В то время как в фильме М. Найта Шьямалана «Знаки» (опять это идиотское кино) данное правило игнорируется, что, по моему мнению, отнюдь не делает картину лучше.

На своей ферме в Пенсильвании герой Мела Гибсона и его семья сталкиваются с вторжением инопланетной цивилизации. Сначала возникают загадочные круги на кукурузном поле, а потом появляются сами пришельцы и, совсем в духе ужастика «Ночь живых мертвецов», пытаются вломиться в дом. (Зачем? Мы понятия не имеем.) И пока мы ждем атаки, персонаж Мела и его домочадцы надевают на головы каски (Боже! Вот это фильм!) и смотрят телевизор. Там по CNN передают новости о вторжении НЛО по всему миру. Мелькают даже жуткие кадры появления одного из пришельцев на детском утреннике где-то в Южной Америке.

Все это, конечно, интересно, только вот к чему оно? Какое отношение имеет к драме героя Мела Гибсона, который пытается защитить свою семью от пришельцев, лезущих к нему в дом? Мне кажется, это даже несколько снижает градус накала: персонаж Мела Гибсона не один такой, у всех вокруг та же самая проблема. Как и в примере с фильмом «Инопланетянин», добавление в сюжет прессы только все портит. Это исключает меня, как зрителя, из истории.

Я хочу донести до вас мысль о том, что включать в сюжет журналистов всегда нужно очень осторожно. Если только ваш фильм не о прессе или не о всемирной проблеме, когда персонажи находятся в разных точках земного шара и для них всех важно знать друг о друге, прислушайтесь к моему совету... и к Стивену Спилбергу.

Не вмешивайте прессу!

Выводы

Итак, теперь вы знакомы с некоторыми основными правилами сценаристики, и если вы похожи на меня, то сейчас вы горите желанием узнать больше и открыть какие-нибудь собственные принципы. Эти маленькие открытия становятся вашим озарением, результатом просмотра множества разных фильмов за долгие годы. Внезапно приходит понимание, почему что-то в фильме сделано именно так, для чего на самом деле была нужна какая-то сцена, — и от этого вы чувствуете себя гением. Неожиданным образом вы оказываетесь посвящены во все тайны сценарного мастерства, словно вам удалось заглянуть под крышку швейцарских часов и увидеть воочию, как взаимодействуют друг с другом шестеренки. «Так вот как это работает!» — вдруг понимаете вы.

Такое ощущение, словно вы узнаёте секреты фокусника.

Как только вы вникаете в суть этих маленьких трюков, вам тут же хочется придумать им название. Так появились «Спасите котика», «Папа римский в бассейне», «Черный ветеринар» и «Не вмешивайте прессу!» — их легко запомнить (по крайней мере, мне), что немаловажно. Конечно, все это очень весело, но такой подход позволяет не забыть о тех уроках, которые вы извлекли. Если вы поймали себя на мысли, что совершаете ошибку или хотите нарушить какое-то из правил, эти краткие примеры позволят вам мгновенно взвесить «за» и «против». Сколько раз подобное случалось со мной? Признаюсь честно, многократно. Однако очень важно понять суть каждого правила, что впоследствии сэкономит вам массу времени в каждом конкретном случае.

Писать сценарий — все равно, что раз за разом собирать пазл. Чем больше у вас практического опыта, тем быстрее все получается. Чем больше историй вы проработали, чем больше структурных планов завершили, чем больше сценариев довели до конца, тем больше навыков вы приобрели. А краткие обозначения для отдельных приемов помогут вам сэкономить время.

Практические задания

1. Вспомните любого киногероя, которого сложно назвать сугубо положительным персонажем. Попытались ли создатели фильма как-то это исправить? Какие новые приемы из категории «Спасите котика» можно использовать, чтобы сделать героя более привлекательным для зрителей — и чтобы при этом все выглядело органично и не фальшиво?

2. Вспомните фильмы, в которых применяется правило «Папа римский в бассейне». Помогает ли вам подобная манера изложения информации понять происходящее или только отвлекает?

3. Попробуйте исправить сценарий фильма «Человек-паук». Предположим, что вы можете отойти от сюжетной линии, предложенной Стэном Ли[76] в комиксах издательства «Marvel». Какие изменения вы внесли бы в сценарий, чтобы исключить «Абракадабру в квадрате»?

4. Если вам нравится фильм М. Найта Шьямалана «Знаки» и вы считаете, что я не в своем уме, раз критикую его так яростно, напишите мне на адрес электронной почты, который я указывал в конце главы 1, и объясните, в чем прелесть другой его картины — «Неуязвимый», фильма настолько нелепого, что по сравнению с ним «Знаки» — это просто «Броненосец “Потемкин”»[77]. Однако помните, у меня уже заготовлены весомые аргументы и я все еще зол из-за того, что кинотеатр не вернул мне мои 10 баксов, которые я так бездарно потратил на билет.

Глава 7. Что не так с этой картиной?

Итак, вы справились! Поздравляю! Вы добросовестно последовали моим советам, провели подготовительную работу, сделали все как настоящий профессионал и вот добрались до финального титра с надписью «Конец».

Неважно, сколько страниц у вас получилось — 90 или 130, — но вы достигли вашей цели. Вы написали рабочий вариант сценария фильма.

Вы — молодец!

Прежде чем двинуться дальше, давайте сделаем небольшую паузу и погреемся в лучах славы.

Вы довели работу над своим сценарием до конца, и это выгодно отличает вас от доброй половины ваших коллег по цеху, которые только говорят о своих проектах. Вы резко подняли собственные шансы на успех, выполнив работу. И неважно, первый ли это ваш сценарий или двадцать первый, вы выиграли еще один раунд в нескончаемой битве с творческими демонами. Вам не просто удалось довести работу до конца, вы усовершенствовали свои навыки и приобрели новый опыт, ведь ваше профессиональное мастерство растет с каждым написанным сценарием. Что касается меня самого, я стал автором и соавтором 75 сценариев, включая телевизионные проекты, и, когда я сравниваю свои первые шаги на этом поприще с тем, что пишу сейчас, я вижу, как я вырос в профессиональном плане. Но мне по-прежнему есть к чему стремиться. Пока я верю, что мой лучший сценарий еще не написан, и получаю удовольствие от самого процесса работы, я знаю, у меня все получится.

Однако вернемся к вам. Сценарий готов! И все же, хотя вы чувствуете себя счастливым родителем, вас начинают терзать смутные сомнения по поводу вашего детища. Некоторые части вашего сценария не работают, о чем вам известно. Другие части и вовсе провальные, и в глубине души вы этого боитесь. Здесь я советую вам отложить сценарий на недельку (а если сможете удержаться, то и на больший срок) и вернуться к великолепному плоду ваших творческих усилий после небольшого перерыва. Перечитайте его от начала до конца... и вы потеряете дар речи.

Страницы: «« 123456 »»

Читать бесплатно другие книги:

Знаменитые работы основоположника психоанализа Зигмунда Фрейда. Самое полное и точное введение в тео...
Прямо в центре небольшого города растет бесконечный Лес, на который никто не обращает внимания. В Ле...
Испокон веков в нашем мире жила особая категория людей. Одни были едва заметны, и мало чем отличалис...
«Новый код нетворкинга» – пошаговое руководство по построению сети полезных связей, от которой завис...
Солдат вермахта Вильгельм Люббеке начал военную службу в 1939 г. рядовым и окончил ее командиром рот...
«Инь и Ян» – это театральный эксперимент. Один и тот же сюжет изложен в двух версиях, внешне похожих...