Зеркало ее сновидений Дональдсон Стивен

Териза посмотрела в том направлении. Найл нырнул в толпу, а Элега направилась к своим спутникам.

Ее решительная улыбка и безучастный взгляд ясно свидетельствовали, что она не собирается рассказывать им о том, что было между ней и Найлом.

— Простите, я заставила вас ждать, — сказала она прежде чем Териза и Джерадин успели заговорить. — Лучшие магазины одежды как раз перед нами. Зайдем?

Следуя за Элегой, Джерадин встретился взглядом с Теризой и пожал плечами. Его кривая ухмылка говорила скорее о печали, нежели о злости. Ведь это была не первая с его стороны попытка общения со старшей дочерью короля.

Он, казалось, знал, как не обижаться на ее поступки.

Когда они оказались возле магазинчиков с тканями и портняжных мастерских, шум вокруг стал напоминать рев. Торговцы сражались за потенциальных покупателей настолько агрессивно, что Териза никогда бы не посмела зайти сюда, будучи одной. Однако леди Элегу творившееся вокруг, похоже, ничуть не смущало. Сохраняя на лице естественную улыбку, она остановилась посреди прохода и сказала громко, но не на повышенном тоне:

— Господа, нет нужды устраивать столько шума. Вы знаете, что меня вам все равно не переубедить. — Ее тон был спокойным, но исполненным уверенности. — Может быть, вы могли бы вести себя хоть чуточку поспокойнее?

И почти мгновенно вокруг нее воцарилась тишина, когда люди увидели, кто она, и принялись расступаться, распихивать соседей, освобождая ей проход.

В ответ Элега грациозно склонила голову — жест, от которого Джерадин закатил глаза. Однако Териза заметила, что лавочники относятся к этому совершенно серьезно. Должно быть, оказывать услуги королевской дочери было делом прибыльным.

Выбрав магазин, Элега вплыла внутрь словно флагман во главе флота. Подобно многим деревянным строениям, это было построено с таким расчетом, чтобы пол лишь самую чуточку не утопал в грязи. Несколько довольно шатких ступенек вели на узкое крылечко, выглядящее скорее бутафорским; распахнутая дверь приглашала в небольшую комнатку, где торговец показывал свои товары.

В комнате было светло, потому что незастекленные деревянные окна сейчас были распахнуты настежь; жаровня, расположенная на полу посреди комнаты, слегка согревала помещение. Спешно вскочив из-за прилавка, торговец рассыпался в почтительных приветствиях и выражении своей радости по случаю появления дочери короля.

Кроме прилавка и жаровни в комнате ничего больше не было. Стены были утыканы планками для полок, но самих полок не было. Фактически, в магазине не было видно ни куска ткани, за исключением вывешенных в окнах и над входом.

Элегу, похоже, это совершенно не смутило.

— Я вижу, мы пришли куда хотели.

Торговец настолько осмелел, что отважился сказать:

— Именно так, миледи. Все мои зимние товары распроданы. У меня не осталось ничего, кроме образцов. Я считаю это доказательством того, что наши товары отменного качества. — Он гордо склонил голову. — Но у меня будет все, что вы пожелаете, как только откроются дороги, — добавил он быстро.

— Отлично. Давайте посмотрим образцы. — Элега показала на свою спутницу. — Леди Териза де Морган хотела бы обновить свой гардероб.

— Одну секунду, миледи.

Мужчина принялся доставать из-за прилавка длинные тонкие лоскутья материи и раскладывать их для осмотра.

Джерадин откашлялся:

— С вашего позволения, миледи, — сказал он, обращаясь к Элеге, — я хотел бы ненадолго покинуть вас. Мой совет вряд ли поможет вам выбрать товар. Но если что-то побеспокоит вас, пока вы будете рассматривать платья или беседовать с портными, все торговцы в этом районе поднимутся на вашу защиту.

— Только, пожалуйста, оставьте Найла в покое, — выражая согласие, ответила Элега. — Мне кажется, он сегодня не в том настроении, чтобы беседовать о семейных делах. — Затем она взяла два или три лоскута и показала их Теризе. — Какое ваше мнение вот об этом?

Только Териза заметила легкий поклон пригодника, когда он покидал магазин.

Словно бы говоря это просто для поддержания разговора, Териза воспользовалась возможностью спросить Элегу:

— А вы знали, что Найл в Орисоне? Джерадин удивился, узнав об этом.

— Нет. А почему я должна была об этом знать? — Фраза была произнесена с полным отсутствием интереса. — Я удивилась, увидев его здесь. Я не знала, что Найл приехал сюда, пока мы не увидели его. И, боюсь, скоро у меня иссякнет способность поражаться поступкам сыновей Домне.

Териза пожала плечами:

— Мне показалось, что вы с ним уже встречались. Вы однажды упомянули о нем в разговоре со мной. У меня сложилось впечатление, что он вам нравится.

— Да. — Элеге безразличие давалась значительно лучше, чем Теризе. — Я считаю его своим другом. И уважаю его. В нем есть — серьезность рассудительности? — нет, серьезность страсти, которой явно не хватает его братьям. Просто невозможно представить, чтобы он потратил столько лет, сколько Джерадин, пытаясь стать воплотителем, и не преуспел бы на этом поприще. И так же трудно представить, чтобы он научился столь же замечательно пользоваться мечом, как Артагель, и, как Артагель, отказался воспользоваться привилегией своего положения — стать командиром Королевской гвардии.

Было время, — призналась она, — когда он проявлял ко мне интерес, и я относилась к нему так же серьезно. — Она говорила, абсолютно не обращая внимания на присутствие лавочника. — Но я не знаю, что привело его сейчас в Орисон. Его "личные дела", каковы бы они ни были, не имеют ко мне никакого отношения.

— Мне просто было любопытно. — И Териза сосредоточила все внимание на материи.

Элега доказала, что глаз у нее наметанный. Материалы, выбранные ею, были отличного качества — теплый твид и легкий поплин для повседневной одежды, прекрасные шелка и бархат для официальных приемов — и цвета, которые она советовала, шли Теризе: хорошо подходили под цвет ее глаз и волос и к ее коже. Вскоре перед Теризой лежали десять образцов, которые понравились ей больше всего. Она хотела выбрать из них два (или три?), когда Элега сказала лавочнику:

— Для начала этого пока хватит. Как только материалы доставят, отправьте их Миндлину, портному. Он сообщит вам, сколько понадобится.

— Обязательно, миледи. С удовольствием. — Перспектива лишиться ткани на десять платьев, похоже, не слишком его беспокоила.

Териза была слишком потрясена, чтобы возражать. Десять моделей платьев? Что она будет делать с таким количеством одежды?

Элега, казалось, была довольна, увидев выражение лица Теризы.

— Пойдемте, — сказала она с улыбкой. — Миндлин всегда шьет для меня платья. Я думаю, он будет рад сделать то же и для вас.

— Без сомнения, миледи, — вмешался лавочник, — без сомнения. Отличный выбор, если позволите мне выразить свое мнение. Мастерство Миндлина великолепно. Я доставлю ему материю, как только она прибудет.

Одарив его кивком, леди вывела Теризу из магазина.

Заведение Миндлина располагалось поблизости. Оно было еще проще, чем магазинчик с тканями; а Миндлин оказался аскетичным на вид высоким человеком с впалыми серыми щеками; разговаривал он надменным тоном, так, словно говорил не он, а кто-то другой. Подхалимаж в его словах был настолько явным, что привел в замешательство даже Элегу.

— К несчастью, — пояснила она Теризе, — из-за того, что у него репутация моего личного портного, он разбогател.

Териза не смогла сдержать улыбки.

Но замешательство не помешало Элеге держать ситуацию под контролем. Она коротко сообщила Миндлину, какие материалы прибудут к нему и от кого. Затем спросила Теризу:

— Чего бы вы хотели?

На мгновение фантазия Теризы была полностью парализована.

— Я никогда не заказывала себе платья.

— Тогда это будет для вас полезным опытом, — с удовлетворением заметила Элега. Она ненадолго задумалась, затем сообщила Миндлину, что леди Теризе нужны два платья для официальных приемов, два теплых зимних, два более легких на весну, и — показав на вещи Теризы — четыре комплекта такой же одежды: два для зимы и два на весну. Она рассказала, какую материю использовать и в каком случае — проявив при этом удивительную памятливость.

— Но вам следует обсудить детали, — сказала она Теризе, — разве что вы сдадитесь и положитесь на вкус Миндлина. Если вы в чем-то сомневаетесь, то можете не торопиться. Он принесет вам свою работу задолго до того, как она будет окончена, и вы сможете все еще раз примерить. Так что у вас есть возможность обсудить, как будут сидеть юбки, количество кружев, которыми вы хотите украсить платье, и даже, — она иронично скривилась, зная о слабости женщин, — нужную глубину декольте.

— Это, должно быть, будет замечательно, — ответила Териза немного стыдливо и в то же время восторженно.

— В таком случае, я оставляю вас с ним, — быстро объявила Элега. В ее движениях сквозила поспешность, когда она направлялась к дверям.

При мысли, что ей придется справляться с ситуацией в одиночку, Теризу, как школьницу, охватила паника.

— Куда вы? Разве вы не остаетесь со мной?

Леди подбадривающе подмигнула ей:

— У меня здесь есть еще одно мелкое дело. К тому же, я и так уже приняла за вас слишком много решений. Я скоро вернусь — совсем скоро. Если нет, ждите меня здесь. Я ненадолго.

И прежде, чем Териза успела возразить, Элега вышла.

Териза хотела броситься вслед за леди. Она внезапно почувствовала себя одинокой в окружении враждебного мира. У нее было слишком много вопросов. Как Миндлин собирается измерять ее? Неужели ей придется раздеваться прямо здесь, в этом заведении? Как она могла?..

И словно по команде, поведение портного сильно изменилось, его манеры стали менее сдержанными; он даже позволил себе довольно зловеще улыбнуться. Подхалимский тон из его речи моментально и бесследно исчез. С отвращением разложив перед собой вещи Теризы, он спросил:

— Миледи действительно собирается одевать подобное?

Услышав в его тоне отголоски сарказма своего отца, — она почувствовала себя ребенком и была готова разрыдаться: "Нет, ну конечно же нет, нет, если вам они не нравятся, что бы вы порекомендовали?" К счастью, она вовремя сдержала себя. Действительно, ей следовало стыдиться своего поведения. Неужели это она противостояла самому Смотрителю Леббику, причем не единожды? И сейчас она готова спешно ретироваться, испугавшись какого-то портного?

Териза с трудом заставила себя поднять глаза и посмотреть ему прямо в лицо; и сделав это, она окрепла духом. Улыбнувшись, спросила:

— А что в них не так?

Выражение его лица подозрительно походило на пренебрежительную усмешку.

— Они не вполне подходят для леди. Они не женственны.

— Вы так считаете? Там, откуда я прибыла, они считались… — Она покатала слово на языке и поняла, что ей нравится вести себя так, — шикарными.

Миндлин, похоже, был шокирован. Она подозревала, что он испугался, поняв, что недооценил ее. Подхалимаж снова зазвучал в его голосе, в то время как самоуверенность начала медленно таять.

— Как миледи будет угодно. Я постараюсь в меру моих скромных возможностей удовлетворить ее вкус.

Здесь двух мнений быть не могло: ей нравилось вести себя так. Однако при этом важно было не перестараться.

— Но вы, наверное, правы, — сказала она, словно он переубедил ее. — Мне не нужны четыре пары такой одежды. Достаточно двух. — И в порыве вдохновения добавила: — А из оставшегося материала не могли бы сшить для меня костюм для верховой езды?

— "Костюм для верховой езды"? — Его чуть не хватил паралич. — Миледи собирается заняться верховой ездой? На лошадях?

— Ну конечно, — ответила Териза невинно. — Там, откуда я прибыла, все леди занимаются верховой ездой. Или вы не знаете, как шить подобные платья?

Он отвел взгляд.

— Мне не доводилось шить такие костюмы для благородных дам. Но я сделаю все, чего миледи будет угодно пожелать.

— Вот и славно. — Она начала испытывать за себя гордость.

Продолжая изучать пол, и не глядя ей в лицо, портной сказал:

— Если миледи будет угодно, я сниму мерки с этого, — его палец дернулся в сторону ее рубашки и штанов, — и верну их не позднее сегодняшнего вечера. После чего, к сожалению, мне придется ждать доставки материи, чтобы обслужить миледи. Как сказала леди Элега, моя презамечательная госпожа, детали можно будет обсудить, когда работа окажется на стадии завершения.

— Вот и чудненько, — заявила Териза. Затем, зная, что не сможет долго вести себя подобным образом, повернулась к выходу. Пытаясь повторить царственную походку леди Элеги, она вышла из магазина к толпе, на солнечный свет.

Если бы здесь был Джерадин, она бы расхохоталась — для этого ей нужен был кто-то, кто мог бы понять комичность ситуации. Но его нигде поблизости не было видно. И Элега не показывалась. Ругань торговцев между собой достигла прежнего накала. Если кто-то и окликнул бы Теризу, она все равно ничего бы не услышала. Водоворот толпы вынудил ее идти, а не стоять на месте, и она позволила потоку утянуть ее от лавки Миндлина.

Прежде чем она оказалась достаточно далеко и решила повернуть обратно, она заметила, что впереди мелькнула фигура Найла.

Он целеустремленно пробирался сквозь толпу — не торопясь, но и не теряя время попусту. Его маршрут почти мгновенно вывел его из поля зрения Теризы; но затем он показался между магазинчиками, двигаясь явно все в том же направлении.

Подчиняясь внезапному порыву, Териза направилась вслед за ним.

Ей стало бы неловко, если кто-то поинтересовался бы, зачем она это делает. Но он был для нее знакомым, и ей не очень нравилось находиться одной в толпе незнакомых людей. Впрочем, ее любопытство по отношению к нему хорошо объяснялось уже просто тем, что он брат Джерадина. Но еще большее любопытство вызывала цель его путешествия. Это было нечто, что заставило его избавиться от Джерадина, но не от Элеги.

Было ли ему известно, что Элега собиралась предать лучшего друга его отца?

Териза поспешила к тем магазинчикам, где он только что мелькнул. Оказавшись в том проходе, по которому он шел, она снова заметила его. Он был далеко впереди.

Она не хотела привлекать к себе внимания и потому не бежала. Но в то же время ей не хотелось потерять его из вида. И, минуту посомневавшись, Териза отважилась перейти на бег.

Ее решение оказалось правильным, хотя при этом она наталкивалась на прохожих и заставляла совершенно незнакомых людей выкрикивать ей вслед проклятия. Это позволило ей настолько приблизиться к нему, что она не потеряла его, когда он повернул вдоль прилавков с едой, а затем повернув снова. Она достигла продуктового ряда как раз в тот момент, когда он перебирался через веревки, исчезая во внутренностях палатки, установленной слишком близко к соседним постройкам.

Она приблизилась к этой палатке и остановилась. Нужно ли следовать за ним туда? Платье и полушубок затрудняли ей перелезание через веревки. И у палатки, похоже, другого входа не было — может быть, если только с другой стороны. Но если с другой стороны тоже есть вход, то она уже потеряла брата Джерадина. А если он сейчас пойдет назад, а она будет пытаться пробраться внутрь, то он, вероятно, заметит ее.

Наконец Териза подобралась поближе к входу в палатку и попыталась ждать здесь, поглядывая по сторонам и стараясь привлекать к себе как можно меньше внимания.

Палатка была размером с комфортабельный коттедж. Под ее навесом располагались грубые столы, установленные прямо на земле (в ней вообще не было пола), и с этих столов мужчины и женщины торговали сережками и ожерельями, шалями и безделушками. Никто из стоявших за столами не страдал от излишнего внимания потенциальных покупателей; один из продавцов окликнул Теризу, приглашая ее внутрь. Она проигнорировала его и осталась на своем посту.

Через несколько минут она стала ощущать себя глупо, но еще через минуту или две ее упрямство вознаградилось; тент слегка пошел волнами, когда Найл вышел из-под него и снова перебрался через веревки.

Сердце Теризы бешено колотилось; она приблизилась к палатке, стараясь оказаться неузнанной, а затем повернулась, чтобы проследить за ним, держась одной рукой за веревку.

Его взгляд был сосредоточенным и целеустремленным. Чем бы он ни занимался, это явно не доставляло ему ни малейшего удовольствия: выражение лица было такое мрачное, что, казалось, через кожу лица проглядывали кости. Однако он не был человеком, который колеблется лишь потому, что находится в дурном настроении. Видимо, он не ждал от жизни ничего хорошего.

Не заметив ее, он пошел обратно тем же путем, каким и пришел.

Териза была готова последовать за ним, когда новое колебание палатки обратило ее внимание на то, что кто-то еще покидает магазинчик тем же способом.

Она повернулась как раз вовремя, чтобы иметь возможность хорошенько, вблизи, рассмотреть человека, который выбрался оттуда же, где только что побывал Найл.

Это был знахарь, его ленты и лохмотья экстравагантно трепетали на ветру.

Знахарь? Одного этого было достаточно для удивления; уже это изумило ее. Но то, что она, оказывается, действительно знала его, заставило ее неподвижно застыть с раскрытым ртом. Он прошел так близко, что Териза его узнала.

Несмотря на экстравагантную одежду, на пепел, которым были осыпаны его лицо и волосы, она узнала принца Крагена. Алендского Претендента.

Все вокруг словно перевернулось. Этого не может быть, запротестовала она. Я же видела, как он уезжал, я видела, как он выезжал из Орисона со всеми своими людьми.

Но если он захотел тайно вернуться, то разве мог он сделать это иначе, как замаскировавшись? Горло ее сдавило настолько, что ей показалось, она сейчас задохнется. И разве мог он связаться с Элегой как-то иначе? Могли ли они другим способом готовить какие-то совместные действия?

И Найл был вовлечен во все это. Элега солгала ей. Его личные дела имели к ней самое прямое отношение. Неудивительно, что он даже не навестил своих братьев.

Он участвовал вместе с Элегой и принцем Крагеном в заговоре против короля Морданта.

И приглашение Элеги прогуляться было вовсе не таким уж невинным. Оно не имело ничего общего с простой дружеской услугой. Прогулка по магазинам — всего лишь предлог. Элега пыталась таким способом отвлечь ее внимание.

Териза была настолько поражена, что не замечала приближение одетого в черное жонглера с острыми серебристыми звездами до тех пор, пока он не оказался прямо перед ней, менее чем в двадцати футах.

Трепещущий на ветру, облепляющий его и развевающийся плащ, черный, как ночь, привлек ее внимание. Звезды в его руках начали свой танец. Они ярко отблескивали в лучах солнца, притягивая внимание, взлетая в воздух, скользя у него между пальцами словно снопы света. Вскоре он оказался стоящим среди облака вспышек.

Он проделывал все это, не глядя. Ему не было нужды смотреть, его руки знали свое дело. Сам же он внимательно наблюдал за Теризой.

Звезды ввели ее в состояние транса. И в одно мгновение, словно свет вспышек развеял завесу перед ее глазами, Териза увидела вдруг все, что происходило вокруг, и все поняла.

Здесь, посреди базара, вдали от потоков воды, стекающих с крыш Орисона, земля, утоптанная бесчисленными прохожими, под лучами солнца начала подсыхать. Сапоги мужчин, конечно же, загрязнялись, и платья женщин пачкались; но обувь при ходьбе не утопала в грязи.

Найл двинулся из-под тента в одном направлении, принц скрылся в другом. И словно для большего артистического эффекта сцены Джерадин и Элега появились с разных концов длинного продуктового ряда.

Тепло солнца усиливало ароматы пищи. Сладости, масло, орехи, сушеное мясо — все это словно было частью обрамления для танца звезд, сверкающих в воздухе.

Элега явно кого-то высматривала в толпе — может быть, даже Теризу. Вид Элеги напомнил Теризе, что солнечный свет не гармонировал с красотой леди, был неподходящим освещением для ее совершенства.

Джерадин же заметил Теризу. Он помахал рукой и, улыбаясь, направился прямиком к ней.

Небо над головой было голубым как мечта, пронзительно-голубым, чистым, идеальным фоном для крутящегося серебристого сверкания.

Но у жонглера был нос, напоминающий лезвие томагавка; его зубы оскалились в хищной улыбке. И ей показалось, что она видит шрамы на его щеках. Его горящие желтые глаза неотрывно пялились на нее…

Мгновение понимания закончилось, и Териза даже не успела заметить, как все произошло.

Внезапно ритм танца звезд изменился. Из рук жонглера они полетели прямо ей в голову, словно яркие металлические листья, несомые сильным ветром.

Почти не сознавая, что делает, Териза уклонилась от первой звезды. Вторая лизнула по ее щеке.

Остальные звезды должны были непременно попасть в нее. Но они сбились с курса, потому что Джерадин уже врезался в жонглера и схватил его за руку.

Жонглер нанес локтем удар, повергший Джерадина на землю. Затем откинул свой плащ, и в руках у него появился двуручный меч, засверкавший словно стальной огонь.

Затем бросился на Теризу.

Но она уже отступала назад — и спотыкнулась о порог платки.

Все, казалось, вдруг потемнело. Люди вокруг выкрикивали проклятия. Она наткнулась на один из столов с образцами и перевернула его. Кто-то завопил, раненный мечом жонглера. Териза вместе с потоком безделушек перекатилась через стол и ударилась о центральный кол палатки.

И снова начала видеть.

Черный, как полночь, и абсолютно неотвратимый, жонглер приближался к ней, поигрывая мечом, словно кинжалом, чтобы прогнать с дороги испуганных торговцев и покупателей.

Каким-то образом ей удалось встать на ноги и занять такую позицию, чтобы кол, поддерживающий палатку, оказался между ней и нападающим. Затем она поскользнулась и снова упала.

— Гарт! — рявкнул кто-то.

Крик отвлек внимание жонглера от Теризы.

— Только не говори мне, — выдохнул Артагель, приближаясь к ним и неприязненно улыбаясь, — что Бретер верховного короля не может найти себе более достойного противника, чем беззащитная женщина. Я тебя уже раз заставал за этим.

— А себя ты считаешь достойным? — шелковистым голосом произнес человек в черном. — Я-то знаю, что это не так.

Артагель ногой отбил в сторону стоявший между ними стол. И, продолжая то же движение, бросился в атаку.

Гарт развернулся и нанес удар, словно топором, по Теризе.

Он был настолько силен, что мог бы разрубить ее пополам. К счастью, Артагель предугадал намерение Гарта. Начатое им движение вынесло его к центральному колу палатки, и он успел парировать удар и спасти ее.

В результате он оказался между ней и Бретером верховного короля.

В палатке не осталось никого, кроме Теризы и двух сражающихся. Их сапоги втаптывали в грязь безделушки и кружево, когда они то бросались друг на друга, то расступались. Клинки высекали искры, исполняя мрачную и зловещую версию полуденного, освещаемого солнцем звездного танца. Она слышала тяжелое дыхание Артагеля; он дышал так, словно еще не совсем оправился от отравляющего дыма. А Гарт дышал так спокойно, что не было слышно ни звука.

Атака. Блок. Звон стали.

Артагелю мешали столы. Они уменьшали его подвижность при нападениях, мешали при парировании ударов; он цеплялся за них ногами, так, что раз едва не упал. Его движения были неловкими. Гарт же, казалось, парил над преградами, словно они были расставлены здесь исключительно для того, чтобы помогать ему.

Обхватив кол палатки, Териза поднялась на ноги. Ее руки были скользкими от крови. Откуда на ней кровь? Вероятно, со щеки. Артагель будет убит из-за нее. Ей хотелось убежать. Это единственное, на что она была способна. Если она, пытаясь сбежать, отвлечет этим внимание Гарта, у Артагеля появятся какие-то шансы. Но Бретер верховного короля стоял слишком близко от входа в палатку, и Териза не решалась.

Она могла бы закричать; но звон клинков и хриплое дыхание Артагеля, казалось, заглушили бы любой другой звук.

Случилось так, что кричать ей не пришлось. Ревя, словно взбесившиеся быки, с солнечного света в полумрак палатки ворвались Аргус и Рибальд.

Даже если бы она заранее знала, чего следует ожидать, то все равно могла бы не заметить, как Гарту удалось спастись. Это произошло слишком быстро. Видимо, он воспользовался тем преимуществом, что их глазам нужно было еще привыкнуть к полутьме. Териза лишь заметила, как он фыркнул, развернулся и встретил Аргуса и Рибальда ударом, который заставил их расступиться, открывая между собой проход.

Артагель бросился на него.

Слишком поспешно, слишком отчаянно. Не успевая сгруппироваться для защиты.

Гарт встретил и этот удар, отразил его своим клинком и сунул сталь в открытый бок Артагеля, и кровь хлынула у того из-под ребер.

Задыхаясь, Артагель опустился на колено.

За это время Аргус и Рибальд опомнились и снова атаковали. Но Гарт был слишком быстр для них. Прежде чем им удалось нанести удар, он увернулся у кола палатки, избегая удара Артагеля, направленного ему на ноги, и разрубил веревку, удерживающую тент поднятым.

Затем он прыгнул к входу и перекатился, проскальзывая, словно по маслу, между Аргусом и Рибальдом, в тот момент, когда палатка обрушивалась им на голову.

Мокрый тяжелый тент вдавил Теризу обратно в грязь, она медленно барахталась под ним, пытаясь выбраться. На ее глазах клинок Гарта пронзил бок Артагеля, и темная кровь лилась и лилась… Она почти не слышала криков зевак, когда Бретер верховного короля бросился бежать.

Привлеченные шумом, на место прибыли несколько стражников. Они освободили Теризу и Артагеля и Рибальда с Аргусом из-под тента. Соорудили импровизированные носилки и спешно понесли Артагеля к ближайшему лекарю. Подняли Джерадина и принялись хлопать его по щекам, приводя в сознание. Начали поиски. Вскоре на месте происшествия появился Смотритель Леббик с подкреплением и бесконечным запасом ругательств. Весь базар был прочесан.

Но Гарт как в воду канул.

20. Дела семейные

Териза хотела отправиться вместе с Джерадином за Артагелем. Только она видела, как Артагель был ранен, только она видела его поражение. Видела, как он упал, сражаясь за ее спасение. Но если бы она даже не была свидетелем — если бы вообще не знала Артагеля, — она все равно порывалась бы отправиться с Джерадином. На лице пригодника, все еще не пришедшего в себя после удара Гарта, ясно читалось отчаяние. Его волнение за брата было настолько велико, что он не обращал внимания больше ни на что. Он вырвался из рук удерживавших его стражников и, словно не замечая ни задававшего ему вопросы Смотрителя, ни толпы изумленных зевак, последовал за носилками Артагеля. Увидев его в таком состоянии, Териза решила, что нужна ему. И, несмотря на страх, все еще сохранившийся в ней, она хотела идти вместе с ним.

Ее не пустила Элега.

Леди подошла к ней, как только солдаты бросились на поиски Бретера верховного короля. Держа Теризу за руку и вытирая кровь с ее щеки, она что-то тихо успокаивающе говорила, и в ее устах это было как-то неестественно. Териза хотела с отвращением оттолкнуть ее и убежать подальше.

Но она не могла этого сделать. Когда каждый мускул ее рук и ног дрожал, ее желудок скручивало — он, видно, еще не решил, как реагировать на кровь Артагеля. Поэтому она осталась на месте, когда Джерадин, спотыкаясь, торопился за носилками, на которых лежал его брат.

Смотритель Леббик, проявляя нечто, подобное жалости, позволил ему уйти.

Но когда Смотритель повернулся и начал задавать вопросы Теризе, и намека на жалость не было в его голосе.

Однако за нее вступилась Элега.

— Смотритель, — решительно вмешалась она, — вас не удивило, что у леди Теризы есть враг, желающий ее смерти. Вас удивило лишь то, что он, человек чрезвычайно опасный и весьма значительный — Бретер верховного короля — с такой свободой передвигается по Орисону, хотя контролировать подобное входит в ваши обязанности.

Мускулы на челюстях Смотрителя вздулись желваками.

— Мне кажется, вы согласитесь, — продолжала она, — что леди Териза — совсем не тот человек, который может удовлетворить ваше любопытство. Что ей известно о тайнах Кадуола — или о защитных укреплениях Орисона? Если вам нужно будет уточнить у нее какие-то детали, будьте добры, сделайте это в ее комнатах, когда она немного оправится от пережитого…

Вместо ответа Смотритель взглянул на Теризу так, что у нее душа ушла в пятки. Затем с неохотой кивнул, приказал выделить для двух женщин сопровождение и резко отвернулся от них.

Элега проводила Теризу до ее павлиньих комнат.

Первое, что стало заботить Теризу — что она не чувствовала боли в щеке. Сначала, со странной уверенностью человека, пребывающего в шоке, она считала, что слишком замерзла, чтобы чувствовать боль. Затем принялась размышлять, не было ли оружие Гарта смазано ядом…

Через какое-то время относительное тепло Орисона и ощущение усталости в ногах от прогулки вернули ей воспоминание о сверкающем металле, лизнувшем ее щеку. Ранка была едва заметной чтобы болеть, и ощущение от нее мало походило на боль. Остался лишь след, длинное влажное прикосновение, похожее на прикосновение языка.

Когда-то, пытаясь объяснить Мисте свое восприятие жизни до появления здесь, Териза сказала: "Это похоже на умирание без боли. Это не больно". Сейчас эта мысль подняла в ней новую волну паники. Если бы щека болела, она бы знала, как с этим справиться. Внезапно ей нестерпимо захотелось, чтобы здесь было зеркало, любое, чтобы она могла посмотреть, насколько изуродовано ее лицо.

Она практически не слушала, что говорила Элега, пока леди не остановила ее, взяла за плечи и сказала:

— Териза, я знаю, что вы напуганы, но все же, прошу вас, постарайтесь понять, что я говорю. Может показаться, что причины для страха исчезают, если о них не думать, но, уверяю вас, это не так. Наоборот, уменьшить опасность можно лишь если постоянно думать над ней и искать возможность с нею бороться.

В этот момент Элега казалась женщиной, которой не ведомо понятие "страх".

Они стояли на ступеньках лестницы, ведущей к комнатам Теризы. Элега, казалось, не обращала внимания на сопровождающих их стражников; видимо, она считала, что важность этих вопросов перевешивает осторожность. Но Териза не хотела вообще ни о чем говорить; у нее не было ни малейшего желания излагать свои мысли в присутствии двух мужчин, которых она совершенно не знала. Где-то в Орисоне лекарь пытался спасти жизнь Артагеля. И там же был Джерадин… Она удивилась, услышав раздражение в своем голосе, спрашивающем:

— Так что, по вашему мнению, я должна делать?

— Отбросить страхи и попытаться докопаться до правды, — не задумываясь ответила Элега. — Должна же быть причина того, что Бретер верховного короля рискует своей жизнью, пытаясь лишить вас вашей.

Териза пристально посмотрела на леди и задумалась. Элега действительно верит, что у меня есть какое-то могущество. Вот почему хочет привлечь меня на свою сторону. Вместе с принцем Крагеном. И Найлом. Но через миг она сообразила, что рассуждения Элеги были куда сложнее. Леди предполагала, что Териза сама участвует в каких-то интригах — в заговоре, настолько скрытном и в то же время всеобъемлющим, что сам верховный король Фесттен решил персонально вмешаться в это. Заговоре, о котором Элега ничего не знает; заговоре, который может помешать ей, спутать все ее планы.

Подчеркнуто устало, Териза спросила:

— Вы действительно предпочитаете обсуждать подобные вопросы на лестнице?

Элега приподняла бровь и посмотрела по сторонам. Румянец залил ее щеки. Она смутилась собственной неосторожности? Неожиданно Элега начала поспешно подниматься по ступенькам. Подавив в себе желание сбежать в противоположном направлении, Териза последовала за ней.

Когда они оказались в безопасности павлиньих комнат и закрыли за собой дверь, Элега налила им обеим по бокалу вина. К ней уже вернулось самообладание. Посматривая сквозь бокал на Теризу, она сделала несколько глотков. Затем, словно на что-то решившись, отставила вино в сторону.

— Вы должны простить меня за то, что я в такое время заговорила о подобных вещах. Я понимаю, что вы были сильно напуганы. Не сомневаюсь, что сейчас вы переживаете за судьбу Артагеля. Но вы должны понять, что игнорировать то, о чем я говорю — чистейшей воды безумие. Териза… — Только глаза казались живыми на ее бледном лице, — вы ведь наверняка догадываетесь, почему Гарт хотел убить вас. Невозможно поверить, что вы представляете такую опасность для верховного короля, сама не подозревая об этом.

Териза вздохнула. Она не хотела иметь ничего общего с Элегой. У нее было желание лечь и поспать годик-другой. И, одновременно, желание пойти и отыскать Артагеля. Ощущение влажного следа на щеке начало переходить в боль. Когда она выпила, ранка стала печь сильнее. Териза осторожно потрогала пальцами щеки. На пальцах осталась засохшая кровь. Ее лицо, возможно, пострадало. Испугавшись, она вдруг спросила:

— Насколько ужасна эта рана?

Элега обеспокоенно нахмурилась; но ее лицо быстро приняло нейтральное выражение. Жестом попросив Теризу подождать, она направилась в ванную и вернулась оттуда с мокрым полотенцем, затем заставила Теризу сесть на диванчик. Когда Териза устроилась поудобнее, Элега принялась осторожно протирать щеку полотенцем, смывая кровь и грязь с раны.

Внимательно изучив порез, леди объявила:

— Ранка не загрязнилась. Слегка кровоточит… — Она прижала полотенце к щеке Теризы, — но это только лучше очистит ее. Можно вызвать для вас лекаря, если хотите, но я сомневаюсь, что он необходим. Царапина длиной с мой палец, — на мгновение ее пальцы показались Теризе удивительно длинными, — и неглубокая. Когда все заживет, останется узенькая полоска, заметная только при определенном освещении. — После секундного колебания она добавила: — Шрам можно будет заметить лишь стоя совсем рядом с вами.

Затем нейтральным тоном высказала резюме:

— Когда эта царапина заживет, большинство мужчин сочтут, что вы стали еще прекраснее.

— Мне хотелось бы взглянуть на нее, — откровенно призналась Териза. — Там, откуда я пришла, именно для этого мы используем зеркала. Чтобы видеть самих себя.

Все тем же нейтральным тоном Элега ответила:

— Мы для этого используем служанок, чтобы женщины, которые придают своему внешнему виду значение, не занимались всякими глупостями. — Но она не смогла скрыть, что слова Теризы крайне заинтриговали ее. И быстро, без интонации, спросила: — Значит, все зеркала в вашем мире — плоские?

Теризе едва удалось сдержать вздох разочарования.

— Да.

— И вы не производите с их помощью никаких воплощений?

— Нет.

Леди поднялась. Обратив взгляд в сторону камина, она сунула руки под мышки, сложив их на груди, словно, спрятав их, она спрятала и свои эмоции.

— Вы утверждаете, что вы самая обычная женщина. Вероятно, в вашем мире это так. Но, может быть, вы все же проводите воплощения и не знаете об этом — или воспринимаете это как нечто естественное? Здесь, у нас, говорят, что всякий, кто посмотрит в плоское зеркало и увидит в нем самого себя, лишится разума в бесконечной череде воплощений. Но что, если вы — если все люди вашего мира, — обладаете силой, которой нет у нас? Силой управлять самыми грозными проявлениями воплотимого? Вы, вероятно, не подозреваете об этом — и тем не менее для нас это может быть основанием для пересмотра всех наших воззрений.

— Нет, — Териза отвергла эту идею, так же, как отвергала все подобное с первой минуты появления здесь. — Там, откуда я прибыла, зеркала — всего лишь вещи. В них нет ничего магического. — Стремясь поскорее закончить эту беседу, она вдруг обнаружила, что сама приняла точку зрения Элеги. — Я действительно не знаю, почему Бретер верховного короля хочет убить меня.

Элега отвела взгляд от камина, и в глазах ее тоже был огонь.

— Но этого не может быть.

Териза плотнее прижала полотенце к щеке, чтобы скрыть, что она начинает злиться.

— Тем не менее, это правда.

— Тогда… — вскричала Элега, но тут же взяла себя в руки; мысли замелькали в ее глазах настолько явно, что, казалось, поднапрягшись, их можно было прочесть. — В таком случае, вам необходима защита.

— Защита?

— Король не станет заниматься этим. Он не понимает, что происходит. А так как король не разбирается в обстановке, то Смотритель не может предпринять конкретные шаги. Он слишком ограничен в своих действиях. И он понимает, что не может помешать даже появлению Гарта в Орисоне.

Страницы: «« ... 2425262728293031 ... »»

Читать бесплатно другие книги:

«К горлу ведьмака был приставлен пистолет....
Галина Щербакова – прозаик давно известный и любимый уже не одним поколением читателей. Но каждое ее...
Продолжение книги «Тевтонский крест».Омоновец Василий Бурцев, оказавшийся в прошлом, давно сменил ми...