Наследие некроманта Михайлов Дем
– Очнулся! – довольно прогудел стоящий рядом со мной здоровяк. – Очнулся-таки! Радость какая! Не попустил Создатель Милостивый!
– И не говори. – согласился я и добавил: – Ну и ночка!
– Да, господин, – кивнул здоровяк, – прямо как в старые деньки, когда мы охраняли торговые форпосты от набегов… Эх… были же времена! Пойдемте в пещеру, господин, не ровен час, простудитесь, кашлять будете…
– Рикар! Хватит со мной нянчиться! – беззлобно буркнул я, послушно шагая к лестнице – только сейчас я почувствовал в полной мере, насколько сильно замерз за два последних часа…
Перед нами осторожно шел Литас, неся на руках Стефия, рядом с ним семенил священник и что-то внушал охотнику – не иначе, грозил ему всеми небесными карами, если тот споткнется и уронит драгоценный груз.
– А святой отец к парнишке-то привязался. – хмыкнул здоровяк. – Как к родному относится…
– Угу. – согласился я и с нетерпением устремился к виднеющемуся впереди пятну света – в пещере было тепло и уютно.
Львиная часть потраченного времени ушла на события у защитной стены, затем мы сидели рядком на узкой скамье в лечебнице и ждали пробуждения Лени. Не дождались. Рыжий продолжал довольно похрапывать, а будить его отец Флатис настрого запретил. На соседней кровати посапывал Стефий – его немного напоили горячим бульоном, и священник вновь погрузил его в сон – но на этот раз паренек именно спал, а не лежал в беспамятстве. Это не могло не радовать. Да и отец Флатис был несказанно обрадован тем, что Стефий наконец проснулся, и я надеялся этим воспользоваться – хорошенько расспросить старика о недавних событиях. Но узнать удалось совсем немного.
Священник развел руками и сокрушенно посетовал, что о предметной магии и некромантии шурдов могут поведать лишь братья из ордена Привратников – именно этим скромным священнослужителями приходится иметь дело с измененными тварями и шурдами из Диких Земель. У них накопился многовековой опыт и обширные знания. Вот только делиться своими знаниями орден Привратников не спешит.
Но все же кое-что полезное я узнал. Костяной жезл должен был подчинить Лени своей воле и заставить выполнять свои приказы. Остальное мы сможем узнать, когда спящий проснется. Конечно, если он вообще сможет вспомнить события прошлой ночи…
Заключенное в костяном жезле заклинание чем-то похоже на магию ментальных магов, хотя это чистой воды некромантия. Немного помолчав, святой отец поднял на меня взгляд и сухо добавил:
– В этом и есть проклятое притяженье некромантии. Именно этим она и подкупает глупцов, хотящих обрести могущество.
– А поподробней, святой отец? – не на шутку заинтересовался я. – Чем, говорите, привлекает?
– В отличие от обычной магии у некромантии нет ограничений, нет предела. – неохотно пояснил отец Флатис. – Умелый некромант легко заткнет за пояс обычного боевого мага. Некромант более разносторонен, более пластичен, не привязан к источникам магической энергии… Понимаешь, сын мой?
– Почти. – задумчиво кивнул я.
– Но знай – когда-нибудь каждый, кто дерзнул прикоснуться к черной магии, получит страшную кару на Последнем Суде!
– Тоже неплохо. – хмыкнул я. – Вот только жаль, что шурды об этом ничего не знают и продолжают свои козни. Все! Всем спать!
Когда я, еле волоча ноги, добрался до входа в свой закуток, было уже очень далеко за полночь, и в моей голове отчетливо засело сладостное видение: кровать, на которую я сейчас рухну, подушка, в которую я уткнусь лицом и одеяло – которым я тотчас укутаюсь. Еще только подходя к своей каморке, я уже начал стаскивать рубаху через голову и, широко зевая, ввалился внутрь, чтобы поперхнуться этим самым зевком и со стуком захлопнуть рот, едва не прищемив язык.
– А вот и друг Корис. – пробасил гном, перебравшийся с лавки на широкий табурет – не иначе, приволок его с кухни. – А мы уже заждались!
– Ик виртес, Корис! – поддакнул сидящий рядом с ним Тикса и в знак приветствия отсалютовал мне кружкой с отваром.
– Угу. – несколько невнятно ответил я, поспешно напяливая обратно рубаху, да еще и умудрился оглядеться по сторонам, убедившись, что за время моего отсутствия, каморка сильно изменилась.
Алларисса по-прежнему сидела на моей кровати, разве что расположилась с гораздо большим удобством – подоткнула под спину подушку и так укуталась в одеяло, что виднелись лишь голова и рука с зажатой в ней кружкой. Похоже, мечту рухнуть в постель и выспаться можно напрочь выкинуть из головы. Девушка молча наблюдала за мной поверх поднесенной к губам кружки и, судя по всему, покидать мою кровать в ближайшее время она не собиралась.
В центре моей отгороженной от общей пещеры каморки появился широкий стол, на котором стояло несколько тарелок с аккуратно нарезанным мясом, грибами и прочими вкусностями из нашей кладовой. Среди тарелок возвышался завернутый в шкуру чайник, и стояло несколько чистых кружек. Рядом со столом приткнулась деревянная скамейка и пара табуреток – теперь я точно уверился, что наша кухня была ограблена самым бессовестным образом, и не исключено, что вскоре сюда ворвется разъяренная Нилиена со своим черпаком наперевес.
Все ясно. Убедившись, что тревога миновала, мои гости решили не терять времени даром и подготовиться к продолжению повествования о Твердыне и Тарисе Некроманте. Учитывая появившегося Тиксу и еще несколько свободных мест вокруг стола, ожидалось прибавление любителей послушать на ночь древние легенды.
«Поспать мне сегодня не удастся» – подытожил я мысленно. Впрочем, я не сожалел об этом. Начатое Койном повествование надежно захватило мое воображение, и я был совсем не прочь услышать продолжение истории.
Несколько приведя себя в порядок, я аккуратно повесил перевязь с мечом на стену около двери, повернулся к нежданным гостям и в свою очередь поприветствовал каждого по отдельности.
– Рад, что твой рыжий человек в порядке. – сказал Койн. – Надеюсь, с ним все будет хорошо.
– Его зовут Лени. – рассмеялся я. – И с ним все будет хорошо – наш священник позаботится об этом. Сейчас он спит и набирается сил. Кстати, о сне! Баронесса, разве для столь юной девушки сейчас не самое место в постели? – я намекающее улыбнулся насторожившейся Але.
– Я и так в постели. – буркнула Алларисса и поерзала, устраиваясь поудобнее. – И пока не услышу продолжения истории от доброго мастера Койна, никуда не пойду! К тому же не понимаю, чем ты сейчас недоволен – я лишь выполняю твою личную просьбу!
– Что? – несколько опешил я, получив столь твердую отповедь. – Мою просьбу?!
Койн, отвернувшись в сторону, захрюкал в тщетной попытке удержаться от смеха. Тикса остался безучастен к происходящему – общий язык он практически не знал, поэтому предпочел дегустировать содержимое своей кружки.
– Ну да. – кивнула девушка. – Ты же сам сказал мне – «Сиди здесь!». Прямо перед тем, как выбежать прочь за мастером Койном!
– Э-э-э… – выдавил я из себя, но затем наткнулся на искрящийся взгляд Аллариссы, не выдержал, махнул рукой и рассмеялся. – Тоже верно. Ну, я тебе не отец и решать за тебя не собираюсь. Хочешь сидеть и слушать до утра – дело твое. Главное, чтобы мастер Койн согласился продолжить рассказ.
– О-о! – возмутился Койн. – Хорошая история всегда должна быть рассказана до конца! Я взял на себя смелость позвать Тиксу – ему не помешает хорошая практика в общем языке. Друг Литас тоже обещал прийти и послушать.
– И дядька Рикар. – добавила Аля.
– Да! И Рикар. – согласился Койн и, подцепив с тарелки полоску сушеного мяса, отправил ее в рот.
– Как-как ты его назвала? – переспросил я у Аллариссы.
– Дядька Рикар. – повторила девушка. – А что? Он сам сказал мне так его называть.
– Ясно. Да нет, ничего. – покачал я головой. – Ну, тогда подождем остальных. Кому добавить горячего отвара?
Лучшим ответом стали дружно протянутые ко мне глиняные кружки. Отвара хотелось всем. Оно и понятно – в такую холодную ночь самое время неспешно потягивать горячий бодрящий напиток у потрескивающего очага или камина.
Камином моя каморка похвастаться не могла, но на столе и около кровати горели жировые лампы, создавая некий уют и теплую атмосферу. В общем, в наших почти спартанских условиях большего и желать нельзя.
Щедрой рукой наполнив кружки собравшихся, я не обделил и себя – с грустью заметив, что пока меня не было, баронесса самым наглым образом присвоила мою любимую небьющуюся кружку. Пришлось довольствоваться другой посудиной. Когда я закончил разливать отвар, Койн толкнул Тиксу в бок, и тот, понятливо кивнув, полез за пазуху и выудил оттуда плотно закрытую железную флягу. Споро свернул пробку и с отработанной сноровистостью набулькал в кружки гномов какой-то темной жидкости. По моей каморке разнесся резкий пряный запах.
Заметив мой вопросительный взгляд, Койн спохватился и предложил:
– Не желаете? По паре капель?
– А что это? – предусмотрительно спросил я, отодвигая свою кружку от потянувшегося за ней Тиксы.
– Так… – неопределенно пошевелил пальцами гном. – Настоечка… Чтобы согреться…
– Давайте! – решительно кивнула Алларисса и протянула кружку Тиксе.
Мне оставалось лишь последовать ее примеру. Тикса быстро добавил в горячий отвар толику гномьей «настоечки» и столь же молниеносно спрятал флягу обратно за пазуху.
Осторожно отхлебнув из своей кружки, я удивленно поднял брови – вопреки моим опасениям, вкус был достаточно приятен. Просто добавилось несколько новых вкусовых оттенков, ну и отвар стал гораздо «крепче». По телу пробежала приятная волна тепла, сразу же зашевелились замерзшие пальцы ног.
– Хорошая настойка. – похвалил я напиток. – Из чего вы ее делаете?
– Да… когда как. – хмыкнул Койн. – Думаю, тебе лучше этого не знать, друг Корис.
– Ясно. – улыбнулся я и покосился на Аллариссу, которая после столь неопределенных слов Койна надолго задумалась над своей кружкой.
– Ну, друзья! – нарушил тишину Койн. – Так на чем же мы остановились в прошлый раз?.. Ах да! Император Мезеран самолично прибыл на осмотр возведенной Твердыни…
Нетрудно догадаться, что владыка Мезеран был не просто удовлетворен мощью выстроенной гномами цитадели – он был просто потрясен до глубины души и не скрывал этого.
Перед тем как покинуть Твердынь, император плодотворно побеседовал со старшим мастером и зодчим и подтвердил свое намерение о строительстве еще нескольких крепостей, не забыв подкрепить свои слова огромным сундуком, который с великим трудом поднимали шестеро дюжих гномов. Содержимое сундука было благополучно переправлено в сокровищницу Подгорного Народа, а мастера-гномы собрали свои немногочисленные пожитки и покинули Твердынь. Они двигались на север – на уже облюбованную площадку для следующей цитадели. Никто не подозревал, что возведение крепости никогда не будет завершено – спустя пять лет после начала стройки второй цитадели, западные провинции восстали против власти Императора Мезерана.
Началась кровавая война.
Западные земли восстали в один день, в один и тот же миг, так, словно кто-то умело подготовил восстание, заботливо продумал каждую деталь и кропотливо воплотил свои замыслы в жизнь…
Так оно и было, но пока этого еще никто не знал. Более того – император Мезеран продолжал слепо верить своему младшему брату Тарису и слал ему «вестники» со слезными просьбами образумить дворянские роды… Никто еще ничего не знал…
Равно как и того, что через каких-то три года многолюдные западные провинции навсегда канут в лету, окутанные огнем, сотрясаемые чудовищными землетрясениями и пораженные невиданными ранее болезнями… и что из черного пепла городов и изуродованной земли родится то, что спустя годы назовут Дикими Землями…
Но горькое осознание чудовищной истины пришло не сразу.
Огромная Империя привыкла к постоянным бунтам, восстаниями и недовольствам. Привыкла настолько, что доклады о беспорядках зачастую и вовсе не доходили до Императора – зачем беспокоить владыку столь ничтожными мелочами? К тому же, ведь решение проблемы столь очевидно – карательный отряд мгновенно приводил в чувство недовольных дворян, вешал непокорных крестьян, и на этом беспорядки заканчивались…
Но в западных провинциях дело обстояло совсем иначе. Там начинался даже не бунт, а самый настоящий государственный переворот.
Находящиеся в западных провинциях имперские войска переметнулись на сторону бунтующих. Дворянские роды примкнули к восстанию и, в свою очередь, выставили многочисленные и хорошо вооруженные отряды. Как по волшебству, все свободные отряды наемников оказались завербованы дворянами и купцами с западных земель. В столицу летели панические «вестники» от городских наместников, имперских чиновников и тайных соглядатаев – все эти послания содержали одно и то же – восстание захлестнуло все города, повсюду свергаются с пьедестала священные статуи императора, захвачены порты и находящиеся на стоянке суда. При этом в Империи даже не подозревали, что ни одна из деревень в западных землях не была разорена, ни один замок не был захвачен, ни один купеческий караван не был разграблен. Более того – своей властью принц Тарис вдвое снизил все налоги и успокоил взволновавшихся было купцов и ремесленников. Жизнь обычных граждан шла своим чередом. Большая часть из них даже и не подозревала о надвигающейся войне. В городах продолжалась торговля, а стража продолжала исправно отлавливать воров и грабителей.
И постепенно люди убеждались, что все в порядке, бояться нечего… вот только один за другим начали бесследно пропадать священники. В нескольких местах внезапно вспыхнули и сгорели дотла церкви и часовни… Но такое случалось и раньше, а лето выдалось на редкость засушливое… Бывает…
Через неделю после начала бунта все дворянские роды присягнули на верность принцу Тарису и провозгласили его единственным законным правителем Империи. Владыка Мезеран был объявлен узурпатором. Еще через три дня Тарис двинул свою армию по направлению к столице.
К этому моменту император Мезеран уже знал о настоящей роли своего брата во вспыхнувшем бунте. Знал о том, что Тарис объявил себя истинным императором, знал, что к столице движутся мятежные войска…
Говорят, что когда владыка узнал горькую правду, то надолго уединился в своих покоях, чтобы никто не видел охватившей его скорби. Однако позднее прислуга перешептывалась, что в императорских покоях не осталось ни единой целой вещи – все было разбито, сломано и разорвано в клочья.
Когда владыка вновь вышел к ожидающим его приказов людям, это уже был совсем другой человек. От Мезерана Милостивого не осталось даже намека. Когда военачальники получили его прямой приказ, то они содрогнулись – по вступлению на территорию западных провинций солдатам предписывалось уничтожать все живое на своем пути, ровнять с землей дома и постройки, сжигать поля и плодоносящие сады. После такого западные земли на долгие годы должны были превратиться в безжизненную и бесплодную пустыню.
Немедленной казни без суда подлежали все дворяне, посмевшие восстать против законного правителя Империи. Все, за исключением принца Тариса – его Мезеран приказал доставить в столицу и обязательно живым.
«Вестники» разлетелись во все стороны огромной Империи, и вскоре регулярная армия двинулась в сторону западных провинций. Конные и пешие войска заполнили дороги до отказа, вслед за ними тащились длинные обозы из заполненных снаряжением и провизией подвод. Обособленно от остальных, чтобы не глотать дорожную пыль, величаво ехали боевые магии – выпускники Магической Академии, надежда и опора Империи. Именно на них владыка Мезеран возлагал свои самые большие надежды в быстрой победе над посмевшими восстать против его воли. На боевых магов и великолепно обученные войска.
Пусть Тарису удалось собрать под своим знаменем достаточно много солдат, но ведь это сборище никак не может сравниться с великолепно обученной имперской армией! На стороне императора опытные полководцы – те, кто многократно закален в ожесточенных боях.
По уверениям министров и прочих придворных лизоблюдов самое большее через месяц принц Тарис будет доставлен в дворец императора на справедливый суд.
Нет, Мезеран не боялся поражения… Но он был раздражен – старые церковные крысы совсем выжили из ума! Они посмели противоречить самому императору и отказались благословить то, что, по мнению Церкви Создателя, станет самой настоящей братоубийственной войной!
Соглядатаи доложили, что темы проповедей и молебнов разительно изменились – теперь проклятые святоши прилюдно осуждали войну с западными провинциями и призывали царственных братьев примириться и не разжигать костер вражды, в котором сгорит множество невинных душ… Тщетные попытки…
К взываниям священников никто не прислушался – помимо основной причины начала военных действий, война была чрезвычайно выгодным делом для многих купцов и дворянский родов. Даже простые солдаты надеялись набить свои заплечные мешки богатой добычей, поэтому призывы Церкви пропали втуне.
В знак протеста Церковь Создателя приказала всем армейским священнослужителям покинуть имперские войска и вернуться в монастыри и церковные ордена. Мало кто заметил и придал значение тому, что среди темных солдатских доспехов перестали мелькать белые балахоны священников. Церковь отошла в сторону и из-за глухих стен монастырей и соборов начала пристально наблюдать за развитием событий.
Армия императора Мезерана продолжала двигаться на запад – а навстречу ей шли войска мятежного принца Тариса, который, в отличие от своего оставшегося в столице брата, самолично возглавлял поход…
На этом месте Койн прервался и с искренней радостью поприветствовал вошедших в мой угол Литаса и Рикара:
– Ну, наконец-то! Тикса! Давай флягу! Тьфу! То есть – Тикса, риса да моти! – судя по слегка заплетающемуся языку, Койн добавил себе в кружку далеко не одну каплю настойки и уже изрядно захмелел. – И мне добавь! Киси ма! Киси ма!
Тикса в свою очередь что-то пробубнил на гномьем языке и вытащил из-за пазухи «моти» – похоже, именно под этим словом коротышки подразумевают флягу. Вновь заскрипела отвинчиваемая крышка и зазвучало знакомое бульканье.
С шумом плюхнувшись на скамью около стола, оба воина весьма охотно протянули кружки к гномьей фляге, из чего я понял, что они уже успели достаточно близко познакомиться с гномьей «настоечкой».
«И когда успели?» – завистливо подумал я. Пусть предложенная Койном настойка и была чрезмерно крепкой, но зато великолепно расслабляла. Надо бы рецептик вызнать.
Несмотря на то, что Койн назвал содержимое фляги настойкой, я был уверен, что это нечто совершенно другое. Более ядреное. В моей кружке с отваром плескалось от силы пара глотков этой настойки, но я уже чувствовал приятный шум в голове. Надо обязательно узнать, как именно коротышки делают такой крепкий напиток.
– И мне, пожалуйста, мастер Койн. – потянулась к гному Алларисса, помахивая опустевшей кружкой.
Заглянув внутрь своей посудины, я убедился, что она еще наполовину полна. М-да… Либо Алларисса пьет слишком быстро и много для столь юного возраста, либо я вообще пить не умею… Одно из двух.
– Друг Корис! Неужто ты еще не осушил свою кружку до дна? – удивленно прогудел Койн. – Не заболел ли ты часом?
Похоже, ответ я уже знаю – пить я не умею… Если уж меня перепила девчонка…
– Нет, Койн. – отрицательно мотнул я головой и двумя большими глотками осушил кружку, чтобы тут же протянуть ее за следующей порцией. – Просто заслушался. Ты очень интересно рассказываешь. Так, словно ты лично присутствовал при всех тех событиях.
– О нет. – улыбнулся гном и неспешно провел по бороде ладонью. – Мне всего семьдесят восемь лет, и я родился гораздо позже восстания Тариса Некроманта и возникновения Диких Земель.
– Вы читали об этом? – предположила Аля, принимая у Тиксы вновь наполненную кружку с отваром и гномьей настойкой. – Узнали из исторических хроник?
– Нет, квали Алларисса. – качнул головой Койн. – Все гораздо проще. Я происхожу из купеческого и ремесленного рода. Половину своей жизни я провел в торговых путешествиях между различными городами, и, поверьте мне – нет лучшего способа скоротать дорогу, чем слушать захватывающие истории о событиях минувших времен. Я знаю столько историй, что могу не смолкать до завтрашнего утра, но не успею поведать и тысячной доли!
– А про битву полководца Атикла с ордами варваров из северных степей знаешь? – зажегся здоровяк, баюкая в озябших руках горячую кружку.
– О! Великолепная история, друг мой! Слушай же внимательно! Когда варвары в очередной раз вторглись в пределы Низинной Равнины, то разграбили все…
– Мастер Койн! Подожди! – торопливо остановил я разошедшегося рассказчика. – Мы же собирались послушать историю об осаде Твердыни и Тарисе Некроманте!
– Господин! – взмолился Рикар. – История о Атикле гораздо интересней!
– Про осаду Твердыни! – твердо сказал я.
Рикар скорбно вздохнул, и, чтобы утешиться, потянул к себе тарелку с мясом.
– Да, лучше про осаду Твердыни. – неожиданно поддержала меня Аля. – Мы же дошли до самого интересного места! Когда две армии столкнулись на том плато и когда Тарис прибег к черной маг…
– Квали Алларисса! Прошу вас! – всполошился Койн. – Такую историю надо рассказывать по порядку – так, словно глоток за глотком смакуешь старое выдержанное вино. А вы собираетесь проглотить благородный напиток залпом! Итак…
Койн рассказывал еще долго, лишь изредка прерываясь, чтобы сделать глоток отвара или прожевать полоску сушеного мяса. За это время к нам успели присоединиться братья-мастера, Тезка и даже отец Флатис – все они приходили узнать о несостоявшемся из-за рыжего Лени совещании, да так и оставались, чтобы послушать историю гнома.
После пятой по счету кружки с гномьей добавкой меня окончательно развезло, что, вкупе с накопившейся за день усталостью, привело к тому, что меня начало неудержимо клонить в сон. Голова постоянно норовила упасть на грудь, и лишь неимоверным усилием воли я удерживал глаза открытыми.
Последнее, что я помню – Койн начал рассказывать о том, как мятежные войска подступили к Твердыни и в этот момент, я окончательно отрубился…
Осторожно приблизившись к увитой разросшимся плющом садовой беседке, слуга остановился в шаге от нее и почтительно замер, ожидая, когда господин обратит на него внимание.
Неохотно оторвав взгляд от зажатого в руке яблока, дворянин холодно бросил:
– Да?
– Пов… Господин, – поклонился слуга, – у меня важные известия для вас.
– Известия?
– Да, господин. Вы приказали поймать одного из святош, что крутятся вокруг имения, и хорошенько допросить его. – слуга сделал паузу и тайком бросил быстрый взгляд на хозяина.
– И что? – нетерпеливо прошипел Повелитель. – Я что, клещами должен из тебя слова вытягивать?! Тебя поторопить?! Поймали?! Допросили?!
– Да, да, господин. – заторопился старый слуга. – Все сделали, как вы приказывали! Все сделали!
– И? Он заговорил?
– Заговорил, господин. Поначалу долго держался, но на второй день всё же сломался. Знал он немного, но кое-что мы выведали – в Дикие Земли вместе с Ильсертариотом отправился священник из ордена Искореняющих Ересь, господин.
Лицо дворянина дрогнуло в судороге и вновь застыло безразличной маской.
– Искореняющий ушел вместе с отрядом поселенцев? В Дикие Земли?
– Да, господин. – еще ниже поклонился слуга. – Именно так. Но допрашиваемый не знает, зачем. Им просто велели приглядывать за вашим имением и ждать новостей.
После минутного размышления, Повелитель сказал:
– Хорошо… Что-нибудь еще?
– Соглядатаи, что присматривают за пограничьем, сообщают о некоем старом дворянине, господин. В сопровождении охраны разъезжает по пограничным форпостам и, по слухам, собирает отряд наемников. Берет лишь опытных вояк, но платит более чем щедро. Так же передали его словесное описание – седые редкие волосы, тонкие губы, визгливый смех…
– Ситас… – прошелестел Повелитель и резким движением отбросил яблоко в сторону. – Ситас Ван Мерти…
– Похоже именно так, господин. – поддакнул слуга. – Другие приметы тоже указывают на Ситаса Ван Мерти. Прикажете схватить его? Осмелюсь предположить, что один маг и пара десятков воинов…
– Нет! Не трогать! Вели продолжать приглядывать за этим старым псом… Но незаметно! Хочу знать о каждом его шаге, о каждом вздохе. Понял?
– Да, Повелитель! – подтвердил слуга и облегченно вздохнул – похоже, хозяин не гневается на него за плохие вести.
– Ступай. И помни – Ситаса Ван Мерти не трогать!
Последний раз склонившись в поклоне, слуга развернулся и поспешил к видневшемуся поодаль зданию, семеня по выложенной белым камнем дорожке.
Глава вторая
Сгущающиеся сумерки
– Ох… Господин, погодьте… ох… кажись, сейчас голова лопнет… – мученически простонал Рикар, держась руками за виски. – Ох… да куда ж вы так бежите-то!
– Сам знаешь куда! – рявкнул я на ходу и ускорил шаг. Жалеть похмельного здоровяка я не собирался – сам виноват, никто не заставлял столько пить.
Когда я уснул, веселая компания и не подумала расходиться. Тикса не поленился сбегать за второй флягой с гномьей «настойкой» – и этот поступок можно считать настоящим подвигом, учитывая, что ему пришлось спуститься в подземные гроты Подковы, пройти длинным коридором до пещеры с озером, где строилось гномье поселение и еще повторить весь путь обратно! И все ради одной фляги! Герой!
Веселье и застольные рассказы продолжались почти до утра. Вот и не удивительно, что Рикар сейчас зеленоватого цвета, мученически морщится от солнечного света и шагает, словно по скользкому льду – чтобы не трясти голову.
Поднять Рикара с постели оказалось чрезвычайно трудным делом – он нечленораздельно мычал, кутался с головой в одеяло и ругался. Но мне всё же удалось это сделать, и вот сейчас причитающий здоровяк тащился вслед за мной, охая на каждом шаге. Сам я был в относительном порядке – в отличие от остальных я заснул гораздо раньше, и за время сна последние пары гномьей отравы выветрились из моей головы.
Я направлялся на стену – осмотреть место, где отец Флатис развеял костяной жезл в прах. Хоть святой отец и уверял, что с первыми солнечными лучами вся пыль бесследно исчезнет, после случившегося с Лени я доверял лишь себе самому. Заодно проверю часовых и брошу пару взглядов на ущелье. Не верится мне, что шурды приходили, чтобы просто полюбоваться нашим поселением. Не иначе, Рикар прав и вскоре, надо ожидать штурма. И вот тогда все будет зависеть только от того, насколько серьезно темные гоблины восприняли наше поселение и насколько большие силы они пошлют на приступ.
Мотнув головой, я отогнал неприятные мысли прочь и бодро застучал подошвами сапог по широким ступенькам лестницы. Сзади слышалось неравномерное шарканье и глухие стоны – Рикар безуспешно силился не отстать от меня. Добравшись до верха стены, еще добрых три минуты я дожидался едва плетущегося здоровяка и успел оглядеться по сторонам. Утренняя тишина и спокойствие. Искрящийся под лучами солнца снег слепил глаза, лежащее перед стеной ущелье пусто и безжизненно. Случившийся под утро снегопад скрыл все следы, и сейчас не видно ни единого отпечатка. По стене расхаживает четвертка часовых, бдительно следящих как за подступами к стене, так и друг за дружкой. Платформа подъемника закреплена наверху, а лебедка застопорена несколькими клиньями и обмотана канатом – чтобы никому не удалось привести механизм в действие за считанные секунды. Платформа второго подъемника виднеется далеко вверху, на самом гребне Подковы – там еще двойка часовых с высоты следит за ущельем. На том месте, где священник уничтожил подарок шурдов, нет ни единого следа черного праха. Отец Флатис не ошибся – лучи солнца уничтожили всю эту гадость до последней крупицы. Оно и ладно. Я облегченно выдохнул.
Заметив, что часовые бросают на меня вопросительные взгляды, я успокаивающе кивнул и вновь повернулся к лестнице. На верхней ступеньке как раз показался пыхтящий здоровяк и мы едва не столкнулись.
– Тьфу на тебя! – рявкнул я. – Пошли вниз!
– Вниз?! – возопил Рикар и умоляюще протянул ко мне дрожащие руки: – Господин!
– Вниз, вниз. – кивнул я. – Я уже все осмотрел. Пошли во двор.
– Ох… – обессилено выдохнул Рикар. – Господин, может, я часовых пока проверю? А?
– Нет! – мотнул я головой. – Еще не хватало, чтобы они тебя в таком непотребном виде узрели. Иди за мной! А если плохо – вон, снегом харю свою разотри, может, и полегчает.
Еще раз вздохнув, здоровяк кряхтя нагнулся и, зачерпнув в ладони снега, с силой растер лицо. Проморгался и вновь пошагал за мной – уже более уверенно. Даже умудрился поравняться и идти не отставая.
– Собери всех ответственных, – на ходу приказал я, едва мы спустились во двор, – через десять мину сбор здесь, около церкви. Пора нам многое обсудить. Не забудь позвать Койна – надеюсь, он еще не успел спуститься под Подкову. А я пока церковь осмотрю, да с отцом Флатисом побеседую. Поторопись.
– Слушаюсь, господин. – кивнул здоровяк и направился к пещере.
– Да! – окликнул я Рикара и понизив голос, добавил: – И проверь баронессу – все ли в порядке. А то, глядя на тебя, я даже представить боюсь, что случилось с юной девчонкой после «гномьей» настойкой.
– Да, господин.
– И это… она у меня, – выдавил я, – спит в моей кровати. Там ищи…
– Да, госп… Где-где, баронесса, господин?! – удивленно заорал здоровяк на весь двор. – В вашей пост…
– Тихо! – шепотом рявкнул я. – Чего разорался?! Ничего не было! Она просто там заснула! И никому ни слова! Понял?
– Ясно, господин. – понятливо закивал Рикар и заторопился к пещере. – Чего тут непонятного-то? Уже бегу.
Посмотрев ему вслед, я лишь вздохнул и пошагал к строящейся церкви. Надеюсь, Рикар проявит чуткость, когда будет вышвыривать баронессу из моей постели. Хотя о чем это я… ох… похоже, гномья настойка оказалась гораздо коварней, чем я думал, и исподволь притупила мой разум. Худшего посланца к Аллариссе, чем здоровяк, что вот уже несколько месяцев вынашивает в голове замысел моей женитьбы, и быть не могло. Такой подарок судьбы Рикар не упустит – избранница уже в моей постели, осталось лишь убедить ее, что события минувшей ночи развивались более чем бурно…
Невольно застонав и дернувшись за уковылявшим к пещере Рикаром, я со скорбью убедился, что того уже и след простыл. Так торопился, что даже про мучавшее его похмелье позабыл.
Все… можно считать, что я собственноручно подписал свой собственный смертный приговор с заменой эшафота на принудительную свадьбу.
Я и сам был предельно поражен, когда сегодня утром открыл глаза и услышал чье-то сладкое посапывание рядом с собой. А потом повернул голову и увидел золотоволосую головку Аллариссы на своей подушке…
Коря себя за необдуманное распоряжение, я дошел до церкви, где уже вовсю кипела работа под неусыпным присмотром священника.
Отец Флатис взгромоздился на сваленные около постройки бревна, заложил левую руку за спину, пальцами другой задумчиво постукивал себя по животу и беззвучно шевелил губами, созерцая почти законченную церковь. Остановившись в трех шагах от святого отца, я смерил его взглядом с головы до пят и в некотором замешательстве почесал подбородок – поза старика мне показалась удивительно знакомой. Была бы седая голова священника покрыта шапкой этакой причудливой формы, так и вовсе было бы не отличить от… На этом месте мои мысли вновь зашли за некую запретную черту и в голове тут же зашевелились щупальца боли. Поспешно сменив ход мыслей, я поприветствовал святого отца:
– Доброе утро, отец Флатис.
– Доброе, Корис. – на удивление благодушно улыбнулся священник.
Я было удивился, но затем вспомнил события вчерашней ночи и все понял – Стефий наконец-то очнулся от долгого забытья, и теперь отец Флатис витал в небесах от радости. Похоже, тощий сирота и правда стал священнику почти родным.
– Отец Флатис, через пять минут сюда подойдут остальные – братья-каменщики, Тезка, Литас, да вы сами знаете, о ком я говорю. Пора нам серьезно побеседовать, святой отец.
Посерьезнев, священник вперил в меня пронзительный взгляд и, пожевав сухими губами, произнес:
– За то время, что я тебя знаю, сын мой, я уже научился бояться, когда ты произносишь эти слова: «Пора побеседовать серьезно». Что-то случилось?
– Нет, святой отец. Пока не случилось. – угрюмо усмехнулся я. – Именно это меня и тревожит. Слишком уж тихо вокруг. И у меня донельзя плохое ощущение, что это лишь затишье перед сильной бурей… Или перед бушующим ураганом. Понимаете?
– Понимаю, сын мой. – согласно кивнул старик. – У меня тоже несколько неспокойно на душе. Не радостно…
Вздохнув, святой отец приглашающее кивнул на толстые брёвна, и я уселся рядом с ним лицом к церкви. Ожидая, пока подтянутся остальные, мы молчали, каждый думая о своем и глядя, как на недостроенную крышу церкви падают редкие снежинки, сдутые утренним ветром с вершины скалы. Плотники размеренно взмахивали топорами, вполголоса переговаривались и украдкой поглядывали в нашу сторону – уж больно угрюмыми были наши лица, или, как выразился святой отец – не радостными…
– Все здесь? – спросил я, внимательно оглядывая лица собравшихся вокруг меня людей.
Дождавшись утвердительного ответа, я кивнул и продолжил:
– Хорошо. Сегодня я собрал вас только по одной причине – со вчерашнего дня меня терзает страх. Настолько сильный страх, что мне хочется забиться в какую-нибудь щель и притвориться мертвым.
Убедившись, что столь необычное вступление не осталось без внимания, я удовлетворенно кивнул – выражение удивления появилось у всех, за исключением святого отца. Что и требовалось получить. Этим неожиданным началом своей речи я хотел заставить людей проникнуться важностью своих слов и мне это удалось.
– Господин, о каком страхе вы говорите? – нерешительно спросил Тезка и, повторяя недавние слова священника, добавил: – Случилось что?
– Нет. Но случится – в этом я уверен полностью. Все наши надежды на выживание в этих землях были основаны только на одном – полной скрытности. Никто не должен был знать, где находится поселение, и до последнего времени нам удавалось сохранить это в тайне. Но теперь к нам зачастили нежданные гости. Сначала заявился отряд ниргалов под командованием ментального мага, некоего Ситаса Ван Мерти, следом за ним пришли и шурды – причем я подозреваю, что без участия Ситаса здесь не обошлось. Уж больно легко они нас обнаружили, да и, по словам разведчиков, гоблины прошли через равнину так ровно, словно к нашему поселению ведет торговый тракт с дорожными указателями!
– Ушел Ситас от нас. – сокрушенно вздохнул Литас, избегая смотреть мне в глаза. – Простите, господин. Моя ошибка – надо было сразу к выходу из ущелья идти и перекрывать его. Тогда эта тварь от нас не ушла бы так просто! Не повезло…
– Ты гордыню-то поумерь, сын мой! Негоже! – неожиданно вспылил священник. Увидев недоуменно вытаращенные глаза Литаса, пояснил: – Ситас не просто вороватый бродяга или лихой разбойник с дороги, которых можно загнать в ловушку. Это ментальный маг! И, судя по тому, что он смог уйти от погони – обучали его очень хорошо. Еще добавь сюда приобретенный с возрастом опыт! Вот теперь и задумайся – кому именно тогда повезло. Хорошо, что живыми вернулись! – спохватившись, отец Флатис повернулся ко мне и милостиво разрешил: – Да ты продолжай, сын мой. Продолжай.
– Так. Хватит перепираться и сбивать меня с мысли! – раздраженно буркнул я. – Повезло, не повезло… Этот Ситас тоже не великий военный стратег – бездарно угробил десяток ниргалов, послав их в лобовую атаку. И вообще – это дело прошлое. Сейчас меня интересует только одно – что случится, когда к нашему поселению подойдут силы шурдов? Боевого опыта у вас гораздо больше чем у меня, вот и рассказывайте. Как хорошо организованы шурды? Каким оружием владеют и смогут ли преодолеть нашу единственную защиту – крепостную стену? Есть ли у них стихийные маги, способные извергнуть на наши головы потоки огня или вызвать землетрясение, чтобы обрушить стену?
– Никто не знает, господин. – за всех ответил Рикар. – Шурды никогда не воевали по-настоящему. Их вылазки к Пограничной Стене не в счет. Да и там нежить в бой идет, а поводыри издали командуют.
– Что, шурды ни разу не нападали на защищенный город? – не поверил я. – На крепость? На пограничный форпост, в конце концов?
– Никогда, господин. – твердо ответил Древин, переглянувшись с братом. – Поселения разоряют – частокол для них не помеха. А чтобы крепость осадить… такого не упомню.
– Даже менестрели такого не расскажут, господин. – поддержал брата Дровин. – Да и нет в Диких Землях городов. А шурды за Стену не выходят никогда. Хотя если форпост…
– Что форпост? – подбодрил я мастера. – Было такое?
– Было, господин – но давненько. Лет полтораста назад. Тогда Стену, можно сказать, только построили, толком никто ничего не знал, а о шурдах лишь краем уха слышали – есть, мол, такие твари в Диких Землях.
– И что?
– Вот тогда они три пограничных форпоста захватили – в один день управились, гоблины проклятые. Слава Создателю, войска неподалеку расквартированы были – успели шурдов обратно в Дикие Земли выбить, пока они дел не натворили. С тех пор количество воинов вдвое увеличили и священников туда поставили. Этих… Воротный орден.
– Орден Привратников, сын мой! – буркнул священник, сердито сверкнув синими льдинками глаз. – Достопочтимый орден Привратников!
– Вот! – обрадовано кивнул я, не обратив внимания на слова отца Флатиса. – Пограничные поселения аккурат за Стеной расположены! Значит, чтобы добраться до людей, шурды должны были забраться на стену, прорвать оборону и открыть ворота. И все это под градом арбалетных болтов и стрел. Это не так просто даже для специально обученных войск. А пещерным гоблинам это удалось сразу с тремя форпостами и всего за один день! Отсюда вопрос – как именно, они это сделали? Магия? Подкоп?
– Это один лишь Создатель ведает, господин. – развел руками Древин. – Из защитников никто не уцелел, стало быть, и рассказывать некому было – вырезали всех подчистую.
– Ясно. – мрачно подытожил я. – Похоже, шурды это одна большая тайна под семью печатями. Мы не знаем о них вообще ничего. И никто не знает.
– Знают, сын мой. – медленно произнес отец Флатис. – Но нам до этих знаний не добраться.
– Кто знает, святой отец? – уцепился я за слова священника.
– Священники из ордена Привратников – ответил святой отец. – Они знают многое. Вот уже полтораста лет они внимательно изучают всю нечисть, что стекается к Пограничной Стене из Диких Земель. Изучают и скрупулезно записывают в толстые фолианты. Все записи хранятся в церковной библиотеке, что расположена в пограничном поселении Стальной Кулак и, значит, они недосягаемы для нас.
– М-да… – промычал я, скривившись словно от зубной боли. – Идти через Дикие Земли лишь для того, чтобы почитать книгу… Безумная затея. А почему именно орден Привратников, святой отец? Вот почему ваш орден ничего не знает? Насколько я знаю, вы имеете дело с нежитью и прочими тварями не меньше чем священники из ордена Привратников. А то и больше!
– Все просто, сын мой. – тонко усмехнулся священник. – Нам это не надо знать. Не зря символом ордена Искореняющих Ересь является красный молот. Мы сокрушаем нечисть в любом ее проявлении, но не изучаем ее и не ведем с богопротивными тварями задушевных бесед.
– Понятно. – кивнул я. – А орден Привратников, значит, не гнушается задушевно побеседовать с шурдами за кубком с вином у горящего камина?
– Допросить, а не побеседовать! Святые отцы умеют убедить открыть душу в очистительной исповеди. И каждый из них носит на поясе длинный стальной ключ, который является символом ордена Привратников, ибо святые отцы подберут ключ к любой душе.
– А я всегда думал, что символ надежно закрытых ворот в Пограничной Стене. – пораженно выдохнул Литас. – Ну… Мол, ворота заперты на ключ…
– И это тоже, сын мой. У ключа несколько значений. Но все это неважно – Пограничная Стена за много лиг отсюда.
– Да. Святой отец прав. – подтверждающее кивнул я. – Для нас это бесполезное знание. Прямо говоря – про шурдов мы не знаем толком ничего. Самое плохое – нам неведома их численность и военная мощь. Несколько раз мы сталкивались с шурдами в бою и, несмотря на свою неискушенность в военном деле, я не считаю гоблинов серьезными воинами. Я прав?
– Да, господин. – произнес здоровяк. – В ближнем бою они не сильны. Но вот костяные пауки и сгархи… Это твари посерьезней. Я как вспомню, как тогда на берегу реки взбесившаяся зверюга выкосила половину шурдского отряда, так оторопь берет.
– Рикар дело говорит. – поддакнул Литас. – Если пара сгархов окажется в поселении – нам всем конец. Если только в пещере укроемся.
– Не окажется! – отрубил Древин. – Про нашу стену позабыл?
– Да, сгархи летать не умеют. – хмыкнул я. – По сути, это обычные звери. Свирепые и могучие – да, но все-таки неразумные животные. А про пещеру, Литас, лучше и не вспоминать – я не собираюсь пускать ни одну тварь внутрь поселения. Нет уж. Я готов к продолжительной осаде, но не к боям внутри поселения – нас слишком мало.
– Господин дело говорит. – поддержал меня здоровяк.
– На осаду припасов не хватит, господин Корис. – озабочено сказал Тезка. – Не хватит! Запасы и раньше не слишком большими были, а теперь и вовсе на глазах тают! Нас же теперь, почитай, вдвое больше стало!
Читать бесплатно другие книги:
