Туман и Молния. Книга IX Корс Ви

Глава первая.

Сон

Жёлтые осенние листья, кружась, падали и падали с деревьев. Орёл узнал это место – именно сюда Никто привёз его когда-то давно. Здесь впервые князь Арел встал на колени, попросил Никто сделать его своим рабом и по своей воле принял рабство. И согласился на клеймо. Согласился вечно носить на лице чёрную татуировку на полщеки и ещё получил в подарок собачий ошейник на горле. Теперь здесь не было ни Эмбы, ни её собаки. Теперь здесь была осень, и деревья стояли вокруг все украшенные золотой листвой.

Арел вдруг понял, что на нём женское платье. Белое с горой пышных атласных юбок и тугим корсетом, зашнурованным сзади так, что трудно было дышать. При этом его грудь оставалась открытой, корсет начинался чуть ниже. На кольцах, вставленных в его соски, теперь еще дополнительно висели крупные каплевидные жемчужины, и сквозь кольца были красиво протянуты нитки перламутрового жемчуга, опоясывая грудь и свисая полукружиями вниз на корсет.

Арел пару раз в своей жизни в шутку или за карточный проигрыш надевал женское платье, поэтому знал эти ощущения, но он никогда не затягивал корсет настолько сильно, так, что с трудом можно было дышать. Он сидел на покрытой опавшей листвой земле, ошеломлённый, судорожно дыша, и жемчужные капли подрагивали на его груди. Перед ним стоял Никто.

– Обними меня, – попросил Арел. Никто, опустившись на землю, притянул его к себе и нежно прикоснулся губами к его губам. Арел потянулся к нему, целуя в ответ и забирая его нижнюю губу к себе, гладя языком и касаясь колец, продетым сквозь неё. Никто закрыл густо подведённые чёрным глаза; его веки подрагивали.

– Я твоя невеста, – прошептал Арел едва слышно.

Никто повалил его на землю, продолжая одной рукой обнимать, а другой задирая пышные юбки белого свадебного платья. Жёлтые разлапистые листья шуршали под ними, окружая их терпким ароматом зрелой осени.

– Только не бросай меня! Только не бросай меня больше! Ник, умоляю тебя!

Никто перевернул его, зарыв лицом в опавшую листву. Плечи Арела подрагивали от толчков, а жёсткий корсет не давал дышать. Он не видел, что совсем рядом с ними, возле оранжевого дерева, стоит Лис.

Он заметил его только тогда, когда Никто отпустил его, но может быть, Никто заметил Лиса раньше?

– Лис, не надо ревновать, я полюбил Ника, – произносит Арел как-то безжизненно. – Прости, – последнее слово звучит виновато.

Но вопреки его ожиданиям, что Лис поймёт, лицо Лиса скривилось в усмешке:

– Я ревную?! Совет вам да любовь!

Никто не шелохнулся, а Лис падает, словно от удара. Его рыжие волосы смешались с рыжей листвой. Он лежит, не двигаясь и не поднимаясь.

– Не надо, – умоляюще просит Арел Никто. – Пусть говорит, что хочет. Мне совсем не обидно. Не надо его наказывать.

Никто вытаскивает из сумки свою коробку с «лекарствами». Достаёт из неё вовсе не шприц, в его руках не стеклянная палочка и сталь, а красивое и толстое золотое кольцо. Оно гладкое и блестящее. Обручальное?

– Ну, иди ко мне, – зовёт Никто, и Арел встаёт, подходит, не сводя глаз с золотого кольца. Но вопреки его ожиданиям Никто не берёт его за руку, не собирается надевать обручальное кольцо ему на палец как своей невесте, а протягивает руки, поднимая их выше и разжимая кольцо, и пытается вставить его Арелу в нос, прямо в ноздри. Арел в смятении отшатывается, не желая иметь сомнительное украшение, и тогда Никто толкает его, опрокидывает на землю, навзничь снова наваливаясь сверху всем телом, и, разжав, вставляет золотое кольцо в его нос, просовывая в ноздри. Арел чувствует, как украшение больно рвёт перегородку в его носу, чувствует, как оно расширяет его ноздри, мешает дышать, чувствует тяжесть.

С земли медленно поднимается Лис, в его волнистых волосах запуталось несколько опавших листьев. Он смотрит на Арела, у которого теперь в носу торчит золотое украшение, с каким-то ужасом, и Арел ощущает жгучий стыд.

– Ник, не надо, – пытается сказать Арел, но его язык заплетается, словно разбухает во рту, и у него получается лишь какое-то мычание сквозь силу.

– Не на-до…

– Князь Арел! Орёл! Проснись! – Лис трясёт его за плечи. Милый Лис, такой родной и домашний, спящий в кровати рядом.

– Что ты там мычишь? Опять кошмары? Каждую ночь одно и то же!

Арел глядит на Лиса ещё мутными от сна непонимающими глазами:

– Лис, – наконец говорит он, и взгляд его проясняется, – Никто вернётся сенью.

– Ты бредишь, – хмыкает тот и в то же время спрашивает, – а что, человек, которого ты послал на Королевский тракт за новостями, не вернулся ещё?

– Нет, – качает головой Арел, – не вернулся, но скоро, я думаю, вернется. И Ник, Ник тоже скоро вернется!

Он вскакивает с кровати:

– Мне приснилось, что я в белом свадебном платье…

– Ооо, нет! Только не это! Я не собираюсь слушать твой бред!

Потрёпанный листок «Верхнего вестника» лежит на столе перед Лисом: «Сын Дьявола по прозвищу Никто совершил дерзкий побег из Королевской тюрьмы, использовав Чёрное колдовство… открыл таинственный портал, ведущий прямиком в Преисподнюю… скрытый в глубинах древних катакомб, куда не ступала нога человека…».

Лис поднял глаза на стоявшего рядом Валентина:

– Хозяин уже видел это?

Валентин испуганно закивал:

– Да, сказал, как только вы вернётесь с охоты, показать вам.

– Ясно. Что ещё он сказал?

– Приказал принести вина, – Валентин задрожал. – А этот… этот Сын Дьявола, он приедет сюда? Да, господин?

– Не знаю! – Лис встал, – это не твоя забота!

– Да, конечно, простите, – Валентин, кланяясь, испуганно попятился к двери.

Лис зашёл в комнату князя без стука и увидел уже изрядно пьяного Арела.

– Пьёшь? – брезгливо поморщился он.

– Я праздную победу! – Арел поднял бокал. – Присоединяйся!

– Хм, победу?

– Не придуривайся, Лис, ты прекрасно всё понял! Мой Ник сделал их всех и сбежал из тюрьмы, прямо из-под носа этих надутых господ! А они считали себя такими умными! Он скоро будет здесь, вот увидишь! Он вернётся! Скоро!

– Ты веришь в эту чушь? – Лис бросил листок «Вестника» на стол. – Сын Дьявола околдовал Карину, дочь главы Королевской Службы Безопасности, когда она принесла ему лекарства и еду. Это полный бред!

– Не-е-ет, – Арел радостно помотал головой, – это не бред! Это при мне было, Балтазар попросил её спуститься к Никто в камеру и сделать укол, так как сам не хотел карабкаться по лестницам!

Лис недоверчиво посмотрел на него:

– Почему ты мне этого раньше не говорил?

– Я не придал этому тогда никакого значения, и мне, если честно, хреново было, Лис, Корс сильно помял меня.

– И он её околдовал?

– Ну, это, наверное, придумали для красоты, конечно, что Никто её околдовал. Но явно они как-то там добазарились в камере и придумали план побега, хотя, кто знает, может и околдовал, я не знаю, это не важно! Выпей со мной, Лис! Пей!

– Может, тебе достаточно?

– Нет! Я буду пить, я счастлив! Мой Ник скоро приедет!

– Да куда перенёс его портал? Может, он у себя в Нечистом пределе. Два месяца прошло!

– Он придет. Он придет ко мне. Он обещал!

– А Карина?

– Что Карина? Мне срать на эту сучку! Какая разница?!

– Ну вот, тогда ты спрашивал меня: «Как он отомстит Корсу? Как он отомстит Корсу?». Вот видишь, отомстил. Сбежал, выставив его дураком, и любимую доченьку прихватил!

– Да! Он крутой, да?! – Арел засмеялся.

– А ты ныл, боялся, что у него ничего не выйдет.

– Я верил. Верил, и…

– Что?

– Нужно подготовиться к его встрече! Нужно встретить его как следует! Арел открыл ящик стола и достал коробку с красителями, улыбнулся пьяной улыбкой, глядя на Лиса.

– Что ты задумал? – в голосе Лиса появилось напряжение.

– У меня нет здесь полоски с колокольчиками, иначе я надел бы её на тебя снова.

Лис промолчал, но на его лице появилась какая-то обреченность.

– У меня здесь есть много всяких намордников для рабов, – Арел швырнул в Лиса состоящую из тонких ремешков маску-намордник.

– Хочешь надеть её на меня? – спросил Лис немного с вызовом.

– Хотел. Ты ведь раб Никто, и я подумал, что такая встреча ему бы понравилась. Еще лет двадцать назад все рабы здесь ходили в таких. Они немного отличаются, чтобы можно было сразу определить раба с плантаций или раба со скотного двора. Этот намордник раба, который прислуживал в доме.

– А, то есть, это должна быть честь для меня? Что уж, Арел, давай мне намордник раба чистильщика выгребных ям! Я надену его!

Арел засмеялся:

– Ли-и-ис, я хотел это сделать, но передумал.

– Странно. Даже не могу представить, почему?

– У всех у них на месте рта кожаная заслонка. Когда раб ел, он мог её приподнять немного, а так всегда ходил с заслонённым ртом, чтобы не видно было его гнилых зубов и чтобы не оскорблять господ вонью.

– И? Что тебя смутило?

– Мне нравится видеть твой рот, твои губы. Как ты их кривишь, даже вот сейчас, в попытке казаться безразличным. Это так забавно! Ты веселишь меня, Лис. И я вспомнил, вспомнил то, что зацепит тебя гораздо сильнее, чем банальный рабский намордник.

– Ты… – Лис перевёл взгляд на коробку в его руке.

– Кто ты, Лис?

И Лис опустил голову:

– Я шут, я дурак, – сказал он тихо. И пьяный Арел засмеялся.

Глава вторая.

Чёрный Бей

– Старик всё верно говорил, – сказал Майк Роут, – так как он говорил, там они и вышли.

– Ну, так! – довольно оскалился сидевший рядом с Чёрным Беем Эдин Ол.

– Из «Великой трясины» не так много выходов. Это всем известно!

– И оттуда на Королевский тракт в самом глухом месте, – продолжил Майк.

– Значит, встретим их у заброшенного кладбища, – сказал Бей.

– Да, – кивнул Майк, наливая в грубую глиняную кружку, стоявшую на столе, местного мутного пойла. Он выпил всё одним глотком и поморщился, вытирая рот рукавом:

– Мы пасли их целый день, они направляются именно в эту сторону, как старый и говорил.

Бей скривился, словно тоже хлебнул самогона болотных, хотя не сделал ни глотка:

– Не напоминай мне о нём лишний раз, меня бесит этот мерзкий старикашка!

Он оглядел убогую комнатёнку низкой избы, в которой они находились. Скудная обстановка жилища болотных жителей не располагала к уютному времяпровождению. Бей скосился вниз, глядя на земляной пол и наваленную в углу снопом гнилую солому.

– Там что-то есть! Клянусь Богами! И оно мне не нравится!

Они уставились на кучу соломы.

– Я тоже слышу какие-то звуки оттуда, особенно по ночам, – осторожно сказал Тоби.

– Это крысы шуршат в соломе, – ответил Эдин Ол.

– Не нужно было ссориться с Грегором, – заметил Тоби.

– Я не ссорился с Грегором, – возразил Бей, с трудом заставив себя оторвать взгляд от ненавистного ему угла. – Я просто объяснил ему, что больше не в состоянии оплачивать его дорогостоящие магические опыты и его эти, как их, «индигриенты». Нам пришлось выбирать: или эта вылазка, или сомнительные магические обряды!

– Не более сомнительные, чем эта вылазка, – сказал Тоби, поёживаясь и отводя взгляд от темного угла тоже.

– Всего лишь крысы! – уже со злостью повторил Эдин Ол так, словно хотел убедить в этом в первую очередь самого себя.

– Мы торчим в этом чёртовом болоте уже который месяц, и мне не нравится, как эти местные косятся на нас. Я не пойму, что у них на уме! – Бей потянулся было к кружке, но, почувствовав резкий запах плохого самогона, скривившись, отставил её подальше.

– И мы опять наткнулись на скелет, уже второй, – сказал Майк Роут. – Этот гораздо дальше и не так запутан в колючках.

– И? – скептически перебил его Бей.

– У него тоже нет руки. Опять также, как и у первого. Звери отъели? Одну руку.

– Не знаю! – вспылил Бей. – Мне плевать! Я тоже хочу убраться отсюда поскорее, как и все!

– Лучше бы Грегор был с нами, Бей, – сказал Тоби, – у болотного старика глаза змеи.

– Ну, раз терпят нас, значит, им это надо, – возразил Эдин. Он поднялся из-за грубо сколоченного низкого стола и, подойдя к лавке в углу, сдвинул её резко в сторону, откинул солому.

– Эдин! – прикрикнул на него Бей, – не трогай там ничего ради Богов!

– Здесь нет ничего.

– Что там? Под соломой? – спросил с любопытством Майк Роут.

– Доски какие-то, гнильё одно. Если попробовать их поднять…

– Эдин! Сядь! – приказал Бей, обернулся к остальным воинам, сидевшим за столом:

– Хорошо, мы сидим здесь всё лето, а где сидели они? В трясине? Местные утверждают, что там ничего нет, кроме грязи и воды. Где?! Где сидели они всё это время?!

Эдин Ол вернулся за стол:

– Сейчас это уже неважно, Бей, где сидели они, в трясине жрали грязь или в такой же халупе. Они объявились, и это главное. На рассвете надо выступать!

– Не волнуйся, Эдин, – сказал Майк Роут, – они идут так медленно, что устроить им засаду не составит никакого труда.

Он усмехнулся:

– Еле ногами передвигают. Девчонка, жалко смотреть. Худая совсем. Может и вправду болотной жижей одной и питались.

Помните её в «Нижнем», а? Такая красотка была, а сейчас едва живая.

– Ей бы бежать тогда от них куда подальше, – сказал Бей, – ну что, сама виновата.

– Да, таскается с ним, как привязанная, – согласился Майк, – худющая, он её словно высосал!

– Чёртов Дьявол! – Бей покачал головой.

– Мы целый день их пасли, пока они не разложили маленький костерок и не легли на ночлег. Идут медленно, но направление он держит верно, она плетётся за ним, ну точно как на привязи. Мы близко-близко к ним подошли, вообще не соображают ничего оба как-будто.

– О чём говорили? Слышал?

– Кто?!

– Они!

– Они вообще не говорили! Молча шли, молча развели огонь и легли. Говорю, вид такой, словно оба ничего не соображают. Подходи и бери голыми руками.

– Ну, так столько дней провести незнамо где, истощали, – обрадованно сказал Эдин Ол, – тем нам легче будет с ними расправиться.

– Он один, и нечистые не пришли ему на помощь, – сказал Майк. – Мы всё проверили, не скрываются ли сообщники в засаде. Никого нет.

– Как думаете, почему? – спросил Тоби.

– А мы почем знаем, – отмахнулся Эдин, – нам же проще!

– Жду не дождусь, когда смогу отрезать его тупую башку! – Бей стукнул кулаком по грубой столешнице. – Как он мне надоел, этот чёртов Сын Дьявола! Думать ни о чём не могу, как только о нём! И как им всем отомстить! За улицы, за мою девочку! Отрежу ему бошку, и отвезём в имение князя! Я бы вышел с этим Никто на бой один на один, меня так и подмывает, да только не охота тратить время. Поэтому просто пристрелишь его!

Бей повернулся к воину с арбалетом, сидевшему на скамье у входа:

– Пристрелишь и делов!

– Хорошо, – тот кивнул.

– А потом отрежем ему бошку и отнесем князю! И посмотрим, как он будет страдать. Так же, как я страдал по своей Жазмине, князь будет страдать по своему любовничку! Да, Тоби? – и Бей неприятно рассмеялся.

Тоби побледнел, но согласно кивнул.

– А потом мы и князя Орла убьем.

– А с девчонкой что? – Спросил арбалетчик. – Тоже расстрелять?

– Нет. Она знатная. Да-а-а, всё же знаешь, кто её отец, мы ему вернем её в целости и сохранности, я с этим господином из Верхнего дел не имею и иметь не хочу. Надо держаться от него подальше, а то проблем не оберёшься!

– Это точно, – закивал Майк Роут. – Её вернём, он нас не тронет.

– У него свои дела, а у нас свои, – согласился Эдин Ол.

– К чему эта месть, – робко сказал Тобиас Бат, – всё равно улицы заняты Толом и Углем. Никто и Орёл сейчас вообще не при чём.

– Это месть! Месть за мою Жазмину!

– Но она отказала тебе!

– Э-э-э… ш-ш-ш, – зашипел Майк Роут, округлив глаза.

– Она мне не отказала, ты глупый мальчишка и ничего не понимаешь в отношениях между мужчиной и женщиной! Она просто была скромной и чистой, чтобы вот так вот сразу согласиться. Поэтому отказывала и убегала! Это обычное женское кокетство! Понятно, зелёный ты ещё!

Тоби счёл за лучшее промолчать.

А Бей хищно оскалился. Он покосился на разворошённую Эдином Олом солому и доски, лежащие на земляном полу, словно прикрывающие что-то.

– Чёрт бы подрал это место! Я рад, что на рассвете наконец-то отсюда уйдем!

Глава третья.

Встреча

Около полудня они вышли к заброшенному кладбищу. Карине стало не по себе. Но не от вида заросших бурьяном потрескавшихся могильных плит и развалившихся склепов. Нет. Какая-то тревога засела у неё в груди, как предчувствие чего-то нехорошего. Что-то вот-вот должно было случиться. Никто шёл по обыкновению молча, да и спрашивать его не хотелось, какое-то зло ощущалось ею, словно сгущаясь вокруг них, витая в воздухе. И всё же, несмотря на все предчувствия, Карина вскрикнула от неожиданности, когда из-за старинного склепа навстречу им вдруг вышли несколько воинов.

У одного из них были чёрные как смоль взлохмаченные волосы, и столь же непроницаемые чёрные глаза. Зрачок в них сливался с радужкой. Чёрный Бей! У этого человека прямо-таки была какая-то дьявольская способность появляться внезапно в самом неожиданном месте и в неподходящее время. Он посмотрел на неё, явно услышав её возглас, и ощерился довольно. С ним были его воины. Карина узнала их: полукровка Тоби, Эдин Ол, и человек, которого, она готова была поклясться, видела несколько раз в «Бакаре» среди посетителей.

Всё это длилось буквально несколько секунд, а потом один из людей Бея вскинул арбалет и выстрелил в Никто. Никто, остановившийся чуть впереди, резко дёрнулся в сторону и, наклонившись к земле, схватился за правое предплечье. В этот момент, не раздумывая, Карина бросилась вперёд, загораживая его от стрелка. Она закричала, изо всех сил стараясь придать голосу храбрости:

– Прекратите! Бей! Меня зовут Карина Корс, и мой отец глава Королевской Службы Безопасности, он заплатит большой выкуп за меня!

Она расставила руки, стараясь как можно сильнее закрыть Никто собой:

– За меня живую!

– Уйди с дороги! – зарычал Бей.

– Прикажи ему не стрелять!

– Что ты делаешь?! – зашипел Никто и, вцепившись в простреленное предплечье, он попытался сдвинуться от Карины в сторону.

– Возвращаю долг, – резко бросила она, продолжая заслонять его собой, – стой, не дёргайся, ты ранен.

Бей подал знак своему воину, и тот, подчиняясь, опустил оружие. Карина не сводила с него глаз, лихорадочно прикидывая расстояние, если люди Бея пойдут в атаку, стремясь взять её живой для выкупа, первое, что нужно сделать, – попытаться лишить его арбалета, а лучше завладеть им. Это трудно. Интересно, о чём думает Ник? Но он стоит у неё за спиной и ждёт. Как тогда во время их побега из тюремной башни. Он также стоял у неё за спиной, пока она пыталась договориться с патрульными. Тогда из этого ничего не вышло, а сейчас? Что им делать сейчас?!

Человек Бея хоть и опустил оружие, но сделал несколько шагов вбок в их сторону, пытаясь обойти. Карина мгновенно распознала его манёвр.

– Стой, где стоишь! – она передвинулась за ним в сторону, стараясь всегда быть полностью повёрнутой к врагу.

– Сумасшедшая, что ты творишь! – закричал он раздосадовано.

– Расстреляй её к чертям! – выругался Эдин Ол.

– Вам не нужен выкуп? Большие деньги.

Карина с замиранием сердца следила за реакцией Бея и видела, что он сомневается, желание тут же покончить с Никто боролось в нём с жаждой денег. Он медленно поднял меч:

– Девку брать живьём!

Что ж, по крайней мере, угроза расстрела на какое-то время миновала.

Сейчас как никогда ясно Карина понимала, что делает. Если раньше приход в команду Орла, спасение Никто из тюрьмы, все её планы и действия были не до конца продуманы, а часто принимались ею просто под влиянием момента (спасение Никто из камеры было ярким тому доказательством), то теперь она чётко знала, нельзя позволить им расстрелять его. И не только потому, что она обещала доставить его к Орлу живым и невредимым, а из её личных интересов тоже. Раненый или ещё хуже убитый Никто не сможет её защитить, а что взбредёт в голову Чёрному Бею неизвестно, и оставаться с ним и его людьми одной, даже и с обещанием выкупа, ей совсем не хотелось. Да и какой тогда бесславный конец ожидал их путешествие? Разве для того, чтобы попасться в лапы к Бею, они проделали весь этот долгий, слишком долгий и трудный путь? Поэтому никаким образом нельзя позволить им заполучить Никто. Им нужен он, она – нет. И выкуп манит Бея, она видела жадный блеск в его чёрных глазах. Пусть он перейдёт в атаку. Карина попытается обезвредить арбалетчика, а Никто расправиться со всеми остальными. В этом она не сомневалась. Пусть он был ранен в правое предплечье, Карина была уверена, это ему не помешает. Черный Бей и его люди сильно ошибались насчёт сына дьявола!

– Ну что ты такой трус, что прячешься за спину бабы! – закричал Эдин Ол.

– А ты?! – тут же не осталась в долгу Карина. – Иди, сразись с ним один на один! Что прикрываетесь стрелами?!

И Бей бросился в атаку, а Карина к стрелку. Она не боялась, страх ушёл на задний план. Он готов был выстрелить снова, его руки дрожали от напряжения, но она бросилась к нему, так прямолинейно подставляясь, продолжая заслонять обзор. Пристрелить её ни стоило никакого труда. Но Бей приказал брать её живьём. Заслоняя обзор, она мешала ему выстрелить в Никто, и к тому же в её руках был меч, и воин отбросил арбалет и выхватил свой меч.

– Бешенная сучка, как ты меня достала! – прорычал он, не в силах отвязаться от Карины, он только защищался, помня приказ Бея, и в тоже время не зная, как поступить с ней. Она была как одержимая, словно дьявол вселился и в неё, вернее, так горе-стрелок и подумал перед тем, как упасть со смертельной раной в боку.

А Никто сошёлся в схватке с Беем и его людьми.

Обернувшись, Карина увидела, что ему приходиться совсем не сладко, но он справлялся. И выглядело это очень мощно и страшно. До воинов Бея стало наконец доходить, что всё не так просто, и Никто с девушкой стоят десятка воинов. Круг, сжимавший его, стал расширяться. Оставшиеся воины уже не спешили атаковать. Окружив Никто, они просто удерживали его внутри. Кровь ручьем лилась по его руке, затекая на пальцы, но он крепко сжимал меч и, получив, наконец, передышку, повернулся к Черному Бею. Сам того не желая, Бей ввязался в некое подобие поединка один на один. Надо отдать ему должное, он сделал это не раздумывая, яростно и бесстрашно. И это было так сильно, что в какой-то момент его воины и Карина, пытавшаяся отвлечь от Никто Эдина Ола, замерли, заглядевшись. Не вмешиваясь и наблюдая, затаив дыхание, словно дело происходило ни в глухом лесу на заброшенном кладбище, а на арене Колизея.

Движения Никто завораживали, каждое было доведено до автоматизма, обучавшаяся в Академии Карина это видела и понимала то, как он, совершив выпад, возвращался в защитную позицию. Это длилось секунды и неискушённый зритель, может быть, и не заметил подобные мелочи. Но Карина видела. Раньше она их тоже не замечала, в пылу побега было не до этого. А его бои в Колизее она не воспринимала всерьёз, считая насквозь постановочными. Сейчас она поняла, что он и в реальном бою действовал, как в постановке. Значит, эти движения были буквально забиты у него на подкорке. Раз – нападение, два – исходная позиция, три – защита. Раз, два, три. Раз. Два. Три. Как танец. Карина пожалела, что хозяин «Нижнего Колизея» и Дим Аль в погоне за деньгами заставляли его играть, не давая раскрываться.

Безумный бой между Никто и Беем продолжался. И несмотря на механичность движений Никто, самое страшное было не это, а то, что его лицо не меняло выражения как маска. Ни один мускул не дрогнет, и губы не сжаты, может, даже расслаблены, с них не слетало ни звука. Лицо отрешённое. Это пугало и восхищало Карину одновременно. «Не человек» – подумала она. Без эмоций с безупречно отточенной техникой отец бы им гордился. Но он не человек. Никаких импровизаций, никаких рискованных действий, продиктованных человеческими эмоциями, злостью или нетерпением. По её мнению, он пропустил несколько удачных моментов, когда можно было рискнуть. Но он не шёл на риск. Медленно, но верно, шаг за шагом подводя противника к мысли, что тому не победить. Выверенные движения, выверенная тактика. Скучно, но без рисков. Почему он так делает? “Я спрошу его об этом потом”, – подумала Карина. Хотя и так всё ясно, слишком много поставлено на карту. И Никто не вмешивается в ход событий, и люди Бея не вмешиваются, видя, что прямой угрозы для их господина нет. А Бей постепенно устаёт. Карина, Эдин Ол, Тобиас Бат, Майк Роут и другие оставшиеся воины как зачарованные стояли и смотрели на этот становившийся всё более вялым бесконечный поединок, и в действиях Никто и подуставшего Бея ничего не предвещало какого-то резкого развития событий. И вдруг наблюдатели не поняли, как это случилось, но яростный крик, практически животный вой Бея, словно вывел их из оцепенения или морока. Ещё секунду назад сражавшийся Бей лежал на земле, а его рука, всё ещё сжимавшая меч, валялась поодаль, и из неё фонтаном била кровь.

Поняв, наконец, что произошло и сейчас начнётся, Карина снова бросилась на Эдина Ола, но тот, и не думал нападать. Он бросился к Чёрному Бею, поднимая его, отволакивая от Никто. Оставшиеся позорно разбегались. А Никто стоял. Карина с выдохом опустилась на землю. Всё.

Впрочем, она немного поспешила в своих выводах, разбежались не все. Перед Никто в классической стойке с перекошенным лицом, крепко сжимая в руке меч, стоял Тоби. И Никто, взглянув на него, не изменившись в лице, поднял свой меч тоже. Их поединок по канонам Академии был не долог. Обезоруженный Тоби с вывернутой классическим приемом рукой лежал на могильной плите перед свои противником. Какое-то время они смотрели друг на друга, словно рассматривая.

– Ну? Убивай! – В глазах Тоби мелькнул страх, но он держался из последних сил, стараясь смотреть на Никто с вызовом.

– Нет, – Никто покачал головой, – ты не враг мне.

Тоби невольно глянул в сторону убежавших друзей:

– Отпускаешь? Оставляешь в живых?

Никто перехватил его взгляд:

– Хочешь остаться в живых – забудь про них. И ни в коем случае не возвращайся в деревню болотных.

Лицо Тоби перекосилось от страха:

– Что? Что там?!

Никто не ответил на этот вопрос.

– Выйди на тракт, – он махнул рукой, – вот туда. И возвращайся в город.

– Что мне там делать?!

– Начни новую жизнь. Иди к Толу и всё расскажи. Скажешь, что я просил за тебя.

– Так он мне и поверит!

– Тол поверит. Вернись в «Верхний» в Академию и доучись. Найди себе хорошую девушку и забудь всё, что было до этого. Арела забудь!

Тоби горько усмехнулся:

– Легко сказать… – невольно провёл пальцами по обезображенному рту. Он приподнялся с плиты, взглянул на Никто уже без страха:

– Тебе легко это забыть? То, что на твоём лице?

Они смотрели друг на друга. Никто склонился к нему. Почти лицом к лицу. Давая разглядеть себя, свои шрамы, свои татуировки на щеках.