Система малой звезды Солвати Джейн

Глава 4

Пять часов прошло в напряжении: никак не могла понять, почему предстоящая встреча настолько взволновала, более того я и раньше ходила на свидания, незнакомцы часто приглашали меня, ведь моя нетипичная внешность сильно выделялась на фоне здешних женщин. Но этот человек, именно человек, волновал меня, и это новое чувство не могло не пугать. При всем желании я никак не могла полюбить простого смертного, просто не имела на это права, ведь их век так короток, не успею сказать привет, как моего счастья не станет, а боль, от этой потери навсегда останется в памяти. Силэ и Ретип не могли понять, ведь им повезло встретить друг друга на этой планете, вместе сгорать, рождаться, следовать друг за другом вечно, не боясь потеряться в этой бесконечно холодной и завораживающей вселенной и проснуться однажды в полном смятении и одиночестве, сгорая от тоски о ком-то больше несуществующем. А я родилась одна и может быть в этом и есть моя судьба или проклятие за грехи, посеянные в прошлых жизнях?

Семь часов приближались стремительно, и вот я уже в назначенном месте в назначенное время сижу за столом, но Мейсена нет.

Все во мне кричало — «Он не придет, не будь дурой, уходи отсюда!»— но тело отказывалось подчиняться разуму, окаменев на мягком стуле, в ожидании его появления.

«Капитан совершенно не важен для тебя!» — в очередной раз убеждала саму себя, борясь с безумными фантазиями, рождавшимися в подсознании независимо от моего желания, словно встреча с ним дарована судьбой, чтоб изменить все и даже меня саму.

Дыхание постоянно сбивалось, ладони потели, не спасала даже ярко-красная салфетка, сильно смятая в руках. Сердце громко стучало в висках, а время текло, словно густая черная нефть, медленно и мучительно стекающая по стеклу, заслоняя собой свет и весь окружающий мир.

Изучив меню вдоль и поперек, отстучав пальцами все имеющееся в моей голове мелодии, в миллионный раз взглянула на часы.

— Восемь тридцать четыре, — набрав как можно больше воздуха в грудь и с силой выдохнув, чтобы восстановить дыхание, прошептала я.

Затем поднялась из-за стола, облокотившись на него двумя руками, взяла пальто, одиноко дремавшее на кованой вешалке и, накинув его на плечи, направилась прочь, как можно дальше от этого места и волнующих мыслей.

— Что ты о себе возомнил, капитан Мейсен? Думаешь: сто лет провел в космосе и можешь еще столько же заставлять девушку ждать?

Моему негодованию не было предела. Я злилась, злилась на него, но еще больше злилась на себя, ведь сколько раз зарекалась не встречаться с людьми, не давать им шанса!

«Это был не первый, но последний раз!»— приказала я самой себе.

Ненавидящая все вокруг даже не заметила, как оказалась в театре и, купив билет, прошла в зал на неизвестный спектакль.

Свет погас, сцена ожила, над головой полетели красочные птицы, переливающиеся всеми цветами радуги. Над зрителями возник огромный город, древний, такой, каким я его запомнила несколько тысячелетий назад, когда мы с Ретипом первый раз родились здесь. Заиграла сказочная музыка, запел хор, мужские, женские голоса, переплетаясь, сливались воедино, набирая силу и становясь чем-то ненастоящим, волшебным, как и весь мир вокруг. К птицам присоединились волшебные создания, великаны, люди с крыльями проплывало над головой…

Что-то внутри на миг остановилось, словно я осознала, что мир, в котором живу …

На глаза навернулись слезы, захотелось подняться с этого кресла и полететь вместе с вымышленными существами, стать частью этой волшебной мелодии. Вот он, этот прекрасный мир, в котором ты живешь, кажется, протяни руку и ты окажешься в нем, насладишься его теплом, уютом, любовью. В нем всегда звучит музыка, подобна той, что сочинил когда-то никому не известный композитор, поют бесподобные голоса мужчин и женщин, сливаясь в единый поток, проникающий в самую душу. В нем всегда светит яркий Рутеус. И иногда, когда тебе того очень хочется, с неба идет дождь. Ты бежишь босиком, наслаждаясь его теплой прохладой, и эта музыка скрипки, виолончели пропитывает тебя, насыщая ею каждую клеточку крови, которая заставляет жить, циркулируя в твоих венах. Но ты протягиваешь руку и касаешься его, того волшебного мира, и понимаешь, что это лишь иллюзия, обман, хорошая игра воображения, актеров и голограмм. Этот мир, его музыка, птицы, города, звезды, все это творение рук человеческих, лишь жалкое подобие того, что на самом деле где-то сотворил сам Бог. И я здесь, на этой угасающей планете, со всеми этими людьми, но сердце и мысли мои далеки, где-то в этой огромной вселенной, они ищут свой дом, мой прекрасный сказочный, несуществующий мир…

Не в силах больше видеть все этого и не быть частью прекрасного выдуманного мира, я смахнула предательские слезы и как можно скорее покинула, погрузившийся в сказку зал.

— Ты устала, — пытаясь дышать так глубоко, как только позволяли легкие, набирая этот густой и пыльный воздух, жалела саму себя, — хочу домой, а Силэ и Ретип, будут ждать меня на станции только через два часа.

— Ничего, придут пораньше, — мысленно вызвав войсофон брата, отправила ему голосовое сообщение, в котором попросила встретиться со мной на станции через пятнадцать минут. Ретип не заставил долго ждать, тут же ответив, что они в пути.

— Отлично, — все еще приходя в себя, прошептала, когда легкий снег пошел откуда-то сверху, бережно опускаясь на плечи прохожим, укутывая их своей пеленой, но на небе не было ни единого облака.

Мир вокруг за две тысячи лет изменился до неузнаваемости: бесконечные небоскребы превратили планету в бетонно-стеклянные джунгли, оставив природе лишь жалкие объедки почвы и воды. Мосты словно случайно разбросанные ленты перекинулись через реки, озера, моря и даже океаны, не боясь ни влаги, ни холода, ни времени. Голограммы повсюду, стали чем-то реальным и существующим вместе с нами, словно жили своей жизнью, заменив собой настоящую, живую природу на улицах города. Больше не приходилось ухаживать за деревьями, поливать цветы, выводить вредителей, все это заменяли голограммы. Они были деревьями, цветами, птицами, пролетающими над ваши головами, домашними животными встречающими вас с работы, и даже друзьями, с которыми вы могли общаться в любой момент времени. И венцом всего человеческого безумия, оказался космогород, заслоняющий собой прекрасное звездное небо. Но мне кажется, во мне ничего не изменилось за это время, я осталась прежней, как и тысячелетия назад никак не найду покоя на этой планете, и никак не уйму эту ноющую, пульсирующую боль под ребрами.

Сама не заметила, как оказалась в условленном месте и увидела ребят, мило воркующих на скамье под большими голографическими часами. Ретип, с такой нежностью и заботой смотрел на Силе, что мое настроение и, без того ужасное, грозило перерасти в депрессию. Как бы я хотела, чтобы кто-то вот так же, однажды смотрел на меня, поправлял выбившиеся пряди волос, держал за руку с трепетом и любовью и не замечал вокруг ничего кроме…меня…

— Ну, как прошло? — боковым взором заметив меня, и оторвавшись от жены, поинтересовался Ретип, — видимо свидание не удалось? Снова изображала из себя непреступную стальную женщину, способную испепелить взглядом? — слегка подняв правую бровь и едва заметно улыбаясь, предположил брат.

Силэ тут же, как у них всегда было принято, едва заметно ткнула его локтем в бок, сбив эту ненавистную мне ухмылку с лучистого лица, чем очень порадовала. Она хорошо меня чувствовала и видимо не хотела портить и без того не лучшее настроение.

— Нет, — улыбнулась я, — оно прошло, как ни странно, лучше не придумаешь. Этот капитан,…

— Мейсен, — улыбнулась Силэ, поправив меня.

— Да, Мейсен, не пришел, что само по себе просто отлично, он избавил себя и меня от множества проблем, — подмигнула я брату.

— Конечно, так я и поверил, — тут же возмутился Ретип, — тогда что с твоим лицом? Оно напряженно так, словно ты вот-вот сгоришь и переродишься снова!

— Не дождёшься! — немного расслабившись от его замечания, засмеялась я, — смотри сам не сгори от моего испепеляющего все на своем пути и ненавидящего тебя взгляда, особенно когда ты пытаешься лезть в мою личную жизнь!

— Брось! Личная жизнь? Ты серьезно? Она у тебя есть? Ты, словно привидение шатаешься по этой планете уже больше двух тысяч лет и не хочешь посмотреть вокруг себя! Сколько в этом мире достойных людей, которые могли бы сделать тебя счастливой, но ведь они все не достойны, так!?

— Нет, — тихо ответила я, — они всего лишь люди, и ты это прекрасно знаешь, и я не считаю себя чем-то большим, чем они, просто не всем повезло найти в этом мире свою судьбу, как тебе, — ядовито сверкнула я на брата.

— Просто, — уже спокойно продолжила, — их жизнь так скоротечна, и однажды сгорев, они больше не рождаются вновь, а я не хотела бы потерять того, кого люблю, и жить с этим вечно.

— Прости, — прошептал Ретип, подойдя ко мне и крепко обняв. — Я все понимаю, просто так хочу, чтоб ты была счастливой, я же вижу, как ты смотришь на нас с Силэ, и всем сердцем желаю тебе найти того, кто сделает хотя бы один день твоей жизни, таким же прекрасным, как Силэ делает для меня.

— Я знаю, Ретип, я знаю…

«… магнитолет номер сто семьдесят один, отправляется от платформы семьдесят девять, третий этаж, правая сторона.»

— Пойдемте, — обняв нас, устало произнесла Силэ, — наш магнитолет прибыл, мы же не хотим опоздать на него?

Не прошло и секунды, как мы втроем смеясь, бежали по всевозможным коридорам и подъемникам, чтоб найти заветный транспорт. Наконец, добравшись до него и просканировав билеты у робота, проследовали на свои места.

— Мы едем раздельно? — удивилась я, увидев, что Силэ и Ретип разместились вдали от моего места.

— Да, прости Силена, просто рядом кресел не было, — сочувственно произнесла Силэ, — хочешь, я сяду одна, а ты с Ретипом, — неохотно предложила она.

— О нет, — вымученно улыбнулась я, — чтоб вы умерли от тоски друг без друга за те три часа, что мы проведем в пути, нет уж, извольте!

Мое место одиночки расположилось между двух нешироких проходов. На соседнем кресле рядом со мной, никого не оказалось, вздохнув с облегчением, села, взяв в руки галограметор, решив почитать последние новости.

«… за сегодняшний день резко сократилась численность женщин, планирующих становиться матерями. В клинику по оплодотворению за последние тридцать часов обратилось около десяти тысяч женщин, по всей планете, но успешность проведенных операций не составила и тридцати процентов. Данный показатель упал больше чем вдвое, ведь все ранее проводимые операции имели практически сто процентный результат.»

— Вот вам и последствия погибающей планеты, видимо она понимает, что ей немного осталось и не дает людям возможности продолжать жить на ее измученном теле, — решила я, откладывая галограметор в карман, на спинке кресла передо мной.

Мы провели в пути чуть больше часа. От статичного положения тела, и не самого удобного кресла в мире, спина слегка затекла, веки наполнились туманом и тяжестью, одурманенные блуждающими мыслями. Сама не заметила, как погрузилась в легкий, мягкий сон, уводящий сознание куда-то за пределы магнитолета, города, а может даже и планеты. Ретип с Силэ сидели в другом конце вагона, и я едва различала их макушки среди остальных пассажиров. Предстояло провести в гордом одиночестве еще около двух часов или четыре остановки. Место рядом со мной по-прежнему пустовало, по крайней мере, тогда, когда мои глаза и мысли погрузились в вязкую темноту сна. Но какая-то часть сознания, все же осталась здесь, слушая окружающий мир вокруг. На первой же остановке, кто-то занял свободное кресло рядом, дав знать о своем присутствии слегка коснувшись моего плеча своим. Не открывая глаз, разместилась поудобнее и выключилась из бренного мира, переносясь в тревожный сумрак. Размякшее тело постоянно сползало в правую сторону, грозя навалиться на неизвестного попутчика, что где-то глубоко в подсознании смущало и как могла, боролась с собой, но вскоре гравитация, вместе с дремотой взяли верх и сама того не замечая оказалась на плече у незнакомца или незнакомки. Да, скорее всего это выглядело весьма бестактно, но в таком положении спать оказалось гораздо удобнее. Легкий аромат цитрусовых вперемешку с хвоей попал в ноздри, проникая под кожу и запоминаясь на года, это явно был мужской аромат, такой нежный, манящий, и заставляющий чувствовать себя максимально неловко во всей этой ситуации. Но сесть ровно, оторваться от этого теплого и удобного плеча никак не могла, да и не хотела. Внезапно что-то теплое, осторожно, едва заметно коснулось пальцев моей правой руки. Я даже не поняла, сон это или на самом деле происходит, только прикосновение разливалось теплом по венам, словно крепкий алкоголь, превращаясь в легкое скольжение по тыльной стороне ладони. Чья-то неизвестная ладонь нежно, но уверенно поглотила мою целиком, своим теплом и слабым электрическим током. Кто-то держал меня за руку, охватив большой и теплой ладонью и нежно поглаживая большим пальцем. — Это не сон, — вдруг ясно осознала я, — и это не Силэ, не Ретип!

Немного испугалась происходящего, но самое странное мне все это безумно нравилось. Попыталась открыть, словно налившиеся свинцом глаза, но никак не могла, словно что-то удерживало во сне, заставляя наслаждаться теплотой наполнившей тело. Я боролось с ним, но в сухую проигрывала.

— Силена, — неожиданно позвал Ретип, голос его донесся издали, — нам пора выходить, приехали!

Наконец, вырвавшись из этой сонной тюрьмы, я открыла глаза, сразу же посмотрев на того, кто сидел рядом, и держал за руку. Какого же было мое удивление, когда увидела его, капитана космолета, того кто звал меня на свидание, но так и не пришел.

Я, было, открыла рот, чтобы что-то сказать, спросить, возмутиться его неотразимой улыбке и сияющим глазам, но тут за другую руку меня схватила взбудораженная Силэ.

— Пойдем скорее, соня, наша остановка, сейчас уже двери закроются!

Все еще находясь в полудреме, поддалась на прикосновение и последовала за ней, а пальцы капитана легко, но расстроенно соскользнули с моей ладони. Я шла за Силэ словно привязанная, но глаза мои все еще удивленно смотрели на него.

— Я найду тебя! — одними губами, практически беззвучно, произнес космический путешественник, осторожно озираясь на высокого незнакомого мужчину в черной одежде. Последний с интересом изучал меня, расположившись за спиной Мейсена.

Не заметила, как оказалась за пределами магнитолета. Все произошло столь стремительно, что ничего не успела сделать или спросить. Двери его закрылись, унося с собой в темноту мой покой, а сердце с этой минуты забилось чуточку быстрее.

— Что с тобой творится последнее время? — видя мое взволнованное состояние, поинтересовалась Силэ, провожая вместе со мной взглядом удаляющейся с неописуемой скоростью магнитолет.

— Это был Мейсен, — все еще пытаясь вернуться в реальность, задумчиво ответила я.

— Мейсен? Где? Там, в вагоне? Рядом с тобой? — удивилась Силэ, забросав меня вопросами.

— Угу, — выдохнула я, наконец-то задышав полной грудью.

— Ничего себе! — улыбнулась Силэ и, взяв меня под руку, повела в сторону дома.

— Если он твоя судьба, ты вы еще обязательно встретитесь, — подмигнув, добавила подруга и, прибавив шага, мы нагнали Ретипа

Глава 5

Время вновь полетело стремительно, окрасившись в серые тона раздражающей тоски и одиночества. Все вокруг отчего-то стало ненавистно, особенно умилительная нежность и забота между Ретипом и Силэ. Я старалась избегать их, уходя из дома на целый день и возвращаться поздней ночью, но даже тогда, вором пробираясь в свою спальню мимо влюбленных, слышала эту претившую любовь в словах, поцелуях, смехе. Добравшись до подушки, падала на кровать и бездумно смотрела в потолок, прожигая взглядом в нём огромную дыру, такую же, как зависть к их чувствам и близости, прожгла бездну в моей одинокой груди.

Жизнь протекала мимо ровно и беспощадно, также как и всегда, исключение составляли только новости, в которых каждый день сообщали о том, что число женщин пытающихся забеременеть с помощью различных методик неуклонно растет, но результат «беременность», наступает все реже и реже. Лучшие умы планеты этот факт сильно беспокоил. Ведь теперь, когда правительство всех стран вознамерилось в кротчайшие сроки построить космический флот, чтобы переместить как можно быстрее всех жителей Хейзы на открытую планету «Новую Хейзу», число желающих создать семью росло с геометрической прогрессией, но вот возможность иметь эту семью, почему — то многие потеряли. И пока во всей этой суматохе гении ломали умы, правительство строило флот, Ретип как всегда пытался строить из себя философа, высасывая из пальца различные, как ему казалось умные мысли…

— Ты замечала? — задумчиво произнес он, сидя на подоконнике и глядя вдаль вечернего города, — чем младше люди, тем больше они любят плавать? Они больны водой, их не выгнать оттуда, но с возрастом, перестают питать к ней туже страсть, так как это было в детстве, и чем старше становятся, тем больше их тянет к земле!

— Сила притяжения? — засмеялась Силэ, подходя к мужу, обнимая за талию, и прижимаясь щекой к широкой груди.

— Нет, смерть, — серьезно заявил брат, тут же ответив на ее объятия, и поцеловав в макушку.

— Мы пришли в этот мир из воды, сгорев, превращаемся в пепел, который в свою очередь переходит в плодородную почву и все существующее на этой планете питается нами, и …, — хотел было что-то добавить Ретип, но в этот момент комнату наполнила приятная мелодия дверного звонка, оборвав его витиеватую мысль на полуслове. Неизвестный позвонил снова, и я торжественно выдохнув, расплылась в победной улыбке, — хоть один вечер не придется это слушать, — ликуя и направляясь к двери, бросила вызов брату в лицо.

Видеофон с трудом вмещал высокого незнакомца, отображая его на экране не полностью. Впервые столкнулась с человеком, хотя, присмотревшись, поняла, что что-то знакомое в нем все-таки было …, словно мы встречались раньше, но где?

Мужчина выглядел зловеще: его черные глаза пристально смотрели прямо в душу, словно он знал, кто я, где и видел насквозь. Волосы черные как ночь, аккуратно зализанные назад обнимали большую голову, плавно перетекая в висках в густую, короткостриженую бороду. Тонкие черты лица и острый нос с горбинкой отталкивали, но в тот же миг как будто манили открыть дверь и впустить незнакомца.

И тут я вспомнила, почему этот великан, кажется до боли знакомым, ведь именно он расположился за креслом Мейсена в магнитолете, когда Силэ выдернула меня от него. Возможно, это Мейсен прислал его ко мне? Но как, как он смог нас найти? Разве это возможно?

Руки не произвольно слегка задрожали от воспоминаний о рыжеволосом капитане, и я поспешила открыть дверь незнакомцу.

— Кто там? — подойдя ко мне, остановил мое стремление Ретип.

— Что ему нужно? — увидев высокую фигуру, едва помещающуюся на экране, поинтересовался брат.

— Не знаю, — быстро ответила, не поддаваясь на его остановку и распахивая дверь.

— Добрый день! — тут же произнес мужчина, широко улыбаясь, оголив белые ровные зубы.

— Я проделал долгий путь, чтобы встретиться с вами, — добавил он, глядя то на меня, то на Ретипа. И вдруг его взгляд переместился за наши спины.

— Здравствуйте, — раздался мелодичный голос, гостеприимной Силэ.

— Проходите, прошу вас, Ретип, как невежливо держать путника в дверях? — сурово, но вместе с тем мягко, поинтересовалась подруга, протискиваясь мимо нас.

— Простите моего мужа, — улыбаясь и протягивая руку странному человеку, пропела сама гостеприимность.

— Мужу… — улыбнувшись ей в ответ, произнес великан и, сделав шаг вперед, занял своим огромным телом весь дверной проем.

— А вы? — обратился незнакомец ко мне, — тоже за мужем, и где же ваш супруг?

— Нет, что вы, — смущенно заулыбалась я, — нет, конечно, что вы, замужем…

— Очень хорошо, — добавил атлет, сверкая черными глазами и протягивая мне свою руку, чтоб поцеловать мою. От его холодных губ на ладони, по всему телу пронеслась волна тока, словно с этим поцелуем ушла часть жизни и, я на несколько лет приблизилась к превращению в пепел.

— И так, кто вы? — все еще не унимался Ретип, сложив руки в замок на груди и не пуская незнакомца в дом, заслонив проход в гостиную собой, глядя на него снизу вверх, что было весь необычно, учитывая исполинский рост моего брата.

— О, думаю, вам будет крайне интересно узнать это, учитывая то, что я знаю, о вас! — самодовольно, с холодной ухмылкой, ответил незваный гость брату. Надо отдать должное Ретипу, ни единый мускул, не дрогнул на его лице, хотя по нервно отстукивающей по полу ноге поняла, что он явно взволнован и напряжен.

— Проходите, — все так же участливо произнесла Силэ, указывая незнакомцу на гостиную и не заметно толкая Ретипа локтем в бок.

— Спасибо, — поклонился тот и проследовал в комнату, склонив голову, чтоб не задеть дверной проем.

— Ретип, — прошипела подруга, так грозно, как только могла, когда была недовольно своим мужем, что не очень то и грозно вышло.

— Не надо его провоцировать, кто его знает, что ему известно на самом деле и для чего он пришел? Лучше уж выяснить это спокойно, больше шансов, избавится от недопонимания и трудностей, — все так же шёпотом отчитывала она супруга.

Согласившись с ее доводами, мы проследовали в просторное помещение за гостем, который в свою очередь вальяжно занял один весь диван, где мы обычно легко помещались втроем.

— И так, мы слушаем Вас, — по-прежнему держа руки в замке на груди, но уже более спокойным тоном, сообщил Ретип.

— Меня зовут Нудлок, и как уже пояснил ранее, я долго странствовал, прежде, чем оказаться у вашей двери. Счастливый случай столкнул нас в том летающем аппарате, и я не без труда добрался сюда, набравшись сил.

— Зачем? — поинтересовалась, не понимая, к чему он клонит.

— Я знаю, кто Вы! — прищурив глаза, бросил он нам, уверенно сложив руки на груди и откинувшись на спинку дивана.

— Это понятно, раз нашли нас, но вот кто Вы? — озадаченно поинтересовался Ретип.

— Я дитя вселенной, так же как и Вы, бессмертный, если хотите!

Моему удивлению не было предела. Такой же, как и мы, бессмертный! Разве это возможно? Откуда он взялся и где был все эти годы? Почему пришел к нам именно сейчас, для чего?

— С чего вы взяли такую… бессмыслицу, — попытался сформулировать Ретип, тоже озадаченный подобным заявлением. А Силэ, с лучезарным блеском в глазах посмотрела на меня, — вот он, — как будто беззвучно говорила она, — такой же, как и ты, бессмертный!

— Подождите! — тут же запротестовала я. — Что вы имеете в виду, говоря бессмертный? С чего вы взяли, что это вообще возможно? И кто вам сказал, что мы обладаем таким даром? Это против законов природы!

— Ха, ха, ха.а.а.а.а., — низко засмеялся незнакомец, сложив ладони в замок на коленях и слегка склонившись ко мне. — А как, по-вашему, называются существа, прожившие в этой вселенной не одну тысячу лет? Пусть и против законов природы?

— Но как? — продолжил Ретип, — если это действительно так, и принять этот факт как существующий, то почему вы пришли к нам только сейчас, где же вы были все эти… тыс… десятилетия? — осекся брат.

— О, все очень просто. Я погибал на другой планете, сгорал в безлюдной среде. На той, которую открыли ваши доблестные космические путешественники и так самодовольно нарекли «Новая Хейза» совсем не считаясь с теми, кто некогда обитал на ее просторах.

— То есть, вы хотите сказать, что прибыли на Хейзу на космическом корабле, вместе с космонавтами? Но как, они же всех уверили, что нашли абсолютно необитаемую планету, мы были там и слышали это собственными ушами! — все еще протестовал Ретип, недоверия возникшему в нашей спокойной и размеренной жизни существу.

— Да, так и было, — закинув ногу на ногу, согласился мужчина, — планета действительно была заброшена и я на ней погибал. Дело в том, что без людей, становлюсь слабым и исчезаю. И сейчас, я почти растворился, канул в небытие, но прибывшие космические путешественники, сами того не зная, спасли меня. Поскольку я был настолько слаб, что казался лишь бесплотным духом, то без особого труда пробрался на корабль, и вот чудо, сижу здесь перед вами, воплоти, спустя каких жалких тридцать тысяч часов, вдыхаю воздух нового дома и силу этой планеты.

— Но все же, как вы нашли нас? Для чего? — по-прежнему не доверяя инопланетному гостю, протестовал Ретип.

— Когда встретил вечную троицу, несколько недель назад, — заговорил он, пристально глядя на меня, заставляя тело покрываться мурашками, — то почувствовал силу, протекающую в ваших венах, бессмертие в крови. Вечная сила и привела меня к дверям этого скромного жилища, сквозь время, пространство и теперь, рядом с вами и всеми этими людьми, все будет отлично!

— Хорошо, если хотя бы на миг представить, что все что вы сейчас рассказали, правда, то зачем вам мы, что привело в наш дом, великого, бессмертного Нудлока? — лукаво глядя то на него, то на меня поинтересовалась Силэ.

— А сами как думаете? Сотни тысячелетий я путешествовал по вселенной, но никогда не встречал кого-то, хоть немного похожего на себя. Да, были редкие виды, способные прожить сотни, некоторые даже тысячи лет, но они умирали, не имея возможности переродиться, не то, что вы. Не знаю пока, как вы это делаете, но вижу, что ваша история в этой вселенной так же длинна, как и моя. И все чего хочу, это писать свою судьбу рядом с вашими.

— Простите, — возмутилась я, — а с чего вы взяли, что мы захотим того же?

— Милая, — поднявшись с дивана, великан подошел ко мне и взял мою ладонь в свою огромную, холодную руку, от его прикосновения по руке снова пробежал электрический ток и, голова закружилась, все тело покрыл холодный пот, захотелось сесть. Я выдернула ладонь и, отойдя от этого холода села на освободившийся диван.

— Боюсь, у вас не будет выбора, вы должны быть рядом со мной, хотите этого или нет. Все дело в том, что моя жизнь, зависит от других, как я уже сказал. Если рядом никого нет, то я растворяюсь в пространстве, до тех пор, пока судьба не подкинет мне гостинец в виде человека, великана, лилипута или любого другого существа. Находясь с ними рядом, я питаюсь жизненной энергией. С существами, отдавшими мне энергию, ничего не случается, они живут, как и жили, даже не замечая этого. Все живое имеют связь с космосом, и со временем восстанавливается, беря энергию из бесконечной вселенной, ровно столько, сколько отведено организму для естественной жизни деятельности. Единственное, существо, чью энергию я однажды забрал, лишается возможности к самовоспроизводсту. Такая вот цена, но я готов ее платить. Так, как вы понимаете, я истребил множество планет. И сейчас, прибыв на эту, даже не надеялся на какой либо еще источник энергии, но сама вселенная послала мне вас! Рядом с вами, я смогу жить вечно, не касаясь ни единого человека на этой планете и управляя ею!

— Постойте! — возмутился Ретип, закрывая нас с Силэ спинами, — неужели вы действительно считаете, что мы поверим во весь этот бред? Даже если на миг представить, что все что вы сказали — правда, неужели вы не понимаете, что мы просто на просто выставим вас за дверь?!

— У вас нет выбора! — тихим, низким голосов повторил великан, гневно глядя на Ретипа своими черными глазами. — Вы не понимаете, с кем столкнулись и что я могу! Вы просто сгусток энергии, который нужен мне и, я предоставляю вам выбор: отдать мне вот эту очаровательную девушку, — спокойно произнес Нудлок показывая на меня, — и так и быть я буду обращаться с ней бережно, возможно даже сделаю ее своей спутницей, или я возьму кого-то из вас силой, и буду высасывать энергию до тех пор, пока сама вселенная не сжалится над вами и не сотрет из своей памяти! Но будьте уверены, что тогда я приду за кем-то другим, тем кто поможет жить дальше, — сверкая черными как ночь глазами, ликовал Нудлок.

— Пошел прочь! — закричал Ретип, закрывая меня от этого чудовища, так яростно, что вены на его шее отчетливо прогладывались и пульсировали.

— Я дал вам шанс! — засмеялся великан, и резко развернувшись на пятках, превратился в черный туман, который практически сразу растворился в светлой комнате и исчез. Но его исчезновение оставило глубокую рану в сердце, словно пульсирующий орган разорвало по палам и если это случилось со мной, то не могу даже представить, что в этот момент произошло с Ретипом, ведь Силэ исчезла вместе с массивной фигурой Нудлока.

Глава 6

Я боялась взглянуть на брата, боялась, он не выдержит случившегося и прямо здесь и сейчас сгорит, превратится в пепел, но уже никогда не возродится вновь.

Хотела что-то сказать, как то поддержать Ретипа в трудную минуту, но не могла. Глаза застилали слезы, душу сковал ужас, паника парализовала тело. Все еще не верила в то, что видела, да и как можно в такое поверить? Две тысячи лет я словно тень жила на этой планете, видела ее насквозь, знала от и до! Каждый закоулок неба, земли, воды, космоса рядом с Хейзой были понятны и просты, но этот человек перевернул мой мир. Меня напугало произошедшее с Силэ, но еще больше тревожило, что сердце мое, находясь в ужасной тоске, где-то в своей глубине радовалось тому, что этот мир не так прост, не так пуст, как я о нём думала.

Ретип все еще стоял не подвижно. На непослушных ногах я подошла к нему и, не находя слов утешения, обняла.

— Мы найдем ее, и убьём его! — крепко, до боли сжимая мою спину в объятиях, прошептал брат, скорее себе, чем мне.

— Обязательно найдем, — согласилась с ним, пытаясь так же крепко прижаться к единственной родной душе, чтобы разделить нестерпимую боль на двоих.

— Найдем, — тихо шептала в ответ, не понимая как это сделать и не представляя с чего начать. Я все еще находилась в шоке от того что произошло. Нудлок так легко заставил мир перевернуться с ног на голову, что смысл, когда-то родившийся в голове, да и все, что знала об окружающей действительности и своей жизни, рухнуло в одночасье. Нам с Ретипом предстояло построить новый мир, новую вселенную, задать столько вопросов, которые скрывали от самих себя тысячи лет! Но, если ты столько лет плыл по течению, сложив руки по швам, то сама вселенная бьёт обухом по голове, чтоб ты расправил плечи и сделал хоть что-то, сломал это однообразие, иначе оно сломает тебя.

— Еще вчера была гроза, — прошептал Ретип, уткнувшись мне в плечо лбом.

Брат весь сотрясался, произнося родившиеся в душе слова. Он беззвучно плакал, не проронив ни единой слезинки. Его тело превращалось в сталь, а руки все сильнее впивались в мою спину, оставляя порезы от ногтей. Мне было нестерпимо больно, но я несмела остановить его, ведь понимала, что то, что терзает его сейчас в тысячи раз больнее. Я никогда не любила так как он, но миллионы ночей подряд, закрывая глаза стремилась к этому чувству, видя в своих снах кого-то очень дорогого и близкого. Незнакомец звал меня, и я тянула к нему руки, но каждый раз почти дотронувшись до волнующего видения просыпалась. Это было ужасно, мучительно больно любить кого-то так сильно и потерять его во вселенной.

— Мы найдем ее, обязательно! Не знаю как, где и с чего начать…, — все еще пыталась утешить брата, как вдруг отчетливо увидела, что надо делать.

— … Мейсен! — отстранившись от Ретипа, взволнованно произнесла я.

— Тогда, в том магнитолете, рядом с Нудлоком, был Мейсен, и он очень странно посмотрел на него, как будто знал кто он!

— Мы должны найти Мейсена, чтоб выяснить кто такой этот Нудлок, куда он забрал мою Силэ, — с горящими глазами заходив по комната оживился Ретип, — и что ему нужно от нас!

— Да, да, да, — активно закивала, я пытаясь не потерять появившийся луч надежды в наших сердцах.

— Бери все необходимое, — крикнул брат, исчезая в их Силэ спальне, — неизвестно когда мы вернемся.

— Куда мы? — быстро направляясь в свою комнату за рюкзаком, и вещами крикнула в ответ.

— В космогород, начнем оттуда, там наверняка кто-то, что-то знает о нем, — стоя в дверном проеме моей спальни с большим рюкзаком на плече ответил Ретип.

Его глаза горели надеждой и умоляли поспешить, ведь каждая секунда пугала своей неизвестностью.

Проведя правой рукой по запястью левой, чтоб активировать войсофон, Ретип произнес, — билеты на космолифт, два для Ретипа и Силены Бейлок.

Не прошло и секунды, как из его запястья раздался женский голос, ответивший на запрос, — ближайший к вам космолиф находится по адресу Гринот Стоур три. Отправление через один час двенадцать минут. Билеты оформлены на Ретипа и Силену Бейлок, оплата произведена согласно биометрическим данным Ретипа Бейлока. Просим вас не опаздывать и прибыть за пять минут до отправления. Билеты на космолифт обмену и возврату не подлежат. Спасибо, что пользуетесь сервисом биометрия, — голос стих, как раз тогда, когда я заталкивала последний пакет с едой в свой рюкзак. Ретип помог накинуть его на плечи, и мы отправились в путь.

Минуты проведенные в пути к космолифту казались невыносимо долгими. К шахте мы прибыли слишком рано, пришлось целых полчаса ждать, пока объявят посадку. Откуда-то свысока внезапно донеся едва заметный гул. Подняв голову и посмотрев в направлении звука заметила, как с небес с неописуемой скоростью в направлении Хейзы устремилась капсула из космогорода. Она легко скользила по шахте, преодолевая метр за метром, и приближалась к нам с неописуемой скоростью. Я завороженно следила за ней, пока не потеряла в высотном здании, поглотившем маленькую точку, словно мухоловка муху.

— Пойдем, — нетерпеливо схватив меня за руку и потянув внутрь здания поглотившего капсулу, приказал Ретип.

Два сканирующих на вирусы силовых поля, без труда пропустили нас, и мы вошли в небоскреб, направившись в самый его центр, где находилась отправная станция в космогород. Капсула как раз прибыла, и тяжело опустившись с тихим шипеньем, выпустила пар, а затем раскрыла свои двери, выпустив людей. После последнего покинувшего небольшую комнатку пассажира в нее заехало несколько роботов. Машины протирали полы, распыляли различные газы и собирали мусор. Сколько бы лет не было этой планете, люди не менялись и чтобы не создавал прогресс, всегда находились те, кто позволял себе быть небрежным и мусорить там, где живет.

— Капсула на космогород, станция Гринот Стоур три, отправляется через четыре минуты, — донесся приятный женский голос со всех сторон. — Пассажиры, могу проследовать к ней и приготовиться к посадке.

Суетливые роботы, выполнили свою работу, и покинули небольшую помещение, давая возможность ожидающим пассажирам пройти внутрь.

Нам повезло, сегодня подняться наверх желали немногие. Одна пожилая старушка и двое молодых людей. Последних пожилая дама донимала своими рассказами о любимом внуке, работающем в городе наверху, уже целых пять минут. Они с надеждой вошли в лифт и сильно расстроились, увидев, сказочница последовала за ними. Более того, ее тоненькие, синие от видневшихся повсюду вен руки, зачем-то стали ловко рыться в старенькой сумочке. Я искренне посочувствовала молодым людям, когда эта милая женщина достала из нее увесистый фото альбом, чтоб не только рассказать о своей гордости, но и показать ее. В последний момент в лифт вошли еще трое мужчин в синей форме сотрудников космогорода. Яркий красный луч, опустившись с потолка и просканировав всех до самых пяток, скрылся в полу. Это было очередным нововведением, нас сканировали на вирусы через каждые пятьдесят метров пути, но зачем? Двери закрылись слегка зашипев. Пол под ногами дрогнул, прижимая меня к себе, и капсула отправилась в путь.

Пожилая женщина опустилась в кресло, но ни на секунду не переставала рассказывать о своем внуке, пытаясь вовлечь в эту беседу всех присутствующих. Но мысли мои были далеки от этого места, как и Ретипа. Боюсь, брат в своих думах странствовал гораздо дальше, чем я. Руки его постоянно сжимались в кулаки до побелевших костяшек, с громким выдохом разжимались, раскрывшиеся пальцы стремились друг другу и, встретившись, словно пытаясь бороться, с силой надавливая друг на друга. Не одержав победы, ладони беспомощно опускались на перекладину, проходящую вдоль всей стены, а усталая голова крепко прижималась к холодному стеклу. Не дыша, Ретип закрыл глаза и улетел куда-то далеко от этого места, но потом снова выпрямлялся и крепко сжимал кулаки.

Я не могла смотреть на его серое, измученное лицо, на глаза то и дело накатывали слезы, но молчала, ведь даже не представляла, как помочь и что сказать. Каждая минута в пути все еще была невыносимой каторгой для нас обоих.

Стеклянная комната поднялась над зданием и со всех сторон открылась дымка вечернего неба. Огромный красный Рутеус, проглядывал сквозь решетку космогорода и, едва касаясь верхушек высоток, скрывался за ними, опускаясь за горизонт, притягивая за собой ночь. Как только он скрылся из вида, миллионы огней космогорода зажглись, чтоб осветить измученную планету и дать ее полуночным жителям возможность трудиться. Я закрыла глаза, наслаждаясь этим последним спокойным и прекрасным мгновеньем. Внезапно лифт сбросил скорость и все вокруг потемнело. Видимо мы достигли в шахты космогорода. Капсула замерла, затем затряслась, издала тихий шорох выпустив пар и наконец, раскрыла свои двери. Первыми из капсулы буквально вылетели молодые люди, пытавшиеся скрыться от милой старушки, которая в свою очередь очень проворно зашагала за ними, даже не думая отставать. Затем нас покинули трое в форме.

— Ретип, — прошептала я, проводя открытой ладонью по напряженной спине брата. Его голова устало отнялась от стекла и повернувшись он слегка кивнул.

— Пойдем, у нас много дел и мало времени, — низко и пусто произнес усталый мужчина и уверенными шагами вышел прочь.

Мы редко поднимались в космогород именно этим лифтом, ведь от центра космических полетов он находился очень далеко. Не любовь к крошечным капсулам, перемещающим пассажиров в открытом космическом пространстве, всегда заставляла передвигаться по планете, на существующем здесь транспорте. Чаще всего мы отдавали предпочтение магнитолету, но на сей раз время расставило иные приоритеты, приказав забыть о страхах.

Ближайшая капсула стартовала через два часа. Приобретя билеты, пришли к посадочному шлюзу и расположились на белых креслах возле него. Мысли постоянно покидали тело и отправлялись в путешествие по вселенной без всяких летательных аппаратов. Впервые за тысячи лет я по-настоящему стала задаваться вопросом о том, что же там за пределами этой планеты и этого города. Раньше я не верила, что жизнь может существовать за пределами Хейзы, но все же надеялась, что это возможно. Каждый день загоняла эту надежду глубоко под кожу, пытаясь избавиться от нее, но она ядом проникала в вены и растекалась по всему телу, проникая в каждую клетку организма и изводя его собой.

Ретип не мог усидеть на месте рядом со мной и загнанной кошкой ходил из угла в угол все два часа, выламывая собственные руки и изводя душу, не только свою, но той, что сейчас его сопровождала. Мне было искренне жаль его. Казалось, я физически ощущаю его боль. Силэ была всем для него: светом, воздухом, домом, жизнью… Если бы Нудлок забрал меня, уверенна, утрата не причинила бы ему подобной боли.

— Я должна была пойти с ним и ничего бы этого не случилось. Все было бы плохо, но не так. Мне нечего терять. Моя жизнь не имеет смысла. Я просто букашка, понапрасну расходующая жизненную энергию этой планеты, которой хватило бы не на одну человеческую жизнь. Если бы я была человеком, то все было бы проще! Я бы родилась не в холодной и сырой пещере, а в теплых маминых руках. Она бы любила меня, заботилась, и этой любви было бы так много для того, кто никогда ее не знал. Я бы выросла, влюбилась в человека, и мы были бы равны с ним перед жизнью, а самое главное смертью. Он любил бы меня, открывал дверь, подавал руку, заботился… Я бы родила ему детей, мальчика и девочку. Они стали бы моим бессмертием и пронесли частицу меня через тысячелетия. Это гораздо больше и прекрасней, чем существо, тенью плывущее по этой планете, безразличное, холодное существо, коем я являюсь! — думала я, и слезы незаметно скапливались в уголках глаз до тех пор, пока сила притяжения не брала вверх и они беспомощно скатывались по горячем щекам, стремительно притягиваясь к полу, чтобы испариться, оставив лишь микроскопические крохи соли.

Я должна была быть как эти слезы: появиться, протечь во времени влекомая силой притяжения смерти и исчезнуть, оставив только микроскопические частицы праха на этой планете. Но мне не могло так повести. Я проклята одиночеством, болью, страхом и разбитым сердцем брата, которого так люблю.

— Силена, — заметив мои слезы, поспешил ко мне Ретип, — не надо, пожалуйста, ты делаешь только хуже. Мы не должны терять веру в то, что найдем ее! Она сильная и просто так не сдастся, чтобы ни случилось, я найду ее, ведь всегда находил и всегда следовал за ней. Не хорони нас своими слезами, ведь хуже этого ничего не может быть!

— Нет, я и не думала, просто на ее месте должна была быть я, я была нужна Нудлоку и если бы мы послушали его…

— Замолчи! — резко оборвав меня словно ударив по щеке, прикрикнул Ретип, — я не желаю слышать от тебя ничего подобного и не хочу, чтоб ты в серьез об этом думала! Не надо делать из себя жертву, которая ни кому не нужна. Ты ни в чем не виновата, никто не виноват, только он, Нудлок и все, что тебе сейчас нужно, это направить свой гнев на него найти этого мерзавца, где бы он ни был, чтобы прекратить его паразитическое существование раз и навсегда! Представь, сколько миров реально пострадало от его ненасытной алчности?

— Ты прав, милый мой Ретип, абсолютно во всем прав, — прошептала я, поднимаясь с кресла и обнимая брата, — просто до сих пор не могу поверить во все происходящее, он и все что он сказал, никак не укладывается в моей голове.

— Да, понимаю, — согласился он, отвечая на мои объятия.

— Наша посадка, — отстраняя меня от себя и вытирая большими пальцами слезы с моих щек, сообщил брат, словно мы опять вернулись в детство в приюте, и он утешал меня после долгого и неприятного разговора со смотрителями, которые как всегда были мной не довольны.

— Пойдем скорее, — согласилась я, забирая свой рюкзак с кресла.

Тяжелые двери шлюза медленно поползли вправо, обнажив небольшую стеклянную капсулу, рассчитанную на шестерых пассажиров. Сердце застучало чуть быстрее, но выбора у нас не было, — надеюсь, она доставит всех в целости и сохранности, — подумала, следуя за братом, который уже расположился во втором ряду за двумя другими пассажирами, все теме же мужчинами в форме, с которыми мы поднимались сюда на лифте. Третий, сев позади на последнем ряду, сразу же закрыл глаза, откинув голову назад словно уснул.

— Всего лишь полтора часа, — выдыхала, пытаясь успокоиться.