Гамбит девятихвостого лиса Ли Юн Ха
– Сообщение из Крепости, сэр.
– Передавайте, – сказала Черис.
– Это полноценная запись.
– Наконец-то мы увидим чье-то лицо, – заметил Джедао. – Впрочем, не мне об этом говорить.
– Запускайте, – сказала Черис. Ее пульс ускорился. Она напомнила себе, что надо дышать глубоко.
Появилось изображение женщины. Волосы необычного светло-коричневого цвета, бледная кожа. Прическа незнакомки состояла из сложных кос, которые были уложены вокруг головы и закреплены золотыми шпильками. Она была в белом наряде с золотыми филигранными пуговицами.
– Ну, всё понятно, Лиож. – В голосе Джедао послышалась смесь горечи и раздражения. Та самая древняя обида, о которой он отказался говорить?..
Началось воспроизведение.
– Я, Лиож Цзай, представляю народ Крепости, – сказала женщина. Ее голос был сильным и четким. – Мы больше не намерены терпеть тиранию гекзархата – верить лишь в то, во что нам предписано верить, отсчитывать время так, как нам приказано отсчитывать. Мы больше не будем мириться с уничтожением ересей или лишением нас права на самоопределение. Мы в скором времени ожидаем подкрепление. У вас есть 75 наших часов – 108,9 ваших, – чтобы вывести войска и уйти. Иначе наши союзники не проявят к вам милосердия.
Это было всё. Черис ожидала больше пустых угроз, о чем и сказала вслух.
– Ты не обращаешь внимания на нужные слова, – возразил Джедао. – Она сказала «представляю». Они проводили не маркетинговые исследования, а голосование. Судя по ее словам, в Крепости зарождается демократия.
– Что зарождается?
Джедао вздохнул.
– Невразумительная экспериментальная форма правления, при которой граждане выбирают своих правителей и политику, голосуя за них.
Черис попыталась вообразить себе что-то в этом духе – и не смогла. Разве можно таким образом сформировать стабильный режим? Разве это не уничтожит надежность календаря и всех связанных с ним технологий?
– Мне сказали, остальной гептархат отреагировал на ересь Лиож так же. Только вот они высказали свое мнение при помощи большого количества пушек.
Пришло сообщение от Шуос Ко.
– Я его выслушаю, – сказала Черис.
– Три новости, сэр, – сказал Ко. – Во-первых, одной из лазутчиц удалось скачать с терминала частичную базу данных о персонале, прежде чем ей пришлось бежать. База устарела несколько недель назад, и мы всё еще ее изучаем, но нам повезло. Мне удалось идентифицировать женщину на записи. Это Инаига Цзай – клерк из отделения Доктрины в округе Анемона.
– Клерк? – недоверчиво переспросила Черис. Да еще и не принадлежащая ни к какой фракции, судя по имени.
– Я ни на миг этому не поверил, сэр. Ее досье составлено так, чтобы вызвать смертельную скуку – правда, добавлена толика мелких растрат, чтобы она не выглядела слишком чистенькой.
– Наверняка у всех операторов щитов есть такое прикрытие, – заметил Джедао.
Черис повторила его слова Ко.
– Доказательств нет, – сказал тот, – но я согласен. К сожалению, нам не удалось добиться успеха с подсадкой «логических червей» в сеть Крепости, так что это всё, что у нас есть на Цзай.
Во-вторых, генерал Джедао мог уже сообщить вам, что Цзай использует церемониальный наряд Лиож в качестве календарного фокуса. Это странно, потому что лишь один человек из шести является ценителем антиквариата и способен…
– Неправда, – сказал Джедао.
Ко заметил, как Черис нахмурилась, и замолчал.
– Люди склонны считать Лиож всего лишь фракцией неудачников. Но было время, когда они привносили в гептархат кое-что ценное. Они были идеалистами и философами. Они были нашими лидерами и нашей совестью. Неудивительно, что они пристрастились к ереси.
Черис повторила это Ко, опустив начало и конец. Былая черствость Джедао не сочеталась с тем, как он говорил про Лиож теперь. Что же он на самом деле думал о них?
– Чтобы такое проявилось в атмосфере Крепости, – сказал Ко, – кто-то должен был проделать серьезную подготовительную работу на нижнем медиауровне на протяжении долгого времени. Если чужаки успели так окопаться, меня это тревожит.
Но третий момент, вероятно, представляет собой хорошую новость, сэр. – Обычный непреклонный вид Ко сменился на нечто вроде сдержанного триумфа. – Вообще-то должен был докладывать капитан Дамиод, но он, э-э, почувствовал, что близок к прорыву, и поручил мне сделать это от его имени.
Черис держала улыбку. Она не хуже кого бы то ни было перевела сказанное на язык Нирай: «Я занят расчетами, не заставляйте меня тратить время на людей».
– Продолжайте, – сказала она.
– Капитан Дамиод считает, что нашел потенциальную уязвимость в шифровании их сообщений. – Не успела Черис задать вопрос, как Ко поднял руку. – Работа предварительная и может не принести результатов. Но, по сути, кто-то облажался. Начальные параметры Змеи67 определяются комбинацией пользовательского ввода – нерегулярными паузами между нажатиями клавиш – и синхронизатором, установленным для работы с часами высокого календаря. Когда Крепость перенастроила свои серверы времени на соответствие еретическому календарю, они забыли переписать синхронизатор для работы с новыми параметрами.
– Я не специалист по криптосистемам, – сказала Черис, – но догадываюсь, что быстрого решения ждать не стоит.
– Верно, сэр.
– В рамках доступного времени – сказала Черис, – хочу, чтобы вы продолжили работу на основе криптосистемы-макета с параметрами, которые я вам послала. – Задача казалась пугающе сложной, но ее можно было решить, старательно атакуя систему на протяжении разумного периода времени. – Возможно, в ближайшем будущем нам пригодится результат этой работы.
– Конечно, сэр. – На этом разговор окончился.
– Сэр, у вас есть ответ для Инаиги Цзай? – Это был коммандер Хазан, который пересмотрел сообщение без звука, чтобы внимательно изучить язык тела Цзай. Она хорошо владела лицом и руками.
– К сожалению, ты мало что можешь предложить Цзай, – сказал Джедао. – Еретики знают, что Видона придут за ними, и даже если бы ты была уполномочена что-то обещать, они бы не поверили. Их единственный выбор – сражаться.
– Нам бы прямо сейчас не помешали какие-нибудь указания от Командования Кел, – сказала Черис вслух. – Связь, приготовьтесь отправить Командованию сообщение с высшей степенью приоритета.
– Вы уверены, сэр? – спросил Хазан.
Черис взглянула на него, прищурив глаза, но вопрос был закономерный.
– Командование Кел ни разу с нами не связывалось, – сказала она, не напоминая о своих регулярных отчетах. – С таким крайним сроком весть может не дойти до них вовремя. Если мы отправим сообщение с правильными метками, есть вероятность, что какой-нибудь местный генерал его выслушает и доложит. Хотите заявить официальный протест, коммандер?
Неревор бы это сделала, но Неревор с ними больше не было. Черис заподозрила, что Хазану хватит и предложения.
Она оказалась права.
– Нет необходимости, сэр, – сказал Хазан. – Я уступаю вашим доводам.
Черис сообщила Командованию Кел об изменениях в ситуации, запросила дополнительную информацию об Инаиге Цзай и о статусе ближайших границ.
– Я ничего не забыла? – беззвучно спросила она Джедао.
– Пакета данных должно хватить для ответа на любые вопросы, какие могут возникнуть у Командования, – сказал он. – Можешь отправлять.
Офицер по связи с тревогой посмотрел на нее, но сделал, как было велено.
Крепость притихла. Время от времени приходили сообщения от Шуос, и еще реже с командным мотом связывался полковник Рагат, но ситуация в целом трансформировалась в вооруженный до зубов статус-кво. Черис периодически проверяла схему, отображающую позиции Кел, держащихся особняком еретиков и степень распространения градиента коррозии.
Через некоторое время Черис покинула командный центр. Три сервитора последовали за ней без приглашения. Два были дельтаформами, отличающимися друг от друга желтыми и фиолетовыми огоньками, и один – змееформой. Они сопровождали ее до самой каюты. Раньше комнаты казались ей огромными, но теперь Черис почти не обращала на это внимания. Она остановилась перед эмблемой пепельного ястреба, пытаясь отыскать какие-нибудь следы своей индивидуальности в свирепом клюве хищника, черных крыльях, вытянутых когтях. Зачехленные крылья: вот в чем ее суть.
Змееформа спросила, не голодна ли Черис. Та ответила отрицательно. Она чувствовала, что Джедао это не нравится, пусть даже он и промолчал.
– Наверное, удобно работать от батареек, – сказала она.
Змееформа издала двусмысленный звук. Она явно была согласна с Джедао.
– Они очень беспокоятся о тебе, – заметил Джедао.
– Им нравится компания, – сказала Черис беззвучно. – Сдается мне, ты это понимаешь.
– Верно.
Ответ на ее сообщение пришел в середине эпизода драмы, в котором, насколько она или сервиторы могли судить, приключилась серьезная неприятность с пятью Кел и телескопическими шпильками анданского дуэлянта во время званого ужин. Фиолетовая дельтаформа поставила эпизод на паузу.
– Связь, сэр, – раздался голос лейтенанта из терминала. – Это не Командование Кел…
Вот и рассчитывай на них.
– …Но сигнатура указывает на бригадного генерала Кел Мариш на борту флагмана «Величайший из великих». Запрос на передачу имеет срочный приоритет, только для ваших глаз.
Сервиторы уже покидали комнату.
Кел Мариш с эмблемой Штырь-в-глазу. Однажды она подняла голос во время трибунала – ее судили за чрезмерно творческий подход к приказам во время боевых действий против еретиков Хоссен, – и одержала верх. Черис вспомнила, что на протяжении всей кампании ее преследовали неудачи.
– Включайте, – сказала Черис. Ну надо же было из всех генералов достучаться именно до нее…
Каждая складка на мундире Кел Мариш была на своем месте, но всё равно казалось, что одета она небрежно. Лицо у нее было, словно у матерого карточного шулера среди грозных противников, – мимика скупая, взгляд непроницаемый, выражение суровое и мрачное.
– Временный генерал Кел Черис, – сказала она подчеркнуто формально, но не желая оскорбить. – Если Командование Кел не посчитало нужным поделиться этой информацией с вами, я тоже не должна, но чувствую, что в противном случае вы не сможете должным образом выполнить свой долг.
– Генерал Мариш, – сказала Черис, – я слушаю. Это правда, что к нам приближается вражеский рой?
– О, он не просто приближается, – сказала Мариш. Ее насмешка была адресована не Черис. – У нас полномасштабное вторжение Хафн и какие-то грязные календарные делишки, связанные с Крепостью Вертящихся Монет. Кампанией руководит генерал Черкад, а меня сняли с дозора, чтобы помочь возле Драгоценных систем.
– Хафн не беспокоили нас в течение десятилетий, – сказала Черис. – Разве всего лишь два года назад Андан не устроили с ними культурный обмен?
– Тот факт, что Хафн поладили с Андан, должен был нас предостеречь. Все считают Шуос подлыми трахателями улиток, а вот Андан чертовски приветливы, очаровательны и забавны… пока не всаживают нож в почку.
В любом случае, генерал Черис, вас должны были проинформировать давным-давно. Тот факт, что Командование Кел предпочло держать вас в неведении, свидетельствует, что они боятся, как бы вы не переметнулись. Ходят слухи, что в одном из композитов-подкомандующих есть Шуос. Наверное, мне не стоило бы удивляться тому, что это портит их суждения.
– Гекзарх Микодез, – очень мягко проговорил Джедао.
– Что, по-вашему, я должна делать с этой информацией? – спросила Черис, проглотив «сэр».
– Ужасно, не правда ли? Я не должна с вами разговаривать, и ваше временное звание выше моего. Если вам нужен… совет, то я бы сказала, что надо взять Крепость Рассыпанных Игл как можно быстрее. Календарные отпечатки повлияют на наш спорный сектор, и Хафн захотят отвоевать узел. Если мы потерпим неудачу, генерал, взорвите там всё на атомы. Главное, чтобы Хафн ничего не досталось… А могу я перемолвиться словом с генералом Джедао? Он где-то рядом?
Ну конечно. Мариш не видела тень Черис. Угол обзора был неправильный, и люди за пределами ее роя не знали, как работает заякорение. Понадобилась всего минута, чтобы изменить направление света. Глаза Мариш блеснули, когда она увидела тень девятихвостого лиса.
– Я говорю от имени генерала Шуос Джедао, – сказала Черис, – и он отлично вас слышит.
– Генерал Джедао, – сказала Мариш.
– Я слушаю, – ответил он с откровенным интересом. Черис повторила слова.
– Я Кел, сэр, но у меня есть мозг, чтобы думать, – сказала Мариш. – Что-то неладно в гекзархате. Надо было им с самого начала решать, доверять вам и временному генералу или нет – всё или ничего, а не барахтаться вот так в дерьме, вяло и нерешительно.
Я принесла присягу Командованию Кел и скоро отправлюсь на битву, где, скорее всего, погибну. Думаю, временного генерала сдерживает формационный инстинкт. Но вы, сэр, вы вышли из колыбели, так что слишком поздно не доверять вам, и формационный инстинкт предшествовал вашему времени, даже не будь вы Шуос. Всё или ничего. Вы не будете колебаться. Исправьте то, что надо исправить в гекзархате, сэр. Вы – то оружие, которое у нас осталось. Бригадный генерал Мариш, конец связи.
– Я знал, что всё плохо, – сказал Джедао после этого, – но я не понимал, насколько плохо. Черис, у нас с Командованием Кел… – ироничная пауза, – …сложные отношения. Однако в прошлом они признавали, что мне нужен определенный минимум сведений, чтобы действовать от их имени. Теперь складывается ощущение, что нас бросили на произвол судьбы. Я не могу не думать о том, насколько в этом замешаны Шуос, учитывая убежденность моего гекзарха в том, что я ресурс, которым управляют неправильно.
Тем не менее кое-что изменилось с той поры, как они послали нас в поход. Как будто они думают, что мы возьмем Крепость и используем против них, хотя я никак не возьму в толк, каким образом, с их точки зрения, я мог бы удрать от целого роя Кел. Вся эта осада превратилась в испытание на верность.
– Тогда почему бы не отозвать нас?
– Потому что мы здесь. Они уже списали нас со счетов. Если мы справимся с заданием, отлично. В противном случае у них, несомненно, есть какой-то запасной план, который уже приведен в действие. Я бы многое отдал, чтобы подслушать, чем занят коллективный разум прямо сейчас. – Его голос стал тише. – Не думаю, что разговор с генералом Мариш нам поможет. Или ей, если уж на то пошло.
– Ей наплевать, – сказала Черис, думая о репутации Кел Мариш. – Она думает, что отправляется на смерть.
– Вот беда с лучшими ястребами-самоубийцами, – мягко проговорил Джедао, – вы сгораете так быстро.
Черис уже вышла за дверь и направилась в командный центр. Она была потрясена прямотой Мариш, но не могла выкинуть из головы то, что узнала. Оставалось лишь наилучшим образом использовать полученные сведения и постараться не думать о том, как Командование Кел накажет Мариш, если та выживет.
Глава пятнадцатая
Крепость Рассыпанных Игл, Аналитический отдел
Приоритет: высокий
От кого: Вахенц африр дай Ноум
Кому: Гептарх Лиож Цзай
Календарные детали: год Тучной коровы, месяц Павы, день Онагра, час Бронзовки. Осмелюсь спросить, какую сельскохозяйственную роль выполняет бронзовка? Фермерство не мой конек, а сетевая статья на эту тему ужасно скучная.
Я понимаю, вы уже получили от меня три других донесения за столько же часов, но уделите время и этому, моя дорогая Цзай. Оно касается нашего любимого генерала Стогана.
Я уже вижу, как вы изгибаете брови. Честное слово, Цзай, вам надо научиться концентрироваться на долгосрочных целях. Блага, которые принесут вам связи Стогана, не продлятся долго. А вот содействие Хафн позволит вашим мечтам стать реальностью.
Ну так вот, Стоган. Только не надо вопить, когда прочитаете это – вы же знаете, как расстраивается ваш ассистент, – но я установила слежку за Стоганом. Мне было интересно, не шпионит ли для лоялистов его дружочек с сертификатом анданской куртизанки, но парень чист.
Мой агент не смог пробраться в самое сердце его владений из-за охраны, но похоже, что Стоган приберег для себя пленника. Агент убежден, что пленник – Кел.
Мы договорились, что не будет никаких личных пленников, игрушек, как хотите, так и называйте. Пытки, которые должны закрепить поминальные дни, – печальная необходимость календаря, но за ними следит законное правительство. Если обычные граждане так жаждут повеселиться в стиле Видона, для этого есть симуляторы. Третья команда аналитиков должна была надзирать за всеми пленными. Я не хочу повторения вмешательства, которое вырубило Кел Неревор как раз в тот момент, когда техники начали вытаскивать ее из нулевого оперения.
И, боюсь, есть еще плохие новости. Геренаг Абрана решила, что Чинг Дзе представляет для нее угрозу. Казалось бы, разве ей нечем заняться, кроме как оберегать свои фабрики от саботажников-Шуос? В обычной ситуации это бы меня повеселило, но она открывает дыры в системе безопасности, позволяя Шуос бить по калибровочному населению Чинг Дзе, и Шуос это заметили.
Помните: Стогана можно заменить. Вы можете найти какого-нибудь другого популярного солдата и продвинуть его до соответствующего положения. Но вы не можете допустить, чтобы Абрана и ваш главный пропагандист воевали друг с другом. Если бы вы желали ослабить обе стороны – другое дело, но прямо сейчас приоритет в том, чтобы просто удержать Крепость.
Я вижу, что Джедао изучает протяженность градиента коррозии, который крепко удерживает Кел на месте. Жаль, что наша подготовка заняла так много времени – вы всегда можете придраться к Абране из-за норм выработки, – но скоро мы сможем наказать противника за его необычную пассивность. Временами мне начинает казаться, что он верит, что Шуос выиграют для него эту войну – а ведь Шуос на самом деле его презирают.
Мне надо выспаться, но я приказала ассистенту разбудить меня, когда начнется стрельба. Можете счесть меня кровожадной, но я действительно обожаю славную бойню с односторонним преимуществом. Так и подмывает самой отправиться на боевое задание, но я слишком важная персона, чтобы рисковать.
Ваша в календарной ереси,
Вх.
Черис обычно забывала свои сны, но на этот раз проснулась с воспоминанием о фестивале, на который ее взяли родители, когда ей было одиннадцать. Множество взрослых настаивали, чтобы она разговаривала с ними на мвен-дале вместо высокого языка, и Черис пыталась отвечать не слишком угрюмо. Во сне, однако, каждый раз, когда она с кем-то заговаривала, он превращался в ворона и улетал.
Она побежала следом за вронами и оказалась в лесу. Вроны приземлились на труп. Один клевал его глаз. Наверное, это была собака или шакал.
Впрочем, нет: это была лиса.
Потом она подошла к зеркалу и заставила себя посмотреть на Джедао в отражении. Ощутила мгновенный приступ паники, когда не смогла вспомнить собственный разрез глаз. Джедао выглядел так же, как в первый раз, когда она его увидела, только вопросительно улыбался. У него была очень хорошая улыбка. Черис в смятении подняла руку и уставилась на перчатку без пальцев. Отражение сделало то же самое.
– Ты в порядке? – спросил Джедао.
– Ты можешь видеть мои сны? – резко ответила она.
– Нет. Если тебе интересно, я забыл, каково это – спать и видеть сны.
Черис, одурманенная сном, хотела спросить его о лисах, падальщиках и темных уголках леса, но тут терминал уведомил, что капитан-магистрат Рахал Гара хочет с нею поговорить.
– Я приму звонок, – сказала Черис. – Капитан.
– Сэр, – ответила Гара, хоть и на миг одарила Черис странным взглядом. – Доктрина кое-что просчитала по экзотическому оружию. Полученные нами данные по градиенту коррозии помогли установить некоторые ключевые коэффициенты. – Она переслала несколько уравнений. – Взгляните на эти три матрицы в последовательности, сэр. Это предварительный результат, и нам надо еще провести проверку выполнимости, но… – Скопление коэффициентов сменило цвет на красный. – …Если мы сумеем осуществить диагонализацию, есть вероятность, что нам удастся переделать пороговые отделители, и те заработают.
«Я знаю, что они собой представляют», – вяло подумала Черис. Все знали, и всем была известна старая песнь: из каждого рта – пасть; из каждой двери – смерть.
Люди помнили отделители из-за того, как Джедао применил их в Адском Веретене. Даже сегодня Командование Кел прибегало к этому оружию лишь изредка.
– Каковы установочные параметры? – спросила Черис, потому что надо было о чем-то спросить.
– Ну, это самая интересная часть, сэр, – сказала Гара, как будто они обсуждали место для пикника, а не оружие. – Большинство модификаций отделителей порождают смерть по всему спектру. Но мы, возможно, сумеем переделать свой так, чтобы он поражал еретиков выборочно.
– Оружие, которое разит исходя из степени верности, отлично годится для братоубийства, – сказала Черис. Этому была посвящена целая категория шуток Кел.
Гара опять посмотрела на нее, но не дрогнула.
– По крайней мере, разрешите нам изучить это направление. Если преуспеем, будет нетрудно переделать отделители на «Неписаном законе» и «Искреннем приветствии».
– Ладно, – сказала Черис. – Сообщайте мне о результатах, но ничего не пускайте в ход без моего одобрения.
– Спасибо, сэр.
Черис покачала головой.
– Почему Гара всё время странно на меня поглядывала? – спросила она.
– Черис, – ответил Джедао, – ты себя слышишь?
– У меня нет проблем со слухом, – растерянно проговорила она.
– Я не про слух. Я про акцент.
– У всех есть акцент, – сказала Черис, еще сильней сбитая с толку. Так ей заявила мать, когда она пришла домой в слезах, потому что другие дети насмехались над тем, как она разговаривала. Конечно, ее матери не удалось скрыть тот факт, что некоторые акценты лучше других. Ко второму году обучения Черис подогнала свое произношение под стандарты Первой Академии.
– Да, – сказал Джедао, – но твой вышел из-под контроля и сегодня особенно заметен. Прислушайся к моей речи, а потом – к собственной.
– Мы говорим о просачивании? Если тебе есть чем еще поделиться в этом отношении, кажется, я заслуживаю знать.
Джедао был прав. Ее произношение сделалось протяжным – как у него.
– Речь – физический акт, – сказал Джедао. – Наверное, это связано с мышечной памятью. И нет, я не думаю, что тебя ждут еще какие-то сюрпризы.
Что ж, солдаты всё равно глядят на нее с подозрением…
– Ничего не поделаешь, – сказала она с твердостью, которой не ощущала. Кроме того, у нее были проблемы поважнее. – Я мало что знаю о пороговом отделителе, но если Доктрина сумеет заставить его работать, это будет полезный ресурс.
– Такую возможность нельзя игнорировать, – согласился Джедао. – Даже неполноценный отделитель – чертовски мощное оружие. – Его голос слегка дрогнул, потом окреп.
– Сколько времени понадобилось, чтобы установить твой? – ледяным тоном поинтересовалась Черис.
– Думаю, немало.
– Если ты там был, как можешь не знать наверняка?
– Мои воспоминания об осаде в полном хаосе, – ответил Джедао. – Там, где я находился, криков почти не было. Они умерли слишком быстро. Я мало что слышал по открытым каналам связи, потому что отделитель превратил все сигналы в белый шум. Я добрых полчаса бродил по моту, не понимая, почему Гизед не отвечает на мои вызовы. Я не узнавал ее с дырой в виске.
Помню, как Кел меня арестовали. Им следовало подорвать мой флагманский мот ракетами, но вместо этого они высадились и использовали облака-транквилизаторы. Может быть, хотели заполучить тело, которое можно опознать.
А потом были цифры. Мне сказали, сколько человек погибло, с нашей и с противной стороны. Но ведь война всегда заключалась в отнятии у людей будущего.
– По-твоему, мы должны воспользоваться этим оружием? – спросила Черис.
– Если оно заработает, да. Смерть – это смерть, Черис. По-твоему, есть разница, убивают ли тебя ударом ножа в спину или пулей? Самое главное, что кому-то это удается.
– Если мы можем использовать отделители, – сказала Черис, – то и они могут.
– Возможно, но маловероятно. Если бы он у них был, они бы его уже применили. Я полагаю, они нуждаются в каком-то коэффициенте в своем особом календаре или, может быть, испытывают сложности в манипулировании соответствующими атмосферными показателями.
– Джедао, – сказала она, – как же мы должны сместить календарные показатели, чтобы это заработало? Целенаправленное изменение бы помогло, но мы там едва закрепились. Даже не можем запустить полевую сеть. Мои люди не славятся убедительностью, а Шуос у нас недостаточно.
– Есть способ. Но он тебе не понравится.
– Вопрос о том, что мне нравится, а что нет, уже не стоит, – сказала Черис. – Я готова тебя выслушать.
Официальное предназначение складского отсека заключалось в хранении металлопены, спрессованной в кирпичи – в основном ее использовали для латания пепломота после сражений. о в тот момент отсеком также воспользовались двое Кел. Сервитор 124816 знал их имена, звания и прочее: капрал Кел Хаданг, крепкая женщина с желтоватой бледной кожей и темными волосами, которые, растеряв шпильки, упали до середины спины, где красовалась татуировка пикирующего сокола; Кел Джуа, также женщина и не особо моложе, наделенная удивительным талантом тыкать локтями не туда. 124816-й не очень-то интересовался механикой человеческого секса. Однако невозможно было избежать изучения основ, учитывая, что в свободное время сервиторы обычно смотрели людские драмы, да к тому же людей так легко увлекала комбинаторика того, кто с кем спал.
Сервиторы «Негласного закона» чередовались на дежурстве, которое называли «Дежурство по Кел-самоубийцам»: отслеживали Кел, которые спали друг с другом. Если бы они были заинтересованы в том, чтобы поделиться своими наблюдениями с коммандерами, список бы отлично пригодился для шантажа. 124816-й классифицировал бы отношения Хаданг и Джуа как консенсуальные, несмотря на разницу в ранге, поскольку он так и не обнаружил никаких доказательств того, что Хаданг принуждала Джуа; действительно, обе молчали даже во время мучительной кульминации, и сервитору казалось, что он видит определенную нежность в их взаимодействии. Но это не относилось к ряду других. Черис, если ее уведомят, не станет разбираться. Регламент Кел обяжет ее казнить всех. Сервиторы не собирались уведомлять ее, если она не спросит, и они были уверены – учитывая всё, что у нее было на уме, – что до этого не дойдет.
Было что-то грустное в том, как некоторые Кел были вынуждены шнырять тут и там в поисках близости, и что-то ужасное в том, что у некоторых в этом смысле не было выбора из-за формационного инстинкта. Командование Кел знало об этой проблеме и предоставляло всё, от тренажеров до подавителей либидо, на время дежурств, но их решения работали не для всех. Что касается сервиторов, то их интерес к происходящему был чисто утилитарным. Кел, занятые интимными отношениями, были менее склонны замечать несоответствия в их окружении, включая несоответствия, устроенные сервиторами для собственного удобства. По этой причине существовала высокая корреляция между предпочтительными точками свиданий Кел и местами встречи сервиторов.
124816-му было интересно, почему Хаданг и Джуа провели друг с другом больше времени, чем обычно – вот уже на двенадцать минут, и не останавливались, – когда сервитор 7777777, жукоформа, вошел через один из входов для сервиторов. (Таковых было гораздо больше, чем люди могли бы себе представить, и если на то пошло, больше, чем люди спроектировали. Впрочем, немалую долю строительных работ на моте выполняли именно сервиторы.) 7777777-й всегда отличался склонностью к бунтарству: семерка не была привилегированным числом в гекзархате, пусть даже люди использовали свои собственные обозначения для сервиторов и не знали, как те называют себя сами.
– Что ты здесь делаешь? – спросил 124816-й по одному из каналов. – Ты не обязан на это смотреть.
7777777-й выдал уклончивый световой ответ за пределами человеческого спектра видимости.
– Гекзарх Нирай Куджен, – сказал он. По всей видимости, Куджен вышел за пределы обычной проверки безопасности якорей и проявил чрезмерный интерес ко всем аспектам жизни Кел Черис: ее связи с сообществом Мвеннин (минимальные, не считая родителей), ее вкусы в музыке (подозрительное совпадение с саундтреками из любимых сериалов) и, что неприятнее всего, ее математические труды (малочисленные, в основном по теории чисел, но гениальные). Хуже всего было то, что Куджен не обратился к Шуос, чтобы получить эту информацию. Он использовал своих агентов.
Две Кел, по-видимому, решили, что одного раунда недостаточно, и начали заново. Если так пойдет и дальше, их поймают.
124816-й редко общался с сервиторами Нирай, но знал истории про Нирай Куджена. Он был старым, очень старым, и он любил людей, пока они развлекали его. Если они перестали быть интересными, он без колебаний изменял их, чтобы они снова стали интересными. Не случайно он сделался одним из лучших психохирургов в гекзархате. Насколько могли судить сервиторы, причина, по которой другие Нирай время от времени работали с ним добровольно, заключалась в том, что он также любил математику и инженерию – и, как следствие, других людей, которые проявляли особо примечательные способности в этих областях. Для людей с такими навыками он ничего не жалел. Сервиторы предпочли бы, чтобы Черис оставалась вне поля его зрения, но гекзарх Шуос уже поставил на этом крест.
– Жаль, что мы не можем помочь Черис бежать, – сказал 124816-й, – хотя бы из принципа.
Чувство долга не позволит Черис бросить миссию, это ясно.
– Мы – народ, который не покинул гекзархат, хотя однажды была такая возможность, – парировал 7777777-й.
Ни один из них не озвучил то, что они оба знали: Шуос Джедао представлял собой осложнение. Нирай Куджен был единственным, кто мог отделить Черис от Джедао, и сервиторы не собирались рисковать, привлекая внимание Джедао в большей степени, чем они уже это сделали, составив ей компанию, как было всю ее жизнь.
Хаданг и Джуа, похоже, наконец-то насытились друг другом и решили, что пришла пора бежать туда, где никто не заподозрит, чем они только что занимались. Они быстро оделись. Джуа ушла второй – ей пришлось повозиться с волосами.
124816-й был рад, что они ушли.
– Лучшее, что мы можем сделать, – это придумать, как помочь с миссией Черис, а с Кудженом разберемся, когда Черис вернется туда, где находится «черная колыбель».
Они еще не знали, что долго ждать не придется, потому что Черис сама предоставит им необходимый шанс.
Лейтенант Кел Рен сочиняла, когда пришли приказы от капитана Кел Зетки. Одной из проблем военной жизни была невозможность предвидеть перерывы. Люди могли сколько угодно ныть про скуку, от которой голова трещит. У Рен никогда не было с этим проблем. Она могла взять с собой музыку куда угодно.
– Второй взвод, вы меня внимательно слушаете? – Голос Зетки не сделался более мелодичным от того, что звучал по рации. – Нет времени на полный инструктаж, так что смотрите в оба. Мы идем по проходу на восток, второй поворот направо, не другое право, а настоящее право, через двадцать две минуты. Мы собираемся ударить по генераторам коррозии теперь, когда Нирай вычислили, как прокладывать ходы мимо потоков инвариантного льда без того, чтобы воздух наполнялся токсичными волокнами. Лейтенант, если я услышу, что вы опоздали, потому что вместе с солдатами разучивали четырехголосное изложение, задушу кожей для барабана. Понятно?
– Двадцать две минуты, восточный проход, второй туннель направо, атаковать генераторы с фланга, мои комплименты Нирай, никаких музыкальных выкрутасов, сэр, – сказала Рен. Последнее было неправдой: в голове у нее вертелся музыкальный отрывок, как всегда, но Зетка не мог подслушать ее мысли.
Они заправляли баллоны с воздухом из аварийных запасов этого театра и уже почти всё закончили. Жаль, что такой красивый театр пропадает зря. Они могли бы все вместе поставить на этой сцене сатиру и хорошо провести время, но капитан узнал бы, а у него и так невысокое мнение о Рен.
Рен было наплевать, но у Зетки она вызывала ярость. «Эта женщина – овощ, которому каким-то образом достался идеальный слух и эйдетическая память на шум, – сказал он как-то раз в подпитии, не зная, что Рен слышит. – Мне наплевать, насколько она хороша в технологии связи, какого хрена ее приняли в Кел?» Рен сочла это очень забавным, но ему об этом говорить не стоило.
Несколько солдат Рен спрятали карты, когда она велела им собираться. Как будто она не знала, что они играют в версию джен-цзай под названием «Нахрен календарь». Они не должны были играть во время пополнения запасов, и точка, но Рен считала – лучше это, чем что-то другое. К примеру, легкие наркотики, которые моты закидывали в Крепость в тех канистрах с пропагандой. У канистр было свойство оказываться в самых неподходящих местах, и кое-кто из ее солдат не гнушался пользоваться их содержимым ради собственного развлечения.
По пути она пересмотрела маршрут и процедуру очистки отсеков Крепости с помощью ее солдат. Все злились из-за того, что приходилось использовать сетебумагу для схем, но поскольку полевая сеть была недоступна, с этим ничего нельзя было поделать.
– Откуда нам знать, что нас просто не вышибут из коридора, сэр? – Это был Кел Хион, склонный задавать неудобные вопросы. Сержант посмотрел на Рен с выражением «заткните его, пожалуйста».
– Оттуда, – сказала Рен вопреки собственной воле, – что наши вышестоящие офицеры выбрали тактику атаки, согласованную с тем, что противник не может ничего взорвать, не нарушив структурную целостность. С инженерной точки это ужасно, но архитекторам Крепости пришлось подстраиваться под жилы инвариантного льда, который должен был взять на себя всю оборону. – Впрочем, сержант прав. Надо заткнуть Хиона. – У этой дуры Хуо проблемы с ранцем. Опять. Иди и помоги ей.
По пути они столкнулись с ротой капитана Миауда, бардак вышел ужасный – в коридоре собралось слишком много народа. Справившись с суетой, Миауд уступил им дорогу, ради чего ему пришлось вывести своих Кел в боковые коридоры и унылые опустевшие жилища.
Рен не слышала крики, пока они не приблизились к укрепленному пролому. Провалиться ей на месте, если бледная полупрозрачная дрянь, которую Нирай поместили там, могла на самом деле фильтровать токсины, да и сам мост выглядел слишком изящным. Но приказ требовал идти вперед, так что она покорно двинулась вперед, и…
Это настигло ее в промежутке между шагами. Сперва было не больно. Вот оно, то странное посверкивание в воздухе, о котором она слышала в связи с градиентом коррозии, но это не был…
Когда Рен упала, пришла боль. Она ощутила запах крови и дерьма, услышала звуки падения. На два ее позвонка рухнуло что-то тяжелое. На полу виднелось смазанное отражение ее лица.
Большая часть ее носа отсутствовала. Кровь повсюду.
Мир сделался тихим и медленным, ее мысли были спокойными. Ясными. В кои-то веки никакой музыки в голове. Она мало что слышала – даже давешние крики умолкли.
Отсутствовал не только нос. Руки она тоже потеряла. И ноги, не считая части правого бедра. Костюм впрыснул в нее коагулянты, болеутоляющие, распылил временную кожу, но это не могло спасти ни ее, ни кого-то другого.
Рен издала то ли кашель, то ли смех, но сознание ускользало от нее, и такая перспектива не казалась ужасной. Она жалела лишь о том, что не сумеет просвистеть насмешку в адрес еретиков, когда те придут полюбоваться бойней.
Черис немного вздремнула перед началом осады. Во сне у нее была колода карт джен-цзай, горка огненных фишек и красная лента, которая неаккуратно разворачивалась, стоило ее отпустить. Теперь, когда Черис проснулась, мысленным взором она видела ленты, когда какая-нибудь цифра выбивалась из желаемых параметров.
Первые донесения были сумбурными, и Черис беспомощно страдала из-за того, что не может сама оказаться в Крепости.
Сквозь вой сигналов тревоги донесся голос Связи:
– Срочное сообщение от капитана Миауда через полковника Рагата, сэр.
– Я выслушаю, – сказала Черис, радуясь новым сведениям. Она знала, что радость не продлится долго.
Запись была очень плохого качества, но кто-то предусмотрительно снабдил ее субтитрами, пусть и с опечаткой.
– Полковник, – сказал капитан булькающим голосом, – ампутационная пушка. Еретики выстрелили дважды, под разными углами.
Встрял полковник Рагат с примечанием и схемой:
– Два конуса, пересекающиеся дуги воздействия. Размещение пушек, судя по всему, соответствует геометрии еретической формации № 3. Я полагаю, геометрия – необходимый компонент ампутационного эффекта.
Капитан:
– Дважды они у меня руки не заберут. Черветрахи. Они идут на нас. Теперь с инвариантными пушками. – Стрельба из автоматов, длинные очереди. – Ох, пропади оно всё… – И тишина.
– Резервы уничтожат, если они пойдут в лобовую атаку, – сказал Джедао. – Если мы…
– Срочное сообщение от одного из Шуос в Крепости с запросом прямого контакта с генералом, – сказал Связь. – Предмет: аномальные эффекты по отношению к шпионам-сервиторам.
Джедао продолжал:
– …С другой стороны, если мы готовы потерять залы с 3–142 до 3–181 по всему отсеку Фонтана, мы можем…
Читать бесплатно другие книги:
