Книга огня Булганова Елена
– Я пообещаю заплатить потом. Папа всегда так делал.
– Ты знаешь объездную дорогу через Фиоре?
– Спрошу… Или найму проводника.
– А как насчет дракона? Уже не боишься, что он снова позовет тебя из пламени?
– Боюсь, – призналась Аличе. – Поэтому и прошу, чтобы ты поехал со мной.
– Нет, – ответил он. – Мы завтра заедем в Омельники, купим немного припасов и отправимся дальше – на север, в мой замок. Лошадь нам не нужна, она все равно не пройдет горными тропами…
– Мне надо вернуться в Каррену, – упрямо повторила Аличе. – Мое место там, возле отца. Он наверняка оплакивает меня.
– Придется ему погоревать еще немного. Мы идем на Черный Верх.
– Ты же сам сказал, что прятаться бессмысленно! Так почему?
– Потому, что такова воля моего брата.
Аличе вспыхнула.
– А мне какое дело до воли твоего брата?
У Грега застыло лицо.
– Ты не знаешь его, а то бы не спрашивала!
Они уставились друг на друга в упор.
– Ты проводишь меня в Каррену?
– Конечно нет!
– Что ж, значит, я пойду сама.
Грег хмыкнул.
– Ну-ну. Хотел бы я посмотреть, далеко ли ты уйдешь. В долг тебе тут никто ничего не продаст, объездную дорогу ты не найдешь… И кое-что насчет дракона. Даже не надейся, что он улетел или забыл о тебе. Ступай, только не удивляйся, если однажды утром люди найдут в костре твой обугленный скелет. Впрочем, до этого не дойдет – ты умрешь гораздо раньше.
– Почему это?
– Что ты давеча говорила про горные леса Винделики? Что они полны чудовищ? – Грег посмотрел куда-то поверх ее головы. – Попробуй прогуляться через этот лес одна, и сама в этом убедишься.
– Ты это нарочно сказал, – ответила Аличе, невольно оглянувшись.
– Сейчас не время для игр. Я собирался доставить тебя в наше владение, и я тебя доставлю.
«Это мы еще посмотрим», – подумала Аличе, но промолчала.
– Мы закончили? Тогда сиди тут и не отходи от костра, а я наконец пойду поохочусь. Вот-вот рассветет…
И Грег исчез в тумане. Аличе его останавливать не стала.
Когда снова запела умолкнувшая было птичка, Аличе прислушалась. Кажется, Грег ушел достаточно далеко.
Он не верит, что она уйдет! Считает, что запугал ее чудовищами! Что ж, может, в лесу они и водятся – но она-то в лес не пойдет. В таком тумане тропу не видать, но зачем ей тропа? Она побежит вниз напрямик – через луга и пастбища, прямо к деревне.
Долина реки Мистель все еще тонула в тумане, но где деревня, Аличе приблизительно помнила. Вчера там горели огоньки, а теперь в той стороне в небе разгорались розовые вершины. И склон, кажется, был совершенно ровным до самой реки.
Девушка спала, не снимая одежды, так что и собирать ничего не понадобилось. Она задумчиво поглядела на две кожаные сумки, которые лежали у костра. Это сумки Грега; там остатки еды и много всякого добра, которое бы ей очень пригодилось. Есть ли там деньги?
Грег наверняка нарочно сказал, что ей никто не даст в долг. В Каррене торговцы в своих лавках никогда не требуют денег, она сама это много раз видела. Папа говорил «Заплачу потом» или «Пришлите счет», и они кланялись и благодарили. Она доберется до деревни, наймет там нового проводника, переоденется, – как же надоело ходить пугалом, в этих продымленных мужских обносках! Может быть, даже вымоется и съест нормальный человеческий обед, а не кусок обгорелого мяса с твердым, будто камень, сухарем, которыми ее потчевал Грег… И поедет в Каррену, к папе!
Так что все вещи Аличе решила оставить Грегу, а что потребуется, раздобыть в деревне. Грегу предстоит еще долгий путь до этой его жутковатой скалы – а она завтра отправится домой. Грег, конечно, разозлится. Он сочтет ее неблагодарной. Но она не обязана выполнять его приказы. И уж тем более приказы какого-то его брата, которого она и в глаза не видела.
Птичка верещала почти над самой головой девушки, словно хотела о чем-то предупредить.
Аличе огляделась. Надо бы что-то оставить ему. На память, в знак благодарности…
У опушки, где начинался склон, в высокой траве желтел большой яркий цветок, похожий на звезду. Ну хоть это – лучше чем ничего!
Она подошла, взялась за стебель и дернула цветок. В руки ей вонзились колючки, словно острые зубы. Аличе вскрикнула и хотела отдернуть руку, но не успела – что-то стиснуло ее запястье, как железной петлей, и неизвестная сила рванула ее вниз.
Птичка распевала, сидя над местом ее ночлега. Эту недотепу предупредить не удалось – что ж, зато другие лесные обитатели могут сегодня уже не беспокоиться.
Аличе хотела закричать, но с размаху ткнулась носом в кочку. В кожу впивались колючки, загнутые, словно у репейника. Тот, кто поймал жертву, тащил ее сильно и плавно, без рывков, как опытный рыбак большую рыбу, все дальше вниз, в туман. Высокая трава, шурша, расступалась перед ней; Аличе порезало осокой, ударило о какие-то бугры… А сверху-то склон казался таким гладким! Никогда нельзя верить тому, что кажется!
Сквозь ароматы разнотравья пробился сладковатый запах тухлятины. Впереди показалось что-то большое и темное. Старая коряга, вся покрытая такими же ярко-желтыми цветами-звездами, похожая на спрута. То ли огромный пень, то ли комель сухого дерева, хаотическое сплетение отростков – то ли корней, то ли веток… А что это там между ними? Аличе увидела и заорала от ужаса. Сдавленные корявыми отростками, полускрытые цветами, белели черепа и кости. Одни совсем старые и чистые, на некоторых еще не сгнила плоть…
У Аличе в глазах потемнело, по телу разлилась слабость. Свободной рукой она пыталась ухватиться за траву, но только вырывала ее пучки с корнями. «Это не лес, – в отчаянии думала она, – тут даже зацепиться не за что! Сейчас оно подтащит меня к себе, к узловатым корням, и задушит – или просто раздавит!»
Ее проволокло мимо раскидистого цветущего растения с толстым колючим стеблем. Аличе исхитрилась и вцепилась в него двумя руками. Колючками обожгло кожу, зато она на миг сумела остановиться. Но потом ее рвануло с такой силой, что в плече что-то хрустнуло. «Да он мне сейчас руку оторвет!»
Девушку захлестнула паника – как тогда в Лорете. Ударила волна ужаса, холодная и жалящая, потом другая, третья – холод и страх, лишающие воли.
Перестань сопротивляться, сдавайся. Иди ко мне…
– Никогда!
Страх исчез так же внезапно, как появился, сменившись жгучей яростью.
«Я не сгорела в Лорете, я не поддалась красному дракону на перевале – а теперь меня сожрет какая-то коряга?!»
Аличе развернулась и впилась зубами в стиснувший ее руку стебель. Колючки впились в ее губы, но боли она не чувствовала. Может, это просто кошмар? Может, ей все это еще снится? Но кошмар или не кошмар – сдаваться нельзя. «Он хочет убить меня, и у него это получается. Я сейчас умру, но я не сдамся, я умру, сражаясь!»
Что-то мелькнуло, на миг ослепив вспышкой. Щеку обожгло горячим воздухом, и хватка вокруг запястья разжалась. Аличе быстро откатилась и села. Грег стоял между ней и корягой-людоедом с чинкуэдой в руке.
– Почему ты не звала? Я пришел бы раньше.
– Я… Я думала, что ты далеко («нарочно ждала, чтобы ты ушел подальше»).
– В другой раз зови, я услышу.
«Он не ушел, – поняла Аличе. – Он был где-то рядом».
– Ты не ходил охотиться? – спросила она, облизнув окровавленные губы. – Ты знал про это… это…
– Я никак не мог подумать, что, едва я отойду, ты тут же полезешь прямо к нему. Зачем?
Коряга торчала среди луга в десяти шагах от нее и выглядела совершенно безобидно. Просто старый пень, полускрытый под цветами. А кости… ну мало ли, как могли они там оказаться?
– Я только хотела сорвать цветок… Грег, что это было? – спросила она, с трудом поднимаясь на ноги. – Что это за существо?
– Линдвурм. Лесной червь.
– Так он живой? – Аличе вгляделась в корягу. – Он так притворяется…
Теперь ей уже казалось, что она видит змеевидное туловище, покрытое бесчисленными отростками, обернувшееся вокруг старого пня. Девушка быстро шагнула поближе к Грегу.
– Лесной червь не опасен, если не подходить близко. Он боится огня и никогда бы не тронул тебя у костра. – Грег пнул носком сапога длинный мягкий отросток, который теперь кончался не цветком, а опаленным срезом. – Но он может подманивать к себе, внушая мысли… Он тебя звал?
– Нет… – Аличе задумалась. – Не знаю.
– Это он подсказал тебе идею спускаться напрямик через луга, – с уверенностью заявил Грег. – Я еще вчера удивился, как это тебе могла прийти на ум такая мысль, а он показал тебе то, что ты хотела увидеть…
Снежные вершины из розовых стали золотыми, ярко голубело небо. Туман, клубясь, сползал по лугам к реке. Теперь Аличе ясно видела, что до реки отсюда очень далеко, а склон гораздо круче, чем ей казалось, – настоящий обрыв! Да она бы себе шею свернула, если бы побежала туда в тумане!
– Пошли, – повторил Грег. – Надо собираться и выступать, раз уж все равно не спишь.
– А этот… лесной червь? Мы что, так и оставим его за спиной, чтобы он нас задушил, когда отвернемся? Надо разрубить его на части и сжечь!
– Хватит того, что я сделал, – ворчливо ответил Грег. – Я детей не убиваю.
– Детей?!
– Ну да. Линдвурм – зародыш дракона.
Аличе уставилась на пень во все глаза.
– Ты хочешь сказать, что вот эта злобная коряга…
– …когда-нибудь станет зеленым драконом. Так считают у нас в горах. Дракон рождается от своей стихии, но прежде чем это случится, он должен пройти долгий путь превращений. В источниках силы рождаются стихийные духи – линдвурмы, кобольды, саламандры… В дракона переродится один из тысяч, и никто не знает – почему именно он.
– Но разве дракон рождается не из яйца? – недоверчиво спросила Аличе. – Почему тогда все алхимики…
Грег помотал головой.
– Бред. Или это яйцо в переносном смысле… В алхимическом.
– А кто-то видел, как линдвурм стал драконом?
– Нет. Но у него с драконом много общего. Например, то, что он точно так же живет на источнике силы. Однако дракон может от него удаляться, а стихийный дух с ним неразрывно связан. Так зародыш водяного дракона – часть ручья, в котором он родился. Уничтожишь источник – убьешь и зародыша.
– Так вот как можно убивать драконов! – выпалила Аличе. – Находишь источник силы, уничтожаешь его…
– Ну-ну. Как ты уничтожишь, к примеру, вулкан? Или подземный ключ, уходящий глубоко под горы? Или рудную жилу, или ветер? – Грег поглядел на линдвурма. – Жаль, что пришлось поранить тебя, малыш…
– Малы-ыш?! – прошипела Аличе, глядя на прикрытые цветами кости. – Был бы у меня меч! Может, одолжишь мне свой ненадолго?
Грег рассмеялся.
– Пошли!
Аличе гордо отвернулась от протянутой руки и полезла наверх, стиснув зубы от боли. Все тело ныло после того, как этот «Малыш» протащил ее по буграм. Запястье горело, исколотые колючками губы болели и распухли. Ну и ночка!
Ложиться досыпать не имело никакого смысла. Лес гремел от птичьего пения. Солнце светило сквозь ветки. Аличе бросало то в жар, то в холод. Грег посматривал на нее с беспокойством.
– Ты здорова? Дойдешь до деревни?
– Дойду, – буркнула она. – Не беспокойся.
Аличе вовсе не смирилась. Хорошо, дойдем вместе до деревни. А там посмотрим, как он попытается ее принудить, если она решит остаться!
Глава 5
Великое Превращение
Небо за витражным стеклом в мелком свинцовом переплете было алым и холодным, сизые тени башен располосовали Каррено. Даниэль распахнул окно на верхнем этаже своей башни, впуская свежий ветер в замысловатую помесь кухни и библиотеки, что звалась алхимической лабораторией. Заходящее солнце пробежалось по длинной столешнице, уставленной котелками, ступками, фаянсовыми сосудами, колбами, тиглями и ретортами. От порыва ветра с каменного пола поднялась пыль – желтая, со вспыхивающими в ней блестящими металлическими крошками. Зашелестели и задвигались, как живые, страницы фолиантов, разложенных по всем свободным стульям и табуретам, с десятками закладок на нужных местах, со схемами, пентаграммами и символическими рисунками. Взметнулась зола из «гнезда», черной тучкой окутала атанор – живое сердце лаборатории.
Даниэль посмотрел на атанор, и в уголках его рта возникли горькие складки. Алхимическая печь почти остыла. В нижней части не гудел огонь, над крышкой рефлектора не курились струйки пара, говорящие о непрерывном процессе превращения вещества. То, что много месяцев зрело внутри, укутанное золой, в герметичной стеклянной колбе, остыло и умерло. «Было убито, – поправил себя Даниэль, любивший точные формулировки. – Мной».
Высокий и худой, с грустными глазами и аскетичным лицом, которое казалось особенно бледным на фоне темных волос и просторной неряшливой черной мантии, он выглядел классическим ученым. Недавно Даниэль, к своему удивлению, был назначен придворным алхимиком и вошел в малый совет герцога, но почести его не слишком изменили – он и без того был высокого мнения о себе, своем уме и своих талантах.
А интересовала его только наука. По крайней мере, сам он до недавнего времени был в этом убежден. Но сейчас он стоял, опустив руки и ссутулив плечи, и горестно смотрел на остывающий атанор.
«В печи-то я могу погасить огонь, – думал он, – но кто погасит его у меня в голове?»
Черное устье горна смотрело на него укоризненно, как глаз мертвеца. Огненные крылья и крики гибнущих в пламени… Даниэль зажмурился до слез, прогоняя видение, которое мучило его с самого утра, как только пришли ужасные новости из Вишневой Лореты. Теперь в его душе останется еще один шрам – как черная дыра, с обожженными краями, как навсегда закрытая дверь. Со временем она перестанет болеть, но никогда не исчезнет. И когда бы он ни посмотрел в ту сторону, она будет ждать его там. Он знал это, потому что однажды, давно, пережил то же самое.
«Пережил тогда, должен пережить и теперь! – приказывал он себе. – Что толку горевать?» Но все вокруг повторяло – ее больше нет. Некого защищать, не за что бороться, все напрасно. Все сгорело, все…
Снизу, из-за двери, послышалось эхо шагов на лестнице. Даниэль быстро вытер глаза, выпрямился и повернулся к двери, невозмутимый, как положено придворному алхимику и ведущему специалисту Колледжиаты. На лице ученого застыло то самое выражение, которое Фьямма, принимая его на свой счет, называла «мерзким и ханжеским». Свояченица утверждала, что Даниэль презирает женщин, и это было правдой – со времени смерти жены другие женщины больше не существовали для него. Ради памяти о единственной он навсегда отказался от всех прочих…
Скрипнула дверь. В лабораторию, пригнувшись, вошел Вальтер.
– Адский змей, ну и дверь тут у вас, коллега! – пожаловался он. – Могу поклясться, эту башню строили кобольды, причем для других кобольдов! А уж лестница…
– Кто вы? – равнодушно спросил Даниэль.
Вальтер церемонно раскланялся.
– Мы не были представлены, но я друг вашей сестры. Вальтер из Сомбры, ваш коллега. Непросто было к вам попасть! Прошу извинить мое вторжение, но я хотел сообщить вам…
Вальтер вдруг оборвал себя на полуслове – его взгляд, быстро обежавший лабораторию, остановился на атаноре.
– Что стряслось? Почему не горит огонь?
– Я сам его погасил, – мертвым голосом проронил Даниэль.
– Вы что, остановили opus mаgnum?!
– Это уже не имеет ни… Что вы делаете?! – всполошился придворный алхимик, когда Вальтер кинулся к атанору, сорвал замки и распахнул крышку. Изнутри вырвалось облако густого пара, на пол хлынул конденсат. В воздухе сильно запахло горячей смолой. Вальтер на миг замер – внутренность атанора по самые края наполняла густая черная жижа. Она уже начинала застывать, покрываясь сморщенной пленкой. С краев пленка превратилась в корку, острую на изломе, – в чем Вальтер и убедился, разбив ее и сунув руку по плечо в черную жижу.
– Что вы…
Даниэль с вытаращенными глазами следил за тем, как незнакомый алхимик шарит в его атаноре. От изумления он даже забыл о своем горе.
– Безумец! Там же едкие… Вы же останетесь без руки!
Вальтер, не обращая на него внимания, не без труда выудил наружу драгоценную цель алхимического процесса – Камень Превращений. Субстанция уже приобрела форму массивного, скользкого яйца, а что происходило внутри него, оставалось только догадываться. Но Вальтер гадать был не намерен и с размаху шваркнул Камень Превращений об пол. Раздался громкий хлопок, яйцо раскололось, изнутри вырвалось ослепительное, обжигающее пламя. Даниэль успел только зажмуриться и ухватиться за каменную столешницу. На миг он ослеп и оглох, мелкие осколки скорлупы и брызги смолы роем ос обожгли его незащищенное лицо.
– Змеево молоко! – выругался чужак.
Даниэль заморгал, пытаясь избавиться от багровых вспышек перед глазами.
На полу, дымясь, растекалась черная лужа. В ней, среди обломков скорлупы, валялся маленький черный уродец, напоминающий зародыша, со свернутым в спираль хвостиком и зачатками крыльев. Даниэль кинулся к нему.
– Храни нас Змееборец! Это же детеныш дракона! У меня получилось… Почти получилось! И я убил его!!! Своими руками, после стольких лет напрасных попыток…
– Не убивайтесь так, мэтр, – хмыкнул Вальтер, разглядывая уродца. – Нельзя убить то, что и не жило. Это просто гомункул. У него не было живой души.
Он поднял драконьего зародыша за хвостик и бросил на стол перед Даниэлем.
– Держите свое смоляное чучелко, можете изучить его на досуге…
Но и того не вышло – вопреки законам природы, гомункул, остыв, утратил форму и расплылся в липкую черную кашу.
– У вас тут есть что-нибудь выпить? – Вальтер огляделся, принюхался и безошибочно достал с полки нужную склянку. – Вот, держите, – первым делом вам надо успокоиться. Мы оба разочарованы, мэтр Даниэль. Но сдаваться не следует! Присядьте, выпейте, и подумаем, что можно исправить. Чтобы повторить opus mаgnum, потребуется не меньше трех месяцев, а скорее полгода…
Даниэль оттолкнул склянку, снова помрачнев.
– Не нужно, оставьте… Все это пустая суета. Я сегодня получил известия, – голос ученого задрожал, – моя дочь…
– Аличе? – припомнил Вальтер. – Кстати да, я прошу прощения…
– Вы знаете, что случилось в Вишневой Лорете?
Лицо Вальтера на миг застыло, словно он быстро перебирал маски, выбирая подходящую.
– Гм… В некотором роде… Об этом я и хотел поговорить, но, вижу, вести меня опередили. Еще утром никаких новостей оттуда не приходило. Говорили о пожаре…
– Пожар был только следствием. Налет дракона – вот что это было!
– Вы уверены?
– Сегодня вернулись мои ассистенты. Город полностью уничтожен, от него осталась куча головешек. Искали выживших, но нашли их только на соседних фермах, жители которых говорили о том, что в городе творилось нечто чудовищное. В небо хлестали струи огня…
– Но дракона-то свидетели рассмотрели? – перебил его Вальтер. – Что это был за дракон, какого размера, какого цвета?
– Какая разница, какого цвета, что вы несете?! Вы что, не расслышали? Там погибла Аличе, моя дочь!
Даниэль не выдержал и отвернулся, вытирая глаза.
– Вот оно что, – в замешательстве произнес Вальтер. – Сочувствую вашему горю…
– Бедная Аличе! Ах, как я хотел уберечь ее от зла! И того, что убивает тело, и того, что разъедает душу… Еще когда сгорела Сомбра, я, грешный, обрадовался, что удачно выбрал самую северную лорету в Пяти Герцогствах! Пусть погибнет Каррена, пусть сгорит Равнина – но хоть она уцелеет! И вот Каррена стоит, Пять Герцогств живут и здравствуют, а моя девочка…
Даниэль затрясся от рыданий. Вальтер подошел и сочувственно потрепал его по плечу.
– Крепитесь, мэтр. Не хочу вас огорчать, но вы и сами знаете – дальше будет только хуже. А вы, вместо того чтобы найти утешение в усердной работе, погасили атанор!
Даниэль, не слушая, вскинул голову:
– Но зачем, зачем он напал на Вишневую Лорету?!
Вальтер развел руками.
– А зачем драконы нападают на другие города? Какая разница, мэтр? Если в вас угодила стрела, вы будете изучать, из какого дерева она сделана? Не надо изучать образ мыслей драконов – надо найти средство их убивать.
– А чем, по-вашему, я тут занимался последние десять лет?! – запальчиво воскликнул Даниэль. – В Зимнем Пророчестве четко сказано: единственное оружие против дракона – это другой дракон! И я был к этому так близок! Если бы Фьямма не предала меня и науку, если бы мы продолжали работать вместе и, как знать, могли бы уже достигнуть успеха! Но эта бесстыжая публично обозвала классических алхимиков неучами и призвала всех перейти на путь спагирии – трансформации живой материи! Представляете? Прямо с кафедры предложила ставить эксперименты на живых существах! Алхимики едва не растерзали злодейку прямо в Колледжиате, я едва успел ее оттуда утащить…
Вальтер сделал вид, что задумался.
– Кстати, о Фьямме! Как ваш коллега, состоящий на службе герцога Каррены, считаю своим долгом предупредить. У вашей сестры завелся дружок – некий Гвидо. Смуглый, чернявый тип…
– А! – Даниэль заскрежетал зубами. – Очередной шпион! Скорее всего, из Молино, этого города головорезов, ничего не смыслящих в науке. Конечно – кого же еще подсылать к Фьямме, как не одного из этих расфранченных самцов с орудиями убийства за поясом! У, женщины, эти жалкие существа – игрушки в руках всякого, кто пожелает с ними позабавиться…
– Ваша сестра…
– Она мне не сестра, хвала Змееборцу! Позор семьи, распутница! – Даниэля передернуло. – Избавьте меня от такой сестры! Она – сестра моей покойной жены. Сандра, в отличие от нее, была чистая, кроткая, жертвенная – истинное воплощение Святой Невесты! Аличе вся в нее, и я надеялся… – Даниэль махнул рукой и снова отвернулся. – Почему Невидимый забирает лучших?!
Вальтер развел руками.
– Ну, это доказывает, что у него хороший вкус. А может, он просто расторопнее, чем Змей Бездны…
– Это конец света, коллега, никаких сомнений! Ослабление нравов, упадок науки и, наконец, драконы – эти взбесившиеся твари из Бездны, порождения Змея! Они вышли из своих огненных нор, чтобы уничтожить мир людей! Увы, друг мой, чем дольше я об этом думаю, тем сильнее меня одолевает уныние… Не я ли работал, не покладая рук, не я ли старался изо всех сил ради спасения человечества? И вот итог. Все сгорело вместе с Вишневой Лоретой…
– И поэтому вы загасили атанор? М-да. Прекрасный ответ на удар.
Даниэль только понурился над склянкой. Кажется, он окончательно пал духом.
Вальтер посмотрел на него, пожал плечами и принялся прохаживаться по лаборатории, как будто раздумывая – стоит ли возиться, или просто плюнуть и уйти?
– На алхимию больше надежды нет, спагирия – дело Змея, – продолжал придворный алхимик. – Остается только одно – молить о спасении Змееборца. Он – Защитник Людей, почему бы ему не заняться своим прямым делом? Но нет, он не поможет! Если бы он мог, то давно бы вмешался…
У Вальтера вдруг вспыхнули глаза.
– Слушайте, мэтр, а это мысль!
Даниэль взглянул на него с удивлением.
– Что?
– Если не помогают ни оружие, ни наука – обратимся к чудесам!
– Вы сошли с ума?
Вальтер энергично прошелся по лаборатории, потом вдруг остановился, сел на край стола и заявил:
– Мы рано опустили руки. Выход есть. Не выход – так, по крайней мере, шанс. Вы слышали что-нибудь о Луке из Фиоре?
…Закат за окном почти догорел. Даниэль зажег лампы. Одна горела зеленым светом, другая красным. Вальтера несколько раздражал этот двойной свет – он знал, что в свете таких ламп можно увидеть невидимое. Но Даниэль был сейчас неспособен смотреть. Он слушал Вальтера.
– Каррене пока везло – драконы ее не трогали. Может, они в самом деле боятся алхимиков, или по иным причинам… Гадать можно до бесконечности. Но есть три крупных города, которые пережили налеты драконов и успешно отразили нападение. Это Амаро, Молино и Фиоре-в-Полях. С Молино все ясно – это могучая крепость, которую взять не удавалось еще никому. Что происходит в Амаро – глубокая тайна. Подозреваю, там не обошлось без черной магии, но пока оттуда не вернулся еще ни один шпион, чтобы это подтвердить. И есть еще Фиоре. Торговый город, где даже герцога своего нет, а вместо войска – жалкое городское ополчение. Тот самый дракон, который сжег Сомбру, перед этим пытался напасть именно на Фиоре. Я был при этом и видел все своими глазами.
Читать бесплатно другие книги:
